(Фрагмент романа "Крепостная герцогиня", Курск, 1711 год.)
На другой день у постели больного началось первое занятие. Василий Никитич, невзирая на право эксклюзивное встревать в процесс учебный, решил благоразумно правом сим не злоупотреблять.
И молвил наставник своей любимой ученице (то бишь своей любимой, коей предстояло стать ученицей):
- Посиди пока, Малашка, в сторонке и послушай урок языка французского.
Стал Роджер на языке Мольера, Корнеля и Лафонтена "разливаться соловьём", аки персонаж басни последнего пред ослом, каковым себя несчастный Никита почувствовал (читатели ведают перевод сей басни с привычной заменой переводчика Крылова на якобы автора опуса сего). Порою задавал Роджер ученику, прибалдевшему слегка слишком лёгкие вопросы, на коии даже Никита смог отвечать на своём якобы французском языке.
Чрез четверть часа глянул педагог на любимую свою. По лику ея вроде бы равнодушному слёзы катились обильные. Встретившись взглядом с наставником, зарыдала дева пуще прежнего:
- Никогда я, дура деревенская, не осилю сию науку премудрую!
С трудом сдержал Роджер желание осушить поцелуями слёзы любимой, ибо присутствие Никиты фискального исключало возможность сию.
- Слёзы твои, Малашка, суть залог успехов твоих будущих на ниве просвещения! – молвил он. – Ибо вызваны не традиционным для пола твоего желанием полом супротивным манипулировать, а хотением страстным в науках преуспеть! Неудача же нынешняя дебильностью объяснима, … однако – не твоей!
- Значит, моей?! – возопил Никита. – Ну, так коли дебил я, в чём токмо что убедился, ибо не понял я ныне ни черта, хоть и отвечал на все вопросы, то нефиг на меня время тратить! Занимайтесь лишь с Малашкой, ибо не дебилка она!
- Ошибаешься, Никита небезнадёжный! И не потому ошибаешься, что якобы принадлежишь к большинству интеллектуальному дебильному, а именно потому, что не принадлежишь к оному! Разумел в виду я дебильность не твою али малашкину, а дебильность метода преподавания мною специально продемонстрированному. Суть сего метода одностороннего состоит в отсутствии обратной связи. То бишь педагога не волнует нимало, усвоил ли ученик информацию предлагаемую. Метод сей распространён повсеместно, ибо на одного учителя слишком до фига учеников приходится. Учителя же частные имеют возможность усвоение знаний контролировать и корректировать, вследствие чего ученики у них толковее! … Но некоторые учителя частные (вроде мосье Лябе пресловутого) возможность сию не реализуют. Посему коли в дальнейшем будет "заносить" меня, дозволяю сообщать мне о сем факте.
Впоследствии Никита, следуя разрешению сему, часто перебивал педагога своего. Вследствие сего Малашка смышлёная брала на себя объяснение непонятных мест опосля урока. Несколько раз Малашка сия не всё понимала, но ни разу не перебила учителя, а задавала вопрос лишь опосля окончания урока и удаления Никиты.
***