Пути неисповедимые..
Часть первая.
Глава 1.
Она безумно любила эти несколько, утренних, минут. Всегда просыпалась и смотрела на то, как мерно двигаются стрелки часов и успевала нажать на кнопку до того, как будильник оглушительно зазвенит. Ей не хотелось, чтобы резкие звуки нарушали тишину и покой.
-Зачем ты заводишь будильник, если всегда просыпаешься до того, как он зазвенит ? - Как-то спросил её муж.
- На всякий случай. – Ответила она.
-Ну, тогда заводи их хотя бы на то время, когда просыпаешься сама. – Посоветовал он.
Она пожала плечом. Хотела рассказать ему о том, как ей нравится лежать рядышком, прислушиваться к мерному тиканью стрелок, к сонному дыханию мужа, к звукам просыпающегося города, к шуму лифта, к хлопанью дверей соседних квартир.
Иногда, даже сквозь закрытые двери спальни, ей удавалось услышать, как в детской комнате, за стеной, ворочается в постели сын, Мурад, названный в честь её отца. И каждый раз её сердце замирало от счастья.
Господи, что же может быть важнее этого? Она не понимала людей, сетующих на разные бытовые и материальные проблемы. Как можно не понимать того, что счастье – вот оно, здесь, в доме! Когда все живы, здоровы! Но ничего не сказала мужу, потому что не смогла бы никакими словами передать ему, да и вообще никому на свете свои ощущения. «Спасибо тебе, Господи..» - просто думала она каждое утро..
Её родители были детдомовскими, они любили друг друга всю свою жизнь. Поженились, как только им исполнилось восемнадцать лет. Они всегда были вместе -и дома, и на работе, даже по магазинам ходили всегда вместе.
Отец Сабины был мастером на ламповом заводе, а мать - лаборанткой в лаборатории того же завода. После детдома и окончания училища, её родителям выдали комнату в общежитии завода. Там Сабина и родилась. А потом они переехали в свою квартиру.
Когда Сабина училась на первом курсе, родителям, копившим всю жизнь, буквально по копейкам, удалось очень удачно продать свою квартиру и довольно дёшево купить вот эту, четырёхкомнатную, в новом районе города, который неумолимо расширялся.
Им, как они вскоре поняли, нежданно повезло. Потому, что всего через пару лет, разрушился Союз. И, такие понятия, как жильё, дачные участки и машины по очереди, которые можно
было получить по месту работы, исчезли. А цены на всё вышеперечисленное, взлетели так, что простым смертным это стало недоступно.
Конечно, и дом, в котором находилась их квартира, и небольшая дача, правда, по счастливой случайности, оказавшаяся всего в нескольких метрах от берега моря, были расположены в самых нереспектабельных районах города. Зато машина была совершенно новая, прямо с завода. Это были бордовые «Жигули»! Отец, буквально, пылинки сдувал с неё. А мама, в свою очередь, вылизывала квартиру. Всё в их доме блестело. Как же они были счастливы! Разве могли они себе представить, эти двое детдомовских ребят, что когда-то станут обладателями всего этого богатства. Да, пусть и мебель пришлось ждать годами, и холодильник, и телевизор, и стиральная машина были приобретены по специальным талонам. Но зато теперь всё это было своим, нажитым честным трудом, да ещё благодаря тому, что мама Сабины была мастером экономии.
Ей удавалось откладывать всю зарплату отца, а на свою - содержать семью.
Кроме зарплаты, она зарабатывала ещё и тем, что пекла, шила и даже готовила на заказ. Всю одежду на них, кроме верхней, им шила мама. И шила она просто великолепно, перерисовав на кальку раскройки из модных журналов, которые в те, далёкие, советские времена были доступны далеко не каждому.
В доме всегда была полная чаша. Конечно, никаких изысков. Но все соленья, компоты, варенья всегда были домашними. Всё лето мама Сабины не отходила от плиты, делая запасы на зиму. А печёное в их доме никогда не переводилось. И только по праздникам мама покупала какие-нибудь дорогие шоколадные конфеты. Вернее, «доставала». Потому, что в эпоху всеобщего и вечного дефицита, всё нужно было «доставать».
Но они были счастливы. Им было радостно, тепло и уютно вместе! Только одно омрачало их радость - мама Сабины больше не смогла родить детей. Пока Сабина была маленькая и приставала к родителям с просьбой «купить» ей братика или сестрёнку, а лучше - по два каждого – папа с мамой, грустно переглянувшись, объясняли ей, что детей продают в особом, очень дорогом магазине, в самом центре Москвы. Очередь на детей – огромная! И в первую очередь их выдают тем, у кого детей нет вообще. Сабина, немного огорчившись, тут же успокаивала себя тем, что рано или поздно, но их очередь обязательно дойдёт. А потом, когда она была постарше и уже знала, откуда берутся дети на самом деле, правда, в соответствии своим целомудренным познаниям, мама ей рассказала правду. Оказывается, когда она рожала Сабину, то сама чуть не умерла и после операции, которую ей сделали, больше детей она родить не сможет. Сабина проплакала тогда всю ночь. Она жалела маму, винила себя. Ведь это из-за неё мама чуть не умерла! И из-за неё не сможет никогда родить..
Несколько недель Сабина ходила сама не своя. И, когда маме, наконец, удалось, вытянуть из неё правду о причине своего состояния, то мама, обняв её и расцеловав, сказала:
-Солнышко моё, родная, не смей даже думать о том, что ты в чём- то виновата. Кому что на роду написано, то и будет.. Это - судьба! И только она решает – кому что дать, у кого что отнять. Кого с кем свести, а кого с кем развести. А ещё, солнышко, помни всегда – пути Господни неисповедимы. И умей принимать с благодарностью всё, что происходит в твоей жизни.. Даже самое плохое, что случается - не просто так. Возможно, это плохое происходит для того, чтобы мы смогли по-новому взглянуть на какие-то события..
Прошло много лет, пока Сабина поняла всю глубину слов, сказанных ей мамой.
Глава вторая.
А когда Сабина училась на третьем курсе, произошло горе, разрушившее её жизнь. Какой-то пьяный мальчишка - сын очень влиятельного бизнесмена - врезался на своём огромном внедорожнике в машину её родителей, возвращавшихся с дачи.. Сабина не смогла поехать с ними, потому что был разгар летней сессии.. Тот период своей жизни Сабина помнила очень смутно. За исключением каких-то обрывков, врезавшихся намертво в её память и, периодически, так отчётливо оживая перед мысленным взором, словно она смотрела киноплёнку. Первым, среди этих обрывков, был звонок, поздней ночью, когда незнакомый мужской голос, сообщил ей о произошедшей аварии. Он сухо назвал адрес больницы.. Спасибо тёте Вале и её семье - соседям по лестничной площадке. Именно тётя Валя, её муж дядя Сергей и сын, Вовчик взяли на себя все хлопоты по организации похорон, а затем и с оформлением документов на квартиру, дачу. Затем, Сабина помнила ещё какого-то высокого, седого, очень представительного мужчину, которого в первый раз увидела ещё в больнице, куда приехала с тётей Валей и дядей Сергеем, для опознания тел родителей. Мужчина о чём-то долго разговаривал с дядей Сергеем, затем, оба подошли к рыдающей тёте Вале и к Сабине, не проронившей ни слезинки. Она, словно, оцепенела. Всё вокруг плыло в багровом тумане, скрывая лица, приглушая голоса.. Мужчина что-то сказал, тётя валя бросилась было на него с кулаками, но дядя Сергей успел перехватить жену и что-то долго ей говорил на ухо. Тётя Валя, обмякнув в руках мужа, лишь всхлипывала и причитала.. Потом, дядя Сергей отвёл Сабину в сторону. Что-то ей долго говорил, седой мужчина стоял у окна и курил и периодически говорил с кем-то по сотовому телефону. Это была большая редкость по тем временам, стоившая сумасшедших денег. Недалеко от него постоянно вертелись двое верзил, на боках обоих были пистолеты - Сабина заметила их, когда те, в свою очередь, доставали из карманов сотовые телефоны. Сабина не понимала того, что говорил ей дядя Сергей. Вернее, какие-то обрывки фраз доходили до её сознания .. «.. мальчишка.. несовершеннолетний… глупый… родителей не вернуть.. всё-равно постараются замять… взвалят вину на кого-то другого.. и жизнь кому-то, совершенно не виноватому ни в чём человеку, поломают, если ты не согласишься подписать бумагу, что не имеешь претензий.. а отец того негодяя, Вагиф Сафарович… очень уважаемый человек… он ничего не знал.. только несколько часов, как вернулся из-за границы и сразу узнал о том, что произошло.. берёт все расходы и организацию похорон на себя.. всю жизнь будет должен.. по любому вопросу.. конечно, решать тебе… но папу с мамой не вернёшь..». Сабина лишь сказала:
- Хорошо. Я всё подпишу..
Дядя Сергей подал знак мужчине, который всё это время не спускал с неё глаз. В его взгляде Сабина увидела искреннее сочувствие, какую-то мольбу и что-то ещё, что никак не могла определить.. Лишь потом, много времени спустя, вспоминая события того дня, она поняла - это был стыд..
Мужчина, выбросив очередную сигарету, которую только закурил, прямо на кафельный пол, быстрым шагом направился в их сторону. Один из верзил тут же последовал за ним, сохраняя дистанцию в несколько шагов, а второй, подобрав сигарету, выбросил её в урну, и снова вернулся к входной двери..
Лицо мужчины было очень бледным, губы - пепельно – серыми. Глаза - почти прозрачные, с крохотной точкой зрачка. Голос - глубоким, с еле заметной хрипотцой. Он тоже что-то ей говорил. Но Сабина не слышала ни одного слова. Сколько ни пыталась потом - ни одно слово так и не смогла вспомнить.. Только одну, последнюю, его фразу, которую он произнёс, когда она, видимо, оборвав его на полуслове - всё-равно ничего не слышала и не понимала, зачем тянуть время? - произнесла:
- Давайте Ваши бумаги..
Мужчина смотрел на неё несколько секунд. Затем, не оборачиваясь, протянул руку назад. Верзила, тут же, вложил в неё папку, которая появилась, словно, из ниоткуда.
Когда мужчина протягивал ей папку, его рука дрожала так сильно, что бумаги рассыпались по кафелю.. Верзила туту же подскочил и, в мгновении ока, подняв их, сложил в папку и, сам протянул её Сабине вместе с ручкой.
Сабина, молча, расписалась. Её рука не дрожала.. Поставив подпись на последнем листе, она хотела повернуться и уйти. Но мужчина, сделав шаг ей навстречу, произнёс:
- Поверьте, если бы мог, я бы не раздумывая, согласился оказаться на месте Ваших родителей.. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы хоть чем-то искупить вину своего .. - он помолчал, желваки заходили ходуном, потом, с огромным трудом, произнёс : - сына..
- Всё? - Спросила Сабина, глядя ему в глаза.
- Всё. - Не раздумывая, ответил мужчина.
- Просто никогда, слышите, никогда больше не появляйтесь в моей жизни..
Казалось, невозможно было побледнеть ещё больше. Но мужчина побледнел. Лицо и шея слились с белоснежным, до рези в глазах, воротничком сорочки, туго перехваченным галстуком..
Потом, когда прошло достаточно времени для того, чтобы Сабина могла говорить о смерти своих родителей, дядя Сергей и тётя Валя, придя к ней, как обычно, вечером, чтобы Сабина не оставалась одна, за чашкой чая, очень осторожно подбирая слова, рассказали ей, что Вагиф Сафарович организовал и похороны, и всё то, что потом было связано с переоформлением документов, происходило, буквально, за считанные дни. Опять- таки, благодаря ему.
- Деточка, Сабиночка, я понимаю, что никакими словами и действиями не вернуть папу с мамой. Но.. Ты знаешь, Вагиф Сафарович - очень богатый и влиятельный человек. Если бы на его месте оказался какой-нибудь, менее совестливый поддонок, то всё уладили бы и так. Его сыну - даже шестнадцати лет нет. Поэтому, заплатили бы кому надо и замяли бы всё это. Ну, что ты могла бы доказать? А Вагиф Сафарович постарался хоть как-то искупить вину своего выродка. Он неоднократно нам с Валей говорил, чтобы мы тебе передали его слова. Он искренне сожалеет и готов оказать тебе любую помощь. И .. вот ....
С этими словами, дядя Сергей, полез в нагрудный карман домашней спортивной куртки и, достав конверт, протянул его Сабине.
Она недоумённо смотрела на конверт.
- Что это?
- Это - деньги. Каждый месяц он посылает их со своим подручным.
Сабина побледнела. Она переводила взгляд с тёти Вали на дядю Серёжу. Она почувствовала, как нестерпимая боль, словно сухой лёд, обжигает её грудь. Ей было знакомо это чувство - однажды, в далёком детстве, покупая мороженое, она увидела куски льда в тачанке у мороженщика. Ото льда исходил пар, когда мороженщик открывал крышку мороженицы. Сабина попросила кусочек - в этот жаркий, летний вечер, ей хотелось почувствовать прохладу белоснежного льда.
- Обожжёшься, солнышко. – сказала мама.
- Как это? – Удивилась Сабина. – Мама, это же – лёд! Как им можно обжечься?
- Это - сухой лёд, милая, искусственный. Он - обжигает.
Но, глядя, что Сабина смотрит на неё с недоверием, мама попросила мороженщика дать ей кусочек льда. Мороженщик, взяв кусочек льда ложкой для мороженного, протянул его Сабине. Сабина взяла дымящуюся льдинку и тут же, почувствовав холодный ожог, выбросила её. Мама, засмеявшись, взяла её руку и по одному перецеловала тоненькие пальчики.
- Ну, что? Теперь - веришь?
- Теперь - верю! - сказала Сабина, тоже, засмеявшись.
И вот теперь, в эту минуту, глядя на белоснежный конверт, который протягивал ей дядя Сергей, она почувствовала в груди этот, обжигающий, холод. Ей даже показалось, на мгновение, что от конверта, как от той льдинки из мороженицы, потянулся молочно-белый дымок. Губы Сабины задрожали, из глаз брызнули слёзы.
- Как?! Как вы могли взять у него деньги?!! Он что, думает, что таким образом компенсирует мне маму с папой?!!
Тётя Валя, бросив на мужа испепеляющий взгляд, затараторила:
- Сабина, деточка, мы не хотели брать! Когда мы сказали тому парню, который принёс конверт, ну, один из тех, кто был.. - тётя Валя запнулась, но тут же продолжила : - ну, в тот день, в больнице…, что не собираемся ничего ни брать, ни передавать тебе, он позвонил по своей….ну, этой, трубке. И сказал своему хозяину, что мы отказываемся брать конверт. Потом, протянул трубку Серёже, сказал, что шеф хочет с ним поговорить. Серёжа поговорил с ним и потом взял конверт. А потом, передал мне, что Вагиф этот, буквально умолял его, чтобы он взял деньги и передал тебе и сказал, что всю жизнь, пока он жив, пока жив его сын, пока жива ты, они будут помогать тебе. Он просил, чтобы мы тебя умоляли принять от него помощь. Он оставил нам все свои номера - и домашний, и этот, ну, трубка которая, просил, чтобы мы передали эти номера тебе, что он готов в любую минуту оказать тебе любую услугу.. Но, я ему сама на днях позвонила и сказала, что пока мы тебе ни денег, ни номеров его телефонов не передавали. Вот.. Ты уж прости нас, дураков –то..
Тётя Валя замолчала, глядя на Сабину своими, до боли синими, глазами..
Сабина, утерев слёзы, горько улыбнулась и сказала:
- Да не за что вам у меня прощения просить, тёть Валь. Дайте мне его номер..
- А- ха, сейчас- сейчас! - дядя Сергей с готовностью встал из-за стола, пошёл к себе и вернулся через минуту, неся в одной руке пухлую, потрёпанную записную книжку, в чёрном, потрескавшемся переплёте, а в другой он всё ещё сжимал конверт. Он не рискнул ни передать его Сабине, ни поставить на стол, но и в руках держать, судя по всему, не особо был рад. Поэтому, он впихнул конверт в руки жене. Та, вновь, бросила на мужа взгляд, в котором отчётливо можно было прочитать, что дома его ждёт разбор полётов. Делая вид, что не замечает этого, дядя Сергей протянул Сабине записную книжку, открытую на нужной букве. Сабина прочитала, написанные красивым, каллиграфическим почерком тёти Вали имя, отчество, фамилию и номера Вагифа Сафаровича. Один из номеров был дважды подчёркнут, а в скобках была приписка : «Личный. В любое время.»
Глава третья.
Сабина, всё ещё чувствуя нестерпимо обжигающий холод в груди, подняла трубку домашнего телефона и, подумав несколько секунд, набрала тот номер, который был подчёркнут.
Раздались гудки. Сердце Сабины бешено билось, в ушах - одновременно - шумело, и стоял противный, пронзительно-тонкий, звон.
После третьего гудка дали отбой. Сабина удивлённо посмотрела на тётю Валю.
- А.. он это, сейчас сам перезвонит! – Сказала та, поняв Сабину без слов. – Всегда перезванивает сам! Ну, и правильно! Это же какие бешеные деньги!! У него их много, путь и перезванивает!
Не успела она договорить, как телефон, действительно, зазвонил.
- Слушаю! – Раздался в трубке глубокий, с чуть хрипотцой, голос, в котором явственно слышалось раздражение и нетерпение. Фоном к этому голосу служили шум движущегося автомобиля, сигналы машин и звуки музыки.
- Здравствуйте.. – Произнесла Сабина, онемевшими губами.
- Да! - рявкнули ей в ответ. – Кто это?
В самом голосе, в интонации говорившего чувствовались такая власть и сила, что, наверное, люди, имевшие «счастье» общаться с его обладателем, терялись без всякой на то причины. А Сабина и вовсе почувствовала, как у неё из –под ног уходит земля.
- Это – Сабина. - Почти прошептала она.
- Какая к чёр.. - Начал было голос, но тут же оборвал себя на полуслове и в телефоне возникла тишина. – Сабина.. – Наконец произнёс голос, ставший ещё более глубоким и хриплым. Здравствуй.. те.. Сабина.. Я .. я так рад.. Господи, простите, что за чушь я несу.. Хотя, опять простите, конечно, я рад. Но .. Господи, да не мучьте Вы меня!!! Скажите, хоть что-нибудь!! Не молчи, девочка, умоляю..
И Сабина разрыдалась…. Разрыдалась так громко, так неистово, так горько.. А голос продолжал на том конце.
- Сабина, милая, девочка моя, прости меня, прости, если можешь!! Я так виноват перед тобой!! Я .. я .. я сейчас приеду!!
И в трубке послышались отбойные гудки
Тётя Валя и дядя Сергей всё это время, казалось, даже не дышали. Они оба смотрели на Сабину, в глазах – немой вопрос.
- Он.. он сказал, что сейчас приедет. – Прошептала она, всё ещё держа трубку телефона у уха..
Дядя Серёжа и тётя Валя переглянулись, потом, одновременно спросили:
- Нам остаться?
Сабина медленно покачала головой.
- Ты уверена, дочка? – Спросил дядя Сергей. – Может,..
Тётя Валя ткнула его кулаком в бок. Дядя Сергей удивлённо посмотрел на неё, открыл было рот, но, осёкшись под гневным взглядом жены, пробормотал:
-Ну, мы, тогда .. это.. Пойдём мы..
- Но дверь не запирай! И мы свою не будем! – Сказала тётя Валя и, вручив конверт Сабине, подталкивая мужа лёгкими тычками в бок, вышла. Сабина была в таком состоянии, что механически положила конверт в карман халата.
Сабина, наконец, поставив трубку, сидела, сцепив пальцы рук. Она не знала сколько прошло времени, прежде, чем раздался лёгкий стук в дверь.
Лишь только она открыла дверь, как оказалась в крепких объятиях Вагифа. Она чувствовала, как, бешено, бьётся его сердце, слышала его аромат - горьковатый парфюм с еле ощутимым запахом сигарет. Он, молча, покрывал поцелуями её руки, волосы, плечи. Затем, он опустился перед ней на колени и, всё так же, крепко держа в своих объятиях, прижимаясь лицом к её животу, шептал:
-Прости.. прости.. девочка моя.. прости..
Сабина была растеряна, ошарашена. Она не знала, что ей делать, как себя вести.. Так прошло несколько минут. Наконец, она нашла в себе силы, чтобы промолвить:
- Вы ни в чём не виноваты.. Встаньте, пожалуйста..
Он медленно поднялся с колен. По его лицу - бледному и сильно осунувшемуся с того, первого и единственного раза, когда она его видела там, в больнице. Светлые, почти прозрачные глаза смотрели на неё с такой непереносимой тоской, что Сабина даже вздрогнула. «Интересно, какое горе должно приключиться с человеком, чтобы у него был такой взгляд?» - Невольно подумала Сабина и, словно, прочитав её мысли, Вагиф сказал:
- На свете не существует большего горя, чем неблагодарный ребёнок. И, самое страшное, когда ты постоянно винишь себя в том, что твоё дитя, в которого ты вложил столько сил, трудов и любви; на которого возлагал все свои надежды; в котором видел своё будущее, шаг за шагом разрушает всё это. При чём, судя по всему, делает это с огромным удовольствием.
Она смотрела на него, чувствуя, к своему ужасу, что испытывает к этому мужчине чувство, которому не может дать объяснения! Ей хотелось обнять его и… пожалеть!! Сказать какие-то тёплые, утешительные слова!! Чтобы из этих, бездонных глазах, напоминавших кусочки льда, таких несчастных, исчезла боль. А ещё она не понимала его. Как? Как такое может быть? Как собственный ребёнок может причинить родителям такую боль? И, снова, словно, прочитав её мысли, он медленно произнёс:
- И не дай тебе Бог, девочка, понять меня..
- Хотите чаю? – Спросила она.
- Хочу..
Они просидели на кухне до утра.. Сабина рассказывала ему о себе, о своих родителях, о том, как они жили, она показывала ему фотографии..
А Вагиф, отключив оба своих мобильных телефона, слушал, глядя на неё своими удивительными глазами. И Сабина видела, как они, постепенно, теплеют. И теперь они были похожи не на кусочки льда, а на весеннее, прозрачное небо..
Потом, она, подперев кулачками лицо, внимательно слушала историю его жизни.. Он родился в семье большого чиновника. Развал Союза он застал в самом цвете своих сил. Отец Вагифа, вовремя успевший понять, что к чему, в очень короткий срок превратился из чиновника в бизнесмена, затем, передав дела сыну, занял почётное место в депутатском кресле. И уже много лет самозабвенно занимается всякой ерундой под громогласными лозунгами. А Вагиф успешно развивал бизнес отца. И на сегодняшний день является одним из крупных и влиятельных людей в строительном бизнесе. Женился он, как и положено, на девушке из своего круга. Отношения с женой у него сложились самые дружеские. Её вполне устраивал статус жены такого видного, богатого человека. Родившаяся и выросшая в роскоши, наблюдавшая и в своей семье картину того, что первостепенной задачей главы семейства является добыча денег, а жена должна уметь распоряжаться ими в полное своё удовольствие, родив сына, она, практически, полностью отдала его на воспитание и попечение многочисленной толпе нянек, домработниц, частных педагогов, а сама наслаждалась жизнью, купаясь в роскоши, в компании таких же, как и сама жён сильных мира сего. Она никогда не ревновала своего мужа, прекрасно зная, что у него периодически появляются любовницы. Потому, что понимала - единственной, настоящей его страстью, был его бизнес. А очередная интрижка всего лишь ненадолго отвлечёт и увлечёт её супруга. И, подарив очередной пассии машину, шубу, бриллианты и квартиру - в зависимости от того, насколько та или иная пассия смогла быть ему интересна – он вновь, с головой, уйдёт в дела..
Сын Вагифа был, самым, что ни на есть, ярким представителем своего круга. Избалованный, выросший в роскоши, не ведавший и не знавший запретов, предоставленный сам себе, он из капризного ребёнка, превратился в наглого, циничного, уверенного, что всё в этом мире продаётся и покупается, юношу.
- Это я виноват во всём.. – Говорил Вагиф. - Я его упустил. Я никогда не занимался его воспитанием..
- Но Вы зарабатывали деньги. – Произнесла Сабина.
- Да. – Он горько усмехнулся. – И я преуспел в этом. Но.. потерял сына..
- Простите, но мама мне всегда говорила, что обязанность любого мужчины - это обеспечивать семью, защищать её, заботится. А женщина должна создавать уют, воспитывать детей, максимально оберегать мужа от домашних и бытовых проблем. Конечно, и отец должен принимать участие в воспитании детей, но, опять- таки, это жена должна внушить детям, с пелёнок, что главный в доме- папа, что его слово - решающее..
Он смотрел на неё бесконечно тёплым и благодарным взглядом..
- Да, я понимаю, что ты хочешь сказать, девочка моя. То, что Лейла - так зовут мою жену- должна была заниматься воспитанием сына.. Возможно, ты и права. Но Лейла сама выросла в таких же условиях.
- Но Вы сказали, что Ваш отец в Советское время тоже был далеко не последним человеком.
Он тяжело вздохнул, покачивая головой в такт своим мыслям.. Затем, посмотрел на неё и сказал.
- Просто, дело в том, что тогда были другие ценности, правила, общество было другим.. Ты, наверное, застала совсем кусочек той эпохи. А я - родился и вырос в СССР.. Ну, да ладно.. Что - было, то – было..
Откашлявшись, он, произнёс:
- Я хочу тебе кое в чём признаться..
Сабина вопросительно посмотрела ему в глаза.
Очень осторожно, едва касаясь, он прикрыл её ладони, лежавшие на столе, своими. Руки у него были тёплые, сухие.
- Я иногда приезжал сюда.. Во двор. Сидел в машине и смотрел в твои окна…Обычно, очень поздним вечером. В течении дня мне трудно выкроить свободную минутку . - Эти слова он произнёс каким-то, извиняющимся, тоном.. – Так вот, я сидел, смотрел и безумно хотел прийти к тебе. Но я …- Он опять замолчал, затем, продолжал: - Я боялся.. Безумно боялся. И ненавидел себя за это! Я - очень смелый человек, очень рискованный, я никогда и ничего не боялся.. А тут…-Теперь в его голосе были растерянность и удивление, словно, он не мог и сам понять того, что может чего –то на этом свете бояться..
- Я не знал, что тебе сказать, как посмотреть в твои глаза..
И в этот момент Сабина вспомнила про конверт, который лежал у неё в кармане.. Она осторожно высвободила одну, правую руку, полезла в карман халата и, вытащив конверт, молча, протянула его ему.
Он густо покраснел.. Зажмурился. На его лице появилось выражение, полное скорби и боли..
- Хорошо.. Я тебя понимаю, девочка моя.. Но, пойми и ты - обратно я эти деньги взять не могу..
- Тогда я отдам их в детский дом..- Сказала Сабина..
- Ты вольна поступать с ними по своему желанию.. Но, позволь мне заботиться о тебе. Тебе скоро в институт, я знаю, что ты перешла на четвёртый курс, знаю, в каком институте ты учишься, знаю, что ты получаешь повышенную стипендию. Но, разве это деньги?
Сабина помолчала. Потом, заговорила.
- Я .. я ждала, пока пройдут сорок дней.. Потом.. потом пошла к ректору, рассказала ему.. – Она замолчала, перевела дыхание и, с трудом сдерживая слёзы, продолжила: - рассказала ему всё, что произошло.. Ведь я не сдала экзамены.. Потому, что ..это случилось когда я сдала только первый экзамен.. Он пошёл на уступки, позволил мне пересдать. Завтра как-раз пересдача.. Потом я напишу заявление и переведусь на заочное отделение. Я устроюсь на работу и …- она очень -очень глубоко вздохнула и сказала: - и буду работать… Мне многого не нужно.. Мама научила меня всему. Как из самого дешёвого ситца сшить великолепное платье, а из одной курицы приготовить на всю семью сразу несколько блюд.
