Глава 1.
Кластер. Красная Империя. Тобрийский Преториат. Мегаполис Тобр. 7-й окраинный район. Специализированная школа для молодых военных.
(01.01.011.г. К.Л.)
Группка подростков, озирающихся по сторонам, остановилась перед массивными воротами зеленого цвета. Сопровождавший их взрослый, постучался в дверь пропускного пункта. Стал ждать, когда откроют.
Минуту спустя дверь открылась.
Уже когда вошли и построились в ряд, сжимая в руках пакеты со своими личными вещами, из проходной показался капитан. Пару минут оглядывал строй задумчивым взглядом. После чего объявил довольно бесцеремонным тоном:
- Если кто балуется сигаретами, прошу выкинуть их в мусорный бак. Здесь не курят, парни. Есть такие, а?
Курящих не оказалось. А может просто и не сознались, надеясь что покурить можно и тайно.
Капитан подождал несколько мгновений. Сказал, нахмурившись:
- Хорошо. Шанс у вас был… Отныне, замеченный с сигаретой, даже с не прикуренной, будет очень строго наказан. Вы даже не представляете себе, как… Все, заходим по одному и предъявляем личные вещи для осмотра.
Петров был восьмым…
В помещении его обыскали. Осмотрели личные вещи, что взял с собой из приюта, на предмет неизвестно чего, но с большим усердием. Выдали новую одежду, взамен старой, очень похожую на военную форму. А когда переоделся, проводили в большую комнату с кроватями, где уже были те, кто прошел раньше Петрова.
Немного погодя, после окончания осмотра, зашел все тот же капитан. Раздал каждому по небольшому листку бумаги с текстом. И пояснил:
- Учите Клятву Воспитанника. Утром вольетесь в Коллектив. Всем все ясно?
Петров не стерпел:
- А сейчас выучить, если?
- Не выделяйся, малец, из толпы. Инициатива наказуема. – капитан смерил его сердитым взглядом. – Будь как все. Понял?
- Понял. – Петров отступил на пол-шага. – Извините…
Капитан развернулся и, на выходе бросил:
- Спокойной всем ночи.
Хлопнула дверь. Раздался щелчок замка.
Ложится спать никто и не думал. Слишком много впечатлений выпало на сегодняшний день после тишины приюта, для сирот, и спокойствия родительской опеки, для других по доброй воле сюда попавших. Кто-то слонялся по комнате без цели. Кто-то разглядывал бумажки, данные суровым капитаном. А один, вообще, пытался открыть дверь при помощи неизвестно откуда взявшегося гвоздя.
Разговора не завязывалось, так как знакомы не были. А первым начинать никому не хотелось. Мало ли что подумают, вдруг кто-то хочет тишины. Или же сболтнешь какую-нибудь глупость не ко времени, и придется краснеть потом. Всякое бывает.
Петров, чтобы не встречаться ни с кем взглядом, прочел то что было на листке. Заметил сразу, что текст не сложней простого стишка, и его легко можно выучить, не напрягаясь. Через пять минут уже запомнил… Убрал листок в карман, сложив его вчетверо. Собрался было пройтись по комнате, но внезапно отключилось освещение; капитану, похоже, надоело ждать того момента, когда поднадзорные уснут сами, и он решил ускорить события.
Послышался недовольный вопль-мат; кое кто не стерпел такого с собой обращения и высказался не стесняясь. Но на этом все и закончилось. Больше смелых не нашлось.
Петров не стал возмущатся, а просто растянулся на своей кровати и закрыл глаза.
Утро принесло с собой вопли капитана:
- Подъем!!! – орал он, стоя на пороге, - Подъем!!! Всем встать!!!
За этим последовала долгая изнурительная пробежка по небольшому стадиончику, что располагался сразу за проходной. После – отжимания в количестве двадцати раз. Прочая бодряще-выматывающая хрень, вплоть до умывания холоднющей водицей. А уж потом завтрак. Скудный завтрак в огромной столовой, будто призванной своими размерами компенсировать то малое количество пищи, что дали, будто в насмешку над подрастающим организмом, измученным первыми сутками режима детям.
Едва прожевали – капитан потащил на территорию Школы.
Она оказалась просто огромной; непонятные здания больших и маленьких размеров, всяческие аппараты и машины неведомого назначения, просто пустые пространства ничем не занятые, большущий парк, мини-космопорт, еще, малопонятное и страшное, всякое.
