Девяностые называют лихими, трудными годами. Огромная страна разваливалась на национальные куски, разрывались транспортные, экономические и семейные связи. На картах появлялись новые государства, новые границы, новые названия старых населенных пунктов. Все менялось. Только люди были все такие же как всегда. Такие разные.
В Городе мало что изменилось в девяностые, разве что имя. А к талонам на продукты жители успели привыкнуть с начала восьмидесятых.Только тогда по талонам продавали мясо, колбасу и сливочное масло, а в девяностые по талонам уже отпускались мука, крупа, подсолнечное масло, вино, сигареты и даже яйца. Один раз было так, что на человека в месяц полагалось всего пять штук. Теть Нюра с четвертого этажа завела на балконе кур. И петух вроде как тоже был. Кукарекал по утрам.
Люся балкона не имела. На первом этаже жила. В девяносто первом она как раз ушла в декретный отпуск и сидела со своим ненаглядным ребеночком дома. Когда Люся родила и вернулась из роддома, пришли коллеги. Поздравить. Руководитель метод объединения и еще две учительницы. А Люся жила в коммунальной квартире в двенадцатиметровой комнатке. И в душе аж ногами перекрестилась, что больше никто не пришел, слава богу. Не поместились бы. Ну никак. Г. К. речь сказала. Посидели. Порадовались и ушли. Что -то подарили. Люсе было приятно. Она работала всего без году неделя, молодая, бестолковая, а к ней пришли, как к настоящей, к взрослой, к своей. Чувство коллектива, это всегда приятно.
Через месяц еще одна коллега пришла. Учительница физики. Люся на улице гуляла. Коляски не было. Держала свое сокровище в руках, в одеяле. В тот год в марте были и морозы и снег. Люся боялась упасть и далеко от подъезда не уходила. Так топталась вокруг. Поэтому -то ее и застала та другая посетительница. Уж лучше б не заставала. Люся потом долго не могла понять, что же ее привело. Зачем? Почему? Что она хотела?
А пришла коллега рассказать, что в школу от гороно, стиральную машинку дали на коллектив. То ли Белку, то ли Малютку. И коллектив должен был жребий тянуть, кому она достанется. И всех -всех записали. И выпало так, что машинку выиграла Люся, хоть она и в декретном сидела, но ее фамилию на бумажке записали и бог решил, что раз памперсов еще не изобрели, то вот Люсе и больше всех эта стиралка нужна. Но бог - он далеко. А директор близко. И ей тоже машинка понравилась. И она, директриса эта машинку Люсину себе присвоила. И еще чьи-то так же по жребию чужие зимние кожаные сапоги. И все это визитерша Люсе рассказала. И потом добавила , что оба завуча в курсе. И так выжидательно посмотрела.
А Люся ей возьми и скажи " Хотите подержать?" И на руки свой сверток дает. А в одеяле пять килограммов чистого счастья. Без талонов. И жребий тянуть не надо.