Эгоистка

Галина Горбунова
  Через несколько дней после того, как Дарье исполнилось двадцать пять лет,  отмеченных в кругу родителей и друзей,  она оказалась в самолете,  летящим в Лондон. Такой именинный подарок сделали любящие родители.
   
     Уютно расположившись в кресле у окна, прикрыв веки, Дарья размечталась о том, каким славным окажется путешествие в один из самых красивых городов Европы.
Рядом сидит человек. У него красивый профиль, на глазах - изящные очки в золотой оправе, губы чувственные, четко очерченные,  шикарная, каштановая шевелюра. Изредка  боковым зрением  поглядывает на соседку, улыбается.         

  Девушка была очень привлекательна. Все в этой молодой особе соблазняло и манило. Дарья, как только вошла в самолет, вмиг приглянулась Максиму. Ему не посчастливилось прежде встретить ту, которая бы мгновенно  покорила своим видом. Не мог поверить, что он, мужчина, повидавший достаточно на своем  веку, вдруг увлекся женщиной,  порождением чистой силы его желания.  Дарья во многом отвечала его представлению о безукоризненном изяществе молодой леди. Красивое, одухотворенное лицо с искусно наложенным макияжем,  элегантный дорожный костюм. Строго и гармонично. 
Но как эффектно!  Виден стиль. 

   Взгляд остановился на изящной руке с ухоженными пальцами, когда девушка заправила за ушко кудрявую прядь волос. С замиранием сердца представил в гущине  ее волнистых волос  свои руки, поглаживающие кудри с любовью и нежностью. Ему страстно захотелось нагнуться и дотронуться губами  причудливый изгиб алебастровой шеи, глубже вдохнуть запах кожи с гипнотическим дополнением аромата роз и жасмина. Деловые бумаги, лежащие на столике, оставались нетронутыми.   
 
   
- Интересно, - думает Дарья,- кем он меня считает: гламурной дамочкой, дурочкой или  разгульной девицей?  Но об этом спросить его не смею.   
Продолжает рисовать портрет соседа. 
Судя по безупречной одежде, очевидно, бизнесмен, у которого деловая встреча в Лондоне. На коленях - дорогой, кожаный кейс. А, может, он летит к любимой женщине? Небось к замужней, обременной детьми. На пальцах красивых рук колец не наблюдается. Неженатый в таком серьезном возрасте? Вот и седина на висках проявляется.
 
  Разносят напитки. Мужчина выбрал рюмочку коньяка, Дарья - джус. Случайное прикосновение, неожиданное и осторожное. Извинившись за свою неуклюжесть, он предлагает белоснежный  носовой платок. Она же своей женской интуицией чувствует  замирающее приближение неизбежного. Смутившись, принимает извинения, пытаясь носовым платком вытереть упавшую на юбку оранжевую каплю.
   
  Так  состоялось знакомство.  Максим летит в командировку. В Лондоне он бывает часто, город знает как родной, поэтому предложил показать Дарье те места, куда не заглядывают группы с гидами. По прибытии в аэропорт  Хитроу они вынуждены расстаться: Дарью ожидает трансфер до отеля, ее спутника встречают коллеги по работе. Договорились о свидании на следующий день.  Максим как знаток большого города назвал место встречи: площадь Пикадилли-серкус.

- Дашенька, вы не  заблудитесь и не потеряетесь. Это центр города.
У памятника Антэроса  жду вас ровно в шесть  вечера.
Максим намеренно  выбрал это место и памятник, который, как известно, был установлен для почитателей большой и возвышенной любви, ибо в отличие от ветреного Эроса Антэрос олицетворяет зрелую и осознанную любовь.
      
  Неделя в Лондоне, наполненная встречами, экскурсиями, ресторанами и театрами,  быстро промчалась. И вот уже подружившая пара летит домой. А через полгода Дарья, не задумываясь, приняла предложение Максима стать его женой.
   
  Прошло два счастливых  супружеских  года. Не была помехой разница в возрасте двадцать лет. Взаимная любовь, взаимные отношения. Он  часто может повторять, что она счастье всей его жизни,  а глаза ее в такие моменты наполняются горячей любовью. Дарья, великолепная хозяйка, с нетерпением ждет мужа к ужину. Максим возвращается вечером с букетом цветов и обязательно с каким-нибудь сюрпризом. В свободные от работы дни  находились интересные занятия для обоих. Жили с надеждой, что семья обязательно увеличится на одного человека - мальчика или девочку. Казалось, что счастье будет бесконечным. 
И вдруг, как гром с ясного неба, приехала дочь Максима -  Ирина, почти ровесница Дарьи. 
 