Пацаны широко распахнули глаза. Капитан же, заметив реакцию подопечных, усмехнулся:
- Теперь это ваш дом, на целых восемь лет… Надеюсь, Слово Воспитанника все выучили?
- При выключенном-то свете?
- Кто это сказал? – капитан оглядел подопечных хмуро, - Ну? Неужели хватает только на то, чтобы исподтишка за спиной выкрикивать?
Тишина. Уловка не подействовала.
-
Ну ладно, оставим. Пусть это будет на вашей совести. Следуйте за мной.
Он повел их к самому большому зданию на территории. Называлось оно странно – Коллектив.
А вот и его обитатели:
Около пяти десятков пацанов такого же возраста стояли ровным строем посреди внушительного зала. Одеты одинаково. Пострижены одинаково. Одинаковое выражение лица. Одинаковые папки в правой руке. Одинаковые перчатки – в левой.
Вновь вошедших поставили перед строем. Капитан представил их. И заставил рассказать выученное накануне.
Лёха был первым. От этого чуть не впал в стеснение. Но, быстро восстановив самообладание, начал:
- Я, Петров Алексей Иванович, перед лицом воспитанников этой школы клянусь свято соблюдать Устав Школы и чтить традиции Школы. Беречь школьное имущество. Нести в себе справедливость и доброту. Во всем слушать Учителей и Наставников. Устав для меня все. Школа для меня жизнь. Красная Империя для меня смысл.
Договорив без запинки, Петров вздохнул.
Капитан одобрительно похлопал его по спине. Изрек:
- Ты подаешь большие надежды, воспитанник. Назначаешься в первый отряд. Встань в строй.
Неловко… неловко, когда неизвестные и незнакомые вокруг. Стоишь и думаешь о многом. О том, как выглядел, когда говорил перед всеми. О том, как выглядишь сейчас. О всяком думаешь. Отнесутся ли как к равному? Или же будут насмехаться? Ох-х…
Лёха покосился по сторонам. Встретился взглядом с несколькими соседями по строю. Не выдержав, отвел глаза.
Тем временем остальные новички произносили свои клятвы Школе. Кто-то говорил четко, подобно Петрову. Кто-то запинался и терял слова, ибо выучил плоховато. Капитан давал свою оценку и назначал в какой именно отряд попадет новоиспеченный воспитанник.
В третий отряд, как и Петров, попал еще один.
Скоро все закончилось. Прозвучала торжественная музыка. И отряды, количеством пять, смешались в общую толпу. Загомонили…
Новичков тут же обнадежили тем, что они здесь не одни такие. Здесь все были не больше двух-трех дней. А еще, что теперь первый курс сформирован полностью и завтра, похоже, начнутся занятия. Самый сведущий сообщил, по секрету, что через два года их переведут на второй курс.
Информация сыпалась и сыпалась, мало укладываясь в голове. Петров знакомился, подобно остальным, слушал, рассказывал о себе. Шутил по возможности. И так, пока не прозвучала команда построится и разойтись по бытовым комнатам…
Весь оставшийся день прошел в суете; ему выделили спальное место, выдали запасную и парадную форму, отвели в душ, прочим, необходимым, снабдили.
Вечером, укладываясь спать, он смог запомнить только то, как голову на подушку положил…
Существо, что постоянно находилось рядом в невидимом состоянии, тоже было взбудоражено. После надоевшего, до колик, приюта сиротского, новая обстановка радовала глаз. Весь день оно вертело головой, глазея по сторонам, подобно своему опекаемому. А ночью позволило себе небольшую прогулочку по Школе, впервые за одиннадцать лет отлучившись со своего поста.
И ничего страшного за это время не произошло.
Утро. Новый день новой жизни. Последствие ночи в виде ее же, посветлевшей. Это видимо утро, да? Да… это утро. Это утро, начавшее собой второй день новой жизни Алексея Петрова. Вяло загоняя одно из семи солнц на небо, приползло. Приползло, волоча за собой вопли надоевшего, буквально за сутки, капитана:
- Подъем!!! Строится!!! – он был бодр, судя по реву. А может и в силу привычки, кто знает.. – Всем встать!!!
…Холодно, особенно когда не выспался. Нет, не холодно, скорее зябко. Да так, что волосы на коже дыбом встают, а сама она пупырышками покрывается. На душе еще бродят волны сна, а тело уже выволочено на утренний свежачок. Да заткните кто-нибудь этого капитана!
После подъема последовала получасовая зарядка в виде изнурительной пробежки, да махания руками и ногами. Веял прохладный ветерок, добавляя неприятных ощущений в общее недовольство окружающим миром.
