КАРЛ МАРКС КАК ЕВРОПЕЙСКОЕ ПРИКРЫТИЕ ДЛЯ СССР ?
1
Либералы любят потрепать пресловутый советский термин «Марксизм-ленинизм». Хотя большинство из них даже не представляют, что же это такое. Их знание предмета ограничивается вопросом обязательного изучения марксизма-ленинизма в школах и вузах СССР. Справедливости ради надо заметить, что и большинство коммунистов и комсомольцев той поры также не понимали этой науки. Но наивно полагали, что два слова в главном термине политики СССР – марксизм и ленинизм - абсолютно равны. В общем, «понимание» сводилось к тому, что Маркс создал учение о прибавочной стоимости как основе капитализма, провозгласил идею равенства и братства и соединения пролетариев всего мира с разорванными цепями, а Ленин был его учеником и внедрил все указанное Марксом в «Капитале» в жизнь.
А ничего подобного не было! Марксизм – это одно, а Ленинизм – совсем-совсем другое. И как единое понятие они не могли и не могут существовать по определению. Между тем, в советской «науке» марксизма-ленинизма высокопарно трактовалось, что появление ее обозначило собой величие ленинского вклада в марксизм.
Однако вклад это был скорее разрушительным для идей Маркса.
Приведу выдержку из одной из современных статей, ставших доступными широкому кругу любознательных: «В марксизме отсутствовало понятие «партии нового типа». Диктатура пролетариата, согласно марксистскому учению, является необходимым средством для перехода от капитализма к коммунизму. Учение марксизма-ленинизма о «партии нового типа», по сути, свело диктатуру пролетариата к диктатуре революционной партии, контролирующей все стороны жизни общества, начиная с политики и экономики и кончая частной жизнью его членов. Находящаяся у власти монопольно правящая партия сочетает идеологию, призванную вызывать энтузиазм, с террором, постоянно внушающим страх. Она утверждает, что имеет новые решения всех экзистенциальных аспектов бытия, касающихся смысла истории и человеческой жизни, человеческого счастья, справедливости и тому подобное. Она обосновывает также новый кодекс моральных предписаний, в котором высшим долгом объявляется служение самой партии, а не обществу в целом. Маркс и Энгельс представляли себе коммунистическую партию похожей на другие политические партии, и в особенности на партии рабочего класса.
Другим важным моментом, в котором марксизм-ленинизм отошёл от марксизма, была трактовка предпосылок победы социалистической революции. Согласно Марксу, победа социалистической революции возможна только при условии, что она происходит одновременно в наиболее развитых капиталистических странах. Марксизм-ленинизм выдвинул идею о возможности победы социализма в одной отдельно взятой стране, если эта страна является отсталой, по преимуществу крестьянской страной. Теория перманентной революции, развивавшаяся Л.Д. Троцким, начиная с 1905 года, отрицала промежуток между антифеодальной (буржуазной) и антикапиталистической (социалистической) революциями и утверждала неизбежность перехода от национальной к международной революции: начавшись в России как буржуазная, революция обязательно начнётся и в промышленно-развитых странах, но уже став социалистической. Ленин долгое время не соглашался в этом с Троцким, но в 1917 году всё же заявил, что революция в России добьется успеха, если только вслед за ней начнётся международная революция».
2
Почему же Ленин изменил собственное мнение? Скорее всего, он при нем и остался, но декларировал согласную с Марксом и Троцким позицию по необходимости, вызванной событиями того времени. А именно – отношением к участию России в Первой мировой войне 1914 года. Новой, но слабой России, проигрывающей войну, необходима была поддержка европейского пролетариата. Чтобы ее обеспечить, Ленин прилагал все усилия для осуществления революции в Германии. Поэтому необходимо было декларировать марксистские лозунги, с которыми выходила к пролетариату Роза Люксембург. Надежды Владимира Ильича полностью оправдались в 1918 году, когда после заключения «позорного» Брестского мира революция в Германии с помощью русских большевиков победила, кайзер Вильгельм был свергнут, а тяжелый мирный договор с Германией был тут же отменен (он продержался всего полгода и ничем особенно не навредил России). Собственно, эта революция была успешным проектом Ленина в пользу России, который в данном случае следовал всем своим предшественникам на российском троне, а они в политике ловко использовали «иезуитские методы» внешней разведки, сурово осужденные русофобом Фридрихом Энгельсом.
