Глава 12.
Ровный ряд одинаковых кроватей. Чистое белье, о котором Петров мечтает постоянно. Вместительные тумбочки, куда можно ставить кувшин со спиртным. Прикроватные коврики, на кои ноги приятно с утра ставить. Полотенца в двух экземплярах. В натуре, спальня. А то что очень смахивает на спальню схожих по смыслу заведений Кластера, так это наверняка идея Храмин, которая основала эту Школу. Только она могла ввести в обиход тумбочки, белое постельное белье, и коврики с полотенцами. Неудивительно будет, если еще и сетка на кроватях металлической окажется… Так и было. Петров приподнял край матраса, и увидел знакомую еще со времен кластерного приюта пружинистую картину. Усмехнувшись, отпустил.
Инструктор рыкнул с порога, едва вся группа вошла в спальню:
- Всем спать. Завтра тяжелый день.
И ушел, звучно хлопнув дверью.
Десять пар глаз сразу же устремились на героя дня.
- Кто ты?! – почти выкрикнула Рина. – Где научился так ловко драться?!
Петров сел на свою кровать. Вынужденно соврал, так как не хотел пускаться в разъяснения относительно технического прогресса и прочего, что позволяет быть на высоте в глухих перифериях:
- Брат научил.
Будущий Маг Огня расширила глаза еще больше.
- Твой брат – воин?!
- Да. – Петрову пришлось и дальше врать. – Непобедимый.
- Круто… А меня научишь?
- У тебя посох, Рина. Зачем тебе махать кулаками? Твое дело – огонь и все ему присущее.
- Но я хочу так же разбивать носы!
- Не стоит.
Тобол пристал, отбросив давешние обиды:
- А меня научишь?
Петров поморщился как от головной боли. Вопросы и восхищения начинали надоедать. Поделился информацией:
- Вас научат всему в этой Школе. Но с первых дней вы должны внушить к себе уважение. Уважение со стороны старших. Только так, не иначе. В противном же случае – будете терпеть издевательства и унижения до самого окончания учебной программы. Вояки, в таком случае, из вас получатся никудышние. Трусливые и недоучившиеся.
Снял ремень. Закончил беседу, повторив инструктора:
- Всем спать. Завтра трудный день.
Раздевшись, залез под одеяло. Больше на вопросы отвечать не собирался.
Ночь.
Время придирок со стороны повзрослевших старшеклассниц, кои недавно ощутили в себе проснувшуюся женщину. И теперь их тянет на поиски. На приключения. На глоток удовольствия. На новеньких тянет, особенно на храбрых и необычно сильных. На… тянет, короче.
Дверь спальни открылась. На пороге возникло шестеро высоких и стройных девушек со свечками в руках. По-хозяйски войдя, закрыли за собой дверь. Погрозив кулаками проснувшимся девчонкам, заставили их закрыть глаза и мирно спать дальше, как ни в чем не бывало. Будто и не пришел никто.
Немного посовещавшись шепотом, разделили меж собой новичков. И приступили к активным действиям; сдергивали одеяла и ошарашивали собой. Или же просто прыгали в кровать к сонным, и начинали вовсю приставать.
Голодная до любви красавица – это не наглый отморозок. Не стоит даже и отбиваться, природа все равно возьмет своё. Петров это понял, едва проснулся. Хотел было возмутится, но тут же забыл про это, едва увидел с кем предстоит провести ночь.
Темное время суток прошло весело. Для обоих сторон…
Утро.
Время, когда хочется спать неимоверно. Даже не то что спать – просто лежать с закрытыми глазами и досматривать последний, незавершенный, сон. Помимо этого – просто получать приятные ощущения, осознавая то, что так вот, просто, последние минуты за это утро, лежишь и ничего не делаешь, совсем как дома… Стоп, а дома то и нету… Да еще и Инструктор, сука, будь он не ладен, орет как с хвоста зажженный, требуя подъема как некоей обязанности перед ним и распорядком школы. Школы?... Ах да, судьба занесла в Школу Воина и Мага, будь ей тоже пусто, и поэтому придется подчинятся и судьбе, и придурку-инструктору. Умываться холодной неочищенной от вредных примесей водой, чистить зубы примитивной зубной белой пастой, не пастой, даже, а порошком, вытираться полотенцем из непонятной серой ткани, в общем – приводить себя в порядок, пытаясь соответствовать тем требованиям, которые перед тобой поставил инструктор этой школы, в которую тебя занесла нелегкая. А ведь, сука, знает свое дело. Орет и орет, словно энергетиков обожравшись от пуза, и впервые.
