Поручик Савва Кулешов. Роман. Ч 1. Глава 11

         
                Глава 11. Зинаида Маркова.
   

                « Нет негодяя, который был бы настолько   глуп,
                чтобы не нашёл ни одного довода для  оправдания
                своей подлости».
                Карл Теодор Кёрнер
   
     Зинаида родилась в бедной семье сапожника в Нижнем Новгороде, и самого детства мечтала выбраться из этой нищеты. Она училась в обычной начальной школе для рабочих, и очень завидовала девочкам, которые учились в гимназии, и ходили по городу в специальной форме.
  Когда ей минуло шестнадцать лет, умер её отец, и мать решила выдать её замуж, за сына купца Кривошеева, хромого и кривого на один глаз, который давно на неё поглядывал.
   Зинаида, узнав об этом, взбунтовалась, и однажды ночью, когда все спали, залезла в материн сундук, где та хранила деньги и драгоценности, забрала их и наскоро одевшись, бегом рванула на вокзал, к поезду, следовавшему в Петербург.
   Никаких документов, у неё с собой не было, но билет ей продали, и она смогла добраться до столицы, где её сразу же, прямо на вокзале поджидала беда – местные бродяги, увидев девицу, с открытым от удивления ртом, смотревшую по сторонам, украла у неё все деньги.
   Без денег, без еды, в незнакомом городе, Зинаида растерялась и, спрятавшись от полиции в уголке зала ожидания,  тихо разрыдалась. Идти ей было некуда, поэтому она решила пока переночевать на вокзале, где было много разного люда.
   Здесь она и познакомилась с Колькой Шмыгой - карманным вором, обитавшим на Московском вокзале, и стала его подругой. 
  Здесь же на вокзале она  прошла весь путь начинающей воровки: научилась притворяться,  менять внешность, входить в доверие и быть жестокой, абсолютно не заботясь о людях, у которых она воровала, может быть, их последнюю ценную вещь. Колька, не  мог  нарадоваться, глядя на свою «маруху», и даже гордился её ловкостью и умением.
   Они  вдвоём сняли комнату, в собственном доме одной офицерской вдовы, и жили практически, как муж и жена. Колька, умел ладить с околоточным, платя ему долю  с ворованного, и никто не трогал их, и не проверял документов.
   Так продолжалось почти пять лет. Зинаида окрепла, повзрослела, приглядевшись к Петербургской жизни, стала по-другому одеваться, разговаривать и почти не отличалась от  коренных петербургских девушек.
   Но тут, грянул гром, Однажды они с Колькой обокрали знатного господина в бобровой шубе, приехавшего из Москвы. Им оказался, недавно назначенный в столицу большой полицейский чин Он, естественно поднял большой шум и поднял на ноги всю полицию района. И их замели.
   Когда  дом, где они снимали комнату, окружили полицейские,  Колька, увидев их, решил отстреливаться, понимая, что за ним много грехов, и его надолго упекут в тюрьму, где он уже дважды успел побывать.
  Он приказал Зинаиде спрятаться в подполе, а сам открыл огонь по полицейским. И стрелял, до тех пор, пока у него не кончились патроны.
   А потом, его просто застрелили, за сопротивление властям.  А Зинаиду за волосы вытащили из подпола, и избили до полусмерти, выпытывая, где они  с Колькой, хранили украденные вещи и   где находится золотой брегет московского чиновника, подаренный ему самим Государем Императором.
   Били её долго, несколько дней подряд. Не давали  воды, не кормили, привязывали к стулу, хлестали казацкой нагайкой по спине и ногам, но она так и не призналась, где  они хранили ворованное,  постоянно повторяя одно, и тоже:
- Я ничего не знаю, это всё Колька. Куда он прятал вещи, и драгоценности не знаю, он их сам куда-то увозил. Больше ничего не знаю. Хоть убейте.
  Полицейские, под неодобрительными взглядами хозяйки дома, перекопали у неё весь сад, многократно перевернули в доме все вещи, обыскали каждый уголок, и не найдя ничего, удалились. И поскольку Зина ни в чём не созналась, а краденого имущества не нашли, то её, спустя три месяца вынуждены были отпустить из полицейского участка.
   Ещё во время следствия, на неё обратил внимание пристав Трофим Сергеевич Шатров.
