Драма «Глубокое синее море» является ремейком экранизации 50-х (одноименной пьесы Теренса Реттигена), где вначале главную героиню играла Вивьен Ли. В 2013 году исполнительница главной роли – Рейчел Вайс – номинирована на премию «Золотой Глобус».
Если честно, в заблуждение меня ввело «название» – очень запоминающееся (во всяком случае, у меня оно ассоциировалось сразу с несколькими фильмами. Однако когда я поняла, что ошиблась, а фильм совсем не тот, вдруг оказалось, что несколько лет назад (до премьеры данного фильма) я уже умудрилась посмотреть одноименную театральную постановку в Театре (если не ошибаюсь) Вахтангова, судя по всему, ставшей основой киносценария. Забавно. Саму пьесу (её, кстати, можно прочитать в Интернете) написал в 50-ые годы прошлого века, как сказано выше, английский драматург Теренс Реттиген – с тем же замечательным названием, которое не стали менять ни кинематографисты, ни театральные режиссеры. (Быть может, только мне, идущей на поводу у своей рефлексии, захочется иной раз что-то изменить в процессе рассуждений. Но ведь, это – не глобальное переименование, а так, «мостики», исключительно для личного употребления).
Сюжет фильма
-----------------------------
«Великобритания, конец 50-ых годов. Еще слышны отголоски Второй Мировой войны, но солдаты и офицеры уже привыкают к мирной, светской жизни. Бывший военный пилот Фредди Пейдж посещает привилегированный гольф-клуб, где встречает Хестер Колльер. Хестер –жена судьи Колльера, респектабельная дама высшего света. Но это не помешало ей броситься в омут страсти, возникшей между ней и Фредди. Двое сгорающих от одержимости друг другом влюбленных не могут преодолеть силу притяжения между ними. Эти отношения разрушают их собственные жизни и жизни их близких».
Вахтанговское глубокое синее море
======================================
Хм, «…солдаты… уже привыкают к мирной, светской жизни». М.б. к мирной, будничной, повседневной (без ужасов военного театра действий) жизни?... Но, не суть. Вернёмся к теме, заданной… авторами «Глубокого синего моря» и к тому, что же там (по их мнению, в отличие от писательского варианта) происходит.
Насколько я помню, пьеса (сама история) оставила у меня тогда гнетущее впечатление. Помню также, что вместо обычных декораций (действие происходит, в основном, в квартире (квартирах) т.е., в камерном, подчёркивающем личные переживания того, что происходит у героев внутри, пространстве) театральный художник предложил разместить вдоль стены на темном фоне несколько таких «огромных» (т.е. гораздо больше обыкновенных, какие бывают в каютах на кораблях, но какие можно увидеть в океанариумах, демонстрирующих жизнь глубоководных существ) круглых иллюминаторов. Итак, всё действо проходит на фоне этих, как бы фосфоресцирующих своей запредельной голубизной, своеобразных окон в глубину (возможно там, даже и в самом деле были сосуды с водой). Таким образом, создавалось впечатление, что всё происходит не в обычных английских квартирах, а на каком-то батискафе или на подводном корабле (на котором, к примеру, жил знаменитый капитан Немо). И действительно, происходившее на сцене, буквально давило: и на героев пьесы, и на зрителей, словно «толща морских вод», – неразрешимыми проблемами и противоречивыми чувствами.
Пьеса была поставлена, (если мне не изменяет память), довольно близко к оригиналу. А именно: режиссеру удалось передать атмосферу тяжести, безвыходности. Нуар вышел на славу. Но ни в спектакле, ни в фильме – под этой толщей глубокого и синего – мне катастрофически чего-то не хватало. Кислорода?....