Вся мужская половина группы выглядела неважно после ночного визита представительниц старших групп. Мало того что сил не было никаких, так еще и голова была забита невесть чем; кто-то аж ночью в любви пытался признаваться и предлагал вступить в брачный союз под впечатлением от интимной близости. Свадьба, знакомство с родителями, все такое присутствующее этому. Смех, да и только… Но этот только на взгляд Петрова, уже привыкшего к женскому обществу и малость пообтершегося в этих условиях. Сам он, кстати, тоже устал, осилив контакт с тремя ночными визитершами и выглядел вялым и расслабленным, под стать остальным.
А инструктор знал свое дело. Орал. Орал. Орал… Орал.
- Хера ты тащишься, Шарот?! Заправляй кровать!!! Ты чё расселся, Храфт?! Быстрей иди умываться!!!... Марла, хера улыбаешься? Бросай, нахрен, свои бабские штучки! Вообще забудь про косметику на время обучения в стенах этой, сука, школы!!!... Стоять, ученик! Ну-ка покажи мне свою заправленную кровать!... И это называется заправкой?!
И в таком же духе. За те прошедшие минуты, что возник на пороге спальни, уже успел надоесть абсолютно всем. До дрожи, причем.
Наконец прозвучало всеми давным-давно ожидаемое:
- В столовую! Завтракать! Надеюсь не заблудитесь?
И ушел, громко хлопнув дверью.
Группа побрела на завтрак.
Уже после, когда прием пищи был закончен и подростки отдыхали, досыпая незавершенное прямо за столом, в дверях снова возникла мощная фигура утреннего визитера-инструктора и громким криком вернула всех в реальность;
- Хера расселись, недоноски?! Вас всех, сука, ждет учеба!!! Бегом за мной!!!
Видимо такие они и есть, эти воспитатели? Громким голосом наводят страх среди своих временных, еще не привыкших к обстановке, малолетних подчиненных, тем самым компенсируя какие-то свои недостатки? Вполне может быть, не скрою… Иначе с чего бы это пристало взрослым людям орать, брызгая слюной, по каждому поводу? Ну да, кровать немного не так, как следует, заправлена. Пусть подушка неровно лежит. Пусть в тумбочке у девки пудреница обнаружена. Рожа у пацана помята и заспанна. Чего в этом такого криминального? Нет же, падла, надрывается, сажая собственный голос. Орет и орет. Орет и орет. С-сука страшная… Взял бы да помог, объяснил, показал как надо делать, пример, наконец, подал бы.
И так, кстати, везде. Детский сад ли, школа, армия, прочие институты жизни. Почему так, никто не задумывался?
- Заходите! Рассаживаетесь! Ждете! Я ушел.
