Глава 22.
Хмурая Каджин неспешно брела по пустынному пляжу, усеянному костями. Внимательно осматривала песок, надеясь отыскать хоть какие-то следы, оставленные Петровым. Разряженные доспехи опекаемого она уже нашла, радиомаячок помог, теперь оставалось найти их хозяина. А вот это оказалось задачей не из простых. Мало того что не единой зацепки, так еще и магических сил после драки с Серыми совсем практически не осталось. Приходилось скрипеть зубами и работать головой.
Следуя логике, Петров должен был направится вглубь этого материка. Но непонятное множество следов на песке, указывало на вероятное отплытие опекаемого на одном из примитивных деревянных кораблей, что стояло давече здесь немало, в сторону горизонта. Иными словами – за океан, на другой материк. Но для чего? Может быть узнал у местных что-то интересное, и рванул рассматривать и разведывать, напрочь позабыв о том что его будут искать Стражи? Это вполне в его духе.
- Кстати, а где местные? – Каджин спохватилась, заозиравшись по сторонам. – Неужели всем скопом превратились в скелеты? Странно…
Вернувшись к истребителю, блондинка просканировала окружающую местность на наличие теплокровных двуногих объектов. И, обнаружив одного такого в паре сотен метров слева, отправилась добывать информацию. Предстояло хотя бы немного узнать об этом мире, прежде чем начинать поиски опекаемого. Миры настолько разные встречаются, что порой волосы дыбом встают. Петров мог попасть в плен, оказавшись на пути какого-нибудь войска. Мог отправится на войну, поддавшись уговорам со стороны местных. Мог податься на поиски какого-нибудь сокровища, артефакта, иль прочего интересного. Или вообще – прознать, например, о расположении чьей-то военной базы за океаном, и – пытаться установить контакт с ее обитателями, с целью попасть на Кластер. Попади он туда – количество проблем у Стражей возросло бы на несколько порядков. Так что – следовало как можно быстрее его отыскать и не дать ему натворить делов. Так будет проще. Пусть уж лучше под боком находится, нежели на воинственной планете-гиганте странствует, где каждую секунду дерутся минимум в местах двадцати.
Оказалось что абориген, обнаруженный сканером, сидит в засаде. Сидит и наблюдает за истребителем Каджин, в неизвестных целях. Саму блондинку он не видел, так как она прокралась лесом. Ну и, соответственно, был застигнут врасплох.
- Кто такой? – зеленоглазка подняла его над кустами, держа за шиворот. – Почему следишь за мной?
Пойманный не обладал большим ростом и крепким телосложением. С первого взгляда был похож на перепуганного подростка, коего поймали на месте преступления. Ну и выражение лица соответствовало моменту. Как и странные последующие словосочетания:
- Отпустите меня пожалуйста. Мне еще рано становится отцом…
- Не поняла. – Каджин малость удивилась. – Каким, еще, отцом? Ты чего несешь, мелочь?
Он попытался освободится, но она держала крепко. Вновь заговорил, так как ничего больше не оставалось:
- Но ведь вы же взяли меня в плен, и теперь увезете в свою империю… Так всегда случается…
Каджин повнимательнее присмотрелась к пойманному, словно таким образом понять пыталась про какое отцовство и про какую империю тот говорит. Спохватившись, перенесла его на открытое пространство и поставила на ноги.
- Что за империя, и почему тебе рано становится отцом?
Абориген оправил одежду и исподлобья глянул на блондинку:
- А то вы не знаете?
- Не знаю. Я не из этого мира.
По лицу коротышки было заметно что тот испытал огромное облегчение от этих слов. Даже телом немного расслабился. Соответственно и интерес пробудился:
- А та большая и странная металлическая птица – ваша?
Каджин кивнула, поняв что под таким названием абориген подразумевает ее истребитель.
- Моя. Она не опасна, можешь не боятся.
- И вы не ищете себе мужа?
- Какой, нахрен, муж? Зачем он мне, молодой и красивой?
- Пусть так. Тогда зачем вы появились в этих местах?
- Я ищу одного паренька. Он одинакового с тобой роста, тоже имеет светлые волосы. И должен находится где-то поблизости. Алексеем зовут.
- Боюсь что его уже здесь нет.
Блондинка сделала шаг вперед, нависая над пойманным.
- Не поняла юмора.
От отступил. Начал сбивчиво пояснять:
- Недавно фарканки сделали набег на побережье, и захватили много пленных. Тот кого вы ищете – наверняка у них в плену… Понимаете, они каждый год сюда приплывают, чтобы найти себе мужей. И увозят за океан… Навсегда…
Небо мигом заволокли грозовые тучи, стоило зеленоглазке услышать про вероятное пленение Петрова. Поднялся неслабый ветерок. Засверкали молнии. Каджин начинала нервничать и переживать за здоровье опекаемого. Аж заискрилась от переизбытка чувств и поднялась на метр над поверхностью. Прорычала вопросительно, собираясь всю периферию на уши поставить в случае чего:
- Что за дуры, и где они живут?
