Кому излить свое горе? Рассказать все в письме к студенческой подруге Гале? А вдруг письмо попадет в чужие руки? Всякое бывает. Рассказать своим пожилым подругам? Они сразу же примут меры, подключат Матвея Ивановича и еще чего доброго заставят Юру жениться на ней силой. А что? У них на это ума хватит! А поделиться с кем-нибудь очень хотелось. Она написала письмо Гале без всяких подробностей. Обыкновенное письмо, а в конце не выдержала и сделала приписку: «Мне так плохо, просто не знаю, куда мне деться». Зина от безысходности рассказывала все… козе. Пока доила её.
- Как же так? Разве я думала, что все так выйдет? Я не собиралась разменивать свою жизнь и нумеровать своих парней. Значит, Юра у меня был первый, а дальше пойдет второй и третий. А мне этот счет продолжать не хочется. Мне хочется целую жизнь прожить. Понимаешь, Катька, целую! Полюбить, как в сказке, и пойти по жизни вместе. Я сама виновата, я сама сдалась. Я не знаю, что такое любовь, не знаю! В книжках вон как красиво все написано! Только, когда я Юру вижу, я просто обмираю, сама не своя становлюсь! Я для него на все готова, на все! А он просто по пословице поступил, подобрал то, что плохо лежит. Скорей бы они уехали, и скорей бы моя мука кончилась. Скорей бы!
Зина вдруг примолкла. Ей показалось, что кто-то стоит рядом с сараем и подслушивает её откровения! Когда она закончила дойку и вышла в пригон для козы, она внимательно оглянулась вокруг. Все было спокойно, и только ветки ивы над рекой за огородом странно колебались, наверное, от ветра.
Прошло еще несколько дней. Зина все ждала, что Юра захочет с ней поговорить и выяснить отношения, но он никаких попыток не делал, разговор не начинал. В его поведении изменилось только одно: он не оставался с Зиной один на один ни на минутку и избегал смотреть ей в глаза. Как нашкодивший кот! А она бедная и хотела-то всего ничего - задать ему один единственный вопрос, подойти вплотную, заглянуть в глаза и тихо спросить: «Что плохого я тебе сделала?».
- Ну, почему он так со мной поступил?
Ответа на этот вопрос она не находила.
Субботним вечером она сидела дома одна, и уже собиралась ложиться спать, как услышала звук остановившейся машины. Кто-то в темноте шел к её дому. Она вышла на крыльцо. Во двор входила Галя.
- Галя! Галя! Привет! Как ты в такую пору здесь оказалась?
- Получила твое письмо. Последняя строчка меня сильно встревожила. И хоть время сейчас сложное, до начала учебного года меньше недели осталось, и у меня каждый час на учете, я сегодня после обеда села на рейсовый автобус и через три часа приехала в райцентр. А как узнала, что к тебе не попасть до утра, пошла пешком по трассе. Попутная машина остановилась, я объяснила, куда мне нужно, и пожилой водитель сказал, что как раз мне с ним по пути. Он и тебя знает! Кормилицей называет. Я думала, что ты ближе живешь к райцентру, а ты вон как далеко забралась! Иди, обнимемся по родственному!
Галя обняла подругу, погладила по спинке.
- Рассказывай!
- У меня во дворе столовая квартирует. Кормятся командировочные водители. Управляющий уговорил отдать в аренду летнюю кухню. А я согласилась. Все равно она пустовала! А сама я вроде подавальщицы. На стол накрываю, посуду мою, помогаю готовить. И вот душа моя споткнулась об одного из них! И по возрасту мне он не совсем пара. На девять лет старше меня. И мы люди разного круга. Он по слухам, уже был женат. Воевал в Афганистане. Ранен был там. Проник мне в сердце помимо моей воли! Я забываюсь рядом с ним. А он меня не любит! Понимаешь? Не любит! Играет, как с игрушкой забавной. С дороги тебя куда? Сразу отдыхать будешь, или накормить тебя вначале? А душ примешь?
- И душ приму, и переоденусь, и отдыхать буду, и поем, если есть что. Но самое главное, ради чего я к тебе ехала, это выслушать тебя и попытаться вывести из кризиса.
Зина стала хлопотать на кухне, Галя сходила в летний душ и переоделась в халатик. Вместе они вкусно поужинали, потом отправились в дом. Зина постелила гостье на диване.