…Помещение было не очень большим. Совсем не соответствовало двери. Земляной пол. Плохо обработанные каменные стены. Подобие примитивных воздухозаборников. Немного сырости в воздухе, и столько же паутины по углам. У стены, справа, напротив статуи Храмин, располагалась длинная деревянная лавка, на которую-то и села группа. Сама статуя богини и основательницы Школы подпирала золотым мечом невысокий потолок, являясь как бы некоей особенностью данного помещения. Больше предметов интерьера не наблюдалось, за исключением нескольких маломощных бронзовых светильников в углах, да одинокой табуретки слева от божественного изваяния. Ни алтаря, если это молельня некая или храм. Ни учительского стола и доски, если это класс. Ничего, если это какой-то музей… Версия о 3-D кинозале отметалась сразу, в виду отсталости этой периферии от незабвенного Кластера. Впрочем… Впрочем у разносторонней всесильной голубоглазки вполне хватило бы ума притащить сюда всё необходимое для этого оборудование. Кровати и прочее доставила же…
Новоиспеченные ученики поголовно молчали. Разглядывали статую богини, дремлющего Петрова, одинокую табуретку, светильники, пол. Кто чем занимался. Хрил задумчиво теребил оперение одной из стрел, думая о чем-то о своем. Тобол изредка почесывал отбитые Петровым ребра; там красовалось синее пятно нехилых размеров. Танита пыталась отодрать со своего посоха какой-то красный ремешок, на ее личный взгляд совсем лишний в общей композиции. Варкот постукивал древком копья по полу, пытаясь изобразить нечто вроде примитивной мелодии. Рина шевелила руками, пытаясь, видимо, извлечь из воздуха огонь; как ни как готовилась стать Магом Огня по окончании обучения в этих стенах.
Громко хлопнула входная дверь и в помещении нарисовалась высокая стройная женщина с копьем в правой руке. Глаза прищурены, светлые волосы собраны в пучок на затылке, одета в черное и обтягивающее, вся фигура выражает стремительность и плохо скрываемую, может быть и еле сдерживаемую, энергичность. Создавалось такое ощущение, что данную особу только что выдернули из нехилой рукопашной драки, дали в руки копье, малость успокоили, и велели зайти в это помещение и начать представляться;
- Здравствуйте, ученики. Я – Воительница Молния. Являюсь Магом Скорости.
Кое-кто вздрогнул, пробудившись от дремоты. У кого-то рот раскрылся от неожиданности. Но в целом группа неплохо справилась с неожиданным появлением преподавателя. Некоторые даже попытались привстать в знак приветствия, но Молния жестом руки остановила их. Немного подождав тишины, пристально оглядела всех. И, соответственно, задержалась взглядом на сонном Петрове.
- Ученик не выспался?
Лёха покосился по сторонам, пытаясь отыскать таких же дремавших и указать преподавателю на то, что он не один такой в группе и не стоит заострять внимание на его скромной персоне, и так примелькавшейся в Школе за вчерашний день. Но окружающие выглядели все как один чрезвычайно бодрыми и зацепится ему было не за что. Поэтому пришлось включать красноречие и пытаться выгородить себя. Или же признать, и понести возможное наказание. Или услышать порицание, на крайний, уж, случай.
Петров поднялся с лавки. Стараясь не смотреть в глаза преподавателю, проворчал полу-виновато:
- Виноват, Воительница Молния… Исправлюсь…
Та услышанным не удовлетворилась. Привела вслух свои наблюдения:
- Тон твоего голоса и выражение глаз, хоть ты их и прячешь, говорят мне об обратном. Ты не только не считаешь себя виновным мысленно, но еще и выказываешь пренебрежение в мой адрес. У меня складывается такое впечатление, что ты уже сталкивался с Магией Скорости в своей жизни. Сталкивался и имеешь вполне подробное представление об этом. Это так, ученик?
Петров отбросил напускное выражение и смело посмотрел Молнии в глаза. Ответил:
- Было дело. Сталкивался.
- Не хочешь ли рассказать классу о своих впечатлениях, или, быть может, поделится приобретенным опытом?
- Нет никакого желания разговаривать на эту тему.
Молния призадумалась, сдержав свои эмоции. Прошлась туда сюда перед лавкой. Легонько пнула одинокую табуретку. Поняла, видимо, что нагловатый подросток не так уж и прост на первый взгляд, и задевать его по пустякам не стоит. Лучше уж потом, когда малость разъяснится и его происхождение и глубина его жизненного опыта.
Кивнула примирительно, после небольшой паузы.:
- Хорошо. Я поняла тебя, ученик. Можешь садится.
Лёха сел, ощутив огромное облегчение. Преподаватель от него отстала, надо же! Да теперь и море по колено, и предмет в удовольствие, и успехи в овладении скоростью не за горами. От того и не удержался, почувствовав безнаказанность, от язвительностей в адрес преподавателя:
- Спасибо за понимание.