Абориген съежился от страха, осознав что перед ним точно не фарканка, и дрожащей рукой указал за океан. Потом долго-долго не мог понять, стоя на берегу и смотря на растворяющийся дымный след в небе, что же за бестия с большими красивыми зелеными глазами посетила сии места. Такого здесь еще не было. Наверняка она к богам относится, раз летать умеет и плохую погоду мгновенно вызывать. Одни молнии чего стоят!
- Все еще не можешь смирится, Алёшенька?
Ликания, едва вошла в каюту, обнаружила что поддатый Петров сидит у окна на стуле и тоскливо разглядывает горизонт, неизменно прикладываясь к кувшину с вином. Хоть и пообещала она запретить ему доступ к спиртному, но все же не смогла, так как пленник вообще бунтовать начал бы. Захват заложников, драки, прочее… Но и пьяного побаивалась в душе; бунтарь в таком состоянии был весьма и весьма любвеобилен, зачастую причиняя физическую боль, что для королевы было не совсем приемлемым.
Петров посмотрел на нее. Хмыкнул:
- И не смирюсь.
- Зря. Иного выхода у тебя нет.
Подошла к нему. Села рядом на корточки и заглянула в глаза.
- Ты останешься в истории как герой, давший начало новому роду. У тебя все будет. Любая прихоть мгновенно исполнится. Чего еще может желать мужчина?
- Я хочу остаться в истории Кластера как великий и непобедимый воин. Но не хочу запомнится людям как осеменитель целого королевства малонаселенной периферии Верхнего Яруса. Понимаешь меня, красавица?
- Не понимаю.
- А вот и зря. Сама подумай, какой из меня отец? Я ж как только собственного ребенка увижу, так сразу в обморок бухнусь со страха. А растить как я его буду? Это ж надо постоянно за ним ухаживать, следить, кормить, прогуливать. Я этого не умею ничего, пойми. Я никогда этим не занимался.
- Тебя научат, Алёшенька. Не переживай. На курсах ты все узнаешь.
- Я еще школу не закончил! Какие мне курсы молодых папаш?!
- Успокойся и прекрати истерику.
- Я спокоен. Просто никак не достучусь до твоего здравого смысла… У нас с тобой разница в возрасте – целых девять лет! О каком бракосочетании может идти речь? Я, блин, даже водки на собственной свадьбе не смогу выпить, так как совершеннолетия еще не достиг! У меня организм полностью не сформировался!
- На мой взгляд он вполне сформировался. Даже больше чем нужно.
- У тебя на зрение гормоны очень сильно влияют! А мыслительный центр давным-давно не в голове располагается!
Ликания нахмурилась. Пригрозила:
- Если будешь и дальше хамить – применю сонный порошок. Так и знай.
Петров присосался к кувшину основательно, побаиваясь что может и не успеть. Продолжил, после:
- Одна, бля, радость – сон и пьянка! Так всю жизнь провести можно. Затарился пойлом, шары залил поспешно, всех нахрен послал, и – баиньки! Нельзя так жить, красавица. У каждого человека должно быть свое место в жизни, удобное и предназначенное ему судьбой. Тебе предназначено быть королевой своей лазурной деревни. Мне – воином и завоевателем миров. Наши пути вообще не должны пересекаться.
- Нет, Алёшенька, ты не прав. Тебе предназначено быть моим мужем.
Петров чуть вином не поперхнулся. Возмутился тут же, топнув ногой:
- Разворачивай, нахрен, свое деревянное корыто и плыви обратно! Ищи себе нового мужа, а меня оставь там где взяла! Мне на Кластер надо! Меня Стражи ищут! Меня…
Договорить он не успел. Королеве надоело его слушать и она привела недавнюю угрозу в исполнение, усыпив Петрова. Засучив рукава, принялась раздевать его и укладывать в кровать. Мысленно поклялась себе, что запретит употреблять спиртное до самого прибытия во дворец. А уж там, после зачатия наследницы, под охраной, благоверный пусть творит что хочет и пьет все что горит. Во дворце он будет под присмотром. Усиленным. Осталась каких-то пара дней…
На этот раз Петров проснулся не на корабле. Отсутствие покачивания пола это подтверждало вполне. Да и солнце за окном не прыгало туда-сюда, а висело ровно. Как и должно быть на суше.
- Приплыли что ли? – он сел на кровати и скинул одеяло. Проворчал незлобливо: – ****ство, всю высадку проспал.
