Курортная история
Василий Васильевич Дугин в Сочинском санатории имени В.И. Ленина, в разгар лета, оказался можно сказать случайно. Осенью прошедшего года его избрали секретарем партийного комитета крупного деревообрабатывающего предприятия, на котором он после службы в армии уже отработал десять лет, но ни единого раза, полагающегося по Конституции отпуска полностью не использовал. Обязательно что-то случалось в его отсутствие в цехе, отделе. Руководство зная, его ответственный, безотказный характер приглашали помочь устранить прореху, после чего он так и оставался на работе.
Собираясь продолжить отпуск через недельку-другую, но каждый раз так и не находил для этого возможности.
Когда заведующая общим отделом райкома партии в начале года его спросила, где он хотел бы отдыхать в период отпуска, Василий Васильевич просто растерялся. Пауза затянулась. В конце концов сообразив, что от него хотят он поинтересовался: «А, что можете предложить, Надежда Степановна?»
К немалому удивлению Василия Васильевича в предложенном для ознакомления списке значились несколько санаториев ЦК КПСС на черноморском побережье, в Подмосковье, на Дальнем Востоке.
- Замотала вас работа, Василий Васильевич, исхудали за эти полгода. Надо полечиться, набраться сил. Нелегкое у Вас нынче дело – добродушно говорила Надежда Степановна, - в меру полная женщина, всем своим видом выражающая здоровье и доброжелательность, - езжайте на юг. Жена поди отпустит?- улыбаясь, не то шутя, не то серьезно поинтересовалась она.
- А почему бы ей не отпустить меня? Я что, не внушаю доверия? – также полушутя поинтересовался Дугин.
- Что вы? Что вы? Василий Васильевич, - возразила хозяйка кабинета искренне.
- Вы у нас надежный семьянин, а подлечиться надо, пишите заявление. Первый1 и бюро райкома все в голос говорят о вас – пахарь, - твердо заключила она.
Еще не было и половины восьмого утра, когда Василий Васильевич не в пример своему предшественнику появился на территории предприятия и прямо направился на склад сырья.
С огромным трудом согласованный график поставки пиловочника леспромхозовцы только начали выполнять.
__________________
1 Имеется ввиду
Под разгрузку ставили ежедневно 1-2 баржи с отменными ,отливающими на солнце золотом, штабелями сосновых бревен. И хоть, казалось бы, не его это дело, секретаря партийного комитета мебельной фирмы мотаться за несколько сотен километров от города, по разбитым леспромхозовским дорогам с директором фирмы, его заместителем или начальником бирж и сырья на поклон к начальству лесозаготовителей. В общем обычная история для лесоперерабатывающего предприятия. Лесоснабсбыт наряды фирме на поставку пиловочника выдал, и ему дальше хоть трава не расти. Их наряды каждый год выдавали, а получали по ним леса сорок-пятьдесят процентов того, что в них предусматривалось к поставке.
Причин всегда было много и весьма существенных: средств на восстановление лесовозных дорог после весенних паводков, дождей всегда не хватает, а раз дороги плохие, значит и автотранспорт больше ломается, а барж для перевозки леса, все знают, в Совнархозе, обкоме партии, всегда не хватает с тех пор, как запретили молевой сплав леса и в плотах.
Директор леспромхоза пожилой, грузный мужчина, с уже осипшим голосом от непрерывной ругани с раннего утра узнав, что с директором фирмы приехал выколачивать лес секретарь парткома без всяких обиняков заявил:
- Госплан, Минлеспром, Лесоснабсбыт, наряды вам дали на шестьсот тысяч кубометров, вот у них и получить их. А мой леспромхоз с огромным трудом если 300 тысяч поставит, это будет очень хорошо. Хотите иметь пиловочник3 – идите к областному начальству – ты директор в Совнархоз, а секретарь парткома в Обком. Просите, чтобы разрешили молевой сплав, или на худой конец, в плотах. По этим дорогам и имеющимися баржами мне, дай бог, управиться с вывозкой леса по нарядам Министерства обороны, руд*стойки4 угольщикам и кругляка Министерству среднего машиностроения. Не сделаю, за любого из них, мне башку снимут, а за вас максимум еще один выговор дадут. Так, что сами понимаете, что важней для меня.
- Так ведь наряд есть – Москва выдала – попытался нажать директор фирмы.
- У них там в Москве на бумаге все гладко получается! По научному! – резко прервал директор леспромхоза, - год прошлый заканчивали, просил увеличить финансирование на строительство, ремонт дорог, дать дополнительно 25 лесовозов. Ответ один – нет возможности.
- Поэтому мужики честно говорю, что могу сделаю, поймите меня правильно, - несколько успокоившись сказал он, давая понять, что разговор закончен.
Василий Васильевич другого разговора и не ожидал и сейчас, случая этого замотанного в конец человека думал, только об одном: как повернуть разговор, чтобы их не выставили из кабинета и чем можно заинтересовать этого человека в совместной работе. Возврата к молевому, в плотах сплаву не будет. Лесовозов не найдешь. Значит только баржи. Баржи… баржи. Дугин так увлекся этой мыслью, что не заметил, как несколько раз вслух произнес это слово.
- Да молодой человек! Баржи! У меня поставила инспекция на прикол одну в Верхотурском леспромхозе, одна или две пока не отремонтированы, у РЭБовцев5 одна не отремонтирована. Беритесь, восстанавливайте и будем ими возить только вам.
- Давайте, Кирилл Иванович, Алексей Сергеевич, прямо сейчас подпишем такое соглашение, сколько отремонтируем барж, столько и будет их нам возить лес, запальчиво предложил Дугин.
- Да большая вода кончится, пока восстановите их, - засомневался директор леспромхоза.
- Василий Васильевич, наверно прав. Давайте прямо сейчас набросаем и подпишем договор, - предложил директор фирмы .
Договор подписали тут же его выполнили пунктуально, через 15 дней с помощью райкома партии начали возить лес.
И вот теперь было крайне необходимо наладить круглосуточно ритмичную работу бригад на их разгрузке и штабелевке, а сделать это летом было совсем непросто.
Отпуска, дачи, сезон сенокоса в подшефных хозяйствах, подготовка предприятия, жилья к зиме, как обычно создавали во всех подразделения фирмы напряженку с рабочими. Но коллектив биржи сырья лихорадило не только поэтому, вторая смена выполняла плановое задание только на половину и как, не без основания предполагал Василий Васильевич, причиной тому была выпивка.
При формировании бригад этой смены, как то упустили из виду, и в результате в ней оказался только один коммунист, да и то человек молодой, недавно принятый помощником мастера, демобилизованный из армии, бывший сержант.
Дугин хотел непременно сам перед началом работы поговорить с людьми. Послушать их оценки причины происходящего, вместе подумать как наверстать упущенное.
Разговор получился коротким и дельным. Бригады обижались на плохую работу механизмов. Досталось механику и слесарям, электрикам, укладчикам штабелей. Однако, радовало, что удалось избежать обычной производственной перепалки, препирательства, в которых каждый из присутствующих руководителей стремился свалить вину на смежника, тщательно скрывая свои промахи! Зная дотошность и нетерпимость Василия Васильевича к таким склокам, на этот раз почти все говорили кратко и конкретно.
Договорившись с начальником биржи сырья Пилевым, что во вторую смену переведут мастером Петрова – человека принципиального, хорошего организатора, заместителя секретаря цеховой парторганизации, Дугин тут же направился в механический цех. Неделю назад на заседании парткома главный технолог фирмы нещадко критиковал начальника мехцеха за срыв сдачи в эксплуатацию из капитального ремонта вентиляционного хозяйства отделочного цеха головного предприятия.
- Только безответственность начальника цеха привела к тому, что в отделке недопустимо высокая загазованность, а остановить линию не имеем права – сорвем план по гарнитурам в спальни, - громил Юдин руководство мехцеха.