Молния и это стерпела. Сердито кашлянув и смерив колючим взглядом усевшегося Петрова, обратилась уже к классу. Выразительно начала:
- Я собрала вас, ученики, в этом торжественном зале, для того чтобы узнать все ли из вас готовы посвятить несколько лет своей молодой жизни Школе Воина и Мага? Все ли готовы с головой окунуться в увлекательный и таинственный мир знаний и умений? Есть ли передумавшие среди вас? Или сомневающиеся? Вы уж не стесняйтесь, говорите. А я вас выслушаю и пойму. Объясню всё и помогу в сложившейся тяжелой ситуации.
Сделав небольшую паузу и внимательно осмотрев каждого, продолжила:
- Поймите одно, ученики, вас выбрала сама судьба. Именно она привела вас в эту Школу. Наставила на путь истинный. А если вы сейчас смутитесь, поддавшись минутным слабостям и отступите от предначертанного – то и жизнь ваша сойдет с накатанной колеи. Умрете в нищете и безвестности. А то и вовсе от болезни какой дух испустите. Останетесь же и продолжите обучение – станете известны на весь мир своими деяниями, в последствии, и неважно какими они будут; плохими иль хорошими. Важно то, что вы оставите свой личный след в истории, и о вас будут помнить очень и очень долго. О ком-то красивые и мужественные песни сложат, кому-то внушительный памятник поставят, не один кстати, кто-то новую династию королей положит, а кем-то и непослушных детей пугать будут перед сном. От вас, ученики, зависит, какая из указанных мною категорий кому в дальнейшем светит… Ну что, все согласны продолжать обучение?
Как и ожидалось, сомневающихся не нашлось. Все разом забыли все свои недовольства здешним режимом и пережитые за пару дней физические лишения, осознав и поняв только что услышанное. Плевать что учеба затянется на восемь долгих лет, главное – цель. Каждому вдруг захотелось поставить свой автограф в книге местной истории, стать королем, воителем справедливым, непобедимым и необоримым типом, которого будут помнить минимум пять тысяч лет. Всем, кроме Петрова. Только у него возникли вопросы:
- Воительница Молния, у меня возникла потребность побеседовать с глазу на глаз с господином Шарклием.
Та насторожилась при этом имени. Переложила копье из правой руки в левую. Внимательно посмотрела на Петрова. Выдала:
- Человека по имени Шарклий нет в этой школе. Нет, и никогда не было. Вероятно вы ошиблись в произношении имени, ученик.
Петров икнул. Но все же нашелся:
- Извините. Вероятно я ошибся в произношении…
Подумав две-три секунды.
- Тогда я хочу переговорить с вами, Воительница Молния. Тоже с глазу на глаз…
Блондинка нахмурилась. Нагловатый подросток начинал действовать ей на нервы своими бесцеремонными выходками. Холодно произнесла:
- Станешь воином, ученик, тогда и пообщаемся. А сейчас сядь на место и прекрати срывать урок своими тупыми вопросами.
- Хорошо. Как скажете…
Петров сел на лавку. Придал лицу нейтральное выражение, хотя готов был расстрелять нагловатую дамочку, которая проигнорировала его просьбу. Понимал, что придется терпеть все восемь лет, или же пока делом не докажет окружающим свою состоятельность и не будет считаться в их глазах воином. Воином, достойным общения.
Молния перестала хмурится, тоже усмирив себя. Не хотела на первом же уроке показывать свой взрывной характер. Продолжила:
- Раз вопросов и просьб ни у кого больше не имеется, то перейдем к нашему уроку, ученики…
Покосилась на Петрова. Отвернулась.
- Как вы уже успели понять – скорость движений бойца влияет на исход поединка. Здорово влияет. Чем быстрее воин, тем больше вероятность того что он победит… На сегодняшнем уроке я научу вас некоторым упражнениям, позволяющим увеличить вашу реакцию и, собственно, скорость движений. Упражнения по сути незамысловатые и простые, но именно с них и следует начинать ваше обучение. Как говорится… Петров, зачем тянешь руку? Есть какой-то вопрос?
