Глава 6.
Кар-арт 9. (86-я периферия, 13-й Сферы, 31-й Ячейки, 4-го Сектора Синей Зоны Миров.)
Хмурый Петров сидел на придорожном валуне и провожал взглядом улетающий в небо истребитель Храмин. Щиток был хмуро опущен, зафиксирован, и затемнён. Ругаться и спорить, намекая что пора вернуться в Зеленую Зону, он уже устал. Стражи все равно проигнорировали все его требования и намёки, заявив, как обычно, в один голос, что он должен научится выживать в любых условиях, иначе никогда не станет настоящим воином. Должен научится, и всё тут. Обещания повеситься на ближайшем дереве не произвели на них вообще никакого впечатления. Так что Петрову ничего не оставалось, как смирится и исследовать уже этот мир, а не прежний. Но что самое главное – вообще не грубить властям, так как при другом исходе – мир будет опять заменён на новый в целях безопасности. И так до тех пор – пока Петров не научится себя культурно вести. Танк отбирать у него не стали, лишь намекнули, что если он не послушается, то в следующем мире будет обходится уже без него. И без истребителя, да-да, тоже.
Машина вскоре скрылась в облаках, перестав быть видимой. Петров прекратил смотреть на небо, и опустил глаза на дорогу. Проворчал:
- Охренеть… Небось и здесь ракти с разрезами на животе обитают?
Дорога, как дорога. Довольно широкая и ровная. Заметно что ею часто пользуются. По обеим сторонам – стена леса, в котором по-любому огромное количество видов травоядных обитает. И лишь только один вид хищников – Зустов, энергососов и придурков.
Петров слез с камня. Посмотрел на автомат в руке и на запасные магазины в другой. Порассматривал левый бронеботинок, на который пролил немного пива еще в истребителе. Посмотрел на стволы деревьев. На дорогу. На небо вновь глянул.
- И чё? Куда мне теперь идти?
Ни карты, ни информации об этом мире ему не оставили. Храмин перед отлётом сказала что он сам всё должен раздобыть и обо всем узнать. А Хатзорг добавил, что именно так и должен поступать настоящий воин, попадая в незнакомые места. Искать, узнавать, выпытывать. Лично. Ну и соответственно попутно решать все возникающие проблемы, с этим связанные. Но никогда не грубить местным властям.
Петров вздохнул тяжко, вешая автомат на плечо. Сделал внушительный глоток из кружки, допив всё что там оставалось. Швырнул её в кусты. И пошел налево, в душе надеясь что выбрал правильное направление, и скоро доберется до какого-нибудь местного населенного пункта, где более менее разузнает о мире, в который его приволокли Стражи. И если же здесь окажется еще больше причуд, чем в прошлом, то немедленно развернет танк и немедленно начнет грубить властям, дабы на горизонте опять показались Храмин и Хатзорг, которым на этот раз столько выскажет нехорошего, что те поневоле согласятся вернутся в Зеленую Зону Миров. Или же уйдет в лес, развернет опять же танк, и будет жить в нем несколько лет, пока его не увезут из этого мира куда-нибудь подальше. Иных способов воздействия на упертых опекунов, Петров себе не представлял.
Не успел прошагать и нескольких километров, как наткнулся на местных; несколько светловолосых женщин примерно одинакового возраста в белых одеждах и с посохами стояли на краю дороги и что-то усиленно обсуждали между собой, помогая себе жестами рук частенько, отчего были похожи на ссорящихся.
Сбавив шаги, Петров принялся подбирать слова из памяти, дабы нечаянно не нагрубить им и не быть атакованным. Надеялся, что все же не придется махать конечностями и отбиваться от дам. Можно, конечно, как и в предыдущем мире поступить, в плен взявши и расспросивши, но мирное решение виделось более логичным. Да и к властям они могли вполне принадлежать, а властям грубить не следовало. Этот мир мог и неплохим оказаться, надо было сначала все взвесить, а уж потом террористические решения принимать. Следующая периферия может оказаться или безлюдной, или заснеженной, или вообще полной всяческих предрассудков, обычаев, и идиотов. Кусай потом бронированные локти и просись обратно в теплые и более простые миры.
Дамочки вдруг прекратили усиленное обсуждение непонятно какой проблемы или вопроса. Как по команде, дружно повернулись к подходящему и настороженному Петрову.
Одна из них заговорила:
- Неведомо кто вы, незнакомка в странной одежде, но вам наверняка должно быть известно, что те места откуда вы идете, являются очень опасными для здоровья. Даже здесь, без магической защиты, вредно находится.