О послевоенной литературе: о чем молчать, о чем говорить и зачем
Вторая Мировая (а для нашей страны – Великая Отечественная) война принесла с собой не только ужас, хаос, невыносимую физическую и душевную боль – невосполнимые утраты человечеству, но и колоссальное количество вопросов, осмыслить и ответить на которые, по своему пыталось множество авторов: от политологов, кадровых военных, экономистов, теологов или философов и т.д., до тех, кто рыл окопы, «бил по врагу», служа в артиллерийских войсках, сражался с врагом в небе, тех, кто мучился тяготами военного времени в тылу… Огромный, выстраданный опыт (черпай – не вычерпаешь!) люди, как и много веков назад их предки, всё также старались увековечить, – ЧТОБЫ ПОМНИЛИ. А если, по справедливости, то чтобы ЦЕНИЛИ и относились с должным уважением (!), достигнутое невероятным количеством жертв и исковерканных судеб, мирное время. Ведь человеческая память такая короткая…
Не удивительно, что в этот же период появляется целая плеяда писателей, сражавшихся на войне, переживших её адские муки, желающих увековечить память о своих погибших товарищах, а так же поведать последующим поколениям горькую и страшную правду о том, благодаря чьим усилиям стала возможна Великая Победа; кому мы должны быть благодарны за то, что (пусть даже с ошибками!..) пишем на родном языке, а изо всех дальних путешествий спешим вернуться под кров своей Родины. (Добровольные и прочие эмиграции – это отдельный разговор). Итак, выход подобной литературы – это и знак уважения, но и назидание потомкам. Недаром говорит поговорка, что «худой мир многим лучше, любой войны».
Проходят годы, но проблемы, так или иначе, связанные с минувшей войной не уходят «на второй план». После первой волны, в основном, мемуарной и автобиографической литературы, приходит литература, цель которой показать не столько «парадный» вид победителей и жалкий вид побежденных, но литература «с человеческим лицом». Для того, чтобы жить дальше, для того, чтобы не повторились ужасы Второй Мировой, – гуманитарии всех стран пытаются осмыслить не только феномен уничтожения одних разумных существ – другими, провоцирующий целые государства затрачивать огромное количество человеческих сил и денег на «великое противостояние», но и увеличить количество исследований – как привыкли к тому времени называть – «человека разумного». То, что явила человечеству война такого масштаба, говорило о том, что человек не абсолютно разумен, к великому сожалению и вообще – ещё очень мало знает о себе самом. Оказалось, что Человечество для самого себя, как и в древние времена, по-прежнему, – «книга за семью печатями». И, собственно, теме человековедения и посвящены книги писателей всего мира, начиная, как раз, где-то с 50-х годов. (А то, что в Стране-Победительнице такие тексты долгое время были под политическим запретом, то «молчание», лишь красноречивее любых слов говорило о том, что благополучия в такой стране как не было, так и нет – и это после всех её грандиозных мук, потерь и завоевания Великой Победы(!). Но это – тоже отдельная тема для разговора; к тому же, очень болезненная, потому что родная).
….Собственно, драма «Глубокое синее море» – и стала драмой, а не обычной мелодрамой, потому что это история не о том, как по взаимной страсти жена (Хестер Коллер) ушла из обеспеченной жизни, где больше интересовались игрой в гольф, игрой на скачках или ростом фунта на бирже и т.п., вслед за любовью к другому мужчине («обычному парню» Фредди Пейджу, бывшему военному лётчику), а тот, на её беду, охладел к ней раньше, чем она даже успела развестись… А, практически, о том, что было написано над входом одного из древних жреческих храмов: «Человек, познай самого себя». Мол, от этого незнания все ваши беды… И суть драмы, на мой взгляд, в том, кто же первым попробовал «понять себя» и… что из этого получилось.
Хороший автор – мёртвый автор
============================
Да, в просмотренном мною в фильме ВСЕ главные персонажи – страдают. Героиня страдает. Бывший муж (Уильямс Коллер) страдает. Любовник (Фредди) тоже страдает (поэтому и пьёт до полубессознательного состояния, а не ищет работу. А ведь надо на что-то жить, тем более, что живёт он теперь не один. Поэтому, самый верный «ход» (с точки зрения Фредди) – укатить от этих проблем играть в гольф, а оттуда – в какой-нибудь дешевый бар: пропустить рюмочку, другую, которая часто оказывается бутылочкой и даже не одной.
Однако страдает и напивается любовник не потому, что не может найти работу (он и сам прекрасно понимает, что для этого требуется, по меньшей мере, бросить пить). Страдает (и напивается) он по другой причине. Или так: причина, по которой страдает-выпивает Фредди – и есть главная причина, почему страдают ВСЕ главные персонажи (!). (Ага, я-то, конечно, знаю ПОЧЕМУ, но вам не скажу. Давайте, присоединяйтесь, думайте своими головами. С непривычки, конечно, трудновато, понимаю, зато ведь драма на глазах трансформируется в настоящий детектив! Разве, вам такие метаморфозы не любопытны? По мне, так в самый раз)))))
Но это ещё не всё.