- Я же тебе подарки привезла. Мне мой девичий костюмчик вязаный Джерси называется, маловат стал, а тебе он в самую пору будет. Писк моды! Давай, примеряй! А теперь покружись передо мной! Замечательно! Как будто на тебя сшито! Спинка, как влитая, по талии тоже плотненько облегает. Юбку отпусти. Я её подшивала, она мне длинновата была, а тебе укороченная коротковата. Этот костюмчик для тебя был сшит с самого начала. А я в нем недолго погуляла. Вышла замуж, родила, и прощай девичья фигура! Теперь я солидная дама. А как тебе идет вишневый цвет! А вот я и туфли тебе прихватила, лодочки на полушпильке. В райцентре в магазине народ толпился в обувном отделе. Я – туда! Моего размера не было, а твой был. Если не подойдут, назад отвезу. Подошли? Очень хорошо. Вид у тебя сногсшибательный! Покрутись перед зеркалом, покрутись! А волосы свои распусти по плечам, почему ты их всегда в какой-то старушечий пучок собираешь. Если бы у меня были такие роскошные волосы, я бы всем их демонстрировала! Темные, вьющиеся от природы, да ещё с каким-то коричневым оттенком. Многие ровесницы наши знаешь, сколько времени в парикмахерских проводят, чтобы достичь чего-нибудь похожего. А у тебя такой подарок от природы, а ты его в узелок, да под платок! Нехорошо так поступать! Я смотрю, тебя и подарки как следует не радуют. Ну, пришло время, рассказывай о своей любовной трагедии. Что же у тебя случилось такого, что ты не знаешь, куда от горя деться. А давай на речку сходим, там и поговорим, а я заодно и отдохну возле воды. У нас в деревне только ручеек небольшой, да дамба на нем, чтобы хоть детям было, где искупаться. А у вас здесь рай: и речка, и лес, и все, как в сказке.
- В печальной сказке с плохим концом!
- Сказок с плохим концом не бывает! На то они и сказки, чтобы хорошо кончаться. Добро побеждает зло!
- Речка у нас рядом, за огородами. Через наш огород можно пройти и через перелаз прямо к берегу выйти. Желания гостей всегда закон в этом доме. Только давай оденемся потеплее. Вот у меня спортивный костюм, одень его, куртку и платок на голову, да и носки теплые тебе не помешают.
- Еще и валенки.
- А что? Неплохо было бы и валенки обуть, жаль, что могут промокнуть! Я тоже приоденусь потеплее. Давай, фонарь с собой возьмем. У меня есть такой старинный керосиновый, очень удобная штука. Ты фонарь бери, а я поленьев из сарая прихвачу, костерок разложим да и посидим возле живого огня.
Галя шла по тропинке через огород неуверенно. Все время обо что-то спотыкалась, наталкивалась, то на подсолнухи, то на кукурузу, а то и вовсе потеряла тропинку и забрела на огуречную грядку. Наконец, дошли до перелаза и вышли к реке.
С чем сравнима красота речной глади при неясном свете звезд? Ни с чем. Река жила своей ночной жизнью: она деловито несла куда-то коряги и бревна, она теряла их в заводях, но потом они снова попадали на стремнину и послушно спешили по никому не известному маршруту, пока не оседали на дно и не превращались в топляк. В глубине речной воды тоже было какое-то движение и жизнь, которая выдавала себя нечаянными всплесками и странными и непонятными звуками. Уснувшие птицы не летали над ней, но обитатели прибрежной полосы таинственно шуршали в траве.
Галя притихла.
- Смешно темноты бояться. Ночью все такое же, как и днем. Мне мама так говорила в детстве. Так что приободрись!
Девушки развели костер на маленьком песчаном откосе у берега. Пододвинули к огню корягу, на которую присели, но им было неудобно. Зина мигом сбегала через огород домой и принесла огромный тулуп, который получил отец на работе, когда начал работать сторожем. Он им никогда не пользовался, да и домой привез на маленькой тележке, потому что тулуп был огромным и тяжелым. Он так и висел в кладовочке на гвоздике годами, да Зина о нем вспомнила, привела в порядок и зимой иногда укрывалась им вместо одеяла, а теперь принесла и расстелила его прямо на берегу, который маленьким обрывчиком спускался к воде. Костер они с Галей перенесли поближе. Вначале они уселись на тулупе, как на широкой скамье, и Зина стала все рассказывать своей студенческой подруге. Она говорила тихо, но Галя внимательно слушала её и сопереживала ей.
Она ахала в трагических местах её рассказа, и плакала вместе с ней, и боль подруги становилась её болью, и невольно улыбалась, слушая подробные описания детской выходки Зинаиды. Но не проронила ни слова. Галя умела слушать, не перебивая. Зина говорила все громче и громче, голос её окреп, и она стала рассказывать свое горе не только своей подруге, она рассказывала все и этой реке, и этим звездам, и этому родному месту, где её учил плавать отец, и куда маленькую водила погулять мама, и даже этому огороду за спиной, в котором каждый комочек земли не раз побывал в её маленьких руках. Наверное, заросли ивы на берегу ещё помнили голоса и лица самых родных людей. Галя узнала все, и что мама у Зины не мама, и папа – не папа, и любовь – не любовь! Выговорившись, она уткнулась в плечо подруги и расплакалась.
- Поплачь, поплачь, тебе полегче станет.
- Что ты мне на это скажешь?
