Предыдущая глава http://www.proza.ru/2016/03/02/2120
Дорога туда-обратно и откровенное общение с закадычными друзьями Нечаевым и Кикнадзе для Киры оказались гораздо более наполненными впечатлениями и неожиданными открытиями, чем сами смотрины будущего дома-коммуны. В свете фонаря, пусть и мощного, занесенный недавно выпавшим снегом «нулевой цикл» не вызвал у сестрицы Константина обещанных эмоций, хотя рассказ о конкретных особенностях проекта воспроизвел в её мозговом пространстве внятную голограмму. Объемный образ задуманного жилища, вписавшись необычностью форм в стандартную черепную коробку, покрутился, как провинциальная милашка на столичном кастинге, и, убедив в своей надежности слабо разбирающуюся в строительном деле дизайнершу, исчез, оставив ту в состоянии радостной мечтательности.
- Будем считать, что зачет вы сдали… Зачет! Экзамен впереди… А его-то у вас придется принимать не мне одной. И никто точно не знает, когда он состоится…
- Время — умная субстанция... А дом — не палатка, строится на века. Но ты, дорогая сестра, успеешь в нем пожить! Поэтому думай о «начинке» нашего общего гнезда с учетом требований подрастающего поколения... Его представителей мы начнем дергать ближе к лету, а пока не стоит вводить их в курс дела. На других объектах мы имели опыт неосторожного осведомления несовершеннолетних, вылившийся в многократные переделки… Так что направь свои аналитические способности в это русло, без вашей с мамой помощи нам не справиться.
- Коть, я не могу решать за всех… Может, не стоило посвящать меня? Я же попросту свихнусь от этих строительных задач! Мне и так сложно совмещать домашние заботы и ателье… Ну не умею я одновременно быть и примерной матерью, и хорошей хозяйкой, и добросовестной работницей. Не умею! Слишком глубоко погружаюсь в процесс…
- Сам такой, Кир… Поэтому и выбрал из перечня приложений работу, которая стала для меня смыслом жизни. Правда, теперь сыновья нарушили расстановку приоритетов… Душа за них болит, не буду скрывать. Хотя в целом я… обнулился и чувствую себя значительно лучше. А ты, пожалуйста, не пытайся своим «рентгеноскопом» лезть ко мне в нутро!
- Не больно и хотелось! Подумаешь, уникум… Тут и дураку всё ясно! Ты даже внешне изменился за последнее время. Выглядишь неплохо… Сутулишься меньше, вроде поправляться начал. Да, Лява? В молодости-то вы в разных весовых категориях находились, а потом почти уравнялись. Я прекрасно помню, что одинаковым у вас был только рост. Ну и популярность у противоположного пола…
- Ты опять за свое, старуха?! Старуха-старуха… Сороковник для женщины — печальная дата. А мы, дорогая, ещё старше! Какая популярность, окстись... У наших ровесников уже внуки народились...
- И у тебя, милый, чуть не родился… Я так думаю. Хотя и не уверена…
- Не уверена - не болтай! Вовка тебе покоя не дает? Всех собак на него готовы повесить… Знаю я о его подружке! Бывшей. Тарас-то регулярно Люсе звонит, и домой я его часто отпускаю…
- О как! Адвокатом старшего сыночка решил стать? Неужели простил его наглые выходки и демонстрации?
- Пожалел я его, чего непонятного… Пожалел! Представил, что у парня в душе творится. Столько лет считал отца погибшим, а он — раз и воскрес…
- Кот… Если бы Вовка только с тобой таким был, я бы согласилась. Для него этот стиль поведения — норма! Воспитание Валентины Эдуардовны, не к ночи будет помянута…
- Я не оправдываю его хамство, но к беременности Катерины мой сын не имеет отношения. Точно, Кира, точно… Люся в ужасе от решения дочки избавиться от ребенка. Сама-то она детей жизни не лишала… А рыжая ни у кого совета не спрашивала, вот старпер её оперативненько и пристроил. Гад! Связался с малолеткой, тюрьма по нему плачет… Ну не пойду же я доносить на него?! И морду бить аргументов маловато...
- Какой кошмар, Котя… А Сайкина ведь продолжает у него жить! Кто ей запретит? Хотя, мне кажется, она всё-таки любит Вовку… Ну, я так чувствую.
