Димка Макаров называл это «трофеями». Притом гордо так, выпячивая грудь, с чувством собственной важности. По его рассказам выходило так, что скатерть, медальон, томик рассказов Шукшина, салфетки, статуэтка и многое-многое другое были теми самыми трофеями, которые Димка приобрёл в ходе «неравных сражений» с девушками.
Господи, как же он обожает в тысячный раз пересказывать историю каждого своего трофея! Стоит неосторожно бросить свой взгляд на скатерть, как он тут же начинает…. Хотя эту историю я слышал уже тысячу раз…. Приходится изобразить живую заинтересованность ради тысяча первого раза.
Рита. Это был подарок от мамы его одногруппницы. Димка долго и с упоением рассказывает по её аппетитные формы. И всё время добавляет: «На рязанском молоке всё наросло!» Не знаю, то ли это такая неудачная шутка, то ли действительно рязанское молоко творит чудеса ещё похлеще капусты! И вот через полчаса, когда Димка нисколько не ограничивая себя в использовании нецензурных выражений при описании каждой её родинки, каждого изгиба её тела, наконец, переходит к самому главному, к почти что состоявшейся свадьбе…
В один прекрасный день Рита позвонила в дверь Димкиной квартиры. Но, к сожалению, она была в тот день не одна. Вместе с ней была её мама, Нина Ивановна, и младший брат, Серёжка, сытый, крупный шестнадцатилетний оболтус. Целый час они лазили по всем углам и щелям Димкиной квартиры: Нина Ивановна качала головой и охала, а Серёжке ума хватало только на то, чтобы щипать Риту за приличные и не очень приличные места. По окончанию «обзорной экскурсии» мама попросила сыночка принести домотканую скатерть, которую она после короткой, но пафосной речи («От нашего дома – вашему дому!») передала в руки всё ещё никак не пришедшему в себя Димке.
С того самого дня Рита нет-нет, да и начинала вести речь о кольцах, платье, гостях и прочих вещах, присущих бракосочетательной церемонии. Как минимум, раз в неделю, по собственному почину, наведывалась мама. И тоже заводила речь про предстоящую женитьбу. Показывала фотографии их деревенского домика: «Старенькая я, скоро умирать. Всё это твоим и Риткиным будет!». Старенькой было лет сорок пять…. Может быть, дом и заинтересовал бы Димку, но Нине Ивановне ещё ой как нескоро умирать!
Да, и какая свадьба! Димка любил только Риткино тело, роскошное, естественное и податливое. А жить с ней до конца своих дней под одной крышей? Иметь от неё детей? Нет, уж увольте!
Вначале он сказал это Рите, попросил унять мать. Она разозлилась, неделю с ним не общалась, но потом снова «приползла» к нему, как будто и не было никакой ссоры. И разговоры про свадьбу снова возобновились. Димка решил, что нужно совершить решительный поступок…
Через два дня после того, как Рита приехала к нему, на пороге квартиры появилась мама. Димка начал разговор сразу, без раскачки: свадьбы не будет, чувств у него к её дочери нет, родниться с Ниной Ивановной и Серёжкой он не хочет, и вообще ему кажется, что всю их семейку интересует только его шикарная двухкомнатная квартира и прописка. Не успела мама и слово вставить в свою защиту, как Димка начал рассказывать ей в мельчайших подробностях про «чистую и непорочную» Риткину жизнь. У Нины Ивановны от таких красочных историй прихватило сердце, дочь отвезла её к врачу. А что Димка? Димка пошёл курить на балкон…
Ни Риту, ни её брата, ни её маму он больше никогда не видел и ничего про них не слышал. Сказать по правде, их судьбы Димку больше никогда и не интересовали. Рита забросила институт и уехала домой, присматривать за больной мамой и недорослем-братом. От неё осталась только скатерть…
* * *
Сборником рассказов Шукшина Димка навечно припечатывает к скатерти назойливую муху…
