Ночью выпал снег. В городе пробки. Тащимся еле-еле.
Петербургскому клубу спелеологии – полвека. Это была группа молодых энтузиастов, изучавших пещеры. Позже клуб вошел в Ленинградский Совет по туризму, где уже были секции горного туризма, водного туризма и просто туризма. Мы стали называться Ленинградской секцией спелеотуризма (ЛСС).
Теперь Совета нет и в помине. А наш клуб – есть!
Поскольку у меня проблемы со здоровьем, мы с дочкой договорилась, что поедем на юбилей клуба на машине. К началу собрания безнадежно опоздали.
Мы вошли в скромное здание Дома детского творчества, в котором на птичьих правах ютятся сегодняшние Петербургские спелеологи, и сразу попали в дружный коллектив энтузиастов, от совсем молодых людей и до весьма почтенных, объединенных общим интересом к походам в пещеры. Они слышат голос бездны.
Многие пришли с детьми. Как одна семья, собрались больше трехсот человек. Горящие глаза, улыбки.
В момент нашего появления с небольшой сцены говорил Валерий Голод, первый председатель клуба спелеологов:
– ...наш товарищ... Александр Терещенко... погиб при штурме пещеры на горном плато Лаго-Наки...
На экране фотография Саши. Он не постарел.
Защемило сердце и опять нахлынули воспоминания. Как и почему произошла авария? Можно ли было ее избежать? Эти вопросы не дают мне покоя много лет...
* * *
Той весной 1968 года мы обсуждали планы на лето. Собрались, как всегда, в уютной комнате в ДК им. Кирова. Выступал Виктор Волков, который недавно сменил Голода на посту председателя:
– Нашему Ленинградскому клубу спелеологов исполнилось уже четыре года. Мы исследовали неизвестные ранее горизонтальные пещеры в районе реки Пинеги в Архангельской области. Возможно, там удастся открыть самую протяженную пещеру. Но этого... понимаете... явно недостаточно. Нам нужно найти район, где могут быть неизвестные ранее вертикальные полости. И сделать там учебный спортлагерь, как москвичи сделали в Крыму... У нас уже достаточно сил для этого. Совет по туризму обещал помочь построить постоянную базу...
Тут заговорили все сразу.
– Правильно!..
– Нужное дело!..
– А где это будет?..
– Вот об этом я и хотел сказать, – продолжил Виктор. – На Северном Кавказе есть плато Лаго-Наки... Это на стыке Адыгеи и Краснодарского края. Если спуститься к Черному морю, то окажешься в Сочи. Там можно открыть самую глубокую пещеру... Удобное место для нашего спелеолагеря...
Опять все загалдели. Недисциплинированные были ребята. И девчата.
– Тише, товарищи, тише... Дайте договорить... Скоро майские сборы на скалах. Обращаюсь к инструкторам групп. Отбирайте среди новичков наиболее способных. Руководителем первой смены лагеря предлагаю назначить инструктора Володю Митренина. Вы все его знаете. Опыт штурма пещер у него небольшой, зато имеет разряд по альпинизму... Возражения есть?
– Нет... знаем... согласны!..
Так я стал начальником учебного спелеолагеря, а по существу группы Ленинградских первопроходцев в поисках самой глубокой пещеры...
* * *
На майских скалах среди новичков выделялась самостоятельная группа туристов. Натренированные, дисциплинированные. На скалах я был у них инструктором и предложил им поехать в лагерь.
На секции утвердили состав лагеря, в который вошли, кроме меня, опытный инструктор Саша Терещенко и двое спелеологов второго года обучения – Эдик Алекас, немногословный, спокойный, по профессии слесарь-сборщик, и Нина Рыбина, студентка. Новички первого года обучения: пятеро ребят – Миша Загашев, рыжий и мощный; Виктор Светлов, весельчак и гитарист по кличке Боцман; франтоватый, постоянно курящий Валера; интеллигентного вида студент Вова; Женя Горбачев, самый молодой, но очень спортивный, и две девушки – Наташа и Люда, студентки. Я всех вспомнил? Нет. Еще был Адам Енджеевски, поляк, студент ЛГУ. Это наш Жак Паганель. Великолепным фотоаппаратом он снимал растения и букашек. Был одержим желанием найти неизвестные виды.
