Пеночкин пережил нервное потрясение. Врач прописал ему покой и приятное путешествие. Пеночкин лежал дома на диване и вспоминал события последних дней. Что же произошло? Откуда стресс? Он ничего не менял, жил в привычной обстановке: справа столярничал сосед, слева плакал ребенок, сверху ругались супруги. Все как всегда.
Пеночкин взял газету и углубился в чтение: «В Чуйской долине созрел богатый урожай конопли, - прочитал он, - наркоманы приступили к сбору сырья для марихуаны», «Бандиты продолжают удерживать группу милиционеров в качестве заложников», «Похороны вылились в демонстрацию протеста». Пеночкин скользнул взглядом по другим заголовкам: «Крушение на 205 километре», «Взрыв», «Тихое убийство».
Ничто не привлекало внимания Пеночкина. Зевнув, отложил газету в сторону, потянулся к телевизору и включил его как раз в то время, когда диктор перешел к событиям по стране и в мире. Пеночкин сразу догадался об этом, потому что расслышал конец последней фразы: «… с особой жестокостью». И дальше радостно диктор продолжал: «Только по счастливой случайности бомба не взорвалась в оживленном месте». Эстафету подхватила миловидная дикторша центрального ТВ: «Еще один газифицированный дом в канун праздника взлетел в воздух из-за халатности ремонтной службы города Н-ска», - прочитала она.
Очевидно, Пеночкин успел к самому началу выпуска в эфир информационных новостей. Пеночкин отключился вперед телевизора и поэтому не расслышал, кто и куда угнал самолет.
- Странно, – снова подумал Пеночкин, - почему нервное потрясение? Ничего ведь не произошло. Все как всегда. В автобусе наступили на ногу, на рынке обругали, но чтобы стресс?! Тем более Пеночкин оба раза и сам разрядился. Тут он вспомнил, что врач советовал ему путешествовать и запустил программу: «Орегонская тропа». Тотчас на дисплее обозначилось: «У вас 700 долларов. Телега стоит 200, сколько быков желаете купить?».
Пеночкин увлекся, тем более что не было ни минуты покоя: то при переправе убегали быки, то нападали бандиты, то кончались съестные припасы. Трехсот километров не хватило Пеночкину, чтобы добраться до штата Орегон.
- Вы погибли от сердечной недостаточности, - объявил компьютер, как вас зовут?
- Баран! – ответил Пеночкин, - рассердившись, что путешествие так трагически закончилось для него.
- Баран, - вежливо обратился компьютер, - не желаете ли увековечить свое имя?
- Желаю.
На экране появилась карта пройденного пути. На месте «гибели» - крестик и надпись: «Баран».
- Может быть, сыграем еще? – последовало предложение.
– Да пошел ты! – ответил Пеночкин.
- Вот и прекрасно. Вы мне тоже порядком надоели, ха-ха-ха, - металлическим смехом засмеялся динамик.
И неожиданно для себя Пеночкин вспомнил, что его так потрясло третьего дня - смех! Заливистый, веселый и чистый девичий смех, какого он уже давно не слышал. И неожиданно для себя Пеночкин тоже начал смеяться.
- Ха-ха-ха, - разносилось на весь дом.
Перестал столярничать сосед, затих плакавший ребенок, затаились соседи. А Пеночкин хохотал все громче. Ему было хорошо.