В 1988 г , сразу после оформления на должность лесника заповедника, дали борт и я улетел на Кроноцкое озеро с одним рюкзаком и с персидской кошкой. Толком собираться не было времени, я полетел обживаться один. Жена осталась в Петропавловске доделывать дела и ждать следующего вертолёта. Мы планировали, что улетаем в заповедник на два года. Через три недели на Исток прилетел тяжелый МИ-6, выкинул бочки с бензином, брёвна для будущего дома лесничего и жену с кучей мешков и щенком. «А это ещё что за чудо?» - недоумевал я. «Это щенок курцхаара, сука, 3 месяца. За 60 рублей купила на рынке. Ты рад?» - сияла жена, явно напрашиваясь на похвалу за находчивость. Борт улетел, а я всё ещё крутил-вертел щенка с зубами, острыми как у щуки. «Окрас вроде в ту степь, кофейный с пятнами. Но больно уж ноги короткие, да и шерсть длинная для курцхаара. Что-то я подозреваю, что тебе полукровку на рынке втюхали» - сомневался я. «Да быть такого не может. Продавала очень приличная женщина, пришла на рынок с породистой сукой. Говорила, что от внеплановой вязки. Обещала фотографию папаши прислать почтой»- оправдывалась жена. «Да нам чистота породы - это излишество. Мы же их разводить не собираемся. Курцхаар – это лысая немецкая легавая, здесь просто не выживет. Длинная шерсть куда лучше. На папины гены у нас вся надежда» - утешал я жену. Смирился, а про себя подумал: «Лучше бы ты дворнягу привезла, а заодно 60 рублей сэкономила».
Щенок рос забавный, шустрый и любопытный. Придумали имя «Унка» в честь кордона Унана, куда нам предстояло переезжать будущим летом. Но эта кличка к нему не приклеилась. А сама собой прилипла кличка «Шмакля», на которую щенок быстро стал откликаться. Уже осенью стало понятно, что папа её был спаниель, но какой точно, не ясно. Я шутил, что наша собака - чистокровный оберспаниель Шмакля, а не камчатская дворняжка. Выросла она, действительно, ростом со спаниеля, весом может килограмм 17. Длинная, волнистая, жёсткая шерсть неплохо защищала от мороза и ветра. От комаров защищала тоже, а мошек здесь, к счастью, не было. Собака быстро научилась ездить на подножке снегохода. Наши соседи не одобряли этого. Собаке полагалось бежать следом.
В воспитании щенка мы выбрали опасную тропу экспериментаторства. Вначале ей разрешалось все. Я надеялся, что в общении она сама всё поймет. Стратегия была ошибочная, собакам, как и детям, необходимы барьеры и ограничения. Мы совершали типичные родительские ошибки, когда слушают советы психологов и книг, а не собственного сердца. Несмотря на отсутствие табу и наказаний, Шмакля чувствовала , что ею часто недовольны. Когда я попытался исправить педагогические ошибки и поменять линию, то это порождало в ней неуверенность и чувство вины. Трудно щенку разобраться, почему то, что вчера было можно, сегодня вдруг стало нельзя. Признаюсь, мы сами сделали из неё хитрую бестию. Шмакля усвоила, что есть вещи, которые нельзя делать в нашем присутствии. А есть вещи, которые можно делать только в нашем присутствии. Словом испортили собаку, как часто молодые родители портят своего первенца.
Через полгода Шмакля стала почти взрослой собакой. Диких зверей она ещё толком не знала. Как-то в июле мы пошли с кордона Унана через Синий Дол и Узон в Долину Гейзеров. Два с половиной дня пешего хода. Долина Гейзеров уже тогда была бойким местом, но в те дни там находился всего один человек – напарник фотографа Виталия Николаенко, лесник Андрей. Сам знаменитый Николаенко был тогда в городе. Андрей был скромным, местным парнем. Сначала он показался мне мало интересным собеседником. Но, задав ему случайно вопрос о повадках соболя, я услышал такой красочный и исчерпывающий отчёт, что сегодня ему позавидовал бы и поисковик Яндекс. Андрей много знал о животных и о самой Камчатке. Поэтому я куда больше слушал, чем говорил. В разговоре Андрей обмолвился, что каждый вечер сюда приходит белоголовая медведица с медвежонком. В Долине Гейзеров медведей было много, экскременты попадались повсюду. Посетителям, кроме фотографий гейзеров и фумарол, частенько удавалось сделать снимки медведей.