При этих словах слёзы потекли из её глаз. Она плакала молча. А он сидел, до боли сжав её руку и молчал.. И это было именно то, что она хотела сейчас. Чтобы он молчал, не говорил ничего.. Постепенно слёзы утихли. И она, утерев их тыльной стороной руки, улыбнувшись, сказала:
- А Вы знаете, как из одной курицы можно приготовить несколько блюд?
Он, медленно покачал головой. В уголках его глаз блеснули слезы, и, скатившись, исчезли в морщинках, тонкой сеткой, обрамлявших его глаза..
- Хотите, расскажу?
Он, так же медленно, кивнул.
И Сабина рассказывала ему, как мама, немного отварив курицу, готовила на бульоне удивительно вкусные и каждый раз разные супы или лапшу, или даже зелёный борщ.. Из одной части грудинки мама делала салат. Ножки и крылышки мама жарила до румяной, хрустящей корочки и подавала с каким-нибудь гарниром – пюре, жареная картошка, гречка, рис, макароны. А вторую часть грудинки вместе с кусочками мяса, которые мама снимала с остальных частей курицы, мама пропускала через мясорубку. А затем начиняла блинчики, которые заранее пекла, полученным фаршем, добавив в него зелень, или сваренные вкрутую яйца, рис. Или же добавляла в фарш курагу или какие-то другие сухофрукты, и пекла пирог.
Она рассказывала ему всё это, и ей казалось, что мама её слышит и, смущённо зардевшись, смеётся, шутливо шлёпая её полотенцем, и говорит:
- Сабиш, прекрати! Ну, что ты, в самом деле? Подумаешь, невидаль какая?
Сабине было очень больно, грустно, от сознания того, что никогда, Господи, какое же страшное слово - НИКОГДА - она больше не услышит, не увидит, не обнимет ни маму, ни папу…
Глава четвёртая.
Но одновременно ей, отчего –то, впервые с того дня, как они погибли, было легко говорить о маме, папе, ей хотелось говорить о них, рассказывать о том, какие они у неё были замечательные.. И рассказывать о них она хотела ему. Этому, совершенно чужому, мужчине. Сын которого, разрушил её жизнь. Отец малолетнего подлеца, который, обкурившись, сел за руль огромного, тяжёлого, похожего на броневик, автомобиля, и врезался на бешеной скорости в бордовые «Жигули». Он - отец подонка, уверенного в своей безнаказанности и, в сущности, так и оставшегося безнаказанным.. Но, почему-то, Сабине было жаль Вагифа. Жаль искренне, по-человечески и, как-то даже, по-женски. Будучи совсем ещё юной, тем не менее, благодаря генам, перешедшим ей от родителей, которые были очень добрыми, порядочными людьми, плюс, воспитанию мамы, её словам и собственным примерам, которые Сабина видела с детства и впитывала в себя, словно губка, она обладала той, казалось бы, такой простой, но, увы, доступной далеко не каждой, женской мудростью, которой не научат ни в каких, пусть даже самых престижных, ВУЗ-,,ах.
И именно её женская мудрость была причиной того, что в её сердце – израненном, истерзанном болью - не было ни ненависти, ни злости к Вагифу. Ей было его жаль..
А он.. он слушал её, затаив дыхание, не сводя глаз.. А под утро, когда уже светало, она, вдруг, спохватилась, что за всё это время Вагиф и она выпили всего лишь по одной чашке чая!! И она даже не обратила внимания на то, что чай он пил пустой, даже к сахарнице руку не протянул!
Сабина вскочила, заметалась по кухне и, не обращая внимания на его протест, быстро, в течении нескольких минут, достала из холодильника пирог, который испекла вчера, вернее, позавчера.. Это был пирог с джемом. Готовя его, Сабина проливала горькие слёзы, вспоминая маму и папу. Она вспоминала, как мама говорила ей, что готовить, печь, шить, да и вообще, любую работу нужно делать с хорошим настроением, любовью, с душой. И, только тогда и обед будет вкусным, и пирог - пышным, и платье - роскошным, и квартира - светлая и весёлая! Видимо, несмотря на горькие слёзы, застилавшие глаза и капавшие в тесто, пекла Сабина с душой и любовью. Потому, что пирог получился точь-в-точь, как у мамы - пышный, румяный, с корочкой..
Разогревая пирог и накрывая на стол, Сабина, рассказывала всё это Вагифу. Пискнула микроволновка, оповестив, что пирог разогрелся. Засвистел чайник.. Сабина разлила по чашкам чай, разрезала пирог.
- Мммм.. Очень вкусно! - Сказал Вагиф..
- Правда? Ешьте на здоровье. Я ведь даже сама не попробовала его. Так и остался нетронутым. И даже тётю Валю с дядей Серёжей забыла угостить. Ну, видимо, судьба, попробовать его вместе с Вами..
Она произнесла эти слова и ошарашено замолчала. Вагиф застыл с чашкой в руке и встревожено посмотрел на неё.
- Я .. я вспомнила слова, которые сказала мне мама когда – то, очень давно.. Но, кажется, только сейчас, впервые, поняла всю их ..глубину. – Медленно произнесла Сабина. - Кому что на роду написано, то и будет.. Это - судьба! И только она решает – кому что дать, у кого что отнять. Кого с кем свести, а кого с кем развести.. А ещё, солнышко, помни всегда – пути Господни неисповедимы. И умей принимать с благодарностью всё, что происходит в твоей жизни.. Даже самое плохое, что случается - не просто так. Возможно, это плохое происходит для того, чтобы мы смогли по-новому взглянуть на какие-то события..
Они потом долго сидели молча. Но это молчание не тяготило их. В нём не было напряжения..
- Сабина.. – Сказал Вагиф, взяв её за руку. - Я хочу, чтобы ты знала – я готов сделать для тебя всё. Всё, что в моих силах. Позволь мне заботиться о тебе, девочка. Я не хочу, чтобы ты переводилась на заочное обучение. Подожди, послушай, пожалуйста, до конца. – Он чуть крепче сжал её руку, заметив, что она собирается что-то возразить. – Продолжай учёбу. Тебе же остался всего один год? А, перейдя на заочный, тебе придётся учиться ещё один лишний год. Зачем тебе терять время? Хочешь, я открою для тебя какое –нибудь дело? Салон, магазин, фирму - всё, что угодно. Ты только скажи! Если тебя это не устраивает, ты можешь работать по специальности в любой из моих компаний. Я обязан, понимаешь, обязан помочь тебе твёрдо стоять на ногах. А пока ты учишься, то я возьму на себя полностью все твои расходы. Это - минимум, что я могу для тебя сделать. Поверь, это нужно не столько тебе, сколько - мне.. Не отказывай мне, пожалуйста, в такой малости.
Он смотрел на неё глазами, полными мольбы. Она, несколько минут помолчав, произнесла.
- Я.. я не могу принимать от Вас деньги..
- Тогда ты можешь работать у меня. И получать зарплату!
- Но, я же учусь!
- Ты можешь приходить на работу после занятий в институте!
Сабина, снова замолчала. Он так смотрел на неё, столько беспомощного отчаяния было в его глазах, что у Сабины защемило сердце. Она отвела взгляд, несколько секунд смотрела в окно. Небо было жемчужно – серым. На горизонте оно подёрнуто предрассветной дымкой.. Ещё мгновение и, ярко вспыхнув, первые лучи проснувшегося солнца прорвали эту дымку. Сабина, закрыв глаза, прислушивалась к своим ощущениям, мыслям.. «Как быть? Принять ли его предложение? Ведь, по сути, он - отец подонка, из-за которого погибли мои родители.. А, получается, что я буду есть хлеб из его рук, образно говоря? Но, ведь сам, Вагиф, ни в чём не виноват. Господи.. Как быть? Как поступить? »
В первый раз в жизни Сабине приходилось самостоятельно принимать решение, от которого зависело всё её будущее. Её сознание разрывалось на части, мысли метались. Да, конечно, она может перевестись на заочное отделение, при этом, потеряет год. Ладно, это не так страшно. А вот где она будет работать? Она уже звонила по нескольким объявлениям. Везде, где зарплата была более-менее приличная, было два главных требования - диплом о высшем образовании и опыт работы. Поэтому, она перестала даже звонить по таким объявлениям. Был ещё мизерный шанс устроиться - и это, если очень крупно повезет - секретарём в какую-нибудь компанию. Но она была уже наслышана о том, что в большинстве случаев на этой должности сидят девушки, приближённые к руководству, так или иначе. То есть, или любовницы самих «шефов», или любовницы хороших знакомых тех самых «шефов». А настоящие секретари, которые являются, действительно, правой рукой «шефа» - явление довольно редкое. И для этого нужно несколько составляющих. Во-первых, сам «шеф» должен был относиться к категории здравомыслящий людей, которые не смешивают личные и деловые отношения. Во-вторых, девушка- женщина, занимающая эту должность так же должна проявлять лишь рабочий интерес к своему «шефу и обладать достаточными знаниями и навыками, быть преданной, надёжной и обладать недюжинным терпением. Потому, что она является, как бы проводником, между «шефом» и всеми остальными. К тому же, нередко первая партия раздражения, злости достаётся именно секретарю, причём, совершенно ни имеющему отношения к причине плохого настроения «шефа». Увы, работа секретаря, которая, по сути, должна заключаться именно в этом, в большинстве случаев очень далека от действительности.
Поэтому, получалось, что реально Сабина может устроиться только продавщицей, в какой – нибудь магазин. Но она дико боялась, что не справится с такого рода работой. И было совершенно не важно, в какой сфере торговли - косметика, одежда, техника или мебель. Потому, что для этой работы нужны бойкие, общительные люди, чтобы уметь привлечь внимание покупателя. И, естественно, быть готовым всегда к тому, что продавцам могут и нахамить, и откровенно унизить. Сабина сама, лично, была однажды свидетельницей того, как одна, расфуфыренная дамочка, в роскошной шубе, орала на молодую девушку – продавщицу в магазине косметики. Дама не просто орала, она называла девушку «тупицей», «идиоткой» и грозилась тем, что позвонит хозяину магазина. И в результате этого звонка девушка вылетит в два счёта с работы. Несчастная девушка стояла, вся пунцовая, перед дамой, сцепив пальцы рук, закусив нижнюю губу. Видно было, что она еле сдерживается от того, чтобы послать куда подальше истеричную тётку, а ещё лучше – послать и врезать той, врезать, наплевав на все последствия. Но, видимо, девушка очень боялась потерять работу. Поэтому, она лишь периодически, словно автомат, произносила еле слышно, дрожащим голосом:
- Простите, ханум.
Но, «ханум» ещё долго не успокаивалась..
Эта, давняя картинка, каждый раз оживала перед мысленным взором Сабины, когда она читала объявления о приёме на работу в магазин..
Сейчас, сидя у себя на кухне, встречая рассвет с мужчиной, сын которого, по сути, убил её родителей, Сабина вновь вспомнила жуткую сцену в магазине. И это стало решающим фактором.
- Хорошо.. – Произнесла она, вновь посмотрев Вагифу в глаза. – Такой вариант меня устраивает..
Вагиф, облегчённо выдохнул, и выражение отчаяния и беспомощности в его глазах сменилось такой радостью, что теперь они были похожи на горный хрусталь, искрящийся под лучами солнца.
Уходя, Вагиф крепко обнял её, долго держал, прижимая к груди и целуя в макушку. Сабина, вдруг почувствовала, что страшная, тёмная пустота, в которую она, словно, погрузилась со дня смерти родителей, отступает, уступая место чему-то новому. Нет, конечно, ничем невозможно будет заполнить эту пустоту до конца. Она всегда будет в ней.. Но Сабина перестала чувствовать себя совершенно одинокой на этом свете.. И, снова, в который уже раз, Вагиф, словно, прочитав её мысли, чуть отстранил Сабину и, держа за плечи, сказал, глядя ей в глаза:
- Девочка моя, запомни. Ты не одна на этом свете. Помни, что у тебя теперь есть я. И я всегда готов для тебя на всё.
Затем, договорившись, что завтра за ней заедет водитель и привезёт в офис, и все сотрудники будут знать, что она его родственница, он вышел, ещё раз поцеловав Сабину в макушку.
Сабина, заперев за ним дверь, вернулась в кухню, подошла к окну. Она увидела, как Вагиф вышел из блока, подошёл к машине и, прежде, чем сесть в неё, он поднял голову и посмотрел наверх. Сабина помахала ему рукой. Он улыбнулся и тоже помахал ей в ответ. Сел в машину, опустил окно и, выглянув, снова посмотрел на Сабину. Его лицо освещала улыбка. И Сабина, невольно, тоже улыбнулась..
Дядя Сергей и тётя Валя, узнав о принятом ею решении, ничего ей прямо не сказали. Но в их глазах Сабина прочитала - они не только осуждают, но и презирают её. Тётя Валя и дядя Сергей, практически, перестали с ней общаться, ограничиваясь кивком головы при встрече. Сабина долго и горько плакала. Но, постепенно, она убеждалась в том, что приняла правильное решение. Во - первых, работа в офисе давала ей стабильный заработок. Сабина прекрасно понимала, что получает зарплату гораздо выше той, которая полагается по штату обыкновенному офис - менеджеру. Во-вторых, её будущая специальность - это архитектор. И работа в строительной компании давала ей неоценимую возможность набираться практического опыта. Сабина, фактически, узнавала работу кампании с азов.
В компании все считали, что она – родственница Вагифа Сафаровича. Таково было его решение. И отношение к ней, естественно, было соответствующим.
Вагиф иногда приезжал к ней в гости. Они говорили обо всём на свете. Он рассказывал ей о своей жизни, а она – о своей. Он знал, казалось, всё обо всём! И был удивительным рассказчиком. А Сабина всегда отличалась умением слушать.
Приезжал Вагиф всегда далеко за полночь, покончив со своими делами, уезжал на рассвете. И каждый раз, при встрече и прощании, он, крепко обняв её, прижимал к своей груди. Постояв так несколько секунд, он целовал её в макушку. Сабина стояла, замерев. И, вдыхая его аромат, слышала, как бьётся его сердце. В эти минуты она чувствовала себя такой спокойной, защищённой.. Какое определение дать этим отношениям, Сабина не знала. Конечно, в первую очередь, она чувствовала к Вагифу безмерное уважение, интерес, восхищалась его умом, эрудицией. Но это были всего лишь отдельные кусочки её отношения к нему. Было что-то ещё, чему она не могла дать объяснения, но понимала, что именно вот э т о , то, что ускользает от неё, то, что не приобрело свою окончательную форму, является центральным пазлом в общей картине её отношения к Вагифу. И, только тогда, когда она сможет понять до конца, картина будет цельной..
Глава пятая.
Тамила пришла в их группу на четвёртом курсе после академического отпуска. Она была очень замкнутой. Со всеми ребятами она просто здоровалась и прощалась. А Сабина была единственной, с кем Тома общалась. Они сидели на занятиях рядышком, вместе ходили в библиотеку, в кафе. И, постепенно, Тома рассказала Сабине причину академического отпуска.
Тома приехала в Баку из отдалённого района. Она была старшей в многодетной семье. И поступление в институт, в Баку, стало для неё самой большой удачей. Приехав в Баку, она, с тремя девушками, так же приехавшими из разных районов и поступивших в институты, снимала квартиру. На втором курсе её сосватали за родственника, который жил и работал в Баку. Ни о какой любви и речи не шло. Они были подходящей партией друг для друга и всё. На второй год замужества, после двух беременностей, которые прерывались на первом или втором месяце, Тома, наконец, родила. Но, к несчастью, ребёнок умер на третий день после рождения. Ребёнок родился с болезнью, несовместимой с жизнью. Самое странное было то, что ни одно плановое обследование не выявило отклонений. Вероятнее всего, это была халатность врача. Тома была ещё в больнице, когда родители мужа сказали, чтобы она после выписки не возвращалась домой. Им не нужна была невестка, не способная родить здорового ребёнка. И они уже присмотрели для своего сына другую девушку. Муж уже подал заявление на развод. Тома, прекрасно понимая, что её родители не позволят ей жить в городе - где это видано, чтобы молодая женщина жила одна? - попросила свекровь ничего пока никому не рассказывать о разводе. Видимо, в глубине души осознавая, что поступают с ни в чём неповинной невестой, мягко говоря, не очень красиво, свекровь, сказала, что даёт Томе ровно месяц для того, чтобы та забрала своё приданое и освободила комнату в их квартире от всех своих вещей. Тома была всё ещё прописана в доме своих родителей, в районе. И, естественно, никаких прав на квартиру не имела.
Прямо из больницы, Тома позвонила своей бывшей хозяйке. Та сказала, что как-раз на днях одна из девушек уходит с квартиры. И из больницы Тома поехала сразу на квартиру к хозяйке. Первым делом Тома продала свою мебель, ковры, люстры. А так же большую часть посуды, белья. Вырученные деньги она поставила в банк. Бывший муж и его родители, испытывая, всё-таки, угрызения совести, заплатили хозяйке квартиры, в которой снимала комнату Тома, за целый год вперёд. Только получив на руки свидетельство о разводе, Тома поехала в район. И, после жуткого скандала с родителями, она вернулась в Баку и устроилась уборщицей в два магазина, рядом с домом. Убиралась она рано утром, до начала занятий в институте.
Сабина тоже рассказала ей свою историю. И о том, что работает в одной из компаний, принадлежащей отцу малолетнего подонка, из-за которого погибли её родители. Глядя в глаза Томы, Сабина пыталась понять – осуждает ли та её, как дядя Сергей и тётя Валя. Но Тома сказала, что она приняла совершенно правильное решение.
- Ну, а в том, что он иногда приезжает к тебе - тоже ничего плохого я не вижу. Он же не пристаёт к тебе? - сказала Тома, внимательно глядя на Сабину.
- Нееет, ты чтоо??!! – С ужасом замахала руками Сабина, покраснев до корней волос. – Я клянусь тебе, что даже..
- Замолчи, дурочка, не клянись! – Оборвала её на полуслове Тома. - Я тебе верю.
Затем, помолчав, добавила, хитро подмигнув:
- А, если бы даже и приставал, то и в этом ничего страшного!
- Тооом! Ты.. ты даже не шути так. - Прошептала Сабина, побелевшими губами. Слёзы навернулись ей на глаза.
- Ну, прости, прости, Сабиш! - Сказала Тома, тут же обняв её и глядя с таким искренним раскаянием, что Сабина, утерев слёзы, сказала:
- Хорошо, проехали. Будем считать, что ты ничего не говорила.
- Нет, просто я сказала глупость! Прости меня, пожалуйста. – Очень серьёзно сказала Тома и, поцеловав Сабину в щёку, добавила: – Я больше никогда в жизни даже не заикнусь на эту тему.
Однажды, Тома пришла в институт чем-то очень расстроенная. Глаза её были красными и опухшими от слёз. На вопрос Сабины о том, что случилось, Тома сказала, что сын хозяйки решил жениться и девушкам придётся освобождать комнату.
- Понимаешь, Сабина, во-первых, мы с девочками и с хозяйкой уже привыкли друг к другу. А с одной из девушек мы вообще с первого дня в этой комнате. Во-вторых, мы уже узнавали - вблизи нет подходящей квартиры. Если и есть что-то, то в два раза дороже. А в- третьих, оба магазина, буквально в пяти минутах ходьбы от дома! Что делать - ума не приложу. – Сказала Тома и, закрыв лицо руками, расплакалась.
Сабина обняла подругу и сказала:
- Том, а переезжай ко мне. И денег мне никаких платить не нужно. А я сегодня Вагифа попрошу - может, он тебя возьмёт к нам на работу?
Тома убрала руки от мокрого лица и посмотрела на Сабину с глубокой благодарностью..
Так они и стали жить вместе. Вели хозяйство, поделив все расходы и дела пополам. Вагиф, действительно, устроил и Тому на работу. Только не в офис, а в магазин домашней техники, чем Тома была очень довольна. В ней, как выяснилось, таился настоящий талант к торговле. И, буквально, через пару месяцев, её повысили до старшего продавца.
Через несколько месяцев девушки закончили институт. Тома продолжала работать в том самом магазине. Теперь она была заведующей целого отдела.
Сабину Вагиф перевёл в главный офис. А проект её дипломной работы включили в часть огромного строительного комплекса.
Вагиф продолжал приезжать к ней в гости. Тома, посидев с ними некоторое время, уходила к себе в комнату. Вагиф и Сабина оставались одни. Разговаривали, как обычно, до утра. Теперь, к многочисленным их беседам прибавились и разговоры, связанные с работой. Вагиф искренне радовался, видя, как на его глазах происходит становление Сабины, как очень толкового специалиста.
Сын Вагифа - Орхан - уже год как был отправлен им в Англию. Всем говорили, что он там учится. На самом же деле всё обстояло иначе. После очередного буйного застолья, Орхан, в состоянии наркотического опьянения, спрыгнул с крыши виллы. Он получил сильнейшие травмы головы. В результате которых, он, периодически, не мог контролировать свои физиологические функции. Кроме этих, видимых признаков умственного отклонения, были ещё и скрытые. Он то впадал в беспричинную ярость, то, наоборот, искрился весельем, то впадал в депрессию. И переходы из одного состояния в другое были мгновенными и непредсказуемыми. Чтобы скрыть факт превращения единственного отпрыска в дебила, Вагиф отправил сына с женой в Англию. Там они жили в особняке, в пригороде Лондона, в окружении многочисленной толпы слуг, нянек, обладавших медицинским образованием и охраны. Супруга Вагифа, судя по всему, очень быстро оправилась от потрясения. Уже через месяц Вагиф показывал Сабине фотографии своей жены, которые она выставляла на своей страничке в социальных сетях. Сабина смотрела и думала о том, что эта, очень красивая, ухоженная, молодая женщина, с искрящейся улыбкой, которая запечатлела себя, то в каком-то торговом центре, то на скачках, то на показе мод, наверное, не совсем дружит с головой. Потому, что другого ответа на свои, мысленные вопросы о том, как может мать?!! вести себя таким образом и выглядеть такой счастливой и беззаботной, когда единственный её ребёнок оказался в таком состоянии? Однажды, когда Вагиф, в очередной раз, показывая ей новые фотографии жены - та поехала с друзьями кататься на яхте - Сабина, не выдержав, очень осторожно подбирая слова, сказала:
- Вагиф, ты меня прости, пожалуйста, но я не могу понять твою жену..
Он, как обычно, словно прочитал её мысли. Сделав несколько глубоких затяжек, Вагиф, глядя в окно невидящим взглядом, произнёс:
- Я тебе говорил о том, в какой она семье родилась, какой образ жизни вела. Рождение сына для неё не стало главным событием жизни.. Она даже грудью отказалась его кормить. Орхан, практически, с первых дней жизни, был предоставлен заботам посторонних людей- нянек, частных педагогов.. Да и мне гордиться особо нечем. Я занимался делами, заколачивала состояние и «разруливал» проблемы, которые Орхан умудрялся создавать с завидным постоянством, каждый раз, словно, проверяя мои возможности. Он, словно, говорил мне своими поступками: «Ну-ка, дорогой папаша, а как ты из этого говна, которое я наварил, вывернешься? На что ты пойдёшь, чтобы подчистить всё так, будто и не было ничего?» А я… я и подчищал.. Да так, что самому теперь тошно..
Глава шестая.
Шло время.. Наступил Новый Год. Уже третий, после смерти родителей. И в первый раз Сабина наряжала квартиру. Это Тома заставила её. Таскала Сабину по магазинам, покупала продукты, игрушки, гирлянды. Как Сабина не пыталась отвертеться, но переспорить Тому ей не удалось. Та, буквально, насильно, заставляла Сабину одеваться и ходить с ней по магазинам.
Вагиф, поздравив их заранее, улетел в Эмираты. Там, среди таких же, сильных мира сего, он и должен был встретить Новый Год. Эта поездка содержала в себе не только развлекательные цели. На таких мероприятиях, обычно, и заключались выгодные сделки, подписывались крупные договора..
Тома ещё несколько дней назад сказала Сабине, что тридцатого утром она поедет в район, чтобы навестить родных, но тридцать первого обязательно приедет, потому что встречать Новый Год в глуши она не намерена. У Томы был свой план проведения этого праздника.
- Мы с тобой поужинаем, потом, оденемся и поедем кое-куда. – Говорила она, упаковывая чемодан, доверху набитый подарками.
- Это куда – кое –куда? – Спросила Сабина.
- Увидишь!
Сабина, прекрасно зная, что никакими силами ей не удастся уговорить подругу рассказать ей, что она там задумала, лишь глубоко вздохнула и, обречённо сказала:
- Хорошо.. Увижу..
В назначенное время к дому подъехало такси. Сабина помогла Томе дотащить сумки и чемодан. Подруги расцеловались. Тома села в такси и уехала. А Сабина вернулась домой. Она медленно поднималась по ступеням - её квартира находилась на втором этаже. Сабине стало вдруг очень грустно и одиноко. Ей даже не хотелось заходить в квартиру, которая, словно, опустела без Томы. Сабина только поднялась на последнюю ступень своего этажа, как распахнулась дверь квартиры, в которой жили дядя Сергей и тётя Валя. В последнее время они, практически, даже не виделись. Сабина даже не могла бы припомнить – когда это было. Два месяца назад? Три? Или, год? Нет.. Не могла..
Из квартиры вышел дядя Сергей. А вслед за ним в дверях появилась тётя Валя, вытиравшая руки передником и дававшая распоряжения по поводу покупок мужу. Все трое замерли. Возникла тяжёлая, неловкая пауза.
- Здрасьте.. С Наступающим. – Прервала Сабина молчание, ставшее невыносимым, казалось, физически ощутимым.
- И тебя.. – Сухо ответила тётя Валя, глядя на неё с нескрываемой неприязнью. Дядя Сергей что-то невнятно буркнул в ответ и поторопился спуститься по лестницам. Он, буквально, вжался в стену, будто боясь, ненароком задеть Сабину даже краешком одежды. Это до глубины души ранило Сабину.. Глаза наполнились слезами. Ей захотелось что-то сказать, объяснить этим, двоим, бывшим когда-то самыми близкими людьми для неё и её покойных родителей. Но… Она ничего не сказала.. Молча открыла дверь, чувствуя спиной, как тётя Валя буравит её своим колючим взглядом, зашла к себе в квартиру и уже там, за закрытой дверью, сползла, опираясь спиной на зеркальную дверь платяного шкафа в прихожей, и, закусив кулачок, Сабина дала волю слезам..
Прошло, наверное, больше часа, а она всё так и сидела, в прихожей, в сапогах и в полушубке, который надела поверх домашней спортивной формы, когда выходила провожать Тому. И слёзы, не переставая, всё текли и текли из глаз.. И, неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не зазвонил телефон. Сабине пришлось встать, снять обувь и пройти в кухню - телефон был там, на подоконнике. Она поставила его заряжаться. На экране высветился какой-то длинный, незнакомый номер.
- Ало?
- Сабина, привет! – Это звонил Вагиф. Услышав его голос, Сабина, как ни старалась, но не смогла удержаться и зарыдала в голос.
-Что?! Что случилось?!! Сабина! – Кричал на том конце Вагиф.
- Они.. они меня презирают!! Они .. меня ненавидят!! Не могут простить!! Считают, что я предала…Продала!!! – Говорила она, сквозь рыдания.