- Зачем все беды с больной головы перекладывать на здоровую, - защищался начальник мехцеха, - мы с вами, Виктор Дмитриевич, договаривались до окончания ремонта приточной вентиляции будете работать на одной линии налива лаков в две смены. А вы как работали на двух линиях в одну смену, так и продолжаете.
Срок окончания ремонта приточной вентиляции назначенный главным инженером и принятый к сведению партийным комитетом истек вчера, а вентиляция как не работала, так и не работает. Зашедший вечером на «огонек» в партком заместитель начальника производства по этому поводу заметил осторожно:
- Искры они высекают жуткие, вот-вот испепелят друг друга, но от этого пыла ничего не меняется, а дело страдает.
Дугин тут же позвонил начальнику мехцеха и договорился утром встретиться с ним и обговорить эту проблему на месте, до того как созданная главным инженером фирмы комиссия подготовит свои выводы по данному вопросу.
На пути в заводоуправление его перехватила мастер цеха черновых заготовок. Уже немолодая женщина, много лет знающая его, она не упустила возможности пожаловаться на плохую работу сортировочного участка лесопильного цеха.
- Ты посмотри, посмотри, Василий – партийная власть, что они делают! Завышают сортность необрезных пиломатериалов, а мы теряем на выходе заготовок, возим отходы, а время то, время, электроэнергию, уже не вернешь. Потеряны они безвозвратно.
- Приструнь ты их, - просила она вплотную подойдя в Василию Васильевичу, заговорщицки заглядывая в глаза.
- А что, ваше то цеховое начальство, Прасковья Сергеевна, не принимает мер?
- Да ругаются они каждый день, только дело не улучшается, а ты можешь разом их обоих вразумить. Я знаю. Да и люди говорят, не ошиблись мы в тебе, избрав партийным секретарем. По секрету скажу, опасаются теперь заседания парткома, не только наши цеховые начальники, но и комбинатовские. Вот так и держи, не спускай, а то уверовали в безнаказанность, спасу нет!
- Спасибо Сергеевна за добрые слова, постараюсь помочь, обязательно. Только я уверен, если вы возьметесь за это дело, оно будет поправлено и без меня.
- Возможно ты и прав, да только время жаль и потери наши не восполнишь, - повторила она улыбаясь вроде как и совсем не к месту, но и довольная, что выговорилась.
Обговорив неотложные вопросы с директором комбината, Дугин вошел в свой кабинет уже с обдуманным порядком первоочередных дел.
Тут то его и застал врасплох телефонный звонок Надежды Степановны.
- Василий Васильевич, ищу вас с самого утра, рада сообщить приятную весть. Звонили из обкома партии, путевку предлагают в санаторий им.Владимира Ильича Ленина в Сочи с восемнадцатого числа.
- Как с восемнадцатого? Это что, через неделю надо быть в Сочи?
- Да! Да! Море, солнце, - радостно говорила Надежда Степановна, - завидую белой завистью.
- Да что вы, Надежда Степановна, меня не отпустят. Да я и сам не имею права уехать. Столько начато дел.
- Вы, Василий Васильевич, не вздумайте еще кому-то из Обкома так сказать. Дел у нас всегда невпроворот, их не переделаешь, если не лентяй, - прервала она бесцеремонно Дугина – путевку эту уже многие клянчат, есть у нас скорые люди в этом деле. Но я уже была у Леонтия Матвеевича, написал резолюцию «подготовить постановление бюро РК КПСС о предоставлении отпуска». Членов бюро обзвонила, все согласны, постановление подписано, после обеда получите отпускные.
Видимо с легкой руки Надежды Степановны все складывалось весьма удачно, коллеги по работе и домашние доброжелательно восприняли известие о таком необычном отпуске.
- Проживем мы без тебя с ребятишками месяц, ничего не случится, родители помогут, если что, - спокойно отреагировала жена на это известие, - езжай, подлечись, а там глядишь в следующем году скопим денег и всей семьей или вдвоем махнет на юг.
Все и дальше складывалось благополучно, благодаря авиации поздним вечером того же дня Дугин был уже на месте. Молодая, симпатичная дежурный врач оформляя прибытие Василия Васильевича улыбалась, несколько удивленно хмыкнула:
- Скажи пожалуйста, из Восточной Сибири. Далековато вас занесло на отдых. Ну, а вообще-то, хорошо! Сибирь, она и есть Сибирь. Не зря была каторжной ссылкой. Там у вас как сейчас с температурой-то? - как то неуверенно спросила врач.
- Плюс 20-25 градусов, - улыбаясь ответил Дугин, - медведей на улицах нет …
- О медведях мы уже не спрашиваем, знаем про Байкал, реку красивую, гидроэлектростанцию. Бывают у нас сибиряки. Хорошие у вас люди. А здесь в основном Москва, Европа. Ну купайтесь, отдыхайте, загорайте. Набирайтесь сил, - если что … обращайтесь, вылечим, - все также улыбаясь, торопливо закончила она прием и уже вдогонку поинтересовалась:
- А жалоб-то у вас серьезных случайно нет?
- Нет, в основном все в порядке, прикрывая дверь ответил Дугин.
Дежурная сестра беспрестанно удивляясь из какого далека приехал к ним Василий Васильевич, подвела его к двери и сказав, что это одна из лучших комнат в этом корпусе энергичным движением открыла ее и пригласила Дугина.
- Вот, входите! Нравится?
Не понравиться эта комната Василию Васильевичу не могла.
Высоченные потолки, новая фенерованная орехом мебель, широченные кровати, двухстворчатая дубовая дверь вела на балкон, с которого открывался прекрасный вид на море. Дугин тут же вспомнил, что почти такой же плакат он видел в Сберегательной кассе.
Уснул с дороги он мгновенно, однако, проснулся рано и тут же направился к морю. Не терпелось искупаться в нем. Сравнить с Байкалом. Существенную разницу между нежно ласкающей тело водой моря и обжигающей прохладой байкальской водой Дугин понял с первого мгновения. Наплававшись вдоволь, приятно уставший, в самом добром расположении он направился в столовую. Большое блестящее чистотой, залитое утренним солнцем помещение с огромными окнами, в которых через ажурные тюлевые шторы в своей неповторимой красоте просматривалось спокойное море, красивая мебель, посуда, улыбающиеся официантки и доброжелательные лица солидных отдыхающих создавали необычную обстановку торжественности и важности происходящего здесь действа.
Дугин вдруг неожиданно почувствовал необыкновенный голод и в то же время ощутил совершенно не присущую ему неуверенность в себе.
Голод можно было объяснить просто: море, купание, утренняя разминка, возможность никуда не спешить, в удовольствие заняться физкультурой, знакомство с санаторием очень увлекли его и было потеряно ощущение времени.
- А дома-то уже 14 часов, - подумал он.
Ощущение неуверенности его беспокоило и оно стимулировалось необычным окружением более старших по возрасту солидных людей, значительная часть из них иностранцев, они вели себя уверенно, непринужденно.
Дугин, прежде всего, попытался сопоставить свою одежду: «Да нет, вроде я особо не отличаюсь от других. Но вот такое обилие ножей, вилок, бокалов и прочих предметов сервировки стола: как бы с этим не наломать дров. Не опозориться», думал он. Конечно, Василию Васильевичу приходилось бывать в приличных ресторанах, на солидных приемах. Но все это не идет в сравнение с тем, что он видит сейчас. Там были знакомые люди, ну и все это продолжалось несколько часов. А здесь? 24 дня.
Вот за такими тревожными размышлениями и встретила его в дверях работница столовой.
- Здравствуйте, с приездом, молодой человек. Вы к нам издалека?
