Лекс. Книга Кластера. Эпизод Первый. глава 20

 
Глава 20.
 

- Стой!

       Пятеро всадниц возникли чуть ли не из песка. Словно призраки нарисовались, да так что хрен сотрешь. Вполне реально окружили, хмурясь. Синхронно спешились. На вооружении имели только мечи. Никаких копий, что обидно, и никаких луков, что радовало несказанно. От таких можно и побегать, держась на расстоянии от их мечей. Побегать, похамить, побить отставших, взять в плен. Или в заложники, случись что серьезное. Выглядели очень эффектно. Белые просторные одежды, скрывающие много чего загорелого и аппетитного. С такими смугляночками суп некогда будет есть, на другое потянет, причем так сильно что и вовсе о желудке забудешь. Им даже травка приворотная не потребуется. Единственное что их портит – так это непонятные головные уборы, состоящие из внушительного количества мотков ткани. Случись поругаться – уже не стукнешь топориком по затылку, придется сначала снимать эту странную “шапку”. Да и вообще – красавицы не должны носить головные уборы, они и без них красивые. Должны всем показывать свои роскошные волосы, а не скрывать их невесть чем эпатажным. От  жаркого палящего солнца и зонтиком прикрыться можно, в случае чего. Можно и не выходить из дома, сидя в тени и обмахиваясь веером. А эти? Изображают из себя… Копытных хоть пожалели бы.

  Одна из них указала на него. Спросила:
- Странник?

 Петров кивнул. Наблюдал за всадницами пользуясь непрозрачностью щитка, готовый в любую секунду извалять их в песке. Ну или просто поговорить, если до кулаков дело не дойдет. И такое возможно. Стоял перед ними, на вид беззащитный. Изображал дикое спокойствие обликом.
- Угадали.

Другая теперь заговорила:
- Ты арестован!

- С чего это?

- Обвиняешься в нападении на Следящих Дев. Изнасилованиях. Нанесении побоев. Расставлении ловушек. Причинении морального вреда. – та помнила наизусть. Предъявляла дальше: – Так же обвиняешься в нарушении правил прохождения испытания.

- Чем это я их нарушил? – Петров не обратил особого внимания на первые пункты. Интересен был последний. – Вы не могли бы пояснить?

- Пользуясь прикрытием стен Хартула ты оскорблял Следящих Дев. Города предназначены для отдыха, а не для этого.

- Они первые начали.

- Первым начал ты, когда сломал нос Следящей Деве по имени Хильда. – первая напомнила. – На Дев запрещено  нападать.

- Я вылечил нос Хильды. Она, кстати, сама напала, не предупредив. Еще и яйца собиралась от тела отделить. За что и получила.

- Пусть так. – третья заговорила, хмурясь. – А кто избил двоих копейщиц?

- Я. – Петров решил не врать и не хитрить. Понял что Девы его не атакуют из-за своей малочисленности. Продолжил рассказывать чистую правду. – Услышал от копейщиц высказывание о том что хиловат и труслив. Возразил. На что они меня атаковали, пообещав насадить на копья и выставить в своем лагере как экспонат, олицетворяющий собой храбрость. Пришлось их нейтрализовать в целях безопасности.

- Заумные у тебя речи, Странник.

- Обычные.

   Девы нападать побаивались, помня из послания хартульских Следящих, что данный малолетний отморозок, забредший из других миров, весьма опасен в драках. Вынуждены были просто говорить, ничем другим не воздействуя. Можно было конечно и мимо проехать, но в таком случае было бы стыдно перед остальными; подняли бы на смех, обвинив в трусости и слабости. Можно, конечно, и напасть. Но в эдаком случае – следовало заранее подготовится к возможным синякам и травмам. Атаковать такого бойца без хитрого плана – чистое безумство. Если уж хартульский филиал не смог справиться, почти неделю гоняясь за Странником по подведомственным лесам и страдая при этом постоянно – впятером и делать нечего, не стоит даже и пытаться. Лучше уж болтать, надеясь что мимо пройдут другие Девы. Тогда уж…

- Ладно. Зачем тогда похищал и насиловал?

- Я насиловал?! Скорей уж наоборот.

Дева приподняла бровь. Переглянулась с остальными.
- Что-то странное услышал?

- Да. Весьма странное.

- И что же?

- О насилии и речи не было. Просто требовал что бы мне суп сварили. И все. А там – еле ноги унес. И детей совместных предлагали заводить. И жить вместе. И торговать в одном ларьке. И вообще помирать в один день от старости, на одной кровати и очень счастливыми. О каком насилии может идти речь?

- Тебе же одиннадцать лет всего. Никаких предложений насчет детей и женитьбы быть не могло. Что-то ты врешь, или недоговариваешь попросту.

- Ты сама сказала что мне одиннадцать. Значит признаешь. Вот тебе и ответ на вопрос о реальности изнасилования.

- Нам известно, что твои физические характеристики не как у одиннадцатилетнего.

  Петров хмыкнул. Уточнил:
- Это какие такие физические характеристики?

- А то ты и сам не знаешь?

- Не знаю. Чем это я не соответствую возрасту? Ростом?

- Нет. Не ростом.

- Чем тогда? Размером обуви?

- Нет. Обувь здесь ни при чем.

- Ну а что тогда?

 Дева смутилась. Не будь загорелой – покраснела бы. Ответила:
- Не важно.

- Если так – о чем вообще разговор? О том что не важно? Или что? Раз не важно – то и не стоит обсуждения. Прыгайте в седла и проваливайте. Мне идти надо. Чем быстрей до Муна дойду – быстрее покину ваш веселый мирок.

     Дева поборола воспитание. Сдаваться не собиралась. Почти выкрикнула:
- У тебя в штанах совсем не детская штука!

   Петров еле удержался от смеха. Вновь уточнил:
- Ты про что?

- Слушай, не изображай из себя дурачка. – ей эта тема была явно неприятна. – Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

     Лёха решил издеваться дальше. Невинно спросил:
- О чем? Что может быть у меня в штанах, не детского?

   Дева не знала как обозвать предмет разговора поприличнее. Совершила неопределенное движение рукой, как бы обобщая. Привела пример:
- Этим обычно детей делают…

- Ха-ха-ха-ха-ха. – Петров не удержался.
Успокоившись немного:
- Ну ты и назвала.

- Чего смешного?!

- Определение понравилось очень.
Посерьёзнев:
- Ну и чем детей делают?

- Хамло!

- Вот ты мне грубишь. Я тебя, кстати, не задевал. – Петров ткнул в ее сторону пальцем. Проговорил: - Побьешь вас сейчас за оскорбления – вы же сами потом хором будете орать что я начал первым, всех нахрен послал, всех изнасиловал, и вообще много жуткого и страшного совершил. С вами со всеми, естественно.
Опустил руку:
- А на деле – я просто шел по пустыне, никого не трогая. Даже маты не использовал. И уж тем более – оружие.

    Дева хмыкнула недовольно. Предъявила:
- Ты отказываешься сдаться в плен.

- А с какого перепуга я должен это сделать? Я, лично, себя виноватым не считаю.

- Ты виновен. Пришло постановление тебя арестовать и судить.

- В чем, опять же, я виновен?

Она скрестила руки на груди.
- Ты избивал Дев, насиловал, ставил ло…

Лёха ее перебил бесцеремонно. Спросил:
- Ты сама это видела?

- Нет.

- Ну а чего тогда?

- От хартульских Следящих Дев пришло посла…

- Они ошиблись. Или врут. Хотели написать что я хороший и нежный, а какая-то дура взяла и написала по-своему. Это наверное та, которой нежности не досталось. Обиделась на меня и такое накатала.

- Как ты смеешь оскорблять Следящих Дев Хартула?! – Подала голос другая, до этого времени молчавшая. – Тебя закопают в песок за эти слова! Малолетний подонок!

- Молчала бы, а? – Петров глянул на нее. – Все равно вы мне ничего сделать не можете.

- Мы тебя похороним здесь!

- Ваши глаза говорят об обратном. В них страх присутствует. Да и вообще – негоже вам ругаться, это вас портит и делает некрасивыми.

- О красоте заговорил, представляете! А как Девам по носу стучать – так молчит.

- Простые меры предосторожности. Вы тоже сейчас получите, если меня в покое не оставите.

- Ты не сможешь справиться с пятерыми!

- Весь Хартул на уши поставил, а с вами пятерыми не справлюсь. Ну не смешно ли?

- Там ты в лесах прятался. К тому же магию свою использовал.

- Я ее и здесь могу использовать. Просто жалко вас калечить.

- Как самоуверенно звучит.

- Еще бы.

  Петров внезапно шагнул вперед. Девы, в результате, взвизгнули и шарахнулись назад, к коням.
Он хохотнул. Заметил, с издевкой:

- Какие вы храбрые. Жуть берет. Ноги трясутся. И смеяться желание возникает.

- Подонок!

- Все сказала?

- Мерзавец!

- А еще?

- Скотина!

- Как грубо. Не идет тебе Следящей Девой быть. Ты просто трусливая и сопливая девка. И вы – тоже.

- Да как ты смеешь?!

- Подонок!

- Негодяй!

- Мерзавец!

Он сделал еще шаг. Вперед.
- Ну докажите мне, что это не так?

  Девы – тоже. Назад.
- Это не так!

- Простые слова. Ничем не поддержанные.

- Мы не дуры, чтобы нападать на Странника. Ты хорошо дерешься. И обладаешь сильной магией.

- Езжайте тогда, чего пристали. Иначе начну бить по носам и использовать магию.

- Мы будем неотступно следовать за тобой. А когда заметим большой отряд Дев – то позовем их на помощь. С отрядом тебе не справится!

- Дело ваше.

       Развернувшись, пошел прочь. На обидные выкрики внимания не обращал, задевая Следящих еще больше. Ругаться с этими дурами желания не было никакого. Надо было двигаться дальше, к Осовану. Да и вообще к Муна.

  Девы вскочили в седла, перестав выкрикивать. Держась в отдалении, следовали за Петровым. Как привязанные. Видимо и вправду собрались звать на помощь крупные скопления таких же дур, что и они сами.



            
         Так никого больше и не встретив, Петров добрался до первого оазиса, указанного на карте данной Хатзоргом. Сверился с его формой, обойдя и сравнив. Нашел много сходств. Решил что не ошибся и держится правильного направления. Да и не мог ошибиться; шлем виртуальной стрелкой показывал куда надо идти. Так лишь, для уверенности решил проверить. Или своим поведением девок запутать.
Мол; чего это он вокруг оазиса круги нарезает? Колдует? Или место проклинает?

  Смерил взглядом Следящих Дев, расположившихся на краю оазиса. Крикнул, остановившись:
- У вас чай есть?

- Хрен тебе!

- Спасибо…

    Попив воды из колодца, развернул танк. Этим действием перепугал Дев, отогнав их метров на пятьсот. Посмеялся. И полез внутрь, собираясь принять душ и поспать до темноты. А там – уже идти дальше. Ночью двигаться по пустыне гораздо удобнее. Солнце не мучает жарой и светом. Тело не потеет и не натирается. Песок – плотнее, остывший, и не так “проглатывает” ботинки. Легкий холодок бодрит. Да и Девы не могут за ним следовать, по причине того, что у них в темноте глаза плохо видят. Да и шлема у них нету. Так что должны отстать и упустить его из виду. Пусть даже и по следам идут, все равно это не ориентир; можно так запетлять, что голову сломаешь. С глазами. А можно и в танке сидеть неделю. Морить их ожиданием и голодом, просиживая за играми и фильмами. А что – еды и воды хватит на месяц с легкостью. Останется только терпением запастись.

   Смыв пот и грязь, замотался в полотенце и направился в кабину обедать. Уже там, усевшись в кресло, не удержался от пакостей; навел центральные орудия чуть левее Следящих Дев и шарахнул на полную мощность.

…  Изумленных Дев поскидывало взрывом и испугом с коней. А сами копытные – в ужасе умотали в пески…

   Через полчаса уже спал, наевшись и вдоволь насмеявшись.


         Проснулся от того, что по корпусу танка чем-то колотили неизвестным. Поморщился, садясь на кровати. Протер глаза. Потянувшись, встал. С минуту вслушивался, но так ничего и не услышал больше. Попил сока и решил продолжить прерванный отдых. Улегся обратно, предварительно взбив слежавшуюся подушку. Закрыл глаза, думая что почудилось.