- Да кто они??!! Ты о чём?!
Сабина, путаясь и сбиваясь, стала рассказывать Вагифу о том, что встретила в блоке соседей, о том, что проводила Тому, о том, что на завтра у Томы какой-то план, и снова о том, как на неё смотрели дядя Сергей и тётя Валя..
Вагиф, не перебивая, слушал ей. Затем, сказал:
- Я приеду и куплю тебе другую квартиру. Чтобы ты никогда больше не видела этих людей..
Слёзы мгновенно высохли. И Сабина, с ужасом, подумала о том, что почти час с лишним она несла всякую ерунду. А ведь Вагиф не в Баку!! Он -в Эмиратах! И, возможно, он позвонил просто так, на минуту, как делал это постоянно. И неважно было - где он находится. Он звонил ей, минимум, один раз в день. И она, всегда помня, насколько он занятой человек, ограничивалась тем, что говорила ему о том, что у неё всё хорошо.
- Ой.. Вагиф.. Прости меня, пожалуйста. Всё ещё всхлипывая, пробормотала Сабина, мысленно кляня себя.
- Глупости не говори. Я буду в Баку через неделю. – Сказал Вагиф. Помолчав, он добавил: – Глупышка. У меня сердце оборвалось… – Она чувствовала по голосу, что он улыбается. И, как всегда, независимо от себя, улыбнулась…
Он долго ещё говорил с ней, рассказывал о погоде, о каких-то совершенно посторонних вещах. И, только убедившись, что она совершенно успокоилась, попрощался.. Вагиф звонил в тот день ещё несколько раз.. И ещё они разговаривали по скайпу почти всю ночь. Уснула Сабина в восьмом часу утра..
А через пару часов её разбудил звонок в дверь. Сабина, накинув халат, прошла к дверям. Заглянув в глазок, она увидела Тому.
- Ой, Сабиш!! Ты спала? – Изумилась Тома. Она знала, что Сабина всегда вставала очень рано. – Извини, что разбудила.
- Да, всё нормально. Я просто поздно очень легла. – Сказала Сабина.
- А почему ты не спрашиваешь меня о том, почему я так рано припёрлась? – Сказала Тома, раздеваясь.
- Ну, не знаю. – Недоумённо пробормотала Сабина.
- Представляешь, мои родители - сошли с ума!! Они хотят женить моего брата - ну, с Бахрузом, с которым мы двойняшки - на двоюродной сестре моего бывшего мужа!! Представляешь?!! Это какими же кретинами нужно быть, чтобы связаться вторично с этой семейкой?! Короче, я поговорила с братом. Он особо не горит желанием жениться. Просто, дело в том, что семья этой девушки живёт в Баку. Она - единственная дочка, естественно, в район её не отдадут. А в деревне работы нет, сама знаешь. Вот, мои родители и решили, что будет очень даже здорово, если Бахруз женится, переедет жить в Баку, устроится на работу и так далее. В общем, Сабиш, - Тома просительно посмотрела на неё - я сказала Бахрузу, что смогу устроить его к себе в магазин, для начала - на склад. Но, понимаешь, ему жить пока негде. Потому, что платить за комнату у него в ближайшие несколько месяцев не будет возможности. Конечно, я буду ему помогать, но.. В общем, если ты разрешишь, он поживёт немного с нами? Он не хочет жениться, но для него - это единственный шанс вырваться из деревни..
Они сидели на кухне, пили чай, и Тома рассказала Сабине, что после окончания школы, провалив вступительные экзамены в институт, Бахруз отслужил в армии, вернулся в родную деревню. Два года он мыкался, брался за любую работу - и трактористом был, и пастухом, и делал ремонт, и охранял дом какого-то богача. Постоянной работы в деревне просто не было.
- И, вот, теперь, ради того, чтобы вырваться из деревни, он согласен жениться! Я поговорила с ним, сказала, что постараюсь что-нибудь придумать. У нас, в магазине, как-раз требуется рабочий на склад. Вот, я его и устрою к нам! Только остаётся вопрос с квартирой. Сабиш, ты разрешишь пожить ему немного с нами? – Сказала Тома, просительно глядя подруге в глаза. – Просто, сейчас он не сможет платить и за квартиру, и питаться нормально.
- Конечно, Тома, пусть живёт, сколько сам захочет.
- У него - золотые руки, Сабина! Он всё может. И ремонт сделать, и сантехнику, и с электричеством.. Он очень аккуратный! Уборку в доме делает в сто раз лучше меня! И готовить умеет! А ещё, он такой спокойный, уравновешенный! За сутки - пару слов скажет или нет. Мама всегда шутит – говорит, что я забрала у него весь словарный запас.
- Тома, успокойся. – Мягко перебила подругу Сабина. – Я же сказала уже - пусть живёт, сколько хочет.
Тома обняла и расцеловала подругу.
Тома рассказывала Сабине, конечно, о своей большой семье. Сабина знала, что у Томы четыре сестры и два брата. Но, как-то так получилось, что Тома не говорила ей о том, что они с Бахрузом двойняшки. А за всё время, которое Тома с Сабиной жили вместе, ни разу никто из её родных в Баку не приезжал. Вернее, приезжали какие-то родственники, но Тома никогда не приводила их домой, встречаясь у кого-то из родных, живших в Баку. Но такое, было, кажется, всего пару – другую раз.
- Они мне на фиг не сдались! – Сказала ей тогда Тома. – Когда мне было плохо, ни один из них даже не поинтересовался - жива я или нет, есть крыша над головой и кусок хлеба или я на улице живу и голодаю? А теперь все прямо так и норовят со мной сблизиться! Только, знаешь, не на ту напали!
- Странно. - Задумчиво сказала Сабина. – Я всегда завидовала тем, у кого большая семья, много родственников. Это же так здорово!
- Да, здорово. – Хмыкнула Тома. – Когда ты - богат, то все вьются вокруг тебя. А, когда еле-еле сводишь концы с концами, то, по большому счёту, никому до тебя и дела нет. Лишний раз не позвонят. Потому, что боятся - а, вдруг, ты попросишь о чём- то? Так, что, дорогая моя, ни фига это не здорово.
Сабина не знала – что возразить подруге. Поэтому, промолчала. Но, в душе, она думала, что всё-равно - это здорово, когда у человека большая семья и много родственников.
Сабина, в свою очередь, рассказала о вчерашних событиях. Тома слушала её, не перебивая. Затем, сказала:
- Знаешь, что? Пошли они на фиг!
- У тебя, я смотрю, пункт назначения для всех один, - Грустно улыбнувшись, сказала Сабина.
- Да, вот именно! И родственники, и соседи, и знакомые - все те, кто ничем помочь в трудную минуту не может, а только способен осуждать - пусть идут на фиг! Вот, скажи мне, если бы ты не приняла предложение Вагифа - как бы ты жила? Что бы с тобой было? А, заодно, и со мной! Ведь, это не дядя Серёжа и тётя Валя тебя устроили на работу. И не мои родственнички! Хотя, некоторые из них очень даже неплохо здесь, в Баку, живут, между прочим. И на должностях сидят, и в фирмах работают, и торговлей занимаются. Ты что, думаешь, я не просила их помочь мне? Ни один, понимаешь, ни один и пальцем об палец не стукнул! А Вагиф, по сути, совершенно посторонний человек, помог и тебе, и, ради тебя - мне. Я понимаю, что ты сейчас скажешь, что он сделал это потому, что из-за его выродка погибли твои родители. Но, поверь мне, с его возможностями и связями, он просто уладил бы это дело и забыл бы о твоём существовании вообще. Но у Вагифа, видимо, несмотря на то, что он - настоящая акула бизнеса, есть совесть. А это - очень большая редкость в том мире, где он живёт, поверь мне. Ты сама, слава Богу, не дура. И знаешь, что я - права. Так, что – на фиг всех!
Тома говорила всё это, разгорячено размахивая руками.. Сабина слушала её, не перебивая. Когда, подруга, наконец, замолчала, Сабина, переждав несколько секунд и, произнесла.
- Я не хочу уезжать отсюда, Том. Здесь жили мои родители, здесь мы все были счастливы.. Здесь всё, каждая мелочь, хранит их тепло..
- И не нужно! Зачем ты должна переезжать? В следующий раз даже не здоровайся с ними и всё!
- Ты не представляешь - к а к они на меня смотрели…- Сказала Сабина, передёрнув плечами так, словно ей стало холодно.
- Плевать! Просто - плюнь и разотри!!
В тот день подруги ещё долго сидели на кухне. А вечером, поужинав, Тома сказала, чтобы Сабина оделась понаряднее.
- Может, ты скажешь, всё-таки, куда мы идём? - Спросила Сабина.
- Нет! – Твёрдо ответила Тома..
В десять часов подъехало такси. Девушки – нарядные, благоухающие - сели в машину. Тома, пригнувшись, что-то шепнула водителю на ухо. Сабина только покачала головой.
Каково же было её удивление, когда такси остановилось у высокого здания в центре города. Сабина вопросительно взглянула на подругу. Та, счастливо засмеявшись, кивнула головой.
- Да! Да!! Вот именно! Мы идём туда! – И Тома показала пальцем на последний этаж здания..
- Том, ты с ума сошла?? – Зашептала Сабина. – Там же, если я не ошибаюсь, закрытый клуб?
- Нет, не ошибаешься. Давай, вылезай! – Сказала Тома и легонько подтолкнула Сабину.
- Но.. Там же посторонних не пускают? – Всё ещё противилась Сабина.
- Сабиш! Это Вагиф организовал. Он попросил меня, чтобы я устроила тебе сюрприз. – Сказала Тома, уже совершенно бесцеремонно выталкивая подругу из такси, и одновременно звоня кому-то со своего мобильного. – Мы здесь! _ сказала она в трубку.
Когда они подошли к холлу, к ним навстречу вышел огромный детина. Он, молча кивнув, провёл девушек в здание. Поднялся с ними на лифте на последний этаж. Оглушительный грохот, софиты, искусственный дым, люди в роскошных нарядах - всё это, как огромная волна, обрушилось на Сабину. Она ничего не могла понять и робко озиралась по сторонам. А Тома, в отличии от неё, вела себя так, словно, всю свою жизнь только и делала, что ходила по таким клубам, вращалась в таком кругу…
Ровно в полночь Сабине позвонил Вагиф.
- С Новым Годом, девочка моя! Счастья тебе! Здоровья! Любви! Бог даст - на следующий Новый Год я сам тебя отвезу куда-нибудь. А сегодня я хочу, чтобы ты повеселилась от души!
Глава седьмая..
Через несколько дней после Нового Года, Сабина и Тома проснулись от жуткого грохота, доносившегося из блока. И, натягивая на ходу халаты, поверх пижам, сонно щурясь, они, почти одновременно, вышли в коридор.
Сабина была ближе к двери и, подойдя, она заглянула в глазок и тут же обернулась, растерянно, глядя на Тому.
- Что случилось? - Спросила Тома.
- Не знаю. – Ответила Сабина, пожимая плечами. Грузчики мебель тащат..
Тома, отодвинув её, приникла к глазку.
- Тааак, кажется, дражайшие дядя Сергей с тётей Валей выселяются! – Наконец, сказала она.
- Может, выйти, спросить? - Неуверенно произнесла Сабина.
Тома, обернувшись, посмотрела на неё, качая головой и цокая языком.
- Ну, что ты за человек? Вот, какого чёрта, спрашивается, ты должна выходить, спрашивать? Если посчитают нужным - сами зайдут и попрощаются, и новый адрес или телефон оставят. А, если нет, то ты же знаешь, куда я им желаю отправиться?
- Да.. На фиг.. – Сказала Сабина..
После обеда Тома уехала к себе в деревню, сказав, что вернётся через пару дней. Тома собиралась ещё раз серьёзно поговорить с братом, чтобы знать точно - намерен ли он жениться, ради того, чтобы вырваться из деревни, или его устраивает вариант, который она ему предлагает.
Весь этот день и ещё половину следующего, грузчики выносили мебель, коробки, тюки, загружали в грузовик, уезжали и вновь возвращались. Сабина, периодически, подходила то к глазку в дверях, то к окну на кухне и наблюдала за происходящим. Наконец, в блоке всё стихло, грузовик, урча и пыхтя, выехал со двора. Володя - сын дяди Сергея и тёти Вали - сидел рядом с водителем грузовика. Грузчики - в кузове. Сабина видела, как из блока вышли дядя Сергей и тётя Валя, в окружении нескольких соседей. Дядя Сергей пожимал мужикам руки, а тётя Валя обнималась с соседками. Сабина видела, как женщины утирали слёзы.. Затем, дядя Сергей и тётя Валя сели в такси.. Соседи, немного поговорив, стали расходиться.
Сабина стояла у окна. Прозрачные капли, которые она даже не утирала, обжигая, медленно текли по щекам и падали на подоконник.. «Они даже не зашли попрощаться со мной..» - Тоскливо думала Сабина. Погружённая в печальные мысли, она вздрогнула всем телом, когда зазвонил мобильный. Это был Вагиф. Он, словно, чувствовал, что ей плохо.
Она рассказала ему о переезде соседей.
- Знаешь, с одной стороны, я очень рада - мне переезжать из этой квартиры совсем не хотелось. Но, одновременно, мне было тяжело видеть их, видеть, как они на меня смотрят. Знаешь, мне стало как-то очень уж тоскливо.. Ведь они даже не попрощались со мной.. – Еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться в трубку, как в прошлый раз, сказала Сабина.
- Девочка моя.. Не грусти..
Поговорив ещё немного с Вагифом и попрощавшись, Сабина решила пойти немного прогуляться. Она не хотела оставаться дома одна. Её казалось, что не соседняя квартира опустела, а её, собственная, такая любимая и уютная.
Она гуляла очень долго, наслаждаясь морозным воздухом, любуясь красотой вечернего города, освещённого миллионами разноцветных огней.
Домой Сабина вернулась в гораздо лучшем настроении. Сделав себе бутерброды, налив большую чашку горячего какао - она обожала этот напиток, зимой пила горячим, а летом - холодным – и, уютно устроившись на диване, допоздна смотрела телевизор. И уснула там же, на диване, накрывшись тёплым пледом из чистой, овечьей шерсти. Его подарил ей Вагиф. Он привёз плед из Англии, в прошлый свой приезд.
Проснулась она, на удивление, очень поздно - время близилось к полудню.. Умывшись и позавтракав, Сабина принялась за уборку. Заодно, затеяла и стирку. За домашними делами время пролетело незаметно. Закончив с делами, Сабина решила принять ванну..
Она лежала в тёплой воде. Тело было расслабленным. Мысли вяло текли в голове, не останавливаясь ни на чём конкретно.. Ей было спокойно и хорошо..
Звонок в дверь застал Сабину в тот момент, когда она, повязав полотенце на голову как тюрбан и надев на голое тело банный халат, пила чай, щёлкая пультом телевизора, пытаясь найти хоть что-то интересное. Был десятый час вечера.
Сабина, теряясь в догадках о том, кто мог пожаловать в такое время, подошла к двери и, посмотрев в глазок, радостно распахнула дверь. На пороге стояла Тома.
- Сабиш, ради Бога, прости! Не смогла позвонить! Мы только при въезде в город обнаружили, что Бахруз оставил телефон дома, а на моём телефоне зарядка сдохла! Ты прости, пожалуйста! – Затараторила Тома.
В руке Тома держала небольшую спортивную сумку, а по лестницам поднимался, неся два огромных баула, высокий парень, крепкий парень. Видно было, что баулы он несёт очень легко, несмотря на внушительные размеры. Парень остановился на последней ступени и смущённо смотрел на Сабину.
- Ты с ума сошла? - Искренне возмутилась Сабина. – Какое разрешение?! Проходите!
Парень был очень похож на Тому. Такие же тонкие черты лица. Только, в отличии от Томы, которая была небольшого росточка и круглая, её брат был очень высоким и статным.
- Вот, знакомьтесь. Это – Бахруз, мой брат. Мы с ним двойняшки. – Сказала Тома и рассмеялась. - Прям, две капли, скажи?
Сабина переводила взгляд с Томы на Бахруза, и, не сдержавшись, тоже рассмеялась. Бахруз широко улыбнулся.
Поставив баулы, он сбежал по лестницам и вернулся через пару мину, перешагивая через несколько ступеней разом. Теперь, в каждой его руке, было по одной, огромной коробке.
После того, как Сабина накормила Тому и Бахруза, все втроём принялись освобождать баулы и коробки, которые Бахруз перенёс в кухню.
В спортивной сумке были нехитрые пожитки Бахруза – одна спортивная форма, один костюм, пара классической обуви, две пары джинсы, три свитера, две сорочки, пара кроссовок. Отдельно лежал тёмный пакет, в котором, видимо, находилось его бельё.
А вот увидев содержимое баулов и коробок, Сабина всплеснула руками.
Обе коробки доверху были забиты баллонами и банками - с соленьем, вареньем, поджаркой и топлёным маслом. В одном бауле были плотно упакованные мясо, куры, сыр, масло сливочное, сухофрукты. Второй был доверху забит картошкой, луком, свёклой, морковью, гранатами и айвой, умопомрачительный аромат которой тут же наполнил прихожую.
– Да вы что? С ума сошли?? - Только и смогла выговорить Сабина, глядя на всё это.
- Почему? - Удивлённо спросила Тома, деловито раскладывая продукты, которые ей, молча, подавал Бахруз. – Никто с ума не сошёл. Всё нормально Нас теперь трое, в доме появился мужик, на продукты лишних денег нет..
Бахруз, и в самом деле, оказался, именно таким, как и описывала его Тома. Первые несколько дней Сабину, невольно, смущало присутствие постороннего человека в доме. Да ещё - молодого парня. Но вскоре это прошло, и она привыкла к нему, настолько, что ей казалось, будто они жили вот так, втроём, уже много лет.
Дома он всегда находил себе какое-нибудь занятие - там подкрутит, тут починит. Был он очень аккуратным - никогда не разбрасывал вещи, прибирал за собой ванну, мыл посуду, мог приготовить поесть. А в свои выходные вылизывал квартиру до блеска. Сабина как-то попыталась возразить, но Тома сказала:
- Знаешь, что милая моя? Не порть мне брата.
Тома устроила Бахруза на склад, в тот самый магазин, где заведовала отделом. Здоровому, деревенскому парню эта работа казалась смешной. Подумаешь, делов – то? Погрузил товар, поехал по адресу, разгрузил, доставил, расписался, вечером - отчитался. Ещё и чаевые перепадают! Чаевым Бахруз радовался, как ребёнок. Зарплату он отдавал сестре. А чаевые оставлял себе. Тома, в начале каждого месяца, подытожив все расходы по дому за прошедший месяц, делила сумму на троих. Оставшиеся деньги от своей и брата зарплаты она откладывала.
- Том, ты почему у него всю зарплату забираешь? – Спросила как-то Сабина.
- А зачем она ему? - Совершенно искренне удивилась Тома.
- Ну, как это? Он - молодой парень, может, есть какие-то потребности.
- Обойдётся! Его потребности - его будущее. Он не курит, не пьёт. Если хочет с девочками гулять - пусть на свои чаевые и гуляет. Это благодаря тебе у нас есть крыша над головой. Но мы не всю жизнь будем жить с тобой, правда? А, может, вам пожениться, Сабиш? А что? Ты мне как родная, Бахруз - отличный парень, давай, а? – Вдруг сказала Тома, поддев Сабину локтём.
Сабина зарделась.
- Тооом, ты с ума сошла?
- Почему это? – Со смехом продолжала Тома. – Как по мне – то отличная идея! Ты подумай, Сабиш. Я совершенно серьёзно.
Сабина, схватив маленькую подушку, лежавшую на диване, кинула её в подругу. Та, ловко увернувшись, кинула в неё другу подушку. Девушки, хохоча, стали бегать по квартире, кидаясь друг в друга подушками.
На их шум из кухни выглянул Бахруз. Майка с короткими рукавами и спортивные брюки плотно облегали красивое тело. Фартук, в который худенькая Сабина могла бы, наверняка, обернуться несколько раз, смешно топорщился на парне - тесёмки еле-еле стягивались у него за спиной. В одной руке Бахруз держал нож, в другой - точильный камень. Был воскресный день и он, как и обещал несколько дней назад, собирался приготовить шашлык. Убедившись, что с девушками всё в порядке, он вернулся на кухню и закрыл за собой дверь. Когда Бахруз готовил, то вход на кухню девушкам был запрещён. Даже чай он наливал им сам, стоя у порога кухни.
Тома с Сабиной, переглянувшись, прыснули и снова, с визгами и хохотом, стали бегать по квартире.
Когда через некоторое время подруги, угомонившись и прибравшись, сидели в гостиной и смотрели телевизор, попивая ароматный чай, Тома, с совершенно серьёзным видом, обратилась к Сабине.
- Сабиш, ты только не кидайся подушкой! - Сказала она, указывая глазами на чашку с дымящимся чаем, которые держала в руке. – Шутки шутками, а ведь я к тебе свататься намерена. Выйдешь за Бахруза?
Часть вторая.
Глава первая..
Они сидели у него в кабинете. Только что закончилось собрание, на котором Вагиф поздравил сотрудников, причастных к утверждению нового проекта. Сабина уже несколько лет была финансовым директором его компании. Она получила второе, финансово – экономическое, образование. Это Вагиф настоял, сказав ей, что в финансовых вопросах ему нужен свой, преданный человек. И никого другого на этой должности, кроме неё, не видит.
Вагиф, практически, не изменился. Он был такой же статный, красивый, властный, хотя, прошло пять лет с того дня, как Сабина впервые его увидела. Все эти годы он был рядом с ней, заботился, оберегал. Всю свою нерастраченную любовь - на семью, жену, сына, женщин - он отдавал ей. Потому, что с женой у них уже давным-давно не было никаких отношений. Она жила, в основном, в Лондоне. Под видом того, что заботится о сыне. На самом же деле, она жила своей, довольно полноценной, жизнью. Состояние здоровья Орхана не изменилось - ему не становилось ни хуже, ни лучше. Он был предоставлен попечению многочисленной толпы няне, сиделок, медсестёр и находился под неусыпным наблюдением охраны, после того, как однажды умудрился каким- то образом исчезнуть из особняка. Лишь благодаря чуду, с ним ничего не произошло. Орхана, идущего вдоль загородной дороги - босиком, в трусах и коротеньком, шёлковом халатике Лейлы - увидел один из охранников, который ехал в это время как-раз в особняк, чтобы заступить на смену. С того дня с Орхана не спускали глаз, увеличили количество камер в особняке и по всему огромному участку.
В жизни Вагифа периодически появлялись женщины. Но не задерживались надолго. Осыпав подарками очередную пассию, Вагиф некоторое время с головой уходил в свой бизнес. Потом появлялась новая женщина. И так происходило уже на протяжении многих лет.
Вагиф прекрасно осознавал - какое чувство он испытывает к Сабине. Он любил её.. Но признаться, конечно же, не посмел. И он делал всё для того, чтобы хоть как-то иметь возможность постоянно её видеть. Когда она, смущаясь и краснея, сказала ему, что Бахруз сделал ей предложение, и она намерена выйти за него замуж, Вагиф испытал невероятную боль. Ему хотелось броситься к Сабине, сжать её в своих объятиях и крикнуть: «Нет!!! Не нужно, девочка моя!! Я люблю тебя! Я готов за тебя умереть!» Но он сумел, превозмогая дикую боль, улыбнуться, обнять её, прижать к своей груди и, целуя в макушку, вдыхая аромат её волос - ни одни, самые дорогие духи в мире не могли бы сравниться с ним! –сказал:
- Поздравляю, девочка моя. Будьте счастливы. ..
Она смотрела на него с такой благодарностью, её глаза так искрились счастьем! А он - умирал.. Умирал, когда готовил её сюрприз. Роскошный дом, полностью обставленный и оборудованный по последнему слову техники.. Умирал, когда сидел на свадьбе и смотрел на неё - такую красивую, в ослепительно белом платье, с фатой, белоснежным облаком обрамлявшей её лицо, что ему хотелось зажмуриться и не дышать.. В ту ночь он - впервые в жизни - напился до чёртиков. Впервые в жизни он закатил оргию. Сколько девушек в ту ночь с ним было он так и не мог потом вспомнить .А через день он улетел в Лондон.. Предварительно, разорвав документы на развод, которые подготовил несколько месяцев назад . Он часто думал о том, что не может больше скрывать своё истинное чувство к Сабине. И бесконечное количество раз он прокручивал в голове свой монолог, в котором собирался признаться Сабине в любви и сделать ей предложение выйти за него замуж.
Но, увы… Пока он собирался с силами и мыслями, Сабина полюбила этого деревенского парнишку.. Вагифу Бахруз не понравился. Так же, впрочем, как ему не нравилась Тома. Когда Сабина рассказала ему о том, что пригласила подругу жить с ней, Вагиф хотел было отговорить Сабину. Но не решился. Он боялся, что Сабина его не поймёт. И, когда Сабина рассказала ему о том , что разрешила ещё и брату Томы поселиться у неё, он опять не решился отговорить её. Он боялся, что не сможет объяснить ей - почему он против этого. К тому же, кто он, по сути, такой? Но с первого дня Вагиф чувствовал неприязнь к Томе. И понимал, что Тома - ушлая, районская девица. И она давно уже просекла, что Сабина - мягкая, покладистая, а, главное, совершенно одинокая - очень выгодная партия для её братца. И женитьба на Сабине - это как лотерейный билет. А Сабина ничего этого не видит, не понимает. Она – открытая, доверчивая, добрая и такая чистая, по детски наивная..
Одним словом, Вагиф смирился. Та, единственная, которую он любит всей душой и сердцем, хочет лелеять и баловать, с которой хочет прожить остаток своих дней, - выходит замуж за другого мужчину. И, единственное, что ему остаётся - это продолжать любить её на расстоянии, заботиться о ней и оберегать. Что он и делал на протяжении всех этих лет..
А Сабина была счастлива.. Настолько, что ей иногда становилось страшно.. Она отгоняла от себя дурацкие мысли, которые заставали её в самые неподходящие моменты. Например, когда она таяла от любви в объятиях мужа, или целовала сонное личико сына, сладко сопящего в своей кровати. На неё, неожиданно, словно накатывала ледяная волна. Сердце начинало мелко-мелко дрожать, в ушах раздавался противный звон, перед глазами плыл туман. Хотелось крикнуть во всё горло и бежать, бежать без оглядки от этой, накрывшей её с головой, волны..
Однажды, она рассказала об этом Вагифу. Никому другому – ни мужу, ни золовке – Сабина, не решилась бы, не смогла бы поведать о своих страхах, совершенно беспочвенных.
Вагиф слушал Сабину, не сводя с неё внимательных глаз. Она стала очень женственной. Рождение ребёнка нисколько не испортило её великолепную фигуру. Сабина была всё так же стройна, чуть-чуть округлившиеся формы, наоборот, делали её ещё привлекательней и желанней. Длинные, прямые от природы волосы, которые Сабина, обычно, собирала их в тугой узел или в высокий «конский» хвост, мягко обрамляя лицо, спадали на плечи, покрывая всю спину. Лучи заходящего солнца, пробивавшиеся через прикрытые наполовину жалюзи, освещали Сабину со спины. Её светлые волосы, казалось, отливали золотом. Вагифу безумно хотелось зарыться в них лицом, пропускать пряди сквозь пальцы. Он желал Сабину как никогда и никого на свете.. Его богатая мужская фантазия, с предательской услужливостью, нередко рисовала перед мысленным взором такие картины, от которых у него захватывало дух и хотелось выть волком, представляя Сабину в чужих объятиях.