- Из Сибири, - не громко удивилась она, - Очень хорошо! Сейчас мы подберем Вам хорошее место. Вот знаете, по крайнему ряду у окна, вчера освободилось место. Кстати, обкомовский работник из Новосибирска отдыхал.
- Не возражаете? Пойдемте, - мягко предложила она. И не дождавшись ответной реакции, взяв Василия Васильевича за локоть направилась по главному проходу, - Вы знаете, Вам повезло. Там у нас отдыхает Сергей Александрович.
В этот момент к ней подошла работница столовой и что-то тихо стала ей говорить. Она больше ничего не успела рассказать о Сергее Александровиче. Подошли к обеденному столу за которым сидели три человека.
- Доброе утро! Приятного аппетита! Примите пожалуйста пополнение. Василий Васильевич – иркутянин, - довольно скованно, почему-то смущаясь представила диетсестра Василия Васильевича и быстро ушла.
- Здравствуйте! С приездом сибиряк! – энергично встал со своего стула высокий стройный мужчина, как показалось Дугину с армейской статью – добродушно улыбаясь, крепко пожимая руку Сергей Александрович представил сидящих за столом.
- Это моя супруга, Катюша. Екатерина Ивановна, - поправился он, ласково прикасаясь к руке красивой женщины, в возрасте около сорока лет с высокой элегантной прической.
- Вообще, она журналист, но ее хобби наставлять меня и окружающих как правильно себя вести и произносить слова на русском и ряде других иностранных языков. Отчего страдаю я страшно. Но, надеюсь, что теперь мне будет легче, так как свой педагогический пыл, ей придется делить на нас с Вами. Ну, а то что в Вашем лексиконе будут замечена существенные недостатки можете быть уверены.
- Успокойся Сережа, ты напугаешь человека, у сибиряков, пожалуй, самый чистый диалект и их речь меньше других засорена модными словами-паразитами, - так же улыбаясь, не зло урезонивала Екатерина Ивановна супруга.
Педагоги какого-то партийного ВУЗа, подумалось Дугину. В этот момент Сергей Александрович убрал с лица улыбку и четко выговаривая каждое слово представил соседа, сидящего напротив от него:
- А это Аристарх Петрович, волжанин. Отдыхает с нами второй день. До этого момента не проявлявший никакого внимания к разговорам за столом Аристарх Петрович, приподнял лицо от тарелки, довольно строго посмотрел на каждого из сидящих, на несколько секунд больше задержал взгляд на Дугине, и прежде, чем отправить очередную порцию яичницы с бужениной в рот, сделал легкий кивок головой и многозначительно, тихо, но твердо добавил: - «Да! Волжанин!»
- Видимо, секретарь какого-то обкома партии. Строг. С ним надо быть на чеку – оценивал на ходу обстановку Дугин.
Короткую заминку разрядил Сергей Александрович: - Василий Васильевич, так это Вы утром на берегу у последнего грибка себя мучили физзарядкой?
- Да, я занимался там утром.
- Ну а я подумал, что опять спортсмена с мировым именем или космонавта прислали подлечивать травмы. Да, Василий, - он сделал небольшую паузу и добавил Васильевич.
- Сергей Александрович, вы правы, лучше без отчества – Василий, - понял его предложение Дугин.
- Так я хотел спросить вас, в волейбол играете?
- Да!
- Судя по росту и комплекции – разыгрывающий, защитник?
- Вы правы, игрок второй линии.
- Ну здорово. А то вчера на площадке, вроде все играют, все бьют, а пас хороший дать некому, в защите принять мяч, выстелиться под удар на второй линии некому. Все начальники, командиры даже и здесь в санатории – сделал едва уловимый акцент на последних словах Сергей Александрович.
- Ну, а если ты еще и танцуешь Василий, то цены тебе нет, а мне вообще в этот раз на отдыхе несказанно повезло.
- Танцую, и с удовольствием, - улыбаясь этому симпатичному человеку, ответил Дугин.
- А вы что, совсем не танцуете?
- Да нет, танцую. Но как только начинаются танцы, у меня как правило на это время попадается хороший партнер у шахматной доски. И вообще, когда я начал ухаживать за Катериной, все ее кавалеры танцевали лучше меня. Вот с тех пор и действует субъективный фактор.
- Сергей, ну будет тебе все уже по-моему, устали от твоей активности, - смеясь попыталась остановить Сергея Александровича супруга.
- Хорошо, Катюша, я прекращаю этот разговор знакомства, только вот одно предложение Василию сделаю. Сегодня перед обедом в 13-30 встречаемся у Погребка: по грамульке коньячку хорошего примем по случаю твоего прибытия на отдых, Василий. Это пропиской называется.
- Сережа, ну будет тебе. Возможно Василий Васильевич вообще не выпивает. Да и ..
- Ты что говоришь, Катя, насколько мне известно до настоящего времени в Сибири таких субъектов не значилось.
В это время Аристарх Петрович неожиданно прервал Екатерину Ивановну:
- Вот так мы и на отдыхе подаем пример молодежи пьянства и прочего …, - строго сказал он глядя на вазу со спелыми сливами, стоящую в центре стола.
Сергей Александрович выжидательно посмотрел на говорящего и как бы размышлял отвечать или не отвечать Аристарху Петровичу, но заметив легкое замешательство Дугина спокойно подтвердил свое предложение:
- Так жду в 13-30 у Погребка, нельзя нам допустить нарушение традиции санатория. Да и все человеческое нам не чуждо, как говорил классик, по-моему он имел ввиду именно отдых прежде всего.
В этот момент Екатерина Ивановна отодвинув рукав белоснежной кофточки демонстративно посмотрела на часы и легко постучав указательным пальцем по циферблату, не сердито сказала:
- Сергей, осталось 25 минут, а ты еще не закончил завтрак.
- Катюша, 25 минут это уйма времени в земном измерении, - откликнулся Сергей Александрович, но больше не отвлекался на разговоры и через несколько минут, пожелав приятного отдыха они быстро ушли.
Аристарх Петрович тоже вскоре закончил завтрак и сделав проходящей мимо стола официантке замечание, что ему пришлось пить кофе остывшим, степенно направился к выходу, застегивая пуговицы нового хорошо сшитого костюма и поправляя галстук. Он шел не спеша, с достоинством делая каждый шаг, зная, что его ладная, несколько грузноватая фигура привлекает внимание окружающих.
Как это всегда бывает в первый день санаторного отдыха, время до обеда пролетело незаметно.
Посещение врача и его стремление более подробно узнать. Что беспокоит пациента, в этом возрасте людям еще не нажившим возрастных заболеваний, редко отдыхающим в подобных санаториях кажется пустой тратой времени. Естественно, не терпелось еще раз, скорее искупаться и когда эта возможность представилась, Дугин забыл о существовании времени. Яркое южное солнце, пьянящий запах моря, теплая, ласкающая вода, казалось его не отпускали из своих объятий.
В детстве он жил на берегу Байкала и постоянное купание в чудо озере принципиально отличалось от черноморского. Обжигающая тело чистейшая вода Байкала, как правило, порождала желание скорее доплыть до берега и освободиться от этой хрустальной, холодной колыбели, и отогревшись на солнце или у костра снова и снова повторять заплывы. Здесь же было иначе, выходить из воды не хотелось.
Измотанный физически долгим плаванием, но в хорошем настроении Василий плюхнулся на лежак никого и ничего не замечая вокруг. Однако, отдышавшись, он обратил внимание, что многие отдыхающие покидают пляж. Взглянув на часы, Дугин понял, что к 13-30 часом в Погребок он успевает, если немедленно бегом отправляется к лифту. Василий Васильевич догнал Сергея Александровича и Екатерину Ивановну в дверях Погребка.