Осмотревшись, обнаружил мощную решетчатую дверь. Решетка, так же, наблюдалась и на окне. И не какая-нибудь деревянная и хлипкая, а самая настоящая стальная. Такую не вышибить ногами и не сбежать. Королева явно позаботилась о том, чтобы их свадьба состоялась и Петров никуда не делся до самого ответственного момента. Но о здоровье будущего мужа заботилась по-прежнему; у окна стоял стол с множеством дымящихся тарелок, на полу лежали толстенные ковры, да и в комнате было тепло. Только вот алкоголь, как показал беглый осмотр помещения, почему-то отсутствовал…
- Весь праздник убила, гадина белобрысая. Неужели хочет чтобы я был трезвым и все запомнил?
Спустив ноги на пол, заглянул под кровать. Но и там не обнаружил ни одного кувшина. Ликания действительно вознамерилась запретить ему пить. А оно и не мудрено – под влиянием алкоголя Петров много чего наговорил похабного во время плавания. Да и не только королеве. Разговорами, кстати, дело не ограничилось – были еще и попытки побега с массовыми избиениями охраны. А пьяный секс…
- Пить вредно... – Лёха смутился немного. – Хотя…
Быстренько одевшись и обувшись, подошел к двери и ударил несколько раз ногой по решетке, собираясь потребовать кувшинчик винца на завтрак. Как ни как являлся будущим королем, а требования монарха должны исполнятся незамедлительно. Так даже в книжках пишут.
Спустя минуту за дверью раздались шаги. А еще через двадцать секунд – открылось маленькое окошечко, в котором нарисовалась чья-то сердитая рожа. Принадлежала по-видимому женщине, так как в империи Фаркан мужиков из дома не выпускали вовсе.
- Чего тебе, хотанец?
Петров сразу же перешел к делу, пропустив приветствие:
- Вина хочу. Литр хочу.
Ответ его огорчил:
- Не положено.
- Эх у вас и сервис! Раз в плен взяли, то будьте добры предоставить все необходимое, включая спиртное. – у Петрова было хорошее настроение после сна и ругаться он пока не собирался. – А иначе я снова начну себя плохо вести. Ну так где вино-то?
- Не положено.
- Блин, у меня свадьба на носу, а я хожу трезвый как стекло. Нельзя так, понимаешь. Это же, можно сказать, решительный, почти что главный, шаг в моей жизни, и без литра тут правильное решение никак не принять. Логично?
За окошечком согласились:
- Логично.
Петров расплылся в широкой улыбке:
- Вот и я говорю. После свадьбы же все равно банкет будет, так какая разница когда начинать употреблять алкоголь? До или после – итог один; удалая пьянка, при которой из ушей водка течет, так как не умещается в желудке и не успевает перевариваться. Я прав?
- Прав.
- Вино где?
- Не положено.
- Опять старая песня. Да ты пойми, я без вина жить не могу. У меня аппетит пропал напрочь, а моему слабому здоровью это очень сильно повредить может. Я, можно сказать, до свадьбы-то и не доживу, если так и будет продолжаться. Возьму и умру сейчас, а виновата в этом будешь ты… Имя есть у тебя?
- Гарида.
Петров повнимательнее присмотрелся к собеседнице. Узнал тут же.
- Опа! А… А мы раньше с тобой не встречались?
“Валькирия” не стала ничего утаивать. Пророкотала:
- Встречались, хотанец. Встречались.
Лёха в опаске отступил на шаг от двери. Продолжил разговор:
- То-то я и смотрю – голос знакомый… В охране теперь, значит?
- В охране. Королева специально меня к тебе приставила, так как я уже знакома с твоими уловками. Со мной даже Хелена опытом поделилась ради такого дела.
Петров вздохнул тяжко.
- Ну вообще весь кислород перекрыли… Слушай, а где я нахожусь?
Ответ заставил его призадуматься.
- Во дворце королевы.
- Хм…Всю, блин, дорогу проспал… И когда будет свадьба?
