Харви Свонн всегда говорил: «Главные битвы в этой жизни выигрываются в кабинетах». Те, кто давно знаком с Харви, знали, что, когда он запирается у себя в кабинете, его лучше не беспокоить. Кабинет Харви Свонна являлся «священной землей» для политиков и финансистов штата Огайо – он был для них местом, где невозможное становилось возможным. Любая проблема находила здесь своё решение. Само помещение было очень маленьких размеров, а также довольно-таки блеклым для человека, богатство которого оценивалось в сотни миллионов долларов, но Харви эта теснота не мешала, и, даже наоборот, ему она нравилась. «Вошедшему негде здесь спрятаться, я наседаю на него до тех пор, пока не получу то, что хочу», - говорил он. Единственным атрибутом в этом кабинете, подтверждающим роскошь Харви, был массивный стол из темно-красного дуба. Этот стол был во многом похож на самого Харви – большой, громоздкий, невычурный, без лишних непонятных изгибов и пластика. Стол олицетворял собой прошлую эпоху, времена, когда за такими столами сидели такие же большие, громоздкие, простые, но сильные мужчины. Как Харви Свонн.
Из нижнего ящика стола Харви достал бутылку односолодового виски «Глен Маккена» пятидесятилетней выдержки. Уже долгое время он его хранил для особого случая, и сегодня, как ему казалось, этот день наступил. Налив виски себе в стакан, Харви медленным глотком, смакуя, попробовал его. Напиток растекся по горлу, приятно обжигая. Издав тихий вздох удовлетворения, он отложил стакан в сторону и потянулся за телефоном, стоявшем возле настольной лампы.
Политику Харви всегда рассматривал как разновидность рыбалки – лишь напор вкупе с терпением могли принести результат в этом деле. Сегодня ему предстояло поймать крупную рыбу.
Крутя диск телефона, Харви набрал чей-то номер. Раздались гудки вызова. Спустя пару секунд по ту сторону телефона послышался мужской голос:
- Алло?
- Здравствуйте, мистер Маршалл. Извините, что побеспокоил вас в столь поздний час. Меня зовут Харви Свонн, я…
Но тут его оборвал мистер Маршалл:
- Я знаю, кто вы такой. Что вам нужно?
Тон Маршалла был весьма недружелюбным, но Харви был слишком стар и опытен, чтобы удивляться этому.
- Послушайте, Майк…
И снова его перебил Маршалл.
- Майкл, если можно.
- Да, конечно, Майкл. Мистер Маршалл, сэр. Я вам позвонил не из праздного любопытства. До меня дошла грустная весть о том, что для вашей предвыборной кампании на должность сенатора от штата не хватает финансирования. Услышав это, я, признаться честно, был крайне удручен.
- Ох, вот в чём дело.
Затем, чуть помедлив, собеседник продолжил:
– И, как я предполагаю, Вы звоните, чтобы предложить мне эту финансовую помощь. Само собой, безвозмездно. Я прав? – с долей сарказма спросил Маршалл.
- Как патриот своего родного штата Огайо и как человек, желающий ей годы процветания, я бы хотел, чтобы сенатором был самый достойный человек. И таким человеком мы, я и мои партнеры, видим вас, мистер Маршалл.
Харви услышал короткий смех.
- Красивые слова, мистер Свонн, но позвольте вам напомнить одну вещь: именно благодаря вам я и недополучил этой самой финансовой поддержки. Все боятся сталелитейного короля Харви Свонна и потому не хотят со мной сотрудничать. Я обил пороги домов всех влиятельных людей этого штата, но везде я получал отказ. Говорят, Вы запретили им мне помогать.
- Это чистой воды клевета, мистер Маршалл, - с напускным негодованием сказал Харви. - Я бы не смог такого сделать, это выше моих сил.
Майкл устало вздохнул.
- Послушайте, сейчас ночь, и я не хочу разглагольствовать на эту тему. У меня сегодня выдался очень трудный день, моя голова раскалывается, и я не совру, если скажу, что очень хочу спать. И… в общем, прошу меня простить, но если у вас всё, то я вешаю телефон.
Большая рыба никогда не прыгнет на голый крючок рыбака, нужна подкормка.