- Понятно, молодой человек, счастливые часов не наблюдают, а посему и опаздывают, - улыбаясь говорил Сергей Александрович, подходя к прилавку, - нам два коньячка из моей бутылочки, и того же винца Екатерине Ивановне.
Продавец достала бутылку армянского коньяка из стойки и с какой-то особой тщательностью, как показалось Дугину, налила коньяк и вино в бокалы, не спрашивая нарезала несколько долек лимона, на поднос поставила вазу со сливами и грушами и отнесла на ближайший столик.
- За ваш первый отдых в хорошем санатории, Василий Васильевич, - подняв бокал сказал Сергей Александрович.
Он был серьезен и выглядел даже официально. Прекрасно сшитый светлый костюм, белая сорочка, галстук весьма гармонировали его настроению в этот момент.
- Рад за вас, сибиряк, что отдыхаете на Черном море, в таком прекрасном санатории, - он сделал небольшой глоток, хотел еще что-то сказать, но Екатерина Ивановна его остановила, предложив допить содержимое бокалов и быстро собираться на обед. Поняв намерение Дугина пойти рассчитаться, он остановил его заявив, что за эту бутылочку уплачено, а ему мол представится такая возможность расплатиться в другой раз.
«Волжанин» заканчивал холодную закуску, когда пришли Сергей Александрович и Дугин. Он внимательно, цепким взглядом осмотрел каждого и не найдя отклонений от нормы во внешнем виде, пришедших сосредоточенно продолжил обед.
Екатерина Ивановна пришла на обед чуть позже с чудесным букетом цветов.
Сергей Александрович тут же отреагировал по этому поводу:
- О, да вас, Катюша, и на минуту нельзя одну оставлять после Погребка…
- Что это так вы по поводу жены ,– проворчал «волжанин».
- Спасибо Вам, Аристарх Петрович за поддержку и понимание – попыталась сгладить ворчание «волжанина» Екатерина Ивановна.
- Да извини меня, Аристарх Петрович, но насколько я понимаю, при этом шатком равновесии мнений, счет два-два, за этим столом. Видимо, Катюша, сейчас организовать мне публичного осуждения Вашего легкомысленного поведения мне не удастся, но на правах ревнивого мужа, я прошу дать пояснение тот час – откуда букет? – не обращая внимание на ворчание «волжанина», шутил Сергей Александрович.
- Да это, Сережа, итальянец, он же говорил, что ему очень понравился мой перевод и вот у входа в обеденный зал он меня и поджидал с этим букетом.
- Ну вот, а я что говорил?
- Что, Василий Васильевич, примем объяснения за истину?
- Конечно, Конечно. Исчерпывающее алиби, - поспешил ответить Дугин.
Когда в половине пятого Василий подошел к волейбольной площадке Сергей Александрович уже разминался. Потому как он был одет в новую, современную, хорошо подогнанную волейбольную форму, комплексу упражнений разминки, было ясно – человек спортивный, а на волейбольной площадке не новичок.
Рядом не менее старательно выполняла упражнения Екатерина Ивановна.
После короткой разминки Дугин подошел к супругам перебрасывающим мягко и точно друг другу мяч. Ему было ясно, что эти люди в недалеком прошлом играли в приличных командах.
Послав два-три точных паса Дугину и получив точные ответные пасы, Сергей Александрович без предупреждения направил резкий, достаточно сильный удар прямо в Василия, который он с трудом принял и возвратил нападающему. На что Екатерина Ивановна, утирая пот с лица, отреагировала мгновенно:
- Сережа, зачем так резко? Он же еще толком не разогрелся.
- Ничего, Катюша, все в порядке. Именно его, игрока-разводящего нам и не хватало вчера. Сегодня мы зададим трепку этим хвастунам-москвичам, кивнув головой на противоположную площадку, где разминались с мячом с десяток рослых мужчин.
Всего набралось три команды, проигравшая партию освобождала площадку.
Команда Сергея Александровича не проиграла ни одной партии.
Сказать, что супруги играли хорошо и азартно, а остальные члены команды старались в меру своих возможностей, это значит ничего не сказать. Они были душой команды, ее нервом, критиком и тренером.
Сергей Александрович весьма эмоционально реагировал на каждую удачно сделанную передачу, произведенный удар, а его реакция на допущенную любую ошибку товарища по команде была немедленной и безжалостной.
- Не стоять! Двигаться! Под мяч надо идти, - наставлял он ошибавшегося. Екатерина Ивановна то и дело охлаждала его пыл, нещадно критикуя промахи:
- Ты поменьше критикуй нас, Сережа, за собой следи. Прямо в блок же бьешь! Индивидуалист, отдал бы пас на четверочку и очко наверняка бы выиграли.
Сергей Александрович не обижался на справедливую критику, умолкал на минуту-две и при первой же ошибке, кого-то из нас с не меньшей энергией журил, наставлял в очередной раз.
После победного окончания очередной партии он как то по-военному кратко говорил:
- Благодарю за службу! Молодцы братцы, - похлопывая по спине одного из нас, кто оказывался рядом с ним.
Он играл самозабвенно, как играют мальчишки в дворовый футбол, выкладываясь по полной в каждом игровом эпизоде, искренне радуясь и огорчаясь удачно принятому мячу, выполненному удару.
Дугин играл как всегда старательно не менее эмоционально, сравнительно мало ошибался и Сергей Александрович постоянно его хвалил: - Чувствуется, что сибиряк! Надежен! Вот так играйте ребята!
А игра у Василия Васильевича действительно, как говорят игроки «пошла» с первых ударов по мячу, еще в самом начале игры он принял несколько сильных резанных ударов, поданных игроками противоположной команды, чем заслужил даже аплодисменты болельщиков, в движениях чувствовалась раскованность и легкость.
Все порядком устали от двухчасовой непрерывной игры. Купание в море было не менее увлекательным, теплая ласковая морская вода не могла быстро остудить игровой пыл, остановить обсуждение наиболее интересных эпизодов игры. Супруги и здесь были заводилами.
Разговор об удачно проведенной игре продолжали и за ужином, но «волжанин» в нем участие не принимал и только однажды заметил: «На отдыхе такие стрессовые нагрузки как и дикие вопли во время игры недопустимы».
- А где же еще человек может расслабиться, выплеснуть заряд эмоций?
На что Аристарх Петрович ответил довольно категорично:
- У воспитанного человека все поступки должны быть взвешенными и умеренными. В том числе и на отдыхе.
Или вы руководствуетесь выражением Бебеля?
«Чтоб скромность по заслугам оценить,
Пред нею нужно голову склонить» –
- Я знаю это выражение, оно завершается такими словами:
«Но голова не склонится сама
Без груза драгоценного ума».
На какое то время все замолчали, сосредоточив внимание на еде, и уже в самом конце ужина Сергей Александрович улыбаясь, довольно эмоционально заявил, что волейбольная игра Екатерины Ивановны,
- И твоя Василий на наших гостей - итальянцев произвела впечатление, ну а когда я сказа им, что ты с берегов Байкала, они не просто просили, а «потребовали» твоего участия, Василий, на вечернем коктейле. Так, что сейчас, прямо после ужина идет! Хорошо?
- А что я должен буду там делать, готов ли я к этому, Сергей Александрович? – засомневался Дугин.
- Ничего особенного, Василий Васильевич, вам там делать не потребуется – успокоила его Екатерина Ивановна – расскажете о Байкале, о городе, о сибиряках, у вас там такие стройки, такие природные богатства! А люди, сибиряки Москву спасла в 41, под Сталинградом геройски выстояли.
- Ну, а если уж что то заклинит, поможем – заверил Сергей Александрович, - будет свободный разговор, кофе, немного хорошего винца и коньячка!
На последние слова «волжанин» отреагировал довольно резко.
- Вот так мы и ведем борьбу с пьянством! – сказал он и поспешно закончил ужин, демонстративно положив использованную салфетку перед собой, быстро встал и направился к выходу.