- Теперь поздно рассуждать, дело сделано… И Вовке тоже никто не может запретить встречаться с другими девицами. Он вряд ли клялся Катьке в вечной любви и несокрушимой верности…
- О да, братец! В этом он — твоя копия… Любовь и верность — это не про вас. Я вообще сомневаюсь, что мужчины умеют любить кого-то, кроме себя.
- А Лява? Он, кстати, спит… Смотри, умаялся мужик, сидя уснул. Он, по-твоему, не умеет любить? Тянет семью из каких-то иных побуждений?
- Вполне может быть… Есть, знаешь ли, такое понятие — долг. И многим из вас оно заменяет чувства… Пойдем на улицу, пусть Кикнадзе поспит. Нам домой ещё пилить, а ему, похоже, нездоровится…
- Бедолага… Всю жизнь мучается. Армия после института жестоко отметилась. Тяжко вспоминать…
- Почему ты никогда толком не рассказывал? Что произошло? И Лява не откровенничает…
- Потому что страшно, Кира… И близких не хотели пугать. Всё равно ничего не изменишь…
- Больше четверти века прошло! Сколько можно молчать? Скажи…
- Кикнадзе твоему брату жизнь спас… Ценой собственного здоровья. Вот…
- Ты мог погибнуть, Котька? Поэтому вы хранили молчание… Маме такое нельзя рассказывать даже через двадцать пять лет. Бедный Лява! А я-то, идиотка, ещё подкалывала его… Такой, мол, изящный, стройный - прямо Цискаридзе в армейских сапогах! Только красивый… А он, получается, герой?
- И кто тут у нас герой, а? Ребята, я есть хочу… Перекусим? Костян, вскипяти чай… Нам скоро ехать.
Заспанная физиономия Кикнадзе, высунувшись в приоткрытую дверь, состроила страдальческую мину...
- Лява! Ты мало поспал… А Кот рассекретил вашу историю! Спасибо тебе за брата… Спасибо!
Из окон соседней бытовки трогательные объятия, запоздалые слёзы Киры, недоумение сонного Кикнадзе и растерянность Константина, наверное, выглядели подозрительно странными, однако никто из рабочих не проявил любопытства. Наоборот, шторки деликатно задернулись, и внутри зазвучала громкая музыка…
- Спасибо твоему геройскому брату, Кирка. Если бы не его молниеносная реакция, меня бы уже давным-давно не было в живых… И Тамара нашла бы фамилию юного отца лишь в списках погибших. И не родились бы наши с Мананой пацаны… И не соблазнила бы меня Тутова. И не появился бы на свет Дэн…
- Коть, я не понимаю… Вы что друг друга спасли??? Да?
- Долго рассказывать, сеструха… Лява первым бросился мне на помощь. Без него у меня не было бы шансов… Да-да, он, такой весь из себя Цискаридзе, вытянул кабана Нечаева на узкий уступ, а сам сорвался.
- Костян, не позорь меня перед девчонкой…
- Прекрати, Лява! Ты спас моего брата от неминуемой гибели… Ты не струсил! Ты избавил нашу семью от трагедии... Потом, само собой, Котька спас тебя. Но ты серьезно пострадал, а он отделался царапинами...
- Пострадал… А мог бы погибнуть! Минута и всё…
- А мог бы остаться целым и невредимым, если бы думал о себе…
- Всё, Кира! Даже меня мучают травмы Лявы, реально мучают... Иногда я их ощущаю физически, и это уже до конца дней.
- Не слушай его, Кира! Лучше жить покалеченным, чем геройски погибнуть… Если бы мы с Костяном поменялись в той истории ролями, оба сохранили бы здоровье. Он без труда вытащил бы меня и не свалился бы так неудачно, как это сделал я. Силенок и мозгов у вашего Кикнадзе не хватило, чтобы обойтись без тяжелых для себя последствий. Поэтому герой и спаситель — Нечаев, а не я…
- Геройствовать было бы некому, братан, если бы ты меня не нашел и не удержал…
- Дорогие мои, у меня нет слов… Я люблю вас ещё сильнее! Вы — настоящие друзья… Настоящие братья! Вы — настоящие мужики… Всё остальное отныне прощается вам автоматически.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/03/15/1839 следует...
Сборник "Ателье"