Петров удивился тому, что его незнакомкой обозвали. Но виду не подал, сообразив в доли мига и решив действовать как в империи Зирч, ныне расформированной. Пусть даже Литой зовут, хрен с ними. Только вот с какого перепуга эти места считаются опасными?
Сделав голос потоньше, поинтересовался:
- Опасными?
Местная кивнула. Пояснила:
- Да. На леса наслано мощное заклятие, убивающее всё что движется, с целью вывести грызунов и вредителей листвы. Идет подготовка к приему Приносящих Счастье.
Петров испытал желание затылок почесать, но вспомнил что он в шлеме. Переспросил, ничего не понимая толком:
- Кого притаскивающих?
- Приносящих Счастье, незнакомка. Ваш рост, кстати, говорит что вам тоже пора готовится к их приему. Через пару дней вам предстоит очень и очень приятная процедура. А еще через девять месяцев – вы станете молодой матерью.
Петров аж подпрыгнул от изумления, едва расслышал:
- Кем?!
Дама в белом переглянулась с остальными в белом. Предположила:
- Наверное заклятье все же повлияло на вас и на вашу способность соображать. Идите в город и не откладывая посетите очищающую рощу, дабы избавится от вредной магии. Если не поторопитесь, то осложнения могут много чего попортить в вашем молодом организме.
Петров опять захотел затылок потревожить. Но подумал, что лучше отойти подальше от этих странных аборигенок, и уж там, снявши шлем, почесать, и всё обдумать. Хотя… хотя шлем снимать в лесу не стоит, магия какая-то вредная присутствует. Лучше в городе макушку побеспокоить. А услышанное обдумать по дороге.
- А до города далеко?
- А то вы не знаете?
- Э-э-э-э… Да с головой что-то, понять не могу, даже вчерашний день толком не помню…
- Это всё последствия вашего нахождения в лесу. Немедленно отправляйтесь в город. Через десять минут дойдете, если и это вспомнить не можете. Обязательно в рощу зайдите. Хорошо?
- Хорошо-хорошо.
- И оденьтесь, наконец, в нормальную одежду.
- Обязательно.
Лёха отошел прилично. Остановившись, глянул назад. Дамочки в белом по-прежнему проводили эмоциональное совещание, как и до разговора с ним.
- Какие, нахрен, приносящие? Какая, еще, мать молодая? Что с одеждой не так? Обкурились, что ли? Что за мир такой? Охренеть…
Подняв на секунду щиток, сплюнул. Тут же опустил его, побаиваясь влияния озвученной вредной магии.
- Одно радует; ракти с доминантами кажется здесь не в ходу.
Возобновил шаги, пообещав себе не поднимать щиток до самого города. Да и то, в городе еще предстояло всё разведать и убедится, что его поднятие ничем не грозить не будет; слова насчет незнакомки откровенно попахивали наличием в этой периферии матриархата. Как бы не копия империи Зирч нарисовалась, вот уж на самом деле будет сюрприз. Конкретный…
До города он действительно добрался в течении десяти минут.
Выйдя из леса, Петров увидел средних размеров населенный пункт, обнесенный невысокой, метра в три, каменной стеной. Архитектура ничем от зеленых миров не отличалась; всё такие же дома с крышами, башни по углам, какое-то административное здание в центре, повыше остальных, да высокие деревья там и сям.
Испытывая некий интерес, направился к воротам, что виднелись в стене. Еще минут двадцать, и станет понятно, есть ли тут матриархат, и чем здесь занимаются? Да и вообще – решится наконец, быть отныне Литой, или же оставаться Петровым.
Второй вариант конечно же был предпочтительнее.
Оказавшись в городе, Петров огляделся, ища подтверждения своим догадкам.
…Очень много женщин. Мужиков вообще не видно. Значит всё-таки занесло в матриархат. Хреново…
Пройдясь немного по улицам, Лёха попытался высмотреть хотя бы одного носителя штанов. Но не смог, как это ни печально. Кругом были одни только женщины. И все – поголовно – светловолосые, словно моде какой подверженные. А еще, это показалось Петрову очень странным, он везде видел либо пятнадцатилетних, либо тридцатилетних, либо вовсе зрелых, лет сорок – сорок пять. Ни детей маленьких, ни старух, что удивительно, он так и не увидел. Будто бы в этом городе проживают только три указанные возрастные категории. Остальные, наверное, в закрытых школах и домах престарелых обитают. Иначе и не объяснишь.