  Дарья не много знала о бывшей семье мужа. Когда познакомились, Максим добрых несколько лет  был в разводе  и жил отдельно, снимая квартиру.  Не любил говорить о  прошлом, а, может, не хотел травмировать психику молодой жены. Иногда раздавались телефонные звонки от Ирины, тогда Максим уходил в кабинет и тихо с ней беседовал. Дарья никогда не спрашивала, о чем шел разговор, считала это неприличным, а Максим не рассказывал.  Знала только, что его дочь замужем и с мужем не очень ладит. Ее приход в дом случился впервые. Она влетела как ошпаренная и сходу обратилась к Дарье, открывшей ей дверь:

- Прошу, оставь нас  наедине, у меня с отцом серьезный разговор.
- Понимаю. Не буду вам мешать, - спокойно ответила Дарья. -Мне и так нужно уйти по делам. 
Дарья вернулась через два часа, а Ирина все еще оставалась в кабинете. Когда оба вышли, Ирина засобиралась уходить и уже в  дверном проеме  заговорила:

- Папа, я очень на тебя надеюсь.  Ситуация трагическая и только ты можешь помочь.                - Максим, дорогой, что случилось?  У Ирины проблемы? Поможем?
 
Дарья обнаружила мужа в кабинете в   глубокой задумчивости.            
-Нет, не в этом дело. К счастью, с ней все в порядке. Раиса тяжело больна. Нужна срочная операция. Рак, -- печально посмотрел на жену. -- Я должен ей помочь, ведь она мать моей дочери. Нельзя забывать и о том, что мы  вместе  прожили  много  счастливых   минут.               

   Не пообедав, оделся и, не сказав ни слова, ушел. В этот вечер муж не явился домой.  Дарья волновалась, не случилось ли чего, телефон был отключен, и сам он не позвонил. Не получилось позвонить Ирине, оказалось, что номер ее мобильника потерян. Успокаивала себя тем, что муж вернется завтра, как только решит все вопросы с онкологической больницей. Однако и на следующий день Максим не пришел. Дарья второй день не могла остановить поток слез. Делать ничего не могла, все валилось из рук. Бесцельно  ходила по пустым комнатам, не включая света, хотя за окном сгущались сумерки.  Дом выглядел каким-то странным и совершенно чужим, погруженным в уныние. Даже цветы на окнах зачахли.  Шаги, гулко раздававшиеся в тишине,  пугали.  Открыв дверь в спальню,  осмотрелась. Супружеская кровать оставалась накрытой шелковым покрывалом уже который день. Дарья спала в кабинете на диване, в надежде, что вдруг позвонит Максим. Телефон молчал. Услыхав открывавшуюся входную дверь, она быстро вышла из комнаты.   Проглотив горечь обиды, тихо вошла в кабинет. Муж сидел у стола, склонив голову и закрыв лицо ладонями.               

- Макс, что случилось? Где ты пропадал эти дни?  Как Раиса? Нужна помощь?               
   
     Вопросы сыпались один за другим, но ответа Дарья все еще не услышала. Муж оставался наедине со своими переживаниями.         

- Неужели вся наша любовь и  моя забота значили для тебя так мало, что ты не даешь о себе знать и днями  не  появляешься дома?               

Чтобы не надерзить, Максим встал, подошел к окну и стал смотреть на цветущий сад. Повернулся к жене лицом,  с трудом  поднял на нее усталые глаза и тихо сказал:               

- При нынешних обстоятельствах я думаю, что  лучше отложить нашу поездку на Мальдивы.  Я должен  взять на себя ответственность за лечение Раисы, поэтому решил остаться на  некоторое время  в  ее доме.               

Повисло тягостное  молчание.
 
-Но почему ты должен ночевать в чужом доме?               

Макс посмотрел на нее долгим критическим взглядом:               

Дорогая,  ревность - чувство разрушающее. И в данном случае не к месту.               

Дарья пробовала собрать воедино безудержно разбегавшиеся мысли.  Не удавалось. В последнее время отношения с мужем  после счастливых лет  никак не складывались, они  даже разговаривать не умели и понимать друг друга переставали.               
   Максим утверждал, что прошлое для него закрыто семью замками, кроме дочери. И вдруг ведет себя как милосердный и  жалостливый самаритянин. Значит, лгал и старое чувство не угасло, - начала Дарья размышлять. Оказалось, что в  эти дни, когда она места себе не находила, не знала, что с ним,  муж не только жил у Раисы, но и возил на визиты к известному  онкологу, оплачивал его услуги,  анализы и  лекарства. Ей очень хотелось высказаться по этому поводу, но решила повременить, чтобы муж не подумал,  что она жалкая материалистка, которая только и думает, что о деньгах.  Обидно только, что Макс утаил от нее расходы на лечение.               

