Журналист встретил утро почти в полдень. Однако он сумел восстановить ту вчерашнюю энергию, которая плясала в нём весь предыдущий день, и был готов с радостью компенсировать своим энтузиазмом поздний подъём.
«Аппаратуру наверняка уже завезли в мою типографию. Нужно продолжать собирать материал! Кстати, где мой блокнот с интервью Старьёвщика?»
Он посмотрел на тумбочке, под тумбочкой, в сумке, под кроватью, в шкафу, обшарил все закоулки, включая собственные карманы. И тут он вспомнил, что его ночной сон был однажды прерван…
– «Ребята» …
* * *
– Дражайший мой Старьёвщик, тебе стоило догадаться, что ты не в том положении, чтобы раздавать интервью направо и налево.
– Он показался мне совсем глупым, и я просто захотел удовлетворить безмозглое любопытство…
– Чушь! Ты хотел удовлетворить лишь чувство собственного превосходства над простыми смертными и этот «совсем глупый» именно на этом и хотел тебя поймать! И поймал! Он совсем не глупый, он хотел, чтобы ты так о нём подумал. В результате он перехитрил нас всех! Я имею в виду, он не просто совсем не глупый, он совсем умный! Нет Журналистов у нас в городе, это первый! Он один! И, выпустив газету и донеся до масс всю нашу суть в самом наидурнейшем свете, он окончательно загонит нас в твою канализацию, которая, кстати, тоже под угрозой! Вот что может сделать один Журналист!
– Если бы ты его не отпустил, такой проблемы бы не возникло!
Часовщик прикусил иссохшую губу.
– Я не говорю, что я не виноват. Вежливость моя природная сыграла. В тот момент я не думал об этом пацане так глобально. Недооценил его. Я же не знал, что ты ему там уже всё выболтал!
– Выболтал?! Я ничего ему не сказал, и ты знаешь это, если в самом деле видел, что он там понаписал!
– «Ничего не думаю (отводит глаза, смотрит на кассу, затем собирается с мыслями и продолжает). Полиция разберётся с преступностью, это их работа». Тебе пятьдесят пять лет, дяденька! Пора уже знать, что глаза иногда говорят громче, чем рот. Твои, видать, в тот момент просто вопили «Да, я купил канализацию! Да, я помогаю Часовщику! Приди завтра с Штабом и арестуй меня прямо здесь! Ну пожалуйста!! Ну арестуй!!!»
Старьёвщик не нашёл немедленного ответа и просто сидел с отвисшей челюстью. Часовщик после своей речи закашлялся пыльным воздухом и потянулся за стаканом с водой, пока его собеседник находился в трансе.
– Отправь ребят обратно в его квартиру, может, он ещё там? – жалобно произнёс Старьёвщик.
– Ребята уже вернулись оттуда. Его там нет, конечно же…
– Что тогда будем делать?
В ответ Часовщик достал из ящика крайне странную вещь, похожую на пистолет, направил её Старьёвщику прямо в сердце и выстрелил. Тот опрокинулся на спину вместе со стулом.
– Ты убил меня!
– Нет. Но предоставил себе на всякий случай такую возможность.
– Что это?
– Не ковыряйся в нём сильно, мой тебе совет. Это Шестёрка, моё свеженькое изобретение. Я назвал её так, потому что она делает людей моими шестёрками. Ты, конечно, скорее валет…
– И что теперь? – Старьёвщик медленно встал и бережно поднял упавший стул, не переставая ощупывать металл, торчавший из его сердца.
– Шестёрка снабжена аудиопередатчиком и испускает радиосигнал. Если мне не нравится то, что я слышу и вижу на радаре через неё, я могу нажать одну простую кнопочку и избавиться от дезертира. Или попавшего в плен. Или вдруг ставшего неугодным. А в целом жизнедеятельности она не препятствует, можешь дышать! Твоя участь ждёт всех, в чьей честности я сомневаюсь!
– Ладно. Нам нужно убрать из магазина документы. Они могут навести на связь с тобой и дадут основание для моего ареста.
Часовщик согласился:
– Верно! Нужно спешить, Штаб может опередить нас.
* * *
– Всё уже готово?
