Глава 7.
Трог-марр 1879. (846-я периферия, 14-й Сферы, 30-й Ячейки, 1-го Сектора Синей Зоны Миров.)
- Опять одному ходить?
- Да. Привыкай.
- Надоели уже такие привыкания, Храмин.
- Будь мужиком, Алёшенька. В каждом новом мире будешь говорить что надоело, что хочешь в Зеленую Зону, что на Кластер хочешь, так?
- Ладно, молчу…
- Вот и правильно, Алёшенька.
- Что за мир?
- Не знаю. Ни разу не была. Ни при делах.
- Опять сам узнать должен, иными словами?
- Угадал.
- Мужики-то, хоть, есть?
- Есть.
- А говоришь, что не знаешь и ни разу не была.
- Говорю.
- Ну дай хотя бы карту, Храмин.
- Нету у меня карты, Алёшенька.
- Ох-х-х-х-х…
- Не вздыхай. Держи свое пиво, и вылазь из кабины. Мне лететь надо.
- Ох-х-х-х-х…
- Вылазь, говорю. Не все миры так уж и плохи, иногда прелестные попадаются. Иногда.
- Иногда?
- Вылазь, сказала.
- Хорошо.
Опять бросили одного в незнакомом мире. И как только не жалко двенадцатилетнего сироту? Снова на какой-то дороге лесной высадили, трава её оккупируй. И как совесть бессмертная такое только позволила? Куда теперь идти? Вовсе в противоположную сторону, нежели в прошлый раз? Или пытаться просидеть в танке столько времени, сколько ему отведено на исследование уже третьего Синего мира?
Петров испытал желание пострелять немного в улетающий истребитель. Но вовремя одумался, еще не зная Храмин так как Каджин. Синеглазка вполне реально может вернуться и подзатыльников навешать за стрельбу в не тех направлениях. А то и вовсе – пару солидных ракет в ответ выпустить. Херня что в доспехах и безопасно, лететь по кустам придется долго и не одно дерево по пути повстречается.
Немного постояв и успокоившись окончательно, Петров пошел направо. Побоялся что слева опять окажется городок, населенный одними женщинами. Трех возрастов.
Лес как лес. Здесь наверное хомяки не дымятся, не ругаются, и не находятся под угрозой применения вредной магии. Тут похоже и Приносящих Счастье не ждут раз в пятнадцать лет. Голые бабы по ночной поре лбами в стволы деревьев не стукаются, и грибы под папоротниками не собирают. Тута похоже у баб на лбу третий глаз располагается, на спине плавник, руки заменены щупальцами, вместо ног хвост, а сами они живут в воде, изредка выбираясь на сушу дабы спариться с мужиками, которые вообще на деревьях обитают. А совместные дети подрастают и оказываются перед выбором; либо с мамой быть, но женского пола и в воде, либо – с папой, но на деревьях и с “хвостом”…
Вот такие вот делы…
Петров хихикнул, представив. Посерьезнев и нахмурившись тут же, продолжил ходьбу. Не до шуток было. Вполне могло и в реальности такое иметь место, так как миры разные и в них и не эдакое замудрено. Отсутствие мужиков в прошлом мире – еще цветочки. Реально могло и наоборот получится; ходи потом, ищи с кем одеяло разделить, голодуй, и женщин вспоминай с тоскливыми вздохами. Хоть каких-нибудь, хоть с разрезом на пупке, хоть Сеуну ту же и царицу её Брилиту…
За поворотом дороги Петров увидел небольшой одноэтажный деревянный дом, обнесенный солидным забором и окруженный низкорослыми деревьями, не то кустами. Ускорил шаги, надеясь что хозяева находятся дома, и что они хотя бы немного похожи на людей. Ну и понадеялся что сможет их разговорить и немного выяснить про эту периферию, в которую занесла-завезла его Храмин.
Остановившись перед воротами, постучал в них. Но не сильно, а скорее вежливо и почти скромно. Бронированными пальцами, а не кулаком. Решил что если хозяева не откроют, можно и понастойчивее к себе внимание привлечь будет. Ногой, там, по воротам, или стрельбой из автомата по окнам.
Услышали, судя по возникшему неясному шуму. Это говорило о том, что внутри дома не глухие и что не в обороне сидят. Иначе бы и звука не издали, намекая тишиной, что строение необитаемо и давно заброшено нахрен. Вроде того.