- Через три часа. Скоро за тобой придут, чтобы подготовить тебя к церемонии, а то выглядишь как оборванец. И чего королева в тебе нашла? Дикарь, грубиян, алкоголик. Я бы на ее месте проткнула бы тебя копьем не глядя и дальше пошла. Да и вообще…
Петров ее уже не слушал. В ушах стояла одна единственная фраза “валькирии” про те самые оставшиеся три часа. Больше его ничего не волновало. Совсем скоро он будет отконвоирован под венец, после чего навсегда останется здесь, в захолустном дворце дремучего и отсталого Лазурного Королевства. Стражи, видимо, его не смогли обнаружить, иначе давным-давно бы уже вызволили из плена. Выходит… Выходит, что не видать ему теперь ни Кластера, ни роботов, ни танков, ни даже завалящего истребителя. Накрылась карьера Великого Воина всех Миров и Народов. Медным тазом накрылась. О пистолетах можно забыть. О стереосистемах – тоже. Придется слушать заунывную музыку сельского оркестра и со слезами на глазах вспоминать время проведенное на Кластере. И пить, пить, пить. Все отведенные судьбой горькой восемнадцать лет. А потом – фатальная встреча с выросшей доченькой…
Вернувшись на кровать, сел. Почесал затылок в раздумьях. Гарида что-то говорила еще в окошко, но на нее никто не обращал внимания. Вскоре она удалилась, поняв что беседует с воздухом.
- Вот это я попал в переплет. А кто-то говорил что мне звезда удачи ярко светит. Блин, и помощи ждать неоткуда…
Встав с кровати, подошел к окну. Увидел сплошную кирпичную стену и ничего больше. Попытавшись определить на каком этаже находится, прильнул к решетке. Но кроме той же стены ничего не увидел. Попробовал расшатать решетку, но тоже безуспешно. Вернулся на кровать, весь в грустных думах. Принялся сооружать респиратор из куска простыни, так как добровольно идти в мужья не собирался.
Гарида не обманула. Не прошло и двадцати минут, как в помещение ввалилось не менее десяти вооруженных девок. Ощетинились копьями и пропустили вперед какую-то высокую дамочку в строгих черных одеяниях. В руках у ней были примитивные наручники.
С выражением в голосе начала:
- Королева предупредила, что вы обладаете буйным нравом и очень искусно деретесь голыми руками. Поэтому, в целях безопасности я буду вынуждена немного ограничить вашу подвижность. Пожалуйста подойдите ко мне и протяните вперед обе руки. Поверьте, так будет лучше и для вас и для нас. В противном случае – к вам будет применен сонный порошок.
- Хрен тебе! Я не сдамся! – Петров натянул свое изобретение на нос и вскочил с кровати. – Добровольно ничего делать не буду!
- Девочки, взять его!
Началась обычная драка. В Петрова полетел сонный порошок, но респиратор не дал ему проникнуть в легкие. Вместо этого усыплению подверглись четверо из десяти нападавших, случайно оказавшиеся в зоне распыления этой дряни. Оставшиеся шестеро, во главе с дамочкой в черном, с успехом блокируя все атаки Петрова, высыпали в коридор и захлопнули дверь перед самым его носом.
Лёха остался ни с чем. Сорвал респиратор и теперь стоял и тупо пинал непробиваемую дверь ногами, проклиная себя за медлительность. А ведь мог и в коридор вырваться, не хватило каких-то двух-трех секунд. Вне комнаты еще можно было надеяться на успех. Внутри же… Внутри – положение нисколько не изменилось. Теперь не десять девок припрется, а целая сотня, закованная в броню. С ними уже такой фокус не получится – запросто на пол свалят и руки за спиной скрутят. Остается только одно – смирится и топать на бракосочетание, в душе тая надежду что когда-нибудь на горизонте объявятся Стражи. Объявятся и заберут его отсюда в какой-нибудь правильный мир, где все живут на равных правах и никто никого под венец силком не тащит.
Петров в последний раз пнул дверь. Крикнул, покосившись на спящих в комнате четверых девок:
- Сдаюсь!
С той стороны не поверили. Открыли окошко и потребовали:
- Сунь обе руки сюда.
Лёха хмыкнул:
- А мне их не отрубят?
- Можешь быть спокоен на этот счет, хотанец. В отличие от тебя – мы более уравновешенны. И не кидаемся с кулаками на всех подряд… Руки давай сюда.
- Сначала вино.
- Не положено. Согласно приказу королевы под венец ты пойдешь трезвым.
- Ну хотя бы стаканчик.
- Нет. Руки давай.
- Садисты, блин! С сиськами!
- Куда мы идем?
Никто не ответил.
Петров, закованный в наручники, топал вперед в окружении толпы настороженных фарканок, готовых мгновенно отреагировать сонным порошком на любую пакость будущего короля. Миновали уже огромное количество залов и коридоров с лестницами, но конца такому движению не было видно. Словно в кластерный особняк попал, с парой тысяч помещений, идешь и идешь, в туалет например, который на сороковом этаже располагается, и костеришь на все лады гребанного архитектора, коему додумался доверить планировку своего жилища.
Неопределенность напрягала.
- Куда мы идем, спрашиваю!
- В примерочную. Неужели не понятно?
Лёха хмыкнул, озираясь.
- А скоро придем?
- Минут через десять.