Завтракать повели только после уборки спальни и умывания все той же холодной водицей. Плюс – чистка зубов отвратительной пастой непонятного цвета и состава.
Манная каша показалась самым вкусным угощением, которое только ел в жизни. Погрузилась в желудок, уместившись в десяти ложках. Рыкнула там, внутри, и перестала ощущаться. Хотелось ещё, а ничего на тарелке уже не осталось. Ох-х-х… Хлеб? Хм… Тоже вкусен… Жаль, вот, что всего два кусочка…
По-прежнему голодных воспитанников вывели из столовой. Заставили взять письменные принадлежности и повели на первый урок в учебный корпус.
- Какой отряд? – поинтересовалась немолодая уже женщина, в очках, поворачивая голову.
- Первый. – еще вчера назначенный староста пояснил, закрывая за собой дверь кабинета. Положил на учительский стол журнал.
- Понятно. – она встала и вышла из-за стола. Пригласила: - Прошу всех занимать свои места, согласно фамилиям указанным на партах.
Когда все расселись, женщина представилась:
- Меня зовут Валентина Ивановна. Я преподаватель химии. С вами я познакомлюсь чуть попозже, по журналу. А сейчас же хочу узнать от вас одно; есть ли в классе кто-то, кто химию до этого не изучал?
Оказалось, что такие отсутствуют. Неизвестно кто где, но все же химию изучали все. Пусть даже и вводные курсы, но это было.
Она улыбнулась:
- Отлично.
Сев за стол, Валентина Ивановна немного порассматривала журнал. Сообщила:
- Сейчас буду называть фамилию и имя. Кто свое услышит, тот встает. Хорошо?
Несколько человек кивнули.
- Иван Колесников.
Указанный воспитанник поднялся. Был высок, выше среднего, черноволос, худощав. Голос имел низкий, как уже успел заметить Петров до этого.
- Расскажи о себе немного, Иван. – химичка решила, что именно таким образом всех уравняет. – Где родился? Чем любишь заниматься в свободное время? Кем хочешь стать?
Колесников почесал затылок, явно не желая выдавать какую либо информацию о себе. Уж тем более о своих планах на будущее. Но все же решился проронить минимум самый:
- Я родился в мегаполисе Олирт… Это… Это в Марланском Преториате…
И все. Смолк. Стоял, разглядывая парту.
Химичка удивилась несколько. Повторила один из своих вопросов:
- Чем ты любишь заниматься в свободное время, Иван?
- Ничем. – глухо ответил тот. Но после добавил: - Люблю тишину.
- А кем хочешь стать?
- Не знаю. Может быть стану пилотом.
Валентина Ивановна улыбнулась. Кивнула:
- Хорошо, Иван. Можешь сесть на место.
Вторым был Коротаев Николай. Невысокий, темноволосый, и слегка полноватый по комплекции. Он встал, шмыгнув носом, что, кстати, делал постоянно, будто насморком болел. Посмотрел на химичку, ожидая вопросов.
- Где ты родился, Николай?
- Мегаполис Хифт. У нас там “Атлаканты ” собирают на заводе, - шмыг носом, - А еще у нас есть большой-большой театр. Я с отцом туда часто ходил.
- Отлично, Николай. Чем заниматься любишь?
- Люблю музыку слушать. И… – вновь шмыг носом, – И конструировать что-нибудь.
- А кем хочешь стать?
- Хочу стать инженером. Устроиться работать на завод, и собирать космические корабли. Чтобы летали и сражались с врагами Красной Империи.
- Молодец, Коля. Так держать.
Похвала Коротаеву пришлась по душе. Он заулыбался и сел на стул счастливым человеком. Даже шмыгать на время прекратил.
Валентина Ивановна глянула в журнал. Озвучила следующего:
- Петров Алексей.
Лёха поднялся, откладывая ручку, что вертел до этого в руках. Молчал, не зная что сказать о месте своего рождения.
- Где ты родился, Алексей? – женщина о трагедии не была извещена
- Не знаю. Я сирота. – он помрачнел, опустив глаза в пол. – Родители погибли во время войны, кажется, а я попал в приют…
Валентина Ивановна хотела что-то спросить, но Лёха ей не дал этого сделать. Глянул прямо в глаза:
- Увлечений у меня нет, а будущее мое решит Министерство Обороны, раз уж оно меня сюда определило. Одно я знаю – мирную профессию я в этих стенах не получу. А сдохну на одной из бесчисленных войн. Это всё.
