(Фрагмент романа "Крепостная герцогиня". Курск, 1711 год.)
На другое утро прибыл из поездки торговой купец славный Самохвалов. Первым делом навестил Василий Никитич спасителя своего. Малашка тут же без приглашений удалилась благоразумно. И выразил купец пациенту ея благодарность горячую:
- Всех богатств моих, милый Роджер, не хватит, дабы оплатить вклад твой во спасение живота моего, … но всех я и не смогу дать, ибо должен иметь капитал оборотный.
- А мне стокмо деньжищ и не потребно. Прошу лишь смиренно бесплатным питанием наравне со всеми обеспечить и медицинское обслуживание моё профинансировать, ибо утратил здравие своё я не без Вашего участия невольного. А ещё прошу позволить без отрыва от койки обучать отрока Никиту премудростям учёным.
- На пару со французишкой?
- Я с ним (увы!) не пара, аки дельфин и русалка из оперы «Доска»! Ибо в науках месье Лябе – ни «ме», ни «бе»!
- И рад бы вышвырнуть за порог сию свинью, да контракт предусматривает неустойку преогромную!
- Сие мне ведомо и так же предусмотрено. Будет месье Лябе и далее сидеть на вые вашей до истечения срока контракта. Но из денег своих станет он выделять четверть мне на обучение Никиты. С Вас же за обучение сие не возьму ни копейки. Но коли в процессе обучения потребны будут иные расходы, не связанные с оплатой скромного труда моего, то смею надеяться на оплату оных.
- Чую, Роджер, не договариваешь ты нечто!
- Чутьё Ваше, Василий Никитич, похвально зело. Не столь уж давно выразилось оное во временном даровании мне спасительного ножа, без коего всё моё искусство мордобойное лишь разминкой пред смертью неминучей было бы! … И впрямь есть у меня задумка аки мотивацию балбеса (простите за правду суровую!) Никиты к обучению повысить.
- И на скокмо трудодней задумка сия потянет?
- Каждый месяц – от семи до десяти.
(Автор ностальгирующий в связи с ответом сим вспоминает песню из безвозвратно канувшего в небытие детства своего: «Нам, весёлым октябрятам, от семи до десяти.»)
- Сие по-божески! – одобрил купец. – И в чём же суть?
- Дабы приблизиться к сути сей, отдалимся на время от оной! Ответьте, мистер Самохвалов, почему отпрыск Ваш не боялся некомпетентность свою являть в вопросах изучаемых?
- Так ведь ни во грош не ставил он образину фран… то бишь наставника своего предыдущего.
- Верно! А заодно и себя не уважал, однако сие в Расее нормой почитается! … Но главное – иное! Потому Никита балбесничает, что почитает знания предлагаемые неперевариваемыми, а посему даже не пытается оные «разжевать» и «проглотить».
- А ты, значит, хитрец аглицкий, намерен пояснить Никите, что знания сии усвояемы легко и за пояснение сие каждый месяц по десятку трудодней хапать?! … Вот оне, услуги дармовые!
- Я и сам не люблю дармовщину и осуждаю халявофильство! – молвил Роджер. – В народе расейском глаголят: «Лучше один контакт визуальный, нежели сотня слуховых!». Посему хочу потратить я средства оговоренные и весьма умеренные на аренду ученика крепостного. Метод сей групповой во всём цивилизованном мире эффективность показал ибо стимулирует раннекапиталистическое соревнование! Настало время применить оный в соседней с указанным миром Расее! Аки токмо узрит Никита, что коллега его крепостной со заданиями справляется, постыдится отставать от холопа безродного!
- … То бишь бесправного, - уточнил купец, - ибо все мы, Самохваловы, пока (увы!) тоже не титулованы. В том числе смехотворно, аки ты, полубаронет Роджер Смит! … А вдруг не потянет холоп сей науки?
- Что не потянет холоп, - молвил Роджер, - потянет холопка, ибо науки суть не камнекатание сизифово, где сила грубая потребна.
- Но ведь известно, Роджер ты мой бабозащитный, что коли и есть в башке у бабы извилины, то прямые и в одном экземпляре!
- Уповаю на то, что влюбится в меня холопка сия безответно и под влиянием чувства сего преобразует извилину свою прямую и одинокую аки рекрут на часах в график функции синуса стократного аргумента! … А выражаясь по простому – в извилистую, аки река Пьяна, что на нижегородчине. И не токмо сама холопка поумнеет, но и Никиту во случае отставания оного подтянет, ибо силён в бабах инстинкт материнский педагогический.