Никто из присутствующих не комментировал его действия.
Встреча с представителями зарубежных коммунистических партий, отдыхающих в санатории Ленина, была интересной и непринужденной. На открытой веранде с видом на море, обвитой виноградной лозой.
Поставили десяток плетеных кресел, несколько таких же столиков, сервированных довольно просто: фрукты, кофе, вино, минеральная вода, симпатичные девушки -официантки бесшумно перемещаясь между креслами подливали в бокалы вино, разносили фрукты.
Гости, Сергей Александрович с супругой и Дугин подошли к веранде одновременно
- Вот, уважаемые товарищи, как просили, мы пригласили настоящего сибиряка, - улыбаясь сказал Сергей Александрович, - Василий Васильевич – молодой секретарь партийного комитета готов рассказать о Сибири, ответить на ваши вопросы о Сибири, суровом и богатом, стремительно преображающемся крае.
Екатерина Ивановна переводила его речь без какого либо затруднения, предупредительно реагируя на любой вопрос гостей. Иностранцев интересовало буквально все! Как живут, работают в Сибири, как используются природные богатства, каков Байкал, Ангара, что растет в этом суровом крае, как переносим морозы, во что одеваемся и прочее и прочее.
В конце более чем двухчасовой заинтересованной беседы гости высказали единодушное мнение, что если представится возможность быть еще раз в СССР, то с удовольствием поехали бы в Сибирь!
На следующий день размеренную жизнь санатория имени Ленина несколько оживило объявление о концерте солиста И.Кобзона и киноартистки Л.Гурченко.
Бывалые отдыхающие усматривали некоторую пикантность, так как привыкли видеть на этой сцене в летний период известных эстрадных артистов, знаменитых певцов.
Концерт должен был проходить в летнем, открытом театре, но как на зло во второй половине дня южное небо стало хмурым, а перед самым началом концерта пошел дождь. Его организаторам пришлось срочно переносить аппаратуру в концертный зал, хорошо отрегулировать ее и проверить времени уже не было, так как зрители укрываясь от дождя быстро заполнили помещение.
Иосиф Кобзон, молодой, энергичный, приятно улыбающийся , вышел на сцену и начал петь и тут то всем стало понятно, что действительно аппаратура настроена плохо, аккомпанемент и само исполнение звучали очень-очень громко, организаторы концерта, видимо, в начале, растерялись, а тем временем, разместившаяся в первых рядах делегация Итальянской компартии (наши гости) в полном составе покинула зал.
Естественно, концерт приостановили, объявив перерыв, аппаратуру отрегулировали. Но …, конфуз состоялся несмотря на то, что И.Кобзон, Л.Гурченко, их дочь (кажется Машенька) прекрасно выступали.
За завтраком на следующий день Аристарх Петрович был категоричен: - Вот такими мелочами и позорим страну и все это остается безнаказанно, - на словах «мелочами» и «безнаказанно» он сделал ударение, многозначительно посмотрев на каждого из сидящих за столом.
Катерина Ивановна попыталась смягчить крутую оценку «волжанина» - вы же понимаете, Аристарх Петрович, вся аппаратура была настроена на выступление в летнем театре, а дождь …
- Знаете, уважаемая, - недослушал ее оппонент, в России все всегда умеют объяснить.
- Плохо спрашиваем! Вот и результат. А что касается демонстративного ухода из зала … думаю не очень то они ценят нашу культуру, как и то, что для них делаем, кормим, поим.
- Ну зачем же по одному незначительному факту делать столь значительные выводы и обобщения.
- Да, ничего страшного не произошло, отрегулировали аппаратуру, в целом концерт получился чудный, - не сдавалась Катерина Ивановна.
- В работе с иностранцами мелочей не бывает, - стоял на своем «волжанин».
- Вам это нужно вперед всех иметь ввиду, поскольку, как я понимаю, вы имеете какое то отношение к работе с иностранцами, - назидательно отчеканил «волжанин».
- Мы обязательно учтем, Аристарх Петрович, справедливое замечание. А сейчас прошу нас извинить.
Разговор на этом закончился, так как супруги поспешно удалились.
На летней танцевальной площадке вечер танцев бал в самом разгаре. Мелодии любимых лирических песен в исполнении эстрадного оркестра и молодой симпатичной солистки звучали почти беспрерывно и в этот теплый южный вечер создавали обстановку непринужденности и раскованности.
Сергей Александрович вот уже около часа не мог «дожать» упорного соперника за шахматной доской и Василий Васильевич, не пропуская ни одного танца, с удовольствием кружил по танцевальному паркету Екатерину Ивановну.
Неожиданно пауза после очередного вальса несколько затянулась, на сцену вышла миловидная женщина и чеканя каждое слово с каким то азартным энтузиазмом, объявила:
- А, сейчас, проводим конкурс на самый остроумный ответ на три заданных мной вопроса. Желающие принять участие в конкурсе подходят ко мне и вот в этот микрофон рассказывают кратко свой ответ. Победителю – наш фирменный торт и корзина фруктов.
- И все, - шутя возмутился солидный мужчина, явно намекая на недостаток винной продукции в списке наград.
- Все остальное в Погребке – за счет победителя, - с не меньшим энтузиазмом ответила ведущая объявленного конкурса.
Первым к микрофону подошел отдыхающий, говорящий с явным кавказским акцентом, он резко жестикулируя говорил, что мол, если у нас море черно, то и ночи иными быть не должны и вокруг этой посылки строил версии ответов. Восприняты они были прохладно.
Следующим участником конкурса был северянин, он нажимал на то, что между севером и югом нашей страны есть много общего, мол те и другие привычны к ночи, так как на его малой родине она длится почти полгода, а здесь ночью также темно, да еще жарко.
Третьего конкурсанта Василий Васильевич уже совсем не слышал, он был полностью поглощен размышлениями, как бы он ответил на поставленные вопросы? Екатерина Ивановна невдалеке беседовала с каким то иностранцем; неожиданно появившийся рядом Сергей Александрович вывел его из этого состояния как всегда неопределенным вопросом, то ли в шутку, то ли серьезно спросив:
- А вы еще не высказывали свое мнение, Василий Васильевич, по заданным нам вопросам.
А, знаете, Сергей Александрович, кажется есть что сказать, но не решаюсь.
- А почему?
- Да, боюсь быть неправильно понятым.
- Ну вот еще. Мы же на отдыхе. Нельзя, нельзя хоронить в себе интересные мысли.
И мельком послушав ответы Дугина, еще более решительно подтолкнул его к микрофону.
- Вперед, Василий Васильевич, негоже сибиряку трусить.
Ведущая появление Дугина у микрофона встретила очень доброжелательно.
- А сейчас, свои ответы нам расскажет Василий Васильевич, он сибиряк, с берегов прекрасного Байкала, - она на мгновение прервала свой рассказ и почти торжественно задала первый вопрос:
- Почему в нашем санатории такие темные ночи?
- Потому, что почти каждому из отдыхающих в определенные мгновения есть что скрывать от недоброжелателей, природа – неподкупный, доброжелательный творец и создала такую возможность почти на ; суток.
- Какое то время на площадке была тишина, а затем последовал дружный смех и аплодисменты.
Ведущая жестом попросила успокоиться отдыхающих и объявила:
- Второй вопрос:
- Каким непременным качеством должен обладать отдыхающий нашего санатория? Как вы считаете? – улыбаясь спросила ведущая, уступая место у микрофона Дугину.
- Если вечером усердно выпивал в хорошей компании, утром следующего дня обязан также усердно лечиться … , - громко отчеканил Василий Васильевич. Присутствующие громко смеялись, раздавались аплодисменты, чувствовалось, что ответы им понравились.