Лёха встал с лавки. Почесал затылок.
- У меня был вопрос, Воительница Молния. Но услышав свою фамилию из ваших уст, я пришел к интересному выводу.
- К какому?
- Откуда она вам известна?
- Вопрос не по существу, ученик. – блондинка и виду не подала, что готова разорвать наглеца на части. – Вы срываете урок и будете наказаны в вечерние часы вашим инструктором. Немедленно сядьте на место и потрудитесь ближайшие полчаса не произносить каких либо звуков. Вам ясно?
Петров понял, что вечер загублен. Хотел было уже сесть, но тут в душе начала зарождаться буря негодования. Оставшись стоять, решил идти до последнего. Высказал, что думал:
- Почему вы меня игнорируете, Воительница Молния? Как только я пытаюсь что-то объяснить свое, тут же натыкаюсь на стену высокомерия и безразличия, словно со статуей говорю. Попытался вас поставить в известность что нуждаюсь во встрече с господином Шарклием, тут же в грубой форме был одернут и извещен о том, что никакого Шарклия тут и отродясь не было. Хотя… Хотя вчера с ним мило беседовал и видел его обеими глазами. Я что, на дурака похож неразумного? Или вы считаете что у меня возникают зрительные и слуховые галлюцинации время от времени?
- Ученик!!!
- Что опять? Говорю как есть. Или в стенах этого учебного заведения не принято выражать свою точку зрения? Если так, то я вынужден сообщить вам, воительница Молния, что отказываюсь проходить обучение в этой школе.
Женский визг сотряс помещение. Нервы преподавателя начинали трещать по швам.
- Немедленно заткнитесь и сядьте на лавку!!! Иначе…
Лёха ничуть не испугался невысказанных угроз. Не думая о подчинении, хотел было продолжить высказывать, но в этот момент Молния резко метнулась вперед с вытянутой рукой…
…Врезалась в стену… Мотая головой и нихрена не понимая, попятилась назад и споткнулась о лавку. Упала с удивленным возгласом на спину, выронив копье.
Петров успел среагировать, хоть и сам был удивлен этому. Привычно провел прием, коему научила Каджин еще во время жестоких тренировок на своем корабле. Теперь вот стоял чуть в стороне от упавшей и терялся в догадках; как его за такую наглость накажут, и вообще, оставят ли в живых?
Класс только сейчас запоздало ахнул и повскакивал с лавки, прижавшись к противоположной стене. Даже оружие не счел нужным прихватить. Посматривали с тревогой то на Петрова, то на упавшую Молнию. Ожидали минимум убийства своего одноклассника.
Блондинка, наконец, поняла что произошло. Восстановив в голове привычный порядок и поднявшись с пола, развернулась к озадаченному Петрову. Сотрясла помещение визгом:
- Ах ты подонок! Да как ты посмел?!
Подняла свое копье с пола, ловко подкинув его носком сапога и поймав руками. Наставила на наглого ученика. Еще пронзительнее:
- На колени!!!
Лёха отступил на два шага, отрицательно качая головой.
- Нет…
- Нет?! Ну держись, падлюка!!!
Сделала выпад, целясь в плечо. Очень быстрый выпад…
… Опрокинулась назад, выпустив в пространство комнаты стон изо рта и веер кровавых капель из разбитого носа…
Петров опустил ногу обратно. Взял отобранное копье наперевес и, замер, ожидая реакции пострадавшего от его действий преподавателя. Опыт встреч с копейщицами у него уже имелся достаточный, пусть и не с такими быстрыми и опытными как эта, но все же присутствовал. Он-то и говорил Петрову о том что конфликт сам по себе исчерпан и пострадавшая сторона прекратит дальнейшие попытки атаковать, боясь за свою и так подмоченную, уже подмоченную, репутацию.
Но не тут-то было. Молния сдаваться и не собиралась.
