Глава 19.
Проснувшись, Петров обнаружил себя в кровати. Приличной широкой и мягкой кровати, застеленной белыми простынями. Еще, обнаружил, приподняв одеяло, что кто-то снял с него всю одежду, милостливо оставив лишь трусы. Снятое же, ****ство полное, куда-то запропастилось. То ли стирать унесли, то ли – посчитали что он, Петров, в одежде пока не нуждается. Или не пока, а на все время пленения. Дескать, пока зажигай в труселях, а во дворце получишь другой наряд, более соответствующий приличной моде, нежели твоя странная одежда, вся в кармашках, карманах, и прочей эпатажной, по местным меркам, дряни. Дадим тебе, Алёшенька, широченные штаны, ремень, рубаху кожаную. И будешь приличным мужем приличной королевы. Стоп. Еще корону, после свадьбы, на башню напялим. Опять стоп. Сандалии с загнутыми носами на ноги обуем. Чем не король, бляха муха, Седьмого Лазурного Королевства? А скипетр? Скипетр тебе нужен?
Тьфу! Эх и выдра, эта королева! Такое имя позорит! Хоть бы пистолет оставила, так ведь и не расстрелял обойму. Жалко… Зря мы, наверное, в плен сдались. Лучше уж по лесам бегать, но с пистолетом.
Встав с кровати, Лёха осмотрел комнату. Кроме стола, окна, и кровати, больше никаких удобств не наблюдалось. Пол еле заметно покачивался, наводя на мысль, что это каюта корабля. При взгляде в окно – так и оказалось; метрах в ста находился пляж, усеянный скелетами. Тоже покачивался. Виднелся нос еще одного корабля.
Открыв створки, Петров высунулся по пояс. В воде тут же разглядел нечто похожее на акулу; такой же плавник, такие же очертания, пусть и башка несколько увеличена, да хвост двойной. Прыгни в воду – эта тварюга мигом с тобой разделается, обрадовавшись внезапному обеду свалившемуся совсем рядом. Большой башке – большие челюсти. Истина природная… Не будет же там мозг располагаться? Такой объем думающего органа рыбам ни к чему. Иначе выползут на сушу и житья людям не дадут, постепенно вытесняя напрочь со света белого. Фантастикой, кстати, нехило попахивает…
- Усыпила таки, сука белокурая. – Лёха вспомнил последние события в лесу. – И зачем? Я же сам добровольно в плен сдался.
Бегство вплавь отпадает. Остается искать другие пути освобождения. Неспроста ведь королева предлагала себя, жилье во дворце, вино, и закуску обильную. Что-то за этим кроется, нехорошее. Но вот что? Полнейшее лишение свободы? Череда изощренных унижений? Может в жертву какому-нибудь местному божку принесут после бракосочетания? Странно и непонятно… Следовало поинтересоваться на этот счет у королевы. Хотя… Хотя вряд ли бы она всю правду открыла. Знала, что полная информация в любом случае не понравится.
Помочившись на рыбину, закрыл окно, сердито хлопнув створками. Прошлепав босыми ногами к двери, попытался её открыть.
Безрезультатно. Препятствие было крепким, ладно скроенным, и не поддавалось ни в какую. К тому же ручки не имело, за которую можно дергать. Да и выломать нечем, ни топора, ни меча, ни пистолета, ни гранатомёта. Конечно можно выбить с разбега, но отсутствует обувь, без которой весьма легко повредить ноги. Придется шуметь и по старинке привлекать внимание к своей персоне. Потом, уж, действовать. По ситуации, естественно.
Петров пнул ногой несколько раз. Заорал:
- Есть кто-нибудь? Эй, люди-и!
Послышались грузные шаги с той стороны. Громыхнул деревянно засов. Дверь открылась…
- Чего тебе, пленный? – на пороге нарисовалась внушительных размеров женщина. Стояла, похлопывая клинком по правой ноге. Такие обычно весьма потрясно смотрятся на картинах изображающих нечто варварское и первобытное. Особенно если такую лялю в рогатую каску принарядить, меч побольше дать, косы рыжие приклеить, да на дальнем фоне горы прорисовать. Смотришь на такую “валькирию” во все глаза, и понимаешь что в этой жизни стоить ценить, а что – благоразумно избегать, выгоняя из памяти тут же.
Колоритная тюремщица вопросила:
- Зачем стучал?
Петров отступил от неожиданности на шаг. Смерил взглядом с головы до ног. Спросил, придя в себя и осмелев:
- Где я нахожусь?
- На корабле. Где ж еще тебе быть-то? – она ухмыльнулась. – На корабле нашей королевы.
Погрозила кулачищем свободной руки:
- Сиди смирно и не шуми. Тебе повезло, что повстречал королеву. Будешь отныне жить в её дворце, купаться в роскоши, и воспитывать наследницу престола. До достижения ею совершеннолетия.
- А потом? – Петрову вдруг стало интересно узнать про то, что его ожидает дальше. И правильно ли поступил, сдавшись в плен красавице высоких местных кровей. – Что потом?
“Валькирия” оперлась полуголым плечищем о косяк двери. Поделилась информацией:
- А потом она, дочка твоя, убьет тебя и займет трон согласно установленному обычаю. Вот и всё.
Лёха икнул, огорошенный таким известием.
- Не понял…
Перестала подпирать косяк. Вздохнула.
- Поймешь, хотанец. Поймешь…
Дверь закрылась. Петров так и остался стоять перед ней, не моргая.
Это что же выходит? За роскошной дворцовой жизнью, обильными пирами, увеселительными балами, приемами послов и прочих гостей иностранных, да безудержным сексом, простит наверное рыжая Марла, с прелестной королевой Ликанией – скрывается такая жуткая кончина в самом, понимаешь, расцвете сил и лет. И от кого? Собственная доченька, которой лучший кусок, блин, восемнадцать лет подряд отдавал, разнообразнейшие и интереснейшие сказки перед сном рассказывал, души в которой не чаял, передал все лучшее, которой, в себе что имел, возьмет кинжал поострее и подлиньше, да кишки собственному папаше выпустит, едва почувствует себя самостоятельной женщиной.
А если Стражи его потеряют, не смогя(смогши) найти? Что же, ждать конца через восемнадцать лет? Отличная, едрён её, перспективища!
Петров почесал затылок, признаваясь самому себе:
- Дворцы – это конечно хорошо. Но чтоб меня собственная доченька на тот свет отправила – это уже плохо. Очень плохо.
Он вновь постучался.
Дверь открыла та же бабища. Хмурая, на этот раз.
- Ну чего тебе?
Лёха примирительно улыбнулся. Спросил, вспомнив о насущном:
- Где моя одежда?
- В стирке. – она указала куда-то влево кивком головы. – Что, замерз?
Пришлось кивнуть, не найдя больше весомых доводов в пользу скорейшего получения своего облачения:
- Есть маленько.
Охранница указала на кровать за спиной Петрова:
- Залазь под одеяло тогда.
Успокоила тут же:
- Постирают твои лохмотья, высушат, выгладят, да принесут. Еще есть вопросы?
- Есть.
- Какие?
- Где Ликания?
- На берегу. Командует штурмом 4-го оборонительного поста хотанцев.
- Понятно. А кормить меня будут?
- Попозже.