- Задаю последний вопрос, - объявила ведущая, приостанавливая шумное обсуждение отдыхающими ответов Дугина, - какой главной заповедью должен руководствоваться каждый отдыхающий нашего санатория?
- Сколько чужую жену не целуй, а к своей ехать надо обязательно! – не спеша, без пафоса, не очень громко но твердо произнес Дугин.
И тут произошло неожиданное.
Площадка взорвалась долгими аплодисментами и смехом! А он пытался им сказать, что совершенно случайно подслушал ночной разговор двух отдыхающих и сейчас его пересказал с небольшой импровизацией, эта фраза вызвала еще больший взрыв смеха.
Ведущая даже не пыталась их остановить для объявления результатов конкурса.
На сцену выкатили тележку, на которой разместился огромный торт, корзина фруктов и бутылка шампанского, все это было вручено под несмолкающие аплодисменты.
А дело действительно было так.
Обычно Дугин ложился спать около 12 часов ночи, спал не более 5-6 часов, крепким, глубоким сном. В санатории же появилась возможность спать на час-два больше, и спалось также крепко. Плавание в море, игра в волейбол и вообще активный отдых, отнимали много сил, однако усталость в конце дня все же была приятной, как у спортсмена или просто человека, выполнившего какое то весьма важное и нужное дело. Поэтому, когда вдруг в одну из ночей Василий Васильевич как то проснулся в середине ночи, он был немало удивлен. Вроде ничего не болело, в голове никаких тревожных мыслей, и все же он никак не мог понять почему проснулся. Было слышно через открытую балконную дверь, как моросил небольшой дождь и конечно первое, о чем подумал Дугин, что не сможет загорать, море наверное заштормит..? Да к тому же он договорился с землячкой сделать заплыв на лодке….
- Да, не повезло…, - вслух пожалел Дугин и неожиданно услышал шепот и смех женщины. Прислушавшись он понял, что парочка укрылась от дождя в проеме между балконами-верандами.
- Ты устала. Больше часа стоим на ногах? – спросил мужской голос
- Нисколечки! Даже уютно в твоих объятиях. Хорошо, что на юге такие темные ночи, - сказала женщина.
- А то бы кое что увидели – смеясь дополнил мужчина.
- Черти – что – вслух проговорил и намеренно покашлял Дугин, может услышат, а то ведь получается – я их подслушиваю?
Но увлеченные разговором они никак не отреагировали на его сигналы.
- Ночь, а я не сплю, опять выпил. Вот тебе и соблюдайте строго режим, - явно передразнивая врача и, видимо, подсмеиваясь над собой сказал мужчина.
- Завтра с утра, как дисциплинированный отдыхающий примешь все процедуры, а в промежутках между ними, подремлешь в кресле, - тоже смеясь сказала женщина.
- Подремлю, подремлю. Это ерунда, - тихо смеясь отвечает мужчина, - вот скоро расставаться, это вопрос.
- А, что здесь за вопрос? – тихо, не смеясь сказала женщина, - приедешь домой, как все вы мужчины приезжаете и также спокойненько будешь целоваться с женой.
- А почему ты нажимает на «вы мужчины приезжаете домой»? А вы – женщины не приезжаете домой?
- Я тебе говорила, я разведена…
Василий Васильевич подумал, что он обязан встать и подойти к двери, чтобы эта парочка поняла – их слышат. А куда они пойдут? Дождь? В споре с этими мыслями он и погрузился в сон. Утром Дугин подошел к двери балкона, посмотрел внимательно на место ночного свидания и подумал, уж не приснилась ли ему та чепуха?
И, как только ведущая объявила конкурс он вспомнил этот ночной случай и понял ответы на поставленные вопросы ведущей у него готовы.
Аристарх Петрович успех Дугина оценил со своему: - не ожидал услышать от вас подобное. Я был о вас лучшего мнения, - не поднимая головы, тихо сказал он Василию Васильевичу, когда закончил завтрак.
После завтрака Василий Васильевич принял мацестенские ванны, поплавал в море и в хорошем расположении пришел на обед.
В фойе столовой, где перед обедом на специальных столах выставляли фрукты, напитки, соки, минеральную воду, обычно образовывалась небольшая очередь, отдыхающие обменивались мнениями о событиях произошедших в стране, за рубежом, обстановка доброжелательности проявлялась буквально во всем.
И совсем неожиданно ее нарушила строгая отповедь Аристарха Петровича, одного из отдыхающих.
- Кто крайний за боржомчиком, товарищи марксисты? – с шуткой обратился вновь подошедший отдыхающий к группе мужчин неторопливо потягивающих соки из фужеров, обсуждающих статью в газете «Правда».
Большинство из присутствующих не придали особого значения, конечно не совсем удачной шутке по поводу марксизма, но Аристарх Петрович смолчать не смог, он тут же устроил головомойку неудачнику: - Для вас, молодежи, ничего святого нет! Даже марксизм-ленинизм вы можете опошлить.
- Да извините, пожалуйста, я ничего плохого не имел ввиду, - попытался исправить оплошность шутник, но его оппонент повернулся к нему спиной, не желая слушать извинения провинившегося.
Произошедшим в фойе столовой Аристарх Петрович был расстроен и на пожелания приятного аппетита соседей по столу отвечал сдержанно, только кивком головы. Закончив с закусками и украинским борщом он молча ожидал, когда официанта принесет второе блюдо.
Случилось так, что не сговариваясь все за столом заказали курицу. Официантка, совсем молодая, симпатичная девушка, подойдя к столу, улыбаясь, не обращая внимания, какая часть курицы в какой тарелке, очень быстро и ловко расставила их перед каждым обедающим и уже было направилась к следующему столу, но ее остановило резкое обращение Аристарха Петровича:
- Вы что мне принесли, девушка? – официанта растерялась, она быстрым взглядом осмотрела содержимое тарелки Аристарха Петровича, заглянула в меню и не найдя ошибки в своих действиях спокойно спросила:
- У вас заказана курица, я вам и подала курицу с заказанным гарниром.
- Я действительно заказал курицу, а вы мне принесли не курицу, а крылья куриные, - строго отчитывал девчушку отдыхающий, - а как известно на крыльях куриных мяса нет.
Волнуясь официантка по простоте душевной выпалила: - Вы знаете, у нас сейчас в санатории много иностранцев, вот мы и стараемся им…
- Почему в моей стране иностранный отдыхающий получает все лучшее, а я, что останется? Зовите сейчас же сюда вашего руководителя пищеблока., кипятился Аристарх Петрович.
Но дежурная диетсестра и кто то из ответственных работников столовой уже спешили к этому столу.
Сергей Александрович попытался успокоить соседа: - Аристарх Петрович, успокойтесь, мы сейчас все уладим, какую часть курицы вы обожаете? Попросим и тотчас принесут! Не надо ссориться.
Работники столовой с побледневшими лицами отослав официантку, сами пытались успокоить волжанина.
- Конечно, вы правы, Сергей Александрович, мы сейчас все устроим. Что вам принести. Однако, волжанин не мог успокоиться; предложение Сергея Александровича, его как бы подстегнуло и он не обращая внимание на работников столовой перенес свой гнев на Сергея Александровича:
- Вы то отдыхающий, почему же им потакаете. И потом, кто вы такой, что пытаетесь улаживать этот конфликт.
- Да какое имеет значение, кто я такой! – Отдыхающий! – уже более жестко сказал Сергей Александрович.
- Отдыхающий! Вижу как перед Вами танцует персонал санатория. Отдыхающий! Все вы москвичи такие мастера все сглаживать и улаживать. Отдыхающий!. А вы представьтесь. Отдыхающий!
- Ну, коль вы настаиваете, извольте, - заведующий сектором пропаганды и агитации ЦК КПСС Иванов Сергей Александрович.
