Так могло бы быть: на панораме справа – путевой дворец, слева – проектный вид флигеля после намечавшейся реконструкции
В подмосковном Сан Сити – так продвинутая молодежь на аглицкий манер трансформирует название своего города, кишкой вытянувшегося вдоль ленинградского шоссе, от седой старины осталось немногое – в первую очередь, путевой дворец. Двухэтажное каменное здание дворца с двумя одноэтажными флигелями сооружено довольно известным архитектором Ф. К. Соколовым в 1786 году на месте ранее существовавшего деревянного. Таких путевых дворцов при Екатерине II на Санкт-Петербургском тракте настроили порядочно, через каждые 25-40 верст, но сохранились – считанные единицы. Благодаря тракту и путевому дворцу город, тогда еще захолустное ямское село, получил импульс к развитию и скоро превратился в более или менее божеский населенный пункт. Трудно перечесть, сколько почтенной публики – в том числе, и царственных особ – останавливалось в местном путевом дворце. Наверняка можно утверждать, что Александр Радищев точно останавливался, так как повествовал об этом в своей книге «Путешествие из Петербурга в Москву».
Когда в 1851 году ввели в эксплуатацию Николаевскую железную дорогу, соединившую Москву и Петербург, необходимость в путевых дворцах отпала – их стали продавать с аукциона. Рассматриваемый дворец купил князь М. А. Оболенский, впоследствии безвозмездно передавший его под земскую лечебницу, которая была открыта в 1880 году. К этому моменту, как упоминается в литературных источниках, один из флигелей был утрачен – очень расплывчатая, между прочим, формулировка.
Тем временем населенный пункт потихоньку развивался и в 1938 году получил статус города, лечебница же стала называться больницей. Да не просто больницей: сначала районной, потом – почему-то областной территориальной, а с 1964 года – опять районной, но уже центральной. С этим городом судьба связала меня еще мальчишкой в середине 1960-х годов. Тогда почти вся медицина стотысячного района с сорокатысячным центром сконцентрировалась в путевом дворце. Непосредственно в здании дворца размещались хирургическое и терапевтическое отделения больницы. По молодости имел удовольствие лежать в тамошней хирургии – удовольствие, скажу вам, ниже среднего. В уцелевшем флигеле целиком располагалась поликлиника – от стоматологии до рентгена-кабинета. Родильное отделение ютилось в деревянном строении непонятного происхождения. Правда, для неврологического отделения больницы рядом с флигелем было сооружено двухэтажное кирпичное здание в виде безликого параллелепипеда.
В 1980-81 годах, наконец, построили новый больничный комплекс с четырехэтажной поликлиникой, семиэтажной больницей, двухэтажным инфекционным отделением и прочими вспомогательными зданиями. После передислокации больницы на новое место в здании неврологического отделения устроили военкомат, а дворец приспособили под общежитие для медработников, флигель – еще под какие-то нужды.
Так худо-бедно просуществовали лет двадцать. Почти бесхозные старинные здания потихоньку ветшали – обсыпалась штукатурка, протекали крыши, рушилась лепнина. И вдруг в начале двухтысячных годов власти прозрели: путевой дворец, оказывается, памятник архитектуры! Медработников срочно отселили во флигель, дворец отремонтировали, восстановили лепнину фасадов, покрасили. Земельный участок огородили и благоустроили. В центре созданной композиции установили памятник В.Н.Татищеву, который провел последние пять лет жизни под домашним арестом в расположенном поблизости сельце Болдино. И всю эту благодать назвали музейно-выставочный центр «Путевой дворец».
Бедный флигель почему-то не включили в состав центра, и, наверное, от обиды он решил отмстить пожаром, который случился в 2009 году. Никто не пострадал, но выгорела вся внутрянка и частично обвалилась крыша. Теперь, зияя черными глазницами окон из-под накинутой защитной фасадной сетки, флигель еще более сиротливо выглядел на фоне ярко иллюминированного путевого дворца – денег на ремонт, как всегда, не нашлось.
Открою секрет: драматичную историю путевого дворца изучал далеко не из простой любознательности. Через год после пожара одному подвизавшемуся в строительном бизнесе деятелю пришла в голову идея восстановить флигель. Такого человека не грех назвать меценатом, однако не будем торопиться. Сначала он вознамерился выкупить флигель, сделать ремонт и перепланировать под офисные помещения. В местной администрации заявили, не выйдет – муниципальная собственность, к тому же памятник культурного наследия. Тогда родилась новая идея – надстроить второй этаж офисного назначения. Первый этаж пусть остается муниципальным, зато второй станет его собственностью. Всю реконструкцию обещал осуществить на собственные средства, прекрасно зная, что, сдав в аренду офисную площадь в самом центре города, можно за несколько лет элементарно отбить вложенные бабки. Вот и судите сами, меценат он или нет.