Скрипнула дверь. Раздались шаги за забором. И тонкий женский, почти что детский голос, поинтересовался:
- Кто там?
Петров пожал плечами, не зная что сказать. Понял, что не готов к такому вопросу. Но понял, также, что слишком длинная пауза может насторожить спрашивающую и она не откроет вовсе. Придется потом ворота выбивать и выглядеть хамом в ее глазах. Не хотелось бы конфликтовать с самой первой аборигенкой, встреченной в этой периферии.
Решил хоть что-то сказать, только бы паузу не затягивать:
- Я издалека иду. Хотелось бы задать пару вопросов об этих землях…
Загремел вытаскиваемый засов. Ворота открылись, и на Петрова глянула большеглазая, немного ниже его ростом, девочка. Не девочка, скорей, а просто не выросшая изящная женщина, судя по взгляду. Одета в подобие толстого халата. На голове – полотенце. На ногах – веселые тапочки “кролик ушастый”. Похоже принимала недавно душ. Или же мылась в бане.
Петров порассматривал её внимательно с минуту. То же самое делала и она, с некоторым удивлением разглядывая его доспехи и оружие. Да и рост Петрова её глаза явно удивил.
Молчали. Оба.
Наконец Лёха не выдержал. Спросил:
- Можно узнать у вас, что это за земли вокруг, и далеко ли до ближайшего города?
Она указала тонкой изящной рукой на шлем Петрова. Проигнорировала вопрос, задав свой:
- Странный у вас шлем, незнакомец. Ни единой прорези не видно. Как вы смотрите через него?
Лёха мысленно облегченно вздохнул. Душу грело уже то, что доспехи непринятой одеждой не обозвали и самого за мужика приняли, а не наоборот. И, не отрицал для себя, открывшая ворота ему немного понравилась. Хотя бы тем, что рост не отличался сильно. А то во всех мирах приходилось смотреть снизу-вверх при разговоре. Каджин с Храмин чего только стоили, не упоминая уж остальных.
Терпеливо стал объяснять:
- Для меня он прозрачен. Я все прекрасно вижу. А для окружающих он кажется темным и непроницаемым.
Незнакомка шагнула поближе. Видимо посчитала что боятся Петрова не стоит и он совсем добрый, так как злодей нихрена вообще объяснять не будет, а попытается сразу напакостить. Расширила и без того большие глаза:
- Он магический?
Петров чуть назад не отступил, не ожидая такого интереса. Ответил, взяв себя в руки:
- Немного…
Помялся малость. Вспомнил о насущном:
- Ну так далеко ли до города?
Опять проигнорировала:
- А как вас зовут?
Странные дела, однако. Не успела ворота открыть, как уже познакомится намеревается и не боится ничего. Не кроется ли в этом какая-нибудь нехорошая особенность этой периферии? Вдруг познакомится, к себе расположит, в дом заведет, а там толпа бородатых и двухметровых людоедов притаилась, обеда ожидая. И доказывай потом уцелевшим в драке счастливчикам, что на металлических незнакомцев не стоит кидаться с ножами и вилками, и уж тем более их доспехи пытаться прокусить… Или же в дом заведет, вином напоит, спать уложит, а сама колдовать начнет усиленными темпами, пытаясь из гостя лягушку сделать. И объясняй потом спросонья, дуре глазастой, что доспехам её дилетантская ворожба, как “Атлаканту” пинок сапога… А может еще и так оказаться, что в дом пригласит, вином угостит, спать уложит, и рядышком приляжет. И думай, потом наутро, какого хрена пил вчера, и было ли что-нибудь? А она будет голенькими плечиками пожимать и загадочно глазищами хлопать.
Решил все же назвать имя, а там будь что будет.
- Алексей.
Хлопнула пару раз ресницами. Улыбнулась приятно.
- Лигранта.
Отступила в ворота, приглашая зайти.
- Вы заходите, Алексей. А то гостя не принято на улице держать.
Лёха растерялся от такой скоротечности. Попробовал немного притормозить:
- Я только пару вопросов хотел задать, Лигранта.
Она шагнула вперед, ухватила за руку, и потянула Петрова в ворота. Принялась заверять усиленно:
- Заходите, Алексей, отдохнёте с дороги, я вас вкусным чаем угощу, а там и спросите обо всем что хотели узнать. Обещаю, что отвечу на любой ваш вопрос.
