Зорова Галина А
ОБМАН ПОД ПАРУСАМИ (отрывок)
Глава 1
- Ей четырнадцать лет, сейчас она всё там же, в штате Мэн. Такая красавица!
Глаза у Каши блестели, уши горели, словно стоп-сигналы. Он даже облизнулся от удовольствия.
Каша - это Аркадий. Когда был маленький, его звали Аркаша, ну, а что дальше - понятно. Теперь это девятнадцатилетний "верзила" и "стропила", как его называют бабушки со скамеек, так что если ему по привычке кто-нибудь скажет "Каша", то посторонние удивляются или даже улыбаются. Но Каша привык и не видит в уменьшительном имени ничего смешного. Толик - тоже. Почему Паша или Саша - это нормально, а Каша вызывает хихиканье? Правда девушки при Каше хихикают не насмешливо, а со значением. Но он в этом смысле настоящий тюфяк. А вообще-то приятель чем-то напоминал Толе пса-лабрадора: добродушный, не очень сообразительный, но если нужно, опасный.
Каша опять облизнулся, словно кот Барсик, наевшийся рыбки. Толик на его месте тоже облизывался бы. А на своём - только слушал и завидовал.
- Дед Вася говорит, у неё такой обвод кормы, что закачаешься. А походка одна из лучших в её классе.
- Походка? - переспросил Толик. Ему показалось, что словечко Каша применил не совсем то. Хотя какая разница? Толику ни её обвод кормы, ни походка не грозят.
- Ну точно, ход, ход, а не походка. Она называется "Луиса". Водоизмещение десять тонн.
Толик украдкой вздохнул. "Луиса" находилась в доках где-то на побережье штата Мэн в США и принадлежала дальнему родственнику Каши. Этот родственник, которого Каша называл "дед Вася", на самом деле приходился ему кем-то вроде четырёхюродного дедушки или прадедушки. Когда-то, сто лет назад, дед этого Васи уехал в Южную Америку в поисках лучшей доли. Он её нашёл, раз его внук недавно смог купить тридцатифутовую моторную яхту, о которой и рассказывал, блестя глазами, Каша. Ясное дело, до этой яхты Толику не было никакого дела, но интересней разговаривать о ней, а не о контрольной, к которой он готовился, когда в дверь позвонил приятель.
Каша ещё немного порассказывал о горячей и холодной воде, опреснительной установке, "успокоителях", которые заметно уменьшали качку судна, большущем холодильнике и уютных, хотя и маленьких, каютах. А потом заявил:
- И вот зачем к тебе пришёл?
Это он Толю спрашивал? Чтобы похвастать своим замечательным дедом Васей и "Луисой", конечно!
Но Толик ошибся. Каша тут же сделал ему предложение, от которого невозможно было отказаться. Если бы Толик сказал "нет", и кто-нибудь из его знакомых узнал об этом, нормальная жизнь в этом городе для него закончилась бы. Все твёрдо верили бы, что он ненормальный, что незаметно для всех сошёл с ума. Толик сам бы в это поверил.
Разве кто-то отказывается провести два месяца на борту роскошной яхты в океане да ещё на всём готовеньком?!
Но родители Толика, ясное дело, стали сомневаться. Кто угодно сомневался бы тоже, если бы у него был единственный восемнадцатилетний сын,. Особенно протестовала мама.
- Откуда у Аркадия этот дед?
Толик рассказал о лучшей доле в Южной Америке.
- А почему он предложил именно Аркадию плыть на яхте?
Да, простым людям трудно понять, почему при перегонке "Луисы" из Северной Америки в Южную дед Вася не прокатит на ней своих детей или внуков или других близких родственников. Но оказывается, что его дети и прочие родственники живут в разных странах, у них свои крупные дела (один сын даже посол), и оторваться от них ради какой-то там океанической прогулки на тридцатифутовой посудине они не могут.
Когда дед Вася понял, как он одинок в своём увлечении яхтами и морями-океанами, то начал поиски других родственников, более близких по духу. И нашёл на просторах СССР Кашиного дедушку. Дедушка рвался в море всей душой, но у него были гипертония и радикулит, а также бабушка, которая сказала, что поплывёт он на "Луисе" только через её труп. Что, нет более молодых в семье? Каша, ясное дело, тут же ухватился за предложение заморского родственника обеими руками.
- Но почему его дед Вася предложил плыть тебе?
Такая великолепная прогулка на замечательной яхте, ясное дело, настоящая мечта. Но когда Каша узнал, что на яхте кроме него будут только два матроса, то его восторг немного увял. Два месяца таких каникул - это хорошо. Но два месяца таких каникул в роли Робинзона с иностранными матросами-Пятницами - это уже хуже, намного хуже. Кеша ведь из всех языков знает только один и то неважно. Конечно, за два месяца он поневоле английскому языку научится. Но такая перспектива его не вдохновляла. Поэтому Каша робко поинтересовался у деда Васи: "А можно мне взять кого-то ещё с собой?" - "Нет проблем", - ответил тот. Теперь нужно было выбрать спутника. При Кашином характере у него было много приятелей и друзей. Но тут требовался не просто парень, а парень, знающий английский. То есть, действительно знающий, а не бекающий-мекающий: "Ай эм Петья. Май фрэнд Колья". И тогда Каша вспомнил о Толике.
Когда-то Толик жил в их доме, они дружили. После переезда Толиных родителей на другую квартиру ребята иногда перезванивались и даже несколько раз ездили с отцом Толика на рыбалку. Но последние два года не виделись и редко звонили друг другу. Каша закончил школу и стал работать на стройках. Толик год спустя поступил в институт. У каждого появились новые знакомые, новые интересы, новые заботы.
Теперь же, мысленно перебирая подходящие кандидатуры спутников, Каша хлопнул себя по лбу: конечно же, Анатолий! С детства Толика заставляли серьёзно заниматься языками, так что он хорошо знал не только английский, но также французский и испанский. Это было известно всем во дворе. А за два года он наверняка ещё больше навострился в иностранщине! Правда характер у Толика был не сахар, но зато он - человек слова и не трус.
- Это же опасно!
- Ничего не опасно, мамочка! - Толик был готов сражаться до последнего. - Яхта будет идти вдоль береговой линии, далеко от берега удаляться не станет. Матросы опытные. Зато масса свежего воздуха и солнца. Настоящий курорт!
- Начнётся буря, и ты упадёшь в море. Или нападут пираты.
- Зачем же мы будем плыть во время бури? Это же не гонки какие-то, а перегонка яхты к новому хозяину. Матросы будут судно беречь и охранять. И плыть оно будет по оживлённому пути, там полно других кораблей.
- Но билет в США...