Договорив, сел.
Такие слова слегка шокировали преподавателя химии. Да так, что ничего возразить не смогла. Спохватившись, назвала следующего по списку:
- Пакротов Александр…
Существо тоже помрачнело, помня уничтожение Аруна и смерть всех его жителей. Вздохнуло, подпирая голову кулаком. Взмахнуло раза три-четыре своим хвостом, убив две мухи.
Сидело, кстати, на последней парте. Места свободные имелись в достатке.
Пакротов был рыжим. Да еще таким подвижным, что минуты не мог просидеть спокойно; вертел головой, заглядывал во все углы, в тетрадки, под парты. Как с шилом в заднице рожден был…
Вот и сейчас стоял, переминаясь с ноги на ногу. Говорил, говорил, говорил:
- …А папа меня любил в музей водить. Там зверушки всякие, птички, оружие…Иногда мы в кино ходим. На ужасы… Я их совсем не боюсь, этих страшил. Но вот мама боится. Очень боится. Всякий раз с нами ходить не хочет. Отказывается ходить. Любит только фильмы про любовь смотреть.
Химичка улучила момент когда Пакротов набирает воздух в легкие, и спросила:
- А кем хочешь стать?
Тот дернулся, ибо договорить не дали. Выдохнул:
- Хочу стать актером. Буду в ужасах сниматься… Или в мелодрамах…
Так как с мысли сбили, то замолчал, не зная что говорить. Завертел головой в поисках подсказки немой.
- Лит Ватор. – учительница, пользуясь моментом тишины, заглянула в журнал. – Есть такой?
Названный поднялся. Вид имел сердитый. Секант чистой воды. Тем вечно что-нибудь не нравится. Стоят и дуются на весь окружающий мир.
- Назови место своего рождения, Лит.
- Мегаполис Харатор, островного государства Торфинн. Империя Секантов. – проронил после раздумий Лит. Не подобрел ни на сколько.
- А как попал в Красную Империю?
- Родители переехали в Тобр. А меня отправили в эту школу на обучение. – Секант нехорошо усмехнулся, окинув глазом кабинет химии. – Вот так я сюда и попал.
- Понятно. А чем любишь заниматься?
- Мне нравятся компьютерные игры. И когда вырасту, то стану программистом.
- Молодец, Лит. Хороший выбор… Хороший… Так, следующий, - взгляд в журнал, - Прохоров Вадим. Есть такой?
- Есть. Это я. А что?
Подросток произнес это так, будто ему было лет тридцать, а училке столько же. И они впервые увиделись где-то в баре, иль в ресторане. Еще чуть-чуть и …И приглашение в постель, на утренний чай, в гости что ли.
Валентина Ивановна это осознала. Чуть не поперхнулась от неожиданности.
А юное дарование, меж тем, продолжало:
- Так как я уже почти получил прекрасное образование, то, соответственно, строю планы на будущее.
Голос ярко контрастировал с внешностью. Его обладатель выразил желание стать юристом, иль, на худой конец, бухгалтером крупной компании. И напоследок добавил:
- Вам очень идет прическа, Валентина Ивановна.
- Садись, Вадим. – та покраснела чуть. Отвела взгляд. Отвела, дабы, или вероятно, назвать следующего по списку: - Степан Литонов. Это кто?
- Это я.
Невысокий и, как большинство, молчаливо-спокойный. Смуглый немного. Глаза, вроде, умные.
- Я родился в Валке. Люблю слушать музыку. Хочу стать музыкантом.
Сел.
- Хат Стоев.
…Глаза навыкате. Губы толстые. Голос плаксивый. Вероятный объект для насмешек. Будущих насмешек со стороны сверстников. Явно будет страдать от этого, нервничать, психовать, плакать, и сетовать на жизнь плохую…
- Я родился в мегаполисе Хратан-5, Тобрийского Преториата.
Химичка кивнула. Задала, в который уже раз, вопрос об увлечениях:
- Чем любишь заниматься?
- Люблю сочинять стихи.
- А какие?
- Разные… - ушел от ответа, смутившись.- Грустные, веселые…
- Понятно. А кем хочешь стать?
- Известным поэтом.
- Молодец. Садись, Хат.
- Сергей Типонов.
- Я… Можно вставать не буду, а скажу с места?
- Нет. Тебе придется встать. Как всем.
Подросток поднялся с намеренно подчеркнутым вздохом.
