(Фрагмент романа "Крепостная герцогиня, 1711 год)
- Ты вроде бы обозвал дружка своего не токмо Фомой Златым и Уолтером Гриффитом, но и ещё кем-то?
- Глаголил мне, Ваше Величество, кучер мой Епифан, что разок Василий Петров величал пред началом битвы лесной (… ну, Вы уразумели, что не «битвы при Лесной»!) героя будущего Роджером. Но то ли сие имя, то ли фамилия – не ведомо. Но учитывая научные пристрастия друга моего, смею предположить, что оная суть "БЭкон", ибо Роджер Бэкон – великий математик, философ, алхимик и не ахти сколь великий францисканский монах века тринадцатого.
- Бэкон аглицкий, сим учёным изобретённый, суть вещь! – возрадовался царь. – Особливо под пивко!
Томас Голд промолчал тактично и не стал глаголить, что сию свинину слоёную изобрёл не Роджер, а Фрэнсис Бэкон, живший тремя веками позднее. Засим опосля молчания столь же тактичного вопросил:
- Верно ли я понял, Государь, что пока истинный труп Уолтера не найден, глаголить о похоронах не следует?
- Верно-то верно, да не до конца! Глаголить и впрямь не следует, но потребно заняться изготовлением памятника. А уж какой под ним покойник покоиться будет – не суть важно! Я тут эпитафию набросал – прочти с выражением!
И прочёл Томас Голд с выражением такое, что с трудом превеликим сдержался от … выражения нелицеприятного:
- «Здесь покоится учёный и инженер граф аглицкий Уолтер Гриффит, утонувший на месте сем в ночь с 31 июля на 1 августа 1711 года, ибо будучи пьяным в хлам, купаться полез. Да будет пример сей скорбный предостережением всем купающимся, что коли хочешь купаться, то не пей, а заодно предостережением всем пьяницам, что коли нажрался, не суйся в воду!"
- Ну, и аки тебе опус монарший? – вопросил монарх.
- Хоть я и не учитель, нО…, - начал Голд, - … вышло поучительно! Жаль токмо, что в одном месте неточность малая.
- Неужто собрался защищать другана своего, коий на всю Расею заявил … половому трактирному, что потому я изувер, ибо изуверился в роде людском?!
- Никак нет … у меня желания никого ни защищать, ни зачищать! Токмо уточнить хочу. В приведённой эпитафии Уолтер именуется «графом», что на момент успения (али УСПЕшного удираНИЯ!) истине уже не соответствовало. Получил я вчера эпистолу от леди Мак…, то бишь от матери Уолтера, так и не признавшим новую фамилию ея. И глаголит она, что 28 июля преставился старший сын ея маркиз Роберт Гриффит, опосля чего титул усопшего автоматически перешёл ко младшему сыну Уолтеру Гриффиту, коий стал маркизом вне зависимости от факта информированности об сем титуле.
- Поздравляю новоиспечённого маркиза рыжего! – воскликнул царь Пётр. – Вне зависимости от факта пребывания оного в нашем либо в ином мире! Повелеваю исправить в эпитафии «граф» на «маркиз»!
Вскоре на брегу реки Дон воздвигнут был памятник в виде креста с эпитафией шутовской. Каждый год 1 августа народу выкатывали бочку вина, дабы выпили за упокой души маркизовой. Джейн Гриффит полностью профинансировала возведение креста, но оплачивать пьянки категорически отказалась. И аки всегда права оказалась. Несколько упившихся за упокой нарушили заповедь эпитафии, опосля чего утопли-таки. И впоследствии уже пили в том числе за упокой их душ! А пьянки сии по аналогии с "ВАКХаналиями" древнеримскими именовались "ГРИФФИТалиями". Таким образом прославили инженера сиятельного не благие дела, им свершённые, а непотребство пьяное, им же … инспирированное!
***