Гл. 25
Саша то всхлипывала, то ругалась, то повторяла: «Слава Богу!» Алекс огрызался, но чувства его оказались гораздо сложнее, чем всплывшее на поверхность раздражение.
Ощущение вины причиняло дискомфорт, вместе с тем он был удивлен и тронут реакцией сестры на его ночное отсутствие. Сашка приехала к открытию рынка, отыскала Гарегина, и уже тот показал девушке точку, на которой теперь работал Алекс.
- Господи, я всю ночь не спала, чего только не напридумывала, боялась, что с тобой что-то случилось, а ты тут стоишь как ни в чем не бывало! – расплакалась Саша, обнаружив брата живым и здоровым. – Ты хотя бы позвонить мог? Ну нельзя же так!
- Неоткуда мне было звонить, - отмахнулся брат. – Мне на рынке пришлось на ночь остаться.
- Неужели тут телефона–автомата нигде нет?
- Есть, но я товар не мог бросить.
И, помня, что лучшая защита – это нападение, тут же «наехал» на сестру:
- А ты чего мать оставила одну?
- С ней тетя Зарема. Да и я ненадолго. Теперь ненадолго. А думала, что тебя по всему Краснодару искать придется. Мало ли: в больницу попал или в милицию…
- В следующий раз перед тем, как паниковать начинать, дождись хотя бы вечера. Я тебе что, маленький мальчик?
Удивление, вызванное приездом сестры, уже улетучилось, а ощущение вины быстро забила удобная мысль: «Еще бы, конечно боится меня потерять. Кто ее содержать будет? Аскер то ли муж, то ли нет – фиг поймешь…»
- Ну, удостоверилась, что я в порядке? – буркнул он, как можно суровее глядя на сестру. – Езжай теперь домой, пока соседи все из квартиры не вынесли. А мне работать надо.
Саша кивнула, выругала себя: «И чего, действительно, так перепугалась!» Уже без упрека сказала:
- Но ты в следующий раз все-таки постарайся позвонить, хорошо?
Он пообещал, с внутренним удовлетворением отметив, что следующий раз, скорее всего, не заставит себя ждать, судя по тому, каким взглядом провожала его сегодня Марина. А сама даже на рынок не поехала, решила дома отоспаться после бурной ночи. Алекс самодовольно улыбнулся. Он и сам от себя такой прыти не ожидал, поначалу опасаясь разочаровать опытную партнершу.
Саша попрощалась с братом и поспешила прочь. На рынок не смотря на ранний час стекался народ, и ей приходилось продираться сквозь разномастную толпу. Слишком пеструю и слишком громкую. нестройные звуки просыпающегося рынка сливались в голове девушки в протяжный назойливый гул, из которого изредка выныривали отдельные слова или всплеск громкого возгласа. Сашу замутило. Она остановилась, держась за опору крайней палатки, радуясь, что почти вырвалась из этого скопления потных тел и запахов. Дурнота подкатила снова. Саша убеждала себя, что виной тому ядреная смесь мельтешения яркой летней одежды, начинающейся жары и шума. Но подозрение, которое не давало покоя последнюю неделю, да что там – не отпускало с самого выпускного, переросло в стойкую тревогу. Внезапная тошнота подкрадывалась уже не в первый раз. И хотя Саша скрупулезно высчитывала сроки, убеждая себя, что беспокоиться пока рано, задержка в несколько дней еще ничего не значит, назойливые мысли, улучшив момент, лезли и лезли в голову, лишая душевного равновесия. В своем поселке пойти в поликлинику с таким щекотливым вопросом она не могла – гинекологом работала тетка Аскера. И теперь, оказавшись в Краснодаре, Саша подумала, что можно было бы заглянуть в платную клинику. Всего-то – чтобы успокоиться. Деньги у нее были – она забрала из дома все наличные средства, так как не знала, где и сколько времени придется искать брата.
Адрес платной гинекологии она увидела еще в трамвае, на яркой рекламке, когда ехала на рынок. И – зачем-то – запомнила. Уже через двадцать минут она оказалась у серо-голубого здания с огромными окнами. Очереди не было. Приятная девушка в регистратуре быстро завела карту, выдала квитанцию за разовое посещение ("Ничего себе!" - расстроенно подумала Саша увидев внушительную цифру) и, получив деньги, назвала посетительнице номер кабинета.
