Глава 2.
Природа, как природа. Ничего необычного. Все те же деревья с листьями, трава с кустами, насекомые, прочее. И не скажешь что попал в совсем другие миры, нежели Зеленые – сердцу родные и привычные периферии, где все правильно и логично, за исключением ненормальных девок в некоторых случаях. Здесь же…
Тут ни денег, ни ломбардов, ничего. Все соблюдают хрен поймешь какой этикет. К тому не подойди, ибо чего-то не достиг. С этим не заговори, так как не заглядывал еще куда-то. У того не спроси, вообще неизвестно как назовет и определение подберет еще более дебильное. Тому не указывай, обидится и яйца отрезать пообещает. Что за место, вообще? Уж лучше опять в Тат-19 вернуться, там хоть понятнее все. Пусть и морщится придется, комплименты ляпая, но все же не в догадках диких теряться.
Петров спокойно шагал по дороге. На плече тащил противотанковую игрушку. Разглядывая окрестности, никакой разницы в растительности не находил. Все тоже самое. Те же птички щебечут в ветвях. Те же зверушки в глубине шастают. Обычный мирок. Единственно лишь – аборигены чудят, хрен разберешь как. А так… Так все обычно, почти на кластерное похоже.
За одним из поворотов повстречал местного хмыря, наряженного невесть во что. Решил задать пару вопросов, после попыток заговорить.
Остановился посреди дороги, давая понять что мимо него просто так не пройти. Орудие снимать не стал.
Абориген приблизился. Недоверчиво разглядывал Петрова, остановившись тоже. Молчал. Лёха так же смотрел на него, не решаясь заговорить первым. Помнил реакцию деревенских. И последствия.
Все же не утерпев, заговорил:
- Добрый день, уважаемый… Сегодня прекрасная погода…
Замолчал, наблюдая сквозь щиток. Не боялся, лишь некий интерес испытывал.
Абориген удивился, но в голосе звучало спокойствие:
- Недостигший равновысокого сокровища весьма странно себя ведет, перекрыв мне дорогу. Вид его необычен, как и то что он встречен мною в одиночестве, чему быть не следовало.
Осмотревшись:
- Где твои родители, паренек? И почему позволяешь себе грубость в обращении?
Петров отступил на шаг, насторожившись. Но пушку так и не снял.
- Вы уж меня извините за, якобы, грубость. Но я не из этих мест, поэтому с обычаями не знаком.
- Это ни о чем мне не говорит, недостигший. Обычаи мало различны под Небесным Гигантом. А если уж и отличаются, то не совсем заметно. Пара обращений изменена лишь… Вот, в принципе, и все различия, недостигший. Ну так что, честно мне все расскажешь? Или же я должен применить грубость?
Абориген положил руку на оружие; метровый клинок висел на поясе. Продолжил:
- Быстренько приноси свои извинения. Так же говори, где твои родители. Иначе… Иначе я буду зол и груб.
Петров снял игрушку с плеча. Повесил ее за спину. Предупредил:
- Я тоже могу быть злым и грубым. И извинятся перед тобой не собираюсь. Хоть и невысок ростом, но все зубы тебе точно повышибаю.
- Это вызов?
- Естественно.
Тот вытащил меч из ножен. Приготовился:
- Ты вынудил меня к убийству. Твои уши пополнят мою коллекцию.
- Свои не потеряй, придурок.
- Я лишу тебя жизни немедля!!!
- Пробуй.
- Не жмет, тупица?
Петров проверил надежность узлов троса. Отвесил связанному подзатыльник, усмехнувшись. И сел на корточки рядом с деревом, ожидая пока пленник не успокоится и не смирится со своей участью.
Абориген подергался в путах пару минут. Стих, уставившись на Петрова. Потребовал:
- Развяжи меня немедленно!
- Не ори, придурок.
- Да как ты смеешь одергивать странствующего воина, недостигший?!
- Мне без разницы, кто ты. И плевать на ваши дурацкие обычаи.
- Тогда чего ты хочешь от меня? Почему связал, а не убежал? И где ты научился так изощренно драться?
Петров встал. Стукнул пленника в печень. Известил:
- Вопросы буду задавать я. Но не ты. Принимай это во внимание, придурок.
Пленник, морщась от боли, возмутился:
- Как ты смеешь оскорблять и бить меня?!
Леха отступил на шаг.
- А кто мне запретит? Я тебя победил в поединке и взял в плен. Могу делать с тобой все что вздумается. Могу даже на мелкие кусочки порезать. Ты – мой. Так что учитывай это впредь.
- Я освобожусь, и скормлю тебя псам!
Петров вздохнул устало. Дал тут же в пузо.
Абориген взвыл, как будто по яйцам получил неслабо. Задергался в путах.
Лёха толкнул его в лоб.
- Ты чего?
- Отморозок малолетний!
- Ударю.
Тот притих, нахмурившись. Сквозь зубы:
- Чего ты от меня хочешь?
Петров понял что цель достигнута. Улыбнулся, поднимая щиток.
- Вопросы у меня накопились.
- Какие?
- Простенькие. Хочу, понимаешь, знать, почему тут все себя грубо ведут.
Пнул в колено.
- Желательно отвечать подробно и исчерпывающе.
Еще раз пнул.
- Усвоил?
- Да усвоил я, усвоил!