Его доспехи всем казались странными, не только встреченным в лесу. Некоторые женщины даже пальцем показывали на Петрова и вслух его критиковали. Но он ничего с этим поделать не мог. Нарядись в другую одежду, где открыто лицо, мигом был бы схвачен и от…, согласно тому, что здесь матриархат, в натуре, и мужики вообще по улице передвигаться не должны. Кстати, но ведь как-то же надо размножаться? Где же все мужики-то? Неужели в поход за ними ходят, как зирчанки? Или же их за городом где-нибудь содержат, под охраной?
Остановившись на одной из улиц, Петров осмотрелся. Следовало идти в центр, наверняка там больше возможностей молча получить информацию. Но и опасность некоторая тоже присутствовала; вполне могли пристать с вопросами насчет его брони. Дескать, хера по центру города в доспехах шастаешь? Иди и нормальную одежду одевай! Кстати, а ты кто вообще, и на какой улице проживаешь? Как не местная?! Ну-ка личико покажи!... А-а-а-а!!! Мужик!!! Хватай его!!! Бей его!!!… В результате – боевые действия на улицах города, и попытка убежать в спасительный лес, избавляясь от тысячи злобных девок. Трёх, добавлено, возрастов.
Или же искать гостинницу, снимать номер, и наблюдать за всем этим из окошка, подслушивая и выясняя потихоньку всё что нужно. Но где находится эта гостинница?
Набравшись храбрости и изменив голос, Петров пристал к прохожей:
- Уважаемая, не подскажете ли, как мне к гостиннице пройти?
Горожанка, на вид сорокапятилетнего возраста, странно посмотрела на Петрова, остановившись. Указала все же направление:
- Прямо по улице два квартала пройдете, а там увидите здание с зеленой крышей. Но…
Петров подумал что сейчас действительно насчет одежды придерутся. Спросил:
- Что-то не так?
Она кивнула. Но задала совсем другой вопрос, нежели ожидалось:
- Вы разве не из этого города?
Петров скрипя сердцем, начал изменять окончания слов:
- Нет. Я не местная.
Она почему-то глянула на небо. Опустила глаза, признавшись:
- Странно…
Петров проследил за ее взглядом в небеса. Не понял нихрена.
- А чего странного-то?
- Через два дня прибывают Приносящие Счастье, а вы по какой-то причине оставили свой город и путешествуете. Это-то и странно… Да и одежда ваша… Такую никто не носит.
- Ну нравится мне путешествовать в доспехах, что такого-то?
Она подумала о чем-то своем. Опять не ожидаемый вопрос задала:
- Но разве… разве вам не пятнадцать лет?
Петров встал на распутье. Скажи пятнадцать – попадешься, ибо окажется что в таком возрасте не путешествуют, да еще и за два дня до прибытия каких-то хмырей непонятных. Скажи двенадцать – не поймут, так как в округе ни одной девки такого возраста похоже не наблюдается. Скажи – тридцать и ростом не вышел… тьфу! вышла, обнаружится что здесь низкорослых отродясь не было, или же их расстреливают как угрозу генофонду… Ладно, хрен с ним, пусть будет пятнадцать. Пусть услышит то, что хотела.
Петров кивнул.
- Пятнадцать.
- И вы не хотите посетить лес, когда в него прибудут Приносящие Счастье?
Петров опять перед выбором оказался. Скажи, что не хочет – посмотрят как на идиота…, блин! идиотку. Как это не хочет?! Все хочут, а эта, в доспехах странных, не хочет. Чудеса, в натуре!... Скажи что хочет – тем более не поймут. Мол, чего же ты тогда в своем городе не осталась, а в странствия подалась по чужим городам, а?... Стоп! Девки в лесу болтали про какую-то очень приятную процедуру, и какие-то девять последующих месяцев. Еще заикнулись про молодую мать… Не связаны ли эти три вещи в одно? Единственный вариант их связки выглядит как удовольствие-беременность-роды. Под удовольствием понимается известно что, под беременностью – те самые девять месяцев, а под третьим… Чего?!
Петров замотал шлемом отрицательно, поддавшись гневу.
- Мне в лес не надо. Я так не размножаюсь. Я мужик. Опа…
Но горожанка, что удивительно, никак не отреагировала на его слова. Не стала орать на весь город, что перед нею противоположный пол, и призывать его уничтожить. Пожала плечами. Привела свои наблюдения:
- Странная вы какая-то. Все в вашем возрасте, да и вдвое постарше тоже, мечтают скинуть одежды и пойти в лес во время прихода Приносящих Счастье, дабы потом родить дочь. А вы… вы почему-то не испытываете такого желания.