 Но нет. Снаружи снова чем-то усиленно заколотили по броне, пытаясь расковырять и проникнуть внутрь. Это был не сон. Это была реальность. Донеслись приглушенные голоса…

 Петров сел. Возмутился:
- Что за мудак там скребется?

    Зайдя в кабину, включил обзорные экраны. С неудовлетворением увидел около двух сотен Следящих Дев около танка. Те где-то раздобыли увесистый лом и, меняя друг друга по мере усталости, колотили им в основание главной башни. Одна подсвечивала факелом. Остальные сидели вокруг, наблюдая за процессом и советуя иногда. Горело несколько костров, разгоняя вечерний мрак.

      Петров выругался и пошел одеваться. Следовало напугать беспокойных девок, иначе и вовсе поспать не дадут. Навести ужасу побольше, а то совсем обнаглеют. Могут, ведь, и песка в орудия насыпать.

    Одевшись и выпив кофе, рявкнул в громкоговоритель:
- Какого хера надо?

 Те что были на танке, бросили лом и попрыгали на песок с визгами. Остальные просто вздрогнули, но с места так и не сдвинулись. Больше факелов лишь зажгли.

     Самая смелая заорала, подойдя ближе:
- Странник выходи! Ты не просидишь в этом ящике долго! Всё равно выползешь и будешь молить о пощаде!

- Это еще нескоро будет.

   Дева не успокоилась. Продолжила орать:
- Если выйдешь сейчас – то мы не будем тебя бить и мучать. Просто отвезем в Осован на Суд.

- Так я вам и поверил.

- У тебя нет иного выхода!

- Чего орешь? Я не глухой.

  Она присмотрелась к корпусу танка. Спросила, понизив голос:
- А откуда ты говоришь?

- Это так интересно?

- Я же должна знать, куда мне смотреть.

- Смотри прямо. Круглую прозрачную штуку видишь? – Петров намекнул ей на левый прожектор. Пошевелил им чуть-чуть, чтобы Дева заметила. – Видишь?

- Вижу. Это из нее твой голос доносится?

- Да. Подойди ближе к ней.

    Дева набралась побольше смелости. Осторожно приблизилась. Спросила, разглядывая:
- Что теперь?

Петров не стал отвечать. Просто врубил свет на полную…

   Дева от неожиданности попятилась, “сфотографированная”. Плюхнулась на задницу и шарила вокруг себя руками, вообще ничего не видя. Глаза были такими широкими… Начала визжать, вскоре. Подруги подбежали и оттащили ее от танка. Заранее прикрывали глаза, боясь повторения. Обступили кучкой ослепшую на время соратницу, утешая и успокаивая.

  В танк полетели копья и стрелы…



- Выходи сволочь! Завтра днем ты сваришься в своем ящике!

- Не выйду.

- Выходи и дерись честно!

- Вас, дур, бить жалко.

- Выходи, подонок! Посмотрим кто кого!

- Я – вас. Смотри, не смотри.

- Выходи! Ты не сможешь победить двести Следящих Дев!

- Вот дура, в натуре. Поняла, хоть, что сказала-то?

- Правду! Ты не сможешь нас победить!

- Зачем, тогда, мне выходить?

- Ну… Ну ты же не сможешь долго там сидеть!

- Кто тебе такое сказал?

- Железо нагреется от солнца. Ты не высидишь там без воды!

- У меня ее двести литров питьевой. И больше тонны пожарной. Мне нихрена не жарко.

- Ты врешь. А не жарко – потому что сейчас вечер и солнце скрылось за горизонтом!

   Петров облил говорившую из пожарного водомета. Хохотнул, разглядывая мокрую и злую Деву. Спросил, уже обращаясь ко всем:
- Кого еще искупать, девоньки?

- Подонок!

- Козел!

- Мерзавец!

- Сволочь!

- Отморозок малолетний!

- Кто это сказал?

- Я!

- Получи, дура.

          Облив и вторую, Петров завел двигатели. Не обращая внимания на вопли и стрелы, выехал из оазиса и погнал по пустыне. Собирался немного отъехать и идти вновь пешком. Пусть Девы догоняют, им же мучиться. Но потом вспомнил про следы гусениц, оставляемые танком. Пожав плечами, стал нарезать круги по темным дюнам, пытаясь запутать и заморочить Следящих. Одновременно следил за ними с помощью радара; те по-прежнему находились в оазисе, не преследуя.

    Через час – возобновил прямое движение.
   Остановившись в пятнадцати километрах от крупного города, завалился спать. Решил что пойдет утром, когда не жарко и почти светло.
   Всё равно идти немного.



- Хатушка, он на танке гоняет. Придется отбирать.
- Пусть гоняет. Это его личный танк.
- Но…
- А чем ты мотивируешь свои действия?
- В смысле?
- Ты же сама разрешила ему делать все что захочет, попросив только не уходить далеко от дороги.
- Разрешила.
- Вот он и творит, что вздумается.
- Логично, Хатушка. Логично… Пива?
- Давай. 


            

          Ближе к полудню, судя по солнцу, когда взобрался на очередной, чуть повыше чем остальные, бархан, Петров увидел город. Реальный, вполне, город, средних размеров, а не какой-нибудь приятный глазу и душе мираж, навеянный гибельной и жаркой пустыней, весьма богатой на причудливые изображения, вплоть до военной базы Пятого Космофлота. Именно такие миражи и заставляют измаянных и отчаявшихся путников блуждать от видения к видению, постепенно по капле теряя жизнь и воду. Кому женщина видится, кому –  прохладительные напитки. Ну а некоторым и похлеще. Та же база, к примеру, военная.

      Населенный пункт из белого камня, весьма характерный для пустыни, со шпилями храмов и дворцов, со своими тайнами, странностями, причудами. С зеленью. С водой. С прохладой в тени. С громадным количеством мест, где можно приятно провести время, попить вина, отдохнуть, принять душ, пообщаться с людьми, особенно с женщинами. Ну и, наконец, потрепать нервы здешним Следящим Девам. Основательно, кстати, потрепать. Заставить парочку особо приглянувшихся, к примеру, супчик сварить…

   Город этот был расположен посреди гигантского оазиса и утопал в листве пальм. Устроители видимо знали кое-что о геологии, иначе бы не стали здесь закладывать этот населенный пункт. Сбоку, еще один довод в их пользу, – даже озеро имелось небольшое. Что весьма необычно для пустыни.

 Башни, дворцы, храмы, просто дома и особняки… С расстояния это поселение людей казалось зажиточным. И спокойным. Суетились жители, ползли повозки, дымилось что-то, шумело. Пара караванов отходила в пустыню. Стоит только затеряться среди этого разнообразия – никакая Следящая Дева не обнаружит. Можно вполне мирно и безмятежно торчать тут хоть четыре месяца, никто не побеспокоит. Да и ломбард с рынком наверняка имеются, как ни как здесь немало желающих обменять вещи на деньги, и обратно. Одних испытуемых сколько! А караваны! Ограбить богача местного – и насладиться жизнью на полную катушку. Запастись, основательно, хорошим вином, пивом, местными деньгами, кальяном и парой-тройкой танцовщиц, желательно светловолосых. И уже проходить спокойненько свое испытание с удовольствием. Вино и пиво скрасят отсутствие благ цивилизации. Кальян же развеселит и настроит на нужный лад. Ну а танцовщицы… те будут использоваться по назначению. Природному, что также вероятно… Муна подождет, никуда не денется. Если, конечно, вообще нужен… Что в нем, блин, такого? Бабы, кстати, и в пустыне водятся. Загорелые, стройные, в широких свободных одеждах. Не то что в этом загадочном и медом залитом Муна. Там, похоже, все бледные и грустные…

     Лёха убрал карту в карман. Поправил автомат и  неспешно зашагал к городу. На карте тот значился как Осован. Крупнейший населенный пункт пустыни Валт-Их. Место, очередное, для отдыха испытуемых. Официальная столица песков, пересечение многих караванных путей, и, наконец, просто приятное людское поселение, где можно найти даже то, что и не ожидаешь… В голове мгновенно нарисовался подробный план действий. На первом месте стоял отдых в гостинице, с прохладным душем, ароматным пивом, и прочим приятным. Ну а на втором – все остальное. О  вполне вероятных конфликтах со Следящими Девами Петров старался не думать. Решил положиться на волю случая, дабы не портить себе отдых еще и этим. Не такие уж они и страшные, эти Девы, чтобы их следовало опасаться. Пусть они мнят себя всемогущими, мудрыми, великими, мобильными, неустрашимыми, и неотразимыми. На деле – только последний пункт более-менее правдив. Все остальное – зазнайство чистой воды. Не один раз доказано.

    В Осоване расквартировалось три тысячи Следящих дев. Здесь же располагался и ихний Верховный Суд. Входить в город им, в отличие от того же Хартула, разрешалось, как ни как природные условия вынуждали к этому, да и крупных оазисов под заселение рядом с городом не наблюдалось. Так что Девы жили в Осоване. За это – сильно над испытуемыми не издевались, понимая их, уставших и иссохших без воды. Даже на ночлег пускали, сдобрясь. Бывали случаи, что и из пустыни вытаскивали заблудившихся и погибающих. У большинства Следящих здесь имелись обжитые дома, свои магазинчики, доля в караванном бизнесе. Ну а те, что еще не определились с собственностью и не разбогатели – весьма к этому стремились. Стреляли деньги за проход, занимали в долг, грабили и воровали изредка, вкладывали добытое в торговлю. Словом – как в любом мире, где есть понятия о роскоши. И где хотят жить хорошо.

   По мере приближения к городу, Петров стал различать лица людей, деревья, особенности архитектуры, просто мелкие детали. Шел неспешно, стараясь не потеть лишний раз, и предвкушал отдых. Устать не устал, но хотелось немного освежиться и посидеть в тени. Банан съесть. Пива выпить. Смыть пот и пыль с разогретого солнцем тела. Просто под душем постоять. Не в танке, где вода очищается фильтрами и используется по-новой, а под нормальным душем, где жидкость уходит в песок и оттуда нескоро достается. Ну а после…

  Из ворот показался отряд всадниц. Пришпорили коней, направляясь наперерез. Обнажили сабли. Кричали что-то.

    У Петрова все упало от огорчения. Настроение скатилось вниз. Не замедлил с высказыванием:
- Чёртовы девки! Ни пожрать, ни поспать, ни прогуляться! Э-эх…

   Пришлось изображать жутко усталого человека, замученного жарой и отсутствием воды, хромого и неспособного к сопротивлению. Да ковылять навстречу, спрятав ехидную улыбочку под щитком шлема.
   Когда до всадниц осталось не больше сотни шагов – рухнул плашмя на песок, якобы совсем без сил.



- Хатушка, что он творит?! Его же убьют сейчас!!!
- Не должны. Слабых и истощенных не убивают. Сначала в порядок приводят. Да и злы они на Алексея очень, так что потащут на свой Суд.
- Думаешь?
- Иначе и быть не может, Храмин. Дай лучше пивка бутылочку.
- Держи… А тебе какое?
- Это сойдет.



Петрова окружили, спешившись. Позлорадствовали, приведя несколько цитат о том, что от Следящих Дев еще никто не убегал. Пнули пару раз, проверяя на наличие жизни.
- Живой? Ты жив, Странник?

- Пить… – Лёха пошевелился слабо. – Пить…

- Перетопчешься. Девочки, в седло его! Везем в город!

- Пить…

- Заткнись, сволочь! А то пить нечем будет!

    Лёху бесцеремонно оторвали от песка. Для профилактики пнули еще раза четыре, не тая злости. Высказали все что о нем думают. Связывать и отбирать вещи не стали, а просто бросили поперек лошади, как мешок какой-то. Всадница уселась рядом.
  Всё. Поскакали.

       Осован встретил шумом. Радовались поимке малолетнего изверга встречные Девы. Кричали, что Суд состоится весьма скоро уже, и способ казни удивит историю. Слышались разговоры простых жителей. Где-то смеялись. Где-то гремел молот о наковальню. Кто-то пел, вообще. Раздавались крики погонщиков скота. Скрипели колеса повозок. Пахло приготовляемой пищей. Зазывали покупателей уличные торговцы. Слышался звон монет, цокот копыт о мостовую, чей-то плач, блеяние коз, просто конское ржание. Не видя того что происходит, а лишь слушая звуки, можно было подумать что весь город радуется пленению наглого гостя из других миров. Пленению и скорому избавлению.