Петров посмотрел как она закрывает ворота на засов, оказавшись во дворе.
- Но… но неловко как-то, знаете ли. Вы же меня видите в первый раз. Да и я вас.
Она закрыла. Развернулась, поправляя полотенце на голове. Сказала:
- Да вы не стесняйтесь, Алексей. Хороших людей я сразу вижу. Просто вы с дороги, устали, и я должна о вас позаботится.
Петров вообще в шок пришел, понимая что еще десять-двадцать минут такого общения и они в одной кровати окажутся. Под одним одеялом. Еще раз попробовал притормозить:
- Я не устал.
Взяла за руку и потащила к дому:
- Ну да, не устал он, как же. Притопал со стороны Мертвого Леса, где на сто километров вокруг никто не живет, и говорит что не устал. Вот отдохнешь, там и дальше отправишься воинствовать. До ближайшего города день пути остался.
Петров решил что лучше согласится. Мертвый лес какой-то, сто километров, прочее. Лучше молчать, а то придется пояснять этой глазастой и шустрой, что такое другие миры и какого хрена он по ним бродит. Покорно позволил завести себя в дом.
Она закрыла входную дверь в сени на крючок. Подошла к внушительному шкафу у стены и открыла его. Указала тем временем Петрову на другую дверь, обитую тканью:
- Проходи, не стесняйся. Сапоги можешь не снимать, я с утра полы не мыла.
Лёха кивнул и зашел в дом, полагая что если не войдет, то все равно будет затянут за руку.
Остановившись у порога, огляделся.
Обычный деревенский дом в несколько комнат. Точно такой же и у Пестары был. Все натуральное, никаких полимеров и прочей химической дряни. Запах сушеных трав приятный. Деревянные полы. Настороженная кошка, глядящая с кресла в комнате слева. Муха жужжит где-то справа, двухграммовая и с размахом крыльев в три сантиметра.. Самодельные половики на полах. Сверчков вроде слышно, семнадцать расположений в радиусе… Край печки видно. Занавески на окнах. Ничего вроде опасного.
Петров заглянул в комнату слева. Справа все осмотрел, отметив широкую кровать. На кухню прошел. В дальней комнате побывал. И только после всего этого поднял щиток, предварительно проверив воздух на наличие каких-нибудь аллергенов.
Зашла Лигранта с запечатанным кувшином в руках. Увидела лицо гостя. Не замедлила признать:
- Красивые нынче ко мне гости заглянули. Редкой красоты, причем. Светловолосый, статный, плечистый. Прямо на принца похож.
Петров опять ощутил близость кровати. Попробовал перевести тему:
- А… а как эти места называются?
Она сняла полотенце с головы, встряхнув снежно-белыми волосами. Оказалась еще красивее, чем думалось. Отмахнулась:
- Да какие это места? Ни зверя, ни птицы, ни грибов, ни леса толком нету. А если про название – так это Чермесово Прилесье.
Петрову это естественно ни о чем не сказало. Продолжил развивать тему:
- Помнится, вы какой-то Мертвый лес называли.
Она достала с полки гребень и принялась расчёсываться. Попутно объясняла:
- Это откуда ты пришел. Там вообще жуть… Впрочем, чего тебе Воину рассказывать? Сам поди тамошних страхолюдов не раз видел и по гриве им наколачивал.
Лёха со знанием дела, как бы, кивнул:
- Приходилось.
- Ну и я о том же.
Приостановила движения гребнем. Кивнула на одну из комнат:
- Ты давай пока железо своё скидывай, да в баню дуй, она еще не остыла. А я красоту наведу и мигом на стол накрою. Такого гостя как ты, грех не приветить и накормить.
- Баня?
- Да. Просто не знала что гости сегодня будут, вот и вымылась, первый пар сняла. А то ты бы первый пошел, я уж после. Иди, давай.
- Хорошо.
Петров зашел в указанную комнату и призадумался.
Информации выходило многовато. Получалось что он статен, красив, плечист, да еще и на принца смахивает. Также он является Воином, что льстит несказанно. Еще он притопал со стороны Мертвого леса, дав по головам его обитателям жутким. Ну и в довершение – до ближайшего города всего день пути пешком, он сейчас баню посетит, и его потом кормить будут обильно.
- Что же за мирок такой?