Всего 12 человек, правильно.
Собрали необходимые документы. В Совете по туризму утвердили маршрут. Получили снаряжение – веревки, лестницы, карабины. Карабин – это не ружье, а металлическое кольцо с муфтой для крепления веревки при страховке. Взяли ведра и топоры. Не забыли гитары. Я взял и свою гитару, с эмблемой ЛСС, которую ребята годом ранее подарили мне на свадьбу. Лагерь был хорошо обеспечен всем необходимым.
Незадолго до отъезда Саша Терещенко сказал:
– Слушай, Володя... Я не смогу выехать с вами. Я приеду на несколько дней позже...
– Вообще-то, это не здорово... Как же я там буду, один инструктор на весь лагерь?
– Понимаешь... мне надо обязательно заехать к отцу на Украину.
– Нет... Ну, да ладно, – согласился я. – Только приезжай скорее... без тебя мы в большую пещеру не полезем.
Зачем я согласился? Уж лучше бы он не поехал совсем...
* * *
Дочка тронула меня за плечо:
– Пап, нам пора ехать, я уже опаздываю...
Торжественная часть вечера закончилась, дальше начались кулуарные встречи. Мы уехали.
Ночной снег растаял, оставив слякоть. Стеклоочистители едва справлялись.
Воспоминания продолжились...
* * *
Бледные после сессии, веселые, с песнями доехали мы до станции Белореченская. Перекусили местными пирожками. Потом на автобусе добрались до Апшеронска. Дальше в горы вела узкоколейная железная дорога. Как будто игрушечная.
Пассажирский поезд отправлялся только два раза в неделю. Нам же удалось уехать на попутном порожняке сразу.
Предгорья Кавказа живописны. Невысокие хребты, покрытые изумрудной зеленью. Там много редких пород – дуб, бук, карагач, орех, граб. Платан, чинар.
Поезд медленно шел вдоль реки, скрипел, часто переезжая с одного берега реки на другой. Вода чистая, голубая, образовалась в результате таяния снега.
Въехали в извилистое ущелье. Река превратилась в шумный горный поток. Дорога вырублена в скалах крутых берегов, заросших кустами и мхами, живописно нависающими над головой. Воздух стал прохладным.
Поползли вверх по склону хребта к перевалу. Появились хвойные деревья – сосна, лиственница, ель, пихта.
Часа через четыре приехали. Здесь маленький домик с вывеской «Турбаза Лаго-Наки». Никого нет, кроме сторожа. Турбаза функционирует только зимой. Здесь прекрасные склоны для горнолыжников.
Сторож проверил наши документы. Все строго, рядом территория Кавказского заповедника.
– В лесу водятся рыси, нападают на людей... Не ходите поодиночке... Будьте осторожны с огнем, – предупредил он.
Поднялись по широкой лощине и пересекли хребет Каменное море. За ним начиналось карстовое плато, испещренное воронками, трещинами, провалами. Там таились неизведанные пещеры.
Был уже июль, но во многих низинах еще не растаял снег.
На поляне около леса увидели балаган – пристанище пастухов, охотников, туристов. Недалеко ручей. Здесь мы поставили палатки и устроили базу. Водрузили флаг Ленинградской клуба спелеологов. В балагане сложили продукты, снаряжение, поселили начальника спелеолагеря. Там же разместили Адама с его фотоснаряжением.
Запаслись дровами, запалили костер. Девушки приготовили ужин – макароны с тушенкой и чай. Солнце поиграло лучами заката в прозрачной кроне сосен и закатилось за ближайший хребет. Пришел звенящий эхом наших голосов вечер. Заметно похолодало. Все расположились вокруг костра. Виктор принес гитару.
– Ребята... Внимание! – Объявил я. – Наш учебный лагерь открыт! Несколько слов о распорядке. Подъем в семь, зарядка, завтрак. Занятия начинаются в девять утра. Дежурный встает на час раньше, готовит еду, весь день находится в лагере. Он же ведет дневник... Завтра дежурит Миша, потом составим график. Отбой в 23 часа. Вопросы есть?... Вопросов нет. Боцман, начинай... с «Бригантины».