- Дед Вася всё оплатит. Мама, Кашу отпускают без проблем. Было бы опасно или накладно, не отпустили бы. Они тоже не миллиардеры.
Толик спрятал свой ершистый характер в карман и разливался соловьём, глядя в глаза маме умоляющим взглядом.
Отец молчал. В течение нескольких дней он дал маме высказать все свои сомнения и опасения. А потом уговорил отпустить сына. Разве она в юности не была бы счастлива в таком путешествии? Мама ответила, что была бы счастлива сопровождать Толика, но дед Вася решит, что семейный круиз на его яхте - это уже наглость!
Короче говоря, оставшиеся полгода Каша и Толик оформляли нужные документы, рассматривали фотографии красавицы "Луисы" и плохо спали по ночам. Им снились океан, дельфины, пальмы и смуглые девушки в цветочных гирляндах.
Даже путешествие из родного города к месту стоянки яхты казалось каким-то нереальным. Толик то и дело недоверчиво оглядывался вокруг или прикасался к какому-нибудь предмету рукой, чтобы поверить: это реальность, но реальность очень похожая на сказку. Когда смотрел на Кашу, то видел, что и тот ведёт себя, как лунатик.
Они летели самолётом... В этот момент Толик проснулся. Ну и сон! Ностальгия, как говорит бабушка? Но какая может быть ностальгия о том, чего никогда не видел? Он и Каша - жители СССР, это ж надо такому сложиться в голове в почти голливудскую историю? Но "Луиса" была реальностью и встречи ней Толик ожидал наяву. Он посмотрел на посапывавшего Кашу, на шофёра, который встретил их в аэропорту и вёз к месту, где стояла красавица "Луиса", потом повернулся к окну.
За окном было море, может, океан! Корабли, маленькие и большие. А на самом горизонте виднелся какой-то бесконечно здоровенный силуэт. Таких Толик не видел даже в кино.
- Что это? - спросил он.
- Авианосец, - сказал шофёр и назвал имя, которое Толик тут же забыл из-за обилия впечатлений.
Вот это да!
Только когда они оказались на причале возле "Луисы", и Каша в лучших традициях мореходов попросил разрешения подняться на борт, Толик вдруг понял: точно не сказка. И перелёт в Америку, и терпкий воздух, и замечательный кораблик перед ним, и путешествие по Атлантике - наяву.
Ура-а-а, вот это жизнь!
Сопровождающий представил их невысокому матросу лет тридцати и ушёл. Загорелый белокурый матрос на не слишком уверенном английском приветствовал приятелей, сказал, что его зовут Джон и перекинул на причал трап. Но пока Толик дисциплинированно шёл к трапу, Каша швырнул свой багаж на палубу и одним прыжком очутился там же. Когда и Толик был на борту, Джон сложил трап и пристроил его на крыше рубки.
- Вы будете жить на носу, я провожу, - сказал он и взялся было за вещи Каши, но тот отобрал их.
- Сам понесу. Показывай, где тут что.
Все полгода Толик старательно изучал строение подобных яхт, названия их частей и, главное, как это всё называется на английском и испанском. Поэтому он неплохо понимал Джона и переводил его слова Каше и наоборот.
Джон провёл их в просторную рубку с многочисленными окнами, через которые хорошо была видна небольшая гавань и прибрежные морские болота. Затем они спустились в главную каюту (она же - кают-компания), где посередине стояли привинченный к полу стол и такие же сидения вокруг него. Слева или, как говорят моряки, по левому борту, была крохотная кухня-камбуз.
Дальше вёл короткий коридорчик с двумя закрытыми дверями и входом в треугольную каюту. Не каюта, а каюточка: низкий потолок, шкафчик, две койки. Длинный Каша поморщился:
- Пока не привыкну, буду набивать шишки.
Джон пожал плечами и усмехнулся немного снисходительно.
- Этот люк, - он отодвинул задвижку на потолке, - можно открывать для вентиляции. Матрасы мягкие, постельное бельё я сейчас принесу. Вон за той дверью туалет.
- Гальюн, - с удовольствием сказал Каша. Толик покосился на него с удивлением: надо же, приятель тоже готовился к путешествию!
- Ещё один на корме, - продолжал Джон.
- Все удобства, - фыркнул Каша. - Слушай, какая красивая обивка и отделка! Даже палуба не из простых досок.
У Толика разбегались глаза, но теперь и он вспомнил эту необычную с его точки зрения палубу. Наверное какая-то ценная порода дерева.
- И вся яхта, как новенькая, прям не верится, что ей четырнадцать лет, - продолжал восхищаться Каша. - Тот богач, для которого её построили, наверное совсем разорился. Я бы ни за что такую красавицу не продал! Да, Джон?
Матрос вопросительно посмотрел на них.
Толик перевёл слова Каши. Джон замялся.
- Он не... Он не продал, а...
- Что он мямлит? - насторожился Кеша. - Спроси его, почему такую яхту продали?
Толик спросил.
Джон помолчал. Потом сказал:
- Не моё это дело.
- Слушай, скажи ему: я хочу знать, что с этой яхтой не так. Это страшный секрет?
Выслушав Толика, Джон пожал плечами:
- Нет секрета. Это всем известно. Первый хозяин два года назад умер, не выходя из каюты. Год назад новый хозяин собирался перегнать яхту отсюда на Багамы. На борту был он с сыном и два матроса. В Саратоге сын и матросы сошли на берег. А когда вернулись, то нашли хозяина мёртвым. Говорят, сердечный приступ. Через два месяца "Луису" купил ещё один человек и полгода спустя упал за борт, когда команда была на берегу. Поэтому теперь её продали за три четверти прежней цены.
Толик переводил и видел, как у Каши сверкают глаза. Плыть на корабле с такой мрачной репутацией - это здорово! - так и читалось у приятеля на лице.
- И вы согласились наняться на "Луису"? - спросил Толик Джона.
- Почему нет? - ответил тот. - Мистер Комарофф хорошо платит. И ведь здесь погибали не матросы, а пассажиры.
Каша продолжал сиять, у Толика же мурашки побежали по спине. Но ему не пришлось долго переживать опасения, потому что откуда-то донёсся громкий женский голос:
- Джон! Алло! Джон! Это Сузи!
- А, - сказал матрос, - это Сузи. Простите, я сейчас.
Он торопливо поднялся на палубу. Удивлённые приятели - за ним.
На причале стояла высокая и крепкая девушка-брюнетка с сумкой в руке и узлом под мышкой. На ней были оливкового цвета брюки и зеленоватая свободная блузка. А босоножки с высокими каблуками ещё больше увеличивали длину её стройных ног.