Так, мужики здесь есть, это явно. Но… но ростом приблизительно как у Петрова, иначе эта Лигранта его ребенком обозвала бы. Вместо этого – сочла красивым, высоким, статным, и в плечах ничего. Небость еще и тридцатилетним считает, примерно. Отлично. Мир уже к хорошим можно причислять, хотя бы за это. Ну а то что какие-то страхолюды водятся – так похрену, в доспехах и при оружии реально любое их скопление или бандформирование ушатать, не вспотев при этом. Осталось только выяснить, нет ли у Лигранты вместо пупка “равновысокого сокровища”. А это, судя по всему, в скором времени произойдет. Тут даже в будущее заглядывать не стоит, и так понятно по одним только взглядам… Да, и снимать ли доспехи? Ничем это не будет грозить?
Лёха почесал подбородок, решая последний вопрос. Припомнив тапки на ногах хозяйки дома, решился наконец. Злая и коварная баба такую обувь не оденет, сто пудов. Так что можно не боятся. Да и Храмин где-то поблизости бродит, спасёт поди?
Принялся скидывать броню, предвкушая горячий пар, обильную трапезу, и прочее приятное.
- Ну, гость дорогой, поднимай кружку. Будем за знакомство пить.
Петров поднял. Кивнул, соглашаясь и стукаясь посудой.
- За знакомство.
Надо сказать, что Лигранта не только на стол накрыла и расчесалась. Она еще и принарядилась в почти обтягивающее белое платьице, красиво уложив волосы в высокую, практически элегантную, прическу. Видно было, что всем этим очень старалась произвести на гостя впечатление. Показать, что и в лесу не уродины живут, а вполне ничего себе дамы. Петров теперь тоже так считать начал. Лигранта ему нравилась не только обликом, но и живостью какой-то, энергетикой внутренней, практически как у Каджин. Большую долю, этого не скроешь, рост вносил. Петрову не приходилось теперь снизу-вверх смотреть, и он ощущал себя практически взрослым и практически высоким. Ловил на себе нескромные взгляды и уже сам начинал такие же на Лигранту бросать. Всё шло к одному. К одному предмету мебели. К кровати.
- Женат?
- Нет.
- А дети есть?
- Нету.
- А давно ты воинствуешь, Алексей?
- Давно.
- И много ли мерзости на небеса отправил?
- Очень много. Не один клинок об вражин изломал. Не один топор иззубрил. Помнится в одном месте, пришлось двух демонов-энергососов брать за хвосты и об землю бить, так как меча рядом не было.
- Люблю смелых мужчин. За храбрость?
- За храбрость.
Как же быстро все делается, аж жуть берет. Буквально полчаса назад и знать эту красавицу не знал. А теперь вот и о кровати уже думается. О баньке повторной мечтается. О завтраке совместном. Уж не магия ли здесь присутствует, приворотной серии? Надо бы разобраться потом, с утра. Глядишь – и вправду приворожили. С похмелья-то оно видней будет… Но то – с утра. А пока, спасибо синеглазке за хороший мирок, можно пить вино и болтать на всякие темы. Все ближе и ближе к одной. Главной.
- А чего не в городе живешь?
- Да что там делать? Шум, гам, никакого покою. А в лесу хорошо, никто не галдит и не шумит, можно спокойно проводить время, охотясь, или грибами промышляя. Съезжу раз в пару месяцев в город, продам лишнее, и снова сюда возвращаюсь.
- Понятно. За тишину и покой?
- За неё, Алексей. За неё.
Вот и на “ты” перешли, не заметив почти. Еще немного, и сидеть рядышком будем. Шептать чего-нибудь на ушко. Улыбаться, не стесняясь. Кто-то пальчиками кому-то по руке проведет нечаянно как бы, а кто-то кого-то за плечи приобнимет. Тоже как бы ненароком. Ну а там пара минут, и кто-то скажет что у нее от вина кружится голова. И её необходимо проводить до постели. Ну или что-то в этом роде.
- Что-то я пьяна уже.
- Проводить тебя до постели?
- Проводи.
… За стол естественно никто не вернулся…
Проснувшись, Петров обнаружил что Лигранта сидит напротив кровати в кресле-качалке и наблюдает за ним. Вид у нее был очень домашний, прямо хоть сейчас картину пиши. Всё те же тапочки “кролик ушастый”, кошка на коленях, полосатый плед до шеи, руки из под него, держащие книжку. Ну и взгляд, спокойный и изучающий. Вопрос стандартный:
- Как спалось?
