Тагир Гизатуллин
Костюмчик
Рассказ
Май 1976 года. Уже тепло, набирают силу почки на березах. И не только на березах, но и на других деревьях, растущих в нашем небольшом саду, во дворе дома. Однако мне, почему-то все время вспоминается береза, что под окном детской спальни. Может, примелькалась, стала родной, привычной глазу, неотъемлемой частью домашнего дворового пейзажа. Сегодня ложимся спать пораньше, ведь завтра едем в Уфу, за покупками. Скоро экзамены в школе. Удивительная пора волнений, переживаний. Хочется ее быстрее приблизить. А затем выпускной, вручение аттестатов зрелости. Почему документ об окончании школы называют аттестат зрелости? Наверное, потому, что созрел для жизни. Хотя и до этой даты жил, но по-детски, ребеночком у своих родителей. Вот сдам экзамены, получу аттестат и стану взрослым, как папа, как мама, как все дяди и тети, как любимые и не очень, учителя в школе. Кстати, совсем недавно узнал, что аттестат зрелости у меня не Советский, а выдан Ордена Ленина Куйбышевской железной дорогой. Потому что учился я, как и мои друзья, сверстники и одноклассники в средней школе № 43 КБШ ЖД, которую построили славные строители в 1968 году в 100 метрах от моего, отчего дома на пустыре. Интересно, как встретит нас столица Башкирии – Уфа? Нас – это меня и маму. Отец с утра идет на работу, на подстанцию. Ему нельзя не ходить на работу. Все ближайшие села и поселки обеспечиваются электрическим током, то есть – светом от тяговой подстанции поселка Шафраново Чишминского энергоучастка, все той же КБШ железной дороги. А мама взяла выходной, отпросилась с работы, хотя ее отпустили с неохотой. Конец учебного года в санаторной школе – интернате, где она завуч, учитель русского языка и литературы, вечерами – воспитатель. Сколько себя помню, уходила мама в 8–00 из дома и приходила домой, после работы, в 21–15. Когда уложит спать своих неугомонных сорванцов, а их у нее – 25 пацанов и девчонок. Спешит домой, где нас четверо – Я (старший) и сестренки: Эльмира, Гузель и маленькая Гульнара. Ну да ладно, надо спать…спать…спать.
Все закрутилось, завертелось с утра – быстро позавтракали и на первую Абдулинскую электричку до Уфы. Замелькали за окном родные просторы; леса, горы, холмы, отроги Южного, говорят еще – седого, Урала. Наверное, потому, что ранним утром стелется туман у подножья гор как седая борода старейшины племени или аксакала. Раевка, Давлеканово, Шингак-куль, Чишмы, Алкино, Юматово, Дема… Река Белая (Агидель), какая она огромная по сравнению с нашей речушкой с самобытным названием – Курсак. Едешь в поезде, мелькают опоры моста, кажется, нет края реки. Вдруг все прильнули к окнам. Там справа на горе раскинулась Уфа. Но не на нее сейчас все устремили взгляды, а на манящую черную точку, все ближе и ближе приближающуюся. «Салават, Салават, Салават», – слышны возгласы по вагону электрички. И вот он черно-серебристый на своем вздыбленном коне остановился на краю обрыва. Сердце замирает, впечатлений много, рассказать – не пересказать друзьям, одноклассникам. Особенно тем, кто еще ни разу не ездил по мосту через Белую, ни разу не видел памятник Салавату Юлаеву.
Закружилась вокзальная суета; все спешат, торопятся, никто не здоровается, все снуют туда-сюда. Очередь на остановке автобуса, зазывают таксисты: «В город – в город! Кому в город? В Черниговку! Не дорого возьму!» Протолкнулись сквозь эту толпу встречающих, провожающих, приехавших в столицу, и вышли на остановку трамвая. Та же железная дорога, только меньше, в вагоне уютно, сели, поехали, заплатили по 3 копейки за билет. А уже выходить – парк Якутова, улица Ленина. Город ошеломил красотой многоэтажных домов, рекламными щитами. Автобусы, такси, легковушки, трамваи, троллейбусы. Все не так как дома, в поселке. Там тихо, несуетно, немноголюдно, словом, все свои. Пошли по магазинам. Надо найти костюм и рубашку на выпускной вечер. И не только, надо и на потом, после вечера. Потянулась череда примерок. Аж голова закружилась. Конечно, одевала по вкусу мама, по-своему выбирала и цвет, и фасон рубашки, пиджака, ботинок. Конечно, не только по моде, но и по карману, то есть, по деньгам. Чтобы не очень дорого, но и прилично, да и по размеру. Чтоб сидел, в плечах не давил и не висел как мешок, ботинки чтоб не жали, но и не хлюпала нога. Фу, вот и купили все, надо возвращаться на вокзал, скоро поезд до дома.
Костюмчик купили хороший, ткань плотная, с зеленовато-золотистым оттенком. Носил я его и радовался не только на выпускном вечере, но и после армии, то есть службы в рядах ВС СССР. Кстати, паспорт, который я сдал перед армией, после возвращения - демобилизации меняли на новый. Так вот фотографировался на него я в том же «мамином» костюме, в белой рубашке, в отцовском галстуке. Но как часто это бывало раньше, фотограф испортил, засветил пленку, и когда я приехал в райцентр забрать фотографии в том же костюме, одетом на свитер, мне пришлось перефотографироваться в том, в чем приехал. Так что и потом на фото в паспорте был мой выпускной костюмчик. Красовался я в нем, в этом документе долгие годы, пока не распался СССР, и не получил паспорт Россиянина.
2016 год.