Восстановив координацию, поднялась на ноги, вся красная от обиды и непонимания. И пошла в атаку, видя перед собой врага, которого надо уничтожить во что бы то не стало. Применила все свои умения и силы, уже не осознавая что перед ней ученик.
Снова ее ожидала неудача… И встреча со стеной…
Петров деловито пощупал пульс. Заглянул в глаз, приподняв веко.
- Жить будет. А вот я – хрен его знает…
Положив копье рядом с лежащей, пошел к выходу.
Остановился на пороге. Посмотрел на побледневших сверстников. Развел руками:
- Ну не хотел я. Нечаянно вышло… И не надо так на меня смотреть. Она первой напала.
Закрыв за собой дверь, направился искать выход во двор. Настроение было хреновым донельзя.
Когда вышел из здания, то уселся недалеко от входа, на лавочку. Ковыряя носком сапога земную поверхность, принялся ожидать наказания за свои поступки. В том что оно последует и не сомневался; в обычной школе за такие проделки учеников исключали с позором. Но это в гражданской… Что будет в этой, куда на несколько лет безвылазно поступают, страшно и подумать. Минимум – карцер на шесть месяцев и тысяча ударов плетью. Максимум – петля на шею… И чем Храмин думала, когда в этот мир его волокла, обещая всего навалом? Неужели и вправду считала, что из опекаемого получится послушный и исполнительный ученик? Если так, то… то она конкретно ошиблась.
Минут через двадцать из двери вышла избитая Петровым преподавательница Молния. Прихрамывала на левую ногу и утирала кровь из носа. Взгляд обещал много чего жуткого при следующей встрече. Но подходить не стала, видимо остерегаясь повторения.
Скрылась за углом.
А еще через пять минут, к Петрову подошла высокая фигура в плаще.
- Храмин?
- Да, Алёшенька. Это я.
- Ты же вроде ушла.
Фигура вздохнула красноречиво.
- Тебя одного разве оставишь…
Села рядом.
- Я, оказывается, тебя недооценила, Алёшенька. Каджин тебя отлично подготовила за время тренировок. Мне надо было потребовать от Шарклия индивидуальную систему обучения для тебя.
- Мне сказали что Шарклия в этой школе нет. И не было никогда.
- Его официальное имя – Грегор. Извини, что забыла тебе об этом сообщить, Алёшенька.
- Понятно.
Петров вздохнул тяжело. Озвучил мучавший его вопрос:
- Меня накажут, да?
- Вряд ли… Просто будут знать на что ты способен. И что от тебя можно ожидать в той или иной ситуации.
- Идут, кстати. – Петров указал на процессию из пятерых бородатых мужиков, при доспехах и оружии, только что появившуюся из-за угла. – А эти, кто? Надеюсь не карательный отряд? Видок у них…
Храмин поспешила успокоить опекаемого;
- Это Избранные Воины, Алёшенька. Подобие управляющего органа Школы. На них не стоит лезть с кулаками, они тебе не по зубам.
- Понял.
Пятерка приблизилась. Заговорил тот, что повыше и у кого ножны длиннее:
- Встаньте, ученик Алексей.
Петров поднялся с лавки. Принялся рассматривать носок левого сапога.
- Известно ли вам, юноша, что ученик, избивший своего учителя, должен быть наказан?
- Догадываюсь…
- Отвечайте в установленном порядке, ученик!
Петров хмыкнул. Съязвил:
- Чего-то я ни устава Школы, ни этого самого установленного порядка еще не видел, хоть и нахожусь здесь более суток уже.
- Алёшенька, прекрати грубить.
- Хорошо. Отвечаю по существу. Мне известно, что за избиение преподавателя полагается справедливое наказание. Вот только какое?
Представитель администрации Школы несколько подобрел. Известил, переглянувшись с коллегами:
- Вы будете помещены в карцер на три месяца. Предварительно получите двести ударов плетью, дабы вбить в вашу бестолковую голову понимание и уважение по отношению к учителям.
