Обтянуты лескою тонкие лезвия,
Изломаны кости, и мысли изрезаны.
Багровые пятна расплылись по одежде,
Но все же он жив и смеется как прежде.
Серые стены всё так же приветливы.
Тянутся прутья стальные, железные,
Сдирая с него остатки одежды,
Проникают под кожу наигранно нежно.
Сквозь тишину стонов и криков
Распускается кактус цвета индиго.
Лапами тянется в душу пропащую.
Он извивается, он настоящий.
Капает солнце сквозь прутья на грешного,
Но руки закованы. Круг неизбежности.
Солнечный свет утешает заложника.
Страшнее Дьявола лишь паранойя художника.