- Вот и отлично. Вопрос первый…
…У Петрова, по мере того как узнавал подробности о мире, в который его притащили Стражи, волосы на голове медленно вставали дыбом. Отказываясь верить в услышанное, переспрашивал несколько раз. Иногда, не доверяя, бил связанного. Но удары ни к чему не приводили; абориген орал, ругался, выл. Но все равно говорил одно и то же. Не мог понять, почему маленький мучитель отказывается верить в простые и банальные вещи…
- Вот ты мне, придурок, скажи: что такое равновысокое сокровище какой-то ракти?
- Всякий знает что это такое, недостигший. Всякий.
Петров скрестил руки на груди.
- Я не знаю. Поясняй давай.
- Оголи живот первой встречной ракти, и ты поймешь.
- Ракти, стало быть, это женщина?
- Ракти – это ракти. Можешь называть ее женщиной.
- Ладно. И что же ее живот скрывает?
- Равновысокое сокровище.
- А конкретней?
- Куда уж конкретней-то?
- Пусть так. Но хотя бы можешь пояснить на что это сокровище похоже?
- Ты откуда такой?!
- Сейчас опять в пузо дам. Понял?
- Понял…
- Отвечай на вопрос.
- Я не могу на него ответить. Лучше тебе самому посмотреть. О другом спрашивай.
- Хм… Почему меня все зовут недостигшим?
- Потому что ты мал. И еще ни разу туда не заглядывал.
- Куда?
- Слушай, изверг, отстань от меня с тупыми вопросами!
- Ударю.
- Только и можешь, что – бить.
- А ты не вынуждай.
Петров принялся ходить туда-сюда. Понял, что битьем мало чего выяснит. Внес ясность:
- Я из других миров, если что. У нас сокровищ ракти нету. И я не знаю про что ты говоришь. Это для тебя все понятно и просто. Для меня же – нет. Так что поясняй подробнее.
- Если у вас нет равновысоких сокровищ, то как же появляются дети?
- Причем тут дети? Ты чего несешь, придурок странствующий?
Пленник закатил глаза к небу. Пожаловался:
- Будь проклят сегодняшний день. Уж лучше бы я дома сидел…
- Ты не скули, а связывай мне понятия “дети” и “равновысокое сокровище ракти”. Что общего между ними?
- А то ты не знаешь.
Петров не вытерпел. Решил перейти к более наглядным демонстрациям. Ухватил противотанковую пушку. Навел на соседнее дерево. Нажал на спуск.
… Снаряд продырявил несколько километров леса. Туземца же весьма испугал…
- Если не ответишь, я такую же дырку в тебе проделаю!
- Ладно… Ты как на свет появился?
- Родился. – Петров развел руками. – Как же еще появляться-то?
- А как ты родился?
- Как все.
- Вот ты и связал требуемое. Стоит заглянуть в равновысокое сокровище, и ракти сразу же рожает тебе ребенка. Иначе – плод твоего продолжения. Вернее не сразу, а через некоторое время.
- Вообще нихрена не пойму.
- Иди на дорогу. Хватай первую встречную ракти. Оголяй у ней живот и рассматривай. Попутно задавай свои тупые вопросы. А от меня отстань! Мало того что злой, так еще и тупой! Куда мир, скажите, катится, если такие по его дорогам бродят?
- Рот закрой.
- Закрыл… Развязывай давай.
Петров отбросил пушку. Погрозил кулаком:
- Ну если я не найду ответа на животе первой встречной, я тебя отыщу и пополам порву.
Ткнул пальцем в лоб пленника.
- Понял меня?
- Понял.
Лёха осознал что ничего от связанного и перепуганного туземца не добьется, как не старайся. Поэтому решил его отпустить. И идти дальше по дороге, в поисках женщины. Вынуждать ее показывать свой живот, и все узнавать. Пояснил:
- Я тебя развязываю и ты уходишь. Попытаешься нападать – вообще все кости тебе переломаю, и снова привяжу. Но уже надолго.
Еще раз ткнул в лоб. Уточнил:
- Понял?
Тот закивал усиленно:
- Да понял я, понял! Сразу же уйду, лишь бы только тебя не видеть!
- Вот и ладненько.
Развязав, несколько мгновений смотрел в спину уходящего пострадавшего аборигена; тот даже не оборачивался, забыв о мести, поняв, видать, что со странным коротышкой связываться опасно для здоровья.
Подождав минут пять, Петров поднял брошенное орудие и вышел на дорогу. Отправился в столицу Желтых Земель, что была в двух неделях пути отсюда. Заодно надеялся повстречать ракти, по-местному – женщину.
Лошадей в этом поганом мире не было отродясь. Колеса не придумали. Все ходили пешком. Или пользовались порталами для быстрых перемещений, в случае необходимости. Странный мир. Странные обитатели. Странные порядки… С тем не заговори, нельзя. Этому руку не пожми, конкретно обидится. Перед этим шляпу не сними, сочтет за придурка и занесет в какие-то Списки. Так не поступи, ибо убьют зверски. К бабам вообще не приближайся, пока не вырос и в неведомое сокровище на ихнем пузе не заглянул… Что ей, в пупок заглядывать?!
Тьфу! Пока все выучишь – старость приползет!
Хотелось выть от тоски и безысходности. Хотелось спрятаться. Хотелось убежать из этого непонятного мирка куда-нибудь подальше, и никогда здесь не появляться больше. Но Храмин и Хатзорга рядом небыло. Оставалось лишь смириться и мерять шагами пространства этого захолустья вселенского. Искать нечто приятное, посреди странностей и ужасностей. Пытаться исследовать непонятное. Рассматривать что-то из чего-то, похожее на привычное памяти. Оставалось только это.