Он так сильно её любил, что от него не ускользнуло то, что иногда Сабина казалась чем-то встревоженной. Именно поэтому, он попросил её задержаться после собрания. Они пересели на низкие, очень удобные диванчики, между которыми стоял стеклянный столик. Спросив, понадобится ли она ещё и получив ответ, что может идти домой, секретарша вышла, разложив на столе кофейный прибор и сладости, которые он знал это точно - очень любила Сабина: шоколадные драже, крохотные, воздушные печенья со вкусом корицы, покрытые глазурью, коричневый сахар и крохотные, шоколадные эклеры.
- Ну, рассказывай, девочка моя. - Сказал Вагиф. Каждый раз, произнося эти слова, он, всю жизнь твёрдо считавший себя атеистом, мысленно молился: «Господи, или кто там, наверху, сделай так, чтобы я мог произносить эти слова ей на ушко, лаская каждый миллиметр её тела..»
Сабина, отпив глоток кофе, отложила чашечку.
- Знаешь, Вагиф, вроде, нечего и рассказывать. Всё хорошо, просто - замечательно.. - Сабина говорила медленно, подбирая слова.. – Но… Иногда.. Иногда мне так страшно!
Она посмотрела на него. В глазах были растерянность и тревога.
- Наверное, я - сумасшедшая..
- Нет. – Сказал Вагиф, качая головой. – Сумасшедшие всегда уверены, что с ними, как-раз, всё в порядке, а вот мир вокруг них сошёл с ума. Так, что, эту проблему мы уладили. Ты - не сумасшедшая.
Сабина улыбнулась. Как же он любил, когда она улыбалась вот так, только уголками губ.
- Как же с тобой хорошо. – Сказала она.
При этих словах, острая боль кольнула его, как ему показалось, прямо в сердце, в самую его середину..
- Тебя тревожит что-то конкретно? – Спросил он.
- Нет.. В том -то и дело, Вагиф. Ничего конкретного. Понимаешь, у меня бывают дикие перепады настроения. Например, иногда нападает безумное веселье, или, наоборот, становится так тоскливо, что хочется спрятаться где-нибудь, в шкафу, например. И никого не видеть, не слышать. Иногда, совершенно неожиданно, хочется реветь, хотя, за секунды до этого было отличное настроение.. А иногда, мне становится страшно от того, что у меня всё настолько хорошо! Я начинаю думать о том, что безобразно счастлива, понимаешь? У меня есть всё! Я счастлива с мужем. Мы любим друг друга. Его семья любит меня, как родную. У нас есть сын! Моя золовка - моя единственная подруга. Нет, вернее, не так. Она мне, как родная сестра. Конечно, мне безумно не хватает мамы и папы.. Я представляю, как бы они были рады и счастливы за меня. И у меня есть ты..
Она ласково посмотрела ему в глаза. А он думал о том, что пусть она назвала его последним в списке людей, с которыми счастлива. Главное - назвала.
Он поднялся с места, встал позади диванчика, на котором сидела Сабина. Положив руки ей на плечи, он пригнулся и поцеловал, как обычно, в макушку. Вдыхая аромат её волос, он, невероятным усилием воли, сдерживался от того, чтобы не застонать. Чтобы не схватить её, не сжать в объятиях..
Сабина положила свою руку на его и чуть сжала пальцы. Он заскрежетал зубами.. Медленно выдохнул и сделал шумный, глубокий вдох. Она обернулась, подняла голову и встревожено посмотрела ему в глаза.
- Всё хорошо, милая. – Сказал он, ободряюще улыбнувшись ей, хотя горло его, словно, сжимал железный обруч, одновременно давя изнутри. Затем, добавил: - И как давно у тебя это началось?
Сабина, нахмурив брови, несколько минут молчала. Потом, вздохнув, сказала, медленно покачивая головой:
- Не могу вспомнить, Вагиф. Может, год, может - меньше..
- Я никогда ничего подобного за тобой не замечал. – Сказала Вагиф.
- Ну, мы с тобой видимся, практически, только на работе. - Она улыбалась ему тепло, ласково, произнося эти слова, и, с какой-то грустью. Ведь, после её замужества, их «посиделки» прекратились, что было вполне естественно. - А вот Бахрузу и Томе, увы, приходится с этим жить. - Сказала она, со смехом, разводя руки в стороны и пожимая плечами. – Но, спасибо им обоим, они относятся к моим.. – Помолчав, Сабина повертела пальцем у виска и продолжила - странностям с пониманием.
Вагиф тоже улыбнулся и сказал:
- Знаешь, так бывает. Ты - очень чувствительная, эмоциональная. Отсюда и всякие тревожные мысли, перепады настроения. Но! – Его голос стал твёрдым и даже жёстким: - Я хочу, чтобы ты знала. Если появится какая-то реальная причина для переживаний - ты только скажи мне. Я её устраню.
Она, пригнув голову, потёрлась щекой о его ладонь и, внезапно, прижалась губами.. У Вагифа потемнело в глазах, в ушах появился шум, словно, он стоял на берегу океана.
- Спасибо, Вагиф.. Как хорошо, что ты у меня есть. - Произнесла она.. Её губы - мягкие, тёплые, касались кожи его руки. И от каждого их прикосновения, по всему телу Вагифа, волнами, пробегали мурашки.
Звонок на мобильный заставил Вагифа отойти от Сабины. Пока он говорил по телефону, Сабина встала и прошлась по кабинету. Когда он закончил говорить, она сказала:
- Я пойду, Вагиф. И, кстати, ты помнишь, что на Новруз Байрам мы тебя ждём у себя? И никакие отговорки не принимаются? - Сказала Сабина, уже выходя из кабинета..
Господи, как ей объяснить, что для него - это самый мучительный день?!! В этот день, в праздник Весны, принято собираться вместе всей семьёй. И, когда – то, очень давно, когда Вагиф жил со своими родителями и первые два- три года после женитьбы, этот праздник он тоже встречал в кругу семьи. Но эти дни остались в прошлом. И вот, после того, как Сабина вышла замуж, она решила, что этот праздник Вагиф должен отмечать вместе с ними. Он понимал, что она приглашает его из самых лучших побуждений. Но он сходил с ума. Ему было очень тяжело находиться там, в доме, где жили Сабина, её муж, сын, золовка. Тяжело было улыбаться, разговаривать, смотреть на Сабину, на то, как она - искрящаяся счастьем - порхает по дому, накрывая на стол.
Но, как бы тяжело ему ни было, отказаться он не смел. Вот и на этот раз, всё было так же, как и последние три года. Ломящийся от яств стол, с сямяни* посередине; Тома и Сабина, хлопочущие вокруг стола; весёлый карапуз – Мурад, ни на минуту не желавший оставаться без внимания; Бахруз, глядевший на всё происходящее вокруг так, будто всё ещё не мог поверить в то, что всё это происходит с ним, парнем из глухой деревни. Что он живёт в этом роскошном доме, что у него - красавица жена, и он вот так, запросто, общается с Вагифом - одним из богатых и влиятельных людей..
В этом году, по Лунному календарю, восточный Новый Год - Новруз Байрам - должен был наступить в третьем часу ночи. И в это время положено было зажигать свечки, загадывать желание, поздравлять другу друга, прощать обиды, мириться.. И Сабина сразу предупредила Вагифа, что он останется у них ночевать.
- Тем более, что наутро, к обеду, мы с Томой решили затеять хингял.
Глава вторая.
Естественно, Вагиф не спал всю ночь. Одному Богу было известно - что творилось у него на душе, какие муки он испытывал, думая о том, что происходит в спальне супругов. Всю ночь Вагиф, практически, простоял у окна, выкуривая одну сигарету за другой. Он дал себе клятвенное обещание, что в следующем году заранее уедет, чтобы встретить Новруз Байрам где угодно, только не здесь. Слишком больно ему быть настолько близко и так далеко от женщины, которую он любит..
Утром, в восьмом часу, Вагиф услышал шум отъезжающей машины. Он знал, что это уехал Бахруз - он ещё с вечера сказал, что должен будет на пару часов поехать на склад.
Вагиф встал, прошёл в ванную, привёл себя в порядок и вышел из комнаты. Проходя мимо дверей спальни Сабины и Бахруза, он увидел, что дверь закрыта не до конца. С бешено бьющимся где- то в горле сердцем, он подошёл к двери и протянув руку, толкнул её. Дверь бесшумно открылась..
Вагиф замер.. Огромная кровать стояла прямо напротив двери.. Сердце Вагифа заныло. Он, с трудом, сдержался от того, чтобы не подойти и не поцеловать Сабину.. Она была такая красивая. Длинные волосы разметались по подушке, на губах блуждала улыбка, ресницы отбрасывали тени на щёки, покрытые сонным румянцем. Сабина дышала неслышно и ровно. Голубая вена трепетно билась на тонкой, белоснежной шее.. Одеяло немного сползло, открывая взору всю верхнюю часть великолепного тела молодой женщины. Под тонким шёлком отчётливо виднелась прекрасная грудь. Одна рука Сабины покоилась на груди, другую она закинула за голову. Тонкие, длинные пальцы чуть вздрагивали. Одна нога Сабины была согнута в колене, вторая - выпросталась из-под одеяла. Вагиф, как заворожённый, смотрел на Сабину и думал о том, что никого и никогда, прекраснее, чем Сабина, он в жизни не видел. Он просто не мог отвести взгляд. Вагиф не знал – сколько времени он стоял вот так, чуть дыша, боясь малейшим шумом разбудить Сабину. Вдруг, он, буквально кожей, почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, он увидел Тому. Та, стояла на верхней ступени лестницы и пристально смотрела на него. В её взгляде было что-то такое, чему Вагиф не мог дать определение. Конечно, он понимал, что ей неприятно то, что на полуобнажённую, спящую жену его брата смотрит посторонний мужчина. Но дело было не только в этом – Вагиф чувствовал это всем своим нутром.
Не сказав ни слова, Тома повернулась и быстро, бесшумно ступая мягкими тапочками, сбежала вниз по лестнице. Вагиф, постояв ещё пару минут, медленно спустился и прошёл в кухню – студию.
Тома, стоя у окна, курила. Во всём её облике, в каждом движении было напряжение.
- Доброе утро. – Сказал Вагиф.
- Доброе? – Процедила Тома сквозь зубы, даже не обернувшись к нему. Затем, повернулась, нервно смяла окурок и, вскинув голову, посмотрела в глаза Вагифа. В них, кроме естественного в данной ситуации гнева, была целая гамма и других эмоций . Неприязнь, возмущение, ненависть, презрение и ..что-то ещё..
Она заговорила громким, быстрым шёпотом. Дыхание было прерывистым, Тома съедала окончания слов, будто, пытаясь высказать каждую мысль, проносящуюся в голове, не желая ничего упустить.
– Когда Сабина рассказала мне о Вас, о том, что предшествовало вашему знакомству, о том, какое участие в её судьбе Вы стали принимать, то я задала ей вопрос о том, не пристаёте ли вы к ней. Но Сабина заверила меня в том, что у Вас и в помыслах такого нет. Она искренне верит в то, что Вы испытываете к ней чувство, скажем так, отцовское. Я поняла тогда, что не стоит даже думать о том, чтобы переубедить её в этом. Потому, что Сабина такая чистая, наивная, она так верит людям! А вот меня провести Вам не удалось! Знаете, я вообще не очень склонна доверять людям, тем более, мужчинам. Тем более – богатым. И, все эти годы, наблюдя за происходящим, я убеждалась в том, что Сабина ни о чём не догадывается. Мне интересно, на что Вы рассчитываете? - И ещё, я не могу понять - как это Вы не сделали попытку приударить за ней? Почему не признались в истинной причине Ваших благодеяний? - Она улыбнулась ехидно, зло...
Вагиф смотрел на неё тяжёлым взглядом.
- Так, послушай меня. Я в первый и последний раз говорю с тобой на эту тему. Да, я люблю Сабину. Люблю так сильно, что страшно самому. И я пойду на в с ё, чтобы хоть как-то быть в её жизни. И никому, ни одному человеку на свете не по силам, помешать мне в этом. А что касается наивности Сабины, её искренности и чистоты, того, что она доверяет людям, ты просекла это очень давно, я в этом абсолютно уверен. Ты сдружилась с ней, увидела, что она совершенно одна на этом свете и решила воспользоваться этим вовсю. И не смей даже возражать. Я тоже в курсе твоей истории. Ты осталась после развода, фактически, на улице. Сабина предложила тебе жить с ней, в квартире её родителей. А впоследствии ты и брата своего женила на ней именно по той самой причине, по которой сама влезла в жизнь Сабины. Если бы не она, то, сомневаюсь, что ты смогла бы устроиться сама, а потом и брата, в мой концерн. Думаешь, кроме тебя и твоего брата некому работать директором магазина и завскладом? Ошибаешься. И сама знаешь, что я прав. Только потому, что вы оба присутствуете в её жизни и она - в отличии от вас - испытывает к вам искренние, бескорыстные чувства, только потому, что она счастлива в своём неведении, вы занимаете то положение, которое имеете сейчас и живёте той жизнью, которая вам и не снилась в вашей глухой деревне. А что касается того, почему я не признался ей в своих чувствах, то причина только одна. Я боюсь её потерять. И, учти, если ты ей скажешь хоть слово, если я вдруг почувствую, что Сабина изменит ко мне своё отношение, то я буду винить в этом только тебя. Так, что, Тома, учти. Если вздумаешь раздуть эту ситуацию, я тебя просто уничтожу. Итак, тема закрыта раз и навсегда. – Докончил Вагиф тоном, не терпящим возражения.
Тома слушала, глядя на него сужающимися, по мере того, как он говорил, глазами. Кривая улыбка искажала её лицо. Она дышала шумно и вся покрылась багровыми пятнами. Естественно, она прекрасно понимала, что Вагиф прав. Если бы не её дружба с Сабиной, а потом и не брак Сабины с Бахрузом, то она, а, тем более, Бахруз, у которого даже высшего образования не было, и помышлять о сегодняшнем положении вещей не могли. В какой – то миг Тома осознала, что её несдержанность, приведшая к такому, далеко нелицеприятному, разговору с Вагифом, может повлечь за собой большие неприятности. Все эти годы Тома, каждый раз оказываясь свидетелем общения Вагифа с Сабиной, всё больше и больше убеждалась в том, что не ошиблась в своих догадках о том, Сабина ни сном, ни духом не догадывается об истинном отношении Вагифа к ней. А вот Вагиф, буквально, светился, общаясь с Сабиной. Сама же Тома всегда вела себя так, будто ни о чём даже не подозревает. Бахруз, конечно же, знал историю Сабины. О том, что её родителей, фактически, убил Орхан, сын Вагифа. И с того дня Вагиф считает своим долгом заботиться о Сабине. Бахруз, с детства, привык подчиняться сестре, в их паре Тома была заводилой и мозгом, а Бахруз - исполнителем и силой. Он был очень добродушным, спокойным, ненавидел сложные задачи и, обладая недюжинной силой, максимально старался избегать любых конфликтов. Нет, он не был трусом и при случае мог задать хорошую трёпку. Но предпочитал обходить острые углы, а любую ситуацию он рассматривал поверхностно. А Тома, в отличии от брата, просчитывала свои действия далеко вперёд и всегда смотрела вглубь событий.
И вот дёрнул же её чёрт за язык! Теперь, Вагиф знает о том, что Тома в курсе его чувств. И чем это может обернуться для неё лично и для брата - известно одному Богу. Тома лихорадочно думала о том, как выкрутиться из создавшейся ситуации.
Поэтому, придав лицу одновременно и смущённое, и раскаивающееся выражение, она заговорила уже совершенно другим тоном.
- Вагиф - мяллим, поверьте, я очень глубоко уважаю Ваше чувство. Любовь - это самое главное в жизни любого человека. И я сама знаю, что такое безответная любовь. Тяжело, когда тот, кого ты любишь, не подозревает о твоём чувстве. Но.. Это ничто по сравнению с тем, когда ты понимаешь, что просто не существуешь для этого человека, что он даже не замечает твоего присутствия! И, если вдруг тебя не станет, тот, кого ты любишь, даже не заметит твоего исчезновения…. Вы, пожалуйста, поймите и меня тоже. Сабина - жена моего брата. И мне было очень – очень неприятно видеть, как Вы на неё смотрите.
Говоря всё это, Тома, мысленно, кляла себя за то, что не сообразила просто бесшумно повернуться и уйти, застав Вагифа, стоявшего в дверях спальни.. Тем более, что Тома прекрасно знала - главной причиной того, что она не сдержалась, был не праведный гнев золовки, а задетое женское самолюбие.. Тома была влюблена в Вагифа. Она прекрасно осознавала, что никаких шансов привлечь внимание Вагифа, у неё нет. За столько лет общения с ним - и когда он приходил в квартиру родителей Сабины, и потом, сталкиваясь с ним по работе или на корпоративах, Тома понимала, что Вагиф ей, практически, не замечает. Если бы Тома была бы очень красивой, то, возможно, у неё появился бы шанс хотя бы на непродолжительный роман - всем была прекрасно известна репутация Вагифа. И все знали, что он регулярно меняет любовниц. Но она была согласна даже на это! Тем более, что всем также было хорошо известно о его щедрости, как во время отношения, так и при расставании с очередной пассией. Но, увы. Тома была невысокого роста, фигура у неё была рыхлой. Да, лицо её можно было считать даже красивым - большие, выразительные глаза, аккуратный нос, довольно чувственные, пухлые губы и шикарная копна иссиня-чёрных волос. А Вагиф предпочитал высоких, стройных девушек. В его коллекции были и блондинки, и брюнетки, и смуглые девушки, и с белоснежной кожей. Главным критерием были рост и красивая фигура. А при нынешних чудесах косметологии и умелом макияже, даже самое простое лицо, благодаря косметике, можно было довести до желаемого результата.
Одним словом, Тома прекрасно понимала - никаких шансов привлечь внимание Вагифа к себе у неё не было. Но с этого момента, она поняла ещё одно. Если раньше она для Вагифа просто не существовала, то теперь она является для него угрозой. И ей нужно сделать всё, чтобы обезопасить себя и брата..
Вагиф слушал её, молча. Взгляд его, почти прозрачных, глаз был тяжёлым. Тома, придав лицу максимально раскаивающееся выражение, прервала тягостное молчание.
- Давайте, будем считать, что ничего этого не было.. Забудем и всё.
- А ничего и не было. – Сказал, как отрезал, Вагиф. – Извинишься перед Сабиной и Бахрузом. Скажешь, что мне позвонили, и я вынужден был срочно уехать. – Добавил он и, повернувшись, хотел выйти, но Тома бросилась ему наперерез. И, сложив руки ковшиков, глядя с мольбой, снова заговорила скороговоркой:
- Вагиф –мяллим, умоляю, я Вас умоляю, не уходите! Иначе, я буду думать, что Вы затаили на меня обиду или, не дай Бог, ненависть!
Вагиф окинул её таким взглядом, что Тома поняла без слов. Для Вагифа она - не важнее букашек под ногами. О существовании которых, он, конечно, знает, но обижаться?? Ненавидеть?? Кого?!! Букашку?! Смех, да и только.
И она не смогла сдержать рыдания, причиной которым была не сложившаяся ситуация, а сознание своей ничтожности в глазах мужчины, в которого она влюблена. Она, буквально, вцепилась в Вагифа и продолжала, уткнувшись ему в грудь, рыдая, молить его не уходить. Вид женских слёз Вагиф, как и большинство мужчин, просто не выносил. Поэтому, приняв её отчаяние за искреннее раскаяние, Вагиф, сменил гнев на милость. Он растерялся на столько, что, независимо от себя, стал мягко гладить её по спине, вздрагивавшей от рыданий. И в таком положении их застала Сабина. Она появилась в арке, ведущей из холла в кухню-студию. В домашней форме, свежая, с капельками воды, блестевшей на висках, она застыла. Улыбка замерла на её губах. Она бросилась к ним.
- Тома, Томусь, что случилось, родная? – Говорила она, пытаясь повернуть Тому лицом к себе, и, переводя встревоженный взгляд на Вагифа, обратилась уже к нему: - Вагиф, что с ней? Что случилось?
Вагиф, пожимая плечами, пробормотал:
- Ну.. В общем… Не знаю даже..
Тома, наконец, оторвавшись от Вагифа, повернула заплаканное лицо к Сабине и, всё ещё срывающимся голосом, но, пытаясь улыбнуться - улыбка получилась очень жалкой - сказала:
- Ничего, Сабиш, просто.. Мы разговорились. О жизни, о детях.. И я, сама не знаю почему, стала рассказывать о том, как лишилась счастья материнства. Вы простите меня, пожалуйста.
Она переводила взгляд с Вагифа на Сабину, держа обоих за руки.
- Давайте, забудем? – Эти слова он говорила, глядя Вагифу в глаза. – Мне очень неловко..
- Конечно, забудем. – Сказал Вагиф, незаметно высвобождая свою руку.
А Сабина, глаза которой уже переполнились слезами сочувствия, крепко обняла Тому и, поцеловав в щёки, сказала:
- Да, родная, забудем. Как-будто ничего и не было. У тебя ещё всё впереди, и, поверь, чудеса случаются! Ты ещё встретишь свою половинку, и родишь целую кучу детей. Хочешь, мы отправим тебя в самую лучшую клинику?
- Нет-нет! – Замотала головой Тома. – Я же прошла курс лечения в Германии. Всё напрасно. Шансов нет. И, давайте, закроем тему. Простите меня, ещё раз. – И снова эти слова она произнесла, глядя в глаза Вагифу.
Тот, прекрасно понимая, о чём именно просит Тома забыть, кивнул и сказал:
- Я уже забыл..
Глава третья.
Вагиф проснулся среди ночи. Он посмотрел на часы - был второй час. Спал Вагиф всегда очень крепко, сны видел редко и, крайне редко просыпался вот так, среди ночи. Он лежал, прислушиваясь к тишине и ровному дыханию Нармины.
В свой дом Вагиф никогда не приводил женщин. Для этого у него была квартира, в центре города. Поняв, что уснуть больше не удастся, Вагиф встал, накинул на голое тело халат и вышел из спальни, прикрыв за собой дверь. Достав из холодильника сок и налив его в высокий стакан, Вагиф вышел на балкон. Окна в квартире были звукоизоляционными, и стоило ему открыть балконную дверь, как шум Торговой обрушился на него. Несмотря на поздний час, на улице, в эту жаркую, летнюю ночь, было полно людей.
В углу балкона стояли плетённые столик и два кресла. Отпив несколько глотков сока, он поставил стакан на столик, стоявший. Пододвинув ногой кресло, Вагиф сел и закурил. Он смотрел на людей, прогуливавшихся внизу, курил, пил сок небольшими глотками, в голове бродили какие-то мысли. Он даже не успевал понять - о чём они были. Но с ним творилось что-то непонятное. Он кожей ощущал тревогу. Но, решив, что виной всему - влажный, ночной воздух, Вагиф, чтобы отогнать это состояние, стал думать о том, что вскоре ему предстояло лететь во Францию, на встречу со своим другом – Севой. Тот был выходцем из СССР, который удачно иммигрировал сначала на свою, историческую, Родину. Потом - умотал в Германию. А последние десять лет жил и работал в Париже. Познакомились они много лет назад, на каком-то очередном банкете. И между ними двумя завязались не только деловые отношения, но и хорошая, мужская дружба.
Сева в свои сорок с лишним лет умудрился ни разу не «замарать штампом» - как он сам выражался. При этом, у него было пятеро детей - две доски и три сына - от четырёх разных женщин. Все они знали друг друга и просто обожали Севу. Кто-нибудь из детей, периодически, жил с Севой, а иногда - и двое или даже трое приезжали к нему. А на день рождения Севы у него собирались все – и дети, и их матери со своими мужьями или бой-френдами и с детьми уже от них. А сам сева ездил к этим женщинам на все праздники, не забывая и не путая при этом ни одну дату. Вот такой, удивительный, человек был этот Сева.
Вагиф, вспомнив друга, улыбнулся. И решил, что заберёт с собой и Нармину. Она была хорошей любовницей - красивая, не навязчивая, умела вести себя в обществе, не была падка на деньги. Возможно потому, что родилась и выросла она в довольно обеспеченной семье. Имела свой салон красоты, который был одним из самых лучших в городе. Так, что с ней спокойно можно было появляться в обществе.
Выкурив несколько сигарет, Вагиф протянул руку, чтобы взять со стола мобильный телефон. Он хотел узнать который час. И, в тот момент, когда его рука коснулась плоского, стального корпуса телефона, он зазвонил.
На экране высветился номер Томы. Сердце Вагифа, бешено взметнувшись куда-то к горлу, внезапно, словно, оборвавшись, сорвалось к коленям, которые тут же стали ватными. В первый раз Тома звонила ему сама, да ещё в такое позднее время.. И это не могло быть к добру..
- Да! Тома, что случилось?! - Почти выкрикнул он в трубку, проведя пальцем по экрану для принятия звонка и не успев до конца поднести её к уху.
- Вагиф - мяллим, Вы не могли бы приехать к нам? – Услышал он в трубке голос .
- Да! Конечно, приеду. Что-то с Сабиной?
- Нннет.. - Ответила Тома как-то неуверенно, потом, скороговоркой добавила: - Она, слава Богу, жива. Но.. Вам нужно приехать.. Только, пожалуйста, поскорее..
Вагиф натянул джинсы и майку на голое тело. Разбудив Нармину, он сказал, чтобы она просто захлопнула двери- ключей от своей квартиры он, как бы долго ни длились отношения, не давал ни одной из своих любовниц. Нармина, сонно хлопая ресницами, спросила:
- Что случилось?
Вагиф, даже не ответив, вышел из спальни быстрым шагом. Через несколько минут он завернул в переулок, в конце которого находился дом Сабины. Тот самый, который он подарил ей к свадьбе. Вагиф был в этом доме несколько раз. После замужества Сабины, в доме её родителей осталась жить Тома. А Сабина с мужем переехали в этот дом. И, естественно, Вагиф уже не приезжал, как прежде, когда Сабина жила в квартире своих родителей. В этом доме он бывал несколько раз - приезжал поздравить Сабину и Мурада с днём рождения, на Новруз Байрам. Сидел не больше получаса и, сославшись на дела, уезжал.. Сердце его обливалось кровью, но, увы. По - другому, было просто невозможно..
После того случая, когда Тома застала его в дверях спальни и между ними состоялся неприятный разговор, Вагиф, после долгих раздумий, Вагиф принял мучительное для себя решение. Он, под видом того, что в его личном присутствии нуждается новый проект, которым кампания занимается в данный момент на территории соседнего государства, уехал из Баку. Он донельзя загрузил себя работой, делал всё возможное, чтобы у него не было лишней свободной минуты. Потому, что стоило такой минуте появиться, как все его мысли обращались к Сабине.
Шли месяцы. Но он не мог забыть то, краткое мгновение, когда её губы коснулись его руки. Он, вновь и вновь, мысленно возвращался к этим мгновениям, стараясь до мельчайших подробностей прочувствовать то своё состояние.. И, каждый раз, сжимая в объятиях Нармину - свою нынешнюю подружку, юную красотку, от одного взгляда на которую у мужчин сносило крышу - он думал о Сабине. Он познал много женщин, слишком много, чтобы не понимать того, что единственная женщина, близость с которой, способна вознести его на самую вершину наслаждения, это – Сабина. Но она была недосягаема.. Сабина была счастлива в браке, она любила своего мужа. А Вагиф, даже под самой страшной пыткой, не осмелился бы признаться ей в истинном своём к ней чувстве. Потому, что понимал - если Сабина это узнает, то он её потеряет. И лишится возможности хотя бы просто быть рядом с ней.. Просто быть в её жизни..
