Как только вошли в первый зал, Алёка сразу же прошлепал к картине, на которой были изображены две лошади, стоящие на привязи возле полуразвалившегося крыльца. Выцветший красный флаг, изба окутанная в полумрак ляпками красок. Даже издали ощущалось, как ступеньки сгнивают и крыльцо разваливается. Лошади стояли оседланные, но всадников рядом не было. Видимо находились в избе.
- Постоялый двор, - определил Митрохин, окинув взглядом картину, и похромал в следующий зал.
- У штаба! - сказал Алёка.
Токмов подошел поближе и... под картиной была надпись "У штаба Красной Армии" – Алёка буквы знал, но читать ещё не умел.
"Заговорило?!" - мысленно воскликнул Токмов, - "Вот это да! Вот это искусство!..", и долго всматривался, пытаясь понять - где и как выписано художником точное соответствие названия в картине..
"С.В. Морозов" 1954 год, - прочёл он ниже на табличке. Далее следовали: "Трудные дни республики" художника Лысенко А.Г., родился в 1916 году. Карта, стол, стакан с чаем, зелёная записная книжечка на столе, горящая свечка. Ленин, что-то задумчиво записывал: в окно проглядывалась утренняя синь...
Следом висели картины "Таманский поход" Скорикова Ю.И., "Красная конница на пути к Новочеркасску", М.Б. Грекова, "Вестник революции", Б.Ю. Пак, "Хлеба вызрели", Соколова С.Ф., "Работница", Самохвалова А.Н., "Фабрики оживают", Шушунина А.Е., "Колхоз имени Ленина на Северном Кавказе", Гуржиан Т.А., "Балаклавские рыбаки", Кончаловского П.П., "Рытье канала в Хорезме", Родимова П.А., "Фабрика людей", Соколов Скала П.П. ...
И неудовлетворенный своим пониманием смысла и едва уловимой для него мысли живописи между названием и изображением, Токмов последовал за Алёкой во второй зал.
Во втором зале Алёка сразу же проследовал к картине "Нарушитель" Решетникова Ф.П. висящей по центру. Её Алёка рассматривал недолго и молча. Он почему-то стал задумчив... и только в шестом зале, когда Токмов прочёл вслух надпись под картиной "Обед готов!", он переспросил:
- Где?..
- Холст, масло, сто тридцать семь на сто шестьдесят, художник Лысенко В.И., родился в 1924 году, - прочитал Токмов.
На картине было изображено: каравай хлеба, трехлитровалля банка с помидорами, деревянная солонка, стручок красного жгучего перца, головка чеснока, миска с неочищенной картошкой, большая двухведерная кастрюля - и всё это на дощатом столе в полевом стане.
- Уже съели? - предположил Лёка после непродолжительного проникновения в суть картины.
И чтобы его переубедить, и блестнуть перед сыном грамотностью, Токмов поспешил воспользоваться записями в записной книжке. Но к его удивлению, в то посещение эта картина, ни каким боком, не рассматривалась! И его комментарии прочитались так:
- Наверное, этот художник Лысенко В.И. прошёл тяжёлой жизненный путь. Голодал, мыкался по белому свету. Голод, так и сквозит в его произведениях! Видишь, какая внутренняя сдержанность?.. Приём исполнения: лёгкие вертикальные ритмы, произвольное понимание жизни - способ выражения души художника маслянной краской. Выразительности добивается беднотой гамм богатого цвета! Снижает горизонт - его почти не видно! И этот приём он использует и в дальнейшем своём творчестве. Свет здесь не связан с конкретным своим источником...
Алёка уставился на люстру над их головами и стал рассматривать её, соизмеряя прямой источник света с плоскостью картины.
- Поэтому нет яркости! - продолжал Токмов, - Ощущения предстоящей сытости!.. Стиль исполнения не ораторский, не громкий. Мазок кисти ложится свободно, как крик души!.. Токмо...
- Культ гурманства! - прервал его речь, подошедший Шамиль Митрохин.
- Понравилось? - переспросил Токмов у Шамиля Митрохина, утирая испарину на лбу: проявившуюся.
- Не хуже экскурсоводши! - оценил Митрохин и поковылял дальше в одиночном разглядывании творчества мастеров. В поисках экскурсоводши.
Алёка ничего не сказал...
Продолжение http://www.proza.ru/2016/03/08/1291