Лес, как лес. Деревья нормальные. Листья зеленые. Но вот обитатели этого леса, судя по новым данным, не совсем соответствуют норме… Да и не понять толком, что это за обитатели. Такое ощущение, что они все помешаны на поедании травы, иль прочей зелени. Жрут, приятно жмурясь, листья, травинки, побеги.
Петров, сойдя с дороги, недоуменно вертел в руках существ обликом похожих на птиц. Они только вместо жучков и червячков – грызли, клевали, и сосали листья. Причем – без разницы какие, лишь бы цвет не отличался. При прикосновении или приближении “птички” ничуть не пугались. Волновались, лишь, и начинали верещать, когда Петров долго держал их в руках. Хотели, видимо, получить возможность пожирать зелень и дальше. Сытые же – вели себя более привычно; сидели на ветвях и ничем не отличались от кластерных. Встречались животные и побольше размером. Но и те – жрали зелень. Жрали, жрали, жрали.
Хищников, похоже, было мало. Та тварь, кою убил Хатзорг, вероятно и принадлежала к классу хищных. Жрала пусть и не мясо, но – энергию. Да и абориген рассказал о монстрах, высасывающих только жизнь, а саму плоть оставляющих нетронутой. Трупы, после, видимо разлагались ускоренно или же кем-то съедались, типа червяков, бактерий, и прочих падальщиков.
Странный мир. Странные обитатели. Странные пищевые цепочки…
Вернувшись на дорогу, Петров постарался не думать о плохом и необычном. Но все равно было жутко. В голове отказывалась укладываться полученная информация об этом мирке. Здравый смысл не верил. Интуиция вообще замерла, запутанная. А желание попасть обратно в правильные периферии – становилось все сильнее и сильнее.
Лошадей нету. Денег – тоже. Ломбардов – соответственно. Как пиво-то покупать? А вино? Продукты, те же!... Есть лишь громадное количество суеверий, понятий, церемоний, и обычаев. И еще много чего неизученного и непонятого, ожидающего в будущем. Словно тысячи разных миров неведомых вселенных перемешали усиленно, и вылепили из “смеси” один. Ох и дебильный же получился!
А все-таки в Зеленой зоне лучше! Намного! Как же там все понятно, просто, и знакомо. И деньги есть, только и ждущие когда их потратят. И лошади имеются, садись в седло да скачи. Ломбарды приглашающе двери распахнули, заходы с пыстолэтом, дарагой. И к прохожим подходить можно, не расшаркиваясь в поклонах. А у девок, хвала им и радость, на пузике никакого сокровища странного нету. И заглядывать никуда не надо. Если только что в глаза…
Поглощенный воспоминаниями о доме, Петров не заметил как на дорогу, впереди, вышла высокая женщина. Одета была в строгие черные одежды, на пример монашеских. На голове – такого же цвета платок. В руке держала корзинку с грибами.
Лёха наконец увидел ее. Остановился, уже зная что в его возрасте – следует замереть в присутствии женщины. И молчать, ожидая когда она заговорит. Если, конечно, ракти мимо не пройдет, не интересуясь. Грубить ей и вовсе запрещено. Начнет выступать с порицаниями, в лучшем случае. В худшем же – %;№?:**?!...
Незнакомка оглядела Петрова внимательно. Задержалась взглядом на противотанковом ужасе, видимо не понимая что это и как его таскает такой низкорослый недостигший. Посмотрела в щиток. Затем потребовала, тоном не терпящим возражений:
- Желаю видеть лицо путника, знать его возраст, и цель странствий.
Ожидала с надменным выражением лица.
Лёха понял, что если начнет грубить и неподчиняться – то опять его не поймут. Станут хамить, нападать, страдать. А на живот и вовсе не дадут посмотреть. Поэтому поднял щиток шлема и ответил:
- Мне одиннадцать лет, ракти. Иду в Хай-ти Мирное.
Выражение лица женщины сменилось на удивленное:
- Где твои родители, мальчик?
- Я не мальчик. – Лёха выпятил грудь. – Я воин.
Она нахмурилась. Заметила:
- Недостигший плохо себя ведет в обществе ракти. Мне следует наказать тебя, мальчишка.
Петров опустил щиток. Тоже заметил:
- Я и не навязываюсь, дамочка. Я лишь пытаюсь соблюдать приличия.
- Недостигший ужасно себя ведет! Отвратительно!
Незнакомка поставила корзинку на дорогу. Скрестила руки на груди. Потребовала, топнув ногой:
- Немедленно приблизься ко мне и встань на колени! Буду тебя учить уму-разуму!
Лёха даже не дернулся. Возмутился, не ожидав услышать такое:
- С какого перепуга?!
- Хамло! Ты будешь умолять о прощении!
Она вдруг громко свистнула.
Из кустов, в итоге, показалось не меньше десятка таких же женщин. Вид имели хмурый и болтать не собирались вовсе. Еще минута – и попробуют растоптать, сравнять с плоскостью дороги, избить. Наказать, в общем. Вооружены изогнутыми клинками. По два на каждую. У одной – арбалет, испускающий малозаметное сияние.
Мигом окружили, готовые приступать к усиленному воспитанию мелкого и грубого недостигшего.
- Становись на колени и слезно проси не убивать тебя! – та же дама решила показать своё раздумывание. Иными словами, смилостливилась намекнуть, что вполне вероятно прощение, а не смерть сразу. – Иначе будешь подвергнут пыткам и мучениям перед смертью!