(Кстати, не выдумывает автор фактолюбивый. Есть такая парти…, то бишь река. Жаль токмо, что соответствующая реке Пьяна река Форта отсутствует. Правда, на Кавказе имеется река чечено-ингушская по имени Фортанга, коюю федеральные войска расейские Фонтанкой величали.)
- А можешь ли ответить, Роджер, что творить будешь, коли вследствие инстинкта вышеуказанного материнского понесёт холопка от тебя чадо вопящее?
- Алиментарно! То бишь буду им обоим средства на пропитание выделять! … Естественно, из заработка своего, ибо не должны страдать интересы купеческие от невоздержанности гипотетической моей предосудительной.
- Приятно зело, Роджер, слышать речи разумные! Посему пойду искать продолжательницу рода твоего за твой же счёт, … то бишь искать пойду за мой счёт, а уж далее – за твой!
- Мистер Самохвалов! Прошу покорно не забывать, что цель моя – обучение Никиты, а зарождение и последующее содержание чада вопящего – вовсе не обязательные издержки процесса педагогического. И ещё одно дополнение важное. Поиски будущей мамаши … тьфу ты(!) … то бишь будущей одноклассницы НикИты (автором имеется в виду вовсе не мордобойная дева НикитА из французской али американской киножвачки, а всего лишь одноклассница отрока НикИты!) должна заняться главная дева именья сего, то бишь дщерь Ваша …
- Сей же час кликну ея! – воскликнул купец (хотя «сию же минуту», аки помыслил Роджер, было бы точнее) и направился к окну, чрез коее видна была Глафира, привычно над животиной несчастной издевающаяся.
- Стоп! – молвил пациент, что и было исполнено. – Глаголил я: «… то бишь дщерь Ваша законная», но недоглаголил.
Кликнул отец Наташу и молвил ей:
- Будет ныне с Никитой мистер Смит заниматься заместо месье Лябе …
- Тоже мне, новость!
Ведает факт сей вся улица наша,
а скоро проведает целая Русь!
Ибо французишка на каждом углу глаголит на своём диалекте языка расейского, что он умён зело, а мистер Смит – самый что ни на есть … не шибко… Я, мол, глаголит, дурью маяться буду (автор поясняет, что месье Лябе не наркоман, аки ныне помыслили бы, а просто дурак!), а получать втрое более, нежели агликашка недостреленный … Ой! Сие, мистер Смит, уважаемый без меры, не я глаголила – сие жаба французская квакала!
Понял Роджер, что земноводную кличку француза проведала Наташа от Никиты.
- Ну так тЫ хоть ненадолго квакать перестань! – воскликнул купец. – Дело в том, что мистеру Смиту для занятий с Никитой по методу групповому баба потребна.
- Так ведь
меньшой мой брат – дитя малое,
дитя малое, нерастленное!
… А! Аки же я с разу первого не врубилась?! Баба мистеру Смиту, видать, потребна для вдохновения педагогического! … Ладно уж! Поучаствую в сей групповухе!
- За "сию групповуху" получишь в ухо! – взъярился купец. – И не вздумай зариться на героя сего … бесперспективного! … Мистер Смит! Поясните дщери моей неразумной сами, что Вам от нея потребно!
- Потребна для занятий с Никитой девка крепостная, - начал Роджер. - Токмо не для утех бесстыдных, а для занятий научных, дабы брату твоему шалопаистому стыдно было хуже нея учиться.
- Так сами же глаголили, мистер Смит, что чем баба умнее, тем ценится менее аки невеста!
- Разумные речи! – одобрил Василий Никитич.
- Значит, потребна такая баба, - предложил Роджер, - коюю никто и так замуж никогда не возьмёт!
- Ну не Малашку же мою! – усмехнулась Наташа.
- Нет, конечно! – аки бы согласился наставник. – Ведь даже опосля недавнего приведения ея в более али менее божеский вид убогость облика малашкиного будет отвращать Никиту от наук, да и я бы не прочь лицезреть нечто более оку приятное.
- Да-а?! – воскликнула Наташа и, задрав очи, в одну точку изволила надолго уставиться.
Отец хотел было поторопить дщерь свою мыслящую, но приложил Роджер палец к губам своим и понят был.