- Я уже два дня не ел, если что.
- Потерпишь. Несколько часов роли не сыграют.
Дверь опять закрылась. Пришлось действительно залазить под одеяло; пол был довольно холодноват для прогулок босиком. Залазить, горько вздыхать, и ожидать пока пленившая сердце и другой орган красавица не соизволит появится на корабле. Или пока пожрать не дадут. Форму, ещё.
Это ж надо! Одежду забрали, голодом морят, не дают, свободы лишили. А как же знакомство с прелестями хозяйки Седьмого Лазурного королевства? Пока, понимаешь, она штурмом командовать будет, тут всё желание пропадет напрочь. Нельзя так поступать. Нельзя. Раз взяла в плен – будь добра позаботится о плененном. Накормить, хотя бы, сподобься. Согреть не забудь. Муж, ведь, будущий. Не хер с горы, а отец, понимаешь, предстоящих совместных детишек.
А на деле что? Можно подумать – у королевы гарем целый набрался, раз она так относится к пленному. Дескать, об вас об всех заботится – поседеешь, и устанешь сильно. Да еще и времени не хватит в сутках… ****ство, одним словом. Полное ****ство. Уж лучше бы в лесах слонялся. Свободным. В одежде. С мечом. И с пистолетом. Уже бы давным-давно какую-нибудь зверушку местную подстрелил съедобную, изжарил на костре, и с аппетитом съел.
Откинув одеяло, Петров вскочил с кровати. Пора принимать решительные меры. Или пусть еду несут с одеждой, или – терпят хамство, побои, выбитые окна и сломанные кости. А если и вовсе не поймут – придется заложников захватывать. Заложниц, вернее.
Отломав у стола ножку, забарабанил в дверь кулаком. Когда дверь открылась – со всей силы зарядил охраннице прямо в лоб этой ножкой.
Эффект малость не оправдал надежд; “валькирия” даже не пошатнулась. Нахмурилась лишь, да озлобилась. Стала отступать назад, собираясь захлопнуть дверь. Пришлось отбрасывать бесполезную дубину и в прыжке наносить удар локтем в нос. Иначе – никак.
На этот раз получилось. Бабища зашаталась и повалилась на спину, прямо в коридор.
Петров не растерялся. Схватил ее за ноги и потащил в каюту. Затащив, еще раз стукнул в нос. На этот раз ногой.
Выйдя обратно, закрыл дверь помещения на засов. Подняв упавший меч, осторожно двинулся по коридору. Старался не шуметь. Попутно заглядывал во все двери, отыскивая свою одежду. В трусах ходить до жути надоело. Хотелось привычности, в виде пистолета, ремня, ботинок, формы. Да и подобранный меч был слишком тяжел. Свой – намного удобнее и острее.
За одной из дверей оказалась кухня. Это по сухопутному. По-морскому же – камбуз. По местному – неизвестно. Посреди помещения хлопотала повариха средних лет, ни на что не обращая внимания. Видимого оружия на себе не носила, но Лёха отлично знал, что повариха в случае необходимости может запросто орудовать сковородкой, ножами, кастрюлями, и прочей опасной для здоровья металлической херней, коя во множестве присутствует на любой кухне. Поэтому не стал нападать на женщину, а попросту спер втихаря кастрюлю с чем-то похожим на вареное мясо. Не забыл захватить и соль попутно. На выходе малость задержался, заметив небольшой кувшинчик. Забрал и его, подразумевая о наличии в нем вина или пива. Повариха похитителя естественно не заметила, вовсю занятая приготовлением пищи; что-то шинковала здоровенным ножом, насвистывая себе под нос.
Оказавшись в коридоре, Петров забрел в одну из осмотренных уже кают. Намеревался немного утолить голод, ибо аппетит настолько красочно прорезался, что и побег уже не нужен стал вовсе. Вместе с одеждой. Сначала желудок, потом – всё остальное. Усевшись на лавку, открыл кувшинчик. Повел носом, пытаясь таким образом определить состав содержимого. Пахло вроде вином. Сделав пару маленьких глотков, не удержался и от большого, распробовав. После – присмотрелся подозрительно к похищенной кастрюле. Попробовал кусочек, тщательно обнюхав его.
В кастрюле действительно оказалось вареное мясо. Неизвестно, правда, какому животному при жизни принадлежало, но, рассудить логически если, повариха херню несъедобную варить в нормальной кастрюле не станет. Да и экипаж травить – тоже. Так что – можно хавать не боясь, проблем с пищеварением возникнуть не должно в итоге. Главное – не переусердствовать, иначе потом, с полным пузом мяса, неудобно будет совершать побег. И конечностями махать станет намного тяжелей.
Да, и посолить надо. А то что-то забыли…
В коридоре было спокойно. Никто не шумел и не ходил. “Валькирия” еще не пришла в сознание, не скреблась всей своей немалой тушей в дверь, призывая на помощь. Так что можно неспеша набивать желудок довольно вкусным мясом, тщательно прожевывая и, прислушиваясь к внутренним ощущениям всё большей и большей сытости. Благодать, иначе и не скажешь. Мясо – пища воинов. Пусть вегетарианцы орут про растительную пищу, плевать на их мнение. Что с них, дураков, взять-то? Человек по природе своей – хищник. Значит должен питаться животной пищей, а не растительной. С травы особо-то и не навоюешь. Мясо и вино. Только это.
Отведя душу, Петров отставил кастрюлю в сторону. Запил обильно вином. Сотряс воздух помещения неслабой отрыжкой. Проворчал:
- Ну вот и наелись. Осталось только одежду отыскать, да сваливать с этого деревянного корыта прочь.
Встав с лавки, прихватил кувшин с собой. Хоть и знал что пьяным ходить в драку опасно, но с вином расставаться было крайне неохота. Требовалось снять накопившийся стресс с души. Да и мир не таким поганым виделся. Пусть девки не думают, что он простой хотанец, которого можно в плен обманом брать. Он – Воин. И весьма опасный. С ним шутки плохи. Он драться умеет. И мечом виртуозно владеет. Так что не лезьте, феминистки хреновы, Петрова вам не взять. На выдре-королеве он передумал жениться. Он в леса уходит, не мешайте. Целее будете, да и самооценка не пострадает.
За дверью столкнулся с изумленной дамочкой; та понять не могла, почему пленник королевы разгуливает свободно по коридору в одних трусах. Да еще и с кувшином вина в придачу. Смотрела широко открытыми глазами на освободившегося и втягивала воздух в легкие, собираясь испустить вопль тревоги.
Петров, не долго думая, ее опередил. Дал несильно в живот, целясь как обычно. А когда она согнулась в поясе и пыталась восстановить дыхание – стукнул оголовком меча по затылку. Переступив через упавшую, направился дальше.
Свои вещи он так и не нашел, хотя тщательно осмотрел абсолютно все каюты. Чертыхнувшись, приложился к кувшину и побрел на палубу, намереваясь поискать и там. Девки вполне могли развешать выстиранное под солнышком, дабы быстрее высохло.
На палубе находилось четверо красавиц. И довольно близко. Все, как по команде, кинулись на Петрова, едва тот показался под открытым небом. У одной был лук, у другой копьё, а у остальных – мечи. Лёха мгновенно оценил невыгодность ситуации и забежал обратно, собираясь драться в узком коридоре. Знал, что там с боков не зайдут, а вынуждены будут атаковать только в лоб. Уж с копейщицей-то запросто можно разобраться. С остальными, пусть и придется повозиться, тоже.