В течении этих месяцев он, конечно же, звонил Сабине. В основном, эти звонки были связаны с работой. Но, иногда, когда совсем уж было невмоготу, он звонил и просто для того, чтобы услышать её голос и поговорить немного.
Последние два месяца Сабина часто не выходила на работу. Она сказала ему, что неважно себя чувствует. На его вопрос о конкретной причине её плохого самочувствия, Сабина, помолчав, медленно сказала:
- Не знаю, Вагиф. Но со мной что-то происходит.
- В смысле? – У него пересохло в горле. – Ты обращалась к врачам?
- Да, вроде, всё нормально. Но.. – Она опять замолчала. Он слышал в трубке её дыхание и стук собственного сердца.. – Не знаю даже как сказать.
- Говори как есть.
- У меня бывают нервные срывы, о которых я потом не могу ничего вспомнить. Недавно разбила всю посуду на кухне. Но я совершенно этого не помню.
Ещё через месяц после того разговора, Вагиф позвонил Джалал - он управлял делами компании в Баку во время отсутствия Вагифа и сказал, что Сабина написала заявление об уходе с работы.
-Я не подписал, Вагиф. Думаю, что такое решение должен принимать только ты. Она - не рядовой сотрудник, а финансовый директор.
- Ты спросил о причине?
- Да. Но она .. – Джалал замолчал.
- Джалал?!
- Я здесь, Вагиф. Просто, понимаешь, последнее время Сабина - ханум стала очень, как - бы это помягче сказать, странной.
- В каком смысле – странной?
- Да, в том-то и дело, что непонятно всё. Она работает спустя рукава, постоянно обо всём забывает, стала очень раздражительной и агрессивной. Да и по работе допускает очень грубые ошибки. Недавно перепутала счета. Хорошо, что Валида вовремя обнаружила. И выглядит Сабина-ханум неважно. Наши кумушки – Валида и Айгюн - решили сначала, что она в положении.
При этих словах у Вагифа потемнело в глазах. Он до такой степени сильно сжал сотовый, что побелели костяшки пальцев.
- Женщины, в принципе, чуднЫе создания, а беременные - так и вовсе непредсказуемы. Но, оказалось, что казалось. И от этого ещё более непонятно – что с ней происходит..
Поговорив с Джалалом, Вагиф позвонил Сабине. Телефон был отключён. Он звонил ещё несколько раз в течении нескольких часов, но безрезультатно.
Наконец, решившись, он набрал номер Томы. Она сказала ему то - же самое.
- Сейчас Сабина спит. Вчера у неё опять был срыв. Пришлось вызвать врача. Он поставил ей укол, выписал лекарства и сказал, что ей требуется покой. И ни о какой работе не может быть и речи.
- А в чём конкретно проблема?
- Конкретно - ни в чём.
- Ладно, я пока не буду подписывать её заявление об уходе. Распоряжусь, чтобы оформили отпуск за этот год. А там будет видно.
Вагиф готов был вылететь в Баку тут же. Но это было невозможно - на днях должна была состояться очень важная деловая встреча. Поэтому, в Баку он смог прилететь только через неделю. Всю неделю телефон Сабины был отключён и Вагиф поддерживал связь с Томой.
Прилетел он поздней ночью. Еле дождавшись утра, он приехал на работу. Решив максимальное количество вопросов до обеда, он позвонил Сабине. Телефон был отключён. Он хотел позвонить Томе или Бахрузу, но в этот момент секретарша сообщила ему о том, что в приёмной его ожидает человек из мэрии. Не принять его Вагиф не мог.
Затем появились ещё неотложные дела. А вечером он должен был присутствовать на банкете в честь юбилее одного, очень влиятельного человека.
На этот банкет он и поехал с Нарминой. Вернулись они около двенадцати ночи. Вагиф, приняв душ, лёг в постель. Нармина потянулась к нему. И, хотя у Вагифа совершенно не было желания предаваться любовным утехам, устоять перед этой красоткой было просто невозможно..
Последней мыслью Вагифа, перед тем, как он уснул, была та, что завтра с утра он, наплевав на все дела, поедет к Сабине.
Но до утра ждать не пришлось - звонок Томы заставил его сорваться среди ночи и поехать к Сабине..
Глава третья.
В воротах он увидел Бахруза.
- Что случилось? – Спросил Вагиф, пожимая руку Бахруза. Она была ледяной и влажной. Вагифу стало противно, будто, он прикоснулся к лягушке. Он тут же, мысленно, обругал себя. «Кретин! Тебе позвонили среди ночи, значит, случилось что-то такое, из-за чего этот несчастный бледнее смерти, а тебе, видите ли, противно.»
- Что-то с Мурадом? - Осторожно спросил Вагиф.
- Нет-нет, слава Богу! – Замотал головой Бахруз. – Пойдёмте в дом, Вагиф- мяллим. («муэллим» - дословно «учитель», уважительное обращение к мужчине.) Я.. я не знаю, что сказать.. Вы сами должны увидеть..
Они вошли в дом. В холле их встретила Тома. Она, как и брат, была смертельно бледна и её, буквально, трясло.
- Да что случилось, в конце-концов? – Чуть ли не взревел Вагиф, который чувствовал, что ещё немного, и он сойдёт с ума от неизвестности..
- Мы.. мы не знаем.. – Сказала Тома, переводя взгляд с брата на Вагифа. Что-то нехорошее, какая-то мысль, не успевшая сформулироваться, пронеслась в голове Вагифа. – Пройдите в спальню, сами всё увидите..
Вагиф, следуя за Томой, поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж. Бахруз поднимался последним.
Тома, подойдя к одной из дверей, остановилась. Прильнув к двери, она несколько секунд прислушивалась, затем, повернув ключ, торчавший в замочной скважине, тихонечко открыла дверь.
Вагиф, увидев открывшуюся ему картину, остолбенел.. В спальне был настоящий погром. Гардины были оборваны, одежда была разбросана по всей спальне, даже с люстры свисали какие-то вещи, полки - выдвинуты, двери шкафов открыты нараспашку, зеркало - разбито. По комнате летал пух.. Матрасы, одеяла и подушки были вспороты.. В комнате стоял смешанный запах парфюмерии, а на полу искрились стёкла разбитых флаконов духов, валялись сломанные наборы косметики..
И, посреди всего этого хаоса, на кровати, связанная, по рукам и ногам, лежала Сабина. Короткий шёлковый халатик был надет поверх нижнего белья. Она, изумлённо, оглядывалась по сторонам. Увидев Вагифа, она попыталась встать.
- Почему она связана? – Спросил Вагиф.
- Мы всё объясним, Вагиф –мяллим. И Вы поймёте – у нас не было другого выхода. На неё даже холодный душ не подействовал..– Сказала Бахруз.
- Вагиф!! Они говорят, что это сделала я!! Но я .. я не помню!!
Глаза Сабины лихорадочно блестели.. Губы были сухими.. Вагиф почувствовал, как по спине побежал холодный пот. Слишком хорошо был знаком ему вот этот, обезумивший, взгляд, лихорадочный блеск в глазах.. Орхан, неоднократно, устраивал такие - и ещё похлеще - погромы. Это происходило в тех случаях, когда он находился под воздействием наркотиков, а его запирали в комнате.. Но Вагиф, тут же, оборвал свои мысли. Сабина и наркотики?? Это - немыслимо! Это просто невозможно!
- Сабиш, я сейчас развяжу тебя, только, обещай, что ты не станешь опять на меня кидаться. – Ласково сказал Бахруз, но всё ещё не решаясь подойти к кровати.
- Конечно- конечно, Бахруз, милый, о чём ты говоришь? - Быстро- быстро заговорила Сабина. По её щекам текли слёзы. Сердце Вагифа готово было разорваться..
А Сабина, переводя взгляд с одного из них на другого, шептала:
- Я .. Я не помню ничего.. Я ничего не помню.. – Шептала Сабина
Вагиф, не выдержав, бросился к ней и, с трудом сдерживая крик отчаяния, дрожащими руками, развязывал шёлковые пояса, которыми были связаны её руки и ноги. Затем, крепко прижал её к своей груди и поцеловал в макушку, вдыхая аромат её волос. Но, в привычном аромате, желаннее и узнаваемее которого у Вагифа не было, он еле-еле ощутил какой-то новый. Наверное, это был аромат шампуня - волосы Сабины были ещё немного сырыми. Скорее всего, они намокли, когда Бахруз обдавал её холодной водой из душа.. Представив себе эту, жуткую, картину, Вагиф не смог сдержать стон…
- Сабина, девочка моя, да что же с тобой такое случилось? - Шептал он, зарывшись лицом в её волосы..
- Вагиф.. Помоги мне... – Прошептала Сабина, приблизив губы к его уху. – Я не понимаю что творится..
По щекам Сабины крупными горошинами катились слёзы. Сердце Вагифа готово было разорваться от боли. Он помог ей встать с кровати. Ему уже было плевать на присутствие Бахруза и Томы. обняв Сабину за плечи, он повышел с ней из спальни. Тома и Бахруз шли следом.
Усадив Сабину на диван, в холле, Вагиф, сел рядом. Держа Сабину за руки, он внимательно вглядывался в её лицо. Глаза её лихорадочно блестели, на щеках пылал румянец, руки были ледяными и сухими. Над верхней губой и на висках проглядывала еле заметная испарина.
- Вагиф.. Помоги мне... – Прошептала Сабина, приблизив губы к его уху. – Я не понимаю что творится..
По щекам Сабины крупными горошинами катились слёзы. Сердце Вагифа готово было разорваться от боли. К ним подошла Тома. В одной руке она держала стакан с водой, в другой - плед. Тот самый, тонкий, из овечьей шерсти, которую Вагиф когда-то привёз для Сабины из Англии. Тома протянула Сабине стакан с водой. Сабина посмотрела на Тому - смущённо и растерянно.
- Том.. - Прошептала она, беря дрожащей рукой стакан.
- Ничего, Сабиш, не нужно ничего говорить. – Ласково сказала Тома, погладив Сабину по плечу.
Сабина пила жадно. Зубы её стучали по краю стакана, и Вагиф подумал о том, что хорошо, что стекло стакана - плотное. Иначе, Сабина просто надкусила бы стекло и сильно поранилась.
Взяв пустой стакан из дрожащей руки Сабины, Тома сказала - мягко и ласково:
- Сабиш, ты полежи здесь, отдохни..
- Хорошо. – Прошептала Сабина.
Тома подложила под голову Сабины подушку, накрыла её пледом. Сабина, тяжело вздохнув, закрыла глаза. Ресницы её дрожали. Румянец на щеках уже исчез, и теперь Сабина была очень бледной. Даже губы стали какими –то белыми.. Выпростав руку из под пледа, Сабина взяла Вагифа за руку и прошептала:
- Не уходи, пожалуйста, пока я не усну...
- Я не уйду..
Несмотря на то, что всё его внимание было приковано к Сабине, от Вагифа не ускользнуло то, как, многозначительно переглянувшись, Тома и Бахруз вышли из холла... Но ему было плевать.
Минут через пять дыхание Сабины стало ровным, пальцы её разжались и Вагиф, тихонько, чтобы не разбудить, поднёс её руку к своим губам. Несколько секунд он так и сидел, закрыв глаза и не отнимая её руку от своих губ. Затем, встал и, поправив на Сабине плед, вышел из холла и прошёл в кухню – студию.
Стол был накрыт к чаю. Пока Тома заваривала чай и разливала его по стаканам – «армуды» *( грушевидные национальные стаканчики из тонкого стекла или хрусталя), Бахруз и Вагиф, молча, сидели за столом и курили.
Вдруг, Вагиф увидел на шее Бахруза несколько глубоких царапин, на которых застыла коричневой корочкой кровь. Бахруз, заметив его взгляд, не говоря ни слова, расстегнул сорочку. По всей его груди и спине были такие же царапины.
Вагиф, забыв о дымящейся в руке сигарете, не сводил глаз с этих царапин. Длинный столбик пепла, не выдержав собственной тяжести, упал на столешницу и рассыпался.
- Ты хочешь сказать, что это сделала Сабина. – Медленно, почти по слогам, произнёс Вагиф, скорее, утверждая, чем спрашивая.
- Да.. И не только это. Мы с Томой несколько раз говорили с Сабиной о том, что она, иногда, теряет над собой контроль. Вернее, сначала я думал, что её перепады настроения- просто женские капризы. Ну, что с неё взять? Женщина она и есть женщина. И поорать может, и поплакать, и разбить что-то, и обидеться на что - то, непонятное даже ей самой. А, если учесть, что Сабина, вдобавок к тому, что женщина, ещё и занимает такую ответственную должность - финансовый директор такого человека, как Вы - я считал, что она устаёт на работе, нервничает. Но из-за того, что на работе ей приходиться сдерживаться, то дома, со мной, она расслабляется. И, если ей от этого становится легче, ну, я имею в виду, что после того, как покричит-поплачет, разобьёт что-то - то, ради Бога, пусть выпускает сой пар дома. Я, человек очень терпеливый, спокойный и простой, как Вы знаете, Вагиф- мяллим. Мне в жизни много не надо. Я приехал в Баку, стал работать грузчиком, способностей к учёбе у мне как не было, так и не появилось, поэтому, я работаю обыкновенным складчиком.. И, мне плевать, кто и что обо мне думает. Я же прекрасно понимаю, что все вокруг, простите уж, да и вы, наверняка так думаете, что я удачно пристроился при богатой, деловой жене. Но, я повторяю, мне плевать на то, кто о и что думает. Я знаю одно – я люблю свою жену, я её очень уважаю и восхищаюсь тем, что она такая умная и деловая.
Бахруз говорил медленно, подбирая слова, видно было, что даётся ему это с трудом. Вагиф слушал, молча, глядя прямо в лицо Бахруза. И думал о том, что он, возможно, действительно ошибался в своём предвзятом отношении к Бахрузу? Ведь он, Вагиф, и в самом деле, с первого дня считал, что Тома и её братец просто – напросто удачно пристроились. Чем не халява? Тома преспокойно живёт в квартире родителей Сабины. Благодаря Сабине она когда-то устроилась в один из магазинов, принадлежащих Вагифу. И из простой продавщицы превратилась в директора того самого магазина. Хотя, нужно отдать должное, справлялась она со своими обязанностями отменно. А Бахруз, женившись на Сабине, переехал в этот, роскошный дом. Начав с грузчика, он, постепенно, шаг за шагом, продвинулся в заведующего складом того же магазина, директором которого была Тома. Конечно, в том, что Бахруз стал заведующим складом, была и заслуга его сестры. Но, так же, как и ей, нужно отдать должное и Бахрузу. Он был очень исполнительным, ответственным. На складе всегда был идеальный порядок - как в товарах, так и в документах. Вопросы доставки и установки купленного товара клиентам, он поставил на самый высокий и качественный умер. Так, может, это ему, Вагифу, человеку совершенно другого социального статуса, кажется невозможным быть, фактически, приложением к женщине, к жене. Ему, привыкшему ворочать огромными деньгами, владельцу бизнеса, приносящего вместе с огромной прибылью не меньше проблем, которые приходилось решать, непонятно, что можно жить как-то иначе. А вот этот, простой парень из какой-то глухой деревни, был счастлив уже от одного того, что живёт в Баку, что у него - любимая жена, сын, и ему даже в голову не приходит считать себя зависимым от жены, которая является финансовым директором огромного концерна. И он, наверняка, был бы так же счастлив и так же сильно любил свою жену, если бы та была обычной домохозяйкой, или продавщицей в магазине? Все эти мысли проносились в голове Вагифа, пока он слушал Бахруза, внимательно вглядываясь в его, довольно красивое, но, какое-то, уж очень простое, лицо. В лицо без шика настоящего, самца, который, казалось бы, должен был идти в комплекте с такой внешностью. Смотрел, думал, пытался понять и .. не мог.. Ему казалось, что здесь , всё-таки, что-то не чисто. Но дать чёткого определения или логическое объяснение своим чувствам Вагиф не мог и всё. Просто, он так чувствовал.
А Бахруз, тем временем, продолжал.
- Но потом мне пришлось попросить Тому переехать к нам. Потому, что последние несколько месяцев это были уже не просто капризы, перепады настроения, а - агрессия.. А сегодня ночью Тома застала Сабину с ножом в руке, над кроватью Мурада.
- Что?? – Вагиф не мог поверить своим ушам.
- Да..
- Тома подошла сзади и выхватила нож. Сабина набросилась на неё и .. Тома, покажи. - Обратился Бахруз к сестре.
Та, молча, закатала рукав платья, затем, оттянула немного ворот, приоткрыв грудь на столько, на сколько это было прилично. Рука, шея и грудь Томы были исцарапаны..
- Ей с трудом, удалось затащить Сабину в спальню и запереть там. Результат Вы сами видели только что..
- А где был ты?? - Спросил Вагиф.
- Мне пришлось задержаться на складе. Я приехал час назад. Тома позвонила мне, но ничего по телефону не стала говорить. Когда я уже был дома, она мне всё рассказала. Я поднялся наверх. Сабина набросилась на меня. Мне пришлось связать её. Сначала хотели позвонить врачу. Но Тома сказала, что лучше позвонить Вам..
- А Мурад? Он всё видел? – Спросил Вагиф, упавшим голосом.
- Нет, слава Богу, он очень крепко спит. Но однажды Мурад видел, как Сабина неожиданно напала на Тому. Сабина вцепилась ей в волосы, расцарапала шею. И снова не могла потом ничего вспомнить. Это было месяца четыре назад. Мы сказали Мураду, что мама и тётя просто играются, шутят. Ему всего три года, он уже через пару минут забыл об этом. Тогда Тома просто приходила к нам в гости, но мы решили, что Сабину опасно оставлять наедине с Мурадом. Ведь няня - она же и по хозяйству помогает - уходит, когда мы приходим домой. И, иногда, бывает так, что Сабина оказывается дома раньше, чем мы. Вот, с того времени Тома и живёт с нами. К тому же, Сабина и сама постоянно просила Тому переехать к нам. И Томе не скучно, да и нам спокойнее от того, что она не одна.
Вагиф знал историю Томы. И ещё Сабина рассказала ему как-то, что год назад Тома встречалась с мужчиной. Тот был вдовцом и растил дочь, двенадцати лет. Они даже попытались жить вместе, но отношения не заладились. Девочка ненавидела Тому. Как Тома ни старалась, но капризный подросток, привыкший к тому, что после смерти мамы, на протяжении трёх лет всё внимание, любовь, забота и тепло отца безраздельно принадлежало только ей, делала всё, чтобы они расстались. Решающим фактором стало то, что она убежала из дома и, позвонив отцу, через три дня, в течении которых несчастный сходил с ума, сказала, что вернётся только при двух условиях. Во-первых, он должен расстаться с Томой. А во-вторых - больше никогда, ни одна другая женщина не переступит порога их дома. Взяв с отца клятву и пригрозив, что в противном случае в следующий раз она не убежит, а вскроет себе вены, шантажистка дала отцу время до вечера, чтобы Тома собрала свои вещи. После той, неудачной попытки выйти замуж, Тома решила, что больше такую ошибку она не повторит. Будет просто встречаться с кем-то, не строя никаких планов и не рассчитывая ни на что большее, чем приятное взаимное времяпрепровождение. А там – будет видно.
- Я как-то попыталась поговорить с ней о том, что у неё расшатаны нервы и посоветовала обратиться к врачу или, хотя бы, просто валерьянки попить. Но Сабина так искренне удивилась, что я поняла - она, действительно, совершенно не помнит об этих срывах. Но сегодня.. – Впервые вмешалась в разговор Тома. - Она Вас очень уважает. – Продолжала Тома. Может, Вы поговорите с ней?
- Конечно, я поговорю. Я поеду домой, а утром, когда она проснётся, приеду и поговорю.
- Вы можете остаться у нас. – Сказал Бахруз..
- Оставайтесь, Вагиф - мяллим. Места - полно. – Поддержала Тома брата. - Зачем ехать, чтобы через пару часов возвращаться? И можно будет сразу, без обиняков, поговорить с Сабиной.
- Я должен буду на пару часов съездить на работу. – Сказал Бахруз. – Прибудет товар, без документов ребята не смогут его получить. Поеду с утра пораньше, подпишу документы, поставлю печати и сразу вернусь.
Вагиф, подумав, решил, что в словах Томы есть резон. Ему постелили в одной из гостевых комнат. До утра он, естественно, не сомкнул глаз.
Бахруз пристроился на втором диване, в холле. А Тома, прибрав на кухне, пошла к себе.
Глава четвёртая.
События, последовавшие за той ночью, развивались с умопомрачительной скоростью. Вагифу иногда казалось, что он видит плохой сон, в котором одна жуткая картинка сменяется другой. И вот-вот, ещё чуть - чуть, и он проснётся. И снова всё будет по – прежнему.
Но, увы. Всё происходящее было реальностью.
Наутро той ночи, к тому времени, когда Сабина проснулась, Бахруз уже успел вернуться со склада. А, чтобы домработница Мурадика ничего не стала свидетелем ни разгрома, который устроила Сабина в спальне и предстоящего, нелёгкого, разговора с Сабиной, Тома позвонила ей и сказала, что та может сегодня не приходить. Ещё ночью, Бахруз и Тома предложили, чтобы Вагиф поговорил сначала с Сабиной наедине. Поэтому, накормив Мурада, Тома, забрав с собой Бахруза, пошла в детскую комнату.
Вагиф и Сабина остались в холле одни. Усадив Сабину на диван и, сев рядом, Вагиф, держа её за руки, очень осторожно подбирая слова и не сводя внимательного взгляда с её лица, рассказал о причине своего нахождения в их доме и о том, что рассказали ему Бахруз и Тома, пока Сабина спала. По мере его повествования, глаза Сабины раскрывались от ужаса. Она слушала его, молча, ни разу не перебив. Когда Вагиф замолчал, она заговорила глухим, бесцветным голосом:
- Господи.. Боже мой.. Я могла убить Мурада.. Почему они до сих пор ничего не предприняли? Почему так рисковали собой и ребёнком?
- Они пытались поговорить с тобой. Но, сначала, когда дело обходилось битьём посуды, криком и слезами, Бахруз думал, что это - обычная женская истерика. Он добрый малый. – Вагиф говорил это совершенно искренне. - Он думал, что это связано с тем, что ты очень устаёшь на работе. А таким образом ты выплёскиваешь отрицательные эмоции. К тому же, ты совершенно ничего не могла потом вспомнить.
Сердце Вагифа разрывалось от боли! Сабина была бледная, даже губы были белыми. В её глазах были страх, ужас, отчаяние и мольба.
- Помнишь, я тебе как-то говорила о том, что мне иногда становится страшно от того, что всё слишком хорошо? И я спросила, не схожу ли я с ума? Неужели, я схожу с ума, Вагиф? - Прошептала она, крепко сжимая его руки. –Или .. уже сошла?! – Последние слова она произнесла так тихо, что Вагиф с трудом расслышал их.
- Нет, нет, милая, девочка моя, ты что? Это просто обычное нервное расстройство. Я покажу тебя лучшим специалистам, естественно, не здесь! И с завтрашнего дня забудь о работе! Тебе нужен покой.
А вечером того же дня ему позвонила Лейла и сообщила о том, что Орхану стало хуже. Он отказывается от еды, целыми днями лежит неподвижно, уставившись в одну точку.
Оставив Бахрузу номера врачей, к которым нужно было отвести Сабину и, сказав тоном, не терпящим возражения, что все расходы он берёт на себя, с разрывающимся от безысходности и сознания того, что не в силах ничего изменить, Вагиф улетел в Лондон первым же рейсом.
Он застал сына в жутком состоянии. А Лейла, несмотря ни на что, выглядела, как обычно, просто потрясающе.
Вагиф смотрел на сына, вернее, на то, что когда-то было его сыном. Да, Орхан был далеко не идеален, вернее, был очень далёк не то, чтобы от идеального сына, но, даже не очень плохим его было трудно назвать. С детства он отличался наглостью, хамством, подлостью. Но - он был его сыном! Его кровинкой! Да, вина Вагифа перед сыном была велика. Она заключалась в том, что он, поглощённый бизнесом, не уделял сыну должного внимания. Но это было ничто по сравнению с тем, что Лейле, по сути, вообще было наплевать на собственного ребёнка. И, вот, в результате, перед ним, на огромной постели, среди всей этой роскоши лежит что-то, что уже давно потеряло всё человеческое.. В этом исхудалом, с явными признаками атрофии существе, дни которого, судя по всему, были сочтены, Вагиф пытался разглядеть своего сына. И не мог.. Он не мог вспомнить ни того, каким Орхан был в самом младенчестве, ни того, как Орхан рос. В памяти всплывали лишь картинки того, как ему, Вагифу, приходилось включать все свои связи и платить деньги для того, чтобы замять очередную выходку сына.. И ничего больше.. Ни – че- го… И это было страшно. Страшнее, наверно, только вот это - смотреть, как умирает физическая оболочка того, что было когда его сыном…
Орхан прожил - если можно так назвать состояние, в котором он находился - ещё три месяца. Все эти месяцы Вагиф оставался рядом. И с каждым днём всё больше и больше поражался тому, что Лейла продолжала жить так, будто ничего не происходит. Вагиф с ужасом думал о том, что у его жены совершенно отсутствует элементарный материнский инстинкт.
И всё это время Вагиф не забывал о Сабине. Он звонил и ей, и Томе. Они обе, в один голос, утверждали, что дела идут на поправку. Правда, на работу Сабина вовсе перестала ходить. На его вопрос о причине принятия такого решения, Сабина ответила ему, что ей стало тяжело работать.
- Вагиф, я всё забываю, путаю. И очень сильно потом устаю. Прости меня, пожалуйста. – Говорила она ему по телефону, словно оправдываясь..
- Перестань, Сабина. Я спросил только для того, чтобы знать причину, а не слушать твои извинения.
За эти три месяца Вагиф несколько разу прилетал в Баку, на пару дней. И, естественно, при первой же возможности он навещал Сабину. Выглядела она, конечно, гораздо лучше, несравнимо лучше, чем в ту, жуткую ночь. Но в глазах её, всё же, метались какие-то лихорадочные огоньки. Да и вся она была какая-то .. Вагиф долго не мог подобрать подходящее слово. Но, однажды, его осенило - Сабина вся была какая-то дёрганная. И движения её, и манера разговора, даже смех - во всём появились нервозность, резкость..
Возможно, если бы не ситуация с Орханом, Вагифа это насторожило бы. Но, сначала, все мысли Вагифа были сосредоточены на сыне, который умирал. В принципе, до того момента, пока Орхан не тронулся умом, в душе Вагифа теплилась надежда, что сын, всё-таки, повзрослеет, возьмётся за ум, и, будучи единственным наследником, станет проявлять интерес к бизнесу отца. И тогда Вагиф начнёт потихоньку привлекать сына к делам, чтобы со временем передать ему бразды правления. Но, увы.. Этому не суждено было произойти.
После смерти Орхана, поняв, что дело всей своей жизни, в жертву которому он, Вагиф, фактически, принёс семью, хотя, как таковой семьи- то и не было, Вагиф твёрдо решил развестись с Лейлой. Затем, взять в жёны какую-нибудь молодую, здоровую девушку, причём, из самой обычной, простой семьи, чтобы та родила ему сына. Желательно, не одного. Вагифу было около пятидесяти. Выглядел он просто великолепно для своего возраста. Конечно, в своих мечтах, матерью его детей была Сабина. Та, единственная, которую он любил. Но он понимал, что этому не быть. И, по этой причине, как-только вопрос с разводом был улажен, он попросил свою маму найти ему подходящую девушку, причём, никаких торжеств он по этому случаю проводить не собирался. Ни о какой свадьбе и всей ерунде, которая этому предшествует, не могло быть и речи. Мама, выслушав его, сказала:
- Ты должен был давно принять это решение. Ну, что поделать. Видимо, гисмят.*(Судьба.)