   Видя, как над ней издеваются, как  пытают, для того чтобы выбить признание, он пожалел её, и начал потихоньку помогать: то кружку воды незаметно принесёт, то булку с маком, то лишний раз в уборную проводит, где умыться холодной водой можно.
    Трофим Шатров, ревностный служака, пришедший на службу в полицию, после ранения полученного под Мукденом, имел жену Клавдию и двух дочерей. Одна из них, старшая - Анна, была такого же возраста, как эта Зинаида. Может, именно этот факт и вызвал у него чувство сострадания к девушке, а потом это чувство неожиданно переросло   и в большую любовь к ней.
    Заранее узнав у следователя, когда Зинаиду освобождают, Шатров, пони-мая, что больше на прежнюю квартире Зинаиде идти нельзя, снял ей небольшую комнату, тоже у вдовы, которая была ему обязана.
  Большой проблемой оказались документы, которых у Зинаиды не было и тут ему пришлось немного потрудиться. Но всё же, через месяц у Зинаиды Петровны Хромовой, был  паспорт на имя Зинаиды Петровны Марковой, уроженки села Покровка Рязанской губернии… Паспорт был подлинный, и такая девушка действительно когда-то жила в селе Покровка, и её действительно звали Зинаидой, но она  пропала пять лет назад, когда поехала искать счастья в столицу. Теперь, вместо неё появилась новая Зинаида, красивая, умудрённая опытом и очень хитрая.
   Увидев заботу и хорошее отношение к себе со стороны Шатрова, Зина решила больше не воровать, а посмотреть, что будет дальше. Для того чтобы хорошо жить и одеваться, ей на первое время должно было хватить тех средств, которые они с Колькой хранили в тайнике, о котором  теперь знала только она. Да и Шатров ей частенько подкидывал деньжат « на леденцы», как он говорил в шутку.
   С лёгким сердцем, в ответ на заботу пристава, Зинаида стала его любовницей, и первое время наслаждалась свободной жизнью. Достав из тайника деньги и драгоценности, она пошла к  дорогой модистке, и заказала себе сразу два платья, по последней парижской моде.
   Платья, вскоре были сшиты, но одевать их особенно было некуда. В городе  Санкт-Петербурге не принято было одной девице гулять по улицам, посещать кинематограф или театр. Пристав для этой цели не подходил, его в городе слишком многие знали.
   И Зинаида заскучала. Её модистка,  немка - Матильда Грамп, у которой она заказывала платья, и с которой делилась иногда некоторыми секретами своей жизни, увидев её состояние, познакомила её с Генрихом, тридцатилетним  обрусевшим немцем - холостяком, работающим мастером на Путиловском заводе.
  И они стали, втайне от Шатрова встречаться и весело проводить время. По просьбе Генриха, она поступила в женскую школу при Путиловском заводе, а через год, окончив курсы машинисток, пришла работать в конструкторское бюро завода.
  Она по-прежнему встречалась и с Шатровым тоже, и тот, видя её стремление к нормальной жизни, всячески помогал ей.
   Однажды Генрих, как бы, между прочим, сказал ей, что при заводе открывают курсы чертёжниц-копировальщиц, и что девушки, работающие на этой должности, полу-чают заработную плату на пять рублей больше чем машинистки.
   Зинаида выбрала время, как раз, после любовных утех, когда Шатров был особенно добрым и ласковым с ней, и обратилась к нему с просьбой, помочь устроиться на эти курсы и дать рекомендацию. И она её, конечно же, получила.
  Ровно через месяц, она в числе десяти девушек, тщательно проверенных полицией «на благонадёжность и по линии нравственности» начала учиться чертёжному делу на специальных курсах, а после их окончания попала на работу в главное конструкторское бюро завода.
    Скромная,  дисциплинированная и осень ответственная за порученную работу, она быстро завоевала авторитет у всех молодых конструкторов завода. Но, особое внимание ей начал оказывать  конструктор Леонид Бишляков - тридцатилетний холостяк, живший в одной квартире с сестрой, который ей совсем не нравился из-за того, что носил очки.
      Заметив его внимание к себе, «для пользы службы», Зинаида стала лучше одеваться, кокетничать с Леонидом, а потом рассказывала об этом своему молодому любовнику Генриху, с которым тайно встречалась теперь уже в его квартире.