В дверь, свистнув, впилась стрела…
Но, против ожидания Петрова, нападать на него никто не стал; дверь попросту накрепко заперли снаружи. И всё. На этом поход на палубу закончился.
Сплюнув в сердцах и отставив вино на пол, он принялся рубить дверь мечом. Получалось плохо и тяжело, но иного выхода небыло. Совсем скоро припрется королева с остальными. Проще с четверыми справится, чем с сотней. Поэтому надо спешить. Дорога каждая минута.
Сзади послышался стон…
Лёха обернулся, опустив меч. Увидел что вырубленная им в коридоре дамочка, пришла в сознание, встала, и пытается восстановить привычный порядок в голове. Тут же на ум Петрову пришел другой план, более действенный, нежели простое выламывание двери и драка.
Приблизившись к пострадавшей, свалил ее бесцеремонно на пол и приставил клинок к шее. Приказал:
- Подходишь к двери и говоришь тем, которые на палубе засели, что я схвачен, усыплен, и помещён обратно в каюту, где и должен находится. Иначе – заколю. Поняла?
Кивнула, не отводя глаз от лезвия:
- Поняла…
- Вставай и иди.
- Хорошо…
Кое-как поднявшись, заложница подошла к двери. Чувствуя под лопаткой холодный металл, постучалась. Крикнула:
- Девочки, откройте. Пленный схвачен и помещен в каюту…
- Почему он освободился? – донеслось приглушенно. – Отвечай, Марта.
- Обхитрил меня немного, только и всего… Открывайте…
Наружный засов убрали. Дверь открылась.
Петров, пользуясь заложницей как живым щитом, выбрался на палубу. Предупредил притихших дамочек сразу же:
- В случае чего – убью Марту. Отходите все к правому борту.
Те нехотя, заметно было, подчинились, переглянувшись меж собой. Отступили к борту, молчаливые и хмурые.
Петров ощерился злорадно. Потребовал громко:
- Теперь спускайте шлюпку на воду. Быстро! Иначе ваша подруга отправится на небеса!
- Этого мы делать не станем. – упёрлась одна из четверых, с копьем которая. – Королева убьет нас всех, если мы позволим тебе убежать.
Петров кольнул мечом, заставив заложницу вскрикнуть. Сказал, после:
- Марта умрет! Потом – убью вас всех!
В ответ возразили:
- Ты не сможешь. Нас четверо, а ты – всего лишь один. Лучше сложи оружие и отпусти заложницу. Будешь оставлен в живых, по крайней мере. В противном случае – погибнешь. Жизнь захваченной тобой фарканки не стоит гнева нашей королевы. На раздумья тебе – две минуты.
Одна из мечниц вытащила из запазухи обыкновенные песочные часы. Демонстративно поставила их на виду у Петрова.
Добавила тут же:
- Как только песок ссыпется вниз – в вас полетят стрелы. Умрете оба… Так что думай, вредный хотанец плененный королевой. Все зависит только от тебя самого. Будешь ты жить, или умрешь – решится очень скоро. Хоть тебя и положено беречь, но другого выхода нам не остается.
Петров хохотнул:
- А что посоветуете?
- Наш совет ты уже слышал.
- Логично.
Лёха посмотрел на часы. Полторы минуты еще у него было. Перевел взгляд на океан. На соседние корабли. Заявил:
- Сейчас вот возьму и прыгну в воду. Утоплюсь, нахрен!
- Не успеешь.
- ****ство…
Приподнял свободной рукой юбку заложницы, скосив туда взгляд. Но, что странно, возмущений почему-то не услышал. Перевел на четверку, потеряв интерес и опустив юбку:
- Вообще-то я не из Империи Хотан, дамочки.
- Плевать.
- Таких как я, в некоторых мирах называют Странниками. Вам это ни о чем не говорит?
Ноль. Ни о чем не сказало и не поведало. О путешественниках по перифериям здесь вообще не имели никакого представления. Или же называли иначе.
- Нам это ни о чем не говорит.
Петров решил упростить:
- Я из другого мира, понимаете?
- Не хитри, хотанец. Твое время истекает.
- Я не хотанец, дуры!
- Плевать.
- Гадство…
Лёха вновь глянул на часы. Минута…
Предложил:
- Если сдамся – обещайте что буду дожидаться Ликанию на палубе, а не взаперти. Устроит?
- Нет. Будешь сидеть в отведенной для этого каюте.
- Ладно, с этим понятно. Тогда верните мою одежду. Надоело, понимаешь, в трусах щеголять.
- Она еще не высохла.
- На мне досохнет.
- Нет. Не положено.
- Почему?!
- Ты можешь простудиться. И заболеть. Королева нам спасибо за это не скажет. Сдавайся, хватит болтать!
- Не сдамся! Время у меня еще есть!
Лучница достала из колчана стрелу. Равнодушно вложила куда следует и натянула тетиву, подняв свое оружие. Мечницы покрепче стиснули рукояти. Копейщица опустила свою колючую палку, сделав пару шагов и целясь прямо в живот Марты. Видимо собиралась проткнуть ее насквозь, дабы достать до Петрова. Да и сама заложница засопела громче, похоже готовясь к скорой и неминуемой смерти.
Лёха ощутил, что скоро и его самого на небеса вполне могут отправить. Или ранить конкретно, что весьма хреново. Решил пока сложить оружие, отсрочив побег до более удобного момента. До прихода королевы хотя бы. В случае чего – можно и ее в заложницы захватить. Понадежнее будет, всё же.
Озвучил свое решение, отбрасывая клинок в сторону:
- Ладно, ваша взяла. Сдаюсь…
Дал пинка Марте, злясь на весь этот мир. Ругнулся:
- ****ство!
…В лицо полетела уже знакомая сонная пыль красного цвета…
Темнота.
Проснулся Петров лишь под вечер. Узрел что находится всё в той же каюте. Но с некоторыми радикальными изменениями. Причем – в хорошую сторону.
Сломанный стол заменили на целый, да такой что с первого раза и не сломаешь. Добавилась лавка и три добротных стула. На окнах повисли цветистые занавески. На полу – разлёгся довольно мягкий и пушистый ковер.
На столе – куча тарелок с чем-то похожим на еду. Солидная стеклянная круженция, не меньше литра объемом, заполненная чем то цветным. Кувшин, похоже, с вином. Хотя нет… Два кувшина. Один за другим спрятался, оказывается.
На одном из стульев – выстиранная и выглаженная форма. Поверх нее – всё что было в карманах до стирки. Не хватало только кобуры с пистолетом, да ножен с мечом. На втором стуле – начищенные до блеска ботинки. На третьем – хмурая девушка с белым полотенцем в руках. Обряжена в белое, до пят, просторное платье.
Девушка и говорит:
- Королева прознала о захвате заложницы и твоих требованиях, поэтому приказала заботится о тебе, вредный хотанец. Исполнять все твои просьбы, дабы ты ни в чем не испытывал дискомфорта, и не пытался совершить попытку побега еще раз. Она тебя понимает вполне, так что решила скрасить твое пленение немного. Чувствуй себя как дома. Твоя хозяйка прибудет нескоро.