Аристарх Петрович на мгновение как бы застыл, он даже не закрыл рот. Потом быстро сел на стул, а в следующее мгновение резко встал и неуверенной походкой, слегка подвыпившего человека вышел из столовой.
Случившееся не обсуждали, все испытывали какое то неудобство и едва закончив обед разошлись.
На ужин волжанин не пришел, Сергей Александрович, попросил дежурную диетсестру организовать и отнести ему ужин в комнату.
- Мы ему уже отправляли с сестричкой ужин, но Аристарх Петрович отказался, сославшись на недомогание и отсутствие аппетита.
На завтрак Аристарха Петровича в общей столовой также не было, а из принесенного ему сестрой, он выпил стакан сока, остальное вежливо попросил унести.
К приходу врача Аристарх Петрович отнесся весьма сдержанно, от разговора уклонился, сказав, что чувствует себя неважно, если потребуется помощь врача он обратится к нему и отвернулся лицом к стене.
Завтракали почти молча. Перед уходом Сергей Александрович сказал:
- Василий Васильевич, если наш волжанин на обед не появится пойдем его лечить?
- Возможно не надо спешить Сергей? – попыталась остановить его Екатерина Ивановна.
- Зачем, Катенька, допускать развитие болезни? Мне думается она гораздо серьезнее, чем мы предполагаем, – твердо сказал Сергей Александрович.
- Согласны, Василий Васильевич?
- Думаю да, вы правы, Сергей Александрович, надо помочь человеку выйти из сложного положения.
- Тогда решено. В 14 часов сбор у входа в столовую, а там определимся, - сказал Иванов поднимаясь со стула.
Подождав пять-семь минут Аристарха Петровича, Сергей Александрович и Василий Васильевич направились к нему в комнату.
На стук в дверь в комнате никто не ответил.
Аристарх Петрович сидел в кресле, просматривал свежую газету.
- Уж извиняйте нас, Аристарх Петрович, входим без разрешения, - пододвигая второе кресло и стул к столу говорил Сергей Александрович, деловито усаживаясь на стул, открывая дипломат и доставая из него бутылку коньяка, лимон, бутерброды с икрой, шоколад. Он посмотрел на стоящий вдоль стены комбинированный шкаф и наклонясь к Дугину командирским тоном заметил: - Василий Васильевич, а где бокалы?
Налив коньяк в бокалы, Сергей Александрович, спокойно как будто уж который раз вместе выпивают, предложил:
- Давайте выпьем друзья за то, чтобы всем нам хорошо отдохнуть здесь оставшиеся дни.
Аристарх Петрович несколько замешкался, Сергей Александрович подал ему бокал, чекнулся с каждым, выпил содержимое не смакуя, как он обычно делал.
Присутствующие тоже выпили.
- Закусываем, как говорили классики юмора Ильф и Петров, чем бог послал, - и видя нерешительность Аристарха Петровича подал ему сначала блюдечко с лимоном, а затем и бутерброд с икрой.
- Перед отъездом на отдых сын мне загадал загадку, - смеясь нарушил молчание Сергей Александрович, - нет ни хвоста, ни головы, а вообще-то рыба, производим мы, а ест в основном заграница?
- Рыбные консервы? – спросил Дугин.
- Да я вот так же ему ответил, а он не согласился, говорит икра, - ответил Сергей Александрович, беря бутылку с коньяком, наливая в бокалы, тоном не допускающим возражения заметил, - нарушаем традиции отдыхающих, между прочим, между первой и второй должен быть промежуток небольшой и поняв, что возражающих нет, по поводу им сказанного, предложил выпить за успешную работу после отдыха.
- Набравшись сил на море, рванем дела на суше, в смысле в кабинетах. Прошу вас друзья!… - и чекнувшись со всеми он также выпил одним глотком содержимое бокала.
Аппетитно пережевывая бутерброд Сергей Александрович пошарил в дипломате и со словами: - Чувствую, что чего-то не хватает у нас на столе, - извлек сверток с тонко нарезанной сырокопченой колбасы.
- Ну, а хлебца у вас, Аристарх Петрович, конечно нет?
- Да, что вы Сергей Александрович, два-три кусочка должны быть, - несколько оживившись Аристарх Петрович встал и извлек из холодильника вазу с фруктами, несколько ломтиков хлеба, бутылку минеральной воды и начатую бутылку коньяка.
- Аристарх Петрович, во всех родах войск советской армии третий тост всегда произносят за женщин, даже если они не присутствуют. Вы не будете возражать, если мы попросим самого доблестного представителя сибиряков Василия Васильевича? Вообще то я, честно говоря, тоже из Сибири родом, - не без гордости заметил Сергей Александрович, но убыл с малой родины давненько.
- А почему я должен возражать? Согласен, будущее за ними, - Аристарх Петрович сделал паузу, глубоко вздохнул и закончил фразу, - им продолжить начатые нами большие добрые дела! – на лице его вдруг появилась опять отчужденность и он, видимо, мысленно возвратился к событиям вчерашнего дня.
Почувствовав состояние Аристарха Петровича, Дугин терялся в мыслях, чтобы такое сказать ободряющее, чтобы отвлечь от тяжелых мыслей?
Тост получился длинноватым, без должной изюминки. Однако, слова о том, что наши женщины бывают прекрасны, когда мы сами хороши, его задели и он одобрительно заметил:
- Вы верно подметили, Василий Васильевич, пока мы сами хороши. С возрастом характеры наши портятся. Мы делаемся самоуверенными чрезмерно и не столько им, нашим спутницам, да и вообще окружающим с нами бывает непросто. Отчасти причина этому …. понимать, мы начинаем побольше, а изменить не всегда что либо имеем возможность…, - Аристарх Петрович сделал паузу, посмотрел на Сергея Александровича, на лице его появилось что то едва похожее на улыбку.
- Вот и вчерашний случай, сорвался. А ведь можно и даже нужно было сдержаться. Не смог … накипело. Не в порции курицы дело.
- Постойте, постойте, Аристарх Петрович, - улыбаясь прервал волжанина Сергей Александрович, - прежде за вами тост, а уж потом …, если будет желание. В общем слушаем тост. А то коньяк в бокалах уже перегрелся.
Тост мой будет короток. Спасибо, что пришли, помогли из этого несуразного состояния выпутаться. Честно скажу, помогли преодолеть себя. За вас сибиряки! – Аристарх Петрович, опорожнил бокал, съел бутерброд, вернулся к начатому разговору перед тостом: - Вот я сказал ранее, понимать мы стали побольше. Согласитесь, что это действительно так. Сопоставляя скудные факты доходящей до нас информации, мы начинаем себе задавать вопросы. Зачем мы тратим на них деньги, он кивком головы показал на Запад, - посмотрев на Сергея Александровича и поняв, что тот не намерен его прервать продолжил, - Зачем мы тратим наш бюджет на эти компартии зарубежные: Италии, Франции, Америки и многие другие. Бездельники они. Вон Фидель Кастро на Кубе. Ничего, ни кого не просил, организовал под носом у Америки единомышленников, сбросил Батисту и все тут. В Восточную Европу, да и многих других кормим. Зачем? Мало того, что кормим, так еще и у нас в стране им особые привилегии. Да многие из них в музыке разбираются, как я в кибернетике. Тоже мне меломаны. А они нос воротят. Подумаешь этот парень – Кобзон, сильно громко пел. Я вот пришел в кассу театра, говорю: мне билет на 5-6 ряд и не далее, слышать стал неважно. А девица – кассирша: «Извините, со второго по седьмой ряд бронь для иностранных делегаций». В гостинице «Россия» забронировал номер, перед выездом из дому в Москву, где всегда останавливаюсь. Приезжаю, иду в Восточный сектор, а мне администратор: пройдите в Северный сектор, мы обслуживаем поляков, дни культуры.
