(Фрагмент романа "Крепостная герцогиня". 1711 год.)
Чрез три дня вернулась из Мценска тройка самохваловская. То бишь вернулось более народа, но кучер и челядь сопровождающая к сей фамилии не относились.
Наташа, истосковавшаяся в пути по слушателю откровений ея (ибо сестра, а тем паче отец к таковым не относились) дождалась-таки своего часа (то бишь двух часов) и весь межведёрный период парила мозг несчастного Роджера.
Первую четверть срока сего восторгалась Наташа пятилетней Делей, дщерью внебрачной слегка пузатой невесты Аглаи Бартель. Кстати, поведала Роджеру информаторша сия, что хоть и взяла невеста фамилию мужа, но … не пришлось ей оную менять, ибо граф разорившийся по настоятельной просьбе тестя (то бишь за доплату немалую) тоже стал Бартелем, и фамилия сия славная сохранится на древе генеалогическом, аки лист зелёный искусственный сохранится на древе обычном при любом листопаде!
Сперва восторгалась Наташа не шибко разумная речами разумными вундеркинда Дели (коюю она, впервые услышав слово сие немецкое, во "вундеркиндшу" преобразовала). Засим воспевать стала лик ангелочка сего – хоть и вида не расейского, но лепый зело! И молвила дева, созревшая досрочно:
- Вот бы и мне произвести на свет подобное чадо при родах, … то бишь чудо природы!
- А ты дождись, Наташа чадолюбивая, - предложил Роджер, - достижения возраста брачного 17-летнего, разыщи родителя сей Дели и вопроси: не хочет ли он ещё раз папашей стать? Правда, на брак законный с красавцем сим не рассчитывай, ибо раз не окольцевал он Аглаю прекрасную, не менее прекрасным чадом его осчастливившую, то либо женатик, либо негодяй!
- А вот и нет! – воскликнула Наташа. – Ни то, ни сё … не верно! Глаголила Линка, ну … сестрица ея и подружка моя, что аки токмо понесла Аглашка от своего Мишеньки, тот сразу к папаше ея подвалил с предложением брачным. Даже готов был ради чада своего будущего поменять веру свою богомерзкую цыганскую на истинную веру православную! (Услышав сие, помыслил Роджер, что цыгане ради выживания своего принимают веру того народа, середь коего обитают. И нет никакого смысла менять православную веру цыганскую на православную же веру славянскую. А по сему, видать, папаша Дели вовсе не цыган!) Но возбух папаша Аглаи придурочный. Я, глаголил, ещё вытерплю, хоть и без радости буйной того цыгана, что из чрева аглашкиного выползет, ибо продолжит он славный род Бартелей. Но двум цыганам в семье не бывать! … А разыскать полумифического цыгана Мишеньку не просто будет. Ибо и так любопытная Акулька опосля просьбы моей попыталась очередной раз у сеструхи сие выведать, но не преуспела и поведала мне, что не выдала хахаля своего АГЛАШКА. А ГЛАШКА наша, сию беседу занимательную подслушала и заложила батюшке нашему же. Сплетню сию услышал стоящий поодаль немец антицыганский и возопил, что трепотня дщерей его меж собой на тему связей интернациональных может к очередной пузатости привести. Он же не допустит второго чада цыганского, а коли когда-либо дщерь его возлюбленная пока не испохабленная понесёт от сего, али другого цыгана, то выдаст ея за крепостного! Но самое смешное, что Алексей, младой муж Аглаи – наполовину цыган. И лишь потому купец Бартель брак дщери своей одобрил, что сей полуцыган ещё и граф!
Сперва мыслил Роджер, что у Аглаи две сестры – Линка и Акулька. Однако засим понял, что Лина и Акулина суть одно имя, но в разном формате. Вспомнил британец диалог занятный с фрейлиной Анной Романофф про Лину-Акулину. Сравнил он мысленно Анку и Малашку и понял, что из всего населения планеты нашей лишь он один предпочтёт вторую первой!
Чрез некоторое время почувствовал Роджер очередную потребность … в Малашке, о чём и проинформировал со смущением собеседницу изнеженную.
- Малашка! – крикнула Наташа, скривившись и продолжила повествование о свадьбе. Наконец, молвила:
- Под конец супруг младой Аглашки воскликнул с нежностью обалденной: "Люблю тебя я, незабудку!"
- … а за оплату всех долгов! – докончила входящая в комнату Малашка.
Захохотал Роджер, но попутно сделал Наташе, собирающейся привычно служанку побить, жест выразительный, призывающий к неисполнению замысла сего, что и было исполнено, то бишь не исполнено – в общем, осталась Малашка временно не битая. Отсмеявшись, пояснил Роджер:
- Не обладает грубая Малашка той тонкостью чувств, коей обладаешь ты, Наташа нежная. Посему и помыслила не про цветок незабудку, а про какую-то будку. Позволь сей грубиянке грубыми вещами со мной аки обычно заняться.
Поняла Наташа, что настало время ведёрное и удалилась с гордо поднятой главой.
***