Петров сел на кровати, свесив ноги вниз. Почесал подбородок неспешно. Осмотрел, заодно, говорившую с головы до ног, сочтя вполне приятной. И спросил:
- А не боишься, что я и тебя в заложницы возьму?
Помяла полотенце. Кивнула на дверь:
- В коридоре дежурят десять воительниц. А моя жизнь мало стоит. У тебя ничего не выйдет.
Да. Нехилая теперь охрана у пленника королевы. Словно и не пленник это, а опаснейший преступник-рецидивист, гроза нескольких материков, хитрый и ушлый тип, и наконец – просто редиска… Целых десять баб с оружием в руках. И это только в коридоре. На палубе наверняка полтинник ошивается, не спуская глаз с двери. Куча копий и стрел нацелена. Да вокруг корабля с десяток шлюпок плавает, забитых наблюдательным и вооруженным народом. Боятся что ли?
- Боитесь, да?
Покачала отрицательно головой, выгораживая соседок по миру. Возразила:
- Нет. Просто мы приняли необходимые меры предосторожности. Королева, кстати, сама приказала усилить охрану. Ты ей понравился, и потерять она тебя не хочет.
Весело. Оказывается хозяйка Седьмого Лазурного Королевства глаз на Петрова положила. Небось и любовью скоро запахнет? Занятно… А ведь так уже бывало. И не один раз. Сначала – разговор, предпочтительно в лесном массиве, с редкой вероятностью попыток ударить. Потом – знакомство, как и полагается. Рассказы о себе. Совместный поход в ее дом, или иной заменитель жилья. Баня… А на утро, после жаркой ночи, признания в односторонней любви и уговоры остаться, завести детишек, жить вместе долго и счастливо, умереть в один день от совместной же старости. Как и положено… Здесь, правда, не уговоры, а приказы. Да и от старости тоже умереть не получится; собственная дочь не даст до неё дожить, судя по слухам…
- Ладно. – Лёха кивнул. – С этим понятно.
Ткнул пальцем в её сторону. Спросил:
- Для чего ты тут сидишь? За мной присматриваешь? Или что?
- Я сижу здесь, что бы ты в дверь не стучался. Ещё – для бесед, которые помогут скрасить время твоего пребывания в этой каюте. Ну и услужения.
Петров взял со стула свою одежду. Убрал гранулы и прочее, что было сверху, на кровать. С интересом глянул на девушку:
- В смысле?
Она положила полотенце на колено. Сцепила пальцы рук в замок. Поведала такое:
- Я буду развлекать тебя беседой. Подливать вино и пиво по мере надобности. Блюда менять. Постель согревать.
Лёха хотел было уже носки натягивать, но остановился. Уточнил, подумав что послышалось:
- Постель согревать?
- Да. Вы, хотанцы, слишком ценны. Вам нельзя позволять мерзнуть по ночам в одиночестве. Вас надо лелеять и ублажать. Беречь ваше здоровье постоянно. Не переутруждать. Не давать повода для нервных срывов. Чем лучше за вами уход – тем красивее рождаются наследницы. Да и вы – дольше живете.
- Хм… Лихо придумано… Хороший однако мирок…
Пошевелил пальцами ног, задумавшись. Спросил, вспомнив кое что:
- Как быть с туалетом?
- Для этого можно использовать окно.
- Ясно.
- Еще есть вопросы?
- Есть. Почему вы не ищете мужей на своей родине, а такими толпами приплываете сюда?
- Империя Фаркан населена одними женщинами.
Одел все-таки носки. Странно посмотрел на собеседницу.
- Не понял.
- Что здесь непонятного?
Как это что?! Целая империя баб! А империю немало народа должно населять. Да тут не матриархат вовсе, а заморочка какая-то, нехорошая и непонятная. Дочка папу – хырк! Естественно мужиков не будет!... Стоп. А куда деваются пленные хотанцы, которых увезли за океан, и которые еще не вырастили будущих убийц?
- Непонятно то, куда деваются хотанцы. Ведь они же воспитывают дочерей в Империи Фаркан, так?
- Хотанцы за население не считаются. И из дома жены – вообще не выходят.
- Куда не выходят?
- За пределы дома. Климат у нас немного суровый, им грозит постоянная простуда. Да и опасности всяческие – тоже.
- Тем более непонятно. А свои мужики у вас не рождаются что ли?
- Нет.
Замер с майкой в руках.
- Опять не понял.
- Что именно?
Одел её. Хмыкнул:
- Всё.
- Хорошо. Поясню. – девушка удивилась такой необразованности, но виду не подала. Взяла полотенце в руки. – Боги так порешили, что в Империи Фаркан должны рождаться только женщины. Они и рождаются. Мужчины, повторюсь, у нас на свет не появляются. Поэтому за ними приходится плавать в Империю Хотан. Ловить, везти к себе, и следить за здоровьем постоянно. Мы бы, конечно, и пить им запрещали, но без спиртного – они живут не больше года. Умирают почему-то… Хотя, если верить преданиям, раньше всё было нормально…
Вздохнула грустно, договорив.
Петров натянул штаны, поднявшись с кровати. Вставил в них ремень. Указал за окно, на берег. Предложил:
- А не проще сюда переселится? Тут, вроде, не так уж и холодно.
Девушка еще грустнее вздохнула. Поведала:
- Мы не можем.
- Почему?
Прищурилась, глядя в упор:
- А то ты не знаешь?
- Не знаю.
- Странно… Всем известно, что фарканки на Хотане могут прожить не больше месяца. Потом они по необъяснимым причинам умирают. Не выживает ни одна, проверено веками.
- А в Хотане есть женщины?
- Есть. Но их никто ни разу не видел. Они живут только в центре Хотана, а путь туда нам закрыт. Да даже если мы и дойдем – назад уже не вернемся, попросту погибнув. Слишком далеко и опасно. Хочешь сказать, что и этого не знал?
- Нет. Но вот теперь знаю.
- Странный ты какой-то. Сам хотанец, а историю своей родины не ведаешь.
- Я из другого мира. С местными заморочками не знаком. И я не хотанец.
Усмехнулась:
- Опять старую песню завел?
Петров нахмурился. Возразил грубо:
- Это нихрена не песня. Это правда.
- Ну-ну…
Одел китель и застегнул пуговицы. Сел на кровать. Отмахнулся, рассовывая гранулы и прочую мелочь по карманам:
- Всё. Хватит об этом… Скажи мне лучше вот что: в лесу я видел великана. Откуда он взялся? Они здесь водятся, что ли?
- Ну ты даешь, хотанец. Вы же сами их с Тёмных гор тащите молодняком и обучаете обращению с оружием, чтобы они защищали ваши нежные задницы от наших походов…
Петров не выдержал. Сорвался на крик:
- Я не хотанец, дура!!!
Собеседница притихла, сжавшись на стуле. Слышала, видать, от “валькирии” и Марты, что пленный наносит весьма страшные и болезненные удары, не используя никакого оружия при этом. Поэтому побаивалась его немного. Возьмет, еще, да синяков наставит, психанув.