Через несколько недель, мама позвонила ему и позвала к себе. Вагиф, покончив с делами, приехал к родителям.
Сона-ханум – так звали его маму –выглядевшая в свои семьдесят с лишним лет максимум на пятьдесят, холёная, статная - сразу, без лишних церемоний перешла к делу.
- Так, Вагиф, я понимаю, что тебе нужен наследник. То есть, это - рациональный вопрос. И, поэтому, я подошла к его решению так же, рационально. Главные критерии в выборе жены - чистая, порядочная, здоровая, с хорошими генами. Очень юная жена тебе не нужна, слишком взрослая - тоже не подходит. В наше время очень сложно найти порядочную девушку, даже среди соплячек, едва окончивших школу. А что уж говорить о более взрослых? Но! Я нашла такую. Это - Айша. Она - наша дальняя-дальняя родственница. То есть, не без роду без племени. После десятого класса ей пришлось бросить школу - отец умер, а мать парализовало. Айша - старшая в семье. Кроме неё – ещё два сына. Старший сейчас в армии, младший – ещё в школе. Позавчера её мать умерла, я была как-раз вчера там. Там я Айшу и увидела. И завтра пойду. И до сорокового дня пару раз схожу, и на сорок дней, естественно.. Присмотрюсь. Но, я уже считаю, что она - самый идеальный вариант. Во-первых, очень-очень воспитанная, домашняя, трудолюбивая девушка. В чистоте её даже сомневаться не приходится. Это, я думаю, немаловажный факт. Если ты согласен - а я считаю, что ты должен согласиться, если ты не хочешь, чтобы наш род прекратился! - я завтра же пойду к ней, позову Бясти – это её тётка, сестра ей покойной матери - и объясню всё. Никакого года ждать не придётся, и афишировать не будем. Это – наше семейное дело!
Часть третья.
Глава первая..
Айша, счастливо улыбаясь, нежно тронула губами крохотный носик сына.. Его только что принесла к ней в палату молоденькая медсестра.
«Господи, спасибо тебе!» - Айша потеряла счёт тому, сколько раз благодарила Всевышнего за последний год с небольшим.. Ровно столько прошло с того дня, когда тётя Бясти, после того, как остались позади хлопоты, связанные с похоронами матери, а затем и прошли сорок дней, сказала ей:
- Айша, доченька, мне нужно с тобой поговорить…
Ох, сколько слёз тогда Айша пролила! Ей казалось кощунством, то что говорила тётя в тот вечер. Как? Как такое возможно?! А что скажут люди?
- Люди?? Пфф! – дёрнула плечом тётя Бясти. – Милая, людям плевать на тебя, когда тебе плохо! И люди готовы съесть тебя живьём, когда тебе хорошо! Вот, скажи мне, кто за все эти годы, пока моя сестра, твоя мать, болела и была прикована к постели, хоть раз! пришёл, постучал в дверь, дал денег или кусок хлеба вам протянул? А?! Вот, скажи мне? Кому до вас было дело? Ни – ко –му! Так, что, милая моя, забудь! Тихо-спокойно, распишетесь, никакой свадьбы - знаешь, сколько девушек, счастливых, в подвенечном платье, с фатой, сыграв пышную свадьбу, возвращались в родительский дом через очень краткий срок? Эээх, не счесть. Счастье, моя дорогая, не в этом! Счастье – когда рядом сильный, надёжный, уважающий тебя мужчина, который заботится о жене и детях, за которым ты - как за каменной стеной.
- А как же - любовь? – Рыдая, спросила Айша.
- Чегооо?? Какая любовь, ай балам?* ( бала - детка) Я, когда замуж за Октая выходила - безумно любили! И что? Через год уже готова была бежать на край света. Только, вот беременна уже была. А потом всё думала - он ради детей изменится! А-ха, изменился!! Как же! Всю свою молодость на него угробила! И что? Где она, любовь? Вышла вся. А ещё, милая моя, дорогая, пойми – из приличной, хорошей семьи на тебе парень не женится.
- Почему? – Удивлённо протянула Айша.
- Потому, что и парень, и его семья хотят девушку, желательно, с хорошим приданым. К тому же, милая моя, тебе уже двадцать четыре года.
- Ну, это если не по любви.
- Оййй, хватит да, ай балам! Опять? Забудь! А вообще, знаешь что? Я уверена - ты своего будущего мужа полюбишь!
- Он же старый!! – Вновь зарыдала Айша.
- Хм.. Ты хоть видела этого старого? Хоть знаешь, кто он вообще? Да тебе, дурында, на голову птица счастья села, а ты не понимаешь!!! В общем, так, слушай меня! Завтра мы идём в гости к Сона-ханум. Она пригласила. Женщина она - строгая, властная, прямолинейная, так что не удивляйся. Там и жениха своего увидишь..
Проплакав всю ночь и весь день, Айша продолжала лить слёзы и в машине, которую за ними прислала Сона-ханум.
- Идиотка!! - шептала ей на ухо тётя. – Ты посмотри, какая машина! Она же размером с детскую комнату! Так, быстро, сопли утёрла! Не смей реветь!
Айша совершенно не помнила ни того, как машина въехала в огромный двор, ни того, как оказалась в роскошном холле, ни того, как ей навстречу вышла красивая женщина – та самая, Сона-ханум, которую Айша видела на поминках своей матери.
Айше доводилось видеть такие дома только по телевизору, в сериалах. И мужчина, который появился в гостиной, казалось, тоже сошёл с экрана телевизора. Высокий, статный, красивый, он был похож на одного из её любимых российских актёров. Она долго не могла вспомнить его фамилию. Но, потом, всё-таки, вспомнила. Он был похож на Машкова, словно, брат – близнец. Айша, украдкой, бросала на него взгляды и чувствовала, как у неё из-под ног уходит земля..
А потом события закружились с головокружительной скоростью. Через неделю они расписались, той же ночью она стала его женой.. Айша лежала, оглушённая чувствами, ощущениями. Лёжа в объятиях этого сильного, красивого мужчины, только что подарившего ей неземное блаженство, она думала о том, что всё это - сон.. И, стоит ей закрыть глаза - и она проснётся.. И снова окажется в своей, убогой, квартире. В той, где навсегда повис тяжёлый запах, который сопровождает помещение, в котором долгие годы находится лежачий больной. И, как бы ни соблюдать все правила гигиены, как бы ни наводить чистоту, нужны годы и годы, чтобы этот запах исчез навсегда..
Она обожала своего мужа. Он был для неё Богом на земле. Вагиф относился к ней нежно, был ласков, внимателен. А, узнав, что она ждёт ребёнка, его внимание, забота и нежность стали ещё больше. Хотя, казалось, куда уж больше? Айша с Вагифом жили в его доме. Правда, Вагиф часто уезжал и тогда он отвозил Айшу в дом своих родителей, где Айша оставалась с огромным удовольствием. Она искренне полюбила и Сону –ханум, и отца Вагифа.
Когда Айша родила, то сказала мужу, что хотела бы назвать сына в честь его отца. Вагиф, поцеловав её, глядя в глаза долгим, благодарным взглядом, произнёс:
- Спасибо тебе, любимая.
Он в первый раз назвал её так! Любимая…. Она готова была сто раз пережить всю свою жизнь заново, со всеми бедами и горестями, лишь бы знать - что снова встретит его, станет его женой, родит ему сына и услышит эти слова.. «Спасибо тебе, любимая..»
Он не понимал, как эти слова сорвались с его языка. Любимая? Айша? Нет, конечно, нет. Да, она была ему дорога, она родила ему сына. Его родители - счастливы. Айша, безусловно, хорошая жена, прекрасная невестка, к тому же, очень красивая девушка. Но любил он, по - прежнему, Сабину.. И не мог с этим ничего поделать. От одной мысли о ней, у Вагифа пересыхало во рту и больно кололо в груди. Сколько раз, сжимая в объятиях Айшу, он дарил ей ласки, думая о Сабине, представляя её губы, руки, глаза, волосы.. Каждый миллиметр её тела.. А Айша таяла в его руках, даже не подозревая, что вся эта нежность, ласка, страсть предназначены другой..
Глава вторая..
А с Сабиной творилось что-то странное. Ни один врач, к которому по его рекомендациям, отводил её Бахруз, так и не смог дать вразумительного ответа.
Нервные срывы продолжались. Вагиф даже настоял, чтобы Сабина прошла обследование в наркологическом центре. Но все анализы были чисты. И от этого становилось ещё более непонятно, почему она, иногда, выглядела так, словно приняла наркотики. Вагиф однажды сам стал свидетелем её очередного приступа.
Он был дома, когда ему, на сотовый, позвонила Тома. Её голос заглушали дикие вопли. Он с ужасом узнал в них голос Сабины.
Приехав, он застал жуткую картину – Сабина, в домашней спортивной форме, с обезумившим взглядом, металась по холлу, что-то, бормоча.
Увидев Вагифа, она бросилась к нему:
- Вагиф, они спрятали от меня Мурада! Они его всё- время прячут! Его уже три дня нет дома! Его часто не бывает дома! А, когда он дома, то не подходит ко мне!! Не разрешает целовать!
Глаза её горели безумным огнём. Вагиф, обнял её за плечи. Её всю трясло, как в лихорадке.
Тома, находившаяся за её спиной, развела руки в стороны, горестно качая головой. Бахруз, стоял, нахмурившись.
Вагиф, достав свой сотовый, набрал знакомого врача, к которому Сабину уже показывали. Он попросил его приехать, чтобы тот мог увидеть Сабину именно в таком состоянии. Но, к сожалению, тот находился за пределами города.
Сабина, постепенно, успокаивалась. Вернее, это состояние можно было назвать апатией. Взгляд её глаз потух, лихорадочный блеск с щёк исчез, уступая место мертвенной бледности, губы, словно, обмело мукой. Дыхание становилось тяжёлым и медленным.
Вагиф уложил её на диван, накрыл пледом. И, снова, как в прошлый раз, она, взяв его за руку, попросила:
- Не уходи, пожалуйста, пока я не усну..
Бахруз и Тома вышли. Когда дыхание Сабины стало ровным, а пальцы рук разжались, Вагиф, снова, как в прошлый раз, поднёс её руку к своим губам и приник долгим поцелуем. Затем, тихо, чтобы не разбудить, встал, поправил плед и, наплевав на всё, пригнулся и поцеловал Сабину. Сначала, он едва коснулся губами её губ.. Затем, поцеловал в висок, касаясь губами нежных завитков. Аромат её волос действовал на него одуряюще. И, снова, в знакомом аромате он уловил что-то необычное.. Не в силах сдерживаться, Вагиф поцеловал Сабину в губы, вложив в этот поцелуй всю свою нежность…
А потом, снова, они, втроём, сидели на кухне.
- Я не знаю, что делать, Вагиф. – Скорбно сказала Тома. Она обратилась к нему только по имени, не добавив при этом, как обычно, «мяллим». Желая, видимо, дать Вагифу этим понять, что обращается сейчас к нему, как к члену семьи, к близкому человеку. – Мы с Бахрузом больше всего боимся за Мурада.
- Почему она говорит, что вы прячете от неё Мурада?
- Господи, ну что ты?! – Тома всплеснула руками. – Кто прячет? Это её больная фантазия!
Эти слова резанули слух Вагифа. «Больная? Фантазия? Да о чём это она говорит?»
Видимо, весь спектр его чувств, отразился на его лице. Потому, что Тома, подойдя к Вагифу, тихонько дотронулась до его руки.
- Вагиф, я понимаю, что эти слова звучат страшно. Но.. Других - нет.. С Сабиной что-то творится. Что-то непонятное, страшное.
За всё это время Бахруз не произнёс ни слова. Он курил одну сигарету за другой. Пепельница на столе была полна окурков.
- Где сейчас Мурад? - Спросил Вагиф.
- В своей комнате. С нашей тётей. Мы увалили другую женщину, потому, что она, кажется, стала подозревать, что с Сабиной творится что-то неладное. И мы попросили нашу тётю - Зейнаб - приехать к нам. Она - одинокая, вдова, детей у неё нет. К тому же, она - родственница и лишнего болтать не будет. И Мурад с ней в безопасности.
В это время, в кухню вошла худая, но крепкая женщина, лет сорока, держа за руку Мурада.
- Здравствуйте. – Поздоровалась женщина с Вагифом. Он, ответив на приветствие, потянул руки к Мураду. Тот, улыбнувшись, отпустил руку женщины и подошёл к Вагифу. Вагиф, взял мальчишку на руки, поцеловал в мягкую, нежную щёчку и посадил себе на колени.
- Привет, Мурка.
- Привет, дядя Вага.
- Как твои дела?
- Хорошо. А твои?
- Тоже хорошо. Как мама? - Рискнул спросить Вагиф.
Мурад, нахмурив тонкие бровки, посмотрел внимательным, не по годам серьёзным взглядом, прямо в глаза Вагифу.
«Господи, как же он похож на Сабину!» - Подумал Вагиф. «Особенно, сейчас, когда смотрит вот так, словно, в душу заглядывает..»
- Мама болеет. И я её боюсь. - Сказал малыш.
Вагиф почувствовал, как острая боль кольнула в области груди, а горло, словно, обхватил железный обруч. С трудом, сглотнув, Вагиф спросил всё тем же, спокойным, тоном:
- Почему? Она тебя ругает?
- Она мня бьёт. - Сказал малыш, и губы его задрожали.
Вагиф, крепко обняв Мурада, поцеловал его в макушку и чуть не задохнулся от боли. От волос малыша исходил тот же аромат, как и от волос Сабины..
Глава третья.
Шли дни, недели, месяцы.. Сабину показывали лучшим врачам – психиатрам, невропатологам. Но ни один из них не мог ни поставить диагноз, ни дать хоть сколько-нибудь внятное, вразумительное объяснение состоянию Сабины. Только один врач, Заур, светила в своей области - психиатрии - предположил, что перенесённая Сабиной травма, связанная со страшной смертью её родителей, видимо, не прошла бесследно. И её последствия проявились только сейчас, спустя годы, таким ужасным образом. Слушая эти слова, Вагиф готов был тысячу раз умереть, лишь бы ему дали возможность всё исправить. Но, увы, это было невозможно..
Вагиф так сильно переживал за неё, что его ничто не радовало. Ни красавица жена, обожавшая его, ни вторая её беременность, ни растущий сын.
Всё это время Вагиф часто приезжал к Сабине. И с каждым разом он всё больше и больше замечал в ней признаки того, что с ней что-то творится. Иногда, она была чрезмерно возбуждена, много разговаривала, смеялась, шутила. В такие дни её глаза горели лихорадочным блеском, на щеках играл яркий румянец, руки были горячими. Иногда, наоборот, она, словно, находилась в какой-то прострации. Была бледной, руки - ледяными, она зябко куталась, даже в самый жаркий день, в тёплый жакет, и могла за весь вечер не произнести ни слова. Несколько раз он приезжал тогда, когда Тома и Зейнаб наводили порядок, после разгрома, устроенного Сабиной. На вопрос Вагифа о том, почему они не позвонили ему – он очень хотел увидеть Сабину именно в такие моменты - Тома, горестно вздыхая, говорила:
- Это было очень поздней ночью, Вагиф. Бахруз не разрешил. Ты - семейный человек, у тебя - маленький ребёнок, жена в положении.
Тома уже обращалась к нему только по имени, не добавляя слова «мяллим» и на «ты». Это неприятно резало слух Вагифа, но он не подавал вида.
- Это не имеет никакого значения. Ты позвони, и я приеду с Зауром. Пусть он, как врач, увидит сам..
Вагиф уже предупреждал Заура о том, что, возможно, он обратится к нему с просьбой поехать ночью с ним к Сабине. Тот, естественно, сказал, что Вагиф может позвонить ему в любое время
Через две недели после этого разговора, Тома, действительно, позвонила ему среди ночи. Забрав Заура, Вагиф приехал в дом к Сабине.
Бахруз встретил их в воротах. Бледное лицо было покрыто багровыми пятнами. Левая щека и шея были расцарапаны в кровь.
Вагиф и Заур, не задавая вопросов, прошли вслед за ним в дом.
Картина, которую они застали, была жуткой. В холле всё было перевёрнуто вверх дном, экран огромного, домашнего кинотеатра был разбит, везде валялись осколки посуды. Со второго этажа раздавались дикие вопли, в которых Вагиф, с ужасом, узнал голос Сабины.
Он взбежал по лестницам вверх. Бахруз и Заур еле успевали за ним. Сабина, с криками, била одновременно кулаками и ногами в запертую дверь детской комнаты, из-за которой раздавались плач Мурада и голос Томы, пытавшейся увещевать Сабину.
Услышав шаги, Сабина обернулась. Глаза её горели бешеным огнём, губы тряслись.
- Не приближайся ко мне, Бахруз!! – Завопила она, но, увидев Вагифа, сама бросилась к нему и, схватив за руки, глядя ему в глаза молящим взглядом, заговорила быстрым, горячим шёпотом, иногда срываясь на крик: - Вагиф!! Помоги!! Там - Мурад! Бахруз, Тома и Зейнаб опять прятали его от меня два дня!! А потом заперли его там, одного!! Но теперь там какие-то чужие люди!
Вагиф, с трудом сдерживая слёзы боли и бессилия, обнял её, дрожащую, прижал к себе и сказал:
- Ты успокойся, милая. Сейчас я скажу, и нам откроют дверь. Только обещай, что будешь вести себя тихо.
Говоря всё это, Вагиф вопросительно смотрел на Заура, внимательно наблюдавшего за происходящим. Тот, покачал головой и сказал только одно:
- Позже.
Вагиф, не выпуская Сабину из объятий, подошёл к двери и, постучавшись, сказал:
- Это я, Вагиф. Тома, открой дверь.
Раздался щелчок. Дверь медленно и бесшумно открылась. Сабина дёрнулась было, но Вагиф ещё крепче сжал её и прошептал ей в ухо:
-Ш-ш, Сабина, ты обещала, что будешь вести себя спокойно..
Она тут же замерла на месте, лишь мелкая дрожь продолжала её бить..
В дверях появилась Тома, за ней стояла Зейнаб. Она держала на руках Мурада, который крепко обнимал её за шею и продолжал всхлипывать. Лицо ребёнка было мокрым от слёз, которые всё продолжали крупными горошинами катиться из глаз.
- Тома?!! Зейнаб – хала? *( тётя, сестра матери, также используется в качестве обращения к взрослым женщинам, родным, близким и просто в знак уважения, желая подчеркнуть, что считают этого человека близким.) –- Сабина недоумённо глядела на женщин. - Как вы там оказались?? Вас же не было дома?! Я видела, как вы выезжали!
Тома и Зейнаб, сокрушённо вздыхая, посмотрели на Вагифа, но не произнесли ни слова..
- Мурад.. Иди к маме, сыночек. - Прошептала Сабина, протягивая руки к сыну. Её голос дрожал и срывался.
Мурад, ещё крепче обняв Зейнаб, завопил:
- Неет!! Няня!! Биби!!!*( тётя, сестра отца, и используется так же, как слово «хала» при обращении к взрослым женщинам) Я не хочу к маме!! Я не хочу!!!
Сабина, растерянно посмотрела на Вагифа. Из её глаз, буквально, брызнули слёзы.
- Вагиф!! Ты видишь?? Видишь, что они творят?!
- Успокойся, милая, пожалуйста. Давай, спустимся вниз, и ты расскажешь нам всё. - Сказал Вагиф, осторожно ведя Сабину к лестнице.
Сабина, вся сникнув, покорно спустилась по лестнице. Войдя в кухню, Вагиф, осторожно, усадил Сабину на диван. Её снова трясло в мелком ознобе. На спинке дивана валялся плед. Вагиф аккуратно накинул его на плечи Сабины и, сев рядом, обнял её. Сабина, словно обессилев, прильнула к его плечу. По её щекам медленно стекали крупные слёзы. Вагиф чувствовал, как гулко бьётся её сердце.. И ещё он чувствовал её аромат - знакомый, желанный и снова к нему примешивалось что-то неуловимо-незнакомое..
Заур сел напротив. Бахруз, бледный, растерянно смотрел на них. В кухню зашла Тома и, молча, поставив чайник, стала накрывать на стол.
- Сабина, ты можешь рассказать, что случилось? Если хочешь, мы поговорим наедине. – Обратился Заур к Сабине..
Она подняла на него глаза, и столько в её взгляде было муки, что Вагиф чуть не застонал.
Сабина уже виделась с Зауром, он принимал её в своём, частном, кабинете.
- Нет, поговорим здесь. – Сказала Сабина, затем, протянув руку, взяла со стола пачку сигарет, достала одну и закурила. И Вагиф, и Тома, и Бахруз уставились на неё в немом удивлении.
Сабина сделала несколько глубоких затяжек. Видно было, что курит она далеко не в первый раз. Все трое, молча, ждали. Наконец, Сабина заговорила, но обратилась она не к Зауру, а к Вагифу.
– Вагиф, я не знаю, что происходит. Но что-то происходит точно. Мурад постоянно исчезает куда-то. Я ищу его по всему дому, во дворе, в гараже. Но его нигде нет! А потом, через день или два - он появляется! И почему-то он меня не подпускает к себе! Не хочет со мной разговаривать, не разрешает укладывать себя спать! Кормить, купать, одевать! А ещё я слышу иногда какие-то голоса! Меня зовут по имени! Бегу на зов - а там никого нет!! Ночью я просыпаюсь от того, что кто-то меня зовёт. Трясёт за плечо. Я просыпаюсь - Бахруз спит. Бужу его, спрашиваю, не будил ли он меня? Он смотрит на меня, как на сумасшедшую! Говорит, что не трогал и не звал меня! Но я слышу! И чувствую!
Заур слушал, не сводя с Сабины внимательного взгляда. Бахруз смотрел на жену взглядом, полным отчаяния. Тома, горестно вздыхала, подперев подбородок рукой, сидя на противоположном конце стола. Сердце же Вагифа обливалось кровью..
«Она сходит с ума.. Моя девочка сходит с ума. И я ничего с этим не могу поделать» - Вертелись бесконечной каруселью эти мысли в его голове.. Посмотрев на Заура, он понял, что тот думает так же..
Дослушав Сабину, Заур попросил у Вагифа ключи от машины. Вагиф протянул ему ключи. Тот вышел и вернулся через несколько минут, неся в руке небольшую сумку- аптечку. Открыв её, он достал пузырёк с таблетками и протянул его Сабине.
- Принимай это три раза в день. После еды. Не забывай только.
- Я прослежу. – Сказала Тома.
Сабина, безучастно, кивнула.
- Если позволишь, я поставлю тебе укол. Ты должна уснуть.
И снова кивок, полнейшая апатия.. Она не произнесла больше ни слова.
Через полчаса Сабина уснула, в холле, на диване. В этот раз она не просила Вагифа посидеть рядом и держать её за руку. Но Вагиф, молча, сел в кресло рядом с диваном. Сабина лежала, повернувшись лицом к спинке дивана. Она накрылась с головой пледом, тем самым, из овечьей шерсти. Плечи её мелко вздрагивали, но не было слышно ни звука. Затем, дыхание её стало ровным, но каким-то тяжёлым. Несколько раз она тихо застонала. Каждый раз Вагиф вздрагивал, хотел подойти к ней, но не стал этого делать. Заур сидел в соседнем кресле. Но причина была не в его присутствии - Вагифу было уже плевать. Он просто боялся, что не сдержится и разрыдается. В голос. И будет плакать так, как никогда в жизни, может, только в очень-очень далёком детстве.. Даже когда умер Орхан, Вагиф не рыдал. Он, конечно, плакал. Но это были скупые, мужские слёзы. В них не было отчаяния, потому что морально он давно был готов к тому, что сына у него, фактически, нет. А умерла, фактически, физическая оболочка того, кто когда -то, очень давно, был его ребёнком. Но настолько огромной была пропасть между ними, что Вагиф даже не чувствовал отцовства по-настоящему. Это он почувствовал только тогда, когда его вторая жена, Айша, родила ему сына. Сафар был вылитой копией отца Вагифа, в честь которого и был назван. И, естественно, что дедушка и бабушка души не чаяли в нём. И Вагиф испытывал к нему совершенно незнакомое, но, оказывается, такое дорогое чувство – чувство отцовства. К Айше же он не испытывал совершенно ничего, как к женщине. но был искренне благодарен за то, что она подарила ему сына и, вскоре, должен был родиться ещё один ребёнок. Ни в первый раз, ни во второй Вагиф не хотел узнавать пол ребёнка заранее. Чудо рождения должно оставаться тайной до последнего момента - Вагиф был в этом твёрдо уверен. Родителям его было всё-равно - мальчик родится или девочка, лишь бы - здоровый ребёнок был. Хотя, конечно, внука им хотелось больше. Потом хоть пусть семь дочерей родится - неважно. И только Айша мечтала о сыне, безудержно, горячо молясь в душе об этом. Но, боясь разочарования, а ещё больше, не желая ослушиваться мужа и свекровь, и она до последней минуты не знала – сын родится или дочь..
Эти мысли бродили в голове Вагифа в то время, пока он сидел в кресле, у изголовья дивана, на котором спала Сабина. Наконец, дыхание Сабины стало совершенно спокойным, а она, погружённая в глубокий сон, повернулась на спину и, откинув плед, глубоко, вздохнула. Заур встал со своего кресла. Подошёл к дивану, взял руку Сабины и, прижав пальцы к тонкой кисти, прощупал пульс. Минуту он стоял так, чуть склонив голову к левому плечу, словно, к чему-то прислушиваясь. Затем, пригнувшись, осторожно приподнял ей веко, внимательно посмотрел и, как-то странно пожав плечами, выпрямился. Потом, повернувшись к Вагифу, развёл руками в стороны и вышел. Вагиф ещё несколько минут сидел неподвижно, глядя на тонкие черты любимого лица, на подрагивающие, длинные ресницы, отбрасывающие тень на осунувшееся, бледное лицо. Уголки губ были скорбно опущены. Казалось, ещё чуть –чуть и эти, красиво очерченные, такие им, Вагифом, желанные губы, раскроются и Сабина скажет что-то очень важное. Что-то, что даст объяснение всему происходящему ужасу. Но, увы.. Губы были плотно сомкнуты.. Вагиф встал, подошёл к дивану, сел на корточки.. Правая рука Сабины покоилась на груди, левая свисала. Длинные пальцы иногда, слабо, шевелились, словно, она перебирала ими непослушные, мягкие кудри своего сынишки. Вагиф осторожно взял её руку в свои, зажал между ладонями и поднёс к своему лицу. Он вдыхал аромат её руки. Такой же знакомый и любимый, как аромат её волос. К ним примешивался еле слышный запах табака – Сабина с рождения была левшой и сигарету она держала в левой руке. И снова он почувствовал всё тот же, какой-то волнующе – незнакомый, но такой притягательный, с нотками отчаяния, аромат.
«А, может, это и есть запах сумасшествия?» - Пронеслась в его голове мысль, показавшаяся ему до такой степени дикой, что он, вздрогнув, чертыхнулся вполголоса.
Очень нежно поцеловав, Вагиф осторожно поставил руку Сабины на грудь, чуть ниже правой руки. Его пальцы, неожиданно, коснулись её груди. Вагифа, словно, током стукнуло. Её грудь от его пальцев отделяли всего лишь несколько миллиметров тончайшего материала. Ох, как бы он хотел прильнуть к ней губами.. Как бы многое он отдал за то, чтобы Сабина обвила его своими руками, тонкими, белыми, нежными.. «Руки милой - пара лебедей..» - Пронеслись в его голове строки из стихотворения Есенина..
