"В старой песенке поётся: "После нас на этом свете Пару факсов остаётся И страничка в интернете."
Виталий Калашников.
Опушка леса начинается сразу за огородом. С нашей стороны лес прямо усеян яблонями. Сейчас весна и плодовые деревья, дав волю набухшим цветочным почкам, источают благоухание. Через открытые окна и двери дом наполняется этим буйством жизни. Настоящим.
Весь процесс пребывания в этом счастливом пространстве я с удовольствием именую общежитием. Подумать только, сколько смысла может иметь это понятие и сам процесс. А сколько удовольствия от ощущения единства с чем-то бесконечно огромным и красивым.
В это время года любимым моим занятием становится созерцание из окна спальни цветущего леса в ожидании первых лучей восходящего солнца. Конечно же, добавив в этот букет вкус и запах свежезаваренного кофе. Утром еще довольно прохладно, но под прямыми солнечными лучами становится тепло. Солнце световыми нитями сшивает пространство, а яблоневый цвет и аромат моего кофе проклеивают это неповторимое шитье. Такое вот у нас получается общежитие.
С высоты второго этажа ощущается легкое парение над землей. Нужно только заварить кофе и, набросив халат, открыв окно, взобраться на широкий и удобный подоконник.
И все - жизнь состоялась...
На краю картинки, обрамленной багетом окна, в пейзаж вползает кусочек улицы. Там в это самое время, сосед Петрович идет в город на работу. Увидев меня в окне, остановится и, как в старом кино, манерно, слегка наклонив голову и улыбаясь, приподнимет кепку в знак приветствия. Отставной военный. Потерял квартиру, заложенную, как у многих тогда, под обещания золотых гор соратниками Мавроди. Долгое время снимал комнату в одном строении, которое местные именовали небрежно общагой. Потом Петрович переехал сюда на край лесистой долины. Пока не построил дом, жил полтора года в палатке под открытым небом. Так допекло прежнее жилище.
Много рассказывал он про то странное место.
Общага переходила из рук в руки и не имела постоянного хозяина. Огромное здание, состоящее из архитектурного сумбура и эклектики. Сложенное частями в разное время из всего, что на тот момент, видимо, было проще купить.
Обитают там, как в одиночку, так и семьями и довольно подолгу. Кто-то с детьми. Причем некоторые семьи имеют по несколько комнат. Например, жена может спать с мужем в одной комнате, а муж в это же самое время может поселиться за стеной или вообще в другом крыле, парой этажей выше.
Они могут находиться одновременно в разных комнатах и вместе друг с другом. Мистика какая-то. Жена, правда, про это может ничего не знать. У него иногда там, в другой комнате, мастерская. Или просто забегает туда, словно сбросить принесенные с охоты трофеи. Но чаще всего, в той или тех тайных комнатушках, где его знают, и, скорее всего, под чужими именем и документами, он встречается с кем-то и флиртует. Нет, ну бывает и просто поболтать захочется с друзьями. Кстати сказать, друзья эти зачастую являются туда в масках и странных вычурных нарядах. И не разобрать - мужчина там, девушка или любопытный мальчишка. Одним словом, душу отводят, как могут.
Удивительно, но общаются все на пальцах. Вроде бы не глухонемые - музыку слушают, кино смотрят. А как до разговоров доходит, так давай жестикулировать. Забавнее всего смотрится, когда войдя в раж, кто-нибудь шевелит губами или корчит гримасу, доказывая что-либо
собеседнику, но пялится в это время на свои пальцы.
Чужие стены и балконы. Такие же чужие и прищепки, и веревки на этих балконах. Казалось бы, и ежу понятно (любимая фраза Петровича), что на чужих веревках не стоит развешивать свое белье. Тем более если оно нижнее. Еще хуже, если оно небрежно выстирано. Оно не только не станет чище, но, вероятно, и не высохнет. Многие, забываясь, заполоняют своим тряпьем не только отведенное ему пространство, но и все по соседству, умудряясь не ставить мнимого хозяина надела в известность.
Есть, конечно, во всей этой массе обитателей и те, кто приходит чинно и аккуратно, как нормальные люди. Появятся, свет в комнатке включат. Всем понятно - дома.
А то, бывает, агенты рекламные нагрянут и давай везде стучаться и листовки свои под двери совать. Или в окно тарабанят. Запросто могут приклеить на оконное стекло на пятом этаже глупость или гадость какую. Но ко всему привыкают постояльцы и реагируют каждый на свой манер. Кто-то, затаившись, промолчит, мол, нету дома никого. Кто-то, весь в эмоциях, растрясется жестикулируя, вывесит на балкончике или окошке яркий плакат. Ну вроде как "Мы не рабы, рабы не мы".
Кстати сказать, отличительная особенность обитателей общаги - это развешивание всевозможных плакатов и агиток. Соревнуются прямо-таки, кто вывесит их большее количество и у кого оригинальнее. Хотя нет, оригинальность здесь как раз, присуща не многим, при всей их изворотливости. В основном, призывы о внимании к обладателю пространства, на котором они появляются. И состоят, как правило, из цитат. Причем, чем круче автор или цитируемый источник, тем, вероятно, значимее считается обладатель самого окна или балкона. Или стены. Да, многие не утруждают себя перепланировкой выделенного им помещения общаги, так и вешают все прямо на стену без окон и балконов. Ой, а как любят они разглядывать автографы на своих плакатиках, оставленные в знак одобрения их выбора. Удивительные и странные существа.
Теперь Петрович носит почту и иногда, зайдя в общагу к какому-нибудь адресату с корреспонденцией, приходит к нам вечером и за чаем, то с весельем, то с возмущением рассказывает о причудах ее обитателей. Порою поймав себя на том, что его пальцы зашевелились машинально, по старой памяти, во время разговора, зальется смехом, мол, смотри, вот привычка дурная осталась. И каждый раз, завершая свое повествование, задумчиво произносит: "И угораздило же меня тогда вляпаться с этим жильем".
Поздоровавшись, Петрович исчезает из поля зрения. Обнаруженные в кофейной чашке лишь остатки кофе на дне наталкивают на мысль, что не мешало бы повторить, тем более, что до моего подоконника уже добралось лучами солнце. Такое живое и настоящее.