Когда тебе 20 лет и уже надоело говорить, спорить, любить – лучше поднять паруса и уплыть в дальнее синее море. На время время позабыть. Слушать песню, видеть потеплевшие глаза и не оглядываться назад... Идти по свету... Ехать за туманом...
Туристские, бардовские песни у костра простые, охрипшие голоса берут за душу. «...Дым создает уют... В речке бьются камни... Взвод зарывается в облака... Друг оказывается не друг... Всем встречам, увы, разлуки суждены... Из камней сложен тур...».
Сучья трещат, угли раздувает ветер. Пламя костра завораживает, дает тепло и энергию, как и людям когда-то, в далеком каменном веке, когда вместе «до утра жевали хобот мамонта»...
Сотни песен в репертуаре. Еще разговоры, споры, смешные истории. Время бежит быстро.
Вокруг незаметно сгустилась холодная звездная ночь...
* * *
Каждый день я проводил занятия. Как учили в школе инструкторов – рассказ, показ, усвоение, освоение. Тренировки по скалолазанию, подъем и спуск по лестнице, техника страховки, техника спуска по веревке. После обеда – беседы по теории. Ребята все это уже знали, но надо было пройти снова. Лагерь-то учебный.
Вечером собирались у костра.
Потом группами по 2-3 человека стали исследовать карстовое плато, искать пещеры. Там берет свое начало река Курджипс. Есть русло – сухой Курджипс. Выше альпийские луга, на которых пасут скот. На юге и востоке плато ограничено хребтами, которые сходятся к зеленой вершине.
Нашли три вертикальные полости, «колодцы». Мы их исследовали и провели тренировочные спуски. Но для зачетного спуска с участием всех ребят пещеры не было.
До конца лагеря оставалось три дня. Саша не появился.
Миша и Виктор вернулись из разведки на отрогах горы Оштен и сообщили, что пастухи показали им вход в большую пещеру. Решили идти туда.
Утром поднялись на альпийские луга и подошли к пещере. Неподалеку на удобной поляне обустроили лагерь.
Перед выходом я провел инструктаж:
– Этот спуск зачетный... В штурмовую группу входят: Эдик – старший, Миша и Виктор. Во вспомогательную группу входят: Валера – старший, Женя, Вова, Нина, Люда и Наташа... Я, как инструктор, иду тоже. Адам останется дежурным. На эту пещеру у нас сегодня и завтра. Мы не обязательно должны пройти ее до конца. Сколько пройдем, столько и пройдем... Послезавтра для второй смены спелеолагеря оставим на турбазе наше снаряжение. А дальше – гуд бай... Кто в Ленинград, кто пешком через Черкесский перевал к морю, в Сочи.
– Товарищ инструктор... Включи меня в штурмовую группу... – вдруг попросил Валера.
– Зачем же так официально? Нет, не могу... У тебя дисциплина хромает... Сейчас иди старшим вспомогательной группы, а там посмотрим... Согласен?
– Ладно... согласен.
До пещеры дошли быстро.
Вход впечатлил. На склоне около скалы глубокий провал, наполовину заполненный снегом. Дальше был виден ход.
Спустились по снегу в провал. Вошли в величественный зал, напоминающий готический храм. Фонарики слабо высвечивали гигантские сталактиты, кальцитовые натеки и кристаллы на стенах. Это признак очень старой пещеры. Она могла оказаться большой и глубокой.
Зал закончился широкой расщелиной с горизонтальной полкой, уходящей дальше. Вниз шел ход, по которому бежал ручей. Решили спускаться вдоль ручья.
Русло ручья начало обрываться почти вертикальными каскадами. Стали навешивать лестницы рядом с ручьем и спускаться со страховкой. Прошли пять каскадов и остановились у шестого. Здесь достаточно большая площадка. По времени уже вечер, и пора возвращаться. Посовещались и решили, что снимать навешенное снаряжение не будем. Завтра продолжим спуск.
Развернули еще одну лестницу. Виктор произвел разведку, спустившись на несколько метров.
– Ребята... там, ниже... метров через пять... площадка. А дальше пропасть, бездна!
– Ну вот и хорошо, – сказал я. – Завтра посмотрим эту пропасть и завершим работу лагеря.
Когда поднялись, усталые и довольные, была уже ночь...
