Однажды , она позвала меня к себе. Сначала я испугался
Малефисента была одета во всё чёрное. Ее идеальную фигуру крепко стягивал корсет. Длинные надетые выше колен е сапоги на высоких каблуках, латексные перчатки, на ее ляжечках были тонкие чулки с кружевными резинками, кружевные же трусики. На рогах у нее были надеты по три кольца и с зумрудами и яхонтами. Она выглядела немного хищницей, держа в руке плётку.:
- Диавль, раб мой, скажи, ты не хотел бы послужиь мне?
- Да Госпожа! – только и мог вскричать я,– то есть… простите своего глупого раба… если вы позволите, чтобы я дотронулся до вас!
- Диавль,- сказала она глядя мне в лицо, - ты уже двенадцать месяцев прислуживаешь мне, но ты не знаешь еще своей последней обязанности! Раб… - она сказала это с некоторым огорчением в голосе.
- Да Госпожа! Ваш раб здесь, и он выполнит все, что вы попросите, - ответил верный Диавль.
- Тогда ответь мне, Диавль, - сказала она, - ты… Ты любишь мою попку?..
- Да, люблю! – вскричал Диавль.
- Бедная пташка, - с горечью произнесла она, - ты даже не понимаешь…
Глаза Диавля были полны слез, он так хотел этого… Припасть губами к ее прекрасному телу, любой ценой… даже ели бы она приказала ощипать его.
- Вы… Вы хотите сходить в туалет мне в рот? – смущенно сказал он.
- Да,- ты верно меня понял, - она посмотрела на него, - а ты от этого избавишься.
Диаваль, бедный Диавль недоуменно посмотрела на нее, потом на ее грудь, выпирающую из изящного корсета. И тут до него дошло. Она присела возле него на каблуках, и нежно провела рукой по его обнаженному. Затем медленно рука Малефисенты скользнула вниз, к его животу. Он все понял.
- Но… но это так… так грязно… я не могу, о, - застонал Диавль, - пожалуйста, сжальтесь на до мной, госпожа, я готов на все, я все сделаю, пожалуйста, - залепетал он.
- Ты не хочешь есть мое дерьмо! – с возмущением и укором прикрикнула Малефисента. Она встала, и быстрыми шагами направилась к выходу.
Диавль было в тупике. Он прекрасно понимал всю унизительность своего положения,. Но более всего он боялся, что если он откажется сейчас, то придется уйти… быть может никогда больше он не сможет прикоснуться у ее телу…. «Но я люблю ее, - думал Диавль, - я люблю задницу Малефисенты, и я ее верный раб до конца жизни!»
-Я… я сделаю это! – в тишине прорезался его единственный крик.
Она остановилась.
- Пусть это будет самое мерзкое, самое отвратительное, из того что я когда-либо делал для тебя! Я понимаю, - продолжал он, всхлипывая, - я понимаю всю унизительность моего положения и принимаю ег0!
- Милый, решайся! Решайся прямо сейчас! – она подошла к нему и опустилась рядом с ним на колени. Взяла его голову и прижала к себе, - Может это и звучит ужасно, но… Да, это отвратительно на вкус в первый раз, но ты привыкнешь, сделай это ради меня, - она смотерла ему в лицо, так близко она еще не была с ним. «Казалось, только лишь протянуть губы в тот момент и поцеловать ее, мою госпожу, боже…»
Малефисента сама, казалось, едва не плакала от возбуждения и от чувства стыда в тот момент. Она смотрела на него с быть может, с мольбой…
- Все в порядке госпожа! Я все сделаю ради вас! Я люблю вас Госпожа и хочу делать для вас все, что вы попросите, чтобы приносить вам радость! Если вы так этого хотите, то я я тоже хочу!
Диавль сиял от счастья. Он был горд тем, что ради него Малефисента так унижается и просит его, своего раба чуть ли не наколенях.