В свой день рождения Дарья приготовила шикарный ужин при свечах и ждала мужа, чтобы только вдвоем отпраздновать событие.  Максим вернулся поздно,  без извинений вручил букет подвядших цветов, отведал с аппетитом остывший ужин и начал рассказывать , как заводной, о Раисе, операции,  которая прошла успешно:               

- Врач сказал, что теперь вся надежда на химию и Раиса вернется к здоровью. Это  прекрасно, не правда  ли?               

Дарья почувствовала, как в ней закипает злость:               

- Конечно, прекрасно. Может, благодаря этому припомнишь о моем существовании.               
- Что ты хочешь этим сказать?               
Его взгляд исподлобья выражал пренебрежение и критический настрой.       

Дарья, стараясь сдержать гнев, спокойно отвечает:               

-В последнее время трактуешь меня как мебель, приходишь-уходишь как вздумается. Твоя бывшая жена стала для тебя дороже, чем я.  Все свободное время проводишь с ней.               
 
Максим разнервничался:               

- Ты так ничего и не поняла. Раиса тяжело больной человек. Кто ей поможет?               

Дарья продолжала чувствовать себя преданной и обманутой.  Понять ее может только тот, кто пережил тяжелое испытание мужской неверности.  Нет, она не будет унижаться и умолять остаться. Слишком рано, думает Дарья,  я перестала быть избалованной вниманием мужа, любимой и привлекательной. Теперь просто существовала и сама не понимала, кем стала: измученной ревностью женщиной, которая плачет, не переставая как подросток,  а, может, очередной жертвой собственной слабости или коварной судьбы. Так или иначе все шло к тому, что ее жизнь изменяется в тривиальный и безнадежный фарс, как у многих других на этом свете. Страшилась одиночества, а  выпрашивать внимания к себе не умела и не хотела. А что, если  сказать:  "Я не хуже твоей Раисы, и намного моложе"?  Глаза вновь становились влажными от подступивших слез.               

Время от времени Максим не надолго возвращался, вручал  кое-какие деньги  и вновь исчезал. В канун Нового года отважилась позвонить. Ответ был неутешительный: Раиса после химии чувствует себя плохо. Было бы бесчеловечно оставить ее.
- А  я нуждаюсь в твоем присутствии на празднике.  Хочу быть с тобой. Почему ты не считаешься с моими интересами?
Максим становился крайне возбужденным:.
- Не заставляй  меня нагрубить. Твое поведение не принесет тебе ни покоя, ни счастья.

 Такие нервные разговоры  не давали расслабиться и все чаще приводили ее к мысли о том, что надежда  к  возврату прошлой счастливой жизни с Максом понемногу исчезала. Любила его попрежнему страстно и желала только одного: видеть его хотя бы урывками, знать, что с ним все в порядке.
 
Днем Дарья находила себе занятия, вернулась на работу в школу, где до замужества преподавала немецкий язык. Полставки ее вполне устраивали, по крайней мере она получала хоть какое-то удовольствие  в общении с преподавателями и учениками, отвлекалась от тревожных мыслей. Но наступавшая ночь поглощала ее в глубокое одиночество наедине с печалью. Приступ ревности  охватывал  каждый раз, как только ее посещали мысли или заходил разговор о Раисе.
   
Однажды Максим пришел утром, и снова началась ссора. С багровым лицом от злости он смотрел на Дарью из-за очков с золотой оправой и с криком в голосе отечески назидал ее:               

- Женщина страдает и очень несчастна,  ее несчастьем стал я. Ей сорок четыре года, еще приличный кусок жизни впереди. И что ей делать со своей жизнью? Ты можешь это понять?
Она искала ответ и не находила его. Знала лишь одно, что несчастна она, а в несчастье его бывшей не повинна.
   
 
Почему она раньше не замечала, что Максу присущи вспыльчивость и приступы мрачного раздражения по поводу и без. Когда  сердился,  лицо его искажалось до неузнаваемости,  подбородок надменно приподнимался, взгляд, обычно красивых карих глаз,  становился барственно заносчивым и гонористым, а волосы взлохмачены. И вся его мужская привлекательность и добропорядочность  испарялись.               

- Удивительно, каждый раз, когда приходишь, мы говорим о Раисе, ее болезни и ее проблемах, но ни словом не обмолвимся  о том, как живу я, что чувствую и о чем тоскую. Я стала тебе не интересна? Своим поведением ты  ставишь под сомнение будущее наших отношений.
   