Петров успокоился. Встал с кровати и подошел к столу. Одевать ботинки пока не стал. Уцепил ближайший кувшин, из двух. Сорвав крышку, понюхал. Тут же приложился к горлышку, поняв что там вино. Приложился надолго. Когда приставленная для услужения девушка попробовала встать и предложить свои услуги, остановил её жестом руки.
- Сидеть. Я сам.
- Но…
- Сидеть, сказал. Еще раз повторить?
- Будущий муж нашей королевы не должен чем-то себя утруждать. Для того меня к вам и приставили.
Петров еще раз приложился к емкости. Заметил:
- Я еще подумаю, стоит ли на ней женится. Пока вижу один лишь негатив. А это, знаешь ли, не способствует укреплению отношений и прочих привязанностей.
Поставил кувшин на стол. С интересом глянул на собеседницу:
- Тебя как, кстати, зовут?
Потупила взгляд. По-прежнему мяла в руках полотенце.
- Хелена.
Кивнул несколько раз. Открыл другой кувшин и понюхал содержимое. Сказал начистоту:
- Красивое имя.
- Вас не поймешь. То кричите, то пытаетесь комплименты говорить…
- Не называй меня хотанцем, только и всего.
- А как вас называть?
- Алексей. У меня имя есть. А если еще раз назовешь меня хотанцем – я тебя в окно выброшу. Там какая-то рыбина большеголовая плавает уже вторые сутки, о двух хвостах, по виду очень зубастая. Будешь с нею беседовать, а не со мной. Поняла?
- Поняла.
Сел на кровать. Снял со стула свои ботинки, подтянув сей предмет обстановки ближе. Поставил кувшин с пивом на него. Потянулся, чувствуя как тепло алкоголя растекается по телу. И потребовал, взявшись за левый ботинок:
- А теперь представь что я ничего о твоем мире не знаю, и давай отвечай, без ухмылок только, на мои вопросы. Будешь отвечать?
- Буду.
- Вот и ладно.
Почесав затылок, Петров сформулировал первый вопрос. Задал, вскоре:
- Зачем королева сюда приперлась?
- Королеве Ликании исполнился двадцать первый год. Ей пора заводить наследницу. Время подошло.
- Что, позже не может?
- Обычай.
- А остальные? Тоже двадцать один год прожили?
- Да. Все войско состоит из женщин такого возраста.
- Я вот что-то не пойму… Если походом руководит королева, а она у вас одна по идее, то как быть с теми, кому двадцать один год исполнится, например, в следующем году? Или через три года, вообще. Через пять. Шесть.
- Этот поход, Алексей, называется Королевским, ибо в нем участвует она сама. Он случается раз в двадцать два года. Вернее – раз в двадцать один год и девять месяцев. Плюс-минус – недели две. В другие же года – походом руководит воительница, выбранная путем всеобщего голосования. Разумеется – подходящего для этого возраста.
- Во-о-на как… – Петров хлебнул пива. Взял правый ботинок. – Это я, значит, бонус самый сорвал?
- Не поняла вас, Алексей.
- В смысле – мне жутко повезло. Да?
- Да. Вы попались на глаза самой Ликании. Вам ярко светит Звезда Удачи. Ярче всех.
- Лихо… Лучше бы эта сука своим светом мои доспехи подзарядила, больше пользы было бы.
- Не поняла.
- Мелочи. Не обращай внимания.
Петров поднялся с кровати. Попрыгал. Потопал ногами, приятно ощущая упругую, плотно облегающую, и очень удобную всесезонную обувь. Дойдя до стола, поменял пиво на вино. Вернулся обратно на кровать. Продолжил допытываться:
- Когда ваша королева меня в лесу усыпила, со мной была одна черная железная штуковина в… в кожаном чехле с ремешками. Сейчас её нету. Где она?
Хелена вздрогнула вдруг. Расширила глаза:
- Эта штуковина убила двоих воительниц!
- И?
- Решено ее у вас забрать. Лишние смерти нам ни к чему.
Петров вздохнул горестно. Пистолета он теперь точно лишится. Фарканки поняли, что это оружие. И ни за что ему его не отдадут. Как и клинок с мономолекулярным лезвием – тоже. Блин, почти целая обойма пропала… Ствол-то не жалко, еще найдется. А вот патроны – да.
Накрепко и надолго присосавшись к кувшину, Лёха заставил себя смириться с потерей. Как ни крути – оружие ему пока ни к чему. Нужно дожидаться Стражей, или посещения местного рынка. Глядишь – боевые гранулы попадутся.
Чтобы отвлечься от грустного, спросил, вспомнив о чем шла речь:
- Недавно меня одна бабища охраняла. Это которой я в нос зарядил два раза. По ней и не скажешь, что молодая.
- Гарида из команды корабля. В захвате хотанцев она не участвует. Как и вся команда.
- И что же, мужа себе не хочет?
- Он у неё уже есть. За участие в этом рейде к берегам Хотана, она получит достаточно денег, чтобы содержать своего мужа в нормальных условиях. Это, кстати, не первое ее плаванье. У остальных – похожая ситуация.
- Понятно…
Петров представил себе, в красках, отношения “валькирии” и щупленького бедолаги-хотанца. Сдержал напрашивающийся смешок. Запил вином, чтоб и вовсе избавится. Продолжил:
- Допустим, женюсь я на вашей королеве. Как, тогда, будет протекать моя жизнь?
- Вы будете жить во дворце. У вас будет множество служанок. Ни в чем не будете испытывать недостатка. А когда королева родит дочь, станете ее воспитывать. Это единственная ваша обязанность.
- Пеленки менять, молочком поить, игрушками развлекать, так что ли?
- Именно. За исключением только одного. Молоком малышку будет кормить мать. Всё остальное ляжет целиком на ваши плечи.
- Охренеть… А служанки?
- Забота о ребенке лежит полностью на вас. Служанки – не имеют права прикасаться к наследнице, под страхом смертной казни. Таков обычай.
- Весело… А если я не умею?
- Научитесь на теоретических занятиях.
- Что, мне еще и на занятия ходить?
- Да. Вместе с другими.
- Интересное, похоже, зрелище будет. Прямо – школа папаш. Низкорослых. Принудительная.
- Должны же вы научится.
- Логично… А правда, что моя дочка, когда станет совершеннолетней, меня в расход пустит собственноручно?
Хелена развела руками вполне красноречиво.
- Обычай.
- Я этот обычай… Ладно, хрен с ним. Совершеннолетие – это сколько?
- Восемнадцать лет. Как и везде.
Поёрзала на стуле. Еле слышно:
- А можно вопрос?
- Можно.
- А в вашем, Алексей, мире, как?
- Ты про совершеннолетие?
- Да.
Пришлось обмануть:
- У нас оно наступает в сорок лет. Вернее, в сорок пять.
- Долго же у вас взрослеют…
- Уж как есть. Ничего не поделаешь…
Сделал еще глоток. Отставил кувшин. Вспомнил:
- В империях обычно Императрицы правят. А у вас – почему-то королева. Пояснишь?
- У нас и Императрица есть. Просто сама Империя Фаркан – состоит из семи королевств.
- Ага! Тогда, если королевств семь – то, значит, и Королевских походов за хотанцами должно быть семь. Логично?
- Логично. У каждого королевства – свой сектор побережья для охоты.
- Опа… В натуре хотанцам непруха. Со всех сторон щиплют и ебут.