– Да, всё привезено, собрано, готово к работе. Не дай своей типографии запылиться, Журналист. – Директор похлопал Шона по плечу и вышел.
Блестящая печатная машина и ноутбук для её управления стояли посередине абсолютно пустого этажа.
– Этим надо бы заняться. – произнёс Журналист, смотря на сырой бетон стен семнадцатого этажа. – Но пока некогда…
Через минуту он уже буквально ворвался в Штаб этажом выше.
– Доброе утро, Жу…
– Меня ночью похитил Часовщик.
Все три штабовца уставились на Журналиста.
– Он предлагал работать на него. Ещё, судя по всему, ему достался мой блокнот с интервью Старьёвщика.
– Ты был там? Ты видел его? Где тебя раньше носило? – воскликнул Солдат.
– У меня не было вашего телефонного номера, а дойти до Штаба я бы уже не смог.
– Часовщик мог догадаться о том, что мы планируем разоблачение. – высказался Охранник.
– Конечно, он догадался! – поддержал Сисадмин.
– Нужно срочно выдвигаться и перехватывать документы Старьёвщика. Бандиты могут уже быть там! К столу!
По команде Солдата все четверо окружили карту города.
– Вот здесь магазин. Тай, достань сведения о внутренних ходах. Дрейк, звякни Мэлу, вдруг он что-то знает. Я предлагаю зайти с переулка Кровельщиков, там обычно никого нет и меньше шансов, что нас сразу спалят. По-моему, он даже прикрыт тенью в это время суток. Тай, северный вход на висячем замке или дверном?
– Сейчас… на северном висячий. На западном вот защёлка, там и будем заходить, я думаю, – отозвался Сисадмин.
– Окей. Журналист, ты с нами, подстрахуешь снаружи. Пали всё из переулка, из тени. Рацию держи. Как зовут-то тебя? Долго произносить каждый раз «Журналист».
– Шон.
– Имя из трёх букв? Как же ты хорош! – Солдат рассмеялся и похлопал Шона по плечу. – Всё, выезжаем, отмычки не забываем, хоп-хоп-хоп!
* * *
У въезда в переулок Кровельщиков непримечательный бежевый седан остановился, и Штаб высадился из него.
– Сюда! Бегом! Шон, стой здесь! Дрейк, отмычки!
Первая же отмычка подошла, и Солдат, Охранник и Сисадмин оказались внутри магазина. Поглядывая за ситуацией, Журналист уже расписывал в новом блокноте ещё только начинавшуюся операцию Штаба. Не прошло и трёх минут, как он увидел, что с той стороны, с главного входа подъехали три машины…
* * *
– Ребята Часовщика приехали в трёх авто! Они заходят внутрь! – раздался голос в рации.
В это время Охранник только-только проник в кабинет Старьёвщика.
– Не осторожничайте с этим хламом. С минуты на минуту нагрянет армия, – сообщил Солдат.
Не вступая в споры, Охранник и Сисадмин приступили к обыску.
* * *
– Вы пятеро, распределитесь по периметру. Вы двое – на крышу, лестница с той стороны. Остальные – со мной.
Старьёвщик и четыре крепких уголовника бодрым шагом сотрясали пол коридора. Солдат слышал их.
– Они за углом. Старпёр и ещё четверо.
– Б***ь! – глухой звук из кабинета.
– Нашёл! Записки Часовщика! Всё, бежим! – Сисадмин и Охранник вылетели из комнаты и вместе с Солдатом побежали к выходу.
– У двери чувак, на крыше ещё два! – предупредил их по рации Журналист.
– Справа-слева? – рявкнул Солдат, заряжая пистолет.
– Слева!
– Решай, Фил! – Охранник пропустил вперёд Солдата.
Тот рванул вперёд, избавился от двери на пути ногой, выстрелил в левое плечо развернувшемуся было бандиту с винтовкой и опрокинул его на землю. Затем достал небольшую баночку и подбросил её вверх. Два громилы, сбежавшиеся к краю крыши, вмиг ослепли и оглохли ровно на время, необходимое Штабу.
– Выходим!
Убегавшие были замечены ещё одним сторожем, который сразу открыл огонь. В этот же момент на улицу выбежал разъярённый Старьёвщик и сопровождавшие его бандиты. Но поздно: Штаб через две секунды уже был в переулке. Захватив с собой Журналиста, команда села в автомобиль и скрылась.