Наконец, изрекла барыня юная:
- Холопка Малашка теперь первоклашка! А дабы лицезрение мурла, … то бишь мурлозрение ея от науки Никитку не отвлекало, пущай сидит позади него! Что же касаемо желания мистера Смита ублажать очи свои в рабочее, то бишь в учебное время, то ублажение сие по мнению моему снижает качество процесса педагогического, а посему должно быть отвергнуто.
- Речи сии не менее моих недавних разумны! – похвалил Роджер. – Знать, планида моя такова. Терпел Малашку ранее, потерплю и далее!
Кликнула Наташа Малашку и молвила:
- Мистер Смит оказал тебе, недоделанной, честь превеликую! Будешь с Никитой науками заниматься!
- Заместо мистера Смита?! – вроде бы удивилась служанка.
- Совместно с мистером Смитом, чурка ты неотёсанная!
Помыслил Роджер, что в скором времени служанка сия иногда и впрямь будет в одиночку обучать барина сего юного тормозного. Но не рискнул озвучивать мысль сию пред самодуркой юной.
- А Никита осведомлён о «чести превеликой», мне оказанной? – вопросила служанка.
- Много чести! – усмехнулся Василий Никитич. – Аки скажу ему, так и будет!
- Не сочтите «переворотчицей», али выражаясь по-учёному, «революционеркой», - молвила со смирением Малашка, - но коли не захочет Никита ютиться со мною, убогой, в сем храме науки, то и я с сожалением превеликим отказаться буду вынуждена от чести предложенной!
- Ах ты, Стенька Разина бабья! – возопила Наташа. – Супротив слова барыни своей попёрла!
Тут у служанки угнетаемой неожиданный защитник временный нашёлся в лице хозяина ея:
- Малашка права! Коли не захочет Никита с ней в одном классе пребывать, то не о науках думать будет, а лишь о мерзостях ея!
Кликнул он сына, а пока тот в пути пребывал, сестра его старшая успела комментарий вставить:
- Ну почему дура сия всегда права оказывается?!
- Помыслил я, Никита, - начал Роджер, - что для создания конкуренции здоровой в делах учебных потребна девка крепостная.
- Есть у меня на примете одна баба! – возрадовался отрок. Сиськи – аки у Лушки, … ну почти аки у нея. Правда, муж ея ревнив зело, … коли бутылку водки ему не дать!
Родитель не разделил радость сыновнюю:
- Вот ещё! Не позволю баб моих похабить, а мужиков спаивать! Будет не та баба грудастая, а сия девка худосочная!
- Малашка?! Всего навсего? – заныл отрок распалённый. – Не-е… Сие не интересно!
Понял Роджер, что осуществление плана его хитроумного на волоске повисло и бросил в бой последний резерв:
- И Малашка так же считает. То бишь она и рада бы заниматься науками, но токмо в случае согласия твоего.
Польстило Никите, что хоть кто-то мнением его дорожит, пусть даже какая-то захудалая худая девка крепостная. Скривился он для солидности и молвил:
- Ну, Малашка, так Малашка!
- А теперича о главном! – молвил Роджер. – В конце мая будущего года опосля истечения срока контракта ЛЯБЕдиного состоится экзамен обоих учеников моих, кои формально учениками мосье Лябе почитаться будут. Экзаменаторов строгих подберёт лично Василий Никитич, ибо кто платит, тот и заказывает проверку… По результатам экзаменов псевдопедагогу месье Лябе будет выдана рекомендация для поступления на новую работу, заверенная подписями экзаменаторов… Опосля же отбытия комиссии восвояси Василий Никитич, коли сочтёт сие нужным, заключит контракт со мной. Надеюсь, что хотя бы часть высвободившихся "месье"-вских денег пойдёт на увеличение гонорара моего.
- Замётано, Роджер! – главный финансист воскликнул. – А теперича не смеем более тебя беспокоить!
- Зато я посмею ещё ненадолго побеспокоить Вас, - педагог молвил. – Есть традиция мерзкая в педагогической среде: насылать на педагога массу проверяющих, работать мешающих и взятки вымогающих. Посему ставлю условие непременное: не насылать на меня дармоедов сих!
- А я отношусь к дармоедам сим? – вопросил купец.
- Вы мне плАтите, а посему дорогим гостем на занятиях моих будете. И все замечания Ваши я выслушаю со вниманием … опосля занятий. Но глас Ваш совещательным будет, ибо я один за качество обучения отвечаю.
Скривился купец:
- Речи сии предерзки, … но логичны весьма. ПОСЕМУ быть ПО СЕМУ!
***