- Ох-х-х-х…
- Где родился? В каком мегаполисе?
- В Валке.
- Кем хочешь стать? Чем занимаешься?
- Я люблю поспать. А стать хочу поваром.
- Это почему же?
- Обожаю вкусно поесть.
- Хм…Странный выбор профессии… странный…
Невидимое существо было с химичкой солидарно. Даже кивнуло несколько раз, соглашаясь. Поерзало на своем месте, рассматривая подростка. Вспомнило кое-что из своей жизни. Работать на пузо? Да нахрен надо! Если уж любишь хорошо покушать, то приготовление “ хорошо покушать” должно отойти в разряд хобби. Не иначе… Ну, если только свой ресторан открыть, круглосуточный… Тогда уж можно.
- Хомов Петр. Это кто?
- Я! – подросток подскочил так резко, что испугал внезапностью. Учительница еще договорить не успела, а он уже… Шустр, однако.
- Где родился?
- Мегаполис Тобр!
- А…
- А стать хочу художником, так как люблю рисовать!
- Хм… Хорошо…
Следующий по списку не стал ждать, когда его назовут. Просто встал и представился. Умел считать и наблюдать:
- Меня зовут Игорь Таев. Я тоже родился в мегаполисе Тобр. Люблю решать всяческие задачи и головоломки. Хочу стать учителем математики.
- Почему?! – женщина изумилась. – Почему ты так решил?!
- Отец преподает математику в Тобрийском Техническом Университете.
- Ах вот оно что… Ну теперь-то понятно…
Кадры ей достались те еще. Ни один не обладал предсказуемостью. Она закрыла журнал. Встала из-за стола, собираясь рассказать все что надо знать о химии и не следует забывать. Начала:
- Ну так что же такое “химия”? Это наука, которая делает понятным любое явление, происходящее в природе и вокруг нас с вами. Взять, хотя бы, дождь. Или процесс растворения сахара в чае. Или откуда сахар берется – это все делает понятным химия.
- А процесс получения детей химия объясняет? – прозвучал вопрос из уст Хомова Петра. – Если да, то поподробнее пожалуйста.
Вопрос был, что ни на есть, внезапным. Он сбил женщину с накатанного русла. Сбил основательно. Да еще и в краску вогнал. Это, ж, сколько формул надо написать, когда освещаешь процесс зачатия, развития, и самих родов.
Валентина Ивановна, наконец, справилась с мыслями. Ответила:
- Это вам, дети, знать еще рановато. Вот подрастете, тогда…
- Жаль. – Хомов вздохнул, теряя интерес к предмету. – Очень жаль.
Она возобновила сорванное вступление:
- Если говорить объективно, то химия – не что иное, как наука, дающая точное представление обо всех процессах, происходящих в Мироздании. Физика, конечно, тоже это освещает, но более поверхностно. А вот химия…
- Если химия так точна, то зачем тогда физика?
- Кто это сказал? – она замерла, оглядывая кабинет.
Петров поднялся со стула.
- Я..
- Сначала надо поднять вверх руку, а только потом задавать вопросы. Понял?
- Понял.
- Садись.
Валентина Ивановна хотела уже продолжать, как увидела что Петров тянет вверх руку. Спросила:
- Что?
- Вы не ответили на мой вопрос.
- Хм… Понимаешь, Алексей, - она внутренне удивилась настойчивости подростка, - Химия, это как… как…
- Как те же яйца, только вид сбоку?
Химичка вздрогнула, услышав такое. Оглядела класс:
- Кто это сказал?! Кто?!
- Я…
- Фамилия?!
- Прохоров…
- Ах да, вспомнила. Зачем ты это сказал?
- Просто вырвалось… Извините. Извините меня за эту пошлость, недостойную звучать в этом кабинете. И уж тем более недостойную ваших…
- Так! Замолчи! Сядь! – она топнула ногой, багровея. – Немедленно сядь!
Прохоров сел. Сел с невозмутимым видом, будто и не было ничего только что. Будто ничего необычного для своего возраста не сказал.
Валентина Ивановна сглотнула. Мысли путались. Таких кадров она не ожидала увидеть за партами своего кабинета. Таких “гениев” она еще не встречала за всю свою учительскую карьеру… Когда, осенью прошлого года, она подала прошение в администрацию этой школы с просьбой о трудоустройстве, то ей об этих ученичках ничего толком-то и не рассказали. Упомянули лишь о необычности взглядов на жизнь, только и всего. Но чтоб о такой необычности…
- Итак, вернемся к твоему вопросу, Алексей. – она постаралась успокоится и взять себя в руки. – Химия, в отличии от физики, описывает суть вещей со своей точки зрения. С химической, как ты знаешь. А вот физика…
- С физической, естественно. – Лёха развел руками. – Валентина Ивановна, ну не детский ли лепет, а? Вы ведь взрослый человек. А такую… такое рассказываете. Может, все дело в предвзятости?
