Второй день лежит, не вставая с постели Андрей Ильич. Поднимется, в одних домотканых портках выйдет до ветру по малой нужде и опять ложится под шубную одевальницу, под которой спит зимой и летом. Старики – ровесники, узнав об этом, заходят навестить. «Что, залежал, - говорят, - поправляйся. Да чего с тобой случилось – то, все боек был?»
«Виноват я, оскоромился в пост, вот меня и покарало. Третьего дня это приехал за мной нарочный: «Поедем со мной, у нашего начальника беда приключилась, печь топится, а чад весь в комнату валит. Свои печники посмотрели, постукали, где надо, сказали, что не знают».
«Про меня ему сказали. Еду это я в санях, как уполномоченный, а самого сомнение берет, справлюсь ли, не опозориться бы. Приехали, захожу в фатеру, верно дымом все пропахло. Расспросил хозяйку, давно ли случилось и как. Я для порядка молоточком постучал, позаглядывал куда надо, выхожу в коридор, гляжу, где лестница на крышу. Поднимаюсь, гляжу, так и есть. Спускаюсь обратно. «Затопляй - говорю хозяйке». Она не верит. «Неужто все уже сделал?» «Сделал, - говорю, - затопляй». И верно, она послушалась, печь радостно зашумела, затрещала, дым пошел, куда надо. Я присел напротив устья, любуюсь, как хорошие, сухие дрова, занимаются. Тут и сам хозяин на обед заявился, удивляется и тоже с расспросами, чего да чего было. Я отшучиваюсь, не раскрываю тайну – то. Хозяйка обед на стол собирает, а я за сумку, да уходить налажаюсь. «Никуда не пойдешь, вот с нами отобедаешь, а домой тебя тем же путем доставят». Согласился. Большую, красивую тарелку передо мной поставили супа, а в нем мяса полно, ложка блестящая, тяжелая. Не пожалели на нее металла. Я это тарелку отодвигаю, «Не могу, - говорю, - пост». Хозяин: «Мы люди партейные, постов не соблюдаем». Бутылку достает, мне это тонкий до верху, а себе ни – ни, не положено, в рабочее время не положено. « Не пивал я давно, года два – три, а тут понесло меня, с двух – трех раз весь стакан и выпил, щи наваристые, прямо духом кормят, перекрестясь, уплел всю тарелку, а хозяйка еще две котлеты подставляет. Дома, известно, такой еды я не едал и это, говоря по - ихнему, скушал. Домой опять в санях доставили, не помню, как в дом зашел, даже сумку не потерял, вот и маюсь, вот моя и болезнь». «Так бы – то чего?» - допытываются старики. «Простое дело, кто – то залез на крышу, привязал за нитку перо от куриного крыла и опустил в трубу, а конец нитки за кирпич зацепил. Печь затопили, жаром – то перо вертится, оно дым – то и не пускает. Вот и вся тут хитрость. Поглядел хозяин, мне еще и денег порядочно сунул».