  Петров старался не вертеть шлемом, играя роль слабого и обессиленного пленника ужасных Дев. Вяло болтал конечностями, изредка шевелясь и прося пить. В награду получал тычки и обещания всяких мучений, вплоть до закапывания в песок возле муравейника. Пару раз кольнули ножом несильно, давая понять, что могут и вовсе прирезать прямо тут. Он замолкал, якобы напугавшись.

   Его провезли несколько кварталов. Свернули куда-то вправо, после моста через еще один пруд. Через метров триста – остановились. Всадница, на чьем копытном он путешествовал по Осовану, взвалила Лёху на своё плечо.  Краем глаза он успел заметить, что его сопровождает не меньше десятка настороженных девок, с оружием наготове; понимали, видать, что и в таком состоянии он весьма опасен. Она пронесла Петрова через какие-то ворота в прохладный каменный двор с фонтаном и деревьями. Бросила на кучу соломы в углу, не церемонясь. Пнула от души. Тут же взвыла, отбив ногу о кобуру с пистолетом. Отошла в сторону, чертыхаясь. Трое других Дев привели кузнеца, который мигом приковал правую ногу Петрова к толстенной цепи, что свисала со стены рядом. Остальные убрали оружие и удалились, посчитав что такую цепочку порвать невозможно. И что пленник теперь не убежит.

  Одна задержалась. Сообщила:
- Будешь лежать смирно – напоят водой. Понял?

- Пить… – как можно жалобнее попросил Петров, слабо шевельнувшись. – Пить…

- Потерпишь.

  Тоже ушла.

 Лёха приподнял голову, проводив её взглядом. Заулыбался злорадно.
   Ни вещи ни оружие, что странно, у него отбирать не стали. Видимо не знали о том, каково их предназначение. О том, что всякие штучки висящие на поясе, могут поспособствовать в любой ситуации. Из любого плена выбраться. Тот же автомат, к примеру, или плазменный меч. Гранаты, наконец.
 Действительно дуры набитые.

   Провалявшись несколько минут без движения и вслушиваясь в шумы за стенами двора, Петров наконец сбросил притворство. Живо сел и срезал цепь мечом. Перекатился с соломы и замер у двери, в которую ушла последняя Дева. Попутно сорвал несколько странных фруктов с ближайшего дерева. Попробовав – отшвырнул прочь. Убрал меч, сменив его на автомат. Передернул затвор, поморщившись от звука. Понаблюдав за тишиной, приоткрыл слегка створку. Заглянул… Тут же бросился бежать прочь, так как с той стороны двери залаяла громадная псина, и несколько Дев вскочили на ноги с лавки. Побег не прошел тихо и незаметно. Теперь могли выручить только ноги да скорость. На бегу перемахнув каменную стену, рухнул в палисадник. Вскочил. Огляделся.

  Побежал влево, снеся низенький заборчик из тонких дощечек.
- Ловите Странника!!! – донеслись запоздалые крики позади. – Хватайте его, люди-и!!! Хватайте-е!!!

         Но горожане, что случались у Петрова на пути, лишь опасливо отскакивали в стороны, крестясь и оберегая свои вещи. Соображали заторможенно, разморенные дневным зноем. Да и кому охота связываться со Странником? В памяти еще живы загулы предыдущих. Лишь шедшая навстречу женщина, похоже Дева, попыталась схватить, но он не дался, нырнув в подворотню и свалив позади себя стопку корзин. Перемахнул пару дворов, совершенно запутав следы. Чуть не напоролся на собак.

  Вскоре крики перестали быть слышными. Петров перешел на шаг, успокаиваясь. Принялся сворачивать на всякие улочки, стараясь затеряться в городе понадежней. Но везде, где бы он не шел, на него косились как на не местного и показывали пальцами, переговариваясь шепотом. Женщины же пытались преследовать, узнавая вражину и мерзавца, поставившего на уши всех Дев от побережья до Осована. Детишки кидались камнями, нисколько не боясь. Бабульки, наоборот, спешно покидали лавочки, помня еще загулы прошлых иномировых гостей. Короче – в таком наряде каждая собака узнает. И было от чего. Видок, так сказать, несколько отличался от обыденного городского. Даже на одежду испытуемых не был похож. Шлем, отливающий на солнце. Бронежилет со вставками, в такую жару крайне излишний. Брюки, заправленные в черные армейские ботинки. Плащ, постоянно меняющий свой цвет. Всякие железяки на поясе и непонятная металлическая штуковина в руках. Что ни говори – Странник. Окружающие-то одеты в белое и просторное. Плюс – мотки ткани на голове, уже начавшие надоедать Петрову. Да даже другие испытуемые были в обычных, привычных глазу тутошнего обывателя, одеяниях, пусть даже и не светлых окрасок. Оружие – меч, щит, копьё – на виду носили. Петров же…

    Но он мало обращал внимания на изучающие взгляды со всех сторон. Двигался по улочкам, избегая контакта с Девами, разыскивая подобие гостинницы или трактира, где можно найти все, о чем мечтал подходя к Осовану. И где можно спрятаться от Следящих Дев на некоторое время. 



 …Улочку перегородило пятеро Следящих дев с копьями. На крыше ближайшего здания появилось три лучницы…

   Петров резко затормозил, взмахнув руками. Попятился назад, понимая что через такой заслон трудно пробиться. Повернулся. Узрел еще около десятка копейщиц, перекрывающих спешно проход. Семеро лучниц маячили на двух домах. Дело принимало серьёзный оборот. Так и погибнуть недолго. Истыкают стрелами, несмотря на то, что ткань формы металлоидная. А вдруг наконечники отравлены? Тут и поляжешь, на беззвестной улочке.

- Сдавайся, Странник! – донеслось. – На этот раз тебе не уйти! Тебя доведут до Суда!

  Петров опустил щиток, заранее закрывая лицо и шею. Ответил:
- Если не отстанете, буду убивать и калечить. Предупреждаю сразу. Могу и город разрушить.

- Ты не в том положении, чтобы угрожать. Нас больше. Ты под прицелом.

   Лёха смерил взглядом лучниц. Опустил голову. Хмыкнул:
- Я просто иду в Муна. Если меня не трогать – меньше будет проблем и травм. Примите это во внимание, Девы. Предупреждаю повторно.

- Ты и есть проблема. И тебя надо устранить. Становись на колени и заведи руки за спину. Иначе умрешь прямо здесь.

      Петров вздохнул. Повесил автомат за спину, всем своим видом показывая что готов к сдаче. Незаметно снял с ремня две дымовые гранаты. Сдернул предохранители. Одну кинул вперед, другую – за спину. Перекатился через голову под выступающую крышу, использовав её как временное прикрытие. 

   Когда прогремел взрыв и все заволокло дымом, быстренько побежал вдоль стены к пятерым копейщицам.

 Девы растерянно завизжали, когда потеряли видимость. Натыкались друг на друга и недоумевали. Тут и там начали раздаваться звуки ударов и крики боли. Странник, пользуясь своим дьявольским дымом, нападал на Дев нагло и безнаказанно. Те не могли наносить удары копьями, так как могли ранить соседок. Лучницы стрелять с крыш тоже не имели возможности, боялись ненароком зацепить своих внизу. Водили туда сюда луками, слушая лишь. Отгоняли клубы дыма поднимающиеся вверх. Слазить и идти на помощь откровенно побаивались.

    Через пять минут воцарилась тишина. Мертвая тишина.

 Дым вскоре унесло ветром. Обнаружилось, что все копейщицы лежат на земле без сознания и в синяках, а копья их сложены в одну кучу. Странник исчез в неизвестном направлении.
   Пришлось спускаться с крыш и приводить подруг в чувство.



- Хорошего вина и жареную курицу. Сколько с меня?

             Хозяин гостинницы пригляделся к непонятного вида посетителю. Большеголовый, с неумело намотанной чалмой, низкорослый, глаз в узкую щель вообще не видать, всё тело какое-то изломанное, что-то из под одеяний выпирает тут и там. Словно в зимние одежды нарядился, рюкзак одев вдобавок, а сверху балахон белый напялил до пола. Чудеса, не иначе…
- Слушай, тебе не жарко?

- Нет. – последовало краткое. – Не жарко.

- Как знаешь… За вино и курицу с тебя  золотой. Но есть ты будешь на улице.

Странный посетитель удивился, отступив на пол-шага:
- Почему?!

- Не хочу чтобы все разбежались при виде тебя. И так никого сегодня нету, а то и вовсе не будет. – хозяин, худощавый и смуглый мужичок, развел руками. – Так что пойми меня правильно, незнакомец. Плати, получай заказ, и уходи.

     Петров кашлянул сердито. Понял, что маскировка сделала его еще страшнее, чем прежде. Но открывать свой истинный облик не хотелось, опять начнутся атаки со стороны Дев. Да и сам владелец в ужас придет от увиденного. Наверняка в обморок грохнется, падлюка. Или на помощь звать начнет.
- Ты будешь платить, или нет? Если нет, то выйди пожалуйста.

- А если я номер захочу снять, мне на улице придется ночевать, да? – Лёха решил съязвить.

 За спиной послышался шум…

- Снимай. Но только пореже выходи из него. – мужичок покосился на только что вошедших трех женщин. Глянул на Петрова. Попросил: – Постой пока в сторонке, ладно.

- Ладно. – Лёха понял что троица принадлежит к Следящим Девам. И что с его обликом он всегда будет обслуживаться последним, даже если зайдут налоговики.

  Отступив на пару шагов вбок, приготовился к вероятной драке или бегству. Затих, решив послушать.

     Те подошли к прилавку. На странноодетого коротышку даже не глянули. Одна поинтересовалась:
- Хлафий, в долг вина не дашь? Напиться охота, а деньги только через два дня получим.

- А что у вас с лицами?

  Петров покосился на женщин, при этом вопросе. Узнал тех, кого пинал буквально час назад. Отступил еще на шаг, тихонько.
Дева, тем временем, ответила:
- Странник в Осован забрел, Хлафий. Попали под его руку…

- Понятно. Опять над родным городом нависла угроза.

- С вином-то что?

- Налью. – тот кивнул. – Все равно Странник его сегодня всё выхлебает. Они почему-то всегда ко мне норовят напиваться идти, будто бы у меня отель пятизвездочный.

Дева возразила:
- Этот Странник не пьет особо. Ни разу пьяным замечен не был.

- Не понял.

- Он еще мальчишка.

- Мальчишка?

- Да. Одиннадцатилетний…

- Но…

- Он не только нас троих побил. Еще двенадцать Дев сегодня пострадали. Напустил дыма и побил… Да и в пустыне довольно странные вещи творятся. Поговаривают будто накануне Странник обхитрил большой отряд Дев… Литров пять налей, хорошо?

- Хорошо.

   Владелец ушел за вином. Девы, тем временем, отошли от прилавка и уселись за стол, ожидая. Заметили Петрова.
Та, что поближе, поманила пальцем:
- Эй, чудо, подойди сюда.

 Лёха покачал отрицательно головой.
Дева не успокоилась на этом. Изобразила дружелюбную улыбку на побитом лице. Вышло плохо.
- Не бойся нас, мы не кусаемся. Подойди.

- Не подойду.

- Знакомый у тебя голос, чудо. Я тебя нигде не встречала раньше?

- Ноя, похоже что это тот уродец, который на рынке милостыню просит. Мне его голос тоже знаком. Но только вот почему он так нарядился?

- И мне знаком, девочки. Я его сегодня где-то слышала.

      Появился хозяин заведения. Припёр объёмный кувшин вина и три кружки. Поставил перед Девами. Поинтересовался:
- На кого записать? На тебя, Кабра?

- Запиши на меня.
   Та, что обладала таким странным именем, указала на скромно стоящего в сторонке Петрова:
- Кто это, Хлафий?

- Не знаю. – тот пожал плечами. – Перед вами зашел, хотел вина купить, курицу, да номер снять. А что?

- Да голос у него больно знакомый. – Кабра наполнила свою кружку. Сделала глоток. – Если это нищий уродец с рынка, то откуда у него деньги на номер? Тем более на вино… Цены-то у тебя довольно высокие, в отличие от других.

   Глянула на Петрова пристально.
- Эй, как тебя зовут?

- Я сам прихожу. – Лёха осознал, что всё идет к раскрытию его маскировки. Еще чуть-чуть, и придется её сбрасывать. Поэтому уже начинал проявлять дурные черты воспитания. Осмелел немного, сбросив притворство. Набычился, даже. Прислонился спиной к прилавку

- О, да ты еще и груб! – Кабра удивилась. Переглянулась с остальными. – А имя есть у тебя?