…Вновь удар. Неожиданный. Такое ощущение, что здесь одни гении собрались, только вот годами малые еще, да ростом не вышедшие.
Она икнула. Прокашлялась. Ощутила, вдруг, сильное желание уволиться и никогда сюда больше не возвращаться. Но все же совладав с нервами, произнесла:
- Я, Алексей, пока не могу ответить на твой вопрос. Давай отложим это на потом? Хорошо?
Петров кивнул, не выражая на лице никаких эмоций. Типа, так и должно быть. Хотя, прямо сгорал от желания засыпать химичку кучей вопросов. Но стерпел.
- Хорошо. На потом.
- Вот и славно.
Натянуто улыбнувшись, она повернулась к классу. И, взглянув на ручные часы, сказала:
- До конца урока осталось две минуты. Я отойду, а вы, как прозвенит звонок, идите на следующий, по расписанию, урок. До свидания, дети…
- До свидания, Валентина Ивановна.
Химичка побежала к директору учебного корпуса, а кабинет химии наполнился гулом, от которого существо чуть с ума не сошло.
Подростки обсуждали училку; ее поведение, манеру говорить, иное… Типонов, пользуясь моментом, досыпал что ночью не успелось. В общем – полное отсутствие дисциплины.
- Построились!!! – рявкнул физрук, появившись в спортзале.
Являл собой двухметрового, покрытого мышцами, здоровяка. Образ жизни соответственно подстроил под себя и привычки. Голос сделал громким, командным. А желание сотворить из этой мелюзги настоящих атлетов – сильным.
Отряд построился. Не из-за прихоти, а из-за страха перед этим здоровым амбалом.
- Ну что, дохляки? Готовы умереть на тренажерах? – Гигант физической культуры указал на ряд металлических приспособлений, предназначенных для увеличения мышечной массы тела. – У кого какие возражения против?
- Нам нужно нормальное развитие для наших лет, а не такое, которое, судя по вам, вы внедряете по собственной прихоти… Я, лично, не хочу к тридцати годам стать похожим на вас.
- А ты кто? – гигант-физрук навис всей тушей над возразившим. – Имя есть у тебя?
- Есть. Колесников Иван. – паренек не испугался. Только помрачнел больше. Смотрел тому прямо в глаза.
- Вот что, дохляки. – физрук отошел на два шага. Оглядел строй. – Думайте что хотите, но мужиков я из вас вылеплю. Настоящих мужиков. Нале-во! Бегом марш! Бегом, я сказал!!!
Полтора часа бега, подпрыгиваний, приседаний, и прочей хрени понравились только невидимому существу. Оно с удовольствием выполняло все команды физрука, хоть и делало это чуть в стороне от всех. Век бы этим занималось…
Кабинет родного языка. Урок 3-й.
После того, как все сели, учительница, молодая еще девушка, поднялась из-за стола. Прошлась по помещению, рассмотрев каждого.
Начала вот с чего:
- На первом нашем уроке речь пойдет о… Ну, в общем, вкратце расскажу о самом предмете. Приведу примеры, где сии знания используются. А заодно и с вами, со всеми, познакомлюсь. Кстати, меня зовут Линда Терехова. Мне двадцать четыре года. Ну что же, начнем.
Села на свое место. Взяла в руки журнал.
- Итак, начинаем, как принято, со знакомства. Читать, как надо, я не буду, а предоставлю вам право вставать и рассказывать о себе, что хотите. Можете, конечно, не вставать, но представится просто обязаны.
К слову сказать, Линда, учительница родного языка, являлась личностью яркой. По крайней мере внешне. Будь ее воспитание немного похуже, непременно подалась бы в модельный бизнес, ибо красотой обделена не была. Такие девушки обычно получают всякие титулы без проблем и препятствий. Переспит пару раз с богатым дядькой, и – станет Мисс Кластера. Плюс – машина, казино в черте города, две тысячи акций крупной компании, и хорошее настроение до конца дней её. А так как мама и бабушка привили ей порядочность и правильность, то пошла она в педагогический институт. Пошла, закончила, и… и сидит теперь в этом кабинете. Модельный бизнес её потерял, короче.