- Прошу вас повременить с этим, - сказал Харви. - Я бы хотел задать вам еще один вопрос: знакомы ли Вы с Джоном Эриксоном?
- Вы смеетесь? – раздраженно спросил Майкл. - Конечно, я знаю сенатора Эриксона - он мой главный конкурент на этих сенаторских выборах.
- Так вот, - продолжил Харви, - достопочтенный мистер Эриксон занимает пост сенатора третий срок подряд. Догадайтесь с трех раз, каковы ваши шансы на выборах против действующего сенатора Верхней Палаты Конгресса США, да еще и без достаточной финансовой мощи?
- Не велики, - согласился Майкл, - но я буду рад проиграть в честной борьбе, чем выиграть, но при этом получить какую-либо помощь от вас.
- Отчего же?
- Потому что Вы олицетворение всего, против чего я борюсь, и думаю, что вам это прекрасно известно. Я говорю о том негативе, который окружает ваше имя: постоянные суды, связанные с неуплатой налогов; тысячи граждан, потерявшие свои рабочие места из-за того, что Вы выбросили их на улицу; Ваши заводы, которые губят экологию нашего штата. Вот поэтому я не возьму Ваши деньги. К тому же мои однопартийцы не поймут, если меня будет спонсировать республиканец.
- Странно, - сказал Харви, - но сенатор Эриксон не мучился такими угрызениями совести, когда получал от меня очередной пухлый конверт. Да и мои ежегодные пожертвования Демократической партии не отсылались мне обратно.
Судя по наступившей тишине, Харви мог предположить то, что Майкл не знал об этом.
- Что? Неужели вас это удивило? – невинным голосом спросил Харви. - Хотя не думаю, что сенатор Эриксон делился с вами информацией об источнике своего финансирования.
Наконец Майкл заговорил:
- Это ничего не меняет. Партия, быть может, и берет у вас деньги для своих нужд, но я всё же считаю это неправильным и не собираюсь получать от вас в помощь хоть какую-нибудь сумму.
Пора бросить рыбам корм.
- Даже если эта «какая-нибудь сумма» будет равняться пяти миллионам долларов?
Кажется, это по-настоящему шокировало Майкла Маршалла.
- Сколько? – переспросил он.
- Пять. Миллионов. Долларов, - Харви делал паузу после каждого сказанного им слова.
- Вы безумец! Это громадные деньги!
- Я знаю, Майкл, - спокойно ответил Харви, - смею заметить, что это не просто громадные деньги. С ними ваша предвыборная кампания станет самой дорогой в истории штата Огайо.
- Но…но… сумма слишком большая, – голос Майкла был уже не так тверд, как раньше. - Я даже не знаю, что мне делать с такими деньгами!
Менторским тоном Харви сказал:
- Хоть Вы и участвовали в гонке за должность мэра Кливленда, Вы и понятия не имеете, насколько дорого обходятся выборы в Сенат, уж поверьте мне. Реклама, предвыборный штаб, менеджеры – целая индустрия взращена на этих гонках, и стоят их услуги, как Вы ранее сказали, громадных денег.
Майкл снова замолк, наверняка, пытаясь переварить информацию, которую только что вывалили на него.
Теперь уже можно насадить червячка на крючок.
- Есть еще кое-что, о чем я хотел бы поведать вам, мистер Маршалл.
- Я вас слушаю.
- Как Вы знаете, за последние шесть лет из-за кризиса, в целях урезания расходов по всему штату только лишь в сталелитейном отсеке было сокращено шесть тысяч рабочих мест. Это не могло сказаться на финансовом благополучии граждан.
- Я об этом прекрасно осведомлен и без Вас.
- А знаете ли Вы о том, что через год «Свонн Индастриз» подпишет с группой инвесторов контракт, который принесет штату в виде налогов двести тридцать миллионов долларов? А также, поверх к этому, семь тысяч новых рабочих мест.
Харви прямо чувствовал, как каждое сказанное им слово по кирпичикам ломало стену нежелания Майкла к сотрудничеству.