Я не видела первого фильма с Вивьен Ли в главной роли (и, прошу прощения, не буду его смотреть и теперь). Что же касается театра, то там и персонажи, и зашедшие «на огонёк» зрители вынуждены жить по ещё более специфическим правилам. Поскольку действие на театральных подмостках протекает в «условном измерении» времени-пространства, задача режиссера-постановщика (грубо говоря), заключается в том, чтобы: воздействуя на зрителя разными способами, завладеть его вниманием, вовлечь в это условное действие и заставить переживать тому, что происходит на сцене здесь и сейчас, а в идеале – и по окончании спектакля. Для чего, как показала многолетняя театральная традиция, вовсе не требуется демонстрировать реальную жизнь или «слепок жизни», достаточно выбрать наиболее показательный её «кусок», а зрителю – принять соответствующие «правила игры». (Ну, разумеется, это если не вдаваться в серьезные подробности).
Поэтому, например, сорокалетние «зайчики» могут смутить совсем уж какого-то дикаря, не понимающего, что для адекватного восприятия театральной действительности ему необходимо принять условность игры. Более того: время в театре течёт прихотливо, поэтому не могу ручаться, кому и сколько лет было в той постановке. На театре, в этом волшебно-условном мире, то, что в обыденной жизни может показаться «чудом», совсем не редкость. Если в штатном расписании за кем-то записано – «герой-любовник», так артист и в 85 лет может «выползать» на сцену в этом самом амплуа, чтобы однажды, под аплодисменты стоящей публики, и помереть там же, натурально. Традиция. Никуда не денешься.
Но в пьесе Теренса Рэттигана возраст главных героев прописан четко. Не говорит ли это о том, что для автора такая «мелочь» была важна? Пожалуй. Ведь иначе, это будет совсем другая история, не так ли?...
Вот как пишет автор о своих главных героях в своей пьесе:
1.«На пороге мистер Коллер – открытое сальное лицо человека лет 25, одет в легкое модное пальто».
2.«Входит Фредди. Ему еще нет тридцати или слегка за 30. Тип мужчин, возраст которых трудно определить».
3.«Дверь спальни открывается, входит Хестер в халате, волосы причесаны, лицо, отрешенное и задумчивое, приведено в порядок. Ей далеко за 30. Красивой ее назвать нельзя, но и оторваться от нее невозможно. Печальной неуспокоенностью веет от этой женщины».
Сначала пара собственных комментариев. Мне кажется, выражение «сальное лицо» – это какой-то вульгарный перевод. Обычно, такое выражение можно услышать в отношении волос (в русском языке). Но если мужу сообщили, что жизнь его жены в опасности, его лицо и впрямь может покрыть испарина, или же оно может быть потным от нервного напряжения, неизвестности, от взбегания вверх по лестнице, не переведя дух, наконец. Сам он этого не замечает (иначе бы утёрся носовым платочком), так как все его мысли (надеюсь) были заняты мыслями о здоровье жены. Зато замечает эту деталь автор, причем, именно в паре с ней он решает сообщить читателю важную характеристику мистера Колера – его возраст: Уильяму Коллеру, чья фамилия часто мелькает в газетах (его ещё называют «мистер Справедливость», т.к. он – судья), – 25 лет. Автор вообще весьма скуп на его описание, отметив только, что на муже – легкое модное пальто (он же на машине!..). Вот такой неприглядный «портрет» одного из главных героев: «сальное лицо» в обрамлении модной, дорогой (качественной, красивой) одежды.
Любовнику Хестер, Фредди, бывшему летчику ассу, а во всём остальном – вполне заурядному, молодому, смазливому (уже и не парню, а молодому мужчине с повадками «хорошего парня») как говорит сам автор – на вид около 30-и лет или слегка за 30-ть: «тип мужчин, возраст которых трудно определить». Если сравнить два портрета, то невольно создается впечатление, что любовнику Фредди – автор несколько симпатизирует.