Петров поскреб верхушку шлема, забывшись. Не понимал, почему горожанка не подняла панику на весь город, а по-прежнему болтает словно ни о чем и не догадалась вовсе. Решил внести ясность. Плевать, что потом придется по городу от баб бегать, лучше сразу все точки расставить, а не теряться затем в догадках, бродя по лесу или сидя в танке.
Поднял щиток, показывая лицо. Начал:
- Я не могу забеременеть. Я – мужик.
Она его еще больше удивила. Никак не отреагировав на лицо, поинтересовалась:
- А что такое мужик? Какая-то болезнь, мешающая беременности?
У Петрова аж руки опустились от таких вопросов. Стоял с открытым ртом и ничегошеньки вообще не понимал.
- Что с вами, девушка? Вам плохо?
Закрыл рот. Как и щиток.
- Какая я тебе девушка? Я – парень.
- Не поняла. Что такое парень?
- Охренеть… это что же за мир такой?!
Ругаясь, и не обращая больше внимания на временную собеседницу, направился к выходу из города, собираясь развернуть танк и никуда из него не вылазить до тех пор, пока во входной люк не постучатся Стражи. А как объявятся – такого в их адрес навысказывать, что трава поблизости почернеет от услышанного… Это ж надо – умудрились запихнуть его в такой дебильный мирок, где даже не знают что такое мужик. А размножаются от каких-то приносящих какое-то счастье непонятное. Счастье быть мамашей, что ли?... Это уже не матриархат вовсе. Это какая-то аномалия непонятная. Уж лучше по заснеженной и безлюдной периферии шастать, чем тут.
Горожанка постояла еще с минуту, провожая взглядом странную девушку, которой не надо в лес через два дня. Потом пожала плечами, и отправилась по своим делам.
Выйдя за ворота, Петров пошел по той же дороге, по которой и пришел в город. Оставаться и пробовать выяснить еще больше подробностей не хотелось. Итак голова кругом шла от уже полученной информации. Надо уходить в леса. И на магию вредную плевать, сквозь броню доспехов или танка вряд ли подействует. На пьяного – тем более.
А когда уже развернул танк в стороне от дороги и залез в него, то сразу же пристал к мини-бару. Плюхнулся в кресло с большой бутылкой и расслабленно выдохнул, ощутив себя почти что дома.
- Хрен куда выйду. Сто лет здесь сидеть буду. Ни за какие миллиарды люк не открою.
Хохотнул:
- А как эти хмыри-оплодотворители появятся, так еще и стрелять начну!
…Танк окрасился в маскировочные цвета, став похожим на внушительный холм посреди леса, утыканный разной толщины замшелыми бревнами…
Мирок поражал, хоть его исследование и нескольких часов не заняло. Такого устройства Петров даже и в страшном глюке не мог себе представить, пока вот так вот реально не очутился посреди всего этого, даже и название сразу не подберешь, бардака. Нет, не бардака даже, а действительно аномалии непонятной и жуткой. Пил пиво, сидя в кресле, и тупо рассматривал приборную панель, пытаясь себе представить, как же так возможно, что здесь живут только одни бабы, только трех возрастов причем, и здесь вообще ни разу мужика не видели, судя по разговору с горожанкой у которой выведал местоположение гостинницы. Даже, походу, история местная носителей штанов ни разу не упоминает в прошлом, ибо было бы такое если, то горожанка начала бы орать про… про… про артефакт какой-нибудь, или же про воскресшего из небытия угнетателя свободы и независимости, про подонка, там, про представителя вымершего племени алкоголиков, насильников, и лентяев. Все равно бы как-нибудь обозвала, не иначе. Но она не кричала, а только удивлялась, спрашивая всякую хрень не ожидаемую. И это-то и странно… Ну ведь должен же быть противоположный пол, без этого нельзя. Как, к примеру, детишек воспитывать? Как их защищать? Неужели с этим справляется одна только мамаша? И в войнах она участвует, что ли, случись конфликт с соседними поселениями баб? На охоту шастает сама разве? Тяжелую физическую работу кому вообще поручает? Хм… Херня, за быт может и магия отвечать, судя по посохам. Но как быть с теми же телесными удовольствиями? Неужели раз в пятнадцать лет только развратом занимаются? А иначе и не выходит; стукнуло пятнадцать годков – топай в лес, там тебя счастьем одарят принесенным, тридцать стукнуло – опять в лес топай, второй раз осчастливят, сорок пять прожила… нет, в таком возрасте уже поздно. И всё? Неужели им хватает? Два раза… Хм… Должно быть хватает, раз этих самых приносящих счастье в плен не захватили в большом количестве, и не заставили в городах жить. А до какой же степени, должно быть, эти дамочки вредные и нервные, если только два раза за всю жизнь… Надо бы поаккуратнее с ними, порвут запросто.