Малефисента хлопнула в ладоши и уоллербоги, и другие лесные зверюшки пришли к ней и поклонилась, они и посадили Диавля в деревянный таз с водой и мылом. Тут же прилетели феи и дали ему выпить какую-то мутную жидкость, объяснив, что она абсолютно безвредная и предотвращает рвоту, потому это будет легче.
- Это не так у плохо, как кажется, только не бойся, мой птенчик! – улыбнувшись, Малефисента погладила его по щеке, – просто делай то что тебя попрошу и поймешь, что это приятно для нас обоих.
Смочив бритвы под струйкой водичке, она принялась обривать Диавалля, сначала обрив половину его головы, затем вторую половину.
- Диавль – обратилось к нему Малефисента,– ты знаешь, что мне нравится лысые мужчины, и нравится, когда мужчины в знак своей покорности сбривают все волосики у себя на голове!
Диавль попробовал взбрызнуться, чтобы не дать себя обрить, но его уже держали накачанные уоллербоги и мисти-каменщики, тоже обритые наголо. Диаваль посмотрев на них, с ужасом понял, что они се были ее рабами.
- Мне жаль, ты так переживаешь по поводу потере твоих волос и разрываешься между ними и мной, - проговорила она, - поглаживая его, - но я уверена, что тебе это понравится, и ты станешь выглядеть намного лучше, мой лысый птенчик.
Малефисента закончила брить и развернулась, чтобы посмотреть на плоды своего творения.
- А совсем недурно! Осталось только обрить его петуха и все ok!
«Слова Малефисенты ободрили меня, и я действительно почувствовал, что с новой прической выгляжу намного привлекательнее для нее, тем более, если она сама так считает, то…».
- Спасибо, добрая госпожа, мне не было ни капельки страшно! Это просто немного шокировало меня, - пролепетал Диавль, - я буду стараться, чтобы угодить вам!
- Я знаю это, ты мой верный друг.
Дицо Диаваля просияло:
- Госпожа! Прошу Вас! – закричал он вдруг, в порыве, - разрешите мне съесть ваше дерьмо прямо сейчас!
- Хорошо, всегда будь готов, Диаваль! Твой рот отныне моя собственная…
- Я весь ваш, госпожа….
- Хм…Давай так, - подумав, продолжила она, - я схожу на полотенце, и ты все съешь.
- Конечно госпожа! Будьте пожоще ко мне, я хочу порадовать вас, хочу чтобы вам понравилось. Я постараюсь быстро научиться полюбить есть ваше дерьмо! Научите же меня!
Через несколько минут мой язык уже глубоко проникал в сладкое анальное отверстие Малефисенты.
«Ее анус был совершенен… Был, он был чуть выпуклый, мягкий… и это был мой полный восторг!»
Диавль вскрикнул и чуть не упал в обморок от охватившего его чувства! Этот кайф был в ее прямой кишке.
«Как такое возможно? Столь отвратительное, столь красиво, одновременно? Мммм…» Диавль с жадностью сосал ее анус, стараясь проникать языком как… как можно глубже в нее, и тщательно вылизывая до блеска свою повелительницу.
Через несколько минут его взяли и отняли от ануса малефисенты.
Малефисента расстелила самотканое полотенце на полу и присев над ним начала тужиться. Колечко ануса вздувалось и начало выпускать коричневую какашку. Вот уже... Каловая масса накапливалась на полотенце, свиваясь и ложась слоями друг на друга, оно было мягче сливочного масла, такое нежное и в тоже время весьма терпкое…
Малефисента закончила срать и вопросительно посмотрела на Диаваля.
«Следующие пять минут были самыми унизительными в моей жизни! - вспоминал Диавль, - я… я наклонился на коленях ползая по полу, начал дрочить, обмазывась говном, как противно же… но это было необычное говно, а говно моей госпожи!»