Хестер автор описывает в тот момент, когда она, почувствовав себя значительно лучше, после неудачной попытки суицида, выходит из комнаты: «всё ещё в халате, между тем волосы её тщательно причесаны, лицо приведено в порядок, несмотря на то, что сама она выглядит несколько отрешенной и задумчивой». (И это портрет женщины, дочери священника, всего некоторое время назад написавшей прощальное письмо любимому, решившей покончить с жизнью). Далее автор так описывает Хестер: «Ей далеко за 30. Красивой ее назвать нельзя, но и оторваться от нее невозможно. Печальной неуспокоенностью веет от этой женщины».
О, да… «Печальная пора, очей очарованье..», женщина в самом расцвете «бальзаковского возраста».
Ну, кто умеет считать до десяти? Или быстрее всех решить задачку со всеми известными? Шутка.
Итак, дано: «печально - неуспокоенная женщина», которой далеко за 30; молодой муж, которому 25 и молодой же (старше мужа, но моложе Хестер) полный сил и наверняка искушенный не столько в умных разговорах, сколько в практике, – любовник Фредди.
(У меня есть парочка вопросов, но в тексте пьесы точного ответа на них я так и не нашла, хотя искала тщательно, честное слово):
1) Сколько лет живет в браке Хестер (у которой, как я поняла, нет никого из близких вообще: родители умерли, а муж – её первый и единственный, до встречи с Фредди, мужчина)?
2) Если Хестер «далеко за 30», то, о каких «гипотетических» детях сокрушается супруг? (Почему-то мне кажется, что деликатное, джентльменское авторское «далеко за 30» – означает, скорее всего, ближе к 40-а. Как минимум. Ну, это мне так кажется, прошу прощения. А действие происходит в современной Европе, но еще не в 21-ом веке).
Однако в фильме производства 2011 года, несмотря на то, что стараниями художника, костюмеров и оператора создана атмосфера 50-х, а режиссер постарался, чтобы актеры не импровизировали, а знали «канонический текст» назубок, – возраст героев, по каким-то причинам, был изменен кардинальным образом.
В данной – уже в мелодраме (!) – самый молодой герой пьесы – сэр Коллер – превращается в своеобразного опекуна молодой прелестницы- супруги и в респектабельного судью, которому для его имиджа нужна как раз такая молодая, слегка флегматичная жена. Он не седовласый старик, но убеленный сединами мужчина средних лет (или, уподобляясь тому, как присваивается возраст героям пьесы, скажу так: «ему далеко за 50»). Он вращается в кругу интересных и уважаемых людей и гордится тем, что к его жене там относятся благосклонно. Что же до страстей, то из всех страстных привязанностей мистер Коллер предпочитает игру в гольф. Он балует и нежит свою молодую жену, с которой ему не стыдно появиться на любом приеме, но спят они, вероятно, в разных спальнях. Из чего несложно догадаться, почему жена, забыв все знаки приличия (всё-таки, дочь священника) по сути, сама становится инициатором измены мужу: не желая ждать официального развода, она переезжает жить к любовнику и с мужем не общается. Однако после неудавшейся попытки женщины отравиться газом, жильцы, также снимающие комнаты в этом доме, решают, что необходимо сообщить о случившемся инциденте кому-то из родственников Хестер. Но не найдя никого – сообщают адрес, где она находится, её мужу, так как они всё ещё, пусть и формально, - муж и жена. При встрече с мужем через десять месяцев Хестер, ещё совсем недавно на самом деле, хотевшая покончить жизнь самоубийством, на вопрос мужа, что же с ней случилось, отвечает: «Любовь… со страстями, выяснением отношений, всё как ты любишь в книжках», - как бы намекая на их вялые, бесстрастные отношения. Кстати, не исключено, что такими делала их как раз она. И наоборот: даже оставшись в живых благодаря «случайности», Хестер упорно повторяет, что по-прежнему любит только Фредди и что она не в силах описать словами мужу силу и природу своей привязанности.
Что же удерживает женщину возле такого человека? Надо понимать – тело, и те удовольствия, которых она никогда не получала от близости с Коллером. Тело у бывшего солдата-лётчика в прекрасной форме, но дело не только в этом, что и пытается объяснить Хестер, отвечая на вопросы мужа:
…………………………………………….