Лёха поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее. Глянул на обзорные экраны, проверяя не появился ли кто из хвостатых или синеглазых; очень хотелось улететь из этого мира поскорее. Лучше в предыдущем синем бардаке с наглыми варзотами бодаться и “пупок” у местных женщин в других целях использовать, чем здесь пытаться доказать что он не девка, а мужик. Пол противоположный, в натуре, а не болезнь какая, беременности мешающая. Тьфу!
Бр-р-р-р!!!
Проворчал, после внушительного глотка из бутылки:
- Лучше бы матриархат был, чем такая хрень…
…Какая-то из камер наблюдения зафиксировала дымящегося и ругающегося хомяка, пытающегося найти убежище от вредной магии в одном из многочисленных стволов танка…
Петрову стало искренне жаль грызуна. Но ограничился лишь словами. Люк открывать вообще не хотелось.
- Страдаешь, чувак? Я вот тоже…
А интересно, должно быть, сам процесс приноса счастья происходит. Голая девка в лесу ночном. Бродит, счастья ищет. Ветки по заднице хлещут. Глаза в темноте не видят нихрена. Изредка лбом стукается о стволы деревьев. Но упорно ищет. А потом с небес сваливается Приносящий Счастье, и… Стоп! Если девку осчастливливать два раза в жизни, то “там”, по идее, всё атрофироваться должно, по причине редкого использования. Или же до того узкое и нетореное, что пришелец жутко устаёт и потом следующие пятнадцать лет, ха-ха-ха, с силами собраться никак не в состоянии. А может и потому, что выслушивает от голой девки светловолосой много чего слёзного и заманчивого; типа, останься, давай вместе жить, я тебя любить буду, супчик каждый день варить буду, массаж делать буду, всё делать буду, детишек вместе вырастим, дом построим, ты бобра замочишь и дерево на его могилке посадишь, а потом помрем в один день от старости и жутко счастливыми. Пришелец репу озадаченно чешет и усиленно соображает; ты чё, мол, дура? Зачем мне, свободному, гордому, и летающему, жить с тобой на поверхности? Ты вообще, со своей любовью, в зеркало смотрелась когда-нибудь? Какой нахрен супчик? Какой массаж? Почему это я должен брать на себя убийство бобра, посадку дерева на месте захоронения трупа, и постройку дома? И с какого перепуга, в натуре, ты решила что я с тобой рядом от жуткого счастья умереть собрался?... Ну, короче, разругаются в итоге, и пятнадцать лет на глаза друг другу не показываются. А потом он появляется еще раз, и уже окончательно убеждается что с такой дурой в третий раз лучше не встречаться. И самооценка не страдает, и лишний бобёр в живых остается.
А она живет, дочек ростит, портрет отца им по праздникам показывает. Вот, мол, папка ваш, летающий… мудак и хамло жуткое. Никогда с него пример не берите. Никогда… А если в лес пойдете, берите с собой фонарик, дабы лучше видеть и чтобы такой, сука, козел не попался. В темноте-то они все одинаковые…
Петров мрачно усмехнулся. Вновь приложился к бутылке.
