Юрий Кузнецов
СНЕЖНОЕ ПОЛЕ
Медвежонок Мося проснулся от того, что его, крепко-накрепко ухватив за все четыре лапы, тащили куда-то Летучие обезьяны.
— Маленький, а тяжёлый! — проворчала одна.
— Может, бросим его, да и дело с концом, — предложила другая.
— А что, давайте бросим, — согласилась третья.
— Нет, ребята, — решительно отказалась участвовать в самодеятельности четвёртая, старшая в отряде. — Уор-Ра приказал доставить медвежонка в Снежное поле!
Лететь становилось всё труднее и труднее. Навстречу дул такой ледяной пронизывающий ветер, что даже Мося в его меховой шубке замёрз, чего уж говорить об гладкошёрстных обезьянах. Они совсем закоченели и с трудом взмахивали крыльями, двигаясь сначала просто медленно, а потом и вовсе перейдя на планирование.
— Всё, прилетели! — наконец, сдалась и старшая обезьяна.
— На счёт четыре — бросаем! — скомандовала она. — Я — первая!
— Вторая…Третья…— торопливо пробормотали две другие обезьяны.
— Четвёртая! Расчёт закончен! — с облегчением доложила последняя.
Медвежонок полетел вниз, а обезьяны торопливо полетели обратно. Благодаря попутному ветру и отсутствию груза через несколько минут они уже скрылись за мутной пеленой горизонта.
Мося, оказавшись в громадном сугробе, даже не ушибся. Отфыркиваясь от набившегося в рот снега, он принялся энергично барахтаться, создавая вокруг себя свободное пространство. Вскоре медвежонок сумел соорудить вполне уютную берлогу. Усердно двигаясь, он даже согрелся. От горячего дыхания снег над ним протаял, образовав сквозную отдушину.
— Теперь можно и поспать! — удовлетворённо прошептал медвежонок, зевая, и вдруг подскочил, как ужаленный.
Говорят, что медведи укусов пчёл не боятся, но медвежонок не мог подтвердить или опровергнуть это. Ему пока ещё не довелось пробовать мёда. А подпрыгнул он, потому что снаружи раздался пронзительный, закладывающий уши свист.
У Моси сон как рукой сняло. Он приподнялся на задние лапы и высунул любопытный нос из берлоги. Ветер встретил его градом ледяных колючек, заставив слезиться глаза. Медвежонок прикрыл морду лапой и отвернулся от ветра.
— Какой злой, — проворчал медвежонок, — ну и ладно, буду смотреть в другую сторону. Всё равно не знаю, откуда свистят…
Развернувшись в подветренную сторону, он увидел такое, что даже в самом страшном сне не могло пригрезиться. Там стоял высокий, лысый человек, с черепом, обтянутым морщинистой кожей, в шкуре из белой, комками свалявшейся шерсти. А в вытянутой руке он держал волчонка. Зверёныш извивался всем телом, пытаясь вырваться, укусить или, хотя бы, поцарапать руку врага. Глядя на тщетные старания волчонка, иногда даже встряхивая его, когда тот, устав, безвольно повисал, монстр хищно смеялся.
— Ну что, попался, который кусался? — приговаривало чудовище. — Люблю, когда жертвы сопротивляются, кровь становится горячее…
— Отпусти волчонка, урод! — зарычал изо всех сил Мося. — А то будешь иметь дело со мной!
От неожиданности монстр и впрямь разжал руку. Зверёныш, оказавшись на снегу, во все лопатки пустился наутёк, куда глаза глядят. К счастью, они глядели как раз в сторону медвежонка. Волчонок в несколько прыжков добрался до убежища Моси и провалился в берлогу, прямо к его ногам.
— А ты кто такой? Откуда здесь взялся? — взревело чудовище, опомнившись. — Сейчас ты у меня за испуг ответишь!
Монстр подскочил к медвежонку, наклонился над ним и вознамерился ухватить за загривок. Мося несогласно мотнул головой и угрожающе щёлкнул зубами в опасной близости от руки.
— Я — пещерный медведь Мося! — гордо заявил он.
Человек расхохотался: — Ну, что ж, будем знакомы! Я — вендиго Бегущий ветер, сын Духа Белого безмолвия Итха Ква. И вампир по совместительству! Хотел было попробовать свежатинки, но раз вы возражаете, придётся употребить в замороженном виде. Строганина мне тоже нравится!
Он поднял вверх костлявые руки, очертив ими круг, и заунывно засвистел. Повинуясь взмаху, ветер завыв ему в унисон, завернулся в смерч, который вмиг разметал снежный покров с убежища медвежонка и волчонка.
— Стой! — вдруг провыл кто-то, судя по голосу, не ветер. — Оставь детишек в покое!
И между вендиго и медвежонком, оттолкнув вампира в сторону широкой грудью, ворвался мощный зверь, статью напоминающий волчонка, только в несколько раз больше.