- С мамой и папой, чтобы разобраться, нужно просто съездить в эти места, откуда ты родом. Свидетельство о рождении можно запросить повторное. Обратиться в районный ЗАГС, а они сами запрос сделают. Место рождения тебе известно, вот давай на будущий год вместе и поедем. Сейчас мне не вырваться, учебный год и сессии. А как перейдем на второй курс, так и поедем, и там, на месте разберемся, что к чему. А вот то, что ты решила, что тебе нельзя семью заводить и иметь детей, ты неправильно решила, ты приняла решение на пустом месте. Фактов-то никаких нет. Посмотри на себя внимательно. Разве у тебя что-нибудь не так? У тебя страх в душе, что ты родишь не такого ребенка. Так поверь мне на слово, что такой страх живет внутри каждой женщины. Я когда сыночка родила, то первым моими словами была просьба к акушеркам, чтобы они посмотрели, ручки, ножки у ребенка на месте. Почти каждая женщина такие вопросы задает. Я не знаю, как сложится твоя личная жизнь, но дети у тебя будут здоровые и нормальные.
Теперь про эту глупую теорию, что женщина ненавидит своего первого мужчину. Это полная ерунда. Полная. Я не стану тебе рассказывать подробности своей личной жизни, скажу только, что я вышла замуж без всякого опыта и живу в любви и согласии. Никакого желания сравнивать мужа с другими мужчинами у меня нет, и навряд ли такое желание появится. Для меня все мужчины как бы исчезли, как мужчины, после замужества. Они мне братья, друзья, знакомые, но никакие не женихи. У меня есть любимый человек, я свой выбор сделала, на том и стою. Я за один день разлуки успеваю соскучиться за ним! А после рождения сына мы ещё сильнее любить друг друга стали. Так что пусть этот твой Юра на весь мир свою теорию не распространяет. Тоже мне, философ нашелся! Я его никогда не видела, и даже предполагаю, что он – человек хороший, но теория его – пустышка, и больше ничего. Ишь, какой учитель нашелся! И предмет какой оригинальный выбрал! Навыки практической деятельности распространяет!
Галины слова были наполнены таким негодованием, что она даже топнула ногой, и очки в большой роговой оправе упали на песок.
- Очки! Очки!
- Найдем твои очки. Ты так кричишь, как будто они могут тебя услышать и сами на прежнее место вернутся.
Подружки засмеялись, и страшное напряжение, возникшее при разговоре, исчезло.
- А вообще-то с ними, мужчинами, сложно жить. Они другие, не такие как мы. Я тебе анекдот по этому поводу расскажу. Приходит дочь к матери и говорит, что она замуж собирается. Мать критически на неё посмотрела и сказала, что ей рано замуж. А дочь спрашивает: "А когда будет как раз?» «А когда ты поймешь, что все они такие сякие, и выходить замуж за них совсем не стоит».
Так что советы старших нужно воспринимать критически. Мало ли какой житейский опыт они нажили? Пусть даже негативный. Сама-то мамаша замуж сходила, раз дочь у неё есть, а ей, видите ли, не советует! Но она свой опыт нажила своей жизнью, а своей девочке право на ошибку не даёт. В праве на жизнь есть и право на ошибку. Мы должны прожить жизнь иначе, чем наши родители. А скажи мне честно, ты своих родителей любила? Или стеснялась всю свою жизнь их вида?
- Да ты что такое говоришь? Я их любила без памяти, при их жизни да и после их ухода до разговора с этой бабушкой я ни минутки не сомневалась в том, что они мои мама и папа.
- А почему же ты теперь их так унижаешь?
- Я унижаю?
- Конечно! Что в том плохого, если у тебя родится ребенок, похожий на твою маму или твоего папу?
- Нет, я этого не вынесу. Я хочу нормальных детей. Не рви мне душу. Я виновата, я унижаю родителей, но повторения их жизни через меня я не хочу. Мир – он для стандартных людей. Любое отклонение от нормы, которую кто-то установил, всегда повод для насмешек. Ты думаешь, почему они забились в этот уголок земли. От хорошей жизни? Нет, не от хорошей. Ты не понимаешь меня, потому что ты никогда ничего похожего не испытывала.
- Ладно, не горячись. Разберемся с этой проблемой. Вторая твоя проблема посерьезнее будет. Здесь ни совет мой, ни помощь не помогут. Отношения всегда строят двое. Тебе решать эту проблему. А то, что ты говоришь, что в жизни у тебя все неправильно, что люди вначале знакомятся, потом влюбляются, потом женятся, а у тебя все наоборот, это смешно слушать. Нашла из-за чего расстраиваться! Дай время, все встанет на свои места. У тебя какая-то темная полоса в жизни пошла. Полно загадок и неразрешимых проблем. Но и радости сколько, любви к тебе сколько. Вон водитель, что подвозил меня, о тебе с такой теплотой говорил, что я даже немного позавидовала. Тебя все любят!
