25 августа 1937 года был подписан приказ о переводе имущества Ивдельского леспромхоза «Свердлес» в систему ГУЛАГа НКВД СССР. Так было положено начало Ивдельлагу, одному из винтиков колоссальной тюремной машины. Заключённые, не потерявшие чувство юмора, расшифровывали аббревиатуру НКВД, как «неизвестно когда вернусь домой». Сам год создания Ивдельлага красноречиво свидетельствует о том, с какой целью он появился на свет. Печально известный 1937-й был апогеем травли так называемых «врагов народа», которые поначалу преимущественно и составляли лагерный контингент. Почти все они были осуждены по статье 58, часть 10, и имели клеймо «контрреволюционеров-антисоветчиков». (Соответственно, уголовники, по сравнению с ними, были «народным», почти привилегированным классом). Чтобы быть привлечённым по 58-й статье, достаточно было высказать малейшие сомнения в том, что коммунизм – это рай на земле, быть родственником «врага народа» или иметь «неудачные» знакомства.
Советское государство решило осваивать территории, ему понадобилась дешёвая рабочая сила. Вот ей то и стали заключенные, которые были превращены, по сути, в рабов. Вся работа лагерей была распланирована, для каждого «рабочего места» был выработан свой полноценный норматив, невыполнение которого каралось урезанием пайки, а то и карцером. Объёмы работ должны были идти по нарастающей, соответственно, появился спрос на заключённых, и, по сути, план по их «посадке». Условия, в которых они содержались, пища, которой питались, хотя соответствовали неким лагерным нормам, но не соответствовали здравому смыслу. Для значительного числа осужденных, эти условия оказались несовместимыми с жизнью, они никогда больше так и не увидели родного дома. Следует также упомянуть и о депортации немцев в начале 1940-х годов, которых оказалось полным-полно на Урале и в Сибири. Несколько их тысяч попало и в Ивдель. Хотя они официально не были заключёнными, но фактически их участь мало чем отличалась от судьбы лагерников, они были обязаны жить здесь и работать в трудармиях. Поэтому их называли «без вины виноватые».
Освоение заключёнными ивдельского севера началось с деревни Бурмантово, расположенного в 83 километрах от Ивделя. Именно здесь появилась первая колония. Дальше колонии и лагпункты стали возникать с завидной скоростью и постоянством. Они появлялись рядом с крохотными селениями, деревнями, колхозами, а то и просто, в открытом лесу. Вскоре возникла целая разветвлённая их сеть. Значительными лагерными подразделениями стали посёлки Понил, Шипичное, Вижай (тот самый, остатки которого сгорели во время лесных пожаров 2010 года). Вижай в 1940-е годы был, пожалуй, самым большим подразделением, здесь действовало даже два аэродрома. Крупным лагерным подразделением был посёлок Талица, где заключённые, в частности, вырубали в скалах тоннель для проплава леса. Значительными колониями на севере были Бор, Юртище, Пристань, Лача, Митяево, да и многие другие.
Одно из первых лагерных подразделений было основано к югу от Ивделя, в посёлке Сама. Это были «ворота», куда поступали и откуда распределялись осужденные, попавшие в систему Ивдельлага. Вскоре подразделение стало центром окрестных лагерей, именно силами заключённых началось строительство железной дороги от станции Сама до Ивделя. Здесь же была женская зона и крупное подсобное сельскохозяйственное предприятие, которое было призвано обеспечивать продуктами растениеводства и животноводства ивдельских сидельцев. Другие колонии занимались преимущественно лесозаготовками, лес сплавляли по рекам и вывозили по узкоколейке. Кроме того, было открыто несколько рудников по добыче полезных ископаемых. Появились колонии в посёлках Лангур, Лосиный, Глухарный, а также и в других местах южнее Ивделя. Возникли колонии также в самом Ивделе и в его окрестностях. Так, в частности, появился лагерный пункт Палкино, близ посёлка Першино. Короче говоря, спустя каких-то пятнадцать лет, ивдельский район был, как паутиной, опутан системой лагерей. В 1951 году насчитывалось 57 лагерных подразделений, в которых содержалось одновременно около 22 тысяч осужденных. (Для сравнения: население Ивделя в то время составляло 26 тысяч человек).