  Хлафий усмехнулся.
- Отстаньте от человека, дамы. Его и так жизнь обделила.

Сделав шаг к Петрову:
- Ну что, будешь номер снимать?

  Странноодетый незнакомец не стал отвечать на вопрос. Задал свой:
- С чего ты решил, что меня жизнь обделила?

- Она тебя ростом обделила.

- Ошибаешься. Мне просто лет мало.

- Пусть так. Но при взгляде на тебя, сразу видно что… – Хлафий задумался, подбирая слова. – Что ты немного уродлив. Кривые ноги, отсюда и походка. Руки, которыми тебе сложно замотать нормальную чалму. Большая голова, тоже тебя не красит. Горб, тот же…

   Ноя уже захмелела походу, несмотря на то что только-только выпила. Вставила реплику:
- Хлафий, налей ему вина. Пусть жизни порадуется. Наверняка родителей где-то потерял, теперь бродит по городу без присмотра. Все мальчишки пьют вино.

- Да. Пусть вина выпьет. – третья свое слово вставила. – Наверняка хочет.

   Хлафий подмигнул Петрову:
- Ну что, выпьешь с дамами вина, незнакомец, которому лет мало?

  Петров хохотнул, потянув со шлема неумело намотанную тряпку:
- Я со Следящими Девами вино не пью. Я их избиваю.

  Предстал перед побледневшими аборигенами в истинном облике, сорвав с себя балахон. Похрустел шеей, для эффекта.

  Девы повскакивали с лавки, пятясь к выходу. А хозяин гостинницы нервно икнул, замерев.

- Не ожидали, что ли? – Странник подошел ближе. Перевернул кувшин и кружки одним движением. Залез на стол, использовав лавку как ступеньку. – Страшно, небось?

 Одна из Дев, Ноя которая, выкрикнула:
- Мы все равно тебя одолеем, наглый Странник! С тремя тысячами тебе не справиться!

- Спасибо, что назвала истинную цифру.

- Мы выследим тебя в пустыне и убьём! Ты не сможешь подойти ни к одному колодцу!

   Петров улыбнулся.
- Зачем они мне? Я могу добраться до Муна за несколько минут.

- А что же не доберешься, если так?

- Мне туда не надо. Мне нужны такие вот стычки, как сегодня днем. Обожаю острые ощущения. Люблю, очень, преодолевать препятствия. И бить рожи.

- Скоро ты получишь все это сполна!

      Выбежали прочь, не собираясь связываться. Помнили силу ударов малолетнего изверга.

Петров глянул на Хлафия, спускаясь обратно. Напомнил:
- Хорошего вина и курицу.

Швырнув в него монетой:
- И побыстрее!

    Получив требуемое, покинул гостинницу через черный ход. Идти через главный не решился, так как за ним могла быть установлена слежка. Не хватало еще с продуктами питания по Осовану бегать. Лучше уж спокойненько присесть где-нибудь, да насладиться нормальной и вкусной пищей. Желательно в тени.
  А уж потом можно и побегать. Вдоволь. Сытого ни одна Дева не догонит, как бы не старалась.



- Хатушка, а не много ли ему вина?
- Предлагаешь пойти и отобрать?
- Нет. Можно просто кувшин перевернуть.
- Он за новым сходит. Я его знаю.
- Так и оставить?
- Да. Пусть пьет. За свои деньги купил. Просто не надо от него отходить далеко, только и всего.
- Напьется и начнет стрелять…
- Кто бы говорил.
- Я здесь не стреляла, если что.
- Ну да, из пистолета…
- Хамло!



Побродив около часа по извилистым улочкам и обнаружив какие-то развалины, Петров перелез через забор, заросший виноградом. Подыскал местечко поудобнее. Уселся в тени раскидистого дерева, разложив покупки перед собой. Хлебнув вина, отломал кусок от курицы. Проворчал:
- Не ахти, конечно, отдых, но терпеть можно.

   По городу, разыскивая нарушителя спокойствия, бегали обозленные Следящие Девы, в числе нескольких сотен, горя злобой и жаждой мести. А наглый и хитрый Странник сидел в руинах старого дворца и спокойно набивал желудок. Постепенно хмелел, ощущая в себе новые силы и прилив смелости, храбрости, отваги, и удачи. Будто снова доспехи напялил. Или в большого робота забрался.

  Целился из автомата, после двух-трех глотков, в груды камней, представляя Дев на их месте. Уверял сам себя, что сможет перестрелять сколь угодно сучек, не испытав ни малейших угрызений совести при этом. А то и вовсе в здание Суда ворваться и заложников захватить. Плевать на мнение окружающих, пусть думают что хотят. Прошлые Странники много впечатлений после себя оставили, а он, Петров, даже поесть не может спокойно и номер снять в гостиннице. Пора это менять, наводить порядок, вбивать в головы Дев, что Странников трогать опасно, в первую очередь для здоровья. Так ведь и вовсе уважать перестанут, на каждом углу оскорблять начнут, плеваться, и камнями кидаться. Или стрелами.

  Вот только оружие подобрать пострашнее. Чего-нибудь вроде ручного многозарядного гранатомёта. Или пулемёта авиационного. В танке такое, кстати, имеется. И уже можно наводить порядок.
      Отставив полупустой кувшин, полез за гранулой…



- Всем внимание! Приготовиться!

  Засада из сотни Дев затаилась за поворотом. Лучницы засели на крышах как обычно. Копейщицы попрятались за изгородями, углами, повозками, в огородах. Мечницы просто затаились отдельной группкой, готовые вот-вот сорваться и атаковать. Все ждали Странника, неспешно бредущего по улице прямо на засаду. Он пошатывался и матерился, пьяно икая.

   Не дойдя шагов двадцати, остановился. Отшвырнул пустой кувшин прочь. Заорал:
- Я вас вижу, твари поганые! Вешайтесь!

   Вскинул какую-то железяку к плечу… А потом все начало взрываться и рушиться. Тряслась земля, дома взлетали к небу, вековые деревья сметало как тростинки, все заволокло дымом пожаров. И поверх всего этого ада был слышен дьявольский хохот Странника…



- Кувшин хорошего вина и жареную курицу.

   Петров бросил дымящийся гранатомет на прилавок перед собой, разбив пару стаканов. Снял со спины крупнокалиберную винтовку. Поставил ее рядом, прислонив к прилавку. Притянул трясущегося от страха Хлафия, достав рукой. Добавил:
- И поживее. Иначе и твоя сарайка на воздух взлетит.

- Х-х-хорошо, хорошо. Сию минуту.

    Убежал за заказом, очень даже поспешно. Оглянулся пару раз.

        Посетители, если и были за последние пару часов, давно убежали в ужасе, едва началась стрельба и разрушения. С улицы несло дымом; лоскуты его, стелясь по полу, забирались под столы и лавки. Оседали там. Выбитые взрывами стекла были рассыпаны везде, где только можно; хрустели под ногами, мерцали в углах, на столе даже имелись. Дверь лежала на полу, снесенная прикладом. Стену украсила внушительная трещина, сквозь которую проглядывал соседний огород.

     Петров ухмыльнулся полупьяно. Облокотился о прилавок, довольный произведенной демонстрацией части своих возможностей. Предвкусил пьянку и новые развлечения. Стал ждать Хлафия.

  На этот раз он и в душе поплещется, и выспится преотлично-продолжительно, и с проституткой вволю пообщается, не опасаясь атак со стороны Дев. Те теперь неделю к нему подходить не будут, трясутся от страха и уши спичками чистят. А то, понимаешь распоясались, засады стали устраивать, стрелами кидаться. Сучки подлые, вообще ни к одной здесь не пристал. Взяли привычку, блин.

   Появился Хлафий. Принес заказ. Осторожненько поставил его перед Странником. Попятился к выходу, постоянно кланяясь.
Петров пресек бегство, хлебнув вина:
- Стоять!

- Что-то хотели еще? – тот замер, сжавшись.

- У тебя проститутки есть?

- Разбежались… – Хлафий развел руками. – Когда начало греметь и трясти, все мои девочки разбежались…

- А из постояльцев есть кто?

- Они тоже покинули здание… Я пойду?

- Ладно, иди. – Лёха поправил гранатные ленты на корпусе. – Скажи Девам, что если не успокоятся – я разрушу город до основания. Сегодняшняя демонстрация должна пойти им на пользу.

- Скажу, скажу.

 Смылся через кухню, загремев посудой. Видимо уронил стопку тарелок, торопясь покинуть здание.

     Петров уселся прямо на прилавок. Поболтал ногами. Приложился к кувшину, зажевав курицей.

   Выходило очень даже неплохо. Девы его из этого здания выкурить при любом раскладе не смогут. Да что там – побоятся на сто шагов даже приблизиться. Разрушения в трех кварталах и разгон засады их напугали до жути, не скоро в себя придут. До сих пор, поди, трясутся со страху, да спичками, повтор, уши чистят. А то и вовсе… Так что можно неспеша минировать окна и двери, а затем наслаждаться отдыхом. Душ долгожданный принять. Выспаться хорошенько. Жаль вот, что проститутку снять негде. Но, это дело поправимое. Можно и в город наведаться, потребовать себе… Или просто в плен захватить как в лесу, до Хартула. Она и суп сварит, и в постели ублажит. После душа полотенцем оботрет. Все дела. Пусть только попробует отказать.

   Лёха приложился к кувшину еще раз. Взял гранатомет и выстрелил в окно, навскидку, не целясь никуда. Хохотнул, услышав чей-то истеричный вопль. Еще отпил. Икнул.

  Теперь-то точно ни одна дура не посмеет атаковать. Будут стороной обходить за километр, опасаясь новых взрывов и землетрясений. Отныне будут прислушиваться к предупреждениям, и с мнением считаться. А то, блин, взяли в привычку грубить, хамить, и всякую херню навязывать. Ты, дескать, пацан еще, так что слушай старших. Выполняй их требования и сложи оружие. Не то шкурку на барабан пустим, или под суд отдадим. Ну а будешь в отказ идти, если,  – в песок закопаем и яйца отрежем. Истечешь весь… по пояс… Да двенадцатилетних вообще судить нельзя! С чего Девы решили, что им все дозволено? Вот пускай ловят всей толпой, да на Кластер депортируют. А о смертной казни и говорить нехрена! Не их это право!

    Он нечаянно выронил кусок курицы на пол. Выругался, рассматривая куда тот упал. Не став поднимать, оторвал новый. Сделал большой глоток. Икнул, в который уже раз.

   Если так и дальше себя вести, то можно весь материк на уши поставить. Громко о себе заявить, разрушив пару-тройку городов. А то и вообще Испытания отменить. Нехрен Странникам здесь шастать, жизнь аборигенам портить. Пусть потеряют к этому миру интерес. Пусть по другим перифериям бродят, пьянствуя и развлекаясь. А самому – основать здесь Империю Тант, по названию материка. Построить себе большущий гаремище, и жить на широкую ногу. Город Муна высоким забором обнести, колючку протянуть, ток пустить. Чем не гарем? На побережье огневых платформ понаставить через километр, чтоб ни одна сука не пробралась по воде. На орбите спутников пустить боевых – будут сторожить воздушное пространство. Электростанций на реках понаставить. Дороги асфальтом выложить. Аборигенов к благам цивилизации приучить. Поля коноплей засадить. Вот жизнь начнется!

   Петров почувствовал себя дурно. Отбросил кувшин, благоразумно, кусочком последней трезвой извилины, понимая что больше не влезет, как не пытайся вливать. А если и получится выпить все – потом будет весьма продолжительный провал в памяти и жуткое чувство стыда перед аборигенами.   

  Непослушными руками полез за антитоксикантами и стимуляторами. Повалился на спину вовсе.
   Вскоре принял лекарства.


         С уходом алкоголя из крови, в голову забрели вполне трезвые мысли. Вместе с жутким стыдом, как и ожидалось.
 Петров узрел в выбитое окно какие разрушения нанес городу. Покраснел и побледнел одновременно. Схватился за голову и спрятался под прилавок, лишь бы не смотреть на дым пожаров и развалины домов. Сидел и доедал остатки курицы, почесывая затылок. Следовало вообще уходить из Осована. Или сменить наряд на местный, прикинувшись туристом.

 Проворчал:
- И нахрена напился?

    Кое-как успокоившись, вылез из укрытия. Решил покинуть пострадавший город на  “Смоке”, у всех на глазах. А потом вернуться, но уже ночью и в местной одежде.