Позже положение о возможности победы социализма в одной отдельной стране было выдвинуто Сталиным. Но то уже была искусная политическая игра, связанная с борьбой против Троцкого, который придерживался европейской теории Маркса.
По классическому марксизму любая социальная революция развивается следующим образом: материальные условия производства подготавливаются и растут до тех пор, пока они не вступят в конфликт с правовыми и социальными отношениями и, вырастая из них как из одежды, не разорвут их. Революция политическая всего лишь может привести к тому, что один набор правителей сменит предыдущих, а это — простая смена лиц, осуществляющих государственное управление.
События Октября 1917 года опровергли рассуждения Маркса о характере «грядущей революции». Однако марксизм-ленинизм вместо того, чтобы признать это опровержение, переинтерпретировал как общую теорию социалистической революции, так и Октябрьские события с тем, чтобы привести их в соответствие. Подобным образом марксизм-ленинизм пересмотрел ключевые идеи марксизма о соотношении базиса и надстройки и о социализме как коротком переходном периоде от капитализма к коммунизму. Философ Г.П. Федотов отметил, что все произведённые изменения стали «интерпретировать марксизм в таком духе, от которого сам Маркс пришел бы в бешенство».
3
И тут Ленин и Сталин не стали отходить от методов, которые использовали во внешней политике их предшественники – и Романовы, и Рюриковичи. Декларируя в своей деятельности принципы равенства и братства для всех народов, господство пролетариата, привлекая этой идеей весь мировой пролетариат и прогрессивную интеллигенцию, они не отступали от традиционных принципов внешней торговли и дипломатических отношений с другими государствами, отношений, которые любыми способами и за любые деньги восстанавливали. И внутренняя политика в отношении к несогласным с этой линией Сталина и Ленина ничем не отличалась от политики, скажем, Ивана Грозного – несогласные, оппоненты, были безжалостно уничтожены.
Но почему же на целых семьдесят лет термин марксизм-ленинизм так и остался неразделенным и морочил голову нескольким поколениям советских людей да еще взят на вооружение для борьбы уже с современной Россией либералами всего мирового сообщества? Почему в СССР от него не отделались, оставив одно обозначение – ленинизм?
Конечно, это было бы справедливее, но в политическом смысле в международных отношениях – не очень осмотрительно. Ведь если подумать, то в этой всепоглощающей фразе как основе советской идеологии заложена европейская составляющая! Если весь капиталистический мир после Великой Октябрьской революции старался доказать, что СССР создан варварами – разрушителями, то советские коммунисты легко убедили весь мир всего одной короткой фразой «марксизм-ленинизм» в том, что заслуга и в русской революции 1917 года, и в построении уникального социалистического государства принадлежит наполовину … Европе. Где была выношена масонами и созрела теория Карла Маркса. И масонские символы нового государства, принятые в СССР – красное знамя, серп и молот, пятиконечная звезда - также свидетельствовали о европейском происхождении нового государства на территории Российской империи – Советского Союза.
Таким образом европеец Карл Маркс стал своего рода «прикрытием» коммунистического и ненавистного капиталистам всего мира СССР. Таким «прикрытием», которое свидетельствовало о дальнейшем развитии мировой цивилизации в рамках одной страны на основе европейской передовой мысли.
4
Другой вопрос – чья это была мысль, кто ее вынашивал в Европе и для чего. С одной стороны, кажется все просто – мысль эта построена на библейской основе о справедливости и равенстве всем известными авторами, начиная с социалистов-утопистов и кончая Мрксом, Энгельсом, Лениным. Но они ничего гениального на самом деле не придумали, вся их теория была за две тысячи лет до них создана Иисусом Христом. Однако эти теоретики 19 века отстранились от Христа, объявили свое единоличное авторство построения рая на земле. И это было настоящее искушение, ибо в Писании четко сказано: не ищите рая и ада на земле. Наши же теоретики всеобщего счастья ринулись на поиски несбыточного. Конечно, открытие прибавочной стоимости, порабощающей народы мира, могло показаться истиной в последней инстанции. Отнимите у капиталистов возможность наживаться на народном труде , раздайте неимущим эти деньги, и настанет вам рай. А еще лучше, если этих денег вообще не будет. Тогда не будет у людей и искушения обирать друг друга.