ХЕСТЕР. Да, я потеряла покой!
КОЛЛЕР. Что его нарушило? Что, Хестер?
ХЕСТЕР. Не знаю, дорогой, не знаю. Волна неуправляемых эмоций: гнев, ненависть, стыд –
всего понемногу.
КОЛЛЕР. Гнев на Пейджа?
ХЕСТЕР. Да.
КОЛЛЕР. Ненависть?
ХЕСТЕР. К себе. (Пауза.) Стыд за то, как я живу.
КОЛЛЕР. Понимаю,
ХЕСТЕР. Ты?
КОЛЛЕР. Впрочем, может быть, и нет. Я могу чем-нибудь тебе помочь?
ХЕСТЕР. Мне никто не может помочь.
КОЛЛЕР. Хорошо, что я тебя отыскал.
ХЕСТЕР. А ты пытался?
КОЛЛЕР. Нет. Глупо, но я почему-то думал, что мое равнодушие может ранить твое самолюбие.
Хестер улыбается при этих словах.
КОЛЛЕР. Я ведь неопытный человек в подобных ситуациях. Ты знаешь.
ХЕСТЕР (мягко). Как и я. Неопытна… почти как ты. (Она сочувственно дотрагивается до его руки, он касается браслета на ее руке.)
………………………………………………….
Коллер смотрит на нее. Пауза.
КОЛЛЕР. Наверное, ты права, Хес. Тебе никто не может помочь…
//Маленькая ремарка, «на засыпку»: представьте себе, что это говорит женщина, которой далеко за тридцать двадцатипятилетнему мужчине: сам их разговор, возможные, но не описанные, реакции. Представили?
А теперь, представьте себе, что, тоже самое говорит героиня (в фильме) мужу, которому около шестидесяти лет. Представили?
Скажите, разницу в этих сценах вы почувствовали? Да, слова, действительно, одни и те же, но говорят-то их люди совершенно иного возраста. Разве это не меняет – абсолютно –
ИХ СМЫСЛ!?
Вопрос: что хотел нам рассказать этой историей Автор, а что – Режиссер + Сценарист фильма, снятого по той же самой пьесе в 2011 году? Полагаю, разные вещи. //
Героиня фильма действительно страдает. Но эти страдания любящей женщины, оставляемой, ради игры в тот же гольф (!) теперь уже не мужем, а любовником, почему-то похожи больше не просто на страдания, а чем-то напоминают созависимые отношения человека, с (прошу прощения) травмой «отверженного» (разумеется, не осознающего это), выглядящие со стороны как мазохизм. Типа: «Ах, ох, такая мне судьбой дана любовь… И больно и в тоже время чувствуешь себя живой»…
Возможно, муж замечает именно эту странность, но на вопрос: «Что может тебе помочь?» Хестер (совершенно логично, если следовать «мазохистскому» сценарию) отвечает: «Ничего». Выслушав речь супруги и собираясь уходить, муж, в итоге, повторяет фразу Хестер: «Похоже, ты права: тебе ничего не может помочь».
Скорее всего, он запомнил только слова жены, единственно адекватно выражающие происходящее:
КОЛЛЕР…. Тогда в чем дело?
ХЕСТЕР. Билл, я не на скамье свидетелей, и ты не сможешь заставить меня признаться в том, что была какая-то особенная причина, почему я пошла на то, что я сделала ночью. Причины как таковой не было.
………………………………………………….
ХЕСТЕР. Назовем это истерикой.
КОЛЛЕР. Чепуха! Ты самый здравый человек на земле, Хес.
ХЕСТЕР. А может, я изменилась с тех пор, как ушла от тебя, Билл? Но не будем говорить об этом.
……………………………………………………………
ХЕСТЕР. Я прочла новую книжку Сибиллы. Не лучше, чем предыдущая. Вся беда, что говорят они очень неплохо, но сказать им нечего.
…………………………………………………………….