- А что мне от этой любви? Пусть бы все разлюбили, а он один полюбил! А то все, да все. А мне его любовь нужна и ничья больше! А что я в нем нашла? Он не похож на мужчину моей мечты. Но я как увижу его, у меня сердце громче стучит, голова кружится, и это такая мука, что я просто не дождусь, когда они уедут. Может быть, тогда я его быстрей забуду. С глаз долой - из сердца вон!
- А почему ты решила, что он тебя не любит, и уже готова забыть его?
- Иван Захарович сказал.
- Не прав твой Иван Захарович. Может быть, и мужики не всегда говорят то, что думают, откуда нам знать, что у твоего Юрочки на душе? Может быть, и его кто-то так по сердцу ударил, что он опомниться не может. Ты же о нем ничего не знаешь. Вот опиши мне его. Расскажи, какой он?
- Он обыкновенный и необыкновенный.
- Очень понятно говоришь.
- У него глаза удивительные. Смотришь и не насмотришься. Он ненаглядный, если так можно о мужчине сказать. Я просто меняюсь рядом с ним и не чувствую своего одиночества. Я о внутреннем одиночестве говорю. Ты говоришь, что меня все любят. Я тоже всех люблю, но после того, как я потеряла родителей, я в душе одна осталась.
Понимаешь, о чем я говорю? Нет родного человека рядом. А Юру я воспринимаю, как родного человека. Он – бывший военный. Всегда подтянут, всегда опрятен, обходительный очень, всегда женщине поможет. Мои бабушки и то им очарованы. Только и слышно о нем целыми днями. Юрочка то сделал, Юрочка это сделал. Мы такого в деревне действительно не видели. Он – джентельмен. В любой ситуации он знает, как нужно поступать. Он – сильный. Как бы сказать поточнее? Он принимает огонь на себя, и в любой ситуации выходит на передний край. Он – лидер прирожденный. Он смотрит на меня по-особенному. Я это чувствую. И в то же время, он Ивану Захаровичу сказал, что у наших отношений нет будущего. Я думаю, что он сдерживается, наступает на свое сердце, не дает ему воли. А почему – не понимаю! Я не впишусь в картину городской жизни. Простушка. Знай кошка свое лукошко. Иван Захарович - хороший человек. Он хотел мне помочь. У него благие намерения.
- А ты знаешь, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Хотел помочь, а взял и все разрушил. Думай сама, любви без мучений и сомнений не бывает. Одно знай твердо – ты его любишь. По тому, как ты о нем говорила, видно, что ты его любишь. Поговори с ним, выясни отношения.
- А как поговорить? Остановить и спросить, за что ОН меня не любит? Я думаю, что на этот вопрос нет ответа. Любовь нельзя выпросить. Мне мама об этом говорила. Любовь нельзя выплакать, вымолить, её можно только разбудить.
- Разбудить?
- Да. Помнишь, как в песне поется? «Мы жили по соседству, встречались просто так, любовь проснулась в сердце, сама не знаю как». Я говорю в том смысле, что любовь, способность любить, желание любить и быть любимой живет в каждом человеке. Только до поры спит. А встретишь суженого, она – просыпается.
- Какая мудрая у тебя мама. Вот и советуйся с ней мысленно. Думай, как найти выход из этой ситуации.
- Буду думать. Как хорошо, что ты приехала! Я хоть выговорилась, а то не с кем поделиться. Меня больше всего слова задели о деревенской простушке. Ты такая умная, так жизнь понимаешь. У тебя в жизни все правильно, а у меня одни неприятности.
- Будет и на твоей улице праздник. Только не горячись, не делай поспешных выводов и не руби с плеча. А тебе не нужно с ужином помогать поварихам?
- Нет. Я их предупредила! Они сами справятся!
Девушки примолкли.
А река несла и несла свои темные воды. И та вода, которая слышала начало Зиночкиной исповеди, была уже за многие километры отсюда. Кудринка – река быстрая. Костер на берегу догорал, но поленьев, чтобы добавить в костер, не было. Только старый керосиновый фонарь светил все также надежно, отвоевывая у темноты круг света.
Девушки прилегли на теплом тулупе, и сами не заметили, как задремали. И было в этом что-то первобытное. Редко люди спят под открытым небом на земле, без всякого укрытия, полностью доверившись окружающему миру. Они не видели, как раздвинулись низко нависшие ветки прибрежных ив, и кто-то вышел на их полянку по кромке речного берега, осторожно подошел поближе, долго-долго и пристально смотрел на спящих девушек, потом полами тулупа укутал им ноги.
- Женская мудрость и неземная красота! Но не про мою честь! Найдешь ещё ты свое счастье, моя раненая птичка.
Зачерпывая горстями воду из реки, мужчина залил остатки тлеющего костра, и очень тихо удалился в темноту ночи.
А на рассвете девушек разбудил страшный рев. Они испуганно вскочили на ноги.
- Что? Где? Откуда?