Итак, Диавль совершала это страшное, отвратное действие. Припав к ее какашкам ртом, он облизывал и обнюхивал их, лизал и проглатывал маленькими кусочками свежее говно, пихая его себе в рот пальцами, целовал говно губами, унижаясь. Диавль нежно целовал эту кучу говна и губы его испачкались. Он вдыхала запах говна, обмазывался им, говно проникало во все поры его тела. Диавль откусил маленький кусочек фекалии и посмотрев на Малефисенту, начал его жевать, даже не морщась, стараясь угодить своей любимой хозяйке Малефисенте.
«Это покажется вам странным,- говорил Диавль, - это звучит ужасно, гадко… но теперь я начал осознавать это! Это отвратительно! Но я люблю свою хозяйку, мою владелицу, и я ел говно, говно! Теперь для меня было все кончено, я наслаждался своим положением, меня унижали, я ел говно. Теперь все мои мысли только об этом неприятном вкусе, об этом вонючем, терпком запахе на моем языке! Я прошу, умоляю накормить меня дерьмом!»
- Ты мой верный раб, - услышал я и тот час обрадовался, - я знала, что ты сделаешь это ради меня!
В это время Диавль-раб жевал и глотал, а, услышав эти слова, ободрился, завилял бритым хвостом и принялся глотать почти без остановки, и даже сам не заметил, как съел почти все и с удивлением посмотрел на Малефисенту.
Одобрительно кивнув ему, она встала со своего ложа и вышла из пещеры, оставив бедного Диаваля наедине с самим собой.
На следующий день томительное ожидание разрешилось само собой. В лесу был День Рыбы, все праздновали, две феи прилетели в логово к Диавалю и объявили, что королева желает сегодня вечером видеть его у себя в гостях. Диаваль обрадовался и наскоро собравшись, тот же час вышел.
- Прекрасно… - молвила Малефисента, поставила одну ногу в чулке на край ложа, другую переставила чрез своего раба. Таким образом, ее чудесная попка оказалась над Диавлем.
- Госпожааа, опять чтоли…- выдавил из себя изумленный раб.
- Диавль, анус изнутри распирает…- томно прошептала она, - больше не могу сдерживаться.
Она была возбуждена. Это было видно по ее поведению, по интонации в ее голосе, ее пышные груди томно подымались в корсете…
- Я хочу… - с этими словами она тот час расслабила анал.
Говно ее с треском рванулось наружу, вот вонючие какашки коричневые, тёмное дерьмо, немного даже желтоватое говно с кусочками недопереваренных фруктов… все это упало на живот Диаваля. Она с улыбкой посмотрела на своего раба. Потом ее охватило это чувство и она сама того не ожидая… Она… Сделала нечто, чего никто бы не мог предположить… что она способна… Она встала на колени в своих чулках, на каблуках и… засунула свои изящные руки в горячую кучу собственных свежих какашек. И она стала размазывать их по своему корсету и по чулкам широкими масками втирая терпкое говно в ткань и кажется, да, она кайфовала от этого. Она… обмазывала себя. Она смаковала собственное говно, ее опьянило это чувство свободы, чувство раскрепощенности.
- Ах, Диавль! Мои какашки… Боже, я никогда, никогда ещё не делала…что это я делаю с собой… Но я не могу остановиться. Я не могу насытиться от своего говна… - с этими словами она в дикости сгребла в пригоршню фекалий и раскрыв челюсть запихнула их себе в рот. Она засмеялась непринужденно и, расстегнув корсет, повернулась и легла своей грудью на кучу своих же фекалий!!! Малефисента обмазывала свои рога своим же говном и кайфовала от этого ей было плевать на все и на всех. Ее не смущал собственный позор, унижение, ей было все равно что ее пещера наполнилась запахов экскрементов, она не чувствовала этого. Все что она испытывала, была череда оргазмов, которые накрывали ее один за одним, пока она, совсем обессилившая, не повалилась на землю, в полном изнеможении…