Макс окинул ее с головы до ног уничтожающим взглядом:               

- Дарья, не знал, что ты можешь быть такой эгоисткой. Твои капризные обвинения  создают атмосферу напряженности  между нами. Год назад я не мог и подумать, что ты можешь быть такой своенравной и злой.               

  После подобных ссор Дарья становилась ему  чужой и далекой.  Господи, размышлял Максим, и это моя жена -- ласковая, добрая, понимающая, сердобольная.  При сложившихся обстоятельствах исчезли все общие темы для разговора, когда мы понимали друг друга с полуслова.  Мое присутствие вызывает в ней только раздражительность и плаксивость, чего не терпит ни один мужчина. Невозможно постичь ужасающие перемены, произошедшие с женой после счастливых лет любви.               

Максим вновь оставил ее одну. 

Дарья закуталась в шерстяной плед, села у открытого окна с книгой в руках, но читать так и не смогла. Голова раскалывалась от пережитого, выпитая таблетка не помогала.   Она не замечает ни свежести воздуха, разбавленного ароматом жасмина и роз, ни тепла солнечных лучей, проникающих сквозь кружево занавесок.  Перелистывая страницы, не находит в себе силы сосредоточиться и вникать в смысл написанного.  Обреченно отложила  книгу. В ушах все еще звенит его язвительный голос: "не знал, что ты можешь быть такой эгоисткой".  Мысли заняты Максом: он разрушает нашу жизнь и не понимает этого,  он   превращается в бессердечного сухаря и не видит себя.  Куда  исчезли пламенные чувства, остались лищь тусклые отзвуки былой страсти. Когда спорит, его прекрасные  карие глаза наполняются ненавистью. Его непробиваемость  и упрямство сводят с ума. 
  Обливаясь слезами,  метнулась в спальню и забралась в постель, не раздеваясь.  Всю субботу и воскресенье, благо не нужно было идти в школу, Дарья провела в постели.  Без еды и без сна  чувствовала себя опустошенной и брошенной.Телефонный звонок вернул к действительности.  Голос Максима звучал хрипловато и торопливо:               

- Прости, дорогая. Я должен отвезти Раису в санаторий. Задержусь на несколько дней.                - С меня довольно!  Говорил, что Раиса выздоровела. Если врачи позволили ей пребывание в санатории, пусть сама и едет.   В конце концов Ирина может помочь маме.  Хочешь остаться с ней в санатории  -- не возражаю.  Вижу, твое сердце до сих пор не остыло к бывшей жене. Я устала от твоей лжи и отговорок.      

Вспылила и резко бросила трубку.               

Максим позвонил на третий день по прибытии в санаторий:            

- Дорогая!  Завтра я вылетаю. Надеюсь, не будем ссориться? Вспомни, как совсем недавно мы были безумно влюблены и чудесно понимали друг друга. Приеду и обо всем договоримся.   
 
  Известие всколыхнуло в душе столько эмоций и чувств. В предвкушении долгожданной встречи Дарья  с  радостным нетерпением принялась за приготовление обеда. Дело спорилось как никогда. Не прошло и двух часов,  обед из трех блюд был готов. Затем Дарья на волне удивительной окрыленности принялась приводить себя в порядок: душ, укладка волос, маникюр, выбор наряда. Смотрела на себя в зеркало и глазам не верила: кто это такая красавишна! Ожидание волнительное и в то же время вселяющее уверенность в то, что жизнь, наконец, возвратится  в прежнее русло, восстановятся прежние отношения любви и свершится чудо обретения счастья.               
 Однако чуда не произошло. Мечты Дарьи о приятной встрече  и продолжении праздника лопнули как мыльный пузырь. Максим,  как только вошел в дом, вновь заговорил о Раисе:               

- Прости, дорогая. Я не надолго. В санатории мы и недели не пробыли. Раисе стало  плохо и администрация предложила прекратить пребывание. Сейчас она дома.               
   Внезапно зазвонил мобильный. После краткого разговора Максим объяснил:               

-Мне нужно срочно ехать. Придется вызвать скорую.               

- А почему  сама не вызвала? К тебе как-то сумела набрать номер, а в скорую -  короче - рассердилась  Дарья.               

- Не насмехайся. Эта женщина так много пережила. У меня не хватит совести ей отказать. -  огрызнулся - Ты все еще остаешься бесчувственной и жестокой.               

Последние слова говорил уже в дверях:               
- Я, собственно, прищел попрощаться. Думаю, ты с радостью отпустищь меня.  Прости...
Больше Дарья его не видела.