   Это произошло после того, как внезапно нагрянувший к ней  в  субботу вечером Шатров, едва не застал их  с Генрихом прямо в постели. Спасла их  тогда собака хозяйки, которая очень не любила полицейских и всегда лаяла, когда мимо их дома проходил городовой и когда  пристав приходил к ней в гости.
   Генрих, мгновенно собрался и полуодетым, в мгновенье ока выпрыгнул в окно, а она быстро заправила постель и, накинув халат, прямо на голое тело, побежала на кухню, и начала там делать вид, что моет посуду.
  Шатров ничего не заподозрил, но Генрих, решил больше не рисковать, и теперь они стали встречаться только в его квартире.
  Ни Зинаида, ни другие копировальщицы, делая копию, с какого-нибудь большого чертежа, иногда просто не знали, что это за изделие, потому что оно, из-за секретности, находилось под определённым номером, и назвалось просто             « Изделие 35/16» или «Изделие №6».
     Когда Генрих, лёжа с ней в постели, как бы случайно спросил  чем она занимается в бюро, и что это за изделия, узлы которых она копирует, а потом передаёт эти чертежи в мастерские завода, она ничего не смогла ему толком ответить.
  - Да интересно, интересно, что там эти конструктора навыдумывали. Они думают, а мы делаем. И что, ты даже не знаешь, что это за чертёж? Пушки или гаубицы?
  - Нет, откуда. На нём же не написано. Просто номер и всё.
 - И ты даже не можешь узнать, что это за изделие такое? Просто копируешь один два узла и этого чертежа, потом размножаешь их и всё?
  - Да, мой дорогой, именно так. А что это тебя так заинтересовало, и главное для чего? – удивлённо посмотрела на своего любовника Зинаида, взглянув ему прямо в глаза.
– Ну-ка колись, дружок, зачем тебе это нужно, - начала она давить на  Генриха, который впервые заинтересовался её работой.
 - Знаешь Зина, всего я тебе рассказать не могу, но скажу одно - Россия начинает серьёзную игру против моей   Германии. Хоть это уже и не моя родина, но всё равно, все немцы, живущие в России, очень обеспокоены этим событием. Я сам работаю на заводе, и вижу, какими темпами сейчас идёт выпуск новых орудий и если русские сделают эти орудия и снаряды лучше наших, то Германия проиграет войну и это будет большой трагедией для моего народа.
    Генрих так убедительно говорил эти слова, что Зинаида прониклась к ним  большим чувством и пообещала, что  постарается  узнать всё о новых орудиях и сообщить ему. Так началась её шпионская деятельность против России.
   Через год, она уже очень многое узнала, но всё же была далека от тех секретов, которые хранились в сейфе конструкторского бюро.
  В это время, в литературном клубе поэта Вячеслава Иванова, Генрих познакомил её с Валентиной Бишляковой – сестрой Леонида, и Зина, быстро завоевав её доверие,  даже два раза побывала у неё дома. 
   Они стали подругами и Зинаида, видя, что Валентина скучает без мужчины, через Генриха, познакомила её с богатым мужчиной – бароном из города Вильно.
   Знакомство, как бы случайно, произошло в том же литературном клубе и Валентина, даже не догадалась, что всё это заранее подстроила Зинаида со своим любовником.
   К тому времени, Зинаида почти избавилась от Шатрова. Его жена, вздорная, сварливая женщина, почуяв неладное в семье и охлаждение к себе  со стороны мужа, выследила его, и прямо во дворе дома устроила страшный скандал. И пообещала мужу, что пойдёт в главное полицейское управление и расскажет там главному начальнику, про то, что муж её, отец двоих детей,  бегает к какой-то проститутке. После  этого  Шатров исчез из её поля зрения, и  больше не показывался.
   Новым знакомым Валентины, оказался красивый молодой мужчина, по имени Андреас. Он действительно был  богатым бароном из Прибалтики, имел машину, шикарно одевался и был очень щедрым человеком. Зинаида даже немного позавидовала подруге, и тут же начала с ним кокетничать. Но Андреас резко осёк её, и сказал, что в их среде не принято уводить подругу у своего друга, коим он считает Генриха, поэтому пусть она лучше обратит свои взоры на Леонида Бишлякова.