Петров положил пушку на дорогу. Решил поболтать сначала, а уж потом… Короче – в плен брать приглянувшуюся. Кандидаток теперь было предостаточно. Оставалось лишь предупредить о наличии убойных ударов и совершенной неуязвимости. Затем – действовать по обстоятельствам. Если уж у одной на животе не обнаружится ничего – можно и у остальных глянуть, пользуясь предоставившейся возможностью.
Сообщил:
- Хоть и просили меня не разрушать устои в этом мире, но я могу передумать. Могу настучать вам по больным местам, весьма сильно. Сделать мне вы ничего не сможете, так как я неуязвим. Прошу принять это во внимание, прежде чем нападать.
- На колени!
- Никогда ни перед кем не вставал. И сейчас не встану.
- Ты умрешь!!! Или всю последующую жизнь не сможешь заглянуть в равновысокое сокровище!!!
- А что это такое?
Девки не поняли вопроса. Решили связать, а потом и замучать насмерть. Кинулись в атаку…
Лучше бы они этого не делали.
…Ноша была не тяжела, даже если тащить без доспехов. Петров легко нес на себе одну из нападавших, переместив пушку в левую руку. Пробирался проворно по лесу, отходя подальше от дороги. Совсем как в предыдущем мире, где вдоволь пришлось пообщаться со Следящими Девами. Осматривать животы избитых не стал, решив утащить одну, да несколько вопросов задать, как обычно. Ну и глянуть, естественно, на пузо.
Отойдя достаточно, отыскал подходящее для беседы место. Осторожно опустил пленницу в траву. Принялся ожидать, пока она не придет в сознание.
Она вскоре это сделала. Зашевелилась, вспомнила что случилось, выругалась. Тут же вытащила короткий кинжал и вновь попыталась атаковать, вскочив на ноги… Опять оказалась в траве. Но уже на животе, и со скрученными за спиной руками. Неведомый коротышка уселся сверху, заявив:
- Не стоит делать глупые вещи, ракти. Я голыми руками ломаю деревья, крушу оружие в щепки, и легко нарушаю целостность костей любого противника. Я неуязвим для ножей, стрел, копий, и прочей дряни.
- Отпусти меня немедля!
- Обещайте что не станете нападать вновь, а спокойно и подробно ответите на мои вопросы.
Та подергалась безнадежно. Выругалась, поняв ситуацию. А уже потом пошла на уступки:
- Обещаю…
Петров встал с нее. Согнул отобранный ножик узелком, в целях демонстрации своих сил. Отбросил прочь. Отступил на пару шагов, ожидая. Заговорил:
- Вы уж меня извините за причиненные побои, но мне ничего другого не оставалось. Вы напали первыми. Себя и вините в поражении.
Пленница, злая и хмурая, перевернулась на спину и села, обхватив руками колени.
- Недостигший не имеет права нападать на ракти. Это запрещено обычаями.
- Я предупреждал, что неуязвим и силен. Вы – не поняли. Потому-то и пострадали.
- Недостигший грубо себя вел. Должен был понести справедливое наказание.
- Чем же это я нагрубил?
- Отказывался отвечать на вопросы ракти.
- А если я не хочу отвечать?
- Должен. Таковы обычаи.
- Чьи обычаи?
- Ты не в Списках, случайно?
Петров покачал головой. Удивил:
- Я вообще из другого мира. У нас там все иначе.
- Ты точно в Списках.
Она нахмурилась еще больше. Отползла к ближайшему дереву. Проворчала, с угрозой:
- Не имею желания говорить с похитителем. Ты ответишь за содеянное, недостигший, с силами взрослого Доминанта. Боги покарают тебя за нападение на группу ракти. И именем я тебя своим не удостою. Делай что задумал, но не лезь с разговорами.
Петров хмыкнул. Сел на корточки.
- Я тебя не похищал, кстати. Просто взял в плен. А имя твое – меня вообще не интересует. Да и богов ваших я не боюсь нисколько. Просто хочу узнать, что такое “равновысокое сокровище”.
Сместился левее, усевшись на противотанковую пушку. Продолжил пояснять свои действия:
- В моем мире таких “сокровищ” нету. И меня никто и никогда не называл недостигшим. Здесь же… Каждый гордится тем что этого “неведомого сокровища” достиг. А меня – даже за человека никто не считает, обзывая недостигшим. Вот я и решил выяснить, что же это за “сокровище”, блин, такое, нужно ли мне в него заглядывать, да и вообще – стоит ли реагировать на оскорбления. Может это и не оскорбления вовсе.
Ткнул в хмурую девушку пальцем. Серьезно:
- И ты мне в этом поможешь.
Она фыркнула. Заявила:
- Официально отказываюсь! В твоих силах оголить мой живот, но помогать в этом я тебе не стану!
- И как же быть?
- Делай что хочешь!
Петров развел руками. Решил и это пояснить:
- Я бы не стал брать тебя в плен, но просто одержим интересом. Ты уж пойми меня.
- Вот еще!
Подумала, зная что странный тип очень силен, и может легко сломить сопротивление. Пригрозила:
- Я призову богов на помощь! Ты будешь наказан! Только попробуй тронь меня!
- Я и не собираюсь тебя трогать. Просто описываю тебе свои интересы. Хочу чтобы ты меня поняла и все объяснила, после. Можешь даже свой живот не оголять. Просто поясни, что же это за “сокровище” такое. И можешь уходить.