Джон опять перекинул на причал трап, Сузи подала ему свои вещи, потом сняла босоножки и легко перешла на палубу.
- Чего это она разулась? - спросил удивлённый Каша.
Толику и самому было интересно.
- Морской этикет, она бережёт палубу, - объяснил им Джон.
- А кто такая Сузи? Знакомая Джона? Спроси его.
Но Джон не стал ждать перевода вопроса и ответил сразу:
- Сузи - это второй матрос.
Парни вытаращили глаза. Каша даже открыл рот от удивления.
Джон и Сузи посмотрели на них и переглянулись.
- Я не понимаю... Вы против? - лицо у симпатичного второго матроса стало очень расстроенным.
- Нет-нет, всё в порядке, - усмехнулся Каша. - Нас просто не предупредили, что матросом будет девушка.
- У меня есть опыт, - торопясь и запинаясь, говорила Сузи. - Мистер Комарофф нанял меня без проблем. Я сильная и аккуратная.
При этом она переводила взгляд с одного парня на другого и трогательно хлопала ресницами. При её высоком росте и внушительной внешности это выглядело забавно.
- Я же сказал: всё в порядке, - сказал Каша. - Толик, объясни ей, что я ничего против не имею. Скажи, что никаких проблем.
Услышав перевод, Сузи заулыбалась тоже и по очереди протянула им руку. Ладонь Сузи была крепкая и шершавая.
- Я очень рада здесь работать, - сказала она. - Мистер Комарофф и вы будете мной очень довольны.
Затем Джон повёл её на корму, а приятели смотрели им вслед.
- Обалдеть! - пробормотал Каша. - Убийственная девка!
Толик вздохнул и покачал головой. Эта крепкая девушка-моряк при всём её подчинённом положении вызывала у него какое-то чувство... какое-то... Он никак не мог подобрать слова. Потом понял и совсем помрачнел.
Джон и Сузи были экипажем корабля. А они с ухмыляющимся Кашей - пассажирами, сухопутными крысами, салагами, которые в плохую погоду отсиживаются в каютах, чтобы не упасть за борт.
Это было... унизительно, вот это неприятное слово.
Поэтому Толик разозлился и сказал:
- Давай осмотрим яхту. А то нам только каюту показали, будто мы в ней сидеть всю дорогу будем. И вообще, где тот холодильник, о котором ты говорил сто раз. Может там пиво есть?
Они зашли в рубку и спустились вниз. Холодильник оказался в кладовой, за второй дверью в маленьком коридорчике, ведущем в их каюту. Пиво в холодильнике было в ассортименте, Каша сразу схватил одну из бутылок. Но у Толика глаза разбежались от обилия разных экзотических соков и мороженого в хитрой упаковке. Стесняться было некого (Каша не в счёт, а матросы - это матросы, даже красотка Сузи), и он взял сок манго и порцию шоколадного мороженого.
- Нет, ты прикинь, какой класс! - булькал Каша. - Дед Вася - конкретный мужик!
Тут как раз появились Джон и Сузи, которой матрос объяснял, где что на яхте. Сузи переоделась в шорты и обтягивающую маечку, под которой покачивались аппетитные выпуклости. На ногах у неё были матерчатые ботиночки на плоской подошве, наверное, чтобы сохранить в целости драгоценную палубу. "Ножки что надо", - подумал Толик. Каша пил пиво и улыбался.
Джон показал им, где хранятся всякие макароны, консервы, специи и печенья. Открыл и продемонстрировал шкафчик для посуды и столовых приборов, полки для кастрюль, сковородок и целого набора ножей. Показал уже знакомый парням холодильник, мойку и мусорное ведро под ней. Объяснил, как работают четырёхконфорочная газовая плитка и большая зажигалка для неё. Показал переключатель предохранителя, перекрывающего подачу газа из баллона на корме. Несколько раз повторил (Толик понял, что не для опытной Сузи, а для них, салаг): нужно выключать не только горелки, но и главный вентиль, при этом красный световой сигнал должен погаснуть. И посоветовал быть внимательнее. Газ тяжелее воздуха и при утечке имеет привычку накапливаться в помещении. Искра - и они взлетят, как птички. И плюхнутся в воду. А в океане к горящему кораблю на близкое расстояние не каждое судно решится приблизиться.
Каша добродушно улыбался, но Толик злился и не знал, на чём свою злость сорвать. И вдруг взгляд его остановился на бутылках. В главной каюте, позади скамьи вдоль борта тянулись две полки. В нижней из них было двенадцать отверстий. Явно для для хранения бутылок со спиртным, которые там и присутствовали.
- Это ваш алкоголь?
Джон отрицательно покачал головой.
- Это гостевой запас. Ну, если кто-то поднимется на борт. Конечно, вы тоже можете...
- Нет, - усмехнулся Каша. - Тут столько хорошего пива, зачем же?
- Посмотрим моторное отделение? - спросила Сузи, которая в кладовке и камбузе явно скучала.
Двигатель скрывался под полом рубки, доступ к нему находился под столиком и креслом рулевого. К счастью команда не стала разбираться с двигателем вплотную, иначе настроение Толика ещё ухудшилось бы.
Джон ознакомил их с "восьмидесятигаллонными", как он выразился, топливными баками по левому и правому борту, управляющими ими клапанами, прочими причиндалами для них, четырьмя аккумуляторами - двумя бытовыми и двумя для запуска двигателя, насосом системы пресной воды и насосом морской воды, которой моют палубу, вспомогательной ручной помпой. Чтобы показать поливальный насос, нужно открыть двигатель, объяснил матрос.
Была ещё масса каких-то железяк и пластмассовых штук, но голова Толика уже не воспринимала столько впечатлений.
Сузи деловито задавала вопросы, щуря голубые глаза, Каша улыбался, а Толик внутренне кипел, но делал вид, что всё это жутко интересно и понятно.
Матросы ещё пообсуждали оборудование, затем сообщили, что при восьмидесяти лошадиных силах и со скоростью семь-восемь узлов до темноты они доойдут до какого-то там порта, о котором Толик сроду не слышал, и направились было на корму.
- Что-то мне захотелось есть, - сказал Каша. - Сжуём пару бутербродов?
Сузи обернулась.
- Бутерброды? - спросила она. - Я правильно поняла? Господа хотят есть? Я сейчас.
- Да, - сказал Толик, - но мы...
- Я приготовлю, - сказала Сузи и помчалась в камбуз. Джон тут же откуда-то вытащил шезлонги, поставил их в тени.
- Толян, - негромко сказал Каша, - плюнь на всё. Ну чё ты злишься, глянь, как всё здорово!
Толик опустился в шезлонг и нервно рассмеялся.
Потом все занялись каждый своим делом.