Пока он шёл из холла в кухню –студию, вспомнил весь стих.. Он знал много стихов - образование он получил отменное, ещё в советские времена, плюс, родители донельзя загрузили его дополнительными занятиями. Но почему-то именно это стихотворение пронеслось у него в голове.. И, почему-то, впервые в жизни он так остро и глубоко их почувствовал..
Некоторое время все четверо, молча, пили чай. Наконец, тяжёлую тишину нарушил Заур.
- Итак, что я могу сказать.
Все трое - Вагиф, Бахруз и Тома - одновременно посмотрели на Заура. Он, обведя всех троих взглядом, обратился сначала к Бахрузу, но потом, после первых нескольких фраз, независимо от себя, Заур смотрел в глаза Вагифу, лишь изредка переводя взгляд на Бахруза или Тому.
- Я считаю, что поведение Сабины подтверждает мои слова о том, что это- последствие страшной, психологической травмы, которую она пережила. Но, тогда, мозг, судя по всему, заблокировал определённую часть её сознания и только благодаря этому она ..
Тут Заур замолчал, видимо, стараясь подобрать слово, которое не ранило бы чувства троих людей, которым Сабина была дорога. Затем, откашлявшись, он продолжил:
- Она смогла выдержать то потрясение без видимых последствий. Затем, в её жизни произошли довольно хорошие вещи. – Он посмотрел на Бахруза: - Она встретила тебя, полюбила, вышла замуж, родила сына.
Вагиф слушал его, сцепив пальцы рук так сильно, что побелели костяшки пальцев. В принципе, всё, что говорил Заур, было правдой.
Тем временем, Заур продолжал, обращаясь уже к Вагифу.
- Да и ты, Вагиф, твоё отношение, забота сыграли далеко не последнюю роль в том, что Сабина не чувствовала себя одинокой. Да и с работой у неё всё сложилось просто замечательно. Грамотная, целеустремлённая, она, при твоей поддержке, она делала хорошую карьеру, занимаясь любимым делом.
- Так что же произошло? – не выдержал Вагиф. – Почему эти последствия дали знать о себе сейчас? Когда в жизни Сабины всё так хорошо, когда она счастлива?
Заур, потёр указательным пальцем переносицу. Вагиф знал об этой привычке своего друга, это означало, что сейчас тот начнёт пространно и нудно изъясняться, используя медицинскую терминологию. И, чтобы избежать этого, Вагиф сказал:
- Только, Заур, я тебя очень прошу, давай, человеческим языком объясняй.
Заур, который уже приготовился прочитать краткий - на его взгляд - курс ликбеза по психологии для несведущих, открыл рот, постоял так несколько секунд, потом, кивнув, сказал:
- Да, хорошо. Если простым языком, то мозг человека – впрочем, как и все функции и возможности человеческого организма - до сих пор не изучены до конца. И, я уверен, что этого никогда и не произойдёт. Я, врач, по идее, атеист, но уже давно понял и принял, что человек - создание Божье. А пути Господни и дела его - неисповедимы. И, казалось бы, ты прав, задав вопрос о том, почему последствия той трагедии проявились именно сейчас, когда Сабина счастлива. Наверное, как и большинство несведущих людей, ты считаешь, что только стресс, пережитый шок, нервное потрясение способны вызвать в человеке негативные воспоминания, которые когда-то были заблокированы мозгом. Но, это не так. Во - всяком случае, есть исключения. Крайне редки случаи, когда мозг снимает блокировку, образно, говоря. И, тогда, психика человека, который находится в счастливом неведении, более уязвима, чем, если бы он уже находился в стрессе. В данном случае произошло именно это. Во-всяком случае, другого объяснения у меня нет. Если вы хотите, мы можем уложить Сабину в больницу. – Увидев, как при этих словах все трое напряглись, Заур, предупреждающе поднял указательный палец и продолжил, не дав никому из них высказаться: - Я понимаю, звучит жутко. Но! Я не имею ввиду то, что она будет лежать в нашей, рядовой, простите, психушке, где пациентов, скорее, калечат. Это исключено, однозначно. Нужно будет поехать за границу. Поверьте, в таких лечебницах, которые больше напоминают уединённый курорт, ей смогут поставить более точный диагноз, хотя, я почти уверен, что прав, и оказать действенную помощь. Подумайте над этим. Иначе.. – Он опять замолчал, обвёл всех взглядом и, почему- то, глядя в глаза Вагифу, сказал: - Иначе, вы рискуете её потерять…
В кухне снова нависла тяжёлая пауза. Вагиф понимал, что он не имеет права первым начать разговор. Была бы его воля, то он уже сейчас позвонил бы Севе и попросил бы его об услуге. Один из многочисленных родственников Севы был как-раз владельцем такого вот рода клиники, как сказал Заур, в Швейцарии, кажется, или ещё чёрт знает где. Это не имело значения - где угодно, зам какие угодно деньги - лишь бы Сабине помогли! Это - единственное, что было важно. Вагиф понимал, что если он сейчас станет проявлять настойчивость, то это будет выглядеть более, чем странно. В конце-концов, кто он такой? Член семьи? Нет. Он даже не дальний родственник! Так, мужик, из-за сына которого погибли родители Сабины. Тот, из-за чьего сына она получила травму, которая дала о себе знать спустя несколько лет. И то, что он, Вагиф, чувствуя свою вину, добровольно стал её опекуном, не даёт ему право вмешиваться в семейные дела. А о его бесконечной, тайной любви к Сабине, кроме Томы никто и понятия не имеет. Умом Вагиф всё это прекрасно понимал. Но сердце его противилось! Оно болело и страдало! И, наплевав на всё, он решил использовать последний аргумент, обращаясь к Бахрузу, который за всё это время не произнёс ни слова. Он лишь растерянно смотрел то на сестру, то на Вагифа, то на Заура и курил одну сигарету за другой. Вагиф, потеряв терпение – ему казалось, что прошла вечность, хотя, с того момента, как Заур произнёс последнюю фразу, прошло не больше полутора- двух минут.
- Бахруз, я, конечно, приношу свои извинения, пойми меня правильно, если дело в финансовой стороне вопроса, то я беру все расходы на себя. Ты знаешь, как я отношусь к Сабине. – Боковым зрением Вагиф заметил, как на лице Томы снова промелькнуло выражение, смысл которого был понятен только ему одному. Но Вагифу было плевать сейчас на всё. Поэтому, он продолжил: - Я безмерно виноват перед ней, пусть не прямо, но косвенно. Мой сын, Орхан, стал причиной того, что происходит с Сабиной сейчас. - При упоминании имени Орхана, Бахруз, Заур и Тома тихо, в один голос сказали «Аллах рэхмЕт элясИн» *(Да прибудет с ним Всевышний), Вагиф кивнул головой в знак благодарности и тоже тихо произнёс «ОлянляринизЯ рэхмЕт*(Пусть покоятся с миром и ваши усопшие).
Бахруз смотрел на Вагифа взглядом, полным такой благодарности, которую невозможно передать словами. И Вагиф подумал о том, что зря он недолюбливает этого, по сути, очень доброго, молчаливого бугая. Ведь Бахруз, несомненно, искренне любит Сабину, а заботу Вагифа принимает так, если бы тот был отцом или дядей Сабины. То есть, как родного для жены человека.. Вагиф почувствовал что-то, вроде, укора в свой адрес за то, что всегда относился к Бахрузу, мягко говоря, с неприязнью.
Затем, Вагиф перевёл взгляд на Тому. О, её-то мысли он, конечно, прекрасно знал. По её взгляду, который она бросила на Вагифа, по едва заметной улыбке, тенью мелькнувшей на её лице, Вагиф всё понял. Но ему было наплевать на Тому, наплевать на то, что та всё знает. Ему нужно было только одно - спасти Сабину. И он готов был перегрызть горло любому, кто осмелился бы ему в этом помешать…
- Нет, мы, категорически, против. При всём уважении, Заур к Вам, и при всей нашей любви и благодарности к тебе, Вагиф. – Вдруг заговорила Тома.
Вагиф готов был размозжить голову этой твари! Но, собрав всю силу воли, он сказал спокойным голосом:
- Почему, ты же слышала, что сказал Заур? Ты не боишься её потерять?
Тома, не мигая, смотрела на Вагифа несколько минут, потом произнесла:
- Я уверена, что и у нас есть не менее опытные врачи. А доктор Заур, я надеюсь, гораздо умнее, грамотнее, чем многие из тех, кто работает в тех клиниках. А что, не дай Бог, если с ней что-то там произойдёт? Кто может дать гарантию? А здесь, в Баку, мы всегда рядом. Кстати, мы с Бахрузом никому не говорили об этом - извини, Вагиф. Это, всё-таки, семейное дело. – Сказала Тома, придав лицу и голосу максимально горестное выражение, но злой, насмешливый огонёк в её глазах говорил Вагифу совсем другое. Вагиф готов был её растерзать. Но, увы…
- У нас здесь, в клинике, которая в Мярдакянах *(Мярдакян - посёлок, пригород Баку, в котором находится психиатрическая лечебница) - продолжала тем временем Тома - работает одна моя знакомая. Вы, Заур, возможно, знаете её – Татьяна –ханум.
-- Да-да, очень хорошо знаю. Она отличный специалист, кстати. – Сказал Заур, одобрительно, кивая.
- Так вот, однажды, когда с Сабиной произошёл очередной приступ, я позвонила и пригласила её. Кстати, она, практически, точь- в - точь повторила Ваши слова о том, почему именно сейчас с Сабиной стало происходить всё это. И она сказала, что при клинике есть специальное отделение, скажем так, для vip – пациентов. Оно полностью изолировано от общей территории, персонал - высшей категории. И она предложила уложить Сабину в это отделение. Мы с Бахрузом, честно говоря, тогда не решились. Но сейчас, после того, как Вы, Заур, сами, будучи врачом, да ещё именно в этой области, говорите о том, что Сабина нуждается в амбулаторном лечении, то зачем отправлять её чёрт знает куда? Разве я не права, Бахруз? Ты - муж, конечно, и тебе, в первую очередь, решать. Но я люблю Сабину, как родную сестру. И считаю, что самое лучшее, что мы можем для неё сделать - это быть рядом. Если она будет принимать лечение здесь, то на выходные она будет приезжать домой. Быть в кругу семьи, видеть своего ребёнка. А если отправить её за границу, то она будет лишена такой возможности и одному Богу известно, как всё может обернуться. Если она приходит в ярость даже здесь, дома, когда ей вдруг кажется, что Мурада спрятали и увезли, но потом, когда видит, что он дома, она почти сразу успокаивается, то кто может дать гарантию, что находясь вдали от дома, от семьи, от сына, эти приступы не станут ещё более жуткими?
Тома говорила с жаром, бросая негодующие взгляды то на Бахруза, то на Вагифа, то на Заура. К ужасу Вагифа, Заур, при её словах, одобрительно кивал и приговаривал :
- Да-да, вполне разумно.. совершенно верно.. конечно…
Когда Тома замолчала, Бахруз заговорил тихо, медленно, как и всегда, очень тщательно подбирая слова и делая частые паузы между предложениями..
- Спасибо Вам, Вагиф - мяллим. – В отличии от сестры, он обращался к Вагифу только на «Вы» и добавлял « мяллим». - Если понадобится, я продам всё, лишь бы помочь Сабине. Но дело не в деньгах. Я думаю, что Тома права. И, если Вы, доктор Заур, согласитесь лечить Сабину, то я буду безмерно Вам благодарен. В Вашем профессионализме я не сомневаюсь.
Вагиф чувствовал, как внутри него, словно огромная, тёмная волна, поднимается ярость. И, если он сейчас не найдёт в себе силы, чтобы удержать её, то она может обрушиться в любой момент и, совершенно неизвестно, какие могут быть последствия. Поэтому, сцепив пальцы рук, он, молча, смотрел на столешницу. Если бы пламя огня, бушевавшего в нём, могла бы вырваться наружу, то Вагиф уже давно испепелил бы взглядом не только столешницу, но и всё вокруг.. На несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, он не слышал ничего - ушах противно шумело, словно, он находился на берегу океана. А потом, словно, сквозь шум прибоя, до него стал доходить голос Бахруза.
- А я хотел отправить Сабину и Тому, с Мурадом, в Турцию. - Говорил он медленно и грустно. - Мы думали, что полетим вместе, я через неделю, максимум, вернулся бы, а они бы остались, а потом, по возможности, ещё пару раз полетел бы к ним. Один наш компаньон предложил нам всё лето провести на его вилле, на берегу Средиземного моря… Я не могу оставить работу больше, чем на неделю. Сейчас горячий сезон начинается...
Когда Сабина проснулась, был уже поздний вечер. Заур, по просьбе Вагифа, остался, чтобы самому, как врачу, поговорить с Сабиной. Но она, выслушав Вагифа, совершенно спокойно сказала:
- Конечно, я сделаю всё, приму любое лечение, лишь бы мне вправили мозги. – Добавила она, с грустной улыбкой, глядя на Вагифа глазами, полными тоски и мольбы о помощи. . От этой её улыбки, от этого взгляда, у Вагифа готово было разорваться сердце…
Глава четвёртая…
В конце лета Айша родила второго мальчика. Вагиф, конечно, был благодарен Айше за то, что она оказалась прекрасной невесткой, любящей и уважающей его родителей; за то, что подарила ему двух сыновей. Но здоровье Сабины ему сейчас было дороже всего. Мысли о ней не покидали его ни на минуту. Айша, естественно, понятия не имела о том, что сердцем и мыслями её, обожаемого, мужа властвует другая женщина. Она, искренне, верила, что его озабоченный связана ни с чем иным, чем бизнес. Отец Вагифа, Сафар –мяллим, так же, оставался в неведении. Но вот мама Вагифа… Её он т провести не смог. За день до его отлёта, Сона-ханум, зайдя к сыну в кабинет, села в кресло, напротив его стола, и долго, молча, внимательно смотрела на него.
- Ма? - Вагиф приподнял бровь. – Что случилось?
- А это ты мне объясни. - Тихо и спокойно ответила она.
Вагиф, отложив в сторону ноутбук, скрестив пальцы рук, опёрся о них подбородком и так же, внимательно, посмотрел матери в глаза.
- Кто она? – Спросила Сона-ханум.
Вагиф понял, что не имеет никакого смысла что-то отрицать. Но, фактически, и объяснять ему было нечего. Поэтому, помолчав несколько минут, он сказал:
- Та, которая мне очень дорога, нуждается сейчас в моей помощи больше, чем кто-либо.
Сонна- ханум была мудрой женщиной. Да и Вагиф был далеко уже не юнцом. Поэтому, она, так же, выдержав паузу, произнесла:
- Надеюсь, ты не будешь разрушать из-за неё свою семью?
Вагиф горько усмехнулся.
- Мама, ради этой женщины я готов на всё. – Он выделил последнее слово голосом. – Но она мне не любовница. Я просто люблю её. Уже очень –очень много лет. Это - единственное, что я могу тебе сказать.
Сона-ханум, всё так же, внимательно глядя на сына, виски которого были тронуты сединой, а у уголков глаз отчётливо видны были морщинки, грустно улыбнулась и, встав из-за стола, пошла к дверям кабинета. Остановившись, она обернулась и сказала:
- ЙОхдур дунйАнын эн бёЮк дэрдИ - сян ЙарЫ севясЯн, йар – озгянИнди. * (Нет в мире большего горя – другому принадлежит любимая твоя.) Это - слова из старинной песни, сынок. – Добавила она, увидев вопрос в глазах сына, и вышла, тихо прикрыв за собой дверь кабинета..
Вагиф долго смотрел в закрывшуюся за Сона-ханум дверь пустым взглядом. Перед мысленным взором оживали картинки того вечера, когда по совету Заура было решено поместить Сабину в клинику. Невозможно передать словами те чувства, которые испытывал Вагиф, думая о том, что по сути Сабина находится в психушке. Можно сколько угодно убеждать себя в том, что это - элитное отделение, изолированное от остальной территории больницы, которое называется «Реабилитационная терапия»; что Сабина занимает отдельный коттедж, с великолепными условиями; что она находится под наблюдением, действительно, хорошего врача - тем не менее, это была психиатрическая лечебница. И в том, что бесследно это, в любом случае, не останется, можно было не сомневаться. Ведь никто не будет разглагольствовать так. Будут говорить одно - такой –то или такая-то лежала в психушке. И этим всё сказано. В том , что он не ошибается, Вагиф убедился той же ночью, когда они с Зауром возвращались той ночью от Сабины, на вопрос Вагифа о том, что собой представляет Татьяна, Заур сказал:
- Ты знаешь, Вагиф, она, действительно, отличный врач. Это я тебе заявляю со всей ответственностью. К тому же, все её пациенты - далеко не простые смертные. Её отделение, что-то, вроде элитного ..ммм.. убежища, что ли.
- То есть?
- Многие пациенты не желают, чтобы в их истории болезни появились записи о нахождении в психушке. Ой, прости, ради Бога! -Смущённо сказал Заур.
- Ну, вот видишь? – Грустно хмыкнул Вагиф. – Всё- таки, психушка.
- Да, ладно тебе! – Сказал Заур и, желая направить разговор в другое русло, Заур стал задавать Вагифу вопросы о его родителях, о сынишке, о бизнесе. Вагиф, конечно же, отвечал, понимая, что Заур пытается его отвлечь. Но перед мысленным взором, то и дело, возникали картинки, связанные с Сабиной - как из недавнего, так и из далёкого прошлого..
Через неделю Вагиф улетел по делам в Казахстан, оттуда - в Москву, затем - в Стамбул и снова в Москву.. Так, в перелётах и в делах прошло почти два месяца. Всё это время он поддерживал связь с Зауром, чтобы узнать о состоянии Сабины. Правда, изредка он звонил и Бахрузу. Тот, всегда, очень искренне и тепло благодарил его за заботу, подробно рассказывал о том, как навещал Сабину, вздыхал, что особых изменений нет.
- В принципе, ведь когда Сабина была дома, приступов могло и месяцами не быть, а иногда – подряд, буквально, несколько раз в течении пары недель. Поэтому, пока ничего нового не могут сказать. Просто, наблюдают за ней, делают общую физиотерапию, массаж, дают витамины, специальную диету составили..
Звонить Томе ему не хотелось совершенно, а с Сабиной связаться он не мог. По настоятельному требованию Татьяны - ханум, сотовые телефоны пациентов изымались и возвращались только после окончания полного курса лечение. Принимать можно было только родных, не чаще одного раза в неделю. Никаких друзей, подруг к пациентам не допускали. К некоторым пациентам, иногда, даже родных не пускали до определённого времени.
Так же, у Вагифа был номер Татьяны. Уж как его представил ей Вагиф, ему было неведомо, но Татьяна – ханум была сама любезность и всегда очень подробно рассказывала Вагифу о том, как проходит терапия.. Она намеренно не произносила слово «лечение». Вагиф, передал ей через Заура достаточно крупную сумму, попросив уделять Сабине максимальное внимание. Заур, по просьбе Бахруза и с полного одобрения Татьяны –ханум, иногда навещал Сабину. После посещения, он сразу звонил Вагифу и рассказывал о том, как Сабина себя чувствует, как выглядит.
- Знаешь, Вагиф, она такая умница. Видно, что ей очень тяжело, что она скучает по сыну. Но, знаешь, держится очень мужественно.
Глава пятая.
Звонок на сотовый разбудил Вагифа среди ночи. На экране высветился совершенно незнакомый номер. Вагиф удивился. Этот номер не мог знать ни один посторонний человек.
- Вагиф!! Ты где? – Услышал он голос Сабины. Сердце его готово было выскочить из груди!
- Я в Москве, милая, что случилось? Чей это номер? Почему ты не звонишь со своего? – Вагиф уже сидел в постели.
- Приезжай, умоляю!! Они отняли у меня Мурада!!! Они специально упекли меня в психушку, чтобы провернуть всё!! Они подсунули мне бумаги, которые я подписала!! Там написано, что я добровольно отказываюсь от Мурада! Они у меня сына забрали!! Они забрал с собой сына!! Мой дом продали! Квартиру моих родителей тоже!! Мне плевать на имущество!!! Мне плевать на всё!! Они Мурада забрали!!- Рыдала в трубку Сабина.
- Как отняли? Что ты такое говоришь?
У Вагифа голова шла кругом. «Наверное, у неё приступ» - подумал он и, словно, в ответ на его мысль, Сабина закричала:
- Я не сумасшедшая!!!
- Сабина, милая, послушай, успокойся, умоляю тебя. – Вагиф сам готов был сейчас рыдать от бессилия. Он не понимал, что творится. – Откуда ты звонишь? Чей это номер?
- Нового хозяина дома!
- Как.. какого нового хозяина? Какого дома?– Вагиф даже заикаться стал от удивления. – Передай ему трубку.
- Ало? – Раздался в телефоне бас.
- СалАм, гардАш*.(Здравствуй, брат.) – Сказал Вагиф.
- АлейкИмя салам*(И ты здравствуй.) – По акценту мужчины, Вагиф сразу понял, что тот - коренной бакинец.
- Послушай, брат. Я сейчас не в Баку. И понимаю, что произошло что-то непонятное. Вы купили этот дом?
- Да, всё законно. – По голосу мужчины чувствовалось, что тот нервничает, но старается держать себя в руках.
- Гардаш, это не телефонный разговор. У меня будет просьба. Вызови такси, пусть отвезут девушку по адресу, который я продиктую. Если у неё нет при себе денег, будь добр, оплати, я верну.
- Баш устЭ. Бош щЕйди, гардАш.*( Головой ручаюсь Пустяки, брат) – Пробасил мужик на том конце.
- Я буду на днях, обязательно увидимся. Передай ей трубку, пожалуйста. И спасибо.
- ДэймЯз. *(Не стоит благодарностей.) – Сказал мужик и через секунды Вагиф снова услышал голос Сабины.
- Ало… - Она уже не плакала, не кричала. Голос был тусклый.
- Сабина, сейчас приедет такси и отвезёт тебя в мою квартиру. Запасные ключи есть у женщины, которая делает у меня уборку. Она встретит тебя в холле. Будешь дома - позвони мне. Хорошо, милая?
- Да.. – Всё тем же, бесцветным, голосом сказала Сабина.
- Я буду ждать. Передай трубку таксисту, я назову адрес.
Он назвал таксисту адрес своей квартиры, той самой, о которой никто не знал, и в которую он приводил, периодически, очередную свою пассию. Ведь, даже женившись на Айше, Вагиф не переставал встречаться с другими женщинами.
Минут через сорок, которые показались ему вечностью, раздался звонок на его сотовый. Вернее, телефон даже не успел зазвенеть - как –только засветился экран, Вагиф уже провёл по нему пальцем, принимая звонок.
- Ало, Сабина, милая моя, рассказывай, что случилось?
То, что рассказала ему Сабина, казалось невероятным.
Однажды, через день после того, как у неё случился очередной приступ, во второй половине дня к ним пришёл какой-то мужик. Сабина спала, когда её разбудила Тома, и сказала, что пришёл человек из муниципалитета. Тома, помогая Сабине одеться и спуститься вниз, что-то, без умолку, говорила о каких-то бумагах, о новом муниципальном законопроекте. Что этот мужчина очень торопится, что он сделал им большое одолжение, придя к ним сам. Потому, что по идее Сабина должна была пойти сама, так как она является законной владелицей дома. Но Тома позвонила и попросила, чтобы он пришёл сам, объяснила что хозяйка - то есть, Сабина - болеет и мужчина любезно согласился, но, естественно, что нужно будет его отблагодарить. Тома не затыкалась ни на минуту. У Сабины и так голова шла кругом, у неё кружилась голова, темнело в глазах и ноги были ватными. Еле спустившись - с помощью Томы - по лестницам в холл, Сабина, не глядя, подписала все бумаги, даже не читая. Да у неё не то, чтобы читать, подписывать бумаги не было сил. Единственным желанием Сабины было вернуться в кровать и уснуть, чтобы прекратить это мучение.. Был ещё случай, когда Бахруз и Тома привезли её в какую- то контору. Её долго водили из одного кабинета в другой. Везде были какие-то люди, которые задавали ей кучу вопросов, от которых у Сабины голова шла кругом. В каждом кабинете ей протягивали бумаги, которые она, не глядя, подписывала. И постоянно задавали ей вопросы, но она даже не понимала их смысла.. А ещё они ездили в банк, в котором у Сабины был свой счёт.
Всё это Сабина помнила очень смутно. И не помнила, совершенно, в какой последовательности всё это происходило. Вернее, она вообще напрочь обо всём забыла, и вспомнила только сегодня утром. Когда, приехав домой, застала в нём чужих людей, которые объяснили, что купили этот дом со всей обстановкой месяц назад... Новый хозяин передал ей папку с документами, сказав, что прежняя хозяйка попросила их передать эту папку женщине, которая представиться её, Сабины, именем. Если бы не эта папка, то Сабина думала бы, что её смутные воспоминания - это обрывки какого-то жуткого сна..
- А почему ты приехала домой? - Спросил Вагиф.
- Уже две недели, как ко мне в больницу никто не приходил. Но я не удивилась, честно говоря. Потому, что Татьяна - ханум говорила мне, что, чем реже пациенты общаются с родными, тем быстрее идёт процесс терапии. Я готова была месяц их не видеть, если понадобилось бы - год! Но, чтобы только знать - я вылечусь и буду рядом с сыном, рядом с семьёй.. Хм.. Семья.. – Горько хмыкнула Сабина в трубку. – Ты понимаешь, Вагиф, они просто обвели меня вокруг пальца. Но мне плевать на всё. Мне нужно вернуть сына..
- Я вылетаю в Баку завтра, утром. Оставайся в квартире. Я сейчас позвоню и распоряжусь, чтобы тебе привезли поесть. Если тебе что-то нужно - скажешь тому парню, он всё сделает.
- Спасибо, Вагиф. Я ничего не хочу.
- Послушай, милая моя, девочка.. Ты должна быть здоровой и сильной. Я уверен, что ты с утра ничего не ела. Поешь, постарайся уснуть и ни о чём не переживай.
Не сомкнув до утра глаз, Вагиф приехал в московский аэропорт за три часа до своего рейса. Прилетев в Баку, Вагиф, естественно, поехал сразу в свою квартиру. Сердце его бешено стучало в груди от одной только мысли, что через какие-то полчаса он, наконец, увидит Сабину. Иногда, задумываясь о своих чувствах к Сабине, он задавал сам себе вопрос - почему он так её любит? Но ответа на этот вопрос у него не было. Как-то, он, совершенно случайно, попал в интернете на страницу какого-то форума. В тему «Мысли вслух». И прочитал слова одной из участниц, которые удивительно напомнили ему его собственные чувства и мысли. «Кто знает ответ на вопрос о том, почему мы влюбляемся в конкретного человека? Какая часть нашего сознания решает это? Почему именно его аромат, звуки его голоса, одна мысль именно о нём сводит нас с ума? » Вагиф не ручался за дословность, но суть мыслей той, незнакомой ему, девушки была такой. Он тогда даже подумал, что написать такое может только тот, кто испытал эти чувства на себе. Тот, кто мучительно ищет ответы на эти вопросы. И ему стало как-то даже легче от того, что он не одинок. Он зашёл по ссылке на страницу той девушки и был очень удивлён, обнаружив, что она пишет стихи и рассказы. Правда, под ником «Девушка Дождя». Ни имени, ни фамилии, ни фотографии. Никаких данных. И, изредка, когда у Вагифа появлялось несколько свободных минут, он заглядывал на страницу этой Девушки Дождя. И очень часто удивлялся тому, как её слова и мысли, словно, эхом, откликаются в его душе. Она называла свои мысли вслух « размышлизмы». Иногда, её «размышлизмы» были смешными, полными иронии к себе и окружающим, но, в основном, она писала о любви..