К Сашиному облегчению врачом оказалась женщина. Уже немолодая, строгая, в очках с тонкой металлической оправой. «Может, это к добру?» - подумала Саша, в последнее время выискивавшая во всем знаки и приметы. Но врач ее не обрадовала, после осмотра выдав:
- Скорей всего беременность. Но срок маленький – приблизительно три недели. Чуть позже точно смогу сказать. С ребенком что думаете делать? Будем оставлять или прерывать?
Саша словно не слышала вопроса. Сидела бледная, неподвижная. На лбу и подбородке выступил холодный пот.
- Вам плохо? – участливо спросила доктор.
Саша отрицательно замотала головой.
- Так прерываем? – видимо, состояние девушки не давало повода думать, что та рада услышанным новостям.
- Я не знаю, - удрученно проговорила Саша.
- Ну вы подумайте. Если решитесь у нас наблюдаться, посмотрите в регистратуре расценки на ведение беременности и анализы.
- А…?
- Аборт стоит пятьсот рублей. Сделаем быстро. Через несколько часов сможете уже домой ехать. Только не затягивайте. Лучше делать на малом сроке. Тем более – у вас первая беременность.
Саша послушно кивала, словно ей диктовали домашнее задание, а она обещалась выполнить все без ошибок. Когда врач замолчала, еще раз пообещалась подумать и пулей вылетела из кабинета.
Ей хотелось кричать и плакать. А еще больше – спросить у кого-нибудь, близкого или далекого, что же теперь делать, и поступить в точности с его советом, не обдумывая, не анализируя. Переложить на кого-то свои проблемы и ответственность за их решение.
Этот ребенок... он мог быть и от Димки, и от Аскера. Вопреки тому, что Саша читала когда-то в книжках, она абсолютно не чувствовала, кто настоящий отец зародившейся в ней жизни. И ее мало бы это волновало, если б Димка хоть немного походил внешне на нее саму или ее жениха. Но существовала вероятность, что малыш унаследует черты светловолосого и светлоглазого Завадского, а в роду у Потаповых только бабушка была сероглазой, у Хуажевых же, насколько знала Саша, блондинов не было. Ее знаний из школьного курса генетики хватило на то, чтобы понять - светлого ребенка у них с Аскером быть не может.
Саша сошла с тротуара в полузаброшенный скверик. Отдышалась, присела на покосившуюся скамейку, которую, казалось, в последний раз красили еще в годы перестройки. Мысли понемногу приходили в порядок. И теперь единственным правильным решением ей казался аборт. Выдумать причину. Отпроситься на день в Краснодар, поехать в клинику и… Больше никаких проблем. У них с Аскером еще будут дети. Обязательно будут – но позже. Она поставит последнюю точку и забудет весь этот кошмар с Димой Завадским.
Но все упиралось в существенную проблему – деньги. Сумма, названная врачом, была очень внушительной для скромного бюджета. Незаметно ни у брата, ни у жениха пятьсот рублей не вытащишь и не попросишь – нужно придумать правдоподобное объяснение. Но ничего подходящего Саше на ум не шло. Она плохо представляла, как сегодняшнюю-то трату объяснит. Разве что сказать, что в трамвае украли. Но полтысячи еще нужно выклянчить и только потом - "потерять".
А если начать потихоньку откладывать? Время в запасе у нее еще есть. Алекс оставляет небольшие деньги. Аскер тоже иногда подкидывает, но, в основном, приносит продукты. При известной изворотливости можно за пару-тройку месяцев попытаться скопить требуемую сумму. Эта мысль немного успокоила Сашу. Она старалась не думать о том, что и у брата, и у жениха могут возникнуть подозрения. В крайнем случае, займет у Анжелки якобы на свадьбу, а потом будет отдавать по чуть-чуть.
Саша вытерла следы слез, глядя в круглое карманное зеркальце, подкрасила губы, поправила прическу. Будущее больше не казалось ей беспросветным.