Даша…. Она появилась в его жизни совершенно случайно. Он просто шёл по улице, а Даша искала библиотеку. Ей было всего семнадцать. Она готовила какой-то реферат по истории. Это был ангелочек! Димка просто не смог махнуть рукой и сказать, что библиотека где-то там. Нет, он решил лично проводить это добрейшее и милейшее создание до дверей храма науки. Попутно он узнал её телефончик…
Это была девочка из восемнадцатого века. Чистая, светлая, наивная душа. Про любовь она читала только в книжках. Поцелуи видела только в кино. И краснела. Краснела, стоило ей только увидеть, как губы влюблённых сливаются в единое целое. Таких девочек почти не осталось на белом свете. И угораздило же Дашу в тот день пойти в библиотеку и попросить о помощи именно Димку…
Димка сыпал цитатами, утешал её, что-то советовал, но нередко молчал и вздыхал в её присутствии. В общем, строил из себя романтическую, тонкую и ранимую натуру. Его немногословность покорила Дашу. С каждым днём она чувствовала себя рядом с ним всё раскованнее и раскованнее, всё безопаснее и безопаснее, но…. Всё же знала границы, за которые Димке нельзя было заходить: позволяла лишь приобнять, чмокнуть в щечку, но не поцеловать. И в гости звать тоже не спешила…
Тогда Димка перешёл в наступление. Он назначил свидание в дождливый, промозглый день. Доверчивая, детская душа! Даша не смогла отказать человеку, который, как ей казалось, понимал её лучше всех…. И который её любил…. Она замёрзла. Димка предложил ей выпить, «чтобы согреться и не заболеть». Она отнекивалась, но он её всё-таки убедил: ничего страшного с ней не случится, она не опьянеет, её родители ничего не заподозрят. Она выпила…. В горле защипало. Щёки покраснели. Но стало теплее…. Он предложил ещё, Даша отнекивалась уже не так категорично, как в первый раз. С каждым глотком соглашаться становилось всё легче и легче…. Границы были забыты, залиты дешёвым алкоголем…
Она проснулась в три часа ночи. Димка лежал рядом. Даша ничего не помнила. Голова жуть, как болела! На дисплее мобильного телефона высвечивались двадцать два пропущенных вызова от мамы, а сообщений…. Не счесть! Сумочка и одежда валялись на полу. Но и Димка, полупьяный, тоже проснулся, потянулся к ней…. Что у неё сверкнуло в голове, какая вспышка озарила разболевшуюся голову? Даша неожиданно, даже для самой себя, полезла в сумочку, достала толстую книжечку и что есть силы, дала ею Димке в глаз. Пока тот извивался на кровати от боли и матерился, она успела собрать свои шмотки и, не одеваясь, выскочить из квартиры. Даше повезло, дверь была открыта…
«Я опустил ангела на нашу грешную землю!» - хвалится Димка. Книжка и, правда, трофей, приобретённый потом и кровью…
* * *
Медальон он попросту стянул у одной своей богатой любовницы. У неё, вроде, даже был сын его возраста. Но даме не хватало любви и страсти: муж всё время в делах, всё время в разъездах, обеспечивает сына и… любовные утехи своей жены. Димка был с ней всего один вечер. Был не один. Вместе с ним приехало еще трое парней, которых до этого вечера он не знал. А медальон так завлекающе лежал на журнальном столике…
Дама, либо ничего не заподозрила и не заметила, либо просто испугалась писать заявление о краже. Слишком много интересного и нелицеприятного пришлось бы рассказать следователям и мужу. В конце концов, медальон не такая уж и большая плата за развлечение…
* * *
«Самец!»- с придыханием, с почти нескрываемой завистью и обожанием говорят про Димку его недалёкие друзья. Для меня же он навсегда останется браконьером, коллекционирующим трофеи и разбитые вдребезги женские судьбы. Но я точно знаю, что рано или поздно на любого браконьера находится своя управа…