  Андреас начал встречаться с Валентиной, водить по ресторанам, покупать цветы, разные безделушки, ухаживать за ней и она влюбилась в него, как кошка, готовая на всё, ради своего любимого.
   Она рассказала Зинаиде, что когда Леонид на неделю уехал на испытательный полигон, она пригласила Андреаса в гости, и они провели вместе три великолепных ночи у неё в постели, причём  барон, оказался великолепным любовником.
   - Знаешь Зина, Андреас,  по-моему, тоже в меня влюбился. Я же женщина умная, всё вижу. Вижу, как он  трясётся от страсти, когда до меня дотрагивается. Ну а в постели, я ему класс показала, поверь мне, - довольная говорила Валентина своей подруге, а та в ответ ей только поддакивала, удивляясь наивности этой уже достаточно взрослой женщины.
   Генрих проговорился и сказал ей, что Андреас, специально сделал всё, чтобы попасть в дом, где живёт инженер, и найти там какие-нибудь записи и расшифровки чертежей. И ещё, учитывая, что  Бишляков, очень любит свою сестру и полностью ей доверяет,  через неё  старается узнать, где, в каком именно сейфе из пяти, находящихся в помещении главного конструкторского бюро находятся чертежи новой французской пушки.
      И через десять дней, после того, как Валентина переспала с Андреасом, Генрих рассказал Зинаиде, в каком именно сейфе находятся чертежи новой пушки, и что надо сделать, чтобы  снять с них копию.
   Всё получилось очень просто. Генрих научил её, как пользоваться небольшим плёночным фотоаппаратом «Кодак», для того чтобы сфотографировать чертежи. И она принесла его в своей сумочке на своё рабочее место.
   Зина знала, что Леонид Алексеевич, часто задерживается у себя в кабинете, отгороженном от большого зала бюро, и работает там над какими-то проектами. Придумав себе  сверхурочную работу, она тоже, как бы случайно задержалась в комнате, где работали копировальщицы. Когда все ушли, она заглянула в бюро, увидела свет в кабинете Бишлякова и приступила к выполнению своего замысла.
   Быстро разогрев на спиртовке в специальной  посудине специально приготовлен- ный кофе, она разлила его в две чашки, в одну высыпала сильнодействующее снотворное,  тщательно перемещала, улыбнулась довольная сама себе и, поставив чашки на поднос, пошла в кабинет Бишлякова.
   Вошла без стука, чтобы исключить отказ конструктора, и тут же с порога, несмотря на удивлённое лицо мужчины, начала:
   - Леонид Алексеевич, Вы уж меня извините, пожалуйста, что я к вам так врываюсь. Заканчивала чертёж семнадцатого узла двадцать седьмого изделия, увлеклась и не заметила даже, что все уже ушли. Заглянула в бюро, вижу, там Вы работаете, вот и решила пригласить Вас на чашечку кофе, который сама сварила. Может я не во  время, тогда извините ещё раз, и я уйду, - и она смущённо опустила глаза в пол.
  Бишляков, глядя на её смущение, рассмеялся.
  - Да нет уж, уважаемая Зинаида Петровна, не уходите. Мне как раз, сейчас именно кофе и не хватает,  я чертовски устал сегодня. Присаживайтесь, и давайте пить Ваш кофе, - он встал из-за стола и галантно пригласил Зинаиду к своему столу.
   После выпитого кофе, они ещё несколько минут разговаривали о том, о, сём, а потом хозяин кабинета, неожиданно отключился - заснул прямо у себя в кресле.
  Зина подошла к нему, прислушалась: дыхание у Леонида было ровное и спокойное, мужчина крепко спал. Для верности она  потеребила его несколько раз, как бы пытаясь разбудить, но он не просыпался. И тогда  она начала действовать.
   Взяла чашку с кофе, из которой пил Леонид и вышла вместе с ней к себе в комнату, где стояло пять больших столов, и там, выплеснула кофе в горшок с цветком. Потом сполоснула чашку с водой из графина, взяла из сумки фотоаппарат и коробочку немецких кнопок, которые ей передал вместе с «Кодаком» Генрих.
   Вернулась в кабинет к Бишлякову, и убедившись  ещё раз, что он крепко спит, разлила остатки своего кофе, в две чашки. Одну поставила прямо перед спящим безмятежным сном мужчиной.