Петров припомнил несколько картинок из ближайшего прошлого, садясь на кровати и прикрываясь одеялом по пояс. Немного смутился. Потянулся за трусами, ответив:
- Нормально.
Она сделала странный вздох, прекратив раскачивания на кресле. Закрыла книжку, так видимо и не прочитав ни страницы. Опять задала вопрос:
- Уйдешь, да?
Лёха посмотрел на неё, догадываясь что она вполне вероятно уже планов совместных понастроила, на ближайшие лет пятьдесят, и сейчас заведет стандартную песню про причины, по которым ему следует остаться, никуда не уходить, ни с кем больше не воевать, и ни в какие земли не шастать из ее дома. Посмотрел на трусы в своих руках, не зная как их одевать, либо под одеялом, либо – не под одеялом. На кошку посмотрел, будто у нее тоже что-то против его ухода имелось невысказанного. Комнату оглядел. В окно посмотрел. Снова на Лигранту.
Ответил:
- Ну да. Уйду.
- Может останешься?
- А зачем?
Она встала с кресла, отложив плед и книжку, села рядом с ним на кровать. Заглянула в глаза, взяв за руку.
- Пора бы и прекратить уже воинствовать. Скоро седина виски посеребрит, а ты всё бродишь и бродишь. Рискуешь, лишения терпишь, питаешься неправильно и непостоянно. О том, что после пятидесяти лет будет, думаешь?
Петров закатил глаза к потолку. Опустил.
- После пятидесяти?
- Да, после. Пора бы и о старости спокойной подумать. О детях. О внуках, наконец.
Лёха представил вокруг себя много своих маленьких копий. Вокруг Лигранты тоже представил. Почесав затылок, спросил:
- А не рано?
Она отодвинулась чуть, выпустив его руку. Удивленно посмотрела:
- Ты что, в семьдесят лет собрался успокаиваться и детей заводить?
Лёха тоже удивился. Помял так и не одетые трусы в руках. Глупо спросил:
- А почему именно после семидесяти?
- Ну… ну а когда еще? В восемьдесят что ли?!
- В тридцать хотя бы. В тридцать пять… Сейчас-то зачем о них думать?
Лигранта встала с кровати и прошлась по комнате туда-сюда. Остановилась.
- А тебе сколько лет?
Петров не стал врать и юлить, решил открыть о себе немного правды. Пусть и придется объяснять что такое другие миры, и откуда он тут нарисовался, но с этим ничего не поделаешь. Глядишь – и передумает Лигранта с уговорами, насчет успокоиться и детишек завести.
Поерзал на кровати.
- Мне двенадцать лет, Лигранта. И о детях думать еще рано. Тем более о том, чтобы успокоится и прекратить странствовать.
Она чуть не упала, расслышав про года. Села на кровать и принялась оглядывать Петрова внимательно, будто только что увидела у себя в доме. Того и гляди, спросит откуда он в ее кровать свалился. Не с потолка ли рухнул?
Когда справилась с шоком, то поинтересовалась, приподняв левую бровь:
- А не врешь?
Петров все же одел трусы, плюнув на стеснение. Отрицательно покачал головой, еще больше изумляя:
- Нет, не вру. Мне действительно двенадцать лет.
Она прекратила его разглядывать. Посмотрела на пол.
- Чудеса, не иначе.
Протянула вперед руку и показала метровое расстояние от пола:
- Ты должен быть вот таким, если тебе двенадцать. Но никак не ростом со взрослого мужчину.
Посмотрела на трусы Петрова.
- Да и двенадцатилетние, кстати, не обладают… не обладают такими познаниями в постели. Логично?
Лёха кивнул, проследя за ее взглядом и согласившись:
- Логично.
Добавил тут же:
- Для твоего мира.
- Не поняла. А что, есть еще миры?
- Есть. И очень много.
- Враньё. Мир – один, и других быть не может.
- Это тебе только кажется, Лигранта. Их – миллиарды. И все они настолько разные, что волосы на голове дыбом встают. В каком-то мире великаны проживают, в каком-то – вообще невесть что встречается. В твоем, судя по тому что я уже понял, люди большим ростом не отличаются, вот я и выгляжу лет на тридцать. На самом деле мне всего лишь двенадцать.