 Развернув танк, забрался в него и поехал напрямую. Рулить и двигаться по улицам возможности не было никакой; дома слишком близко стояли друг к другу. Приходилось закрывать глаза на новые разрушения.
  Жители, завидя громадный металлический ящик, разбегались в ужасе.
    Танк проломил городскую стену и растворился в пустыне.
       Вечерело.


Отогнав машину на несколько километров в пески, стал ждать пока кто-нибудь не пройдет мимо. Наверняка должен быть караван или просто прохожие. Здесь же не лес, чтобы не ходили. И не море, наконец. Хотя бы в пределах видимости должны пройти. Не глаз, даже, а радара. Пусть учат как заматывать нормальную чалму. Пусть учат как носить местные одежды, не вызывая подозрений у этих местных. Как двигаться по улицам. Как говорить с людьми. Как себя вести в их обществе. Иначе вовсе не видать нормального, трезвого, отдыха, постоянно нужно будет ожидать подлого удара от Следящих Дев. Оглядываться, проверять еду и напитки. Спать в пол-глаза. Проститутку – и ту не снимешь, вполне может оказаться переодетой Девой. Воткнет кинжал в пузо – и хана, до регенератора даже доползти не успеешь.

   А так, глядишь, все получится. Лошадь отобрать бы еще. Заехать в Осован, подбоченившись. Надменно разузнать о месторасположении гостинницы пятизвездочной. Кивнуть, дослушав. И – вот он отдых! Вино, пиво, девки! Перво-наперво поспать надобно. Да, именно.
    Петров зевнул. Вылез из кресла. И пошел в спальный отсек.




Тигван возвращалась в родимый сердцу город в прескверном настроении. Порядком измоталась за неделю пути, выйдя из Мехисто вместе с группой Следящих Дев. Те разъехались кто куда, по мере продвижения к Осовану. Кто – в Хаст свернул, кто – в Химерол, минуя столицу. Последняя попутчица распрощалась с ней сегодня утром, направившись в Седьмой Оазис. Что-то вроде сборов, там… Настроение было испорчено еще и тем, что на ночлеге Тигван потеряла часть заработанных денег. Может и спёр кто, что тоже не исключено, а может и вправду выпало в песок да затопталось. Не ахти, конечно, потеря, всего лишь сорок золотых, но… Но за эти деньги пришлось целый месяц приглядывать за беспокойными соседскими детишками. Уже труд неимоверный… К тому же конь хромал второй день кряду. Грозил не дотянуть до дома. В общем – сплошные неприятности, тут и там. Как же настроение не испортится-то? Естественно рухнет на самое дно души, пребольно звякнув и нахмурив брови. Одно хорошо – Осован уже близко. Пара десятков дюн – и можно наконец-то ополоснуться под долгожданным душем. Надеть чистое платье, сбросив просоленные и пыльные дорожные одежды. Поспать в своей постели. Да и вообще отдохнуть. Надоело на чужбине, ох и надоело.

   Тигван улыбнулась невольно, первый раз за последние два дня. Вздохнула облегченно, заметив шпиль Храма Солнца, самый высокий в городе, да несколько огней, над песками. Пришпорила конягу, ободрив его:
- Осталось совсем немного. Давай, рыжий, напрягись. Скоро будем дома.

   Тот – ноль внимания. Брёл, переставляя копыта неспешно и понурив голову. Видимо действительно устал.

   Хоть и темнело, устраиваться на ночлег не стоило. Потерпеть чуть – и все. Если только отдохнуть слегка, минут пять. Возле того прямоугольного камня вполне можно.

    Подъехав к “камню”, спешилась. Подвела транспортное средство поближе. Разгрузила с седла свои вещи. Сняла капюшон. Потянулась устало, зевнув и прикрыт рот рукой.

  Тигван не придала значения странным трубкам, торчащим из камня. Привязала коня к одной, посчитав это удобным. Но когда ощутила под рукой холодную поверхность металла, малость призадумалась. Задала сама себе несколько вопросов:
- Кто мог притащить сюда это железное сооружение? Неужели за год отсутствия все вокруг Осована изменилось? Может это статуя такая?

  Осмотрев и еще раз пощупав руками обводы и впадины, пришла в замешательство. Получалось что статуя. Природа такое сделать не сможет, это сотворено человеческими руками. Но ведь металл – страшно дорогая штука. Кому по карману такое произведение искусства?! Да и вкусы у автора сего – весьма странные. А может это…

    Тигван глянула на алеющее вечернее небо, погрешив на подарок богов. Перекрестилась суеверно. Вздохнула.

 Иначе и быть не может. Такое количество металла бывает только на небесах. Да и кто сможет притащить сюда такую “дуру” из Осована? Только небо могло послать это. Наверное сильным ветром эту статую сорвало с какого-нибудь небесного дворца, и скинуло вниз. Такое иногда случается. В песках не раз находили непонятные и страшные ликом железные сооружения, похожие то на птиц, то на людей-великанов. А то и вовсе на невесть что, громадное, размером с добрый город. Старухи поговаривают что это принадлежит вообще другим мирам и ужасным Странникам-алкоголикам. Старухам виднее, они дольше жили.

   Да и сама Тигван видела в детстве картинки, на которых были изображены эти самые Странники; грозные, высокие, с крыльями за спиной, восседающие на стальных птицах, или же на мрачных, плюющихся огнем ползающих монстрах. Видела и помнила. Выслушивала от бабок много чего ужасного. Слышала что и в родной город иногда забредали эти самые Странники. Но сама лично их не видела, узнавала лишь, о разрушениях и пьянках от родителей. А в последнее время вообще редко появлялась в Осоване, работая в соседних городах.

   Она забралась на “статую”. Свесила ноги вниз, почувствовав как кровь отхлынула от ступней. Прикрыла глаза, давая им небольшой отдых.
Конь стоял спокойно. Была, б, трава – жевал бы. А так – песок галимый. Не пожуёшь. Хрустит. Беда.
- Надо бы кузнецу сообщить о находке. Наверняка заплатит немало, чтобы заполучить столько металла. Заодно и потерянное вернется.      

       Обрадовавшись внезапному выходу из сложившейся дрянной ситуации, Тигван улыбнулась. Повеселела даже. Кузнец не одну сотню золотых выложит. В этой находке столько веса, что ему за сто лет не переработать. Пусть продает, а она с этого процент иметь будет. Дом новый выстроить сможет. Если, конечно, кто-нибудь вперед это все не утащит. Надо бы застолбить находку за собой, спрятав под ней свои вещи. И налегке отправится в Осован. Заодно и коню полегче будет. А утром вернуться с кузнецом и начать богатеть постепенно. И плевать, что стемнело. Огни-то видно издалека.

   Она спрыгнула на песок. Хотела было вещички просто присыпать, но обнаружила что под находкой довольно места чтобы человек десять уместилось свободно. Обрадовалась:
- Вообще хорошо.

   Полезла туда прятать своё без раздумий. При себе решила оставить только деньги и воду. Всё остальное – и утром забрать можно, за ночь никто не возьмет. Не найдут, попросту.

     Управившись, вылезла. Принялась отряхиваться от песка. Когда же разогнулась, то вздрогнула от неожиданности, узрев перед собой невысокую фигуру в непонятных и странных одеждах. Попятилась назад и уперлась спиной в находку. Заявила, понемногу придя в себя:
- Я первая это нашла!

Фигура подняла забрало странного круглого шлема. Удивилась:
- В смысле?!

- В прямом!

- Что ты могла найти под днищем танка? Килограмм песка?

Тигван не поняла. Уточнила:
- Под днищем чего?

Фигура ответила:
- Танка.

- А что такое танка?

- То, что стоит за твоей спиной.

Тигван решила внести ясность. Заодно и упредить попытки странного незнакомца, судя по голосу, заморочить ей голову своими необычными речами. Отрицательно покачала головой, возразив:
- Это – статуя, случайно упавшая с небесного дворца. И я первой ее нашла. Так что не неси чепуху, незнакомец. Я тебе ее не отдам.

- С чего ты взяла что это статуя?

- Она из металла. Такие иногда находят в пустыне.

- Ладно, с этим понятно. Почему эта, как ты говоришь, статуя упала именно с небесного дворца? И именно случайно?

Тигван покрутила пальцем у виска. Понять не могла, почему незнакомец не видит очевидных вещей:
- Ты чё, дурак? Где еще могут стоять такие статуи, если не в небесном дворце?

- Да мало ли…

- Люди такое создать не могут, это им не по карману. Металл – очень дорогая штука. Притащить в пески – тоже не в состоянии, из-за тяжести. Что получается в результате?

- Тебе видней.

- Получается, что она упала сверху! Так?

- Так.

Тигван просияла в темноте:
- А что у нас на небе располагается?

Незнакомец глянул на ночное небо. Опустил голову. Ответил, удивив Тигван:
- Космос.

- Какой, нахрен, космос? – указала вверх – Там находится небесный дворец! А в нем живут боги!
Глянула с прищуром:
- Хочешь сказать что не знал об этом?

Тот помотал своим округлым шлемом. Признался озадаченным голосом:
- Первый раз слышу.

- Теперь будешь знать. Так что проваливай туда откуда пришел. Эта статуя принадлежит мне. Я ее тебе не отдам.

     Незнакомец даже и не думал уходить. Поинтересовался:
- А чем ты докажешь, что она твоя?

- Под ней спрятаны мои вещи. Как доказательство.

- Выходит ты прятала там вещи, когда я подошел?

Тигван кивнула.
- Именно.

- Я уж подумал что ты мину подкладываешь.

- Чего?

- Не поймешь.

- Странный ты какой-то, незнакомец. – она оперлась о свою находку. Скрестила на груди руки.
  Спросила, немного подумав:
- Ты из Осована?

- Нет.

- Испытуемый?

- Да.

- А чего по пескам бродишь? Испытуемые обычно в городе находятся. Отдыхают.

Тот опять удивил ответом:
- Я не устал. И по пескам не брожу.

Она оглядела темную пустыню. Посмотрела на него:
- А что же ты делаешь-то?

- Только проснулся. Свежим воздухом подышать вышел.

Тигван представила расстояние до города в уме. Присмотрелась к незнакомцу:
- Нихрена ты, воздухом дышишь! До сюда не меньше часа идти.

 Тот обернулся на пару секунд в сторону Осована. Внес ясность, после:
- Я не оттуда пришел.

- А откуда? Караван что ли поблизости ночует?

- И не с каравана я. В радиусе десяти километров вообще людей нету, кроме нас.

  Тигван уже устала спрашивать. Решила задать главный вопрос и все для себя выяснить. Задала, сформулировав:
- У тебя с головой всё в порядке?

- В полном.

- Что-то не похоже. Наверное тебе Следящие Девы чердак повредили, а ты теперь по пескам бродишь и ахинею несешь. Возвращайся давай в город, ты можешь заблудится и погибнуть завтра от солнца и жажды. Или волки загрызут.

- Мне не надо в город. И волков я не боюсь.

- И что, даже есть и пить не хочешь?

- Не хочу. Я сыт.

- Помыться хотя бы?

- Пять минут назад душ принимал.

      Тигван не знала что и сказать. Чудаковатый собеседник все больше удивлял её. Городил невесть что, даже стеснения не испытывая при этом. Где, к примеру, он душ мог принимать пять минут назад? Почему это он не с города, но погулять вышел? Откуда знает что на десять километров вокруг людей нету? Чудеса, не иначе. Или солнцем чердак вскипятило конкретно?
  Выдохнула растерянно:
- Во, блин…

Тот был по-прежнему невозмутим. Поинтересовался:
- Что-то странное услышала?

- Да нет, все нормально.

- А чего удивляешься?

   Она указала на город. Попросила, присаживаясь на корточки:
- Слушай, иди-ка ты туда. Не морочь мне голову. Хорошо? Там тебе ночлег дадут, покормят, успокоят, доктору покажут. Только иди, пожалуйста. Одна хочу побыть…

- Повторяю еще раз, дамочка. Мне не надо в город.

- Чего, тогда, надо? Мозги мне попудрить? У тебя это уже получилось. Или ты хочешь что бы я тебе чего-нибудь дала?

Тот заинтересовался:
- А что ты можешь мне дать?

- А что ты хочешь?

- Предлагай, я подумаю.

Указала на привязанное животное:
- Коня моего?

- Нет.

- Может быть денег?

- Деньги у меня есть.