Он устало вздохнул. Мало того что алкоголь запретили, так еще и пожрать-то толком не успел. Теперь вот ведут и ведут. Мудак-архитектор, да будь ты проклят, сука, на веки вечные!
- Какого хрена примерочная так далеко располагается?
- Дворец очень большой, так что привыкай.
Петров представил, как после свадьбы, вынужденной и насильной, будет шастать по своей новой собственности, пытаясь припомнить, например, где столовая, где винные хранилища, где, наконец, спальня. Туалет, тот же…
Не удержался от вопроса:
- А туалет, небось, еще дальше, да?
- Все необходимые для повседневной жизни помещения располагаются в спальном крыле дворца, где ты и будешь всё время находится.
- А это тогда что? – Лёха замедлил шаги, оглядывая огромный зал, старинные картины на стенах, солидную мебель, люстры под потолком. – Хозяйственные пристройки?
- Нет, это основной дворец. Здесь находятся гостевые комнаты, библиотеки, художественные галереи, залы для отдыха и уединения, оранжереи, и прочее.
Петров невольно призадумался. Выходило, что можно не только пьянствовать и терроризировать прислугу, но еще и вдумчиво исследовать своё новое жилище, копаться в книгах, рассматривать бесчисленное множество картин, бродить по оранжереям, да и вообще чувствовать себя практически настоящим монархом, у которого собственный дворец, нихрена не малых размеров. Только вот слова про постоянное нахождение в спальном крыле малость омрачают общую перспективу.
- Во-о-на как… И что, мне сюда нельзя ходить из этого, вашего, спального крыла?
- Только в сопровождении служанок и при наличии теплой одежды, так как здесь очень много сквозняков и ты можешь простудится.
- А если лето на дворе?
- Без разницы.
Он представил себя в меховой шубе, истекающего десятком потов и матерящегося нещадно. Поморщился внутренне, проворчав в многообещающем тоне:
- Ну, это мы еще поглядим.
- Традиции вечны. И никто их еще не смог изменить, ни один из прошлых мужей прошлых королев.
- Ну значит при мне, Алексее Первом, всё устаревшее рухнет в пыль и забудется напрочь. Вернее, нахрен.
- Голословные обещания.
- Будущее покажет, кто просто так языком трепался, либо я, Алексей Первый, будущий король, либо ты, бабка в траурных одеждах, будущая заключенная одной из королевских тюрем. Я тебе, бля, устою особый режим содержания под стражей, попомни мои слова.
- Ты еще не стал королем, варвар с Хотана, а уже угрожаешь тюрьмой Первому Министру Седьмого Лазурного Королевства. Не смешно ли?
Лёха аж остановился от удивления. Осмотрел главную свою конвоиршу с головы до ног.
- Так ты Министр?!
- Именно.
- Отлично! Теперь я тебе точно покоя не дам!
Она тоже остановилась и переглянулась с остальными. Ухмыльнулась, наигранно изображая озабоченность своим вероятным ближайшим будущим.
- Но за что?
Петров позвенел железом на конечностях. Начал перечислять и критиковать:
- За наручники! Я тебе, что, заключенный? Я, понимаешь, на собственную свадьбу иду, а мне на мои нежные королевские руки железные оковалки повесили. Разве это дело? Разве так с царственными особами поступают?
- Поменьше кулаками махай, и к тебе начнут относится как к человеку.
Петров не обратил внимания на её возражение, продолжив высказывать наболевшее:
- За использование сонного порошка, без моего на то разрешения, я тебя вообще в петле вздерну, как только после свадебного банкета более менее протрезвею. Я тебе, сука, не кукла безвольная и запуганная, я – Воин всех миров и народов, не один раз целые Империи к покорности приводивший, не один десяток крепостей штурмом взявший, не одному десятку Магов по роже настучавший, и, наконец, просто хороший человек. Который, заметь, очень скоро королем станет. Твоим, заметь, королем. Чуешь, чем пахнет?
- Много видела, но такого хама…
- За непредоставление алкоголя тебе вообще расстрел положен. У меня свадьба через пару часов, на носу можно сказать, а я хожу трезвый как стекло. Нельзя так, понимаешь. Это же, можно сказать, решительный, почти что главный, шаг в моей жизни, и без литра тут правильное решение никак не принять. Тем более, как тебе должно быть известно, мужики, которых привозят с Хотана, без алкоголя жить не могут.
- Ты же на каждом углу орешь, что хотанцем не являешься!
- Да, это так. Не являюсь никаким боком. Но у нас общая черта – в неволе без спиртного жить не можем.
- Ты даже не хам, ты…
- После свадьбы же всё равно банкет будет, так какая разница когда начинать употреблять алкоголь? До или после – итог один; удалая пьянка, при которой из ушей водка течет, так как не умещается в желудке и не успевает перевариваться. Правильно я говорю?
