Такая примета

Андрей Урусовский
  Приметы бывают разные, и если, например, сегодня одна растяпа пролила  масло, то это ещё не значит что какой-то редактор с фамилией похожей на болезнь должен непременно лишиться головы через попадание под трамвай.
  Но есть и такие против которых как не отмахивайся высшим образованием и диалектическим материализмом, а всё равно если они, что предзнаменуют, то жди того с фатальной неизбежностью.
  Допустим в прихожей хлопнула дверь. Это что?
Для одного это может обыкновенный сквозняк.
А вот для другого, наоборот: верный знак грядущего раздела совместно нажитых площадей и остального  феншуя.
Но бывают и такие случаи, что сегодня у тебя дверь хлопнула, а завтра ты уже стоишь весь в костюме, в волнении, и отказывающимися повиноваться пальцами на чужой кольцо напяливаешь.
  Женщины существа бережливые и без конкретных надежд  на брак вредить дверям за семнадцать тысяч не станут. Вот от обид могут. А обидеть женщину легко. Забытая дата первого поцелуя, оставленный не в том положении стульчак и тысяча других причин,  подаренных женщинам мужской амнезией.
 Вообще мужская амнезия обязательная тема в повестке любого собрания женщин. Даже если их всего две и они просто встретились в очереди за яйцами, кому-то непременно начнёт икаться за то что эти самые яйца забыл купить. Или просто за то что мерзавец.
 
  Обычный вечер, обычного вторника. Маша режет лук. Саша опустошает банку малосольных  огурцов. Мухи беззаботно бракосочетаются вокруг финской люстры. Одно слово - идиллия.
И тут, маша поворачивается, смотрит на Сашу синими лужами вместо глаз и заявляет:
- У меня было терпение, но больше его нет.
Саша мучительно проглатывает что успел откусить, а что не успел кладёт обратно. Он не уверен, но на всякий случай хочет исключить связь кончившегося терпения и огурцов.
- Мы уже год вместе а фамилии у нас по-прежнему разные – огорошивает Маша Сашу вроде бы известным фактом. Но особые интонации неожиданно предают ему новый статус –  зла, от которого одним больно, а другим даже не стыдно! Далее с помощью нескольких фраз из кино и витиеватого сплетения статусов из контакта со статусами из одноклассников Маша художественно выражает всю свою душевную боль, связанную с этим вопиющим безобразием.
Саша соглашается с вопиющим, но не соглашается с безобразием. Естественно не в слух, а где-то глубоко в душе, тщательно маскируя несогласие за каменным выражением лица. Тем более, что  найти подходящие слова ему всё равно мешает бурная жестикуляция Маши и природное тугодумие.
Поэтому  он молча следит как Маша рисует в  воздухе ножом разные пируэты. И подобно злому фруто ниндзе каждым взмахом уменьшает популяцию несчастных кухонных дрозофил. От чего Саше становится ещё грустнее. Ведь их он завёл на этой кухне гораздо раньше Маши.  И естественно привязался, так что без их жужжания уже и не мыслит картину полного домашнего уюта.
- А все подруги замужем уже… а я…   в общем или ты делаешь мне предложение или в нашем романе о любви жирная точка – заканчивает Маша, и в последний раз полосует кухонный воздух, в котором кроме мух и запаха лука, теперь витают хорошо уловимые нотки постельного одиночества.
В воцарившейся тишине слышно, как диссонируя стучат сердца обоих и как отчаянно бьются об паркет, искалеченные насекомые не в силах подняться к люстре, где уже без них долго ещё будет продолжаться весёлая свадьба.
 
  Саша выходит из своей задумчивости одновременно с Машей громко выходящей из его дома с двумя чемоданами.
А через два месяца они торжественно и при свидетелях устраняют причину того самого недоразумения. А ещё через месяц обоим кажется недоразумением то как оно было устранено и они устраняют второе путём возвращения  к первому.
  В итоге запутавшись в череде недоразумений они находят выход в том, что теперь живут в браке, но только с разными фамилиями…  и людьми.
  Вот вам пожалуйста, примета, как говориться, в действии. Иной конечно и скажет ерунда. Но факт остаётся фактом. Потому, вы это… того… поаккуратнее с дверями.