Да вот беда – эти великие теоретики не просчитали, сколько времени потребуется для отмены прибавочной стоимости и денег. Иисус напутствовал людей идти к этой цели путем очищения души и избавления от греховности. Но о сроках ничего не сказал. И вот прошло две тысячи лет, а человек топчется все на том же месте – с кровавыми войнами за богатство и по уши в грехе. Да еще взял и разрушил единственную страну, безоговорочно принявшую европейскую теорию всенародного счастья, - СССР.
Начал готовиться он к этому разрушению в 1956 году, после 20 съезда. На котором последователь искусителей Никита Хрущев сморозил несусветную глупость, обличив во всех грехах своего предшественника Сталина, а предварительно – в 1954 году - отколупал от России благословенный райский уголок – Крым – и отдал его Украине, практически подарил Европе. А что же – делить так делить мировые богатства! Как завещал его товарищ и наставник Троцкий, яростный марксист.
Напрасно Никита так упирался в грехи Сталина и глумился, срезая золотые пуговицы и погоны на генералиссимусском мундире великого покойника. На последнем при его жизни 19 съезде КПСС Иосиф Виссарионович уже не призывал с высокой трибуны мировой пролетариат строить коммунизм, а призывал всех коммунистов в мире бороться за мир. Это повергло в шок мировое коммунистическое сообщество. Просвещенные поняли: Сталин поворачивает их лицом к Богу. Потому что мир и любовь – это и есть Бог! А никак не Карл Маркс.
В шестидесятые народ Советского Союза, даже школьники, уже просто откровенно смеялись над Хрущевым и его обещанием построить к 1980 году коммунизм в СССР. Брежнев, хотя и был такой же троцкист, как и Никита, все же стащил за широкие порты незадачливого советского царя с трона и сел на него сам. К тому времени политический лозунг марксизма-ленинизма о всеобщем равенстве и братстве приобрел невидимый, но хорошо ощутимый подстрочник: воруйте, только не мешайте править. Нелегальный, наворованный и припрятанный, капитал ко времени «построения коммунизма» в СССР – к 80-м годам- составлял 40 процентов ВВП в СССР. Это как раз та масса денег, которая позволяет легко осуществить государственный переворот.
5
Хочу тут сделать отступление в русскую классическую литературу 19 века. Известно, что лучшие ее представители, гении - Пушкин, Гоголь – обличали царский режим, откровенно проявляя протестные настроения. Что интересно – в этом их поддерживал император Николай Первый, который, как и его предшественники на престоле, вел неутомимую «подводную» борьбу с привилегированным дворянством.
Пушкин сделал свою революцию в России, подарив ей новый, доступный всем слоям общества язык. До того страна разговаривала на четырех, несовместимых языках: на простонародном арго, на языках национальных меньшинств, на трех иностранных – французском, английском, немецком, а также на церковно-славянском, не понятном ни для кого, учила народ жить русская православная церковь. Каждая сословность в России имела свой язык. И он не был общим. Пушкин своими сказками начал объединение населения страны. Разве это не было настоящей революцией?
Но Пушкин умер, встав у черты с вопросами Евгения Онегина и Татьяны Лариной. За ним пришел Гоголь – ученик и духовный наследник. Получивший от Пушкина сюжеты «Ревизора» и «Мертвых душ» и продолживший от его наследия развитие общенационального русского языка.
Но, обличавший пороки российского общества Гоголь, как и Пушкин, остановился у черты, разделявшей патриотизм и либеральное очернительство и агрессию. Он предпочел остаться патриотом и христианином. За месяц до начала французской революции в 1848 году он демонстративно покинул Европу и уехал ко Гробу Господню. Уехал, буквально растерзанный с подачи безумного Белинского и западниками, и славянофилами, жаждущими революции, за публикацию клерикальной книги «Выбранные места из переписки с друзьями». «Прогрессивная» российская публика ожидала от Гоголя второго тома «Мертвых душ» с новыми разоблачениями самодержавия, а он написал совсем другое произведение, призвав это общество обратиться к Богу, очистить и усовершенствовать душу, прежде чем кидаться в революции, наподобие европейских. При этом он отрицал превосходство европейской цивилизации и ее технического прогресса, называя эти процессы эфемерными, ради которых нет смысла разрушать Россию.
