И пришла в ЛИТО «Химки» печальная весть: в конце декабря 2015 года оборвалась жизнь одного из прославленных «литовцев» Сарафанова Владимира Ивановича. Лётчика, по профессии, и Поэта, по призванию.
Когда мы встречались в ДК Родина, то приветствовали друг друга просто: «Как дела, Лётчик? – Как дела, Моряк?» Мы всё больше и больше сближались, но друзьями стать не успели. Слишком велика была разница в летах – 20 годин. Но я был последним из литераторов, из соратников, кто провожал его с последнего литературного собрания. Был он уже слаб и на выходе из Дворца культуры остановил меня и сказал, опираясь на трость: «Поедем на такси, у меня есть 170 рублей! – Хорошо» - сказал я растерянно, понимая, что таких денег может и не хватить, чтобы доехать до улицы Лавочкина. Но мы уже медленно продвигались к машинам с шашечками.
Затем я помог Владимиру Ивановичу выйти из машины у подъезда его дома. Не помню последних банальных слов… И всё! Лётчика не стало. И некому уже сказать: «Как дела, Лётчик?»
Я вновь и вновь открываю последнюю его книгу «Живи, Россия». Сколько он слов добрых адресовал России! Словно Россия это не огромный бездушный механизм, не замечающий поэта, у которого отобрали рупор, а выпестованное им дитя. Он славит Россию, жалеет её и гордится, что есть у него такая Родина!
И мы, его соратники, продолжаем всматриваться в печальную картину за окном и слышать негромкий голос Поэта:
Отбрось, прошу, тревогу, грусть
И спрячь печальную улыбку…
В Россию верю! Верю в Русь!
Она свою сыграет скрипку.
Как, казалось, недолог век поэта?! Но Владимир, Володя пришёл в ЛИТО «Химки» без малого полвека назад – в 1968 год. Это и много, и мало. Как посмотреть? Если не помнить значительных вех и событий, то один миг. Но мы помним и продолжаем слышать Голос Поэта.
В небе белая полоска -
Самолёт оставил след.
В ней есть что-то от берёзки,
Очень уж похожий цвет.
Это сказал и Лётчик, и Поэт. Позади много трудностей, много преодолений. Но остаётся светлое и чистое.
Изумрудные берёзки,
Синева над головой.
Это родины полоски,
Это край любимый мой.
Не скажешь, что это писал человек, который работал и рисковал в Полярной авиации, доставляя грузы и полярников на необорудованные зачастую площадки. Тот же 1968-й год. Из книги Владимира Ивановича «Жизнь пилота»:
«Что осталось в памяти от выполнения тех полётов? Полёты на сброс почты, груза, дров на острова Ледовитого океана, а также посадки на эти острова, где имелись полярные станции.
… Полёт выполнялся на ЛИ-2 в лыжном варианте.
… После взлёта взяли курс на о. Виктория. Я вышел в фюзеляж и обратился к двум пассажиркам с о. Рудольф:
- Девушки, видите в углу полушубки? Поищите. Вы там кого-то найдёте. Приведите её в чувство. Ей скоро выходить, а она всё плачет и твердит:
- Везите меня обратно.
… При подходе к о. Виктория связались с начальником полярной станции. Поставили его в известность о том, чтобы готовился к встрече. Прилетели, зарулили, открыли дверь, спустили стремянку. Как будущую хозяйку о. Виктория первой к двери пропустили жену. Она высунула голову, увидела мужа и ещё пять человек зимовщиков, резко повернулась и бросилась к командиру. Крепко к нему прижалась, горько заплакала и почти закричала:
- Везите меня обратно!»
«Минут тридцать кружили в небе, изучая остров со всех сторон. Вскоре с земли сообщили:
- Трещин нет. Толщина снега двадцать сантиметров. Оставалось лишь определить скорость и направление ветра. Бросаем дымовую шашку. Направление – строго по полосе. По наклону дыма определяем скорость – до пяти метров в секунду. Делаем контрольный заход, убеждаемся, что на полосе нет препятствий. Коломиец даёт распоряжение:
- Перед приземлением для создания задней центровки всем перейти в хвостовую часть самолёта, кроме второго пилота.
Приземлились удачно. Радист передал на Диксон сообщение о посадке. Зачехлили двигатели. И спустились к подножью ледника на станцию.
После консервации станции, которая продолжалась почти шесть часов, уже ночью добрались до самолёта. Правда, с небольшим приключением. На склоне ледника, между станцией и самолётом, встретили двух медведей, которые стояли на задних лапах и как бы спрашивали нас: «Куда же вы уходите, а как же мы?»
«А как же мы, Владимир Иванович?» - хочется спросить вслед за белыми медведями. Кто ещё раз поприветствует меня: «Как дела, Моряк?» И кому я скажу ещё раз: «Как дела,Лётчик?»
26 января 2016 года