Она перестала хмурится. Удивилась:
- Ты меня отпустишь?
- Да. Убивать тебя я не собираюсь. Мне нужно больше знать об окружающем мире. Вот я тебя и притащил сюда.
- Мог бы и так спросить.
- Ха! Я пробовал. Но, в результате разозлил ту женщину на дороге. И вынужден был избить всех, кто на меня напал.
- Ты не соблюдаешь этикет. Следовало ответить на вопросы. А уж потом задавать свои, получив разрешение. Соблюдение этикета – в первую очередь.
- Как я могу его соблюдать, если не знаю о нем ровным счетом ничего? Логично?
- Немного есть. А почему ты его не знаешь? Родители ничему тебя не научили?
Петров не стал вдаваться в неприятные подробности. Сказал лишь:
- Я из другого мира сюда прилетел.
- Врешь. Мир один. Наш. Других – не существует.
- Миров очень много, поверь.
- Я тебе не верю.
- Придется.
- Ты в Списках. Такие как ты – постоянно всякую чушь несут.
- Я в этом мире и целого дня не пробыл. Кто же меня мог успеть занести в какие-то там Списки?
- Опять врешь. Ты бродишь в этих землях уже давно. И всем рассказываешь всякую небывальщину. Мне, вот, тоже решил наплести с три короба и маленький туесок.
Петров хохотнул, не сдержавшись. Спросил напрямую:
- Что мне сделать, чтобы ты поверила?
- Исчезнуть. И меня не дергать.
Покачал шлемом:
- Это не пойдет. Предлагай другое.
- Ладно.
Она призадумалась. Уточнила вдруг:
- А какое вы оружие используете в своих, якобы, мирах?
Петров встал. Указал, отойдя на шаг:
- Это.
Та с сомнением оглядела указанный предмет, в ее понимании никак не похожий на оружие. Тем более на оружие, якобы, других миров. Спросила, по своему определив:
- Что за хрень?
- Оружие.
Добавила догадок:
- Дубина какая?
- Нет. Не дубина. А весьма опасная штуковина, которая убивает на расстоянии.
- Хорошо. Покажи как ею пользоваться?
- Легко.
…Окружающий лес еще раз насквозь пострадал за сегодня…
- Убедилась?
- Это магия обычная. Или глюк.
- Но деревья-то пробиты.
- И что? Любой варзот так может дерево пробить. Возьмет свой посох, пошепчет заклятие помощнее, и пробьет такую же дырку. В любом дереве.
- А двадцать деревьев?
- Тоже.
- А так он сможет?
Петров активировал плазменный меч. Снес несколько толстых веток, подпрыгнув.
Пленница кивнула, ничуть не удивившись. Поведала:
- Может.
Глянула с интересом на Петрова:
- А где ты обучался магии? Ты варзот?
- Нет. Я вообще магией не владею.
- Ну-ну…
- Это простое оружие из моего мира. Но не магия.
- Мои глаза говорят об обратном.
- Просто ты привыкла видеть во всем магию. Я же – магией это не считаю.
- Потому-то ты и в Списках. Ходишь, бродишь, непорядки вносишь. Непонятки сеешь.
- Опять про свое…
Петров убрал меч. Повесил на пояс. Принялся ходить туда-сюда перед пленницей. Объяснять снова:
- Я прибыл несколько часов назад в твой мир. Нихрена здесь не знаю, ни порядков, ни обычаев, ни этикета гребанного. Попытался разузнать у мужика встречного, но в результате запутался еще больше. Попробовал узнать у ракти, по нашему женщины, так вообще драться пришлось. Теперь вот мне приходится доказывать невесть что. Почему ты мне не веришь? Я разве похож на ненормального?
- Похож. Очень.
- Чем?
- Речами своими, чем же еще-то.
- А ты взгляни на них по-другому. Вдруг это не чушь, а правда? Ведь, если бы я родился в этом мире, то все знал бы о нем. Правильно?
- Немного.
- Вот. Сама признаешь. Но я ничего не знаю. Ни про сокровища какие-то, ни про обычаи, ни про этикет ваш мудреный. Тебя, кстати, в плен не стал бы брать, если бы все знал. Логично?
- Логично.
- Тогда почему ты мне не веришь?
- Не хочу.
- Пусть так. Поясняй, тогда, мне, что такое сокровище равновысокое, и можешь проваливать.
- Это располагается на животе у всех ракти.
- На что оно похоже?
- На сокровище.
- Я тебе и говорю, что не знаю что такое сокровище! И не знаю на что оно похоже! Я представить его не могу!
- Хочешь посмотреть?
Петров кивнул:
- Да. Уже несколько часов.
- Хрен тебе! Официально отказываюсь оголять свой живот!
- Я просто посмотрю. И все.
- Тем более. Я не какая-то там шлюха, всем подряд показывать!
Петров остановился.
- А причем здесь это?
- При том!
- Ладно. Если стесняешься – ниже пояса можешь не показывать.
- А какая разница?
- Не понял. Ведь стыдливое находится ниже пояса.
- Там – тоже. Но на живот ты мой не взглянешь. Разрешение на это я тебе не дам.
Лёха поднял щиток. Почесал подбородок, начиная кое о чем догадываться. Вспомнил слова Хатзорга, когда тот пояснял Храмин действия аборигена нашедшего плазмомет. Вспомнил пытки туземца, часом позже. Уточнил, холодея:
- Хочешь сказать, что у тебя на животе находится то, откуда обычно дети появляются?