* * *
Утром ярко светило солнце. В ожидании завтрака девушки расположились позагорать.
Вдруг появился Саша Терещенко.
– Привет, я прибыл, – Саша вручил девушкам по шоколадной конфете.
– Привет, Саша, наконец-то! Ты откуда взялся... спозаранку? – спросил я.
– Пришел из Сочи. Вчера было уже темно, я вас не нашел. Пастухи пустили переночевать.
– Ты готов идти в пещеру?
– Ага... Конечно, готов!
– Хорошо... Тогда будешь руководить спуском. Поведешь группу на завершающий штурм. Снаряжение навешено. Осталось пройти один «колодец». Я останусь в лагере. Согласен?
– Да...
– Договорились... Пока отдохни.
После завтрака я сообщил новое распределение обязанностей:
– Сегодня инструктором идет Саша Терещенко. В штурмовую группу входят: Эдик – старший, Женя и Валера. Во вспомогательную группу входят: Нина – старшая, Миша, Виктор, Адам, Наташа и Люда. Вова остается дежурным.
Через полчаса ребята подготовились к спуску. Я попросил построиться для проверки и последних наставлений:
– Перекусить взяли?
– Да, не забыли.
– Саша, надень свитер. В пещере холодно.
– Позже надену... Свитер в рюкзаке.
Я настаивать не стал, продолжил инструктаж:
– Предлагаю первым спуститься Жене. Женя! Когда достигнешь дна «колодца», осмотрись. Если горизонтального продолжения нет, то сразу поднимайся наверх. Сразу наверх, запомни. Если горизонтальное продолжение есть, то отстегни страховку и развяжи узел, к которому крепится карабин, чтобы веревка на застряла. Обязательно развяжи узел. Страхующий вытянет веревку и после этого к тебе спустится Саша. Обследуйте горизонтальный ход и поднимайтесь наверх. Глубже не спускайтесь, нет времени. Все ясно?.. Желаю удачи.
Группа ушла. Уже ничего нельзя было изменить...
* * *
Было около шести вечера, когда вдруг появился Валера. Он ничего толком не мог объяснить.
– Володя... Там... Там... Что-то случилось... Иди скорее...
Я быстро оделся и убежал вниз. На нижней площадке, которую вчера обнаружил Виктор, находились Эдик, Миша и Виктор.
Но что это?.. Лестница легла точно на ручей, который водопадом обрывался в бездну. Для этого спуска нужны гидрокостюмы, мы не имели право туда лезть.
Там был другой путь. Начало пропасти в этом месте перегорожено каменной глыбой. Можно было опустить лестницу так, что она прошла бы мимо водопада...
Так что же здесь произошло?
Эдик рассказал:
– Сначала Саша попросил разместить наблюдателя для связи с нами вот на том уступе, метрах в десяти ниже. Оттуда видно и слышно то, что происходит внизу. Здесь, где мы стоим, ничего не видно. И не слышно из-за шума воды. На этот уступ спустился Валера... Потом в «колодец» пошел Женя.
– Прямо по водопаду?
– Да... Внизу он отстегнул страховку, но веревка, когда её стали вытаскивать, застряла в камнях... Мы решили, что не был развязан узел.
– Эх... Я же предупреждал. Надо было обязательно развязать узел.
– Да... Потом спустился Саша. А дальше непонятно, что произошло... Поднялся Валера и, не говоря ни слова, убежал наверх. Мы остались без связи с ребятами. Потом из бездны донесся душераздирающий крик. Сейчас все тихо... Вот уже два часа прошло.
Я закрепил страховку и начал спускаться вниз. Под холодным водопадом сразу же промок до нитки. Стало ясно, что этим путем идти нельзя.
Тогда мы навесили лестницу с глыбы, перегораживающий начало «колодца». Она прошла мимо водопада.
– Эдик, – сказал я. – Пускай Виктор спустится вниз и выяснит обстановку. Может быть, ребята ушли дальше по горизонтальному ходу и поэтому их так долго нет. Потом сразу же сообщите мне. Я иду наверх, надо поговорить с пастухами.
Пастухи сообщили, что ближайшее почтовое отделение находится в четырех часах пути вниз по течению реки Курджипс и работает с восьми часов утра. Там есть телеграф.