Ревел двухгодовалый бык бабы Паши по прозвищу Бугай. Ревел от испуга, потому что он всегда на рассвете выходил из своего хлева на эту полянку, чтобы попастись, а сегодня она была уже кем-то занята. Вот и набрал бычок побольше воздуха в легкие и выдал такой рев, что вся округа вздрогнула.
- Откуда ты взялся? Чего так кричишь? Пасись, ешь свою траву, мы её не тронем. Своих не узнаешь?
Бык Зину узнал и примолк пристыженный и даже отвернулся в смущении. Мол, чего не бывает! Обознался маленько! Думал – чужие, а тут свои! Но и ты тоже хороша, нашла, где спать! Что, дома что ли нет? Это не порядок, спать, где попало! Вот он, Бугай, где бы ни гулял днем, а к ночи всегда в свой хлев возвращается. Там он в укрытии отсыпается до рассвета.
Подруги осмотрелись. Уже гомонили птицы, приветствуя восход солнца, уже стоял над рекой утренний туман, а откуда-то с севера находила низко темная туча, грозившая закрыть все небо вокруг. Однако ветер относил её на восток. Скорей всего дождем она прольется в стороне от Кудринки.
- Как мы уснули? Я и сама не заметила. Пошли домой, остаток ночи проведем, как цивилизованные люди.
А дом встретил их теплом, чистыми постелями, мягкими подушками и теплыми одеялами. Они так крепко уснули, что проспали утренний рейс автобуса.
- Я обещала к обеду дома быть. Буду добираться на попутном транспорте. Сейчас уборочная, и машины ходят туда-сюда. Не переживай. Я доберусь.
На кухне уже хлопотала баба Маша. Она варила уху из свежей речной рыбы, которую сняла с закидушек, оставленных на ночь.
-Гляньте, девчонки, какой улов нынче хороший! А для сытости я еще картошечки молодой отварю, да салатик сделаю. А чаек заварю на травах. Пусть мужики себя как на рыбалке почувствуют!
Услышав про неприятности, она дала дельный совет.
- А сбегайте к Матвею Ивановичу. Он на центральную усадьбу едет, а там от неё есть дорога полевая в Галину деревню. По ней сейчас хлеб на элеватор возят. Там сядешь, Галя, на попутную машину и через час будешь дома. Это и правильно, что ты опоздала на рейсовый автобус. Теперь время на дорогу поменьше уйдет. А то вокруг часов шесть, наверное, тебе добираться пришлось бы.
Матвей Иванович уважил просьбу Зины, и через пятнадцать минут Галя уже сидела в кабине автомобиля, а на коленях у неё стоял пакет внушительных размеров, в котором была свежая речная рыба на уху домашним, а сверху лежали сдобные булочки. Из пакета воинственно торчало горлышко бутылки, наполненной теплым парным молоком.
Галя отнекивалась.
- Бери, бери! Как это ты из гостей, да без гостинцев.
Галя уехала, а Зина долго смотрела ей вслед, и вид у неё был потерянный.
- Чего ты так приуныла? Свидешься еще со своей подружкой. Славная девушка. В институте познакомились?
Зина молча кивнула.
Дунул утренний ветерок со стороны зернового двора и принес своим дыханием запах хлеба. Уборочная сьрада была в разгаре!
Если душа твоя не на месте, если сомнения и печали одолели тебя, то давно люди изобрели способ пережить эти невзгоды. Нужно уйти с головой в работу.
Зина так и поступила. Она целыми днями не давала себе передышки. И основная работа почтальона требовала усердия и внимания. На кухне тоже нужно было помочь соседкам. В огороде все поспевало и эти огурцы, помидоры, баклажаны и перец нужно было переработать, законсервировать и сохранить. Нужно было начать подготовку к зимней сессии, и однажды, когда все дела были переделаны, Зина села заниматься. Галя привезла ей учебники и справочники по математике, вот их и разложила Зина на письменном столе.
На улице шел дождь, который начался ещё прошлым вечером, но так и не перестал ни к утру, ни к обеду. Уборка зерновых подходила к концу, но из-за дождей дело встало. У водителей не было работы, и они не знали, куда себя деть. Кто-то занимался мелким ремонтом, кто-то, напросившись в гости к поварихам, смотрел телевизор у соседок, а Иван Захарович чинил старую сечку для капусты, которую нашел в полупустом сарае. В хозяйстве все пригодится!
Зине стало зябко, и она протопила слегка печку охапкой сухих дров, чтобы теплый дух распространился в доме. Она читала, вчитывалась, но не понимала ничего. Она попробовала решить один пример – не вышло, потом взялась за другой, но результаты были плачевными в прямом смысле этого слова.
- Что за слезы? Кто обидел?
Вошедшая баба Паша была встревожена.
- Не получается!
- Что не получается?
- Высшая математика.
- Тут я тебе не помощник. Сдачу в магазине пересчитаю, задачку за первый класс решу, и ладно, а другого ничего не знаю. Погоди, а вот Юрий Григорьевич перекусить пришел, мается без дела. Вот он поможет – это точно.