- Я читал вашу предвыборную речь о защите экологической среды и улучшении медицины для неимущих, и скажу честно - я не был впечатлен. Поймите, Майкл, не такими речами побеждаются сенаторские гонки. Новые рабочие места, новая инфраструктура, прибыль, уменьшенные налоги – вот это «Ода к радости» для простых граждан, для ваших избирателей. Придя усталый с работы, трудяга из Кливленда, Колумбуса или Лейквуда не хочет по телевизору слышать о том, что сенатор, которого он выбрал, стоит и чешет языком о тех вещах, которых его, трудягу, не касаются. Например, о глобальном потеплении. Да это, быть может, - вообще выдумка экологов! Нет, работяга хочет слышать совершенно о другом – он хочет слышать о том, что в его родном штате всё хорошо, о том, что доходы с каждым годом идут вверх, а налоги, соответственно, вниз. Это всё, о чем хочет знать простой рабочий! Всё просто. И я даю тебе, Майкл, возможность быть тем человеком, который будет радовать их хорошими новостями по телевизору.
Майкла терзало сомнение.
- Но ведь тогда я предам те идеи, которые и привели меня в политику. Я…я… Поймите, экология не простой звук для меня, и, говоря про нее, я не пытаюсь заработать себе очки на волне популизма. Меня и вправду заботит эта тема, а если я приму вашу помощь, то ваши заводы и дальше будут гробить всю окружающую среду вокруг. Простите, - вздохнул Майкл, - но я не приму вашу помощь.
- Не будьте дураком, Майкл! Мы сейчас говорим о будущем всего штата! Без этих вливаний инвесторов нам совсем будет плохо, и Вы прекрасно об этом знаете. Слишком сильно заботясь об экологии, Вы забываете, кому Вы служите на самом деле
- простому народу, и в данный момент народ больше нуждается в рабочих местах и стабильности, а не в лишнем гектаре леса. К тому же всегда можно сократить выбросы вредных отходов. Сейчас не семидесятые, и технологии шагнули на шаг вперед.
На самом деле в том контракте с инвесторами шла речь о таких масштабах производства, что даже сильное ограничение выбросов не сохранит от загрязнения природу, но об этом Харви, конечно же, предусмотрительно умолчал. Сенаторская поддержка была просто необходимой для реализации этого плана. Сам Майкл также должен был понимать, что никакие ограничения не изменят ситуацию, но, видимо, слова про народ задели его, и он больше не затрагивал эту тему.
- А как же Джон Эриксон? – вдруг спросил Майкл.
- А что с ним?
- Ну Вы сами говорили, что он авторитетный человек, и сдвинуть его с кресла сенатора будет сложно.
Харви хмыкнул.
- Мой мальчик, с такой предвыборной программой и со всей мощью «Свонн Индастриз» ты можешь забыть об этом старом напыщенном индюке Джоне Эриксоне.
Услышав это, Майкл насторожился.
- Погодите, раньше Вы говорили, что финансировали Эриксона, но почему сейчас решили поддерживать его противника?
- История видела рушения и более крепких союзов, Майк.
- Но всё же почему?
Харви промедлил с ответом, делая вид, будто бы обдумывает, говорить ему или нет.
- Ну-у… - начал он, - у нас есть определённые планы, в которые мистер Эриксон не вписывается в силу своего возраста.
- И какие же?
Рыба попалась на крючок.
- Давай я скажу тебе так: что объединяет Уилльяма Генри Гаррисона и Уоррена Гардинга?
Чуть подумав, Майкл ответил:
- Они были сенаторами от штата Огайо.
- И-и-и? – многозначительно протянул Харви.
Майкл был ошеломлен.
- Они… Затем стали президентами Соединенных Штатов Америки, - с придыханием наконец сказал он.
Дав чуть времени на то, чтобы Майкл пришел в себя, Харви спросил:
- Ну так что, ты принимаешь мою помощь, Майк?
По ту сторону телефона наступила тишина. Самый рискованный момент наступил, в любой момент рыба может соскочить и, вильнув хвостом, уплыть, оставив рыбака с носом.
Мгновение спустя послышался тихий и неуверенный голос Майкла.
- Я п-принимаю вашу помощь, мистер Свонн.
- Тогда позвольте пожелать вам спокойной ночи, господин будущий сенатор.
Рыба поймана.