Как же все-таки дело-то обстоит? Смех смехом, а “равновысокое сокровище” кверху мехом… Наверное совсем “всё” не так, как привычно, происходит? Судя по тому, что в мирах всякое встречается, сам процесс и вовсе мудрено может протекать. Например, проснулась девка под вечер, как раз когда Приносящие в протравленных лесах обосновались, и в голове голоса всякие слышит заманчивые. Приди, мол, горожаночка, по грибы… Грибы растут под третьим папоротником, пятнадцать шагов от старого дуба на север, затем налево еще пять раз шагнешь. Только смотри не наступи на главный “гриб”. И не забудь одеяло взять, с парой литров огненной воды. А своей соседке по этажу скажи, что и под вторым папоротником грибы произрастают, пусть тоже весь набор возьмет. Только на один литр побольше, ибо те грибы – без трех литров огненной воды в “корзинку” не полезут…
Нет, не так. Просыпается девка под вечер, короче, а в окошко из леса какой-то приятный запах тянется. И до такой, сука, степени приятный, что девка прыгает в окно и мчится в лес, позабывши одежду набросить на тело. Ищет, ищет, откуда пахнет… Час прошел, второй, третий, стемнело уже, а девки всё нету и нету… Хотя, вру, вон она идет по дороге к городу, глаза счастливые, руки болтаются безвольно, ноги еле-еле переставляет, а на лице улыбка загадочная. Похоже нашла, откуда пахло…
Стоп, опять не то. Просыпается, короче, пятнадцатилетняя девка под вечер. Садится на кровати. Потягивается сладко. Понимает что у нее хорошее настроение, она выспалась после вчерашнего, и пора чем-нибудь приятным заняться. В сауну, там, в джакузи, в ресторан сходить. Хоть и была вчера, но пойти больше некуда, городок-то небольшой и развлечений мало. Даже пристани, блин, не имеется… И тут её взгляд падает на лес, что в открытое окошко виден… Дай-ка, думает, на природу подамся, шашлык пожарю, винца попью в одиночестве, грибочки пособираю под папоротниками, вторым и третьим, да и вообще чудно время проведу. А то надоели уже эти сауны, джакузи, солярии, и рестораны. Покоя хочется, тишины, единения с природой, и возможности позагорать без купальника на лесной полянке под лучами заходящего солнца… Встала, оделась, всё необходимое взяла, и потопала в лес, забыв взглянуть на календарь… Дальнейшее будет помнить смутно, а через несколько месяцев вообще в ужас придет, заметив что живот растет и не помогают никакие диеты. Мало того что растёт, етиху медь, так еще и врачи какую-то хрень говорят, про то что в лес в одиночестве ходить не надо, так как от этого бывают дети…
Петров посмеялся, представив выражение лица этой девки. Допил бутылку и заказал новую.
Кто же такие, эти Приносящие Счастье? Неужели ждать два дня, чтобы на них глянуть? Да и чего, в принципе, смотреть? По-любому окажутся похожими на Петрова. Ну а если не похожими обликом, то главной функцией – точно. Поди и орган формой схож… А если нет? Что если Приносящие окажутся светящимися привидениями, или вовсе мутантами крылатыми, эдакими длиннотелыми, без рук и ног, только два волосатых шара в конце тела наблюдается. Вылетел, так, из папоротников, прицелился, плюнул, голую девку в темноте шарящуюся забрызгал с головы до ног, и смылся обратно в папоротники, другую дуру подкарауливать. А радостная девка возвращается домой. Правда, рассказать что её забрызгали чем-то, стесняется, по дороге вынужденно сочиняя историю о всяческих приятностях и удовольствиях. Дескать, иду по лесу, темно, страшно, ветки по голой жопе хлещут, кругом трупы вредителей и грызунов валяются сотнями, того и гляди поднимутся, зомби мелкие, и кусаться начнут с матами вперемежку. И тут из за дерева выходит, вы себе не представляете девочки, красивый такой и сильный… Приносящий Счастье. Пойдем, типа, красавица, со мной, я тебя вином угощу, от мелких зомби оберегу, да и вообще. Ну и пошла, что же я дура что ли от такого отказываться? А там, в папоротниках, вы не поверите, стол накрыт, свечи горят, красное вино по хрустальным бокалам разлито, пахнет жутко приятно, и широченная кровать с балдахином неподалёку располагается. Танцы, вино, поцелуи, и всё такое. Не зря, короче, в лес голой ходила… А недавно забрызганные в темноте сверстницы, дослушав её рассказ, начнут наперебой кричать что у них было тоже самое, с некоторыми лишь отличиями.
Литровая бутылка пива появилась на панели. Оторвала от размышлений, как бы приглашая выпить и не ломать голову над попытками понять эту периферию. Петров дотянулся до неё. Открыл. Сделал пару глотков. Еще несколько, после раздумий. Но к размышлениям всё же вернулся.
А что если выловить какую-нибудь возле города, и утащить её в лес? Допросить и всё вызнать, получив реальное, а не вероятное, точное представление об этой периферии. Чего голову ломать, в натуре? Сделать как в предыдущем мире, заодно и тело проверить на предмет наличия неправильностей. Вполне и на спине что-то может зиять, а не только на животе. Узнать, в дополнение, как выглядят Приносящие, и откуда вообще в эти леса приходят? Да и давно ли? Глядишь – Петрова тоже признают Приносящим Счастье. А если таковому предстоит случится, при условии что на телах аборигенок нет физических отклонений от нормы, то можно запросто вылазить из танка, выбегать даже, и очень долго бродить по этой периферии, принося счастье всем, кто более менее приглянулся. Быть, в своем роде, единственным Приносящим Счастье, который вполне реально выходит из леса в дневное время, не боится грызунов, и шастает по городам в любое время суток. Которого не надо в ночном лесу искать, так как он сам приходит. Которого не надо ждать долгие пятнадцать лет, а просто баню истопить утром и кровать новыми простынями застелить. И который, наконец, знает намного больше поз, чем все Приносящие вместе взятые. Вероятно, поправлено, знает.