«Надо познакомить Шмаклю с медведем. Она уже почти год в заповеднике, всё равно нам встречи не избежать» - предложил я. «Пожалуйста, если появятся, сегодня и сделаем» - согласился Андрей. Через час мы увидели белоголовую медведицу в 150 метрах от дома. Она что-то копала и ела. Мы вышли из дома. Андрей медленно, бесшумно стал приближаться к семейке. Меня удивило, что он не взял карабин, настолько был уверен в себе. Мы со Шмаклей тихо шли следом. Возле медведицы крутился потешный, около 15 кг медвежонок. Мы были с подветренной стороны, они нас не чуяли. Андрей стал жестом подзывать собаку. Я отпустил Шмаклю с поводка. Наконец она увидела медведицу и, прижимаясь к земле, стала молча приближаться к ней. Медведица фыркнула, увидев одновременно и нас и собаку, и побежала с маленьким прочь. Тут Шмакля разразилась истошным лаем и бросилась в погоню за ними. Вдруг медведица развернулась и побежала к собаке. Роли сменились, теперь Шмакля убегала от неё в нашу сторону. Медведица, вспомнив о людях, оставила погоню и убралась восвояси. Я подозвал Шмаклю и стал её ругать. Она была счастлива и возбуждена до предела, время от времени оглядываясь в сторону исчезнувшей парочки.
Андрей был явно расстроен. «Плохое знакомство получилось, неправильное. Я хотел только их показать, но не преследовать. Чтобы она запах медведя с внешним видом связала. Если бы она залаяла и оставалась с нами - это было бы лучше всего. Но теперь ваша собака усвоила, что это очень весело - играть в догонялки. Может повадится дразнить медведей понапрасну. С такой собакой ходить в лес опасно, лучше уж вообще без неё» - резюмировал Андрей. «А как её отучить от этого?» - спросил я со слабой надеждой на чудо. «Откуда мне знать, я не кинолог. У меня даже своих собак никогда не было. Не знаю, как втемяшить ей это в голову»- беспомощно признался Андрей.
Вторая встреча с медведем у Шмакли произошла в начале сентября. Весной на ручей Зелёный вертолёт выбросил армейскую лебёдку для переправы. Борт ручья для снегохода был слишком крут. Руководство решило выдать лебёдку, чтобы ездить здесь зимой на Узон, прямо с ручья Зелёный. Лебёдку мы сбросили с вертолёта в приметном месте в апреле, я пометил это место на карте. Однако хорошая затея провалилась. В том месте, где мы её выкинули на снег, летом поднялись кедрачи высотой в 2-3 метра и целый день поисков не принёс результата. У нас были с собой палатка, спальники, котелок и прочее для ночёвки. Был фальшфейер, карабина ещё не было, мы уже год ждали на него разрешение. Вечером мы нашли плоское место возле ручья и переночевали в палатке. Утром был плотный туман. Перекусили, быстро собрались и пошли вверх по ручью. До перевала было 8 км и заблудиться, даже в тумане, тут шансов не было: надо было идти по долине вверх, вот и вся премудрость. Мы совсем не заметили, как Шмакля исчезла. Туман закладывает уши как ватой, вокруг тишина и полная неподвижность. Вдруг жена закричала «Медведь!». Я оглянулся. Из тумана на нас бежала Шмакля, а за ней, на махах, несся красавец медведь. Крупный самец, почти чёрный, в отличной форме и весом более 300 кг. Последовала немая сцена. Я почему то бросил жену, скакнул к берёзе и развернулся. Видимо инстинкт вынудил искать упор у берёзы. Жена застыла как изваяние. Собака летела прямиком ко мне в ноги. Медведь, обнаружив в тумане людей, принял лучшее решение из возможных. Он дал правый крен и, не сбавляя скорости, пробежав в 5 метрах от нас, беззвучно скрылся в тумане. Собака была в полном восторге и крутилась в ногах. Я посмотрел на жену: «Больше всего ты похожа на моль, совсем белая». «Жаль что у меня нет зеркала. Говорить не буду, всё равно не поверишь» - парировала она. Мы нервно рассмеялись.