Зина хотела остановить соседку, но она уже без всяких церемоний кричала так, чтобы её услышали во дворе. А то, что от её окрика окна задрожали в доме, это её не беспокоило совсем. Юра вошел в избу по первому зову.
- Тут Ваша помощь нужна, Юрий Григорьевич!
- Что случилось?
- Зина плачет.
- Что с тобой, девочка?
Юра участливо прикоснулся к вздрагивающей спине Зиночки. Она мгновенно отреагировала, застонала и резко дернулась в сторону с такой силой, что чуть не упала со скамейки. Увидев такую реакцию, мужчина отдернул руку. На помощь пришла Прасковья Терентьевна.
- Что-то решает по математике, а у неё не получается.
- Так. Не понял. Зачем нам решать задачи, да ещё по высшей математике?
- Она же учится в институте на первом курсе. Ей зимой опять в город, в институт ехать. А это у неё контрольная работа.
- Вытрем слезы, они в деле плохая подмога, и посмотрим, что тут можно сделать. Разберемся!
Юра взял стул и осторожно подсел к письменному столу сбоку. Открыл учебники, посмотрел задания.
- Так это совсем просто. Ты уже и сама почти решила все, вот здесь ты не понимаешь. Слушай, я объясняю.
Юра стал объяснять так толково, что Зина все мгновенно поняла, слезы у неё высохли, она стала торопливо писать, выполняя задания контрольной работы одно за другим. Прасковья Терентьевна выходила, потом опять заходила в дом, принесла молча горячих пирожков, по стакану чая и поставила на край стола. Юра с Зиной от угощения не отказались, но поблагодарили добрую женщину только кивком головы.
- А вот с этим заданием я сама справлюсь.
- Умница!
Юра привстал со своего места, наклонился, осторожно погладил Зину по голове
и поцеловал в макушку. Так гладят и целуют маленьких детей, когда они делают что-то особенно хорошо. Зина на секунду замерла. И у неё появилось такое ощущение, как-будто она стоит в потоке тепла и света, и какие-то таинственные лучи пронизывают её насквозь. От неожиданности Зина даже выронила ручку. Но ощущение это быстро исчезло. Как он может так владеть собой? Посмеялся над её чувствами, а теперь сидит с ней рядом, как ни в чем не бывало, да ещё и целует в голову, как ребенка? Как будто между ними ничего не было! Непонятный он человек!
Потом Юра отошел от стола и прилег на топчан возле печки. На улице шел противный мелкий дождь, он уныло шелестел листьями смородины под окнами, моросно плакали сами окна, умытые дождем ягоды черемухи смотрелись как диковинные бусы, примирительно урчал поток воды в водосточной трубе дома.
Зина закончила контрольную работу и оглянулась, чтобы сказать Юрию Григорьевичу, что дело сделано, что она благодарит его, и теперь он может быть свободен. Но обернувшись, она не произнесла ни звука, потому что Юра спал. Он дышал ровно и спокойно, и лицо при этом у него было таким безмятежным! Зина тихонько встала, взяла старенький полосатый плед и укрыла спящего так бережно и осторожно, что сон его не прервался.
Она вышла во двор, не зная, чем ей заняться. В сарайчике работал Иван Захарович. Зина пошла к нему и молча села в уголке на старую табуреточку.
- Справились с контрольной?
- Справились, куда она денется? С таким помощником, как Юрий Григорьевич, грех не справиться. Не голова – а дом советов. И откуда он так хорошо разбирается в математике?
- Юра – мужик башковитый. А разве он тебе сам ничего не говорил? Он – офицер в отставке. За плечами война и тяжелое ранение. А где он сам?
- Уснул у меня на топчане возле печки. Спит, как ангел.
- Спит? Не может быть! Лежа спит?
- Конечно, лежа, а как еще можно спать, стоя что ли?
- А ты знаешь, что он спит сидя, да и то два-три часа в сутки? Последствия контузии. А у тебя дома уснул? Не тревожь его, пусть мужик выспится, если ему такой случай вышел, не буди его.
- А я и не собираюсь. Пусть поспит, места не пролежит.
- Как ангел, говоришь спит? Значит все, значит пришел он с войны. К тебе, в твой дом пришел, слышишь, Зинаида. Любит он тебя, только сам ещё этого понять не может. Любит, я убежден.
- А я – нет, не убеждена. И больше не будем говорить о чувствах наших. Странные они какие-то. Я себе любовь как-то иначе представляла. А тут свалилось все, как снег на голову. И все так плохо. Может быть и любит он меня, но не доверяет мне, не собирается со мной жизнь свою разделить, а без этого – какая любовь? Призрак один! У любви должно быть будущее! У нашей любви его нет.
- Смотрю я на тебя, Зина, и удивляюсь. Ты не по годам взрослая, самостоятельная девушка. Моя дочь тебя двумя годами старше, а никакого понимания жизни у неё нет. Туман в голове.