Администрация одобрила эту идею и пожелала разместить на первом этаже городскую библиотеку. Библиотекари аж запрыгали от радости – до сих пор они прозябали на площади в 250 кв. м, а тут засветило 600 кв. м. «Меценат» предложил моей команде разработать проект реконструкции флигеля. Мы запросили за работу очень приличную сумму, заказчик, скрипя сердцем, согласился, и у нас начал вырабатываться желудочный сок. Но до денег еще было далеко. Прежде предстояло утрясти вопросы с земельным участком и правами собственности, получить технические условия ресурсопоставляющих организаций, заказать топографическую съемку и инженерно-геологические изыскания, затем на основании всего этого оформить разрешение главы администрации на проектирование, и лишь тогда мы могли получить аванс и засучить рукава. Все вышеперечисленное – очень нудные и дорогостоящие мероприятия. «Меценату» они встали в полтора миллиона. От этой суммы и нам отвалился небольшой кусок благодаря заключению о техническом состоянии флигеля, также являющимся необходимым документом предпроектной подготовки, – одним словом, провели обследование конструкций и убедились, что фундаменты, стены, балки перекрытия пребывают в работоспособном состоянии – раньше строили на века.
С пакетом документов окрыленный «Меценат» ринулся в районное управление архитектуры – оно подготавливает разрешение на проектирование. В архитектуре сказали, по градостроительному кодексу, для объектов, являющихся памятниками, нужно еще согласование областного министерства культуры. Сунулся в министерство – там документы приняли к рассмотрению и через месяц сообщили: хотим взглянуть, как будет выглядеть флигель после реконструкции. Вполне логично. Быстро и задарма сделали эскизный проект – планы, фасады, аксонометрию. Прошел еще месяц, отвечают: да, неплохо, но хотим убедиться, что отреставрированное здание по архитектурной стилистике не испортит общий вид путевого дворца, более того – будет соответствовать ему. Опять, вроде, логичное требование, хотя оно породило некоторое сомнение – а разве сейчас погорелый флигель не портит общий вид? Тем не менее, сфотографировали путевой дворец вместе с флигелем и создали единую композиционную панораму.
Панорама министерству тоже понравилась, однако возникло новое беспокойство – не будут ли при эксплуатации флигеля иметь место вибрации, способные вызвать деструктивные процессы в несущих конструкциях дворца? Что за чушь собачья! – удивились мы. – Какие вибрации в библиотеке и офисах!? Уж если и есть вибрации, то от 80000 тысяч автомашин, проходящих за сутки по расположенному в двадцати метрах ленинградскому шоссе. С огромным желанием получить ответ на этот вопрос «Меценат» с заведующей библиотекой отправились в министерство. Облом! Оказывается, памятники архитектуры курирует один из заместителей министра, однако он, якобы, принимает только начальников районных управлений культуры, а еще лучше – глав администраций. Вышли с просьбой урегулировать вопрос на главу администрации. Но у него других дел по горло: ленточки перерезать, председательствовать на заседаниях, повышать рейтинг, крышевать бизнес, продвигать на нужные места свою креатуру. Спасибо хоть соблаговолил подписать сопроводительное письмо, к которому мы приложили пояснительную записку с деликатным опровержением абсурдного опасения мнимых вибраций. А нам в ответ – вдруг динамические воздействия возникнут в период строительства, например, при работе грузоподъемного крана? И вообще, представьте проект реконструкции – хотим его посмотреть. Идиотизм в квадрате – требовать то, на создание чего сами же не даете разрешения!
Вдумчивый читатель уже, конечно, уразумел, с какой целью ставились палки в колеса. Уразумел и «Меценат», а уразумев – заметно приуныл. Мы тоже приуныли, но продолжали подбадривать его: давай рискнем и сделаем проект – вдруг успокоятся. И даже подшучивали: когда завершишь реконструкцию, тебе как пить дать присвоят звание почетного гражданина. Но «Меценат» категорически отказывался рисковать деньгами и продолжал вяло бодаться с министерством.
Приближалось 70-тилетие Победы. В начале апреля «Мецената» уведомляют из администрации: дескать, 9-го мая вблизи твоего объекта состоятся массовые праздничные мероприятия – ты бы прикрыл руины забором из профнастила, а то некрасиво смотрятся. С чего они взяли, что объект мой! – взбеленился «Меценат» и окончательно забил на проект. Не дождавшись забора, власти, недолго думая, еще раз обидели памятник – обидели смертельно, распорядившись снести его, а освободившееся место выровнять и аккуратно присыпать песочком. Таким образом, и второй флигель путевого дворца был «утрачен», но это обстоятельство никого особенно не огорчило, за исключением бомжей, лишившихся хорошего пристанища.
Подготавливая эту публикацию, еще раз набрал в поисковике «путевой дворец». Среди прочего наткнулся на следующее любопытное сообщение: «Областное министерство культуры проинформировано о сносе флигеля путевого дворца, являющегося региональным объектом культурного наследия. В ближайшее время осуществится проверка информации о сносе памятника. Если информация подтвердится, министерством будут приняты меры в рамках его компетенции».