- Металл, нефть, лес, зерно, вооружение прем в Восточную Европу, Африку и еще черт знает куда за бесценок, а взамен компоты, помидоры, перец консервированный, мы их сами должны растить. Разбегутся они из этого Варшавского пакта и других союзов, при первой возможности, и плакали наши деньги ну, ладно, у самих были бы излишки, перебиваемся же …
- Я в пехоте всю войну протопал от Сталинграда до рейхстага. С вашими братьями, отцами, дедами – сибиряками. У них учился мужеству и стойкости. Как говорил мой замполит «ядреный народ». Детей, стариков да и все, остальное население Европы спасали от голода, разрухи. Последним делились и народ наш понимал, не роптал. Мы были горды мощью своей страны, спасшей человечество от порабощения фашизмом. Прошло двадцать с небольшим лет, и что же мы видим?
- Знаете, Аристарх Петрович, - улучив паузу раздумчиво проговорил Сергей Александрович, - я тоже боле двух лет воевал, а потом, когда для всей армии война закончилась, помогал в Польше, Чехословакии, Венгрии создавать народную власть не будут говорить, как я лично отношусь к сказанному вами, Аристарх Петрович, - Сергей Александрович налил «по граммульке», пододвинул каждому бокал, - я только позволю заметить, - принцип демократического централизма у нас никто не отменял, а посему, - он улыбнулся и как бы взвешивая каждую фразу на слух четко сказал: Директивные документы приняты и нам их надо выполнять, а посему спрошу вас: - А что нам опять одним в этом мире жить? Позволить, чтобы задушили национально-освободительные движения? Тихо-тихо опять сидеть за железным занавесом и ждать, когда на нас начнут сыпаться атомные, водородные бомбы?
Аристарх Петрович спокойно выслушав Сергея Александровича, вдруг тоже улыбнулся и приглушенным голосом сказал: - Я понимаю, сейчас говорил не Сергей Александрович, а работник ЦК КПСС. Вы не бойтесь, это доверительный, откровенный разговор останется сугубо между нами – сибиряками. На ваши вопросы отвечу так: - Кто может разобраться кого, какие силы представляют лидеры этих движений. Каков уровень их понимания возлагаемых нами на них надежд и способны ли они их выполнить? Ну, а что касается ядерных ударов американцев и противодействий нам в Европе скажу так, на каждого европейца у нас почти по танку, имеющимся ядерным оружием мы можем земной шарик не один десяток раз уничтожить. Кто же может напасть на эму махину. Да и зачем нам столько оружия, этот военизированный молох сжирает половину бюджета и кто урезонит аппетиты военных?
- Здесь вы серьезно заблуждаетесь, Аристарх Петрович, довольно жестко, заметил Сергей Александрович, - совсем недавно достоянием прессы стало известно о планировании ядерных ударов по нашей стране. А Карибский кризис?
- Поменьше бы личных амбиций, а побольше бы действительно умных, образованных, дипломатов, экономистов среди людей определяющих внешнюю и внутреннюю политику страны. Людей не из номенклатуры с новыми мыслями. По-моему на Кавказе есть такая мудрость: если ты грозишь соседу выстрелом из пистолета, будь готов к ответному выстрелу из пушки, - как бы подводя итог дискуссии уже более спокойно сказал Аристарх Петрович.
Дугин внимательно слушающий полемику и молчавший до этого момента как то вроде неожиданно для обоих заметил:
- Встречаясь с людьми, рабочими, служащими на нашем предприятии, нередко приходится слышать такие мысли, что в нашей стране много строится жилья, новых заводов, фабрик, гидроэлектростанций, однако, жизнь наша улучшается медленно. Рядовым пропагандистам, скажу прямо, все труднее убеждать людей в преимуществах нашего общественного строя. Справедливости ради, надо заметить, ко многим нормам нашей жизни мы настолько привыкла, что по иному и не представляем свое существование – стабильные цены, бесплатные квартиры, образование, медицина, низкая квартирная плата, продуктов питания. И все же для некоторой части населения страны жизнь на западе стала более привлекательной, вроде, как сияющая ярким светом витрина, где все празднично и нарядно. Дугин намеревался продолжить свою мысль, но Аристарх Петрович довольно бесцеремонно его прервал: - Правильно говорите, Василий Васильевич, мы начинаем серьезно проигрывать Западу по уровню жизни.
Диссиденты как крысы грызут такелаж корабля. Чем больше мы их преследуем, тем они популярней.
Они критикуют Конституцию, нормы партийной жизни, демократические принципы государства. Кое в чем они правы, но мы знаем, в большинстве своем это подпевалы западной пропаганды, ничего серьезного у них за душой нет, а вот говоруны отменные. С ними надо не просто спорить, надо больше заботиться о людях в стране.
- Вот в последнем вы правы, - сказал Сергей Александрович, - о людях надо всегда проявлять заботу, с диссидентами бороться не только их преследованием, согласен. И должен сказать, в ЦК КПСС, об этом думают, создана комиссия по подготовке нового проекта Конституции, занимаются люди и подготовкой предложений об изменения в Уставе КПСС, готовится экономическая реформа. Кадры опытные занимаются этими вопросами, но все не так просто, как это вам представляется. Здесь только начни ослаблять гайки. Лавина захлестнет, сметет. Не остановишь этот процесс… Думаем, думаем, - многозначительно сказал Сергей Александрович.
- Думать надо! Но делать это необходимо как можно быстрей, иначе, - Аристарх Петрович не успел закончить фразу, в дверь громко постучали. В тот же миг она широко распахнулась и в комнату вошел врач, с выправкой заправского военного.
- Аристарх Петрович, я пришел осмотреть вас, думаю может быть нужна срочно моя помощь? – сказал он подходя с столу.
- Нет доктор, - ответил ему волжанин, но почему то глядя на Сергея Александровича, - вы безнадежно опаздываете, я провожу самолечение и надеюсь на выздоровление.
Время летело стремительно и Василий Васильевич в повседневной круговерти крайне редко вспоминал о том не совсем приятном окончании разговора.
Сергей Александрович в тот же день быстро собрался с супругой и выехал едва успев попрощаться, Аристарх Петрович как-то замкнулся и больше вообще не принимал участия ни в каких обсуждениях даже сочинской погоды. В день отъезда после завтрака он весьма сдержанно пожал руку Дугину и отводя глаза пожелал успехов. Чувствовалось, что все его существо с чем-то борется и человеку по сути своей, твердому, решительному преодолеть это состояние было очень непросто. Аристарх Петрович встал, но не вышел из-за стола. Взял тут же салфетку, положил ее в тарелку из под закуски. Затем вновь сел и абсолютно не связав по смыслу предыдущую фразу, в присущей ему манере твердо выговаривая каждое слово, сказал:
- Успехов тебе сибиряк, ну и … бог не выдаст, свинья не съест. Прощай.
В канун 7 ноября, очередной годовщины Октября, Дугин решил позвонить Сергею Александровичу.
На противоположном конце ответили быстро, как бы ожидая звонка.
- Здравствуйте. Я из Иркутска. Хотел бы поздравить Сергея Александровича с наступающим праздником.
- А Сергей Александровича нет, - и после небольшой паузы уточнил, - Сергей Александрович в длительной командировке, - и сменив тональность, уже совсем неофициально добавил, - Видимо Вам по этому телефону звонить не следует.
До конца не поняв, почему ему так посоветовали, Василий Васильевич тут же позвонил Аристарху Петровичу. Молодой довольно энергичный голос четко ответил: - Так значит Вы звоните из Иркутска, отдыхали вместе. Ну, ну, слышал, слышал… А знаете Аристарх Петрович нездоров. Лечиться его отправили. И, вообще он готовится на пенсию после выписки из больницы, - не попрощавшись трубку положили …