- Не поняла.
- Я говорю, что жителям материка Хотан весьма не везет.
- Такова жизнь. Так порешили боги. С этим ничего не поделаешь.
- Пусть так… Вопрос следующий: Императрица в поход ходит?
- Нет.
- Странно. А как она размножается? Ведь должен же кто-то занять трон после её смерти?
- Вы бы закусывали, а то уже власть оскорблять начинаете.
- Я не пьяный.
- По вам видно.
- Ты не ответила на мой вопрос, Хелена.
- Императрица – это статуя. Символ вечного единения Семи Цветных Королевств, вместе и составляющих Империю Фаркан.
- Опа. – Петров замер с поднятым кувшином. – Но ведь во всяком объединении должен быть центр. Кто-то должен этим объединением руководить. Иначе – соединенное попросту развалится, со временем уйдя по путям разных интересов. Неужели статуя вами правит?
- Нет. Империей Фаркан правит Совет Королев.
- Тогда вы должны называться Союзом Королевств, но ни как не Империей. Логично?
- Нет.
- Что так? Ведь возникают же сложные вопросы, которые может решить только один человек, у которого одно мнение, для данного мира – Императрица, сказав или “нет”, или – “да”. А у вас – целый Совет. Целых семь мнений, представляешь? Как вы выходите из такого положения?
- Вопрос решается в пользу большинства, Алексей. Или четыре против троих, или трое против четверых. Потому-то Королевств и семь. Нечетное число. Потому-то и называемся мы Империей, так как признание у власти статуи – ничем опасным нам не грозит. Внешних врагов у нас нет. Внутренних раздоров – и подавно. Мы – Империя. Фаркан.
- Ладно. Убедила. Ну ее в жопу, эту политику.
- Закусывать не забывайте…
- Закусывать?
Хелена кивнула. Обеспокоилась:
- Именно. А то уже всякие похабности озвучиваете, не стесняясь.
- Идея хорошая. Только вот с чего начать? На столе множество тарелок, прямо глаза разбегаются. Салатик есть, кстати?
Угодливо поднялась со своего места, оправив платье. Спросила:
- А вам какой?
- Первый по списку.
Подняла брови в удивлении:
- Не поняла.
Петров откровенно разленился. Не чувствовал в себе сил самостоятельно дойти до стола; вино с пивом конкретно ставили подножки, даже не давая на ноги встать. Махнул рукой, целиком и полностью полагаясь на ее выбор:
- Любой давай, короче.
- Хорошо.
Взяла со стола тарелку. Поставила на стул, убрав кувшин в сторону.
- Хочу предложить вам этот. Устроит?
Лёха пригляделся к предложенному. Посмотрел в глаза официантке, после:
- А что это?
Развела руками:
- Салат. Как и просили.
- Это скорее похоже на суп.
Хелена глянула в тарелку, начав сомневаться. Опомнилась:
- Нет, что вы. Это салат из морских водорослей, мяса рыбы, сухарей, и сока плодов речного дерева. Хотанцы просто обожают его.
- Помнишь, Хелена, я тебе про рыбину зубастую за окном рассказывал?
- Помню. А что я не так сделала?
Петров топнул ногой. Швырнул салат в окно вместе с тарелкой. Начал выговаривать, проследив за полетом:
- Я не хотанец, дура, пойми. Я уже ненавижу хотанские салаты. Не питаюсь их пищей. Ни разу не видел речное дерево. Я родился в Красной Империи Кластера, где салат является салатом, суп – супом, а пиво и вино носят оригинальные названия и разливаются в стеклянные бутылки, емкостью от ста граммов до пяти литров. И я никогда раньше не женился на королевах. Усвоила?
Отступила на шаг. Заметила:
- Вино плохо на вас действует.
- Сядь на стул и сиди молча. Иначе в окно полетишь.
- Хорошо. Как скажете, Алексей.
Петров встал с кровати. Сходил до окна по важному делу, найдя в себе центр тяжести. Подошел к столу. Стал искать глазами более привычное и съедобное. Хотя бы простое мясо, что ел во время первой попытки побега. Но, что удручало, ничего похожего на более-менее удобоваримое не встречалось. Какие-то кисели, непонятного цвета. “Салаты”, наподобие того что предлагала Хелена. Цветные жидкости, почему-то не пахнущие алкоголем. Даже в кружке налитая – не пахла. Неприличной формы ягоды, а может и кулинарные изделия, кои даже по пьяни-то есть не станешь. В одной тарелке – вообще что-то непонятное и склизкое шевелилось, хлюпая и явно обладая жизнью. И причем – не в одиночестве. Там – нечто вроде картофельного пюре, но только зеленого цвета. Вон там – оранжевый мох, чем-то синим посыпанный обильно. Лишь ближе к окну, во внушительной посудине, наблюдалась зажаренная тушка какого-то сухопутного зверька, в окружении неизвестных плодов. На крайняк – их и выкинуть можно…
Петров уцепился в посудину. Поставил ее перед собой, раздвинув прочие тарелки с похабством по сторонам. Стал рассматривать, как ему показалось, жаркое. Вроде ничего, на вид съедобное. А вот каково на вкус?
Повернувшись к Хелене, спросил:
- Что за зверь?
- А вы меня в окно не выкинете?
- Я скорее повариху туда выкину, если и этот образец местного кулинарного искусства херней окажется. Что это?
- Это деликатес.
- Уж видно, что не полуфабрикат. Подробностей хочется, Хелена. Подробностей.
- Ну, в общем – это хищный зверек, обитающий на побережьях Хотана. Перед забоем… Мне продолжать?
- Продолжай.
- Перед забоем ему три-четыре дня не дают никакой пищи. А уже на кухне – обильно кормят вареным мясом, дабы он набил им пузо и чуть-чуть переварил проглоченное. Не больше часа, в общем, переваривает. Потом – колотушкой в лоб, и ошкуривают. Запекают на углях, не потроша. В итоге – мясо в его желудке приобретает неповторимый вкус. Продолжать?
- Продолжай.
- Сам зверек в пищу не идет. Содержимое его желудка – да… Но вчера кто-то украл кастрюлю с вареным мясом. И съел половину. В общем – деликатес получился похуже, чем должен был быть.
Петров похолодел душой, вспомнив вчерашнюю трапезу и мясо, что украл у поварихи. Не хватало еще, чтобы съеденное оказалось мясом какого-нибудь мутанта. Спросил:
- А вареное мясо кому принадлежит?
- Обычно – свинина. Или говядина.
- Это хорошо…
- Что-то вы не едите совсем, Алексей.
- Мне не хочется.
- Но ведь вы скоро совсем опьянеете.
- Я этой херней, извини меня конечно, закусывать не собираюсь. Вполне вероятно, что это только хотанские блюда. Я прав?
- Да. Королева распорядилась предоставить вам только такой набор блюд.
- Я эту королеву…Р-р-р-р…
- Прошу вас быть поосторожнее в высказываниях, Алексей.
- Понял. Ладно, закрыли тему… А… А у себя вы что едите, в Империи?
- Как обычно… Пельмени, пирожки, котлеты… Салаты из овощей… Супы, там, всякие. Разные, в общем…
- Пельмени – это кусочки фарша в тесте?
- Да. А откуда вы знаете?