Сузи поднимала паруса. Джон находился в рубке за штурвалом. Каша запивал съеденные бутерброды с лососиной бутылочкой пива. Но Толик не мог удержаться, чтобы не стать возле рулевого.
На пороге он попросил разрешения войти в рубку и был вознаграждён белозубой улыбкой матроса, который оценил знание пассажиром правил поведения. На такой сравнительно большой яхте рубка уже становится помещением, в которое так просто не вломишься, даже если нужно пройти в свою каюту.
Сузи с помощью оттяжки развернула грот и подняла стаксели на носу. Хотя Толик полгода изучал "Луису", но сейчас многие морские премудрости вылетели у него из головы, поэтому он благодарно слушал объяснения Джона. Яхта вздрогнула и качнулась, поймав ветер. Каша чуть не свалился вместе с шезлонгом и рассмеялся.
- Я сама поведу яхту, да? - крикнула Сузи. - Пойду на внешний пост.
- Это там, - указал Джон, что-то переключил и вышел из рубки. - Вот там, на приподнятой кормовой палубе.
Объяснял он, понятное дело, не Сузи, а Толику. Тот давно уже перестал кипеть и с интересом смотрел на второго матроса. Сузи выглядела, как и говорил Каша, обалденно: длинные, загорелые ноги и замечательно красивое крепкое тело, которое как будто светилось на солнце.
Через пару часов яхта обогнула какой-то там Айленд и вошла в очень ветренный и туманный залив, где её стало серьёзно покачивать, и даже Каша решил не рисковать и сложил шезлонг. Как сообщил Джон, Сузи включила крейсерскую скорость и какие-то навигационные приборы, да ещё их подгонял ветер. "Лусия" неслась, как мустанг по прерии: мощно, смело, неукротимо.
- Я бы так не решился, - тихо сказал Джон.
- Она рискует? - спросил Толик.
- Нет, но ветер слишком свежий. Ладно, скоро прибудем. Отличная яхта!
- Отличная яхта! - крикнула сверху Сузи, в её голосе слышалось возбуждение. - Минут через сорок входим в гавань!
- Пора, темнеет, - отозвался Джон.
"Луисе" и Сузи понадобилось на это каких-то полчаса, во время которых даже Каша бормотал "Ну, круто!" и "Вот это девка!"
Когда же морская лошадка резво причалила в туманной гавани, Джон с неопределённой улыбкой предложил обмыть первый выход "Лусии". В этом году, конечно.
Сузи сказала, что поджарит бифштексы и разморозит пачку салата. Вместо хлеба будут крекеры. А Джон пусть откроет бутылку вина.
В конце концов все устроились вокруг стола в уютной рубке. Подняли наполненные вином пластмассовые стаканчики и выпили за знакомство, а также за удачное начало путешествия на юг. Но после бифштексов Джон заявил, что завтра предстоит долгий и утомительный переход, так что, если пассажиры не возражают, все отправятся спать. Сузи быстро прибрала со стола.
- Спокойной ночи, господа, - улыбнулась она, выходя из рубки. - Хороший был день, правда?
- Превосходный, - ответил Каша. - А можно лечь на палубе?
- Почему нет? - пожал плечами Джон. - Я помогу вам устроится там. А потом, если вы не возражаете, часа на два сойду на берег. Сузи я предупредил. Приятных сновидений, Толик. Берегите голову, Аркадий.
Да, несмотря на свой солидный вид, помещения "Луисы" явно не предназначались для людей ростом сто восемьдесят сантиметров.
Они забрали постель Каши и ушли наверх. Толик же всё ещё видел перед собой загорелое девичье тело, в ушах его продолжал звучать смех Сузи. Она его явно отличала: когда Джон и Каша не смотрели на неё, подмигивала. Интересно, в чём она спит? Может, без ничего?
Наконец сообразил, что не нужно себя заводить, выключил свет, улёгся на койку. За бортом тихо плескалась вода, яхта слегка покачивалась.
Сказка!
Вдруг на ступеньках, ведущих в каюту из рубки, появился силуэт. Огни гавани просвечивали сквозь неплотно задернутые занавески, и Толик судорожно сглотнул. Его второе предположение оказалось верным.
- Не зажигай свет, - прошептала Сузи.
- Хорошо, - ответил он совсем не так твердо, как бы того хотелось. Трудно сохранить спокойствие, глядя, как обнаженная девушка в полумраке направляется к тебе. Она подошла к левой стороне койки: вторая соединялась с корпусом яхты. Теснота между койкой и шкафчиком по левому борту заставила Сузи нагнуться, чтобы дотянуться до Толика.
Глядя на него сверху вниз, она сказала:
- Мой дорогой...
И присела на край койки, а через мгновение оказалась в его объятиях. Губы Сузи были горячими и нетерпеливыми, одной рукой она обняла его, а другой... чуть не ударила ножом под мышку.
Снаружи донёсся шум проезжавшей по берегу машины. Толика спас блик света фарна лезвии. Он перехватил запястье Сузи и отвел лезвие ножа в сторону. Сейчас только понял, что силы у неё были как у здорового мужика, ну да она и сложением не хилая: с трудом удерживал нож на расстоянии от своего тела. Несколько мгновений они боролись, отчаянно вцепившись друг в друга. Сузи находилась в лучшем положении, но Толик сражался за свою жизнь, и ей так и не удалось приблизить к нему нож.
Наконец он понял, что глупая стеснительность может его погубить и громко крикнул. Сузи немедленно вырвалась, вскочила, ударилась обо что-то, кинулась вон из каюты и рубки.
- Эй! - послышался голос Каши. - Кто это? Куда?
Хотя нож валялся на полу, но Толик в ужасе выскочил на палубу и успел увидеть, как Сузи стремительно удаляется по причалу, и одеяло развевается за её спиной.
- Что за дела? - бормотал полусонный Каша. - Кто-то содрал с меня одеяло! Толька, это твои шутки?
Он поднялся с матраса и посмотрел в ту же сторону, что и приятель:
- Кто это?
- Сузи, - хмуро ответил Толик и выругался.
- Чего это она? Ты что, к ней пристал?
- Я думал, она ко мне пристала. Пришла в каюту.
- А она - нет? Ну, ты даёшь! Напугал её или что? Мы ж на чужой территории, а ты к девушке лезешь...
- Она хотела меня зарезать, - перебил его Толик.
- Очумел? Что тебе приснилось?
- Ничего мне не снилось, нож на полу валяется.
Каша рванулся было к борту, но Толик вцепился в него:
- Куда?
- Поймать её нужно! Эх ты, не мог сразу объяснить!