По ее лицу трудно было судить, какое впечатление произвела на нее такая информация. Либо орать и ругаться вскоре начнет, либо – спокойно отнесется к услышанному, и не будет во вранье обвинять. Может, даже, любопытство проявит.
Кажется второе:
- И… и как же ты здесь очутился?
Лёха не стал озвучивать синеглазых и хвостатых, с их убеждениями. Исказил правду немного:
- Путешествую по мирам. В этот забрёл. Увидев твой дом, постучался в ворота, чтобы узнать немного про окрестные места. И, в результате, сижу теперь в твоей комнате, с тобой разговариваю. Извини конечно, за осуждение, но такого быстрого развития событий я никак не ожидал. Хотел просто пару вопросов задать, а практически через час уже в твоей постели оказался.
Она подвинулась поближе. Не сказать, чтобы так уж пришельцев иномировых побаивалась. Вновь взяла за руку.
- Тебе не понравилось?
Петров испытал облегчение. Теперь не придется несколько раз доказывать что он действительно не из этого мира. Принялся объяснять:
- Понравилось. Но… но обычно, как во многих мирах принято, всё намного медленнее происходит. Мужчина женщине цветы дарит, несколько раз они на прогулку ходят, в лес, там, в парк, еще куда-нибудь. Он ее до дома провожает, но не трогает. Потом, может быть, раз на пятый или шестой, она сама ему некий знак даёт; мол, что не прочь с ним… ну, типа того. И уже тогда всё и происходит…
Петров решил упростить немного, глядя на задумчивую Лигранту и догадываясь что кластерный пример не совсем ей подходит. Продолжил:
- Бывает и по-другому. Например, воин какой-нибудь увидел красивую женщину. Она ему понравилась, он ей понравился, все дела понимаешь. И для того чтобы в постели оказаться совместно, воин должен пару десятков разбойников в округе завалить, дракона замучать, стихи под окошком женщины пропеть, и еще много хороших дел совершить. В результате, они в постель-то и укладываются. Потом женятся автоматически. И то – если родители не против.
Она улыбнулась:
- Сказка какая-то…
- Ты не дослушала. Бывает еще и так; мужик увидел красавицу, она его увидела, у обоих возникли похожие чувства. Мужик загорелся, в итоге, и начинает в гости постоянно ходить. То крыльцо починит, то крышу подлатает, то забор поправит. И постепенно все чаще ходит. Неделя пройдет. Вторая пройдет. Женщине уже самой интересно с мужиком пообщаться. Ну она и говорит, например, что у нее в доме пол скрипит, приди, мол, устрани эту неполадку. Он с радостью приходит и полы ремонтирует. Всё, не скрипят они больше. И лет двадцать не скрипнут отныне. И тут оказывается, что женщина в этот момент платье красивое одела, на стол накрыла, бутылку поставила, свечи зажгла, все дела. Дескать, за работу надо работника и накормить. Ну, короче, кормит его. Поит. Беседуют. Другое что. А потом улыбаться начинают, в глаза друг другу смотреть не отводя, прикасаться легонько, прочее. И в постель прыгают.
Лигранта не удержалась:
- И чего она так тянула-то? Могла бы и в первый приход мужика накормить и обласкать, когда он крыльцо ей починил.
Петров терпеливо вздохнул. Начал объяснять:
- Так не принято, пойми. Предложи такое мужику, он сам откажется, так как воспитание не позволит. Мол, сразу не надо, так как чувства завоевания красавицы нету и от этого не интересно. А женщина и вовсе орать начнет и ругаться, дескать, она не шлюха никакая, а порядочная, она подумать несколько дней должна, она не накрашенная, платье не глаженное, в холодильнике бутылки нету, забор перекосился, полы скрипят, не даст короче сегодня.
- Чудеса, не иначе. Что же, они в игру какую-то играют, что ли? Удовольствие растягивают?
- Примерно так и есть.
- И чё, мужик терпит?
- Да. А иначе никак. Если уж и хочется разврата, то можно проститутку снять.
- Кого?
Петров попытался дать определение первой древнейшей профессии:
- Ну… ну это такие женщины, которым за любовь платят деньги. Переспал с ней, будь добр оплатить её услуги. Типа того.
Она тряхнула головой.
- Странно. Это же удовольствие, зачем за него деньги брать?