- Они оттуда и появляются.
- Из живота, иными словами?
- Да.
Лёха икнул. Не поверил.
- Да ну нахрен! Быть такого не может!
- Ты точно в Списках…
Он представил “картину”. Глянул по сторонам. На пленницу.
- И это у всех?
- У всех.
- Хм… А… А разве удобно так детей делать?
- Тебе это знать не положено. Мал еще.
- Я уже достаточно повидал в жизни. Но такого и представить не мог. В моих мирах – это отверстие у женщин между ног располагается. Оттуда дети появляются.
- Вашим, поверю якобы, женщинам, разве удобно? Ведь придется постараться, при этом, садясь Доминанту на живот, а не ложась сверху. Да и сам Доминант должен нехилой длиной обладать.
- Если она на живот усядется, то ничего не выйдет.
- Не поняла. У Доминанта же тоже на животе располагается. Почему, это, не выйдет?
- Я вот тоже тебя не понял.
- Зайдем с другой стороны, пришелец из других миров. У тебя что на животе?
- Пупок.
- А что это? Покажешь?
Петров кивнул.
- Могу.
- Показывай.
Пришлось отключать нагрудные силовые поля, и задирать одежду вверх. Показывать, заодно.
- Вот…
Пленница выпучила глаза, им явно не веря. Задала идиотский вопрос:
- А где шрамы, тогда?!
- Откуда им тут взяться?
- Но…Но… Но ведь там должен остаться хотя бы один шрамик, после удаления!
- Удаления чего?
- Детородного органа!
- Не понял.
- У тебя на животе должен располагаться детородный орган!
Петров опустил одежду. Нахмурился, включая защиту:
- Он тут не растет. Я не мутант.
Пленница закивала головой. Встряхнулась. Поведала:
- Теперь-то я верю, что ты из других миров.
- Тогда показывай свой живот. Моя очередь смотреть.
- Но я не видела твой орган размножения. Значит, согласно установленным обычаям, не могу показать тебе свое сокровище.
- Ты видела мой живот. И я не виноват что там ничего не растет. Так что, давай, показывай свой.
Она, со странным выражением лица, поднялась на ноги. Подняла одежды вверх…
Петров отскочил назад, едва разглядел “равновысокое сокровище ракти”. Икнул удивленно. Попросил:
- Можешь опускать. Достаточно.
- Теперь ты должен туда заглянуть, согласно обычаям.
- Туда?!
Кивнула:
- Именно.
- А что я там увижу?
- Не глазами.
- А чем?
- Раз уж я оголила перед тобой живот, значит ты должен зачать во мне свой плод продолжения.
- Сама видишь, что нечем.
- Вижу. Но ведь как-то ты размножаешься.
- В “это” я совать ничего не буду!
- Куда же ты денешься-то?
Принялась раздеваться вовсе. Поинтересовалась повторно:
- Как ты размножаешься?
- С… С помощью магии…
- А говорил что не владеешь.
- В тот момент приходится владеть.
- Вот и сейчас придется.
Петров отступил еще. Заметил:
- У нас с тобой разное устройство тел. Детей быть не может.
- Я ракти. Ты – Доминант, отныне. Естественно тела будут разными.
Лёха еще шаг назад:
- Я не об этом. У нас мутанты родятся.
- С чего бы это?
- Ну… Ну… Но у меня ведь не на животе растет. А у сына, тогда, где будет? Посредине, что ли?!
- На животе. Как и положено.
- Положено между ног, вообще-то. Гены, знаешь ли…
- Мои гены сильнее.
- Откуда ты это взяла?
- Оттуда.
- А если у него на лбу будет расти? Об этом не думала?
Она разделась практически полностью, оставив только коротенькую юбочку. Расстелила одежды на земле. Пошла на сближение, говоря:
- Такое ощущение, что ты не хочешь заглядывать в мое сокровище. Решил меня оскорбить?
Петров уперся спиной в дерево. Попытался шагнуть вправо, но зацепился ремнем автомата. Дернулся влево, но тут уже она подошла. Расширенными глазами уставился на “пупок”, моргнув несколько раз. Выставил перед собой руки, побаиваясь.
- Ну что же ты? Зачни во мне плод своего продолжения. Я тебе разрешаю это официально.
- Чем?!
- Чем есть.
- Да я боюсь. Вдруг там зубы!
- Там ничего нет страшного.
Она отошла на шаг. Вспомнила:
- Ты же говорил что детородный орган у тебя между ног растет. Говорил?
- Говорил…
- Можешь им пользоваться. Я закрою глаза на это.
- Все же не стоит… Я, знаешь ли, привык что ”это самое” располагается у женщин между ног. Но не на месте пупка.
Она задрала юбочку. Указала:
- Такое?
Петров увидел “привычное”. Удивился. Кивнул:
- Да. Такое.
- Это отверстие предназначено для удовольствий.
- А на животе?
- Для продолжения рода.
- Занятно… А на спине есть?
- Нету.
- Уже лучше…
Она шагнула обратно. Попробовала поднять щиток. Потребовала, после неудачи:
- Снимай свои доспехи. Я признаю тебя Доминантом.
Петров попробовал разговорить не в меру распалившуюся мутантку. Обвел взглядом лес:
- Здесь?!
- А где же еще? Я и вещи расстелила уже.
- Вижу, но…
- Что еще?
- Довольно комичная ситуация, не находишь?