— Уж-ж-жасный волк! — провыл Бегущий ветер. — Как ты меня нашёл?
— А ты думаешь, можно украсть волчонка и спать спокойно? — задыхаясь от ненависти, пролаял ужасный волк. — От Хигга не спрячешься!
— От нас не спрячешься! — подхватило многоголосье волчьей стаи, беззвучно выскочившей следом за вожаком из снежной круговерти.
Волки полукругом выстроились перед вендиго, оставив медвежонка и волчонка в тылу. Теперь Бегущий ветер мог прорваться внутрь только через их трупы. Он понял, что проиграл и, беззаботно насвистывая, исчез в снежном вихре.
Стая постояла, поиграла мускулами, успокаиваясь. Шерсть, угрожающе вздыбленная на загривках, улеглась. Поджатые хвосты, жёсткие как палки, повисли плетьми. Затем один из волков, немного мельче, чем Хигг, подбежал к волчонку и, лизнув его в мордочку, ударом лапы опрокинул в снег, что-то сердито проворчав.
— Потом займёшься воспитанием, Бозо, — провыл вожак, — а сейчас нам пора домой!
Он подошёл к Мосе и одобрительно ткнул его носом в бок: — Спасибо, что не испугался вампира и защитил Вула. Мы могли бы и не успеть…
— Если честно, то я ещё как испугался! — признался Мося.
— Храбрец не тот, кто не боится, а тот, кто способен преодолеть свой страх! — наставительно произнёс Хигг. — Теперь наша стая — это и твоя стая! Возьмёшь наш след? А хочешь, мы проводим тебя домой. Где ты живёшь?
Мося помолчал немного, соображая.
— В Пограничной воде! Но я не знаю, куда идти! — растерянно признался он. — Летучие обезьяны несли меня вверх тормашками, и я не запомнил дорогу...
— Мы покажем тебе путь! — успокоил его Хигг.
— Здорово! — обрадовался медвежонок. — Я даже и мечтать не мог найти в этом ужасном Снежном поле друзей…
— Снежное поле не ужасное! — поправил его волчонок. — Ужасные здесь — мы, волки. Нас так и называют — ужасные волки!
— Беги уж, горе ты моё, — ласково подтолкнула его носом волчица Бозо. — Тоже мне, ужас, летящий на крыльях ночи!
И стая отправилась к границе Снежного поля. Каждый волк знал своё место в походном строю. Впереди бежали три молодых волка. Их дело — протаптывать снег, чтобы следующая за ними тройка могла сберечь силы для схватки. За ударной тройкой бежали волчицы с медвежонком и волчонком. Следом — ещё одна тройка, прикрывающая стаю с тылу. Последним бежал вожак Хигг. Ему нужно было держать на виду всю стаю, чтобы руководить ею, вовремя отдавая нужные команды.
Волчица время от времени поглядывала на Мосю и Вула, оценивая, хватает ли у них силёнок для продолжения пути, чтобы, при необходимости, вовремя дать сигнал остановиться. Она понимала, что упрямая молодёжь скорей рухнет без сил, чем попросит поблажки. После нескольких часов спорого бега стая, наконец, остановилась на отдых. Волчицы сбились в кучу, чтобы защитить от пронизывающего ветра молодняк и согреть их своими телами. Бозо присела на снег, подгребла к себе с одной стороны медвежонка, с другой волчонка и прикрыла глаза, как бы говоря, что можно и вздремнуть.
— Наконец-то, — пробормотал Мося, проваливаясь в забытье…
Проснулся медвежонок от того, что кто-то тормошил его за брылы: Просыпайся засоня, весна пришла!
Он открыл глаза и вместо волчьей морды Бозо увидел голову медведицы, мамы Урси.
— Мама! — обрадованно пропищал он. — Значит, мне приснилось, что Летучие обезьяны унесли меня в Снежное поле?
— Конечно, приснилось! — добродушно проворчала Урси. — Это, наверно, из-за того, что я на сон грядущий рассказывала тебе сказку о Летучих обезьянах…
— Хорошо, что это был сон, — облегчённо вздохнул Мося. — Как здорово, что у нас весна сама к нам приходит. Впал осенью в спячку, проснулся и, на тебе, весна. А вот в Снежном поле, сколько не лежи, всё равно ничего не вылежишь, так в зиме и останешься. Ведь там, как рассказал мне волчонок Вул, времена года не следуют одно за другим, а располагаются одно подле другого. И, чтобы попасть в весну, нужно пересечь всё Снежное поле, от осеннего Чёрного болота до весенней Пограничной воды.
— Да уж, страна не для лентяев! — засмеялась медведица. — Вот куда нужно отправлять лодырей на перевоспитание!
— Намёк понял! — засмеялся Мося и вскочил на все четыре лапы. — Готов к труду и обороне!