«Это была ошибка - хранить фальшфейер в рюкзаке. Но был бы в кармане, даже тут нет уверенности, что я бы успел его дёрнуть. Весь инцидент длился максимум 5 секунд. Через 10 секунд он успел бы снять с меня скальп. Тебя бы, думаю, есть не стал, максимум - изнасиловал бы. А Шмакля бы убежала, позже бы вернулась, порадоваться содеянному. Ну Мифодий, ну молодец! Ай да умница!»- благодарил я медведя. Я поймал Шмаклю за ухо и сказал:«Это последнее предупреждение. Если ты ещё раз приведешь медведя, я тебя убью. Понятно?». Ни черта не понятно, ничто не могло омрачить её эйфории.
Третий случай не заставил себя долго ждать. В конце сентября я взял мешок и пошёл собирать кедровые шишки около дома. На Камчатке кедровая шишка растёт на кустарниках низко, собирать её очень просто. Эта шишка служит кормом для многих , её едят белки, кедровки, соболи, птицы, медведи, люди и даже лисы. Настроение было мечтательное. Я услышал подозрительно кричащих ворон за холмом неподалёку. Скоро оттуда донесся заливистый лай Шмакли, стало понятно, что опять дразнит медведя. Почему то в этот раз я не боялся: опустил мешок, затаился и стал ждать в гуще стланика, как развернутся события. В какой-то момент лай затих, похоже, что Шмакля из преследователя стала преследуемой. И точно: ниже меня в ложбине, по моим следам, пронеслась собака. За ней, отставая, бежал галопом молодой коричневый мишка. Самка, 3х лет, почти подросток. Хватанув ноздрями мой запах, она прекратила погоню, встала на задние лапы и начала вертеть головой, и как подслеповатая старушка, щуриться в мою сторону. Я поднял руки, подпрыгнул, чтобы казаться больше и заорал во всю глотку басом: «Ах ты, твою мать! Я щас тебе задам!». Медведица сразу сообразила, что я человек опасный. Опустилась на четыре лапы и бросилась бежать без оглядки, от страха опустошив кишечник. Шмакля заметив, что наша берёт, бросилась опять за медведицей с лаем.
Я вернулся с мешком домой и сказал жене: «Надо кончать собаку. Рисковать мы больше не можем». Ночью мы не могли заснуть, ворочались и переживали. «Как ты будешь её убивать?» - спросила жена. «Оружия нет. Утоплю в речке. По сути это не важно, лишь бы долго не мучилась» - ответил я. До 4-х утра я продумывал план убийства своей собаки. После завтрака я надел на Шмаклю ошейник и взял верёвку.
«Тебе незачем со мной ходить, я один» - пытался я избавить её от слёз и страданий. «Нет я пойду. Это ведь наша собака. Я её покупала, это было моё решение. Хотела как лучше. А могла ведь забыть кошелёк или пройти мимо рынка» - всхлипнула жена.
Мы спустились на километр вниз по ручью. Нашли глубокое место. Я обвязал тяжелый камень. Прежде чем коротко привязать верёвку к ошейнику я сказал: «Шмакля, у тебя есть последний шанс уйти от нас навсегда». Она вопросительно на меня смотрела. Я швырнул камень на глубину, он потащил собаку на дно. На один рывок у неё нашлись силы. Борьба длилась всего полминуты. Мы подождали ещё минут пять, глядя, как течение играет мёртвым телом собаки. Потом я разделся, залез в холодную воду, достал труп, снял с него ошейник и положил на пригорке: звери съедят. Лицо жены превратилось от горя в лицо старушки, по щекам текли крупные слёзы. Мыслей в голове не было, в ушах стоял звон, как будто где-то монотонно выла заводская сирена. Я огляделся. Нас окружали горы - свидетели нашей драмы.
........................