Петров потянулся к радару, собираясь действительно просканировать окружающий лес и городские окрестности, и, если какая-то будет не в городе бродить, брать в плен и допрашивать. Пошатнулся и стукнулся шлемом о панель. Осознал что пьян и из танка-то выйти не сможет, а если и выйдет, то там хоть самого в плен бери.
Сполз на пол, предварительно осушив вторую емкость до конца, и двинулся к кровати на коленях, откладывая все дела на потом. Вот протрезвеет, тогда и продолжит. Поедать стимуляторы и прочую химию не захотел. Нужно было поспать и хотя бы немного освежить голову, ей сегодня многое пришлось переварить.
Проснувшись и пройдя в кабину, Петров обнаружил что на улице раннее утро и продрых он довольно много времени. А иначе и быть не могло. Пьянка, да обилие новых впечатлений, сделали свое дело, погрузив тело в конкретный сон, после которого даже голова не болела. А ведь пьяным был натурально, до сих пор две бутылки валяются под креслом.
Усевшись, заказал себе обильный завтрак. Пока кибер-повар готовил заказанное, принялся осматривать окрестности с помощью радара, действительно собираясь брать в плен местную девку и получать от нее исчерпывающую информацию об окружающем мире. Ну а потом – решать что делать. Либо оставаться здесь и наслаждаться открывшимися возможностями, либо – стрелять непрестанно в воздух и отсылать во все стороны сигналы бедствия, надеясь что Стражи его услышат и заберут в другой мир.
Вскоре, минут через двадцать, вероятная информаторша отыскалась. Находилась в пяти километрах от населенного пункта и двигалась не к нему, а наоборот – от него. Быстренько проглотив завтрак, Петров активировал двигатели и ломанулся напролом через лес, горя желанием побеседовать с местной и всё разузнать.
…Хрустели ломаемые деревья, тряслась поверхность, неровности почвы безжалостно срезались разделителем, тысяча тонн оружия и брони неслась вперед, ведомая рукой трезвого и выспавшегося Воина всех Времен и Народов…
…Незнакомка в белом, ошарашенная размерами представшего перед нею лесного монстра, с посохом в трясущихся руках, застыла на дороге и не знала как поступить в сложившейся ситуации. Размеры гиганта говорили о том, что при помощи магии с ним нереально справится. Оставалось лишь надеяться, что сегодняшний день не окончится в желудке этого монстра…
Петров, в доспехах, с автоматом в руках, выбрался из танка. Вышел на дорогу, остановившись в двух шагах от перепуганной женщины. Начал говорить:
- Прошу успокоится и не нервничать. Вы взяты в плен, с целью допроса и получения информации об окружающем мире. Попытки сопротивления или же бегства ни к чему не приведут. Использование магии так же никаких результатов не даст.
Незнакомка посмотрела на танк. На небо глянула. На Петрова. Зажмурилась, видимо считая что у нее галлюцинации, и сейчас всё страшное исчезнет и она дальше пойдет куда шла. Но нет, страшное не исчезло. А металлическая хозяйка металлического чудовища вновь заговорила:
- Не стоит считать увиденное галлюцинацией, все реально и материально. Вы готовы ответить на ряд вопросов?
Мелко-мелко закивала, опустив посох. Оказалась не немой, что радовало.
- Готова.
Петров улыбнулся под щитком. Всё складывалось, похоже, удачно, и к силовым методам допроса прибегать не пришлось. Хватило лишь простой демонстрации танка. Оставалось только в новых определениях не потеряться, и правильно свести их с привычными для понимания.
Задал первый вопрос, вешая автомат на плечо:
- Кто такие Приносящие Счастье, и как они выглядят?
Женщина опять глянула на небо. Опустила глаза.
- Мне не совсем понятен ваш вопрос, девушка…
Петров не стал ругаться. Попытался внести ясность:
- Я не девушка. Я – парень. Я не могу забеременеть и родить ребенка, так как у меня другое устройство тела. Я, напротив, сам могу противоположный пол, женский, оплодотворять, дабы они рожали детей. Но никак не я. Понимаете?