- Пельмени я люблю. Как же мне не знать их состав?
- Но…Но ведь вас пленили…
- Окно рядом, Хелена. Не забывай…
- Хорошо. Как скажете.
Петров забрал со стола кувшин с пивом, предварительно хорошо его опустошив. Перенес на стул, едва не запнувшись об ковер и не свалившись. Указал на тарелки, со словами:
- Я это есть не буду. С голоду подыхать стану, но к этой отраве непонятного содержания так и не притронусь. Или буду питаться одним вином и пивом. Я хочу нормальной пищи. Пельменей, котлет, жаренной свинины, молока, прочего из этой оперы. Поняла меня?
- Поняла. Но вот те, что стоят в коридоре – вряд ли поймут…
Плюхнулся на кровать, вытянув ноги.
- Скажи чтобы открыли дверь… Я им сейчас все кости переломаю, блин.
- Вы не справитесь с десятерыми воительницами.
- Ты меня плохо знаешь. Я, блин, генералом уже успел побыть… Парень я боевой, запомни… Голыми руками могу и двадцать противников поломать… Пусть они хоть с…с… с гранатомётами за дверью стоят – плевать. И не таким по башне стучал!
- Вы пьяны.
- Нихрена подобного. Я не пьян! Я… я вообще голодовку объявляю. Ее условия ты слышала. Так что иди и говори остальным… Иначе к приезду вашей королевы я умру от голода. Спасибо за это…ик… она вам не скажет в любом случае. Как, говоришь, тебя зовут?
- Хелена…
- Красивое имя… ик… Да ты и сама красивая… Ну так вот… Согласно твоим же словам – меня надо беречь, кормить, лелеять, и уважать… Уж сделай милость, скажи коридорным… скажи им, что я от такой еды отказываюсь… Иначе сейчас вино… ик… допью, и начну… ик… начну учинять беспорядки… ик. П-поняла?
В голове зашумело конкретно. Корпус повело назад, заставив опрокинутся на спину. Тут же в голову ударила пьяная волна, ощущаемая даже в ушах. И, кажется, все потонуло во мраке. Или это просто глаза закрылись? Хм…
Хелена подождала малость, пока буйный пленник-алкоголик не захрапит. Потом, вздохнув устало, принялась стаскивать с него одежду. Предстояло уложить вредного хотанца в постель, и согреть теплом своего тела, дабы не замерз до появления простуды. Пьяные – они больше всего подвержены заболеваниям такого типа.
А Петров даже не реагировал на то, что его раздевает вполне приятной наружности девушка. Ворочает, пытаясь уложить вдоль по кровати, а не поперек. Раздевается сама, после. Ложится рядом. И начинает греть своим телом… Будь он трезвым – неминуемо начал бы подло приставать, пуская в ход все свои уловки, вплоть до применения силы…
Но он мирно похрапывал.
- Доброе утро, Алексей.
- Не понял… А… А ты чего в кровати делаешь?
- Я вас грею.
Петров стал усиленно вспоминать вчерашний вечер. Особенно тот момент, когда… Нет, вроде бы ничего не было.
Иначе… Иначе его трусы валялись бы на полу. Хотя…
Убрал руку Хелены со своей груди. Сел на кровати рывком. Скосил взгляд через плечо.
- Что-нибудь было?
Хелена откинула одеяло, потянувшись. Приподняла озадаченно бровь.
- Вы о чем, Алексей?
Петров неопределенно пошевелил рукой, косясь на открытое взгляду. Снова попытался припомнить вчерашнее. Вслух:
- Ну… Я, лично, ничего не помню… Поэтому и спрашиваю у тебя, было между нами что-нибудь?
Она поняла о чем речь. Тоже села. Отрицательно покачала головой, прояснив сложившуюся неловкую ситуацию:
- Небыло. Вы предназначены королеве. Как же я могу рассчитывать на вашу нежность?
- А причем здесь королева? Она далеко. А ты – рядом. Голая.
- Да даже если и было бы, Алексей, вы бы сейчас так бодро не проснулись. Лежали бы до сих пор без сил, а я отпаивала бы вас всяческими настойками бодрящими. Королева мигом бы все поняла, появись она здесь. Меня казнили бы попросту, за то что я воспользовалась вами, Алексей, как партнером по получению удовольствий. Незаконно, причем… Что вы на меня так смотрите? Вновь что-то странное услышали?
Петров недоумевал. Перед ним опять начинали вставать новые загадки об этом мире. Вчера вроде бы все выяснил, как показалось, а на деле – стоит только в самом начале выяснения. Чем дольше здесь находится, тем больше волосы встают дыбом. С какого перепуга, к примеру, он должен валятся без сил после обычного секса? И чего странного в бодром просыпании? Чай не алкоголик – с похмелья маяться головой и суставами.
Пробормотал озадаченно:
- Никогда после секса наутро без сил не валялся…
Настал черед Хелены удивляться. Отодвинулась:
- Не поняла. Ведь… Ведь все же знают, что после занятия любовью мужчина обессилен и истощен на сутки-двое…
Петров ощерился. Пошутил:
- Это ж сколько часов надо трудиться, чтоб так вымотаться?
- Часов?
- Ну да. Сутки, что ли?
- Какие, еще, сутки?
- Обычные.
- Кажется, Алексей, вы меня не поняли.
- Поясняй тогда.
- Хорошо. – Хелена вздохнула. Покраснела. – Мужчина способен только на один раз... Этого хватает для зачатия.
Петров вспомнил хохот Хатзорга, когда они забрели в мир Сидат-13. Еле удержался сам от такого же веселья. По-другому теперь взглянул на этот мир, в котором находился сейчас. Положение дел полностью менялось. Абсолютно. С его способностями можно перевернуть эту периферийку с ног на голову. А учитывая некоторые её особенности – в поясе вообще загнуть. Лишь бы Марла потом не узнала про такие похождения.
Спустил ноги на пол. Сказал, указав на стол:
- Если такую хрень жрать – скоро вообще не встанет ни разу.
Хелена посмотрела в указанном направлении. Огорошила:
- Именно такой рацион питания и способствует накоплению любовных сил. Проверено веками.
Петров ухмыльнулся. Съязвил:
- На мой взгляд – он способствует только накоплению рвоты.
- Вот королеве это и скажете, Алексей.
- К ее приезду я от голода скончаюсь. Забыла, что я тебе вчера насчет голодовки говорил?
- Я думала вы пьяный. Неужели и вправду объявите голодовку?
Лёха отыскал глазами недопитый кувшин вина. Встав, сходил за ним. Отпив, поставил обратно. Подошел, после, к окну. Раскрыв створки, сходил в туалет, не стесняясь никого.
Закрыв створки, вновь направился к кувшину. Сказал, после очередного глотка:
- Еще вчера объявил.
Хелена вздохнула удрученно. Тоже встала с кровати, не прикрываясь ничем вообще. Так, голышом, и подошла к Петрову. Толкнула в плечо несильно. Выговорила:
- Королева в первую очередь накажет меня.
Лёха повернулся к ней. Увидев во что Хелена одета, чуть кувшин из рук не выронил. Отшатнулся, пропустив её слова мимо ушей. Спросил, стараясь смотреть в лицо:
- Одеться не хочешь?