В 12 часов ночи ребята вышли из пещеры. Все, кроме Саши и Жени. Принесли рюкзак Саши, в котором оказался его свитер.
Виктор рассказал:
– Я спустился вниз почти до конца. Немного не хватило лестницы.
– Что там? Говори как есть.
– Там... Там плохо. Саша лежит мертвый... Женя сидит, положив голову на колени. Никакого продолжения в пещере нет.
Так! Надо вызывать спасательный отряд.
Я приказал:
– Валера. Больше в пещеру не пойдешь. Завтра пошлешь телеграмму в Ленинградский Совет по туризму. Обязательно «молнию». Почта работает с восьми утра. Пастухи говорят, что ходу часа четыре. Не опоздай к началу работы.
Вот текст телеграммы:
ВОСЕМНАДЦАТОГО ИЮЛЯ СЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ШТУРМЕ ПЕЩЕРЫ ПЛАТО ЛАГОНАКИ СОРВАЛСЯ ПРОПАСТЬ ПОГИБ АЛЕКСАНДР ТЕРЕЩЕНКО тчк ГЛУБИНА ДЕВЯНОСТО МЕТРОВ тчк ТАМ ЖЕ ПОСТРАДАВШИЙ ЕВГЕНИЙ ГОРБАЧЕВ тчк САМОСТОЯТЕЛЬНО ДОСТАВИТЬ ПОВЕРХНОСТЬ НАШИХ ТОВАРИЩЕЙ НЕТ ВОЗМОЖНОСТИ зпт ПРОШУ СРОЧНО ПРИСЛАТЬ ПОМОЩЬ тчк МИТРЕНИН
Теперь необходимо было спасти Женю. Он уже восемь часов пробыл в пещере. Его нужно было утеплить. Я обратился ко всем:
– Женю нужно срочно согреть. Сейчас собираем вещи и спускаемся вниз.
– Мы сварим горячий кисель, – сказал кто-то из девушек.
– Еще передадим консервы и хлеб...
Через час все, кроме Валеры, который с рассветом должен был идти на почту, и дежурного Адама, вышли в пещеру. С теплыми вещами и с горячим киселем, залитым в грелку.
Виктор спустился к Жене. У него была сильно ушиблена нога. Одетый в два свитера, брюки, лежа в спальном мешке, он согрелся.
* * *
Вышли на поверхность, когда уже взошло солнце.
Вернулся Валера и рассказал, что он не только послал «молнию» в Ленинградский Совет по туризму, но, по совету телеграфистки, еще и копию этой телеграммы в Краснодарский крайисполком.
Отдохнули несколько часов.
Невозможно было находиться в бездействии зная, что наш товарищ погибает один, в темноте, в сырой и холодной пещере. Решили поднимать Женю не дожидаясь помощи.
Но когда мы спустились, стало ясно, что нашими силами это сделать невозможно. Группа была измождена. Начались ошибки, которые могли привести к новой аварии. Нельзя было рисковать ребятами. Их квалификации и численности явно не хватало для такой работы.
Поднялись наверх. Уже темнело. Женя находился на дне более суток.
И тут пришла группа инструкторов горного туризма. Восемь крепких парней под руководством председателя Сочинского Совета по туризму Константина Константиновича.
– Мы получили телеграмму из Краснодара срочно придти к вам на помощь, – сказал он. – Хороший получился марш-бросок. Какие будут указания?
В пещеру решили идти рано утром. Теперь сил поднять Женю хватит. Дежурным оставили Валеру. Константин Константинович удивился, что у нас есть Адам – студент из Польши, который увлечен фотографией. Ему поручили сделать снимки в верхней, красивой и безопасной части пещеры.
Самая ответственная работа предстояла Мише. Он должен был спуститься к Жене, закрепить на грудной обвязке веревку, за которую его будут вытаскивать, и страховку. Затем сопровождать, поднимаясь рядом по лестнице.
На нижней площадке, около «колодца», находились Эдик и Нина, обеспечивавшие страховку Миши и Жени. На верхней площадке находился Константин Константинович и инструкторы горного туризма. Я сидел на каменной глыбе, перегораживающей начало «колодца», руководил всеми участниками и должен был принять Женю. Виктор был в резерве и осуществлял связь между площадками.