Ткнула в первого пальцем:
- Начнем с тебя.
Волею судьбы первым оказался опять Колесников, хоть и сидел на последнем ряду. Но ничего не поделаешь, пришлось вставать. И представляться:
- Колесников Иван Николаевич. Это все.
- А не хочешь рассказать, где родился, чем занимаешься?
- Нет.
- Ладно. Хорошо, присаживайся… Теперь ты – выбор ее пал на Петрова. Он сидел за первой партой, прямо перед ее столом.
Поднялся. Молчал.
- Почему такой хмурый? Что-нибудь не так?
Лёха сделал неопределенный жест рукой.
Ответил:
- Стараюсь не отвлекаться на то, что вижу под вашим столом…
…Невидимое существо беззвучно захохотало, а Линда - густо покраснела и одернула юбку…
- Не хочется начинать с этого, юноша, но вам следовало бы проявить благоразумие, прежде чем говорить. – Линде пришлось стоя вести урок. – Впредь больше так не поступайте.
- Я должен был промолчать? Или же дать вам некий знак, что бы вы одернули юбку вниз, что сразу бы сблизило нас этой тайной; вас – обязательством, меня – возможностью шантажа?
- Непривычно слышать это от вас, десятилетнего…
- Химичка тоже не ожидала! – подал голос кто-то.
Линда не успела заметить. Оглядела класс:
- Кто это сказал?
- Я…
- Фамилия?
- Ватор… Лит Ватор.
- Следует тянуть руку сначала.
- Я бы опоздал, тогда, с репликой.
Линда насторожилась. Видя перед собой малолетних пацанов, слышала, тем не менее, речи взрослых людей. Невероятно! О “таком” никто не предупреждал.
- Кто еще хочет высказаться? – она решила уйти подальше от сомнений, и увести разговор в другую сторону.
- Я хочу.
- Представьтесь.
- Прохоров Вадим.
- Что хотели сказать, Вадим?
Тот помолчал, для важности, и сказал:
- Будь я на месте Алексея, его кстати так зовут, то, буду естественно честным, промолчал бы. Не сочтите за хамство, но вы пожелали услышать мое мнение. Больше скажу: Я не только бы промолчал, но и вообще ни на что внимания, кроме “этого” не обращал бы… Так сказать, наслаждался бы, извините за сравнение, “картиной”. Ну, или зрелищем… Это все.
Сел обратно.
- У кого еще есть подобные мнения? – Линда ощутила, что вновь краснеет. Но стерпела (интересно же, что скажут). – Говорите, не стесняйтесь.
Зря она это сказала. Зря. Следующим оказался вопрос не к ней, а к этому, как его, Петрову:
- Если “там”, Леха, что-нибудь надето, то какого оно цвета? Извините, пожалуйста, Линда, но очень хотелось бы знать. Тема интересная.
- Розового. – Петров по-прежнему стоял. – Говорит о романтичности, или о наличии кавалера… Просто так такое не оденут. Из этого следует, что кавалер находится на территории школы. Или, что кстати тоже вероятно, после работы назначено свидание.
Линда выпучила глаза. Ощущая себя предметом обсуждения, как будто раздетой была. Да и воспитание…
- Хамы! – она топнула ногой. – Хамы малолетние! Я к директору!
Выбежала, хлопнув дверью…
Остаток урока отряд пробегал на стадионе, попав в лапы злого капитана.
- Не доходит через голову, дойдет через ноги!!! – орал он, потрясая кулаком, - Маленькие мерзавцы!!! До чего учительницу довели, демоны!!!
Математика.
Суровый мужичок, на роже которого блуждает хитрая противная улыбочка. Весь отряд, вымотанный и выжатый бегом. Тишина.
Началась перекличка:
- Колесников!
- Я…
- Коротаев!
- Я.
- Петров!
- Я.
- Пакротов!
- Я.
- Ватор!
- Я…
- Прохоров!
- Я…
- Литонов!
- Я.
- Стоев!
- Я.
- Типонов!
-…
- Типонов, мать твою!!!
- Я…
- Не выспался, что ли?
- Выспался…
- Смотри у меня… Хомов!
- Я.
- Таев!
- Я!
- Чё орешь?
- Математика нравится!
- Ух ты! Нормально.