- Повторяю, миры очень разные. В твоем – так. В другом – вот так. В третьем – вообще по-другому. Понимаешь?
- Немного понимаю. Вот, значит, почему тебя аж за руку пришлось в ворота затаскивать… Стеснялся, значит?
- Да. Хотел спросить и уйти, а тут…
Она улыбнулась приятно. Повеселела.
- Вот и хорошо, что затащила. Такой красавец не каждый день в ворота стучится. В постели силен, воинственен, плечист, стеснителен, и умен. Плевать что с других миров притопал, главное – всё на месте.
Петров не хотел развивать эту тему, так как на голодный желудок этим заниматься не следовало. Спросил, переводя:
- А как в твоем мире принято?
- Ты уже видел.
Петров подумал, что если в каждом доме такой приём ждет, то следует в этой периферии на пару лет задержаться, не меньше. А танк использовать не для вызова Стражей, а для обороны от них самих и их попыток увезти его в другой, следующий, мир.
Захотел подробностей:
- А подробнее? Чем люди живут? Есть ли войны? Кто король, там, или царь? Как мужики выглядят? Прав ли я насчет их роста? Прочее расскажи.
Она сцепила пальцы в замок, усевшись получше. Пожала плечами.
- Да чего рассказывать. Люди, как люди…
Петров потянулся за носками.
- А король есть?
Кивнула.
- Есть и король. Рихард Третий, пятый год уж на троне. Королева – выдра настоящая.
- Что так?
- Да, понимаешь, запретила в городах магией пользоваться. Дескать, мужчины должны выбирать женщин, основываясь на том что видят их глаза в реальности, а не на том, что магия этим глазам показывает. И теперь в город приходится без приукрашивания ездить. Раньше-то, бывало, и красавца в постель утащишь. А ноне красавцы больно разборчивые стали, на таких как я уже не смотрят. Им красивых подавай, средних не надо.
Петров забыл про второй носок. Выпрямился.
- Не понял. Что за магия?
Она и вовсе погрустнела.
- Ну… делаешь себя красивой, немного повыше кажешься, прочее. А мужчина на тебя смотрит и забывает как его зовут. Им же только красивые нужны да высокие, а такие как я, средние и низкие, не надобны. Не смотрят даже в мою сторону… Ты вот, только, заглянул. Да и то, по причине того что я тебя сама за руку в дом втянула. Не возьмись я за тебя конкретно, мимо бы протопал.
Лёха почесал затылок, ощутив, что не совсем всё про этот мир узнал. Что-то еще было, и не малое по важности. Очень не малое. Уточнил для себя:
- А на мне ты магию не использовала?
Она отмахнулась.
- Да когда бы я успела? Думала соседка в ворота стучится, а оказалось что не она… А когда в бане мылся, я про магию и вовсе не вспомнила, в глазах твое лицо красивое стояло.
Лёха глянул на босую левую ногу. На неодетый носок посмотрел, вспомнив зачем он в руке. Принялся одевать.
А когда одел, серьёзно сказал:
- Если так, то ты зря считаешь себя некрасивой. Ты мне очень понравилась, Лигранта. Даже, как ты говоришь, без приукрашивающей магии.
Она изумленно глянула на него:
- Правда?! Ты правда считаешь меня красивой?!
Он несколько опешил, отодвинувшись чуть.
- Ну да. Что, не ожидала такое услышать?
Замотала головой.
- Нет, не ожидала.
- Сказал, что вижу. В таких случаях не врут. И вообще – кормить меня будешь?
Спохватилась, вскакивая с кровати:
- Блин, забыла! Заболталась и забыла!
Убежала на кухню, оставив Петрова в состоянии задумчивости.
Сидел в одних носках, и решал стоит ли вообще в город идти. Ведь если услышанное от Лигранты и впрямь реально, то ему местные красавицы прохода давать не будут даже ночью. То, что он выше местных перцев, красивее, да и волосы светлые имеет, указывает на определенный риск. Риск получить физическое истощение организма, путешествуя по постелям местных дам. А то, что они еще красивее Лигранты, говорило – истощению быть наверняка. И сильному…
Лёха глянул на дремлющую в кресле кошку. Расплывшись в довольной улыбке, принялся одевать штаны.
