К двенадцати ночи гости ушли. Я лег спать и уснул усталым, богатырским сном, где тут же очутился в огромной толпе мужчин разного возраста, которые стояли у расставленных вдоль дороги столов, на которых были размещены ящики с оружием и боеприпасами. Мужчины подходили, получали именное оружие за которое расписывались и уходили. Вскоре подошла и моя очередь. Я поучил гранатомет и целую коробку гранат. Только отошел от стола, как раздалась команда атаковать огромный дом, в котором расположились враги. Я выстрелил в огромную металлическую дверь. Она упала со скрежетом и тут же раздались болезненные человеческие крики и страшный, адский вой. Густой дым клубами выходил через проемы разрушенных дверей и разбитых окон и вскоре он окутал весь дом. Я одел на глазах специально полученные недавно инфракрасные очки, противогаз с фильтрующим элементом, регенерирующий воздух и с криком "Ура", среди первых, смело вошел в дом, держа наготове свое грозное оружие. За мной ворвались и другие люди с оружием в руках. В доме на полу валялись трупы людей и животных, было много фрагментов тел, по стенам растекалась свежая кровь. Вдруг среди трупов я заметил нечто полупрозрачное, похожее на человеческое тело, медленно двигающееся в мою сторону.
- Я вижу смерть! - крикнул я вошедшим со мной в дом людям с оружием в руках.
- Смерть? Ха-ха-ха! Это не смерть, а мертвецы! - крикнул кто-то смеясь надо мной.
- Очки надень, придурок! Я говорю не о трупах людей, а о живой смерти, которая двигается по воздуху в нашу сторону. И держит косу свою свою в руках, как мы оружие! - ответил я ему.
Люди одели инфракрасные очки и с криками бросились к выходу. Я достал свой штык нож и кинулся в атаку к смерти, перепрыгивая через труппы людей и животных. Вскоре добежал к ней ближе и ударил ножом в самое место груди, где у людей расположено сердце. Смерть улыбнулась мне своей скалистой, слегка благодарной улыбкой и раздвоилась на две одинаковые особы. Люди, которые увидев мой поступок остановились и наблюдали перекрестились и побежали опять к выходу. Я сделал несколько шагов назад приподнял гранатомет, направил ствол в сторону двух одинаковых смертей и выстрелил. Граната попала в самом центре, между смертями и несколько секунд спустя из пыли и огня во все стороны стало выходить множество одинаковых смертей.
Когда пыль и дым рассеялись немного я увидел одного живого человека у противоположенной стены, вдали от выхода. Он мирно спал. Я крикнул ему "Подъем! Я сейчас их сожгу всех! Проснись и уходи!"
Человек проснулся, посмотрел с удивлением на меня, встряхнул с себя пыли и держа руки у носа, чтобы лучше дышалось, вышел за остальными убегающими на улицу. Я вырвал с себя рубашку, облил обильно спиртом и маслами, полученные мною недавно вместе с оружием и предназначенные для обработки ран и очистки оружия, сжег рубашку и сбросил её в сторону многочисленных смертей, двигающихся ко мне с улыбками на лице, размахивая по воздуху своими острыми косами. Раздался хлопок и помещение мгновенно было охвачено пламенем. Смерти завыли, потом рассмеялись над моим поступком и в очередной многократно размножились. Я успел выйти сквозь огня и стал у выхода с оружием наготове. Тут же отвернулся чтобы крикнуть своим товарищам приготовится к стрельбе по всем смертям, но увидел что вся земля вокруг дома обсыпана труппами. Многие из них были обгорелыми, многие со смертельными ранениями от холодного или от огнестрельного оружия. Я с ужасом посмотрел на сгорающий дом, и увидел как через проема выбитой двери и разбитых окон вылетали на улицу силуэты смертей с косами в руках. Их лица были довольны и они мне махали косами, как будто благодаря за что-то.
Несколько минут спустя, сквозь густой дым образовалась небольшое окно, откуда выглядело яркое солнце на фоне прозрачного синего неба. И в этом самом окне я увидел свою, давно умершую, маму. Она смотрела в мою сторону с укоризненностью во взгляде, но ничего не говорила, а лишь вытянула свою необычно длинную руку и погладила меня по голове, как в детстве. Я тут сбросил свое оружие и боеприпасы на землю, желая поцеловать ей руку, но не успел и лишь помахал ей рукой, говоря: - "Здравствуй мама!". Она ничего не ответила, но медленно исчезла за облаками серого дыма, который тут же стал рассеиваться, уступая место голубому небу, на котором светилось яркое, теплое солнце.
- Нет войне! - крикнул я и проснулся.
Потом встал с дивана и подошел к зеркалу. В моем зеркальном отражение читался испуг в глаза, а на лбу красовалась красновато-бледное пятно, которое указывала на то, что кто-то недавно прижал кожу своей ладонью.