- Потому что Вы – рядом. Я тоже ребенком была до тех пор, пока родители живы были.
- Да знаем мы твою историю. И о родителях твоих нам рассказали. Так что мы все в курсе.
- И Юрий Григорьевич?
- И он тоже. Он тебя больше всех и жалел.
- Странный у него способ жалость свою проявлять. Разорвал мне и сердце, и душу на части. Ладно, как-нибудь выживу, я – сильная, я – сдюжу!
- Да погоди ты панихиду петь, дай Юрочке время в себя прийти. Там посмотрим. А ты не сдавайся. Ты покажи ему себя во всей красе. Принарядись, причешись нарядно. А то ходишь в какой-то странной униформе. Штаны спортивные, маечка, на ногах вьетнамки, голова платком повязана. Заметь, вы все в деревне так ходите. Не поймешь издалека мужчина или женщина идет. Все одинаково одеты. Городские девушки понаряднее одеваются.
- Я, конечно, могу приодеться. Одену туфельки на каблучке, костюмчик модный и к козе. То-то она удивится!
- Правда что, и пойти–то у вас тут особенно некуда. А ты все-таки мой совет прими, Зиночка, покажись ему в лучшем виде. А то, что он у тебя дома заснул, – это признак хороший. На поправку пошел, значит. У тебя после мытарства по госпиталям, нашел покой. Ему ещё одна операция предстоит. Ждет вызова из военного госпиталя, а с силами собраться никак не может. И зарядку он делает, и на речку бегает, но не спит по ночам. Нет ему покоя. А у тебя уснул. В твоем присутствии уснул. Доверяет он тебе полностью. Так только в родном доме засыпают. А ты не сдавайся, попробуй покорить его своим видом необычным каким-нибудь! Если любишь – борись!
Зиночка даже и не подозревала, что случай покорить Юрочку необычным видом представится так быстро.
Дожди августовские наделали много беды. Полевые дороги развезло, речка стала выходить из берегов и слегка подтапливать приречные лужки и долинки, стала подбираться к огородным изгородям, к сараям и банькам на берегу.
Кудринка переполнилась водой и стала беспокойной. Она и раньше была торопливой, но теперь заторопилась еще сильнее. С огромной скоростью она несла мутные потоки воды, поднимала топляки со дна, ворочала стволами упавших в воду деревьев. Многочисленные островки на реке исчезли под разбушевавшейся водой.
О купании в ней не могло быть и речи, и не только потому, что вода стала холодной, но и потому, что сильный поток сбивал с ног, и нужно было много усилий, чтобы просто устоять в воде. Если в середине лета в жару можно было доверяться реке полностью, и разлечься на воде на спинке, и не шевеля ни руками, ни ногами, плыть по течению, торжествуя и блаженствуя, то теперь плаванье в реке было опасным.
Берег теперь был пустынным, мало кто приходил к реке, потому что вид её не радовал взгляда. А Зина пошла на берег, чтобы отыскать пропавшую козу, Катька выдернула колышек, к которому была привязана возле дома, и ушла с ним куда-то. Отправляясь на поиски козы, Зина «принарядилась». Хоть дождя уже и не было, но трава, кусты, деревья были такими мокрыми, что никакое солнце их высушить не могло. Особенно такое неласковое. Поэтому Зина одела старые брюки, обула сапоги болотники, которые были на три размера больше её маленьких ног, хотя и были женскими.
Она оделась в теплый свитер. Голову повязала старым выцветшим платком, а потом надела брезентовый плащ еще колхозных времен, точно такой же, в каком ходил почтальон Печкин из знаменитого мультфильма. Плащ был большим и непромокаемым, несмотря на преклонный возраст. В руки она взяла корявую палку, чтобы гнать козу домой, если она обнаружится на берегу. В таком виде и двинулась, совсем не думая о том, как она выглядит со стороны. Было бы ей удобно и хорошо, а до остальных ей дела нет!
Зина дошла до конца огорода, встала на перелазе, чтобы видеть всю округу, Прямо у её ног плескалась и злобно шипела холодная и мутная вода. Козы нигде не было. Зина уже собралась повернуть назад, но тут увидела, что по реке мчится бревно, а на нем харахорится мокрехонький петух.
Он вымок, крылья его поникли, но он открывал клюв и не кричал свое призывное кукуреку, а издавал какой-то сиплый звук, похожий на стон. Видно, шальная Кудринка размыла где-то берег, смыла курятник, быть может куры и спаслись, а петух оказался на бревне, и теперь мчался одиноко к своей погибели.
Зина всплеснула руками и хотела уже ринуться наперерез бревну, но делать это было очень опасно. Пока она доли секунды раздумывала, как ей поступить, незадачливый матрос на своем неустойчивом транспорте вдруг остановился. Низко опустившиеся ветки ивы стали преградой на пути его плавсредства. Но видно было, что остановка эта временная, и что вода поднатужится и своим напором преодолеет преграду и помчит бревно дальше.