- Да стой ты! - Толик буквально висел на приятеле, удерживая его. - Сам говоришь: чужая территория. И что подумают? Два парня за девушкой гонятся, а на девушке только одеяло. И парни в трусах. Нас тут же сцапают!
- А нож?
- Что - нож? Будут мои слова против её слов. И мы ведь иностранцы. Не валяй дурака.
Каша тоже ругнулся и перестал вырываться.
- Да отпусти ты меня. Слушай, а ведь это уже четвёртый случай! - хлопнул он себя по лбу.
- Какой случай? Ты о чём?
- О смертях на этой "Луисе", вот о чём!
Толик похолодел: и верно, как это он забыл? Все хозяева яхты умирали, находясь на её борту. Он - не хозяин, но и не матрос, вот и его чуть не прикончили.
- Ничего не понимаю, - бормотал Каша. - Она что, взбесилась? Хотела нас ограбить? Нашла миллионеров... Э, смотри, кто-то к нам топает!
- Это Джон, - рассмотрел Толик.
Матрос промчался по причалу и перепрыгнул на яхту.
- Всё в порядке? - задыхаясь, спросил он Толика.
- Не всё, - мрачно сказал тот. - Вы не поверите, но Сузи...
- Это не Сузи. Что она натворила?
Приятели переглянулись.
- Как не Сузи? - изумился Каша. - А кто?
- Она чуть не зарезала меня, - ответил Толик Джону. - Наверное нужно сообщить хозяину, что он нанял какую-то бандитку.
- У неё были документы настоящей Сузанны, - сказал Джон. - И матросом она оказалась опытным.
- Откуда вы знаете?
- Эй, - вмешался в их разговор Каша. - О чём вы говорите? Я ж почти ничего не понимаю.
Толик перевёл ему слова матроса и опять спросил:
- Откуда вы знаете? Хозяин яхты вам об этом говорил?
Джон пожал плечами:
- Я и есть хозяин "Луисы", Базиль Комарофф.
Он невесело усмехнулся и добавил на ломаном русском:
- Василий Комаров - это я.
Толик безмолвствовал. Каша почесал затылок и хмыкнул:
- Ну ты, дедуля, даёшь!
Глава 2
- Так вы что?.. - начал было Каша.
Василий Комаров перебил его:
- Спустимся вниз.
- Но...
- На воде звуки разносятся далеко. Хорошо, что рядом с "Луисой" не швартовались.
"Матрос" направился в рубку. Озадаченные парни пошли за ним и спустились в главную каюту.
- Сядем и поговорим, - Комаров сильно картавил, но говорил по-русски медленно, даже сейчас, когда волновался, так что понять его можно было.
- Поговорим, - кивнул Каша. - Но ты... то есть, вы объясните конкретно, почему назвались дедом? Вы что, мне врали?
Комаров отрицательно покачал головой:
- Я - троюродный брат вашего деда, Аркадий, поэтому вам прихожусь троюродным дедом.
- А как же сын-посол? Сколько вам лет?
Вывести Кашу из себя было почти невозможно. Но если он заводился, то становился очень упрямым.
- Сорок лет. А сыну двадцать два. Я не говорил, что он посол. Работает в посольстве чиновником.
- Почему вы не признались, кто вы, а притворялись матросом.
- Не притворялся. Я и был матрос. Разве нет?
- Да, но сказали, что вы - Джон.
Комаров чуть улыбнулся:
- Я и есть Джон. Это моё второе имя. Есть ещё и третье. Там, где я живу, так принято. Больше имён - больше святых-заступников у человека.
- Круто. А всё-таки...
Каша искал подходящие слова, но в словесном поединке с заокеанским родичем у него не было шансов. Однако Толик не меньше приятеля хотел знать, что происходит.
- Зачем вам нужно было скрывать, что вы хозяин яхты, - спросил он.
- Хотел устроить себе каникулы.
Видя, что парни его не понимают, он объяснил:
- Контора, бумаги - тяжело. Хотел сменить вид деятельности, стать простым матросом. На время, конечно. У меня есть друг, я иногда на день-два ходил с ним на яхте, он меня учил всему. На арендованной яхте. Своя - дорого.
- Но теперь у вас есть своя, - понимающе кивнул Каша.
- Нет, не своя.
- А чья.
Вот это, признался Комаров, и была его единственная ложь. На самом деле "Луису" купил тот самый его друг и доверил ему перегнать яхту на место новой приписки. Так что "дед Вася" действительно занимал на яхте положение матроса, а в помощь ему друг собирался прислать хорошо известную ему, опытную в морском деле Сузанну Перес.
В этом и был первый "прокол" Комарова. Когда лже-Сузи прибыла на борт, то предъявила документы настоящей Сузанны. Как раз перед этим появились Каша и Толик. Поэтому Комаров немного "завертелся", и у него вылетело из головы, что настоящей Сузанне тридцать два года. А ведь на "Луису" пришла девушка ну никак не старше двадцати с малым лет. Позже ему это противоречие, наконец, пришло в голову, но лже-Сузи была отличным матросом, и Комаров подумал, что чего-то недопонял, и речь шла о двадцати двух годах. Вечером он всё-таки решил позвонить другу, а с яхты на берег сошёл, чтобы девушка не слышала разговор. Когда друг подтвердил, что Сузанна - уже зрелая женщина и пятнадцать лет ходит на яхтах, Комаров, как ошпаренный, кинулся назад на яхту. Он успел заметить бегущую девушку, это его ещё больше обеспокоило, так что рад был, что беды не случилось.
- Это был бы четвёртый случай на борту, - сказал Каша.
Комаров развёл руками.
Вторым его "проколом" оказалось то, что, как и друг, он не придал значения смертям на борту "Луисы". Все умершие хозяева были люди пожилые, возможно, не очень крепкого здоровья. А морской климат, хотя о его полезности и много говорят, обостряет некоторые заболевания. И за борт падает довольно много людей, особенно если они не привыкли к качке или оборудованию небольшого судна. Это же не лайнер со специальными палубами для пассажиров.
В общем, ни друг Комарова, ни сам Василий-Джон не верили, что "Луиса" - яхта с чертовщинкой. Однако появление лже-Сузи, её нападение на Толика и зловещее исчезновение Сузанны Перес наводило на мысль, что дело нечисто, хотя связано не с адскими силами.
- Может, на яхте что-то спрятано? - предположил Толик.
И Кеша, и Комаров стали возражать. Почему за два года спрятанное не забрали? Яхта была на ходу каких-то четыре месяца. Остальное время стояла на приколе или в доках. Конечно, её охраняли. Но если кто-то решается ради её обыска даже на убийство, то почему только когда яхта на ходу? Обыскать можно и в доке.
