Дмитрию Анатольевичу Медведеву
Я уже давно нарезал круги вокруг да около. Регистрировался Вконтакте, но стремался как-то выказать свое благорасположение, думал : кто я и кто он. Подумаешь, премьер-министр. Хрена мне министры, когда я самого государя матом крою, да чё государь, Бога не боюсь и, страшно сказать, дядю Сашу Невзорова постоянно прикалываю, не как Гумберт Лолиту, а как Набоков бабочек, куколок и гусениц. Генезис, бля. Это надо понимать. А я сомневался, что он поймет. Но после того, как в Живом Журнале провокационно огорчил его своим высказыванием, а он в ответку зажег по-полной, немцев чих-пых, татар обучил и наставил, кабинет построил, сомнения отринул, причесался на правую сторону и,осторожно ступая и шикая на сестричку, увязавшуюся следом, двинулся по коридорам Кремля. Путь-то я знал, еще когда к Суркову забегал, ну, там еще Ким Кардашьян...
- Чшшшш, - зашипел я на сестричку, зашедшуюся в смехе. - Сдерживай свои емоции. - Она каталась по полу, обнимая жирного рыжего кота, чем-то похожего на Чубайса-старшего, такой же мудрый и проникновенный взгляд революционера, только без бороды. - И вообще, ты зачем здесь ?
- А я всегда здесь.
- В Кремле ? - Ужаснулся я и попятился.
- С тобой, - она вскочила на ноги, - неразлучны мы, любимый, сам, разве, не замечаешь ?
- Ладно, - не захотел я замечать и думать, это иногда вредная вещь : замечать, тем более, думать, можно ведь и саботаж разглядеть, кто его знает, - ты пока тут побудь, - я махнул в сторону усатого мужика, выглянувшего из-за угла, - а я к премьеру забегу.
Я оставил ее с котом и усатым и пинком открыл дверь. Никого. Странно. Сел за стол, открыл ящик. Так, так, это что тут у нас. Погремушка, журнал " Мурзилка", Томагочи, Покемоны, фотка хоббита с автографом, автомат Калашникова, телескоп, Рогозин в самом дальнем углу, засохший какой-то, ну его на хрен, свежий номер " Хастлера"," Л-С " и " Т-С", что ж, неплохо, хоть вкусы схожи, за исключением Рогозина. Он вылез из-за шкафа, отряхивая рукав пиджака, с независимым видом сел напротив, типа, не испугался, когда я влетел в кабинет, за шкафом, мол, искал юлу, разноцветную и так клево жужжавшую накануне вечером.
- Нашел ?
- Не, - вздохнул он, - тут еще Мордашев был с Дворковичем. Кто-то из них, по-ходу, стырил.
- А хочешь, я Навальному скажу, - предложил я и все испортил. Он замахал руками. Закашлялся. Чихнул. Мне аж жалко его стало.
- Улыбнись, - попросил я его, кляня себя за несдержанность, надо же было имя беса вслух произнести, теперь им кабинет окуривать и освящать заново придется, конспирируясь от графа Невзорова, он ведь наверняка не одобрит. А как без его одобрения жить дальше ? Даже смешно. Это как мне без ободрения Шендеровичем сказочки писать, ведь знаю, что не ободряет и не одобряет, а пишу, но я-то смелый и веселый, а они - дело другое. Мужи государственные, саботажные.
- Вы чего тут ?
В дверь сунулся царь московский, но я отмахнулся. Не до тебя, батюшка, вишь, премьера огорчил. Ступай пока. Он понимающе кивнул и ушел восвояси. Кстати, хорошее слово, восвояси. Это как Кабаяси, советская селедка иваси, родственники дальние, пьяные и разухабистые, приезжающие раз в год и наводящие такой шорох, что соседи три месяца потом вздрагивают и качают молча головами, вспоминая, изолятор ИВС, где не за хер сидит девчонка, одним фактом и неженственным мужеством опуская все иллюзорное величие страны России. Господи, позор-то какой.
- А я б ее и закрывать не стал, - зашептал он, оглянулся, снова заговорил тихохонько, - и Дамбас мне на х...й не упал, и Крым в гробу я видал, и вообще...
- Знаю, - я погладил его по голове, - все знаю. Чай есть ?
- Угу, - он метнулся, хоба, готово. Пьем чай. Ништяк.
- А я ведь не просто так нарисовался, - начал я неторопливо. - Год-то какой ? - Поднял я палец. - Ответственный. Выборы, в рот компот.
- Это да.
- Ты не перебивай, - посоветовал я ему, - а то я забуду. Короче, кандидаты, делегаты. Вспомнил я байду, голосуй сердцем, помнишь ? Аааа, - протянул я, - ты ж маленький тогда был. В общем, там Ельцина переизбирали, коробки из-под ксерокса, чисто демократия, все по понятиям, Чубайс, Немцов, жулики, бандиты, эталон прозрачности и истинная свобода, бля, волосней Венедиктова и Прохоровой клянусь . Подумал я, что несколько устарел лозунг этот, голосуй сердцем. Другой надо. Голосуй ху...м.
- Это как же ? - Он вытаращил глаза, как ведьма, упоенно отсасывающая у сраных американских демократов, не хочет, понимаешь, соснуть у Трампа, блюдет буквицу контракта. Тьфу. - Не плюй, - попросил он, - а то мне влетит от папки.
- Знавал я шарфюрера Папке, -вспомнилось мне. Блин, это ж было уже. Опять дежа вю. - Ладно, хрен с ним, с Папке. Вот скажи, кто лучше : Бри Олсон или Жирик ?
- Бри !
- Или Байли Джей и Нарышкин ? - Продолжал я свои коварные вопросики. - Мэдисон Иви или Зюганов ? В конце концов, - заорал я, - Дита фон Тиз или Явлинский закозлиный ??
- Понимаю, брат, - он обнял меня и прослезился. - Голосуй ху...м.
- Ну вы чё ? - Протянула от двери сестричка. - Плачете. Меня вон усатый чуть с ума не свел, ладно, мимо государь пробегал, за ним увязался усач, захожу к вам, а вы...
- Авас.
- То есть как ? - Он непонимающе смотрел на меня. Блин, надо было все испортить, говорили мне сотни раз, будь проще, без намеков, на, тыр-пыр, нет, надо Аваса. Теперь он думать будет. А думать - вещь такая, что неизвестно куда завести может.
- Ну, грузин, - начал объяснять я.
Услышав о грузинах, он раздулся, как воздушный шарик и взмыл к потолку, переполненный гордостью.
- Ну его, - потянула меня сестренка за руку, - он теперь неделю будет гордиться. Пойдем.
Мы тихонько прикрыли за собой дверь и пошли. Смотреть порно, куда ж еще.