В таких ситуациях невозможно все предусмотреть заранее. На нижней площадке из-за шума водопада плохо была слышна речь. На верхней площадке меня слышали хорошо, там тише. Зато голоса ребят с верхней площадки гулко доносились до нижней площадки, из-за чего мне совсем ничего не было слышно. Я стал кричать:
– Ти-и-и-хо!.. Ти-и-и-хо!.. Ти-и-и-хо!..
Прибежал Виктор. Я объяснил ему, почему должна быть полная тишина и он передал это на верхнюю площадку.
И вот, наконец, когда гул голосов затих, стало слышно, что говорил мне Миша. Прошло много времени в ожидании, пока он выполнял свою работу. Потом крикнул:
– Тя-я-я-ни!..
В свою очередь я скомандовал верхней площадке:
– Тя-я-я-ни!.. Тя-я-я-ни!..
Веревка натянулась, потом поползла вверх. Ребята тянули. Страхующие выбирали страховки. Подъем начался!
Казалось, прошло бесконечно долгое время. Наконец, Женю, который был в спальном мешке, подтащили к уровню каменной глыбы. И тут выяснилось, что веревка идет по щели и непонятно, как вытащить Женю на глыбу. Грудная обвязка подтянулась к горлу и узел стал его душить. На размышления времени не оставалось, я лег на спину и ногами освободил веревку из щели. Еще два – три рывка веревки вверх, и Женя на глыбе у моих ног. Я крикнул:
– Сто-о-й!.. Сто-о-ой!..
Ребята перестали тянуть.
Миша ушел наверх. Он выполнил свою работу.
Я спросил Женю:
– Как дела? Почему ты не мог подняться сам?
– Я пытался подняться по водопаду без страховки. Упал и подвернул ногу. Очень замерз. Когда Витя уложил меня в спальный мешок и напоил горячим киселем, я согрелся... Век не забуду этот кисель... А сейчас меня чуть не придушили...
– Как погиб Саша?
– Саша полез наверх и почти вылез, но упал и разбился у меня на глазах... Он так кричал.
– Он что, тоже полез под водопад без страховки?
– Да... Потому что сверху не бросили веревку.
– Это Валера покинул свой пост и связь прервалась.
– А-а-а!.. Может быть, так...
– Эх. Не надо было лезть без страховки. Почему у тебя спальник мокрый? Ты замерз?
– Да, я промок... До меня долетали брызги от водопада.
Появился Виктор:
– Володя! Прилетели спелеологи из Краснодара. На вертолете. С ними врач. Вертолет будет ждать, пока поднимут Женю... Что передать?
– Передай, что скоро можно будет поднять Женю на верхнюю площадку. Я крикну. Еще, принеси репшнур.
Виктор принес репшнур и мы увязали Женю в компактную сетку, чтобы удобнее было нести и узел его больше не душил. Начались третьи сутки с момента аварии...
Женю вытащили из пещеры и посадили в вертолет за двадцать минут до наступления темноты. Успели. В темноте вертолеты не летали.
Ночью в больнице поселка Гузерипль у Жени поднялась температура до 40 градусов. Это реакция организма на длительное переохлаждение.
Утром ушли инструкторы горного туризма.
* * *
Два дня краснодарские спелеологи поднимали из пещеры Сашу. Его тело на лошади увезли в Гузерипль, а оттуда доставили в Майкоп.
Нас вызвали в Майкоп к следователю для разбирательства. Следователь был местный, адыгеец. Он прочитал наш дневник, забрал его, потом поговорил с каждым из нас и признал гибель Саши несчастным случаем. Позже к этому же выводу пришли следователи в Ленинграде и в Москве.
Мы похоронили нашего товарища Александра Терещенко на кладбище города Майкопа...
* * *
Много лет спустя, когда отмечали сорок лет Петербургскому клубу спелеологов, я спросил Эдика Алекаса, который долго потом продолжал заниматься спелеологией и ходить в пещеры:
– Эдик, ты был участником тех трагических событий. С позиций своего опыта скажи мне, что я тогда сделал не так? Меня это постоянно гложет.
Он ответил:
– Володя, не кори себя. Ты все сделал правильно...
* * *
Но все же... Бездна...