- Нет. Зачем мне скрывать свое тело? Хочу побыть так. Меня, кроме вас, всё равно никто не видит. А если и увидит – против ничего не скажет. Ходить голой – естественно.
- Все же оденься.
- Я вас стесняю своим видом? Всегда считала себя красивой…
Петров забыл о вине. Попробовал убедить, иначе – проходи она так минуту-вторую, за последствия он ручаться не сможет. В ушах – уже шумело. Еще чуть-чуть, и “младший брат” начнет жить отдельной жизнью, переведя управление телом на себя. С пустым животом – это уже плохо.
- Неприлично, знаешь ли, вот так вот разгуливать голышом.
Хелена и не думала одевать платье. Удивлялась:
- Неприлично? Во дворце королевы – ни одна женщина, кроме охраны, одежд не носит. А почему же здесь нельзя?
- Я так хочу.
- Хорошо. Как вам будет угодно, Алексей.
В платье она не так будоражила чувства. Уже можно было мыслить головой, а не… Петров отошел от окна и стал одеваться. Вспомнил:
- Что ты там про дворец говорила?
Хелена села на стул. Продолжила:
- Во дворце королевы не принято носить одежды. Только охрана их носит, ибо иногда выходит на улицу. А вы разве не знали?
- Не знал. А мне тоже так зажигать придется?
- Вам – можно носить.
- Весело.
Лёха оделся. Зашнуровал ботинки. Допил, наконец-то, вино. Прошелся туда-сюда по каюте. Остановился:
- С утра, знаешь ли, принято умываться холодной водой и чистить зубы.
- Умываются в полдень. Теплой водой.
- С ума сойти. Хочешь сказать, что простуда нападет?
- Да.
- Холодная вода наоборот закаляет тело. Если каждое утро ею умываться – ни одна зараза не возьмет. Это факт общеизвестный.
- Ни разу не слышала.
- Плохо.
Возобновил ходьбу по каюте. Косился то на дверь, то на стул. Чем и обеспокоил Хелену.
- Что-то не так?
Остановился. Кивнул.
- Да.
- Не поделитесь?
- Поделюсь. – сел напротив, пододвинув стул. – Накопилось много чего. Начнем с того, что я хочу есть. Но не ту гадость, что на столе стоит, а нормальную пищу. Еще я хочу умыться холодной водой и почистить зубы. Так же, испытываю потребность в прогулке по кораблю. Желательно – в одиночестве. Я хочу кому-нибудь рожу набить. Хочу похабств каких-нибудь. Хочу большой кувшин вина, литров на пять. Хочу назад свое оружие.
Петров пододвинулся еще ближе. Продолжил перечисление желаний:
- Прямо жажду загнуть вашу королеву раком и так ее оттрахать, чтоб она сама сутки без сил валялась, собака борзая. Тебя, кстати, тоже хочу.
- Меня?
- Тебя. – кивнул, положив руку на ее колено. – Прямо сейчас хочу.
Хелена жутко покраснела. Боязливо отодвинулась вместе со стулом. Пробормотала:
- Нельзя…
- Почему нельзя? Во мне накопилось много дури, она требует выхода. Или я потрачу ее на тебя, или прямо сейчас начну учинять жуткие беспорядки. Выломаю дверь, изобью до полусмерти тех кто в коридоре дежурит, начну крушить всё подряд, бегая по кораблю и требуя выполнения своих условий. Убивать начну, наконец.
Достал из кармана несколько гранул стимулятора. Проглотил тут же, на глазах у притихшей Хелены. Вновь принялся ходить по комнате.
- Я не хотанец. Ваша королева жутко ошиблась в выборе. Я – воин, странствующий по мирам. Пусть и мал еще годами, но умею много чего. И я не намерен покорно терпеть издевательство над собой. Взять хотя бы плен. Королева, выдра белокурая, обещала мне золотые горы. Сама же, сука, посадила меня под арест и глаз не кажет. Что мне теперь, сидеть и ждать когда она соизволит появиться? Хрен ей на рыло! Не на того напала!
Пнул по столу, с разворота, опрокинув его набок. Выбил стекло в окне. Упредил испуганный крик Хелены, погрозив кулаком. Возобновил ходьбу.
- Говори коридорным, что я хочу есть. Иначе прямо сейчас выбью дверь и сам им скажу. С усердием, бля.
Хелена покосилась на дверь. Призналась:
- Мне не поверят…Охрана считает, что еды достаточно на несколько дней. Она не знает, что вы не хотанец. Поэтому дверь не откроют.
- Тем хуже для них.
Подойдя к двери Петров постучал. Стал слушать.
Где-то через полминуты донеслось:
- Хелена, ты?
- Нет.
- Хотанец, что ли?
- Да.
- Все вопросы к Хелене.
- Я есть хочу.
Не ответили, видимо отойдя от двери. Похоже вообще за человека не считали.
Петрова аж затрясло крупной дрожью от такого обращения. Чуть не взвыл от обиды. К тому же проглоченные стимуляторы начали разгонять кровь до световой скорости. Высвобождающаяся энергия требовала немедленного выхода.
Отойдя к опрокинутому столу, предупредил Хелену:
- Не вмешивайся. Поняла?
- Что ты собираешься сделать?
- Сейчас увидишь.
Разбежавшись и подпрыгнув, ударил в дверь двумя ногами.
Получилось… Дверь сорвало с петель и ею же кого-то припечатало к противоположной стене коридора.
Петров вскочил на ноги. Заметил слева троих женщин. Повернув голову направо, увидел еще шестерых. Десятая лежала на полу под выбитой дверью. Не шевелилась.
- А ну зайди обратно, хотанец!
- Кто это сказал?
Хелена такого еще не видела в своей жизни. Даже представить себе не могла, что хотанец, пардон, гость с других миров, может в одиночку и без оружия жутко избить десятерых вооруженных и опытных воительниц. Причем – не получив ни единой царапины.
Сидела в углу каюты, сжавшись от страха, слушала крики и стоны женщин, доносящиеся из коридора. Пленный, словно демон какой, был неуязвим. Вырывал копья, мечи, уворачивался от стрел, швырял воительниц, как тряпочных кукол, на несколько метров. Нескольких – лишил сознания.
- Слушай меня внимательно. – Петров обращался к последней, недобитой, аборигенке. – Мне плевать на указания вашей королевы. Я хочу есть. Не ту херню, что вы мне на стол поставили, а нормальную человеческую еду. Мясо, молоко, хлеб, сало, котлеты, пельмени, и прочее из этой оперы. Поняла меня?
- Королева тебя накажет, злобный хотанец! – дамочка морщилась от боли в отбитых ребрах, стоя на коленях. – Тебя повесят за избиение!
Петров нихрена не боялся под стимуляторами. Готов был выскочить на палубу, и там всех поломать, сколь не встретилось бы. Пригрозил:
- Я вас сам сейчас всех повешу, если мне не принесут нормальную пищу. И два кувшина вина. Усвоила?
- Без приказа королевы ты ничего не получишь!
- Всё сказала?
- Всё!
- Ну-ну…
Вырубив и эту упертую, Петров направился на палубу, прихватив в качестве защиты лишь небольшой овальный щит, что валялся в коридоре, выбитый у какой-то. Аж подпрыгивал от переизбытка сил…