- Королева запретила давать тебе спиртное!
- С ней разговор отдельный будет. Ну так вот…
Лёха обвел взглядом притихших фарканок. Вновь глянул на даму в строгих одеждах. Продолжил, не дав ей и слова сказать:
- За отсутствие паланкина, мымра, я тебя целую неделю буду по главной площади бегом гонять. Поймешь, может быть, как это хреново – передвигаться на собственных ногах. Я – король, и я не должен ходить пешком по собственному дворцу.
- Пока еще не король…
Лёха топнул ногой. Совсем как король.
- Рот закрой и не смей перебивать меня когда я говорю! За неподобающее обращение к будущему королю Седьмого Лазурного Королевства, ты, министр, своего поста мигом лишишься, стоит только мне захотеть этого!
Первому Министру надоело выслушивать угрозы и прочее в свой адрес. И она отдала приказ своим подчиненным:
- Девочки, хватайте и тащите его в примерочную! Поговорить, я смотрю, он очень любит, но времени у нас маловато. Надо ещё и в ванной будущее Королевское Высочество вымыть, ибо запах от него…
Петрова мигом взвалили на плечо и, мало слушая его возмущенные крики и сердитые маты, потащили, как приказано, в примерочную. Через ванную.
- Этот, что ли, королём-то будет?
Здоровенная, никак не меньше двух метров ростом и сотней-другой килограммов живого веса, бабища с интересом взирала на Петрова. Выражение крупного лица, да и мощная фигура, говорили о том, что с такой дамой не шутят и с ног её не сбить даже десятком ударов, как ни пытайся. Гарида-валькирия рядом с ней казалась несмышленой школьницей, еще и первый класс не окончившей.
Держала в руках кусок мыла с мочалкой и, видимо, являлась банщицей. Позади нее была еще одна дверь, видимо там и предстояло смыть с тела грязь.
- Имя есть у тебя, малыш?
Петров смотрел на нее снизу-вверх и понимал, что устроить побег во время помывки не удастся, ибо такую женщину только крупнокалиберный пистолет на пол повергнет. А пистолета, к сожалению, нету… Придется смирится и на этот раз, откладывая попытку освобождения до более лучших времен. До примерочной, хотя бы… Или отбрасывать здравомыслие напрочь, и вспоминать всё то, чему Каджин научила на своём постельном корабле.
Банщица в этот момент шагнула поближе. Наклонилась чуть, нависая над Петровым как скала необъятная. Повторила свой вопрос:
- Тебя как зовут, малыш?
- Малыша в зеркале увидишь.
Та нахмурилась, что ничего хорошего не сулило. Посмотрела на Первого Министра, выпрямившись и озвучив свои наблюдения:
- Грубоват, однако.
- Что есть, то есть. – та красноречиво развела руками. – Против выбора Ликании не попрешь. Боги послали ей этого дикаря, а не другого, поспокойней.
Банщица сложила мыло и мочалку в передник. Похрустела демонстративно громко костяшками пальцев.
- Может его воспитать?
Петров мгновенно пришел в ярость. Тряхнул наручниками, рыкнув:
- Я тебя сам воспитаю, корова, едва с меня эти железки снимут!
Банщица изобразила испуг на лице, отойдя на шаг от Петрова и деланно расширяя глаза. Восхитилась:
- Ух ты какой злой!
Вновь обратилась к улыбающемуся министру:
- Давай я его воспитаю. На церемонии совсем тихий будет, словно ангел.
- Не мешало бы. А то с самого Хотана бузит и дерётся. Народу побил немерянно… В твоем распоряжении сорок минут.
- Этого вполне хватит.
Петров тоже глянул на Министра.
- И не жалко вам её?
- Мне тебя жалко. Харри – отличная воспитательница, и после помывки ты действительно будешь тихим и покладистым.
- Харри… Убойное имечко.
- Что ты сказал, мелочь пузатая?!
С сердитого Петрова сняли наручники и оставили наедине с сердитой банщицей. Закрыли дверь, дабы не мешать и не быть случайно задетыми процессом воспитания.
…Взгляды их встретились…
Прошло сорок минут.
Дверь помещения всё так же оставалась закрытой, словно банщица Харри позабыла об отведенном ей времени и очень увлеклась воспитанием дикаря-отморозка, всем портившего нервы. Или же старается как можно лучше его отмыть, дабы на церемонии бракосочетания выглядел более менее прилично, как настоящий будущий муж красавицы-королевы Ликании.
Прошло еще пять минут.