Вот и сейчас, он, представляя себе мгновение, когда дверь его квартиры откроет Сабина, вспомнил ещё один, небольшой «размышлизм» Девушки Дождя.
«Время - очень изменчиво. Иногда, мне кажется, что минуты тянутся веками. Словно, застыв, как огромная смоляная капля, время висит, и я, буквально, кожей чувствую его и мучительно жду - когда же, наконец, эта чёртова капля-минута упадёт и время, наконец, хоть на минуту сдвинется с мёртвой точки. А иногда время летит с бешеной скоростью.. Всё происходящее напоминает бурный водоворот, когда не успеваешь опомниться, почувствовать, осознать - что же происходит?»
Сейчас Вагифу казалось, что время застыло той самой, огромной, смоляной каплей..
Но, наконец, он оказался у двери своей квартиры.. Переведя дух, он нажал на кнопку звонка.. Через пару минут раздался щелчок и дверь открылась. Вагиф, увидев Сабину, обомлел.. В темноте холла её лицо белело, как пятно. Огромные глаза смотрели на него с отчаянием, под глазами – тёмные круги. Щёки Сабины глубоко впали, уголки губ - скорбно опущены. Волосы, её роскошные волосы, аромат которых он не спутает до конца своих дней ни с чем другим, были собраны в небрежный пучок и, казалось, даже они были тусклыми. Сабина, в принципе, всегда была худенькой.. Даже после родов она была такой же стройной, тоненькой, лишь чуть – чуть округлились формы, придав её фигуре ещё большую красоту. Но сейчас перед Вагифом стояла не просто худая, а совершенно измождённая женщина, похожая, скорее, на, не в меру вытянувшегося, подростка.
Сердце Вагифа, до этого бешено колотившееся в груди, словно, сжалось и, оборвавшись, полетело вниз, куда-то к ногам.
Он, войдя в квартиру, молча, обнял Сабину и прижал к себе, чувствуя под руками тонкое, хрупкое, как у ребёнка, тело и, как обычно, прильнул губами к её макушке. В голове пронеслась мысль, что к этому, такому желанному, знакомому аромату, не примешивается тот, странный, тревожно –незнакомый, который он ощущал в последнее время, вдыхая его. Но мысль была мимолётной и тут же пропала, даже не успев сформулироваться.
Сабина тряслась в беззвучных рыданиях. Не выпуская её из объятий, Вагиф прошёл с ней в гостиную. Усадив Сабину на диван, он, придвинув ногой пуфик, сел напротив. Взяв её лицо в свои ладони, Вагиф приблизился и долго, молча, всматривался в черты любимой женщины. Глаза Сабины были закрыты. Из – под длинных, мокрых, дрожащих ресниц катились крупными горошинами слёзы. Вагиф, забыв обо всём на свете, стал покрывать лицо Сабины поцелуями. Он собирал губами её слёзы, чувствуя их солёную горечь. Затем, не сдержавшись, он прильнул к её губам….
Глава шестая.
И время, которое совсем недавно, висело тяжёлой, смоляной каплей, словно, желая наверстать упущенное помчалось, с бешеной, скоростью. Всё происходившее напоминало бурный водоворот, когда не успеваешь опомниться, почувствовать, осознать - что же происходит.
Никакие, самые изысканные ласки, не сравнимы с теми ощущениями, которое даёт тело любимого человека. Это наслаждение не невозможно описать словами, его можно только почувствовать. И помнить потом всю жизнь, вновь и вновь, мысленно, возвращаясь к тем мгновениям. Вагифу казалось, что ещё чуть- чуть и он потеряет сознание от чувств, переполнявших его столько лет и, наконец-то, вырвавшихся на волю. Он шептал безумные слова на ушко Сабины, ласкал каждый миллиметр любимого тела. Ласки ни одной красотки, с идеальными формами, не дарили ему столько удовольствия. И ни одно женское тело никогда не было таким желанным, как тело Сабины - худенькое, с маленькой грудью, плоским, впалым животом, выступающими ключицами, тоненькими руками и ногами, которыми она обвивала его. А таким нежным, ласковым, чутким и страстным Вагиф не был никогда и ни с кем…
Сабина, уставшая, оглушённая произошедшим, лежа в его объятиях, прошептала:
- Что мы натворили, Вагиф? Как такое могло произойти?
Он, не открывая глаза, прижал её к себе ещё крепче и, так же, шёпотом, сказал:
- Я люблю тебя.. Я так давно люблю тебя.. А ты даже не догадывалась..
Он чувствовал, как под руками гулко бьётся её сердце, словно, эхом, откликаясь на стук его собственного.. Это был единственный звук в полнейшей тишине, которое, через несколько минут, нарушил шёпот Сабины:
- Я не догадывалась. Я знала..
Открыв глаза, он, повернувшись на бок, всё так же, держа её в объятиях, смотрел в её глаза.. Они были влажными, взгляд их был печальным. Но в её взгляде уже не было того отчаянного ужаса, который он увидел, когда она открыла ему дверь.
- То есть? – Спросил он, думая, что ослышался..
- Я знала, что ты меня любишь. Знала давно.. Ещё до того, как вышла замуж за Бахруза..
Вагиф смотрел на неё в полном замешательстве.
- Но.. почему ты, ни разу, не дала мне это понять??
- Потому, что понимала – так нельзя.. Это - неправильно..
Вагиф, сел в кровати, обхватив голову руками и уперев локти на согнутые в коленях ноги, он, раскачиваясь из стороны в сторону, застонал.
- Как же ты так могла? Сабина?? Ну, как? Почему?? Зачем?! Господи, если бы я только на доли секунды понял бы, почувствовал бы, что ты знаешь, то всё - понимаешь, в с ё ? - было бы по - другому!! Господи, мы потеряли столько времени, ты вышла замуж за этого ублюдка, я женился только потому, что хотел сына, на хорошей, но, совершенно не нужной мне девушке. Сабина… Как же ты так могла?...
Сабина, тоже присев в кровати, прикрывшись шёлковой, простынёй, прижалась к его плечу, приникнув губами. И, сказала, не отнимая губ:
- Потому, что я боялась.. Боялась своего чувства, я не имею право любить тебя..
Вагиф, резко обернувшись, схватил её за тоненькие плечи, сжав так крепко, что она «ойкнула». Он смотрел на неё глазами, полными боли и отчаяния.
- Не имеешь право? Что за глупости, Сабина? Из-за чего? Из- за того, что мой покойный сын виновен в смерти твоих родителей? Да, я понимаю, это - ужасно. Только изменить ничего нельзя..
Он замолчал. Притянул Сабину к себе и, зарывшись лицом в её волосы, прошептал:
- Глупая.. Какая же ты глупая.. Сколько времени мы потеряли.. Ведь всё могло бы быть совершенно иначе..
- Могло бы. Но не произошло.. У тебя - семья, дети. А у меня.. – Голос Сабины вздрогнул. На глаза навернулись слёзы.
Вагиф прижал её к себе и сказал:
- Не плачь, Сабина. По дороге из аэропорта я уже позвонил кое –кому и поручил разобраться. Сейчас мы встанем, поедим и поедем в твой дом. Нужно поговорить с людьми, купившими его. Кстати, где та самая папка с документами, о которых ты говорила мне по телефону?
Сабина, огляделась по сторонам, видимо, думая, что бы на себя надеть. Её джинсовые брюки и маечка валялись на полу. Вагиф протянул ей свою футболку, валявшуюся в изголовье кровати. Сабина, улыбнувшись, надела на голое тело футболку Вагифа, в которой, практически, утонула. Вагиф, с нежностью и восторгом смотрел на неё. В первый раз в жизни его вещь надела женщина. Его пассии, которых было не мало, почти каждая из них, пыталась это сделать. Но Вагиф, увидев, как очередная его любовница, встав с постели, тянется к его одежде, говорил тоном, не терпящим возражения:
- Не нужно надевать мои вещи. Я этого не люблю.
Он, и в самом деле, не любил и вообще не понимал - зачем женщины так любят надевать вещи мужчины, встав с постели? Что они этим хотят сказать? А сегодня он сам протянул Сабине свою футболку. И понял – почему женщины так любят надевать вещи своих мужчин. Это - признак того, что они являются одним целым. Но ведь далеко не каждая, переспавшая пара - это единое целое. И, значит, он всё делал верно, не разрешая ни одной из своих любовниц надевать свои вещи. Он не был ни с одной из них единым целым.. Теперь же, глядя на Сабину, его сердце таяло от умиления. Она была похожа на подростка - такая худенькая, что ему непременно захотелось накормить её до отвала.
Когда Сабина вышла из спальни, он позвонил в ресторан, в котором был завсегдатаем и сделал заказ. Сабина вошла в комнату, неся в руке синюю папку. Она протянула папку ему и сказала:
- Ты посмотри бумаги, а я пойду в душ.
Вагиф притянул её к себе за руку, долго и нежно поцеловал и только потом отпустил её руку. Он смотрел её вслед, пока она не вышла из комнаты и, только потом раскрыл папку.
Ему хватило одного взгляда на документы, чтобы понять - всё сделано по всем законам. Придраться совершенно не к чему. Вот документы, подписанные ею, о полной передаче всего своего имущества Томе. Заявление о разводе. И документы, дающие Томе право опекунства над её сыном. Вагиф прекрасно понимал, что без подкупа не обошлось. Но, с юридической точки всё было сделано чисто.
Когда Сабина вернулась в спальню, Вагиф уже успел позвонить новому хозяину дома и договорился о встрече с ним.
- Я зайду, искупаюсь. Возможно, пока я буду в ванной, из ресторана принесут заказ. Дашь курьеру на чай. – Он протянул ей купюру.
- А заказ - это бонус к чаевым? - Сабина улыбнулась.
- Да. – Засмеялся Вагиф. Его очень радовало то, что Сабина была спокойна, даже умудрилась пошутить. Она не задавала ему никаких вопросов, и Вагиф был ей за это очень признателен. Он ненавидел пустопорожние разговоры, предположения и догадки. Он привык опираться на факты и делать выводы. – Я их vip – клиент. И у меня пожизненная, стопроцентная скидка.
- Хорошо живёте, сударь. – Сказала Сабина.
Вагиф несколько минут смотрел на неё очень серьёзно, внимательно.
- Теперь это именно так, милая. Я живу хорошо, потому, что теперь ты - моя. И я тебя никому и никогда не отдам. Запомни это. А ещё я сделаю всё, чтобы ты была самой счастливой женщиной на свете..
Затем, взяв её лицо в свои ладони, пригнулся и, прильнул к её губам. Целовал он её на этот раз жадно, долго.
Часть четвёртая.
Глава первая.
Новые владельцы дома оказались очень приличными людьми. К тому же, при разговоре выяснилось, что Вагифа и Октай - так звали главу большой семьи - имеют общих знакомых.
В ходе разговора Вагиф только убедился в том, что юридически никаких зацепок нет и быть не может. Дом Октаю предложил знакомый маклер, к которому тот обращался. Владелицей дома представилась Тома, предъявив все необходимые документы, которые были в полном порядке. Единственное, что немного насторожило Октая - цена.
- Я удивился ещё тогда, когда маклер назвал мне цену, отправив фотографии дома мне на телефон. Я - человек очень порядочный, осторожный. Все, кто имеет со мной дело, прекрасно знают, что я никогда не совершаю сделку, если есть харАм* (Что-то вроде проклятья.) Никогда в жизни я не покупал ничего, что продаётся в тех случаях, когда у человека есть долги или что-то не в порядке с документами. Я родился и вырос в СССР, я - бакинец, и я, самое главное, люблю во всём халаллЫг *(благословение, добро.) Поэтому, я спросил у Томы - ханум - кстати, мне показалось, что она очень приличная, порядочная женщина - почему дом продаётся так дёшево. Она сказала мне, что уезжает с братом и его семьёй в Турцию. Так как, её брат и невестка - люди занятые бизнесом, а у неё самой нет семьи и детей. И она полностью посвятила себя семье брата, его жене и сынишке.
- А что она сказала, передавая Вам документы? – Спросил Вагиф.
- Документы были запечатаны в конверте, она попросила передать их женщине, которая придёт и предоставит удостоверение личности на имя Сабины Ахундовой. Я, естественно, не посчитал нужным задавать лишние вопросы.
Сабина, во время всего разговора, не проронила ни слова. Когда Октай замолчал, Вагиф, максимально коротко, описал ситуацию.
В холле нависла тяжёлая тишина.
- Мы не имеем к Вам никаких претензий. – Сказал Вагиф, видя, как помрачнело лицо Октая.
- Если Вы хотите, то мы можем.. – Начал было Октай, но Вагиф, перебил его.
- Уважаемый, это исключено. Даже не думайте. И речи об этом быть не может. ХалаллЫгла йашайЫн бу эвдЭ. (Живите с миром в этом доме.) Мы пришли к вам только для того, чтобы, я во – первых, поблагодарил за то, что Вы вчера для меня сделали. – При этих словах Вагиф прикрыл своей ладонью руку Сабины, лежавшую на столе.
- Да, ну, что Вы такое говорите? Мы вчера упрашивали Сабину -ханум остаться, никуда не уезжать, но она не захотела.
- Спасибо Вам ещё раз. А вторая причина нашего визита - я просто хотел услышать всё от первого лица.
Вагиф отпил глоток горячего, ароматного чая, который, то и дело, освежала супруга Октая - приятная, дородная женщина, единственная из членов большой семьи составившая им компанию.
- А я тогда сказала тебе, Октай, помнишь? Вот, сразу не понравилась мне эта Тома. Вроде, улыбается, мило так. А взгляд - змеиный. – Сказала вдруг она.
- Ну, простите, Афят –ханум. – Иронично разведя руки в стороны и склонив голову, сказал Октай.
Октай и Афят –ханум, увидев, что Вагиф и Сабина собираются уходить, категорически заявили в один голос, что никуда их не отпустят, не накормив. Поняв, что своим отказом они могут обидеть этих, радушных и порядочных людей, Вагиф и Сабина снова сели за стол. Вскоре, за огромным столом собралась вся большая семья.. Ужин прошёл в весёлой, тёплой атмосфере. И, уходя, Вагиф сказал, что с этого дня считает Октая и его семью своими близкими людьми.
- Милая, ты же согласна со мной, что не стоит возвращать этот дом? – Спросил Вагиф Сабину, когда они немного отъехали.
- Конечно, Вагиф. Даже не думала об этом. Пусть живут счастливо.
Вагиф, протянув руку, погладил Сабину по шее. Она, склонив голову, прижала его ладонь к плечу и потёрлась щекой.
Глава вторая.
Прошло почти полгода с того дня, вернее, ночи, когда ему позвонила Сабина и он прилетел из Москвы. За всё это время Сабина не задала Вагифу ни одного вопроса. Ей было достаточно его обещания - найти и вернуть ей сына. И ни разу за эти шесть месяцев у неё не было ни срывов, ни галлюцинаций, из-за которых весь этот кошмар и начался. Вагиф постоянно думал об этом. И мысль о том, что дело было нечисто, уже давно закралась и укрепилась в его сознании. Когда он впервые стал свидетелем состояния Сабины, то решил, что дело в наркотиках. Он ведь неоднократно видел своего сына, Орхана, когда тот находился под воздействием наркотиков. Но все анализы Сабины были чисты, никаких признаков наличия в её организме наркотиков не были обнаружены. И от этого становилось ещё более непонятным - что же с ней тогда творилось? Ему даже пришла как-то в голову мысль, показавшаяся ему смешной до безумия. Вагиф, в силу своей занятости, изредка смотрел по телевизору что-то, кроме новостей. Но, однажды, переключая с одного канала на другой, он наткнулся на передачу, в которой рассказывали об экстрасенсах, магии, о том, как можно воздействовать на разум человека посредством всяких ритуалов. Он, чертыхнувшись, переключил канал. Но через несколько минут, снова щёлкая пультом, он опять попал на, ту же, программу. И застыл. На экране, сменяя друг друга, мелькали кадры, которые показались ему до ужаса знакомыми. Девушка, с длинными, растрёпанными волосами, с безумным взглядом, металась по комнате, круша и ломая всё подряд. Затем, словно, обессилев, рухнула на кровать. Её била мелкая дрожь. Постепенно, девушка затихла, и уснула.. Закадровый голос, тем временем, вещал замогильным, голосом:
- Это были съёмки скрытой камерой.. Семья этой девушки обратилась к нам за помощью. С девушкой, которая была всегда здорова, счастлива и в ближайшее время собиралась выходить замуж, стало твориться нечто ужасное. Приступы ярости, о которых она потом не могла вспомнить. Галлюцинации, в следствии которых девушка наносила себе и родным тяжёлые раны. Несчастные родители испробовали всё. Обращались к лучшим специалистам, но всё было тщетно. Пока, случайно, не встретились с человеком, который нашёл причину и помог этой семье обрести покой. Сегодня у нас в гостях героиня этой видеосъемки, её родители и тот, кто помог этой семье..
Вагиф, присев на спинку дивана, со смешанным чувством досады, раздражения и нелепости происходящего, тем не менее, досмотрел передачу до конца. Конечно, он ни на секунду не сомневался в том, что всё это - ерунда. И герои подставные, и маг этот - актёр, правда, нужно отдать ему должное, неплохой. Оказалось, что причина галлюцинаций, из-за которых несчастная чуть не лишилась разума, была в том, что её близкая подружка стала подмешивать в еду несчастной порошок, который ей помогла приготовить бабушка, владевшая секретами того, как из самых обыкновенных растений, можно получить сильнейшее галлюциногенное средство. Подружка была влюблена в жених несчастной девушки. И решила таким вот, изощрённым образом, отбить его.
- Простите, Мастер, - обратился ведущий к «магу» - Вы сказали, что из самых обыкновенных растений можно получить сильнейшее галлюциногенное средство? Это правда?
- Да. И я смело могу назвать некоторые из них. Потому, что лишь обладая определёнными знаниями, можно получить галлюциногены. Например, это цветы белой акации. Но нужно знать точно, когда именно нужно собирать цветы акации, вплоть до нескольких часов с момента её цветения. Ещё сложнее то, каким образом их нужно сушить. И ещё очень-очень много нюансов, о которых несведущим людям ничего неизвестно.
Вагифа, словно, током стукнула. Акация!! Ведь именно этот аромат, аромат цветов акации, еле уловимый, примешивался тогда к аромату Сабины, который он так любил. И, что самое удивительное, теперь его не было! Обнимая, лаская Сабину, зарываясь лицом в её волосы, он вдыхал её аромат, тот самый, единственно желанный и в нём больше не было этого, тревожно-незнакомого, аромата..
Вагиф, протянув руку, взял со стола ноутбук. Он не верил своим глазам. Но в результате заданного им поиска, Вагиф получил список галлюциногенных растений. И, среди них, на первом месте была акация….
Несколько дней после этого, Вагиф думал о том, что неужели Тома подсыпала Сабине галлюциноген? И, если да, то откуда она могла его достать? Но, как он не ломал себе голову, так и не смог придумать - как он может это доказать или, хотя бы, вразумительно обосновать свои подозрения. Но, в том, что он не ошибся в своём неожиданно открывшемся подозрении, Вагиф убеждался всё больше и больше. Ведь, несмотря на то, что Сабина находилась в таком тревожном состоянии, она держала в себе всё, что её мучило. А в том, что она мучается от разлуки с сыном, от неизвестности и от всей ситуации в целом, у Вагифа не было никаких сомнений. Но у неё ни разу не было ни срывов, ни истерик, ни слёз и, тем более, галлюцинаций..
А Вагифу за это время удалось узнать, что недели за три до этого, как Сабина вернулась из клиники, Тома, к всеобщему удивлению, написала заявления об уходе. С печальной миной, Тома сообщила всем:
- Сабина не очень хорошо себя чувствует. Нужно, чтобы рядом с ней постоянно кто-то был. Она мне как сестра. Я никогда не считала её невесткой. Своей семьи у меня нет, детей, увы, не будет. Поэтому, я решила, что дома от меня пользы будет, намного, больше. А Бахруз пусть спокойно работает. Мужчину не должны заботить бытовые проблемы. Он должен обеспечивать семью.
Почему-то, вся женская половина коллектива решила, что Сабина, скорее всего, беременна вторым ребёнком и плохо переносит беременность. А Тома, просто не желая заранее трезвонить, просто сказала, что Сабина себе не очень хорошо чувствует. И все, в один голос, обсуждая несколько дней уход Томы, говорили о том, что всем бы вот такую золовку! Естественно, через пару дней умы и уши сотрудников компании волновали уже совсем другие сплетни.
А ещё через две недели Бахруз, уходя вечером с работы, зашёл к начальнику отдела кадров и попросил отпустить его на месяц, за свой счёт. Тот, удивившись, спросил Бахруза о причине такой неожиданной просьбы. Бахруз, помолчав немного, сказал:
- Это связано со здоровьем жены.
Почему-то, начальник отдела кадров, тоже решил, что речь идёт о беременности супруги Бахруза. И, даже немного сконфузившись, не глядя на Бахруза, сказал:
- Давайте своё заявление.
Но, по прошествии месяца, Бахруз так и не появился на работе. Звонки на мобильные телефоны ни Бахруза, ни Томы не доходили. А, когда секретарша по просьбе начальника отдела кадров позвонила на домашний телефон, то ей сообщили, что прежние хозяева продали им дом и, по их словам, уехали в Турцию.
Основное своё состояние Вагиф сколотил в девяностые годы. И людям, сведущим, не нужно объяснять - что это было за время, как решались вопросы. Очень многие из нынешних, весьма респектабельных бизнесменов, чиновников пришли в бизнес и политику из криминального мира. И у Вагифа, естественно, были связи с такими людьми. Сделав пару звонков, встретившись с нужными людьми, он, в довольно короткий срок, узнал, что Тома и Бахруз, действительно, уехали, но не в Турцию, а в Сургут. Причём, Бахруз женился на одной из своих дальних родственниц. К тому моменту, когда Вагиф узнал всё это, жена Бахруза была беременна. Жили они все вместе. Бахруз, продав дом в Баку и сняв со счёта все деньги, купил в Сургуте небольшой дом. Один из братьев жены - Рамиз - Бахруза, уже давно живший в Сургуте, имел свой, достаточно хороший, бизнес и неплохие связи. Он и помог им обустроиться в Сургуте, устроив Вагифа на склад одного из крупных торговых центров, а Тому в банк.
И именно на него вышел Вагиф, благодаря своим связям. Договорившись через нужных людей о встрече с Рамизом, Вагиф вылетел в Сургут вместе с Сабиной. Естественно, об истинной причине своего визита с Рамизом, он заранее ничего не сказал. Вернее, о встрече с Рамизом договаривался совершенно другой человек. Вагиф попросил этого человека, не называть даже его, Вагифа, имени. Вообще ни словом не упоминать о том, что на встречу с Рамизом они придут вместе.
Перед тем, как лететь в Сургут, Вагиф рассказал Сабине всё, что ему удалось узнать и о своих намерениях. Она слушала его, не перебивая, не сводя тревожного взгляда с его лица.
- Ты возьмёшь меня с собой? – Спросила она.
- Конечно. И на встречу с Рамизом мы пойдём вместе.
Через сутки с небольшим они сидели в ресторане втроём – Вагиф, Сабина и Рамиз. Человек, выступивший посредником, познакомивший Вагифа с Рамизом, тактично отказался от ужина. Он прекрасно понимал - если Вагиф просил даже имени его не упоминать, значит, для этого была веская причина. И ещё он знал, что оказал Вагифу очень большую услугу. Значит, когда придёт время, он тоже сможет обратиться к Вагифу.
Глава третья..
Сабина до смерти боялась одного - что Мурад не узнает её. Ведь, прошло довольно много времени с того дня, когда она видела его в последний раз. Потом была клиника, потом - шесть месяцев неизвестности и ещё несколько недель понадобилось для того, чтобы, трясущиеся, жалкие, униженные Бахруз и Тома, которых вызвал к себе Рамиз, валялись у неё в ногах и просили прощения..
- Они до копейки возместят всё, что отняли у Сабины –ханум. Это вам гарантирую я. - Сказал им Рамиз в аэропорту, куда приехал, чтобы проводить их.
- Мне ничего не нужно! – Ответила Сабина, прижимая к себе Мурада. Глаза её искрились от счастья..
- Понимаю. - Улыбнулся Рамиз, погладив по щеке Мурада. – Это нужно мне.
Сабина, попрощавшись с Рамизом и ещё раз поблагодарив его, прошла с Мурадом в кафе и села за столик у самого окна, за которым, как на ладони, было видно лётное поле. Мурад восторженно что-то болтал, а Сабина смотрела на сына и всё ещё не могла поверить, что всё уже позади.. Она снова и снова вспоминала, как Мурад, увидев её, бросился к ней с криками :
- Мамочка!! Мама!! Ты вернулась!! Почему так долго не приходила?
И снова сердце её сжималось от чувств, снова на глаза наворачивались слёзы и в горле появлялся ком. Она незаметно смахнула предательские слёзы, выступившие на глазах. Вагиф и Рамиз ещё несколько минут о чём- то поговорили, затем, сначала обменявшись крепким рукопожатием, а, затем, обнявшись, попрощались. Вагиф подошёл к Сабине и, прежде, чем сесть, пригнулся и поцеловал её в макушку. И, почему-то, именно здесь, словно, желая поставить точку в этом, страшном отрезке её жизни, Вагиф рассказал Сабине о своих догадках, о передаче, которую он видел по телевизору. Сабина слушала его, по своему обычаю, не перебивая, внимательно глядя ему в глаза. Лишь, время от времени, она переводила взгляд на Мурада, успевшего уже подружиться с очаровательной, белокурой малышкой лет пяти, которая кокетничала с ним вовсю.
- Я не знаю, что и сказать, Вагиф. – Сказала она, через несколько минут после того, как Вагиф, рассказав ей всё это, замолчал. – И даже не хочу вспоминать об этом. Знаешь, чего я до смерти боялась? Я ни на секунду не сомневалась в том, что ты сдержишь своё обещание, найдёшь этих уродов, и вернёшь мне сына. И я до конца жизни буду тебе за это благодарна. Не говори ничего! – Торопливо прижав руку к его губам, сказала Сабина, заметив, что он собирается что-то сказать. - Просто, знай, что в моей жизни дороже, ближе, важнее, любимее, чем ты, есть только Мурад. И всё. Я боялась только одного. Что он не узнает меня. Или же будет бояться меня. Ведь он видел меня в том состоянии! Но, когда он побежал ко мне, я, словно, заново родилась.. И больше на этом свете я ничего не хочу. Только, чтобы вы оба всегда были со мной. Чтобы вы оба были живы, здоровы и счастливы.. Я не знаю, может, когда-то ты меня оставишь, ведь у тебя есть жена, дети. И я приму любое твоё решение. А до того времени я буду благодарна судьбе за каждое мгновение, проведённое с вами. И, знаешь, о чём я ещё думаю постоянно. Кто бы мог знать, что моим, единственным, любимым мужчиной, вернувшим мне сына, станет тот, из-за чьего сына погибли мои родители? Ты только вслушайся в эту фразу, Вагиф.. Как дико звучат эти слова. И, только, если всегда помнить о том, Пути Господни неисповедимы, можно найти этому объяснение..