Нельзя не сказать о той лепте, которую внёс Ивдельлаг в победу советской армии в Великой Отечественной Войне. Прежде всего, в адрес наркомата обороны было отправлено значительное количество качественных пиломатериалов: вагонной обшивки, досок для автокузовов, заготовок для снарядных ящиков, авиабруса, артлафетов, ружейных болванок, железнодорожных шпал, судостроительных материалов, лыжных и фанерных кряжей, блиндажного накатника, лыж и полозьев для саней. Полуноченское месторождение давало марганец - необходимый ингредиент для производства бронированной стали.
1940-50-60-е годы – это период бурного развития ивдельского района. Сюда приезжает масса людей, ведь если тут кто-то сидит, кто-то должен сидельцев охранять, а самих охранников нужно кормить, лечить, учить, развлекать и т.д. (В конце 1950-х годов население Ивделя уже превышает 50 тысяч человек). Строятся жилые дома, больницы, школы, детские сады, дома культуры, появляются новые микрорайоны, где также строятся дома и создаётся необходимая инфраструктура.
В 1970-х годах ивдельский лесозавод (Першинский деревообрабатывающий комбинат) становится одним из крупнейших предприятий страны в системе Главспецлес МВД СССР. В лучшие времена он выпускает до полумиллиона кубометров пиломатериалов в год, отгружает продукцию в 12 союзных республик, в адрес двух тысяч потребителей. Выпуск товарной продукции достигает до 30 миллионов советских (!) рублей. Его «побочным сыном» становится гидролизный завод, который возводится у стен предприятия. Он, перерабатывая древесные отходы лесозавода, выпускает технический спирт. Кроме того, было организовано немало других, менее крупных производств. Среди них можно вспомнить Центральные ремонтно-механические мастерские – предприятие, которое производило ремонт автомобилей и всевозможного оборудования, имело чугунное и стальное литьё, изготовляло различные детали.
Двадцать лет спустя после основания Ивдельлага число «контрреволюционеров» в лагерях пошло на убыль, но вплоть до середины 1980-х годов количество заключённых в Ивделе оставалось значительным, порядка 12-15 тысяч человек. (За все годы здесь отсидело от четырёхсот тысяч до полумиллиона заключённых). Ещё в благоприятную для колоний эпоху проходит ряд реорганизаций, почтовый ящик становится Учреждением Н-240. Но настоящим развалом системы Ивдельлага становится эпоха перестройки и переход лагерей из ведения МВД в руки ГУИН Минюста России.
В настоящее время в системе Ивдельлага (если её ещё можно так назвать) работают шесть подразделений ГУФСИН. (Всего в Свердловской области – 43). Расположены они, в основном, в черте города и в микрорайонах. Из северных колоний осталась, по сути, одна – в посёлке Лозьва (для пожизненно осужденных). Из названия ИТК (исправительно-трудовая колония) исчезло «т», иначе говоря, исчез труд. Трудиться вне зоны попросту негде. Поэтому сугубое внимание уделяется внутренним работам и дисциплине. На территории колоний чистота, которой могут позавидовать западноевропейские столицы, в отрядах идеальный порядок, простыни на кроватях натянуты, как в пионерлагере. С вновь входящими на каждом шагу здороваются, так, что невольно вглядываешься в лица, думая, не пересекался ли ты с ними где-нибудь на воле. Куда больше стало уделяться внимания воспитанию, будущей социализации. Значительное время колонисты посвящают школьной учёбе, профессиональному обучению, культурному развитию. В середине 1990-х годов «за решёткой» стали появляться культовые здания, в колонии, для проведения духовно-просветительской работы стали допускаться священнослужители.
Развал Ивдельлага обернулся кризисом для самого города, ибо Ивдель вырос и возмужал, благодаря работе колоний. Всё, построенное в середине XX века, стало ветшать, пришли в упадок жилые дома, больницы, детские сады, учреждения культуры. И всё это мёртвым грузом легло на баланс города. Давно канули в Лету Першинский ДОК и гидролизный завод (некоторые уверяют, что в их полуразрушенных цехах водятся привидения). Практически исчезли все северные поселения, а те, которые ещё живы, дышат на ладан. Молодёжь, естественно, не связывает своего будущего с малой родиной.
Впрочем, никто не собирается посыпать голову пеплом. Власти города занимаются нормализацией ситуации. Поскольку средств не хватает, получается пока не всё. Тем не менее, сделано немало, и то, каким лицо города предстаёт ныне перед его гостями, вызывает у последних неожиданно приятное удивление. Ну а то, что карательная машина перестала быть Молохом всепожирающим, что система лагерей пришла в упадок и минимизировалась, это хорошо и логично. И именно такую демократичную систему взаимоотношений между человеком и государством хотелось бы видеть впредь.
Август 2012 года