Петров перестал рассматривать обувь. Не удержался вновь:
- В свете новых обстоятельств мне стало известно, что заслуженное мною наказание, справедливое повторюсь, включает в себя трехмесячное проживание в помещении карцерного типа, допуск в которое я получу только при наличии на собственной спине двух сотен шрамов от плетки местного производства. Все это будет сделано только для того, чтобы вбить в мою бестолковую голову уважение к старшим, а так же понимание того что преподаватель всегда прав и его поступки следует рассматривать как эталон поведения и ни в чем ему не перечить. Даже если он прыгает с обрыва головой вниз… Даже если он употребляет спиртное… Даже если он…
- Алёшенька!
Петров сел на лавку. Хотелось еще много чего высказать, но он сдержался. Коротко бросил:
- Молчу.
Тут фигура в плаще встала. Заметила:
- Думаю наказание слишком неправильное, господа Избранные Воины. Три месяца – долгий срок, который гораздо выгоднее потратить на обучение данного ученика, а не на карцерное заточение. Да и плетью тоже бить необязательно. Алексей – способный ученик и быстро учится. Считаю что его следует предупредить на первый раз, а не наказывать физически.
Все пятеро удивленно воззрились на фигуру в плаще.
- Кто вы? И почему ставите под сомнение решения Избранных Воинов? Не иначе как дурной поступок гражданского лица, который наказуем поединком.
Фигура не дрогнула даже. Продолжила миролюбивым тоном, в котором вполне реально было услышать признаки зарождающегося торнадо:
- Руководство Школы, видать, позабыло прежние устои? Решило трактовать их по-своему? Что ж, пора руководство менять.
Она указала на свою статую:
- Храмин, помню, говорила что ученик, победивший своего учителя в драке на равных не должен быть наказан. Наоборот – он достоин поощрения, смены преподавателя на более опытного, и более интенсивного обучения всему тому, чего еще не знает, по причине того, что в нем проснулся Воин. Так?
- Времена Храмин давно прошли, уважаемая. Она погибла в бою. Поэтому руководство Школы поступает так, как считает нужным.
Петров хохотнул, встал с лавки, и отошел подальше на всякий случай.
Храмин же просто поменяла наряд на такой же, что имелся на статуе. Недобро посмотрела пылающим сине-голубым взглядом на ошарашенных мужиков. Совсем рядом материализовался ее неизменный боевой товарищ – громадный двуручник. Притянув его к себе, приступила к активным действиям, направленным на скорейшее наведение порядка в Школе Воина и Мага и установление прежних устоев.
День прошел довольно интересно. Синеглазка подняла “на уши” всё учебное заведение. Поменяла всё руководство, оставив лишь Шарклия, по причине вечной жизни последнего. Но и он ощутимо получил по загривку, за то что допустил во вверенном ему заведении форменный бардак и самовольные трактования её, Богини Кластерной, высказываний. А особенно Шарклию досталось за слухи о её гибели. Причем не от самой Храмин, а от её двуручника…
И ученики и учителя тряслись от страха, прячась во всех углах и избегая гнева внезапно воскресшей богини. Школа менялась прямо на глазах. Повара зареклись таскать продукты из школьной столовой на городской рынок, как только парочку из их числа, особо преуспевших в этом подлом деле, заживо сварили в котле с кипящим маслом у них на виду. Новый хранитель школьного арсенала с ужасом взирал на прежнего, утыканного насквозь неучтенным оружием. Причем труп висел на самом видном месте, словно в назидание; не воруй, не торгуй налево, все записывай в тетрадь приходную, и даже не думай выдавать некачественное оружие ученикам. Иначе…
А Петров хохотал, ходя следом за разгневанной опекуншей и наблюдая за ее действиями. Даже пытался советы давать, нисколько не страшась ее настроения. Иногда – сам пробовал наказывать, но его вовремя останавливали, одергивали и, грозили пальцем. Как всегда, впрочем.
Ему выделили отдельные покои. Обязались относится как к человеку, а не как к малолетке несмышленой. Да и новость о его драке с Молнией мгновенно облетела всю школу, заставив многих старшекурсников смотреть в его сторону с уважением, а кое-где и со страхом. Даже опытные воины понимали что с таким отморозком следует считаться, ибо Молнии по каске настучать не каждый сможет. К тому же – тесные отношения с основательницей Школы… В общем – пусть учится, лучше его стороной обходить.