- Комичная?
- Да. В первый раз буду совать в пупок…
- Когда-нибудь это все равно случилось бы. Не сегодня, так позже. Зачем оттягивать?
- Я не про это.
- А про что? Разве должен недостигший отвергать самую ценную услугу ракти?
- Ты не можешь называть меня недостигшим.
- А кто же ты?
- Я из другого мира вообще. Значит – под ваши правила не подпадаю совсем.
- Не поняла тебя.
- Мне незачем заглядывать в твое сокровище. Я просто удовлетворил интерес. И все.
- Теперь ты просто обязан это сделать. Иначе ты меня жутко оскорбишь и лишишь этим самым чести.
- Давай никому не скажем, и все.
- Боги все видят.
- Тем более, если они все видят – не стоит заниматься этим в лесу. Не могу терпеть, когда кто-то подглядывает. Стесняюсь. Лучше уж в закрытом помещении.
- Боги видят и сквозь стены.
- И вы терпите это подглядывание?
- А как же. Боги должны знать что все произошло правильно. Знать, и наложить на тебя печать Доминанта. Меня же отметить как правильную и честную ракти. Все будет хорошо, после.
Вновь попыталась поднять щиток.
- Снимай свои странные доспехи, Доминант. И давай умножать население Желтых Земель. Тебе понравится, обещаю. Увидишь, как это сладко.
- Может все-таки не стоит?
- Почему же? Я тебе не нравлюсь? Разве я некрасива?
- Красива. Но…
- Боишься меня, да? Не переживай, все недостигшие испытывают стеснение в первый раз. Стеснение – это как норма.
- Я не боюсь и не стесняюсь. Просто… просто необычно…
- Не обращай внимания. Ощущения намного лучше.
- Чем же?
- Я могу напряжением мышц живота доставить тебе несказанное удовольствие. Сними доспехи и почувствуешь это.
Петров призадумался над новыми обстоятельствами. Выходило, что все не так уж и страшно. Наоборот – весело весьма. Можно задавить некоторое отвращение и понавыдумывать новых поз. Огромное количество новых поз. Заодно и получить массу новых удовольствий. Главное – перебороть себя… Ведь переступал же через чувство собственного достоинства, когда в мире Тат-19 бродил и хохотал на пару с Хатзоргом. На Сеуну даже умудрился залезть. Пьяным, правда… Но все же залез. А тут?… Тут на месте пупка зияет то, что обычно чуть пониже должно располагаться. Согласно Зеленым Мирам.
Петров внимательно осмотрел ожидающую и готовую ракти, обойдя кругом. Ничего странного не обнаружил; все подтянутое, молодое, красивое, и соблазнительное. Но вот живот все портит…
Посмотрел на нее, подняв щиток.
- У тебя вино есть?
- Доминантам нельзя пить спиртное за два дня до этого. Иначе не смогут придать твердости детородному органу, необходимой для проникновения в сокровище.
- Мне можно. Да и не смогу я трезвым такое совершить…
Она нахмурилась. Отрицательно покачала головой:
- У меня нет алкоголя. Так что давай обходись без него. Мне пьяный доминант не нужен. Я хочу получить удовольствие. И зачать детей. Не хочу, знаешь ли, чтобы в меня тыкали чем-то вялым и бесчувственным. Понял?
Петров нашел “лазейку”. Стал развивать тему:
- В моем мире, без алкоголя нельзя.
- Врешь. У Доминанта должна быть твердость органа, если он трезвый.
- Но я-то из другого мира. И этот орган у меня в другом месте располагается.
- И что? Ты ничем не отличаешься.
- Ну да. Ничем, в принципе. Но без алкоголя – не смогу.
- Нет у меня вина. За ним надо в лагерь идти.
Она толкнула Петрова в грудь. Нахмурилась еще больше.
- Решил отвертеться, да?
- Нет. С чего ты взяла. Ты мне нравишься. У тебя, кстати, имя есть?
- После скажу.
- После чего?
- Проникнешь в мое сокровище – автоматически и познакомимся. Усвоил?
- Немного.
- Снимай доспехи.
- А если нападет кто-нибудь?
- Хищники днем спят. Мои подруги нас не ищут, думая что я решила позволить тебе заглянуть в мое сокровище. Так что опасности никакой нету. Снимай доспехи.
- Да мало ли врагов поблизости. Я, вот, давече – целую деревню на уши поставил.
- Не поняла.
- Страция, по вашему. Беспорядки я там навел большие. Аж какая-то девка в синих одеждах из воздуха вылезла, успокаивать меня.
Она отступила на шаг, удивившись.
- В синих?
- Да. Красивая такая, а одежды постоянно шевелятся, будто на нее ветер дует.
- Если ты врешь – Синяя Величественность обрушит на тебя небеса!
- Я с ней разговаривал даже.
Бывшая пленница заткнула уши и зажмурилась. Потребовала:
- Не говори больше ничего! Я не хочу погибнуть!
- А чего ты боишься? Она сказала, что уходит из этого мира и мне мешать не будет. Попросила ничего не разрушать, без надобности.
- Своими словами ты навлечешь большие беды на Желтые Земли! – все же услышала. – Посевы не будут расти много лет, а ужасные болезни выкосят жителей! Прекрати оскорблять Синюю Величественность!
Петров шагнул ближе. Решил вовсе нагнать жути:
- Я и не оскорбляю. Говорю, как есть.
