С самого раннего возраста я любил рисовать, многие говорили, что у меня талант, но года я смотрю на старые картины сейчас, то понимаю, что это было преувеличение. Лишь годы долгих и упорных тренировок раскрыли во мне настоящий талант. И сейчас меня считают лучшим художником своего времени, поэтому я постоянно рисую на заказ, у каких-нибудь важных лиц. Разные люди и их взгляды на жизнь отточили во мне натуру утончённости и внимательности. За всё время, проведённое над холстом, я встретил девочку, и разговор с ней был самым запоминающимся из всех других.
Я рисовал очередной заказ пейзажа и полностью погрузился в работу. Краски мягко ложились на бумагу и выходило нечто особенное. В тот момент я услышал шуршание бумаги и обернулся. Там стояла девочка лет 10.На ней было бардовое платье. У неё были короткие тёмные волосы, а её карие глаза смотрели на меня с печальным видом. Судя по шуршанию, за спиной она прятала листок бумаги.
- Пожалуйста, научите меня. Я хочу нарисовать нечто особенное… - сказала она и показала мне свой рисунок, который держала за спиной. Там коряво были нарисованы люди, по виду это были её родители. Где она с ними стоит на зелёной поляне и под голубым небом. – Но это всё, на что я способна.
- Вполне неплохо. – сказал я и начал разглядывать рисунок более подробно.
- Но я хочу рисовать лучше. Как вы… - и выражение её лица вновь стало грустным и одиноким.
Я подумал над советом и ответил ей:
- Просто тренируйся каждый день, и через несколько лет будешь отлично рисовать.
- Несколько лет!!! – оживилась она. – Но будет слишком поздно… - она посмотрела своими грустными глазами и словно говорила, что хочет услышать нечто другое. Может мне стоило сказать, что главное нужно стараться или что-нибудь другое.
- Что ты подразумеваешь под словами «слишком поздно»? Что-то случиться? – нерешительно спросил я.
Но после моих слов из её глаз гроздьями посыпались слёзы.
- Это… - сказала она и плавно разорвала свой рисунок на две части. Затем она развернулась и ушла.
С тех пор прошло много лет и думаю, мне стоило пойти за ней и сказать, что я могу научить её. Но я словно был прикован и мог смотреть лишь на её исчезающий вдали силуэт.
Конец