«Эхо прошедшей войны»
=============================
Не имея опыта «в отношениях», Хестер слишком привязывается к любовнику, а та (привязанность) незаметно для неё самой, переходит в зависимость. Парадокс: с одной стороны, зависимый человек многое терпит, боясь потерять того, к кому «привязан»; с другой – очень раним: из-за любого случайного, невнимательного поступка партнера, может спровоцировать «выяснения отношений», разразиться истерикой, а может наоборот – тихо, без привлечения к своей персоне лишнего внимания, свести счеты с жизнью. Вряд ли стоит говорить, что психика такого человека уравновешена. Разумеется, нет. «Любя с широко открытыми глазами», – как говорит сама о себе Хестер, она, на самом деле, не видит главного: она не только попала в зависимость от отношений с Фредди, более того, – словно не видит, что партнёра такие отношения начинают тяготить. Хестер сама же и придумала себе оправдание его попыткам, всеми способами избегать с ней выяснений отношений, сведя до минимума, надо понимать, и непосредственные, близкие отношения. Например, она уверяет себя и других (если, например, ей кто-то хочет искренне посочувствовать), что она вынуждена целыми днями просиживать дома, в ожидании возвращения Фредди из гольф-клуба, и, скорее всего, в нетрезвом виде, следующим образом: «…. Просто его жизнь остановилась в 1940. Он любит 1940 год. Последний, когда он был по-настоящему счастлив». Действительно, «просто».
В отличие от Хестер, Фредди начинает понимать деструктивную природу их отношений. Он любит Хес, но, вероятно, прошлые романчики (если ему 30 или чуть больше, наверняка у него таковые были) не осложняли его жизни. Более того. В тех, прошлых своих отношениях (свиданиях-расставаниях) он не чувствовал себя (что понятно, поскольку, вообще-то, мало кто, хотел бы так себя чувствовать) – подлецом. Ведь он, наверное, думал, всего лишь, закрутить с этой светской женщиной легкий, ни к чему никого не обязывающий, романчик. Потом понял, что любит сильнее, чем любил до этого кого-то и… «увёл» (факт) от мужа. Но он и не предполагал, что даже любящим (!) людям, пусть и из разных социальных кругов, так нелегко наладить повседневные, обычные отношения. Он не понимает её тонкого юмора, она неуместна в его компаниях, где, вряд ли, Хес тоже может поучаствовать в разговоре, посмеяться непристойным шуточкам, выдержать нецензурную брань кого-нибудь из таких же «простых ребят», бывших вояк. Это невозможно. Но, вместе с тем, Фредди невозможно и слушать упрёки Хестер, что он её не любит. Это выше его сил! Он любит так, как никого и никогда ещё не любил, а ей, как она и говорит и даёт понять всеми иными способами, – мало! – мало внимания, мало ласки, мало близости… А потом, совершенно из-за пустячного, на его взгляд, повода – она, чуть не лишает себя жизни! Подумаешь, забыл поздравить её с днём рождения и остался, будучи, «хорошо под градусом» ночевать в клубе. Но она, оказывается, ждала его к ужину… А, если бы, она и вправду отравилась газом?! Из-за него?!!! Наверняка этому «простому парню», не отягчённому моралью, однако же не цинику и не равнодушному сердцееду-душегубу, от ужаса, что такое могло случиться (не на войне! в тихой, мирной жизни и он мог стать тому причиной!) перевернуло всё внутри.
В итоге, он решает завербоваться летчиком-испытателем… куда-то… (Да, не всё ли равно, куда? Хоть в Африку, хоть в Америку или на Северный полюс, пока совсем не спился и не растерял все свои мозги!)
ФРЕДДИ. Ты всегда говорила, что я не достаточно тебя люблю. Может быть, ты и права. Но то, что я испытываю к тебе, гораздо сильнее того, что я когда-либо чувствовал в своей жизни. Или буду чувствовать. Я никогда так никого не любил. Поэтому я увел тебя в самом начале, потому я жил с тобой все это время, потому я и должен сейчас уйти.
ХЕСТЕР (спокойно). Звучит как заранее приготовленная речь.
ФРЕДДИ. Ты права. Пока я гулял, я обдумывал, что я должен тебе сказать. Я слишком сильно привязан к тебе, Хес, чтобы скользить по поверхности. После письма, которое я прочел, //случайно обнаруженное им письмо, которое Хес написала, адресуя его Фредди, перед тем, как пустить газ // я не могу прийти в себя. Я знал, что ты не всегда счастлива со мной, как и ты знала, что мне часто бывало нехорошо. Но я понятия не имел, как ты ранена тем, что мы по-разному понимаем любовь. Это чертовски трудно: делать вид, что ничего не произошло, когда знаешь, что чуть не довел до самоубийства единственного человека, которого любишь.