Храмин, со своей стороны, приволокла в покои Петрова мощную компьютерную систему на автономном питании, и внушительную кучу разнообразнейшего вооружения кластерного производства. Очень долго объясняла что надо делать, а что – не надо. Много грозила пальцем. Много пила и пускала слезы. Как обычно, впрочем.
Протрезвев, скоренько распрощалась с Петровым и растворилась в воздухе, пообещав не показываться довольно продолжительное время.
Утро.
Петров вскочил с кровати. Впрыгнул в тапочки. Умывшись фильтрованной водой и почистив зубы отменной зубной пастой, выпил кофе и позавтракал. Не каким-нибудь местным творением местного пьяного повара, а нормальной кластерной пищей, о которой мечтал уже довольно долго.
Нацепив новенькую форму, побежал в арсенал.
Был там долго…
Вдоволь настрелявшись и наразбиравшись в устройстве, направился на встречу с новым преподавателем.
- Каджин?! Э-э-э-э…
- Привет, Алёшенька. Я твой новый преподаватель. Не ожидал?
- Ох-х-х-х…
Посреди тренировочного зала стояла Каджин. То время, что Петров ее не видел, нисколько блондинку не изменило. Словно на пару минут отлучилась зеленоглазая, переодеться, да и вернулась. Улыбается ярче семи кластерных солнц. Знаменитые на всю Зеленую Зону Миров глаза, как обычно, дышат и живут своей таинственной малахитовой жизнью. В руках – длинный и тонкий клинок. Не в пример Храмин, с её злобным и мрачным двухметровым оковалком-убийцей.
А одета легкомысленно. Очень легкомысленно.
Но Петров помнил, какой она может быть безжалостной. Помнил еще с тех самых тренировок на корабле. Улыбается, улыбается… как ёбнет!
Следовало быть внимательным. И осторожным.
А начинать – естественно с разговоров.
- Ты же вроде в том мире оставалась, Каджин. Что, дела уладила уже?
- Уладила. Отдохнула заодно. – она не перестала улыбаться. – Теперь полна сил и намерений сделать из тебя настоящего воина.
Лёха приблизился.
- Понятно.
- Давай обнимемся что ли? – она убрала оружие. – Стоим, понимаешь, как чужие.
Обнялись. Каджин подняла Петрова на уровень. И горячо поцеловала в губы.
Прошептала:
- Я скучала по тебе, крепыш.
- Я тоже. – Лёха не врал.
- Ну ничего, теперь вместе будем. – зеленоглазка опустила его на место. Шмыгнула носом, растрогавшись. – Года три, не меньше.
- Это хорошо.
- У меня, кстати, для тебя сюрприз есть.
- Сюрприз?
- Именно. – Каджин подмигнула многообещающе. – Вместе с тобой будет обучатся Марла, твоя соседка по парте.
Петров удивился.
- Но почему? Она же местная. Как же…
- И что? Она обычная девчонка. И нужна тебе для общения. Храмин мне рассказывала, что ты хотел завести себе друзей-сверстников. Было дело?
Отрицать и отказываться от своих слов не имело смысла. Такие разговоры присутствовали. И не один раз.
- Было.
- Ну вот. Такая возможность у тебя теперь есть.
Петров ощутил, что краснеет. Поблагодарил:
- Спасибо, Каджин. Спасибо.
- Всё для тебя, Алёшенька. Вижу что ты рад, хоть и не многословен.
Каджин приблизилась к двери. Открыв ее, отошла в сторону.
На пороге стояла рыжая Марла. Рыжая, зеленоглазая, немного напуганная.
Лёха ощутил нечто вроде… Чего-то… Ну, в общем, хорошо ему стало. На душе хорошо. Типа того…
Опомнился запоздало:
- Привет, Марла.
- Привет.
- Заходи, учится будем.
- Хорошо.