Закончив перекличку, математик представился:
- Я Хотов Игорь Анатольевич. Я буду вести у вас математику. И, не дай бог, будете лентяйничать и спать на моих уроках – всю душу вытрясу! Типонов, опять спишь, сука?! Ну-ка, иди-ка к доске, образина! Щас я с тебя сон-то сгоню!
Несчастный вышел к доске. Получил подзатыльник. И вопрос:
- Квадратный корень от шестнадцати?
Типонов пригладил волосы, недовольно косясь на математика.
- Четыре.
- Сорок разделить на три. Сколько будет?
- Тринадцать целых, три в периоде.
- Интеграл от “с”?
- Ноль.
Преподаватель насторожился. Спросил:
- Тебе сколько лет-то?
-Десять… Следовало бы нормально познакомится со всем классом, а не орать на всю школу. Не возникла бы необходимость узнавать, потом, сколько лет, сколько классов.
- Ты поумничай еще! Сядь на место.
Математик проводил его взглядом. Подошел к своему столу, открывая журнал. Покосился на только что усевшегося Типонова.
- То что вы натворили на уроке родного языка не делает вам чести, подонки малолетние! Глупо издеваться над женщиной. Ее надо любить и уважать. Пусть вы и малы еще, но уже пора изменять свое отношение к полу противоположному. Со временем вы это сами поймете.
Сделал небольшую паузу.
- Итак, начнем первый урок. Открываем тетради и пишем: Второе августа, одиннадцатого года…Записали? Хорошо… Тема урока: “Уравнение с одним неизвестным. Способы решения, общепринятые и неофициальные.“
Физика.
Физик был не в пример спокойнее шумного математика. Имел седину в волосах, огромный опыт работы с любым вариантом детей, и шестьдесят лет за спиной. Звался просто: Иваныч. Николай Иваныч.
Со всеми познакомился культурно. Пошутил пару раз, никого тем самым не обидев, а просто подняв общее настроение. Называл исключительно по именам. Это говорило о хорошей памяти для таких лет.
Сообщил:
- Физику не надо боятся. Это не зверь какой-то. Это наука, овладев которой, можно познать окружающий мир и процессы в нем происходящие.
Можно пустить свои знания на благо цивилизации. Можно обратить во вред. Все будет зависеть от вас, ученики. Что каждый из вас понесет в этот мир – вам самим решать. Это ваш выбор.
Он закончил вступление. Поинтересовался:
- У кого-нибудь есть вопросы не по предмету? Давайте говорите, так как потом не место и не время будет. Есть? Или нет?
Вопросов не нашлось. Предмет был новым, поэтому притягивал. Да и физик рассказывал интересно, и портить с ним отношения никому не хотелось. И уж тем более видеться с извергом-капитаном…Ну его к чертям армейским.
Урок пролетел незаметно. Звонок все оборвал и испортил.
Существо тоже заслушалось, не заметив.
История. Урок шестой.
- Кто назовет… Вернее перечислит названия пяти столиц нашей Империи?
- Валк, Ракот, Марла, Тобр, Импер.
- Молодец. Как зовут, забыла?
- Николай.
- Садись, Николай. Вопрос следующий: Как зовут нашего Императора?
- Хинх Первый Лучезарный.
- Молодец, Алексей. Имя правильно назвала?
- Правильно.
- А кто перечислит все Империи?
- Красная, Синяя, Зеленая, Храмеров, Секантов, Гиргениттов, Растюков, Чухантов, Желтая, Клинкторов и Макранов.
- Отлично. Присаживайся.
Она отметила что-то в журнале.
- Я гляжу, дети, вы хорошо знаете об окружающем вас мире. Это хорошо, повторюсь даже. Ну так вот… Открываем тетради и пишем тему урока: ”История первого Тысячелетия на основе записей историка Храфта Иномирового.” Записали?
Последовало несколько кивков. Нескольких…
Историчка, древняя довольно женщина, поправила седую прическу и начала…
…По мере того как она говорила, невидимое существо все больше изумлялось. Такого бреда оно давно не слышало. Разброд в фактах был полный. Взять хотя бы Первую Кластерную. Да когда это Растюки на Синих первыми нападали? А Желтые? Да они вообще не с Зелеными драться начали, а с Храмерами. Ох историк и наврал, ох и исказил, урод. Жалко что умер, правда. А то бы…
Так как обеда отряд лишили за плохое поведение, то полдник был проглочен очень быстро. Даже быстрей, чем завтрак.
Ну а после – все были поставлены перед выбором. Необходимо было решить, в какой кружок по интересам следует вступить.
Петров выбрал “Информатику”.