ХЕСТЕР (глухо). Ты думаешь, что если ты уйдешь, то удержишь меня от этого?
ФРЕДДИ (просто). Я знаю, что это риск, но мы должны на него пойти. (Пауза.)
ХЕСТЕР. Фредди. Не надо пугать меня.
ФРЕДДИ. Я не пугаю. Я говорю серьезно.
ХЕСТЕР. Ты прекрасно знаешь, что завтра ты будешь чувствовать себя иначе.
ФРЕДДИ. Нет, Хес, не буду. На этот раз не буду. Кроме того, меня не будет здесь завтра утром.
ХЕСТЕР. А где ты будешь?
ФРЕДДИ. Не знаю. Где-нибудь. Я думаю, мне лучше уйти сейчас.
ХЕСТЕР. Нет, Фредди, нет.
ФРЕДДИ. Так будет лучше. Я боюсь тебя, боюсь твоих споров. (Страстно.) Я знаю, я поступаю правильно, ты убедишься. С твоим даром речи и способностью уговаривать, ты опять все запутаешь, и я погибну.
………………………………………………………………… Хес… это наш последний шанс, пойми. Если мы упустим его, мы погибли. Я для тебя –
смерть, как и ты для меня.
ХЕСТЕР. Неправда.
ФРЕДДИ. К сожалению, правда, дорогая. И ты это знаешь лучше, чем я. Это надо было сделать давным-давно. У нас на лбу написано огромными полыхающими буквами: «Мы несем гибель друг другу».
……………………………………………………………
Фредди решает уехать. Один. Считая, что так будет лучше для обоих. Ставит Хес перед фактом, предоставляя дальнейший выбор в своей жизни сделать ей самой: она ведь до сих пор не разведена и может вернуться к мужу (а тот примет её, в этом нет сомнения). А, может, подать на развод и … Тут уже сложно что-то придумать за саму героиню, такой уж у неё характер.
ПС1: Вот такое интересное кино. То есть, напротив, ничего интересного: се ля ви. Или как поётся в одном из отечественных водевилей: «Прежде чем, жениться на молоденькой,/ паспорт свой открой и посмотри…./ Ты всё поймешь, ты всё увидишь сам…»/. Ну и т.д.
Хестер, наивную (сколько ей там?..), ничего толком о любви не знающую, тоже жалко: как в семье священника научили, так она и твердила, и притворялась, думая, что это – правильно. Так и прожила бы себе тихо и спокойно (как прожила почти половину своей жизни), если бы не встретила Фредди. А встретила, и оказалось, что ничего-то она о себе самой и своих потребностях толком не знает. И нерастраченной любви в ней столько, столько слов ласковых… и всё это никому до сих пор не было нужно… И так она обрадовалась, что есть теперь кого всем этим богатством одарить!.. Особенно, видно, обрадовалась тому, что наверняка всегда было запретной темой – выражению искренних чувств (неважно, что испытывает человек, но выказывать это, считалось более чем неприлично). Перепугала она своей ежеминутной настоящестью даже бывшего на войне летчика (ПРИМЕР: «Он подходит к ней, целует. Она отвечает ему с такой искренней полнотою чувств, что ему становится неловко. После поцелуя слегка отталкивает ее.»), что завербовался Фрэдди летчиком -испытателем. (Хотя сам ни раз говорил, что больше – никаких полетов, ибо хочет тихой кабинетной работы, староват уже для таких авантюр и т.п.). Завербовался куда-то далеко, лишь бы… от этого моря страстей подальше.