- Воды?

- И вода у меня есть. И пища есть.

- Я тебя поняла, странный незнакомец. – Тигван прищурилась. Незаметно потянулась за кинжалом. – Ты меня хочешь?

- Заманчивое, конечно, предложение, но – нет.

    Она отпустила оружие, вовсе придя в замешательство. Потрясла головой, восстанавливая мысли в правильный порядок. Спросила, уже ни на что не рассчитывая:
- Тогда скажи мне сам, что ты от меня хочешь? Ведь не просто же так стоишь передо мной?

- Логично.

- Говори, что хочешь?

- Вопрос задать хочу.

- Вот. Молодец. Дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Задавай свой вопрос.

- Можно?

- Естественно!

   Незнакомец сел напротив. Скрестил ноги. Спросил:
- Ты к Следящим Девам какое-нибудь отношение имеешь?

- Дурак дураком, а вопросы составляешь как умный.
Не отреагировал на издевку. Продолжил гнуть своё:
- Ты не ответила на мой вопрос.

- Хорошо. Вот тебе ответ на твой вопрос: к Следящим Девам я никакого отношения не имею. Доволен?

- Очень.

- Еще есть вопросы?

- Есть.

- Задавай.

- Чалму умеешь заматывать?

- С рождения. Еще что-нибудь?

- Зачем ты идешь в Осован?

- Я там живу.

- Давно?

- Целых восемнадцать лет.
Поёрзала, отсидев ногу. Спросила:
- А что?

- Порядки, выходит, ты знаешь.

- Знаю. Но зачем тебе это всё?

- Надо.

- Для чего?

- Для дела.

- Какого?

- Личного.

- Охренеть. Но ведь ты спрашивал о моих качествах, значит и я буду принимать участие в этом твоем личном деле. Так?

- Ты невероятно догадлива.

- Хорошо. С этим вопрос решен. Но в роли кого?

- Это тебе решать.

- Ты меня совсем запутал. Объясни, хотя бы, кто ты? Может, это ясность внесет?

- А ты не убежишь?

- Если назовешься демоном или маньяком – убегу.

- Логично.

- Кто ты?

- Я маньяк.

- Глубоко ценю чувство твоего юмора.

- Поэтому не убегаешь?

- Да. – кивнула. – Ещё раз попробуешь назваться?

- Попробую.

- Я жду.

     Незнакомец ударил себя в грудь. Назвался:
- Странник. Следящие Девы меня так зовут.

- Все мы в какой-то степени странники. А имя есть у тебя?

- Алексей.

- Странное имя. Как и твоя одежда. А с какой из четырех Империй ты пришел?

- Я не из этого мира.

- Отличная легенда. Небось еще и молнии пускать умеешь?

- Не умею.

- А небеса можешь на землю обрушить?

- И не собираюсь. 

- Почему? Все Странники так делают.

- Я трезвый.

- Слушай, Странник, я конечно все понимаю, скучно тебе, поговорить не с кем, другое может что. Но только не ври мне, ладно?

- Сомневаешься?

- Еще как.

- Почему ты сомневаешься? Я чем-то не похож на Странника?

- Всем.

- Нормально. Ладно, зайдем с другой стороны. Каким ты представляешь себе настоящего Странника?

- Выше тебя в два раза. С крыльями. Восседающем на стальной птице, или же на ползающем монстре. Одним шевелением пальца небеса на землю повергающим. Примерно таким я его, себе, и представляю.

- Ну это ты приукрасила. Стальная птица, с монстром, у меня есть конечно, но вот крылья за спиной как-то не выросли.

- А что с твоим ростом?

- Мне одиннадцать лет всего. Как я могу быть высоким?

- Ты, выходит, мальчишка еще?

- По годам – да. По развитию – нет. Старше намного.

- Ладно. Покажи свою стальную птицу, или хотя бы ползающего монстра.

- Птицу не буду показывать. Но монстра могу.

- Ну так показывай. Чего тянешь- то?

- Он за твоей спиной стоит.

  Тигван рассмеялась звонко. Указала за спину, внося правоту в галимые заблуждения собеседника:
- Там стоит статуя, которую я нашла. Но никак не монстр.

Тот даже и не чувствовал себя неправым. Голос был спокоен и невозмутим:
- Хорошо. Вспомним самое начало нашего разговора. С чего ты взяла, что это статуя?

- Я же тебе объясняла. Такие иногда падают с небесного дворца. Их находят. Я, вот, тоже нашла.

- Чтобы найти – надо потерять. Так?

Тигван зааплодировала демонстративно. Похвалила:
- Золотые слова! Как в воду глядел!

- Эту статую, как ты ее обозвала по незнанию, нельзя найти. А знаешь почему?

- И почему же?

- Потому что её никто не терял. И она не падала с дебильного небесного дворца.

- Лихо завернул, уважаю! Откуда она взялась, тогда?

- На этой статуе, ох и прикольное название, я сюда приехал.

- Ты? На ней? Приехал?! Всякие в песках бродят, правы люди…

- Все еще не веришь?

- Ни капли.

 Гость из других миров посмотрел поверх нее. Сказал:
- “Смок”, включи наружное освещение средней интенсивности.

                Тигван сначала не поняла смысла слов якобы Странника, и хотела уже уточнять, но тут произошло нечто неожиданное. И внезапное. Непостижимое.

 …Пространство вокруг нее осветилось вдруг нереальным голубоватым светом, окрасив песок в странный цвет. Осветился и сидящий напротив странный собеседник. Одет, оказывается, был не совсем необычно. В темноте наряд искажался. Сейчас же собеседник выглядел как на тех картинках, что Тигван видела еще в детстве. Выглядел как Странник. Настоящий Странник, пусть и немного меньше размерами.
  Она медленно повернула голову назад. А там…

 “Статуя” вся светилась, уже собой не являясь. На ее месте возвышался грозный и здоровенный ползающий монстр, тоже виденный на картинках. Возвышался, готовый ползать и убивать, поливая огнем все живое и неживое.

   Конь стоял спокойно, не двигаясь. Даже ушами не шевелил и не дышал. Сам, видать, в смешанных чувствах купался. В глазах отражался голубой нереальный свет…

          Петров поднялся на ноги, хохотнув. Поинтересовался ехидно:
- Ну теперь-то признала?

     Тигван дернулась назад. Стукнулась пребольно. Попробовала отползти в сторону, но Странник шагнул туда же, перекрыв путь к бегству. Тогда она вскочила и выхватила кинжал. Выставила его перед собой, держа обеими руками. Выкрикнула, бледная и напуганная:
- Не трогайте меня!

- И не собираюсь, если сядешь обратно.

- Не сяду!

- А куда же ты денешься?

   Тигван выронила свой ножик. Бухнулась на колени. Жалобно так:
- Не убивайте меня, пожалуйста… Я еще совсем молодая и мало прожила на свете…

Петров удивился внезапным переменам. Спросил:
- Почему ты решила что я буду тебя убивать?

- Вы всегда убиваете… А потом съедаете убитых. Или отдаете на съедение своим монстрам…

- Нормально… А ты это видела?

- Старухи рассказывали…

Петров усмехнулся. Успокоил:
- Не верь им. Бабульки слишком нас приукрасили, это явно.

  Тигван вдруг сорвала с себя халат. Принялась было стаскивать второй, но Петров ее остановил жестом руки:
- Что ты делаешь?

- Раздеваюсь… - потупила взгляд, замерев.

- Зачем?

- Вы, если не убиваете, рвете одежду и насилуете…

- Это тебе старухи сказали?

- Да…

- Они тебя опять обманули. Одевайся.

- Вы правда не будете меня убивать и насиловать?

- Если бы захотел – давно бы уже сделал. Логично?

- Да.

- Ну а чего тогда?

  Тигван подняла сброшенный халат скромно. Накинула, все так же стоя на коленях. Не двигалась, по-прежнему запуганно смотря перед собой.
Петров поднял ножик и вернул хозяйке. Спросил:
- Долго так стоять будешь? Только не говори, что это старухи тебе насоветовали.

   Поднялась, все еще не веря что жива и не тронута. Молчала, потупив взгляд.

- Чего молчишь?

- Я боюсь…

- Пару минут назад болтала вполне справно. А сейчас – словно воды в рот набрала. Не надо меня боятся, я не зверь какой. Обычный человек. Просто из другого мира, вот и всё.

- Рассказывали, что Странники сдирают кожу с живых…

- Забудь про то что тебе старухи говорили. Я обычный человек. Как и ты.

- Я вам не верю. Отпустите меня пожалуйста, я дома год не была… Жить хочу очень-очень… Молодая еще совсем… Даже полюбить никого не успела…

- Ну ты еще заплачь, красавица.

- Зачем я вам нужна? От меня никакой пользы нету…

- Есть. Ошибаешься.

    Она сжалась мигом, предчувствуя что-то плохое. Но услышала нечто странное.
- Научишь меня чалму заматывать, о порядках расскажешь, пару вопросов сверху задам. И можешь идти в Осован. Я тебя даже подвезу до города, так уж и быть.

- И всё?

- И всё.

    Страх понемногу уходил. Тигван теперь могла соображать. Выдала:
- Как-то просто все получается. И … И это странно…

- Что в этом странного? – Петров развел руками. – Расскажи о городе и научи чалму эту чертову мотать. И всё. Всё. Понимаешь?

- Понимаю.

- Трудно?

- Да нет…

- Ну вот и договорись.
  Указал на своего монстра:
- Идём.

- Куда? – она вздрогнула, не совсем понимая неведомого Странника.

- Туда.

- Вы же обещали сохранить мне жизнь…

- Вон ты про что. – Петров догадался. – Боишься, значит.
  Хохотнув:
- Бабки и здесь тебя обманули. Это не монстр. Это обычный дом.

- Дом не плюется огнем и не убивает, ползая по пескам…

- Видишь колеса?

- Вижу.

- Они крутятся. Вот он и ползает.

- А огонь откуда?

- Из пушки.

- А что это?

- Твой конь к этому привязан.

- Можно я его отвяжу?

- Пусть стоит. Ему ничего не угрожает.

- Правда?

- Конечно.

       Обойдя чуть танк, Петров открыл боковой люк. Показал в него пальцем. Спросил:
- Видишь, кресло стоит?

Тигван кивнула, невольно спрятавшись за Петрова при открытии:
- Вижу.

- У тебя дома есть кресла?

- Есть. В комнате.

- А ты туда боишься заходить?

- Нет. Не боюсь. Дом же…

- А у соседей кресла есть?

- Есть. Несколько.

- К соседям ты боишься заходить?

- С чего бы? Соседи ведь…

- Ну а почему тогда ты за меня прячешься? Заходи. Это мой дом.

- Это монстр.

- Зубы видишь где-нибудь?

- Не вижу. Монстр их спрятал.

- Ага, в карман убрал. Или в стакан с кислотой опустил. Заходи, мой дом не кусается. Тем более, я с тобой. Нас двоих точно не тронет.

- Хорошо…
   Тигван набралась смелости и перешагнула порог ужасного дома Странника.

             Слева была комната с четырьмя креслами и необычной стеной, на которые указывал Странник. Прямо – еще комнатка, но меньше размерами и завалена всяческими железными штуковинами непонятного назначения и форм. Слева – еще коридорчик, с тремя дверьми. За первой – диковинная кабинка с чем-то напоминающем мыло, шампуни, и прочее чистящее. Странник объяснил что именно про этот душ он и намекал, когда беседовали возле его удивительного дома. За второй дверью – помещение для какого-то десанта и второй выход, со слов Странника. За третьей – спальня. Маленькая правда, но вдвоем там можно уместиться неплохо. Все остальное пространство занимали негнущиеся веревки и прочее необычное и диковинное, мерцающее, мигающее, живущее отдельной жизнью. Некоторые даже могли петь, разговаривать, показывать людей, и быстро высвечивать непонятные тексты на своей поверхности.

  Тигван ходила за ним, и внимательно слушала. Спрашивала, если что не могла осмыслить самостоятельно, получала подробные пояснения. Поняла уже, что ее жизни ничего не угрожает, Странник попался молодой и добрый,  убивать, мучать, заколдовывать, и насиловать – не собирается. Наоборот – кофе угостил, усадив в мягкое удобное кресло.

  И сказал:
- Этот дом может разрушить Осован не двигаясь с места. Две минуты – и жителей там не останется. Но Следящие Девы этого не понимают, и поэтому гоняются за мной всем скопом.