Зина пробралась по краешку плетня, рискуя свалиться в воду, и попробовала причалить бревно с петухом с помощью палки, которая была у неё в руке. Она уже совсем было дотянулась до бревна, как вдруг подскользнулась, и с громким криком и страшным плеском слетела в реку и мгновенно промокла. Тогда она побрела по воде, провалилась в яму и ушла под воду с головой, вынырнула, сняла петуха с мокрого и скользкого бревна и, подгребая одной рукой, поплыла назад, а когда стало мелко, пошла. Дно у берега было топким, один сапог куда-то провалился. Зина попробовала вытащить его, но ей удалось освободить только ногу, сапог остался торчать в илистом дне.
Так и выползла Зина на берег мокрая и грязная с птицей в руках. Из карманов плаща лилась вода, одного сапога не было, платок унесло потоком, но Зина торопилась. Петушка нужно было немедленно согреть! Она по тропинке побежала прямо к старому сараю. В нем мастерил что-то Иван Захарович, Зина решила попросить его о помощи. Распахнула двери и замерла растерянно. В сарайчике дружно трудились Иван Захарович и Юрий Григорьевич. Ремонтировали утварь. Они оторопело уставились на Зиночку.
- Вот, петушка спасла из реки…
Она пыталась полой огромного плаща укрыть одну босую ногу, но у неё это плохо получалось. Она хотела поправить прическу, но только размазала грязь по лицу. Петушок повис у неё в руке бесформенным кульком. Иван Захарович всполошился первым.
- Петушка спасла. В реку полезла, значит.
- Я свалилась нечаянно, я хотела палкой достать бревно, а не вышло ничего, я нечаянно.
- Давай сюда спасенную птичку, а сама марш домой переодеваться в сухое. Юра, чего сидишь, как неродной. Быстро воды горячей ведро нагрей всеми средствами и помоги ей привести себя в порядок. Ведь простынет же, голова садовая! Петушка она спасала! Птицей я сам займусь. Вот здесь большая картонная коробка, сажай его сюда, я знаю способ, как его оживить. А вы действуйте, действуйте!
- Я сама! Я в душ. Куда я в таком виде?
- В душе холодная вода. Сбрасывай эту халабуду, и в дом. Юра принесет тебе теплой воды. И никаких возражений!
Зина плащ не сбросила, и в нем поплелась домой. Она сбросила плащ на крыльце, верхнюю одежду сняла на веранде, в доме укуталась в старенький байковый халат. Спутанные мокрые волосы стала вытирать полотенцем, на котором оставались грязноватые разводы. Зину стал бить озноб. Вода в реке была прохладной.
В дверь громко постучали, и в комнату вошел Юра с огромным тазом, с ведром теплой воды, в котором плавал ковш. Он молча посмотрел на Зину, вышел на минутку, принес ещё один таз, поставил его под ноги Зиночке, налил в него теплой воды, наклонился и стал мыть её ноги. Без единого слова. Она пыталась воспротивиться этому, но он так строго на неё посмотрел, что она притихла и присмирела. Он вытер ей ноги насухо.
- Носки шерстяные есть?
- Есть.
- Где?
- В шкафу на нижней полке.
- Одень!
Зиночка повиновалась.
- Теперь я займусь твоими волосами. Смоем эту грязь и тину с них.
И опять Зина хотела воспротивиться, и опять сердитый взгляд остановил её. Она опять повиновалась. Юра обернул плечи Зинаиды полотенцем, наклонил ей голову назад, на спинку дивана поставил таз и в него погрузил её роскошные волосы. С опытностью дамского парикмахера он их промыл, прополоскал и вытер. Потом обернул ей голову сухим полотенцем. Зина прилегла на подушки, укрылась пледом и… задремала. Сквозь дымку сна она слышала, как Юра гремел ведром. Он также молча навел порядок в комнате, подтер воду и вышел из избы, но так хлопнул дверью при этом, что стекла в окнах мелко-мелко зазвенели, а перегородки слегка зашатались, и только печка стояла не шелохнувшись. От этого звука Зина проснулась. Ну, почему ей так не везет в жизни? Она же хотела предстать перед Юрой в лучшем виде своем, и вот… предстала.
Глядь – поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
В одном сапоге, в старом плаще, из карманов вода льется, в руках почти дохлый петух, волосы спутались, платок уплыл, голова в глине, песке. Ни в сказке сказать, ни пером описать! Красавица наша! Петуха пожалела она! Вот и предстала перед властелином её сердца. Мокрый петух и мокрая курица!
Она прогневала сильно Юру. Почему? Что она опять не так сделала? И какое ему до неё дело?
Опять пошел за окном дождь. Осторожный такой! Неторопливый. Застенчивый даже. Он издавал такие звуки, как будто просил прощение за свою назойливость.