Помывка затягивалась непозволительно долго. Первый министр смотрела на дверь и потихоньку начинала нервничать, по причине того, что на примерку свадебного одеяния совсем практически не оставалось времени. Но и хотанец нужен был тихий и спокойный, после воспитания. Надоело уже терпеть его дикарские выходки и выслушивать критику всего и вся. Хоть и грамотно говорит, пусть и обоснованно, но всё равно – дикарь.
Следующие пять минут прошли.
Что-то не то происходило за дверью. Харри всегда была исполнительной и пунктуальной, всегда вовремя выполняла любые поручения, какими бы сложными они не были. Видимо всё же дикарь оказался столь упертым, что ни в какую не поддается воспитанию. И угораздило же королеву встретить в лесу именно его. Не могла что ли более спокойный вариант подыскать? У всех, кто в этот год плавал на Хотан и вернулся, добыча спокойная и стандартная. У королевы же… У королевы же нечто отмороженное, не как у всех. И хотанской пищей не питается, и без оружия умело дерется, и сил у него навалом, и характер как у демона, и болтлив не в меру. Кошмар!
…Дверь наконец открылась…
Фарканки с изумлением уставились на невозмутимого пленника, который появился в проёме в одних трусах и с початой бутылкой вина в руке. Харри же нигде не наблюдалось, словно исчезла или же из самого ванного помещения не вышла.
- Ты… ты… ты где взял спиртное?! – Только и смогла выговорить Первый Министр, чувствуя что гнева королевы сегодня в свой адрес не избежать. Мало того что в примерочную до сих пор не вошли, так еще и пленник умудрился напиться.
Петров полупьяно усмехнулся. Поведал такое:
- Банщица ваша откупилась… Очень, знаете ли, за красотой лица следит…
Несколько фарканок боязливо миновали Петрова и заглянули в ванную. Там-то и обнаружили Харри, забившуюся в угол и основательно перепуганную. Причем на теле живого места не было, а лицо и вовсе заплыло. Создавалось ощущение, что она дралась с целой толпой.
Кругом царил конкретный беспорядок, будто здесь сотня бешеных быков порезвилась на славу; на полу воды полно, тазы разбросаны, масла и шампуни передавлены и разлиты, кафель стен весь в трещинах и кровавых отпечатках, сама ванная расколота пополам и перевернута, светильники и вовсе смяты, даже несокрушимая, казалось бы, статуя бога морей опрокинута набок и лишена обеих рук.
В пленника вновь полетел сонный порошок, но тот, хоть и казался пьяным, легко увернулся и нейтрализовал короткими ударами пятерых воительниц. Затем, глядя на Министра, отступил на два шага и серьёзным голосом заявил:
- Всё, хватит. Или мирно идем в примерочную без наручников, или прямо тут всех положу и начну бегать по дворцу, нападая на всех кого увижу. Проблем у тебя, в таком случае, будет выше крыши.
Первый Министр нахмурилась. Дело принимало не тот оборот, что был нужен. Пленник запросто мог вырубить фарканок, оставшихся на ногах, и впрямь начать исполнять обещанное.
Попыталась все же словесно повлиять на него, переглянувшись с оставшимися:
- Тебя всё равно схватят! Тебе не выбраться из дворца!
Петров приложился к бутылке. Проигнорировал:
- Плевать. И не из таких передряг выбирался.
- Королева придет в гнев…
- И что? Сейчас я в гнев приду, а это пострашнее будет!
Министр вздохнула. Спорить с дикарем надоело, а времени оставалось весьма мало. Сдалась:
- Ладно, будь по-твоему.
Петров ощерился довольно. Подогретый алкоголем и победой над банщицей начинал действительно чувствовать себя королем.
- Нихрена! С этого момента называть меня “Ваше высочество”, и относится ко мне соответственно званию. И пригони, нахрен, паланкин! Я вымылся и не испытываю желания шастать по грязному холодному полу босиком.
Министру пришлось выполнить и это. Чувствовала себя прескверно и уже начинала проклинать сегодняшний день и свою неблагодарную работу…
В примерочной будущий король вел себя относительно нормально, не буянил и не ругался. Позволил костюмерше снять мерки и прочее. Дождался и результата. Только вот наотрез отказался обувать голубые церемониальные сапоги.
Костюмерша расширила глаза:
- Ваше Высочество, но ведь это традиция!
- В жопу такую традицию!
- Как вы можете так?!
- Я и не такое могу. Или перекрашивай эти, или шей другие сапоги.
- Но времени совсем не осталось, Ваше Высочество!
- Плевать. Голубые – не одену.
- Но почему, Ваше Высочество?!
Петров допил таки бутылку. Швырнул её в ворох тряпок. Сообщил, отрыгнув:
- Цвет не нравится.