Тигван оглядела обстановку с уважением. Перевела взгляд на Странника. Поинтересовалась:
- А что им от вас нужно?

Странник пояснил, все так же подробно:
- По дороге от Рисшилта я побил немало Дев. Некоторых даже похищал на время. Ловушки на них ставил. Пугал. Хамил. А в Хартуле – и вовсе несколько сотен Дев поколотил, оскорбил, и напугал до ужаса. Вот они и осердились на меня за это, гоняются теперь всей толпой, постоянно грозя смертью и ихним Судом. Я даже отдохнуть в Осоване не могу нормально. Пробовал, давече, по нему побродить, но Девы начали за мной бегать, засады устраивать, из луков стрелять, прочее. Они меня по одежде узнают, так бы и не подходили совсем.

Развел руками, как бы извиняясь:
- Пришлось напиться вина и разрушить несколько кварталов, в назидание Девам.

Тигван выпучила глаза, едва не облившись кофе:
- Вы разрушили несколько кварталов?!

Тот кивнул.
- Да. Пьян был, да злой очень.

- Но зачем?

- Засаду разгонял. Наказывал заодно.

Девушка вспомнила улицы Осована, места где бегала маленькой, подруг, соседей, старого пса, родной дом. Спохватилась:
- А мой дом цел?

- Откуда я знаю где твой дом стоит?

Опа! Вполне возможно что и в город идти не стоит, так как уже жить негде будет. И жители пострадали, ведь. Милый престарелый пёсик в руинах похоронен. Подруги на пепелищах сидят, с баулами. Соседи и вовсе умерли…

- Но… Но ведь люди же погибли!

Петров ее обнадежил немного:
- Погибших не было, все разбежались вначале. Несколько Дев покалечило, только и всего.
Он улыбнулся. Заверил:
- Если твой дом и разрушен, могу возместить ущерб. Новый построишь, гораздо лучше. Сколько он стоит?

Тигван прикинула в уме. С надбавкой естественно.
- Приблизительно шесть сотен золотых.

- Я тебе тысячу дам.
Поправился:
- Если, конечно, он разрушен.

- Откуда у вас такие деньги?

  Петров вспомнил про наличие ломбардов в этом мире. Сказал:
- Деньги достать очень просто. Главное – не спиться, когда тратить будешь.

- Любите выпивать, да?

- Редко.

- Напиваетесь – и разрушаете?

- Вроде того.

Она допила кофе. Поставила на подвернувшуюся поверхность. Признала:
- Вы опасный человек.

Лёха возразил, не считая себя таким:
- Это Девы виноваты. Я их раз десять предупреждал перед этим. Они не поняли. За что и получили.

- Но ведь город будет отстраиваться очень долго.

- А я здесь причем?

- Вы разрушали.

- Я оборонялся от засады. Только и всего.

Поерзала, положив руки на подлокотники. Вытянула правую ногу, рассматривая. Задумчиво:
- Хорошо же вы обороняетесь.

- Самый минимум применил…

Тигван изумилась, вздрогнув, прекрасно зная что при обороне, от мечей и копий, не требуется ломать дома, сарайки, и прочие строения. Сколько же у Странника, тогда, возможностей?
- Самый минимум?!

  Петров решил произвести впечатление на неё. Завернул:
- Да. Начни я применять максимум обороны, половина пустыни оплавилась бы. Несколько ближайших городов сгорело бы полностью. Ну а если совсем рассердился  – то уничтожил бы ваш мир полностью, перед уходом.

  Она вжалась в кресло, осмыслив. Сглотнула судорожно. Глаза расширились.
- Но зачем такие разрушения?!

Тот налил себе кофе. Пустился в разъяснения:
- Приведу пример. Допустим, достала тебя надоедливая муха во время отдыха. Что ты станешь делать?

- Я ее убью. Погоняю, но все равно убью.

- А если их будет больше?

- Возьму мухобойку и всех прикончу. Пусть придется повозится, но в конце-концов справлюсь.

- Вот и я так. Возьму не мухобойку, правда, а кое-что помощнее. И – всех разом накрою. Возиться я не собираюсь.

      Тигван вспомнила все города, в которых была. Вспомнила и названия материков, Империй, прочих государств. Вспомнила Следящих Дев, заодно. Притихшим голосом:
- Вы ужасный человек…

- Я обычный. Просто когда мне не дают отдыхать и расслабляться – начинаю сердиться и нервничать.

- Оденьте другую одежду и войдите в город спокойно. Никто за вами бегать не будет. Отдохнете. Пойдете дальше в Муна.

- Я чалму наматывать не умею. Одежды местной у меня нету. Порядков я не знаю. Вернусь в город и все начнется по новой. Только в гораздо больших масштабах.

- Вот зачем, значит, я вам нужна, да?

Кивнул, обворожительно улыбнувшись.
- Угадала. Впрочем, я тебе об этом говорил уже, на улице.

Тигван вспомнила что несла с собой. Призналась:
- У меня конечно, есть одежда. Но она вся грязная.

- Это не проблема. Мы ее сейчас выстираем.

- Как?!

- Запросто!

     Странник что-то сделал со своими непонятными штуками. Понажимал и поговорил со своим домом. И в результате – что-то куда-то сползало. И приволокло все вещи Тигван, которые она спрятала давече, прямо в коридор за спиной. Опять потянулись разговоры, с неизвестно кем, говорящим женским голосом. Мужик еще болтал, сверху откуда-то… Все мигало и шевелилось.

 А потом и вовсе чудеса начались. Тигван глазам своим не верила. И не представляла что такое бывает на свете. Диковинный дом Странника всё выстирал и выгладил. Даже сумки и прочее, что стирать обычно не надо. Тем более – гладить. А потом сказал:
- Все готово, капитан.

- Вы капитан?!

Лёха опять впечатление решил произвести. Выпятил грудь:
- Уж года два.

Тигван еще более удивилась. Вспомнила:
- Но ведь вам всего одиннадцать.

Лёха тоже вспомнил:
- Я и генералом успел побыть в одном мире. Войсками командовал.

- Насыщенная у вас жизнь.

- Еще бы.

- А у вас есть жена?

- Нету.

- Странно.

- Что в этом странного?

- Красивый, при званиях, богатый, могучий. Это-то и странно.
Она спохватилась, хлопнув себя по колену. Догадалась, как ей показалось:
- Вы в Муна за женой идете, так?

Ответ ее удивил. В очередной раз:
- Нет.

- Не поняла. Ведь все туда за женами идут.

- Я иду до Муна. Но не в сам город.

- Опять не поняла. Если вам в Муна не надо, то зачем вы рискуете и деретесь с Девами?

- Именно поэтому я туда и иду. Мне нужны препятствия, опасности, стычки с Девами, и прочее трудное.

- Примерно поняла… Но если вам нужны стычки с Девами, как говорите, то зачем просите научить вас заматывать чалму? Шли бы и дрались.

- Мне нужен отдых. А Девы не дают.

- Здесь отдыхайте. Тут и постель, тут и душ, здесь и вещи стирать можно. Даже кофе есть.

- Отдых бывает разным.

- Не поняла.

Он сунул пустой стаканчик в какое-то окошечко у ног. Сделал тоже самое и со стаканчиком  Тигван.
- Поясню. Здесь я выспаться могу, поесть, помыться. Но здесь нет трактиров, гостинниц, улиц, развлечений. Здесь тесно и скучно практически. Я хочу в город. Вина попить, погулять, кальян покурить, проститутку снять, мяса поесть, наконец просто отдохнуть культурно. Как белый человек.

- Зачем вам проститутка? – Тигван, в силу природы, зацепилась ухом только за это. – Вам любая красавица бесплатно постель согреет.

- Эти красавицы за мной вторую неделю с копьями и мечами бегают. Наверняка постель греть не собираются. Да и низменного чего-то хочется. Развратного. Купил. Душу отвел. Забыл. И не надо мучится при прощании, вспоминать с тоской, и слезы лить душевные.

- Вы жестокий человек.

- Жизнь такая.

Она сцепила руки в замок. Предложила издалека:
- Я бы могла вам помочь.

- В чем?

- В том, о чем просите. Чалму я вам замотаю. Наряжу в местные одежды как надо. С обычаями ознакомлю. О городе расскажу.
Сделала небольшую паузу. Продолжила:
- Но с одним условием.

- Каким?
  Петров уж подумал что личных недоброжелателей замочить попросит, иль иное что, силовое. Может быть денег, с оружием. Но, оказалось что он ошибался. Глубоко ошибался. Услышал:
- Вы снимете меня. Ни к каким другим проституткам подходить не будете. Согласны?

    Будь у Петрова пиво в руках – он бы его непременно выронил. Сидел и удивленно смотрел на встреченную в пустыне аборигенку. Такого услышать явно не планировал. В танке завелась проститутка! Удобства добавились на семьдесят пять процентов. Можно вообще никуда не ходить. А прямо тут… И не какая-нибудь страшная, жизнью затертая, а вполне свежая, молодая, красивая, и с приятным загаром. Черноволосая. Даже стараться особо не надо, чтобы в постель затащить. Плати – и готова. Вся. Полностью. Со всех сторон. Боков. Поз. Отмыть только осталось…

 Через минуту только смог спросить:
- А имя у тебя есть?
Похлопала черными ресницами. Поняла что цели своей достигла.
- Тигван.

- Красивое имя… И давно ты так на жизнь зарабатываешь?

- Пятый год. Но это не основное мое занятие. Я танцовщица.

  Петров вспомнил прошлый мир, Сеуну, ту танцовщицу. Заметил громадную разницу, сравнив. Спросил еще:
- И сколько ты берешь за свои услуги?

- Одну золотую монету.

- И всё?!

- Да. Это довольно дорого.

- Дорого?!

- Разве дешево?

- Я курицу и кувшин вина за такие деньги купил.

- Это вас нагрели.

- Неважно. Пусть и обманули даже. Такая красавица как ты – должна стоить гораздо больше.

- Я не особо-то и красивая. Вы мне просто льстите.

- Ничуть. В прошлом мире такие страшилки водились, что при взгляде на них умереть хотелось сразу же. Или дикий хохот нападал постоянно. Смотрю сейчас на тебя и нарадоваться не могу. А ты только одну монету просишь… Не стыдно?
Подумав, решила завысить тариф до предела мечтаний:
- Ну если так, то… то… то пять золотых.

- Не ценишь ты себя нисколько, Тигван. Подставляй руки.

  Петров достал все монеты, что были. Достал и те, что остались с прошлого мира. Даже перстни вытащил. Ссыпал изумленной Тигван в руки. Добавил:
- Там монеты и из другого мира. Переплавишь, если что.

Она переводила взгляд с денег и перстней на Странника, и обратно. Поверить не могла услышанному.
- Но зачем столько?!

- С тебя, в таком случае, еще и танец.

 Успокоилась немного. Поведала:
- Я буду танцевать для вас сутки.

- Тоже хорошо.

 Смутилась, кое-что вспомнив:
- Но я грязная с дороги. Потная…

- У меня душ имеется. Забыла?

- Я не умею им пользоваться.

- Я тебя научу. Ничего сложного там нет.

  Она встала с кресла. Уже готова была.
- Чего тянете, тогда?

  Петров усмирил себя усилием воли. Остановил Тигван жестом руки:
- Садись обратно, мы еще не в Осоване. Сначала рассказывай о городе и порядках. Свою часть договора я уже выполнил. Дело за тобой.
  Оглядев ее внимательно, и еще раз восхитившись мысленно, предложил:
- Не пора ли на “ты” переходить?

Села. Скромно:
- А можно?

- Я младше тебя по возрасту, Тигван.

Это ее убедило. Ответила, согласившись:
- Хорошо.

- Рассказывай о городе. Я тебя внимательно слушаю.



- Красивая девушка…
- Дура какая-то.
- С чего это?
- Шлюха, да еще и не мытая. Шантажистка, к тому же.
- Да не дуйся ты, Храмин. Ничего с Алексеем не будет.
- А чего с Алёшенькой может быть? Натрахается, напьется, да спать ляжет… Ну а ты на эту дуру чего пялишься? Тоже понравилась? Голодный?
- Просто смотрю.
- Всех мужиков почему-то всегда тянет на проституток. Смотрят на них, облизываясь, а настоящих правильных и непорочных женщин рядом с собой не замечают! Отвернись от нее!
- Чего взъелась-то?
- Я нормальная.
- Не похоже.
- Не смотри на нее, сказала! На меня смотри!
- Ну и?
- Видишь на мне юбку?
- Вижу…
- А что под ней?
- Два часа назад этим занимались, Храмин. Неужели мало?
- А как ты думаешь?
- Но…
- Что под юбкой, спрашиваю?
- Ладно. Но сначала пиво.
- Мерзавец!