Позднее Достоевский, попавший в это же время на каторгу из-за распространения в коммунистическом кружке «Письма Белинского к Гоголю» и возненавидевший на всю жизнь последователя Пушкина за свои страдания, отречется от революционных идей, отвернется от террористов, заклеймит их отвратительным образом педофила Ставрогина в «Бесах» и обратится к богоискательству.
Уже в романе «Преступление и наказание» Достоевский заявит, что человек – не Бог, а тварь дрожащая и не может замещать Бога в наказании грешников на земле. Даже за их смертный грех – ростовщичество. От руки взявшего в руки топор Раскольникова погибает и старуха-процентщица, и ни в чем неповинная душа, которая случайно оказалась рядом. Он, возомнив себя Всемогущим, погубил и грешника, и невинного.
То, что революционеры, убирая с престолов ненавистных самодержцев, во имя идеи рая на земле губят огромное число невинных, Гоголь понял гораздо раньше Достоевского и в своей книге пытался остановить эти революционные порывы, взывая их прежде всего усовершенствовать душу. Но не нашел отклика ни у кого.
Гоголь очень опасался, что в будущем революционеры станут использовать его произведения в своих призывах к народу. А он очень не хотел этого. Он не желал быть «буревестником» никакой революции. Поэтому был готов сжечь и первый том «Мертвых душ», а перед смертью вообще отрекся от своих книг. Но Ленин очень часто использовал цитаты из произведений Гоголя, хотя и не любил его. А Достоевского он просто ненавидел…
6
Как и предвидел Гоголь, свое фиаско Октябрьская революция потерпела в самом начале, когда от идеи рая без денег Ленину пришлось отказаться ( не в теории - на практике, конечно), снова обратившись к капитализму при внедрении НЭПа, системы внешней торговли и восстановления дипломатических отношений с европейскими странами. Но все-таки осталась социалистическая демократия, давшая свободу всем народам России.
Ленин и Сталин сделали невероятное – они выдернули азиатские окраины из феодального средневековья и подняли их наверх к прогрессивному социальному обществу. Эта невероятность, это какое-то сверхъестественное достижение советских вождей может быть особенно оценена сегодня, когда миллионы несчастных, недоразвитых и социопатичных беженцев с Ближнего Востока захлестнули Европу, которая разрушила их страны.
Если бы Ленин и Сталин действовали безбожно, как действуют сегодня лидеры Запада в отношении азиатских стран, то просто разрушили бы мусульманские Узбекинстан, Таджикистан, Азербайджан, а поскольку они стали одной страной с Россией – СССР, то беженцы должны были миллионами ринуться через открытые границы. Но этого не произошло, все они остались на родине, и лишь единицы создавали в СССР смешанные семьи.
Почему в СССР, присоединившем эти государства, не случилось того, что случилось сегодня в Европе? А по одной причине – прогнав баев и султанов, большевики дали узбекам, таджикам, азербайджанцам землю и волю. Народы стали хозяевами своих государств, их ресурсов и приступили к строительству сельскохозяйственных и промышленных предприятий, школ, университетов, больниц, красивых городов, переехали из юрт в капитальные дома со всеми удобствами, стали инженерами, врачами, учителями… Вместе с тем все эти народы имели право на соблюдение своих национальных обычаев, кроме тех, которые нарушали бы чьи-то права, например женщин при многоженстве.
Вот великая тайна построения самой большой страны в мире и решения национального вопроса – гуманное, божеское отношение к человеку.
Но при этом было ли совершенным это строительство? Нет! Потому что, как и предвидели Гоголь и Достоевский, вместе царями, с баями и султанами, вместе с грешниками, наживавшими богатство на народном горбе, погибали и менее грешные, а то и совсем безгрешные. Ибо человек, даже самый «справедливый» революционер, желающий всему человечеству счастья – не Бог и не может построить то, чего на земле не может быть по Господнему определению. До той поры, пока Господь сам не решит этот «вопрос».
Что же нам делать? Не бороться со справедливостью за равенство и братство? Да нет, нам придется делать все, что делали, но помнить что человек – не Бог и всегда будет он «тварь дрожащая», как бы высоко не взлетал. Хоть в Америке, хоть в Европе, хоть в России. О душе думать надо, господа и товарищи, о душе…