- А если спрятано глубоко? - сказал Толик. - Ну, я вот что хочу сказать, где-то внутри корпуса. Ну, ломать всё нужно, чтобы найти, а они не знают - где. Получится много шума, самый глухой сторож услышит. Охрану позовёт или полицию.
Комаров пожал плечами и ответил, что так-то оно так, но вроде бы когда люди на яхт умирали, никто её не ломал.
- Тогда не знаю, - пожал плечами в ответ и Толик.
В этот момент послышался сигнал телефона. Комаров достал его, ответил. Потом молча слушал. Лицо его при этом не то, чтобы стало хмурым, но сначала застыло, а потом на скулах заиграли желваки. Он изредка говорил "да", "где?", "когда?" и "вот как". Затем рассказал о недавнем происшествии на борту. Так продолжалось минут двадцать. Каша и Толик, что называется, сгорали от нетерпения и любопытства.
Закончив разговор, он минуты две молчал, глядя на экран телефона, но явно что-то обдумывая. Наконец поднял взгляд на Кашу и сказал:
- Всё серьёзнее, чем казалось.
Оказывается Сузанна Перес нашлась. Похитители наверное не хотели её убивать. Держали под замком. Потом накормили. В еде, как видно, было сильное снотворное. Она крепко заснула. Очнулась под каким-то мостом, в темноте. Но она женщина смелая и крепкая, добралась до заправочной станции, там оказался полицейский. Только что Сузанна разговаривала с Мигуэлем, хозяином "Луисы", по телефону. К утру он наймёт другого матроса. Но дело даже не в этом.
Он замолчал и задумчиво посмотрел сначала на Кашу, потом на Толика.
- Вы что, хотите отправить нас домой? - расстроился Каша, потому что не нужно было быть гигантом мысли, чтобы это понять.
- Придётся, - со вздохом ответил Комаров. - Если с вами произойдёт несчастье, то что я скажу вашим родителям?
- Мы уже совершеннолетние, - задиристо сказал Толик. - В нашем возрасте людей берут в армию, и они воюют.
- Точно, - поддержал его Каша. - Ещё как воюют!
- Яхта не моя, - объяснил Комаров. - Хозяин возражает против вашего присутствия на борту в данных обстоятельствах. Я передаю его слова. А хозяин...
- Барин, - уныло закончил Толик.
Красивая сказка исчезла. Приятели переглянулись. Толик чувствовал такое разочарование, что хотелось зареветь.
- Но раз я вас сюда вызвал, то оплачу какую-нибудь морскую прогулку, - сказал Комаров. - Есть всякие круизы.
Каша благодарно кивнул, Толик из вежливости тоже. Но он понимал, что быть пассажиром на лайнере совсем не то, что на яхте, особенно такой загадочной, как "Луиса".
Хотя он и Каша по молодости лет заснули без проблем, но утром настроение у них было такое, что они в разговоре между собой ругательски ругали неизвестных похитителей Сузанны и замолчали только при Комарове. Молчали они и во время завтрака. Только изредка поддакивали Комарову, который размышлял вслух, какой маршрут для них выбрать.
После завтрака он принялся обзванивать агентства, а приятели слонялись по палубе и уныло глазели вокруг. Ни ясный день, ни живописные суда их не радовали, не хотелось ничем заниматься.
Время тянулось, как резиновое, так что приглашение на обед оба восприняли даже с радостью: хоть какое-то разнообразие. Правда теперь и Комаров почти не говорил. Каша из вежливости и чтобы нарушить молчание за столом спросил его, что он вызвонил, но в ответ услышал что-то неопределённое. Толику показалось, что Комаров чего-то или кого-то ждёт.
Они уже пили кофе, когда услышали мужской голос.
- Эй, на "Луисе", есть кто на борту! - перевёл Толик Каше.
Комаров вышел на зов. На борт поднялся низенький и смуглый человек, они вошли в рубку и заговорили по-испански. Каша вопросительно посмотрел на Толика. Тот покачал головой. Комаров и гость говорили с такой скоростью, что он еле мог разобрать, где начинается каждое очередное слово. А уж сообразить, что эти слова означают, времени не хватало. Вот они и сидели за столом, тупо вслушиваясь в непонятный разговор: выходить и вмешиваться было неловко.
Так продолжалось с полчаса.
Потом оба мужчины спустились к ним, и Комаров представил ему парней.
- А это мой друг Мигуэль, - сказал он им. - У него к вам большая просьба. Он просит вас помочь ему.
Начало было загадочным. Ещё ночью хозяин яхты приказал их убрать с неё, теперь же вдруг приехал, чтобы просить о помощи!
- Дело в том, что похитили его сына.
- Когда? - спросил Каша.
- Он не знает, его сын живёт в другом городе.
Оказывается приблизительно через два часа после того, как лже-Сузи сбежала с яхты после неудачной попытки убийства, Мигуэлю позвонил неизвестный и сообщил, что его сын похищен, а условия освобождения изложены в письме, которое уже лежит в его электронном почтовом ящике. Мигуэль после ужасного сообщения смог удержать себя в руках и потребовать разговора с сыном. Похитители ничуть не удивились и не рассердились, они как будто ожидали этого и сразу же передали трубку молодому человеку. Убедившись, что несчастье действительно произошло, Мигуэль пошёл читать письмо.
Но не успел сделать этого, так как ему позвонили. Звонил его сын и сказал, что он на свободе и через час будет у него.
Так и произошло. Сын Мигуэля был цел и невредим, хотя очень огорчён. Конечно, унизительно, когда тебя похищают! Но оказывается, похитители приготовили Мигуэлю ещё одну горькую пилюлю. Через его сына они передали, что письмо всё-таки нужно прочесть, там их требования.
Требования неизвестных были ясными и чёткими: продать им "Луису". Указанная сумма не превышала четверти стоимости яхты. Передача яхты из рук в руки произойдёт в месте, которое заранее известно не будет. Каждый день он будет получать очередные координаты, куда следует вести яхту, и определённую часть платы за неё. В определённый момент поступит сообщение: "Конец игры". Тогда Мигуэль немедленно позвонит на яхту, команда должна немедленно покинуть её, вместо них на "Луису" перейдут другие люди. Кстати, особо оговаривалось, что те матросы и пассажиры, которые были на яхте до сих пор, должны оставаться на борту: чтобы не проговорились. С ними ничего больше не случится. Неизвестным нужна только яхта, чтобы её уничтожить, заявляли они откровенно. Ну, и конечно, Мигуэлю советовали держать язык за зубами и во время путешествия яхты к месту передачи, и после него.
Если же он откажется от продажи, то может исчезнуть его дочь.