Перед самыми воротами Тигван еще раз осмотрела преобразившегося Странника. Поправила одежду, чалму. Указала на выступающий под халатом пистолет:
- Заметно.

- Плевать. Без него ходить опасно.

     Петров оставил не только пистолет. Взял с собой еще и щит-веер, да плазменный меч. Неизвестно чем могло все закончиться. Вдруг опять придется бегать от Следящих по улицам? Без оружия это будет и вовсе проблематично. Истыкают копьями и стрелами до самого желудка. Лучше уж подстраховаться.

   Тигван отстала от кобуры. Спросила:
- Ты не забыл, что немой?

  Петров кивнул. Решил онеметь уже сейчас. Мало ли… Вдруг за ними Дева в подзорную трубу наблюдает в этот момент с какой-нибудь высокой башни? Заметит, как Петров губами шевелит. А при случайной встрече – кипиш разогреет. Бегай, потом, за другим халатом. Или чалму перематывай в другую сторону…
- Умница. Звать тебя будем Бойч.

 Лёха выпучил глаза, чуть не расхохотавшись. Но смирился, плюнув мысленно.

- Такого имени в городе нету, тебе будет легче на него реагировать. Для тебя же стараюсь, Алексей. Так что давай, приятель, не подведи. В случае неудачи – я тоже от Дев пострадаю.

Поправила сумки перекинутые через седло. Хлебнула воды.
- Родом ты из города Варто. Район Семи Роз. Встретил меня по пути. Подружились. Не забывай это.

Лёха отмахнулся. Хотелось побыстрее начинать увеселительную программу.

Она кивнула в сторону ворот. Вздохнула.
- Идем.

          Пошли в город. На вид – обычные аборигены. Одна – высокая, стройная, загорелая, улыбающаяся, и красивая. Другой – низкорослый, в отлично выглаженной одежде, немой, подозрительно на всех глядящий, и без шлема. Конь плелся следом, привязанный веревкой за рожу. Вез на себе чистые сумки. В глазах – все еще отражался призрачный голубоватый свет…

    Теперь-то Петров мог не опасаться слишком Следящих Дев и вздохнуть спокойно. Благодаря маскировке, мог свободно ходить по улицам Осована, заходить как местный в гостинницы, трактиры, ломбарды, прочие злачные места. А не бегать, отстреливаясь и махая конечностями. Проститутка у него уже имелась, да и весьма недурственная собой. Оставалось только номер снять, спиртным запастись, кальяном, и всем что для отдыха надобно. Душ долгожданный, из свежей воды, принять. Но сначала – деньги.

   Как оказалось, дом Тигван не пострадал в ходе уличных боев. Находился совсем на другом конце города. Соседи, подруги, и старый пёсик были в безопасности. Это радовало, меньше финансов придется на себе из ломбарда вытаскивать. Если каждый золотой весит грамм тридцать приблизительно, то на плечи килограммов немеренно уляжется. Больше тридцати, это явно. Достаточно и пары, чтобы отдохнуть нормально. Да даже на удалой отдых хватит, с размахом.

  Тигван повела его в центр. Туда, где, по ее словам, находилась самая приличная гостинница Осована. Там имелось все. Вплоть до доставки в номер целого оркестра.

     Девы действительно не приставали. Проходили мимо, не видя в низкорослом праздном прохожем своего злейшего врага. Здоровались даже, из вежливости. Некоторые подходили с вопросами, но Петров отмалчивался, предоставив говорить Тигван. Та с этим неплохо справлялась, все зная и все понимая. Девы уходили дальше. Лёха сдерживал усмешку, довольный тем что не орут, не требуют сдачи в плен, не угрожают своим мутным Судом. Шел держа Тигван за руку, как действительно приятель. Так и шли, пока на одной из улиц Петров не увидел вывеску ломбарда…

  Остановился, потянув Тигван за руку.

Та удивилась. Спросила:
- Ты чего?

Лёха огляделся по сторонам. Указал дальше по улице:
- Пройдешь пару кварталов и будешь ждать. Я скоро приду.

Она кивнула, не став выяснять причину таких действий Странника. Пошла по улице, не оглядываясь. Конь брел за ней.

   Ну а Петров, махнув рукой на предупреждения Хатзорга, направился в ломбард. На ходу достал пистолет и навернул на него глушитель. Лишний шум был ни к чему.

Зайдя, свалил троих охранников выстрелами по ногам. Перевел оружие на посетителей, командуя:
- Ты к стене. Ты – на пол!

Выполнили без разговоров, видя что стало с охраной. Не двигались.

Какая-то девка возмутилась, вставая с кресла:
- Что вы делаете?!

Петров толкнул ее обратно. Пригрозил:
- Заткнись, дура! Сиди там же, иначе ляжешь навсегда.

- Хорошо, хорошо.

Навел оружие на бледного хозяина:
- Ну а ты отсчитывай двести золотых монет.

- Я вас не боюсь!

   Не став ничего говорить, Петров снес выстрелом статую позади несговорчивого. Навел обратно, вопросительно приподняв брови.
Тот оглянулся испуганно. Узрел демонстрацию. Закивал мелко-мелко:
- Мешочек нужен?

- Естественно.

- Вот…

- Еще двести золотых. В другой мешочек.

- Но…

- Не серди меня, лысый!

- Извините…



- Где ты был?

- Не поймешь.

- Не хочешь – не говори. Дело твое.

- Идем.

- Мы уже пришли. Если посмотришь налево – увидишь вход в гостинницу. И прекрати говорить, ты же немой.

- А ты прекрати спрашивать.

- Хорошо.

            Коня у них вежливо забрали, собираясь накормить и в стойло определить. Пожелали приятного отдыха в лучшей гостиннице города. Улыбались.
 Внутри же, поздоровавшись, спросили:
- Какой номер хотите снять?

   Петров перестал быть немым. Ответил, опередив раздумывающую Тигван:
- Лучший.

- Трехкомнатный люкс с мансардой вас устроит?

- Душ есть?

- А как же! С бассейном!

- Устроит.

- На сколько хотите снять?

- Трое суток.

- Весьма приятно иметь дело с такими клиентами. Питание в номер будете сейчас заказывать, или же позже?

- Позже.

- Что-нибудь для души?

- В смысле?

- Что может желать мужчина после долгой и трудной дороги. Конечно же удовольствий.

- Я попозже скажу.

- Как вам будет удобно. За номер с вас пятьдесят золотых. Остальное – по мере заказа.

- Легко.

- Первый этаж. Пятый номер. Приятного отдыха.

- Спасибо.



- Зачем ты так тратишься?!

     Тигван стояла у входа и осматривала здоровенный прилично обставленный номер. Боялась ступать на ковер. Не понимала причины такой
расточительности Странника. Если уж и собрался отдохнуть, вполне простой комнаты хватило бы. Но для чего такие хоромы? И на целые трое
суток? Непонятно…

    Петров ходил по люксу, осматриваясь. Поморщился от дыма масляных светильников. Проверял мягкость диванов, кроватей. Прыгал даже на них. В бассейн заглянул. На мансарду вышел, там все проверил. Вернулся.

- Я хочу отдыхать, Тигван. Я хочу вино пить. Кальяном дымить. Мясо есть. Хочу по стенам бегать. Я все хочу. А особенно – тебя в постели мять. Так что скидывай своё тряпье, и иди в душ.
  Указал рукой.

     Тигван кивнула. Пожала плечами.
- Ладно, как скажешь.

  Скинула сумки в угол, не зная куда их еще деть. На цыпочках, боясь ковер испортить, отправилась смывать с себя грязь и пот дороги. Услуги Странник уже оплатил, никуда не денешься. Оплатил весьма щедро, значит и удовольствий должен получить столько же.

- И не вздумай после душа одеть чего-нибудь.

- Хорошо. Не буду.

    Петров проводил ее взглядом. Улыбнулся широко. Наконец-то дорвался до удовольствий. И до каких еще! Одно водой залито, другое скоро принесут, а третье через полчаса из душа выйдет, чистое и соблазнительное! Вот это женщина! Плевать, что проститутка. Сделает все сама, вовремя подставив, предугадав, как надо изогнувшись. Не надо будет уговаривать, уламывать, и убалтывать. Все уже оплачено заранее. Щедро оплачено. А самое главное и приятное – не надо сочинять надоевшие комплименты, морщась от отвращения и брезгливости. Не надо цветов дарить. Хотя… Тигван можно подарить, она это заслуживает. Один проход в гостинницу чего только стоит. А три дня разврата? Вот-вот… Не только пистолет будет под халатом выпирать… Бассейн глубокий. Вода чистая. Так и тянет прыгнуть. Прыгнуть, засесть, и три дня из него не вылазить. Скоро и за заказом придут, готовые все выслушать, все понять, и все принести. Все. А вот, кажется, и они…

  В дверь вежливо постучали. Скромно даже.
    Петров открыл, подойдя. Узрел улыбающуюся девушку в белых одеждах. С блокнотиком и карандашом. Спросил:
- За заказом?

  Кивнула, приготовившись писать:
- Да.

  Стал загибать пальцы и вспоминать чего хотел:
- Пять литров хорошего вина, кальян с необходимым, три жаренных курицы, пожрать чего-нибудь, букет любых цветов…

Удивилась:
- А три курицы и еда – не одно и то же?

- Абсолютно разные вещи, дамочка.
 Продолжил, припомнив:
- Фруктов побольше, разных. Пива кувшинчик. И два больших полотенца.

  Записала. Глянула, все так же улыбаясь. Поинтересовалась:
- Что закажете для увеселений?

- А что есть?

- Танцовщицы, музыканты, служанки, певица с чудным голосом, красавицы для постели, массажистки.

  У Петрова все это уже было. С собой привел. Поэтому удивил:
- Еще пять литров вина.

- Вина?!

- Именно. На этом – всё.

- Как скажете…

    Ушла, озадаченная последней просьбой. Аж улыбаться перестала…

         Дождавшись момента, когда принесли заказанное, расплатился. Дал горсть чаевых, и попросил два дня не беспокоить вообще. После – закрыл дверь на засов.
  Поспешил в душ. К Тигван. Спинку потереть…



          Потянулись три долгих дня удалого отдыха. Странник дорвался до удовольствий. Обитатели соседних номеров начали жаловаться на топот, визги, громкое пьяное пение, звон разбитой посуды, и странные сладострастные стоны по несколько часов подряд. Хозяин гостинницы, получив на лапу полтинник золотом, кивал, выслушивая жалобы. Обещал остановить беспредел. На этом все и заканчивалось.

  А Петров отдыхал после трудной дороги. Пил вино как распоследний алкаш, употребляя его даже вместо утреннего чая. Пел после этого, громко и никого не стесняясь. Танцевал во время перерывов с голенькой Тигван, в обнимку. В обжимку. Плавал в бассейне, как пьяный лосось. Кидался деньгами. Прыгал по диванам. Курил, порой до таких чертиков, что открывал по ним огонь из пистолета, прячась за Тигван. Трезвел в мансарде, проглатывая стимуляторы и антитоксиканты. Отдыхал чуть-чуть, и с новыми силами пускался в загул.
   Тигван была поначалу в ужасе, но потом тоже втянулась. Стала даже сама приставать с нежностями, если замечала Странника трезвым…



Прощание было коротким. Никто слез не лил, не упрашивал остаться, не лез в душу. Тигван благодарно поцеловала Петрова, сказав:
- Хорошо что я подошла к твоему танку в песках, Алёшенька. Запомню эти три дня как самые счастливые в моей жизни. Спасибо тебе.

 Петров отдал ей оставшиеся деньги. Тоже решил сказать:
- И мне понравилось. Я тебя запомню, Тигван, как самую красивую.

- Прощай. Удачи тебе.

- Прощай.

         Толком не протрезвевший Странник вышел из гостинницы. Никого не стесняясь, развернул танк. Залез в него. И опять нанес Осовану некоторые разрушения, грациозно протиснувшись по улочкам к воротам, ведущим к Муна. Снеся их, скрылся в пустыне…

       Тигван же отправилась домой, считая себя самой красивой и самой счастливой во всем мире. Коняга отошла от пережитого, наевшись халявного корма, за три дня. Глаза больше не светились голубым.