– Записки, говоришь? – спокойно спросил Солдат после двухминутной паузы.
– Записки? Да, записки. От Часовщика. У нас же есть образец его почерка? – ещё через десять секунд выдохнул Охранник.
– Есть-есть. Чётко всё получилось. Топовая инфа была о говноедах а крыше. Вот не стой там Шон, нас бы в спину распи… это самое, расстреляли. Всё на ниточке висело.
– Ребят, я ранен. – подал голос Сисадмин.
Все посмотрели на него, показывающего задетый пулей мизинец на левой руке.
* * *
Выйдя из машины, Шон позволил себе расслабить извилины. Он сделал глубокий вдох и оглянулся. Центральная улица была такой же будничной, как и всегда. Небо было затянуто сероватыми облаками. «Придётся привыкать к этим бетонным пейзажам» – подумал Журналист.
Он заметил, что Охранник ждёт его у двери. «Ах да, этот день ещё только начался».
Штаб поднялся на шестнадцатый этаж и отчитался об успехах Директору.
– Отлично. Сейчас передадим записки полиции, и Старьёвщик окажется вне закона. Вы их хоть прочитали? Их содержание тоже может оказаться даже важнее их наличия.
– Упс.
Сисадмин достал драгоценные клочки бумаги.
«Встречаемся в Парикмахеров, 11, в час ночи. Не вздумай прийти в своём роскошном монокле, любой даун тебя в нём узнает, а не заметить его можно разве что через стену. Ч»
«Дико извиняюсь за своих балбесов, которые решили тебя обчистить. Ими командовал не я. Завтра ночью всё возвращаю. Ч»
«Ты уже освоил трубы под тюрьмой? Дело-то серьёзное, поспеши. Ч»
– Последняя записка должна быть свежей, раз Шпион ничего не знает о предстоящем налёте на тюрьму. Надо будет разобраться.
– Извините, надеюсь, никто не против, если я отлучусь домой перекусить? С вами трудно не нагулять аппетит. – легкомысленно спросил Шон.
Ответил стоявший поодаль Директор.
– Теперь твой дом здесь, на семнадцатом этаже. Спать тоже здесь будешь.
Журналист сначала было задумался, но затем прояснился взглядом смирения.
– Да уж, на самом деле лучше мне от моей квартиры держаться подальше.
– Небоскрёб – самое безопасное место в городе. Я удивлён, что Часовщик отпустил тебя в тот раз. Уверен, он не допустит подобной ошибки в будущем.
Журналист поднялся по лестнице на этаж повыше и увидел человека со шваброй. Он неторопливо протирал до блеска пол. Ведро с водой стояло в дальнем углу, чтобы никто об него не споткнулся. Кажется, всё в порядке. Это Уборщик.
Избавление от сомнений воодушевило Шона. Он вприпрыжку направился к двери в свою типографию и, как следствие, поскользнулся на мокром полу и упал лицом в ведро.
– Осторожно, тут… – Уборщик оторвался от работы и присвистнул. – Не ладишь ты с вёдрами, Журналист. Всё в порядке?
– Да! – Мокрый с головы до ног, Шон исчез за дверью.
* * *
Где-то далеко-далеко, в пустой серой комнате друг напротив друга сидели Старьёвщик и Часовщик. Стеклянный взгляд Миллера рассеянно наблюдал за тем, как Часовщик собирает неведомый механизм из кучи болтов, шестерёнок и прочего хлама. Никто ничего не говорил, только стена пыли, как обычно, окружала своих узников.
– Я погиб. – наконец вымолвил Старьёвщик.
– Пока нет. Ты в розыске, твое имущество арестовано, в твоём сердце Шестёрка. Но ты жив. Ты ещё пригодишься.
– Я хочу исчезнуть и уехать подальше.
– Я не спрашивал, чего ты хочешь. Я сказал, что ты пригодишься.
Старьёвщик закрыл глаза. Он был уничтожен. Злоба и отчаяние переполняли его. И, раз выпутаться из этой истории не представлялось возможным, Миллер про себя поклялся отомстить Штабу за всё, что он потерял.