Только тогда Мигуэль понял, что дело не в нём или его семье, а в "Луисе". У него возникли неясные подозрения, он позвонил агенту, через которого приобрёл яхту, поднял того с постели и, пригрозив серьёзными проблемами в бизнесе, потребовал рассказать всю правду о "Луисе". Как он и ожидал, правда была неприятная.
Оказывается каждый раз, когда на её борту умирали хозяева, с яхтой происходили странные вещи.
Первый раз её нашли полузатопленной и недалеко от берега. Если бы не случайно пролетавший вертолёт, пилот которого сообщил об увиденном, то "Луиса" пошла бы ко дну: был открыт один из клапанов, через который вода с яхты сливается за борт. Внешне всё выглядело так, что владелец яхты открыл этот клапан, но в этот момент ему стало плохо, и он не закрыл его, а ушёл в каюту, чтобы лечь. Как яхта смогла отвязаться и уйти в море, осталось загадкой.
Второй раз на ней возник пожар, и она бы сгорела, так как ошвартована была в почти безлюдном месте возле складов. Но дым увидел случайно проходивший прохожий и поднял тревогу. Предположили, что умерший хозяин неосторожно обращался с огнём.
Третий случай тоже внешне выглядел невинно: лопнула газовая труба, и газ начал заполнять кухню и каюты. Но на борт яхты захотел подняться полицейский, искавший свидетелей какого-то хулиганства. Что-то его насторожило, он решился перейти на яхту, открыл дверь рубки и почувствовал запах газа.
- Эти мерзавцы всё рассчитали точно, - невесело сказал Комаров. - Конечно же, лучше получить за яхту хоть какие-то деньги, чем ожидать очередного несчастного случая или нападения.
- А если сообщить в полицию? - спросил Каша.
Мигуэль явно понял последнее слово.
- Нет-нет, это исключено! - воскликнул он на плохом английском.
Комаров объяснил приятелям, что это будет равносильно отказу от сделки. Этим людям просто надоели неудачи. Они ведь откровенно сообщили, что решили купить яхту, чтобы уничтожить её без помех.
- Я так понял, что именно мы четверо - вы, Сузанна, Аркадий и я - должны передать её покупателям. Об этом хотел нас просить господин Мигуэль? - поинтересовался Толик.
- Об этом, - подтвердил Комаров. - Нам с ним кажется, что неприятностей больше не будет.
- Да что там, мы согласны! - махнул рукой Каша.
- Конечно, согласны, - кивнул Толик. - Даже если бы они не угрожали дочери господина Мигуэля, мы всё равно бы ему помогли.
Глава 3
Но неприятности начались уже через два часа после того, как сияющий Мигуэль и Каша с Толиком обменялись рукопожатиями, сказали друг другу все полагающиеся в таких случаях фразы, и владелец яхты отправился улаживать какие-то формальности.
О том, что не всё в порядке сообщил опять сигнал телефона Комарова. Звонил Мигуэль
- Сузанна отказалась. Точнее, её муж запретил ей идти на "Луисе". Мигуэль не мог настаивать, - передавал его слова Комаров.
- И что теперь?
Оказывается с Мигуэлем как раз связались покупатели, чтобы передать координаты. Он объяснил им обстановку и предложил вместо Сузанны себя. Но ему было категорически запрещено появляться поблизости от "Луисы". Мол, три здоровых мужчины вполне смогут довести яхту до цели - вот, что было ему сказано.
- Мы поможем, - заявил Каша.
Комаров пожал плечами и сказал, что не так всё просто. Конечно, днём и в хорошую погоду он сможет найти место, на которое указывают координаты. Но в туманную погоду, как сейчас, и при порывистом ветре, и когда дело доходит до бортовой аппаратуры, он не слишком умелый мореход. Он очень рассчитывал на Сузанну: она бы подавала команды и была навигатором, а он - исполнителем-матросом. Мигуэль тоже хороший яхтсмен, жаль, что неизвестные не разрешили ему подняться на борт.
Неизвестно, что при этих словах думал Каша, но Толик понял их однозначно: от них двоих Комаров серьёзной помощи не ожидает. Прав, конечно: они хоть и следили, как он и лже-Сузи управляются с парусами, но вряд ли смогут быстро и ловко поставить их или свернуть в нужный момент.
Поэтому Толик приятно удивился, услышав затем, что прогноз синоптиков на завтра внушает Комарову уверенность. А сегодня он поучит их кое-каким приёмам и работам.
Кое-каким...
Когда наступило время ужинать, у Толика одинаково болели и голова, и всё тело. Хорошо Каше: он на своих строительных работах привык поднимать, опускать, натягивать и заниматься прочей атлетикой и гимнастикой. Толику же из всего обучения больше всего понравилось ставить грот: потянешь за оттяжку, и треугольный грот разворачивается, как штора. От остальных же стакселей, кливеров и прочего вооружения он не только заработал мозоли, но и получил несколько очень сильных тычков и оплеух. Кажется, все снасти ополчились на него.
- Послушаем прогноз погоды, - сказал Комаров, включая радио. - Сидите, сидите, - он ухмыльнулся, - отдыхайте. А я разогрею что-нибудь.
Это был настоящий акт милосердия со стороны "деда Васи", но Каша вяло запротестовал:
- Я могу...
- Сиди, Аркадий. Я не так устал, как вы, мне нетрудно.
Они выслушали прогноз о частичной облачности, тумане, юго-западных ветрах до двадцати узлов и волнах от пяти до семи футов, а также рекомендации для малых судов. Потом слово взял Комаров. Расхаживая между плитой и столом, он сообщил Каше и Толику, что прогноз вполне приличный. Если они выйдут в море до рассвета, то ещё до ленча окажутся у побережья Джерси, а в указанную координатами точку доберутся засветло. Но хотя Мигуэль и договорился с похитителями, история с фальшивой Сузанной избавила его беспечности, теперь он будет начеку. Поэтому полночи будет дежурить он, а остальное время - они, по очереди.
Так и решили.
Последним дежурил Толик. В назначенное время он разбудил Комарова. А вот Кашу растолкать было труднее.
- Вы завтракайте, а я посплю, - стонал тот.
Но Комаров был неумолим: завтрак обязателен.
Они съели по тарелке какой-то мешанины из мяса и овощей, выпили по большой кружке кофе с молоком, привели кухню и каюту в порядок и приготовились к отплытию.
Комаров приказал Каше и Толику отдать швартовы. Пока Толик соображал, где швартовы находятся, Каша ринулся на причал с радостным воплем:
- Так это ж верёвки, которыми яхта к берегу привязана!