Оставалось либо в этом доме находится, либо в города вообще не заходить. А если все же занесёт в населенный пункт, то смотреть прямо перед собой и ни с кем не разговаривать. А то местные носительницы юбок запросто очередь живую создадут, придется потом у Храмин биорегенератор выпрашивать в личное пользование. Или крем от мозолей и натёртостей…
Обувшись, сходил до остальных частей одежды, разбросанных по комнате.
Оставаться здесь или уходить по дороге дальше? Жить ли спокойно, собирая грибы, ловя рыбу, и охотясь, только с одной миниатюрной красавицей в постели ночи проводя? Или же блистать в стенах города, всех баб в ступор вгоняя своими набегами, а мужиков запугивая до ужаса дабы на дороге не мешались? Как поступить? Хм… Да когда это Великий Воин всех Миров и Народов спокойно жил?!
Петров задумчиво рассмотрел китель. Пробормотал:
- Городок, городок… Поди и пиво продают?
Одевшись и приведя себя в порядок, отправился на кухню. Там уже ожидал накрытый завтрак. Нет, судя по времени суток, поздний обед.
- Когда уйдешь? – Лигранта подлила вина. – Утром?
Лёха качнул головой отрицательно. Надо было или оставаться, или долго здесь не задерживаться, так как все тяжелее и тяжелее уйти будет со временем.
- Как стемнеет, так и отправлюсь.
Она поставила кувшин. Захлопала ресницами. Наверное надеялась на ночь, полную нежности, да совместную встречу рассвета. А гость чего-то не хочет рассвет встречать в кровати.
Уточнила, будто не расслышала:
- На ночь глядя?
Петров кивнул, беря кружку.
- Да.
Она посмотрела на окно. Вновь на него.
- Не поняла. А волки? Тебя же загрызут, не успеешь и километра пройти по лесу. Серых тут очень много.
Лёха пожал плечами, зная что в танке и миллиард лесных собак не страшен. Решил успокоить.
- Что мне волки? Я сам любого загрызу, хоть волка, хоть дракона.
- Что мне в вас, воинах, нравится, так это ваша непоколебимая уверенность в собственных силах. – Лигранта мрачно усмехнулась. – Как ты собрался оборонятся от целой стаи волков? Даже отряды королевской гвардии не рискуют передвигаться по ночному лесу. А ты один решил идти.
Петров выпятил грудь:
- Я и не с такими трудностями сталкивался. Не один раз хвостатых разгонял в стороны.
Всё равно не верила, считая волков вообще непобедимыми.
- Но это нереально. Надеешься на свои доспехи?
- Да, на них тоже. Ни одна собака не прокусит, как бы не пыталась.
Лёха поднял вверх указательный палец.
- И я из другого мира, не забывай. У меня с собой столько оружия, что хватит вашего короля в плен взять, предварительно поубивав всех его вояк и разрушив всю столицу.
- Враньё. Что ты можешь противопоставить его армии?
- Танк.
- Что?
- Танк.
- Не поняла.
- Я тебе перед уходом его покажу. Сейчас не стоит его доставать.
- Ладно. Ждем темноты. Будем смотреть твой танк.
Петров встал, поставив посудину на стол. Подхватил охнувшую хозяйку дома на руки и понес в спальню.
Проговорил, улыбаясь:
- Ну зачем же просто ждать? Можно и чем-нибудь заняться. Время еще есть.
Провожать она не пошла, объяснив это тем, что не выдержит и будет бежать за ним хоть на край света. Петров ее вполне понял. Самому не хотелось видеть женские слёзы и всё что с этим связано. Поэтому прикрыл за собой двери и ворота. Развернул танк, и перед тем как залезть в кабину, помахал рукой смотрящей на него в окно светловолосой миниатюрной красавице, с которой так хорошо провел время.
Через минуту уже мчался по лесной дороге, наводя ужас на окрестности, на волков, и на всех прочих. Танк пронзал темноту лучами мощных прожекторов и сшибал деревья, как бумажные, если дорога вдруг сужалась или внезапно поворачивала. Еще пара часов, и можно будет взглянуть на первый населенный пункт, заодно сравнив встреченных красавиц с Лигрантой, и выяснив, права ли она, назвав себя средней и невысокой.
По дороге встретилось несколько похожих строений, но Петров не стал останавливаться и разглядывать местных. Не поняли бы, да и ревущий бешенный танк, со своими размерами, жути нагонял, мешая построению диалогов.