Отрицательно покачала светловолосой головой. Ответила:
- Нет.
Петров решил с другой стороны зайти:
- Ну… как бы это сказать… О, вы рожали ребенка когда-нибудь?
Кивнула, без раздумий:
- Да. Один раз.
Лёха наконец нашел за что зацепиться. Уточнил:
- Значит вас посетил этот самый Приносящий Счастье, так?
- Да. Я ходила в лес. Встречалась с Приносящим Счастье.
- В итоге – забеременели, так?
- Так.
Вздохнул облегченно:
- Иными словами в вас – женское начало, в Приносящем Счастье – мужское.
- Именно.
- Вот и во мне – мужское начало. Но не женское. Я – парень. Мужик. Мужчина. Понимаете?
Вновь не поняла:
- Вы не похожи на Приносящего Счастье.
- А как они выглядят?
- Как Приносящие Счастье.
- Это я знаю. Тело есть у них? Отличия в строении какие-то имеются? На что похожи, хотя бы?
Она странно глянула. Хотела было что-то сказать, но тут воздух колыхнулся и выпустил из себя что-то непонятное; смесь огненного шара, не более метра в диаметре, и осьминога что ли. Несколько угольно черных глаз на постоянно полыхающем теле уставились сначала на побледневшую аборигенку, затем на Петрова. Спустя пару секунд донеслось какое-то гудение и появившееся нечто угрожающе двинулось на Лёху, растопырив свои огненные щупальца. Глаза стали кислотно-зелеными.
Петров опомнился, шагнул назад к танку и снял с плеча автомат. Передернул затвор. Пригрозил, собираясь прострелить надвигающееся нечто:
- А ну отвали, хрень пылающая!
Нечто остановилось. Выругалось кластерным матом и превратилось в Храмин. Аборигенка испустила стон и повалилась на дорогу без сознания.
Синеглазка тем временем ослепительно улыбнулась, не заметив падения за своей спиной, и принялась извиняться и оправдываться:
- Извини, Алёшенька, облик на привычный тебе забыла сменить.
Петров автомат не опустил. Не поверил:
- А чем докажешь?
- Как обычно. Хочешь пива?
Лёха немного расслабился, опуская оружие. Кивнул:
- Хочу.
Храмин вытащила из воздуха что-то непонятное, аморфное и обладающее жизнью. Цвет вообще названия не имел. Протянула с улыбкой:
- Вот. Держи.
Лёха опять оружием ощетинился. Храмин удивилась поначалу, но когда посмотрела на свою руку, то рассмеялась. Пояснила настороженному опекаемому, сменив живую мерзость на нормального облика бутылку:
- Извини еще раз, Алёшенька, просто скоро произойдет слияние двух миров, вот магия и чудит немного. Нам, кстати, пора улетать из этого мира, так как скоро здесь вообще непонятное творится начнет. Для тебя непонятное, Алёшенька.
Петров опустил автомат. Взял бутылку. Начал ворчать:
- Зачем вообще сюда прилетали? Я как немного начал понимать эту периферию, так чуть с ума не сошел. Здесь даже мужиков нет. Вообще нет.
Храмин посмотрела по сторонам. На лежащую без сознания глянула. Пояснила:
- Они здесь есть, Алёшенька. Просто появляются раз в пятнадцать лет, да и выглядят по-другому несколько. Два мира сливаются ненадолго, и происходит оплодотворение и этого и того. В этом беременеют женщины. В том – мужчины.
- Не понял.
- Это я тебе примерно рассказала. На самом же деле – всё очень сложно и запутано.
- Я вот попытался выяснить, – Лёха кивнул на лежащую, – Так и не понял нихрена. Вроде понятно говорит, но в тоже время и непонятно.
- И не пытайся. Ничего не выйдет. Лучше сворачивай танк, и давай готовится к отлёту.
- А Хатзорг где?
- Хвостатый слюни распустил, неизведанный мир обнаружив. Теперь вот изучает усиленно, кайф ловит… Мы с тобой какое-то время вдвоем побудем, Алёшенька.
- Понятно…
Пока Петров сворачивал танк, выгнав хомяка из дула, и забирал гранулу, Храмин вытащила из воздуха сначала здоровенную акулу, потом кирпичный дом. Громко выругалась. Убрала рыбину и строение. И только после этого вытащила истребитель.
Вздохнула облегченно:
- Наконец-то… Залазь, Алёшенька.
Петров с сомнением посмотрел на машину:
- А это точно он?
- Точно.