Мужа тоже жалко: и по-человечески (бросили, да ещё, оказывается, все эти годы и обманывали, потому что как вышколили хорошую девочку, какие правильные слова настоящая жена должна мужу всегда говорить, так она ему, не от сердца, а что «наизусть выучила», то и говорила) и репутацию «мистеру Справедливости» подмочила, - за что? – за всё хорошее…
ПС2: Но пьеса (авторский текст), честно говоря, заинтересовала меня гораздо больше, чем фильм и театральная постановка. 1952-ой год, все «про войну» пишут, а тут – главный разрушитель спокойствия и страдания всех – женщина «бальзаковского возраста»: бывший летчик-асс, чуть не спился от роковой связи; молодой муж, наверное, торопился скорее вырасти, чтобы стать судьёй и на ней жениться…И она, одна единственная, кто решился на личный эксперимент: жить и любить с широко открытыми глазами.
\Как говорит «голос» о попытке графа Резанова, который хотел «свесть Америку и Россию…» (в «Юноне и Авось» А. Вознесенского): «…Авантюра не удалалась\ За попытку – Спасибо».\
ПС3: А, что она там, (Хестер) про море-то, говорила? (после того, как неудачно попробовала отравиться газом).
…………………………………………………………
МИССИС ЭЛТОН (сердито). Что вас заставило пойти на этот отвратительный поступок?
Пауза. Хестер сидит неподвижно.
ХЕСТЕР (после паузы). Дьявол.
МИССИС ЭЛТОН. Похоже! Вы католичка?
ХЕСТЕР (еле слышно). Я иного дьявола имела в виду. Когда живешь между дьяволом-искусителем и глубоким синим морем, то море кажется заманчивым. Словно какой-то дурной инстинкт подсказал мне, как избавиться от снедающего огня. Вот что случилось со мной этой ночью.
МИССИС ЭЛТОН. Не пойму вас. Вы — честный человек, без глупостей, но то, что вы сделали, — грех.
…………………………………………………………….
…. Мда, ну, во-первых, грех – это то, что сделали с пьесой создатели фильма (по крайней мере того, который посмотрела я).
Во-вторых, если Хестор имела в виду затушить водой жгущее её изнутри пламя похоти…. – тогда, между этими фразами смысл, вроде бы, есть. Но. Если, всё-таки, ею решался вопрос из серии «быть или не быть», то «небо» (а не море) подошло бы (по смыслу) больше.
В-третьих (ох), морская вода гореть может прекрасно, научно-доказанный факт. (Ну это так, к слову).
А в четвёртых, – оно же в первых – Похоть это Похоть и тушить её «пирогами и блинами, и сушеными грибами…»* как и заливать вином ли, «водой» – бесполезно. Что же касается Любви, то «сгореть в её чистом пламени» (Свете Любви) – может, это и не совсем плохо, так что и огнетушительных мер тут не требуется вовсе? (Простите, конечно, за такие метафоры, но я просто выразила наиболее распространенные мнения на этот счет).
ПС5: Когда я говорила – в самом начале, – что мне катастрофически не хватало чего-то ни в постановке (которую я смотрела в театре), ни в фильме, так вот: мне как раз не хватало не кислорода, в буквальном смысле, а – ЛЮБВИ, как кислорода (который, как известно, и сам является частью дыхательной (газовой) смеси, которой мы дышим, и пока мы ей дышим мы – ЖИВЁМ. Кислород же может поддерживать пламя огня, но при выгорании кислорода, огонь гореть не может...
P.S.1: В этом произведении (и производной от этого произведения) – Любви нет, её все только ХОТЯТ, или она им (с малым-то количеством кислорода в мозгу под толщей «Глубокого синего моря») – только слабенько так, мерещится….
Но это не ОНА, увы. Иначе бы все вздохнули полной грудью.
P.S.2: А, вообще-то, смотрите и читайте сами, может быть вам (как «искателю») повезет больше, чем мне.
«Глубокое синее море»
------------------------------------
Жанр: драма, мелодрама
------------------------------------
Режиссёр – Теренс Дэвис
Продюсер – Шон О’Коннор, Кейт Огборн, Кэтерин Батлер
Автор сценария –Теренс Дэвис, Теренс Рэттиган
Оператор – Флориан Хоффмайстер
Композитор – Сэмюэл Барбер
Роли исполняют:
-----------------------------------
Эстер Колльер – Рэйчел Вайс
Фредди Пейдж –Том Хиддлстон
сэр Вильям Коллиер –Саймон Расселл Бил
и др.
Длительность 98 мин
Страна – США, Великобритания
Год – 2011 г.
*) К.И. Чуковский «Путаница»