С непривычки они провозились так долго, что вернулись на борт очень смущёнными, даже Каша. Но Комаров с невозмутимым видом сообщил:
- Я хорошо знаю эту гавань. Пока поведу "Луису" сам. Без вашей помощи. Сейчас я сдам её немного назад. Нужно выйти за пределы эллинга. Станьте так, чтобы не закрывать мне обзор. И держитесь покрепче.
Продолжая объяснять некоторые свои действия, Комаров провёл яхту мимо всех навигационных ориентиров. Как он угадывал местонахождение каждого следующего из них, Толик понять никак не мог. А ведь чем дальше они уходили от берега, тем больше оказывались в тумане, который, по словам Комарова, был в это время года здесь вполне обычным.
- Ну вот, - вдруг сказал Комаров, - теперь включаю автопилот.
К неравномерному гудению добавилось монотонное. В понимании Каши и Толика это означало, что можно сложить руки и заняться своими делами. Но Комаров продолжал поглядывать на какой-то дисплей и изредка поправлял какой-то рычаг или рукоятку.
- Разве нельзя настроиться на какой-нибудь спутник? - решил показать свои знания Каша. - Водят же так машины?
Комаров объяснил, что на "Луисе" нет оборудования для такого вождения. Да оно бы и не понадобилось. Они планировали пройти своим ходом только до Флориды. Дальше яхта путешествовала бы в роли "пассажирки" на палубе другого корабля.
Ещё он сказал, что они ещё не в открытом океане, что от ветра их пока закрывает Лонг-Айленд. А вот позже...
Так что сейчас самое время проверить, знают ли они хоть что-то, что находится на борту? Например, местонахождение топливных баков или бака с водой? Каша почесал в затылке, но Толик вспомнил, как Комаров знакомил с яхтой лже-Сузи.
- Топливные внизу, под нами, слева и справа.
- Их ёмкость.
- Не помню.
- Ладно. Бак с водой?
- Один бак под главной каютой. Второй - под койкой в нашей каюте.
- Регистрационный номер?
- Пока "Луиса" числится в списке американских судов. Специальный номер указан в машинном отделении.
- Не совсем так, но ладно. Как включается электрическая лебёдка?
- Знаю! - загорланил Каша. - Главный выключатель и прерыватель цепи на пульте управления.
- Да, но можно управлять лебедкой и на носу. Я выключаю автопилот, потому что впереди много судов.
Каша вгляделся в туман:
- Не вижу.
Комаров молча ткнул пальцем в дисплей.
- О, вижу лодку, - сообщил Каша, всё так же глядя в окно, но слева мелькнул и пропал в тумане буй.
Толику было не по себе, потому что он вдруг понял, что прерывисто гудит радар или что-то вроде этого. Значит, впереди действительно что-то есть. Словно в ответ на его мысли справа мелькнуло что-то более крупное, чем буй.
- Катер, - прокомментировал Комаров. - Их тут полно. Вот выйдем в океан...
- А мы ещё не там? - удивился Каша.
- Океан вы почувствуете, - пообещал Комаров.
Он поставил их за штурвал, указала на компасе, какого курса придерживаться.
- А я займусь лораном.
Толик смутно помнил, что это программируемый навигационный прибор.
- На современных морских картах есть специальные, пронумерованные линии. Они номера соответствуют сигналам с береговых станций. Если нажать нужную кнопку на лоране, то такие же цифры появляются в двух окошечках. По ним нужно найти две линии на карте, а их пересечение указывает наше местоположение на карте.
Закончив программирование лорана, Комаров включила автопилот и сказал:
- Следите за дисплеем лорана. Если увидите, что мы отклоняемся в сторону, подкорректируйте вот этой рукоятью. Скоро Дак-Айленд. Осваивайтесь с яхтой. А сам отправился поднимать паруса. Через верхний люк и ветровое стекло они видели, как он это делает.
- Грот, - сказал Толик.
- А, - кивнул Каша, - это большой парус, да?
- Да. С ним легче всего.
Треугольный грот развернулся, как штора, когда Комаров потянул за оттяжку. Стаксели на носу он поднимал, как обычные паруса. Блоки скрипели и повизгивали. Яхта немного рыскала, Толик то и дело брался за рукоять автопилота.
- Как ты думаешь, зачем эти похитители придумали такой запутанный план? - спросил он Кашу.
- Ну, вот сам же и говоришь: запутанный. Чтобы всех запутать.
- Но они могли бы просто забрать яхту где-нибудь в безлюдном месте.
- Ну... - Кеша почесал затылок и посмотрел на паруса, словно те могли ему помочь с ответом. - Ведь этот Мигуэль мог вызвать полицию. Мало ли...
- Но они же в ответ могут украсть его дочь.
- Ну и что? Он мог её спрятать. В общем, не приставай... Ух! Смотри! Это океан?
- Наверное.
"Луиса" вздрогнула и накренилась от ветра, подхваченная порывом ветра. Это уже было не тихонькое хождение по гавани, а настоящее плавание. Комаров вернулся в рубку и, улыбаясь, спросил:
- Ну, как дела?
- Очень! - невпопад сообщил Каша свои впечатления. - Это океан?
- Нет ещё. Что там лоран? Ага. Так и продолжайте. Я не рискнул поставить кливер. Может потом...
- А куда мы плывём?
- Мы дойдём до Плам-Гат, а там видно будет.
- Плам-Гат? Что это?
- Пролив между мысом Ориент и островом Плам.
- А потом?
- Потом они позвонят Мигуэлю, а он нам. Отказ Сузанны их насторожил.
Комаров не рисковал, как лже-Сузи. Неторопливо они пробирались через Плам-Гат. Толик передал лоран и автопилот под присмотр Каши и следил за действиями его "деда Васи". Тот показал по карте их примерный путь. Они шли вдоль северного берега Лонг-Айленда. Лонг-Айленд разделяется на востоке наподобие неровного ласточкина хвоста. Вот-вот они минуют короткий конец "хвоста", и целью их станет Монтаук-Пойнт, находящийся в Атлантическом океане южнее.
- В заливе Гардинерс ветер усилится, - сказал Комаров. - Лонг-Айленд перестаёт защищать нас. Аркадий, включи "дворники" ветрового стекла?
- А где они включаются?
- Прямо перед тобой.
Двигатель гудел под ногами. Берег исчез куда-то вправо. "По правому борту", - с удовольствием подумал Толик. Море казалось почти спокойным, но он вспомнил, что они находятся с северной стороны Лонг-Айленда и прикрыты им от юго-западного ветра. После того, как они подойдут к Монтаук-Пойнт, то перед ними откроется Атлантический океан.
Радар сообщал, что перед ними всё больше и больше объектов. Корабли, лодки, катера... А что если среди них спрятались охотники за "Луисой"?