- Замолчи! Немедленно замолчи! – о том что надо делать детей и вовсе забыла. Принялась натягивать на себя одежду второпях. – Я не хочу тебя слышать!
- Я и не заставляю.
- Но тем не менее я тебя слышу!
- Ладно. Помолчу.
- Выводи меня к дороге! – юбку уже натянула. Держала в руках подобие кофты. – Я запрещаю тебе допуск в мое сокровище!
Петров напомнил, спохватившись:
- Вообще-то ты в плену.
- Ты обещал меня отпустить, едва узнаешь что такое равновысокое сокровище. Забыл?
- Нет. Не забыл. А как же совместные дети?
- Ты оскорбляешь богов. У нас родятся мертвые Плоды Продолжения. Я не хочу скорбить.
- С чего ты решила, что я кого-то оскорбляю? Я сказал тебе правду.
- Ты не бог, чтобы так говорить! Синяя Величественность разговаривает только с равными ей. С простыми смертными она не общается, а лишь приказывает. Молча.
Петров призадумался немного. Выдал, решив в свою пользу:
- Значит признала меня равным. Может же такое быть?
- Ты не бог! Боги все знают и не утруждают себя вопросами! Тем более со смертными не общаются!
Лёха пожал плечами. Сказал:
- Боги разными бывают. И не обязательно все знать. Спрашивать – гораздо интереснее. Время не так долго тянется, да и полезно иногда выслушать чье-нибудь мнение.
- Прекрати оскорблять богов!
- А ты не кричи. Богов я не оскорбляю, вообще-то. Что я такого оскорбительного сказал?
- Ты упомянул Синюю Величественность вслух! Да еще и говорил о ней, как о равной! Дескать беседовала она с тобой!
- Беседовала. Я не вру.
- Врешь!
- Не вру!
- Врешь!
- Не вру!
- Значит приукрашиваешь!
- Я сказал как есть. Ничего я не приукрасил.
Петров огляделся. Вновь посмотрел на полуодетую собеседницу. Поведал горделиво:
- Девка в синих одеждах сказала что боится меня. Не прямо, конечно, но намеком.
Еще раз огляделся, ища подтверждения своим догадкам. Продолжил, после:
- И еще она призналась что не хочет разрушений, поэтому отдала мне этот мир для временного проживания. Я с ней договор, оказывается, какой-то заключил в прошлом. Не помню, только, какой.
Аборигенка вообще в шок впала от услышанного. Попутно и в обморок.
- Хатушка, он обо всем знает! Надо проводить операцию на памяти!
- Постой, Храмин. Не спеши.
- Чего стоять-то?!
- Он просто ищет подтверждения своим догадкам. Если мы сейчас появимся – будет знать что мы всегда находимся рядом, хоть и незримо. Представляешь сколько нам придется выслушивать?
- Думаешь?
- Знаю. Появимся чуть попозже. Через пару дней, примерно. Да и вряд ли он всё знает, просто делает вид. Или пытается так ядрено задеть, что мы мигом выскочим рядом с ним. Ты, кстати, чуть так и не сделала, Храмин.
- Ты прав. Но…
- Но опять же надо провести все грамотно. Мысли он скрывает умело, так что не придерешься. Нужно сесть втроем, и все решить. Пусть сам признается. Или откроется.
- И как это будет выглядеть?
- Просто.
- Но ведь я тоже многое узнаю. Мне так же мозги потом чистить?
- А чего нового ты узнаешь?
- Про Испытание. От тебя, кстати.
- Не волнуйся. Я ничего нового не скажу. Да и не может Алексей всё знать. Сначала надо выяснить, о чем он уже догадался. А уж потом – убирать эти опасные знания из его памяти. Так что успокойся, и дай мне пива.
- Держи.
- Ну вот, вырубилась…
Петров одел на нее остальные предметы одежды. Застегнул все пуговицы. Завязал шнурки. Заодно, проявив интерес, сравнил “сокровище” новое – со старым, привычным. Воспользовался безвольным состоянием в своих целях, но никаких различий не обнаружил. Чесал подбородок в раздумьях и сравнивал. Даже надавил пару раз осторожно… Аборигенка лежала спокойно. Не реагировала. Была, видимо, в настоящем обмороке. Тем лучше для неё.
Очнулась она не скоро. Когда же все-таки открыла глаза, то мигом подскочила и бросилась бежать прочь.
Петров не стал ее догонять. Решил, что достаточно на сегодня расспросов и разговоров. Пора и отдохнуть от таких нервных встрясок. Пивка попить в танке, пообедать наконец, да и просто немного помолчать. Надоело уже всем доказывать, пояснять, хамить. А особенно от распалившихся не в меру мутанток оборонятся словесно. Надо же – целый мир мутантов! Да редкого строения причем! Вот значит почему так мужик орал, когда приходилось по пузу колотить! У него там яйца висели! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Успокоившись, развернул танк. Залез в него. Открыв бутылку пива, принялся наблюдать за блужданиями перепуганной аборигенки с помощью радара. Не хватало еще чтобы она заблудилась в лесу. Лишние страдания ни к чему, пусть это и чужой человек. Мутант, вернее…
Та не блудила. Двигалась прямо к дороге. Уверенно.
- Ну и топай. Можешь жаловаться кому угодно. Я тебе мешать не буду. – Петров хмыкнул. – Чуть не уговорила, блин…
Пообедав, выбрался из танка. Направился к дороге, взвалив орудие на плечо. Настроение было отличным. Но с мутантами связываться не хотелось. Вообще.