   Потом достала из ящика его стола  связку ключей, на которой были ключи от кабинета, от сейфа, и ещё два, видимо от квартиры и металлическая печать номер 7, для опечатывания сейфа.
  Сейф был опечатан, но она спокойно сорвала нитку с плашки, потом открыла сейф и, заглянув в записку, которую ей передал всё тот же Генрих, с номерами чертежей новой пушки, быстро отыскала их.
   Потом по очереди, прикрепив каждый чертёж   кнопками к стене,  подсветив настольной лампой со стола Леонида, она по три раза сфотографировала чертежи.  Аккуратно сложила все чертежи снова в сейф, закрыла его, опечатала металлической печатью и положила ключи снова в ящик стола.
   Довольная собой вышла из кабинета, вернулась к себе, положила фотоаппарат и коробочку с кнопками в сумку, посидела немного, и снова пошла в кабинет Бишлякова.
    - Леонид Алексеевич! Леонид Алексеевич! – начала она теребить сонного конструктора.
  – Вы что уснули! Неужели мой кофе, на Вас так подействовал? Да, проснитесь Вы, наконец! – громко и чётко говорила она ему прямо в лицо, так когда-то учил её первый любовник, для того чтобы сразу войти в доверие к человеку, а сама осторожно трясла его, держа за обе руки.
    Наконец, мужчина очнулся, открыл глаза, удивлённо обвёл глазами свой кабинет, потом различил лицо молодой женщины, и тихо спросил:
  - Зинаида Петровна? Как вы здесь оказались?
  - Господи, ну, наконец, то, Вы пришли в себя Леонид Алексеевич! Вы так крепко спали, что я даже немного испугалась за Вас. Выпили полчашки кофе, поговорили со мной немного, и вдруг неожиданно уснули. Ну, я решила, что Вы очень устали, и потому сидела рядом и ждала, когда вы проснётесь. И вот Вы проснулись, - нежным голосом, полным любви и заботы, говорила она эти слова, чтобы у Леонида не возникло никаких сомнений.
   - Да, уж, виноват! Сам не пойму, как отключился, простите, великодушно милая Зинаида Петровна, и спасибо Вам за заботу. Может, я  действительно заработался совсем, и мне нужно отдохнуть, а? И долго я спал? – улыбаясь, поинтересовался Леонид, у сидящей напротив него молодой женщины, которая ему всё больше и больше нравилась.
   -  Совсем недолго, ну полчаса, наверное, у меня часов нет, так что я точно сказать не могу, - мило улыбаясь, ему в ответ ответила Зинаида.
 – Но, наш кофе, уже остыл, - и она указала глазами на свою и чашку стоящую прямо перед Бишляковым.
   - Ничего, я и холодный допью, - и Леонид, взяв чашку в правую руку, залпом выпил остаток кофе. А следом за ним,  свой кофе выпила довольная Зинаида - всё шло по её плану.
   - Зинаида Петровна, Вы сейчас домой?
   - Конечно, куда же ещё?
   - Тогда я Вас подвезу на извозчике. Ведь уже поздно, на улице темно и негоже, такой молодой, красивой девушке, одной возвращаться домой. Тем, более что Вы именно из-за меня здесь так долго задержались, потому что я позорно заснул перед Вами, - и он, улыбаясь, встал из-за стола.
  - Я даже не знаю, как Вас благодарить Леонид Алексеевич. Мне, право неловко очень. Но, уж коли Вы так, любезны, то я пошла, буду одеваться, - и Зинаида, взяв со стола две пустые чашки, поставила их на поднос и  медленно, покачивая бёдрами, пошла к выходу их кабинета.
      Если бы она выходила из корпуса одна, то охранник, обязательно бы на выходе проверил её сумочку, но она выходила вместе с Бишляковым, и потому охранник, только скользнул по ним взглядом, попрощался, и закрыл за ними дверь.
   Леонид  на пролётке довёз довольную Зинаиду почти до дома, наговорил ей кучу комплиментов, а на прощанье, даже поцеловал  руку, которую она потом долго отмывала мылом в умывальнике.
    Она  тёрла то место, куда поцеловал  её Леонид, смотрела в зеркало и горди-лась собой, потому что всё у неё получилось.
   А в воскресенье, она передала фотоаппарат со снимками своей модистке Матильде, которая теперь работала в салоне мадам Северниной.