Министр покосилась на песочные часы. Оставалось совсем немного времени. Решила предложить сделку, зная тягу дикаря к спиртному:
- Бутылка отличного вина и вы, Ваше Высочество, соглашаетесь одеть голубые. Устроит?
Дикарь отрицательно покачал головой. Скрестил руки на груди:
- Да хоть вино-водочный завод! Не одену!
- Странно…
Петров сошел с возвышения. Приблизился к Министру, дохнув запахом спирта:
- Я тебе что, алкоголик? Думаешь, я за бутылку бормотухи продамся и одену эту хрень?
Та поневоле отступила.
- Но что такого в голубых сапогах?
- Цвет.
- Но ведь он символизирует Седьмое Лазурное Королевство.
- Лазурный и голубой – два разных цвета. Да и вообще – Петров указал на свои одежды – Почему штаны и рубаха белые, а сапоги должны быть именно голубыми? Ведь если символизировать королевство, то, логически, всё должно быть одного цвета. На деле же…
Костюмерша оживилась при этих словах:
- Вы хотите всё голубое, Ваше Высочество?
Лёха аж подпрыгнул. Возопил:
- Охренела, что ли?!
- Что не так-то?
Будущий король устало вздохнул. Пускаться в разъяснения насчет цветов и их характерной принадлежности, не хотелось, да и не поняли бы его. Вино, блин, еще закончилось. Поэтому он просто махнул рукой и сказал:
- Бутылка вина и бокал. Тогда одену… В конце концов не по телевидению же меня показывать станут…
Одна из фарканок со всех ног понеслась в ближайший из винных погребов дворца. Вторая – за бокалом. Министр же ходила по примерочной мрачнее тучи и посматривала на часы, но ничего поделать не могла. Дикарь оказался сущим дьяволом. Кровь сворачивал всем без разбора. Даже костюмерше, добрейшей души женщине, успел нахамить.
И чего такого Ликания в нём увидела, если прощает все его выходки? Непонятно…
Вскоре всё необходимое было экстренно доставлено в примерочную. Сапоги церемониальные наконец заняли свое место на ногах будущего короля. Хмурого будущего короля. А сам он, наполнив бокал до краев и обведя взглядом всех присутствующих, сказал такое:
- Повезло вашей Ликании. Великого Воина всех Миров и Народов в мужья совсем скоро заполучит, выдра белокурая… Ну ничего, поглядим, ещё, кто кого в покорность приведет.
Выпил до дна залпом. Расколотил бокал об пол. Взял бутылку в руку.
- Ну, и какого хрена стоим? Свою будущую жену я сам искать должен, или же меня к ней проводят?
Первый Министр окончательно прокляла сегодняшний день и уже начинала подумывать о преждевременной отставке, или же о переводе на другую должность, подальше от столицы. Терпеть у власти такого короля-отморозка она не собиралась, дикарь мог вполне сдержать свои угрозы-обещания, заручившись поддержкой королевы. Тогда уж точно спокойной жизни не жди.
Перед огромными металлическими дверьми процессия остановилась. Министр приблизилась к Петрову, со словами:
- Дальше вы должны идти пешком, Ваше высочество. И в полном одиночестве.
Лёха приложился к бутылке. Только-только забалдел, понимаешь, а тут остановились и дальше везти не хотят.
- Что так?
Она терпеливо начала объяснять, чувствуя что еще немного и уже не сможет сдержаться от истерики.
- Традиция, Ваше Высочество. В Зал Бракосочетаний простым подданным входа нет. Туда могут входить только королевы и их будущие мужья.
Петров заинтересованно посмотрел на двери.
- А кто же нас женить-то будет? Сами себя что ли, без свидетелей, мужем и женой объявим?
- Вас поженит Совет королев. Они во дворец прибыли еще вчера.
Смерил взглядом свои голубые сапоги.
- Понятно…
Вылез из паланкина, оставив бутылку там.
- И что, могу идти?
- Да, Ваше Высочество. – Министр кивнула. – Можете идти.
Замялась на пару мгновений.
- Только… только перед уходом, не могли бы вы ответить на один мой вопрос?
Петров посмотрел на нее, оторвав взгляд от дверей. Спросил:
- Какой?
- Как вы смогли перепугать Харри до такого состояния?
- Запросто. Поначалу подрались немного, силами померялись, а потом я ей шампунем в глаза плеснул и при помощи тазика доходчиво объяснил, что будущих королей опасно называть малышами. Правда, толком-то объяснить не удалось, она вином откупилась… Устроит такой ответ?
- Пожалуй да…
…Двери Зала Бракосочетаний закрылись за дикарем, а Министр всё стояла, не шевелясь, и представляла, вернее пыталась представить, что же ждёт Седьмое Лазурное Королевство в будущем и сколько встрясок ему предстоит пережить…