Звонок раздался в три, с чем-то... Резкий. Хозяйский...
Она проснулась, с сердечной болью и чувством безнадёжной потери...
- Да иду...иду! - Накидывая халат, простонала - Иду.
А ноги не шли, не держали...дошла, щёлкнула ключом и не успела отвернуться...Дверь мгновенно распахнулась, шлёпнула хозяйку так, что та улетела в угол, под вешалку.
- Где он?
- Кто?
- Дурочка? Муж ваш...
- Так в части... Вторую неделю нос, не кажет...
- В части его нет! Обыщите здесь!
В комнатах стоял грохот, поднялась пылюка... "Откуда, каждый день убираюсь?" Упала кажись этажерка с книгами и стёпинми кубками, за победу в соревнованиях... Искали долго и тщательно, перевернули всё в квартире. Не найдя ничего, стали стенкой, у двери, потные и злые...
- Поступим так... Вы, мадам, сидите тихо как мышка и никуда, без разрешения... Зорин, ты в ответе!
- А как же работа? Меня люди ждут, там и план и уроки.
- Какие люди, какие уроки?
- Простите, я работаю завучем, в местной школе.
- Этого мне только не хватало! Зорин, будешь сопровождать мадам. Иванов,
останешься тут, на телефоне. Смотри мне, чтоб муха...
- Не пролетела - знаю...
Она поспешно собралась, хотя было рано, а до работы - рукой подать,
но сидеть тут, с двумя мужиками... Себе дороже.
Она шла неторопливо, а мысли метались, как белки в клетке... Где он, что с ним, что сталось - вопросов куча и ни одного ответа... Она поднялась на второй этаж и зашла в свою рабочую келью - таким маленьким был кабинетик. Зорин, было, сунулся за ней, но получил решительный отпор:
_ сидите где-нибудь, молодой человек, мне не до вас. - и ушла в составление записки, на летучку. Время тянулось, ка хреновая резина. И вдруг...
- Тихо, родная, не пугайся и не удивляйся. Всё видел своими глазами, из кустарника... Я в Москву, к маршалу. Думаю выслушает - поймёт, а не поймёт, тогда пойду сам сдаваться...
- Так серьёзно?
- Да, очень. Ты ж знаешь как я отношусь к шкурникам? Так что жди весточку и никому не верь! Я полетел! Самолёт ждёт на нашей поляне...
Ещё раз поцеловав, за ушком, он так же растворился, как и зашёл...
- Людмила Исаевна! - Ещё за дверью, взмолилась пожилая женщина - Тряпка моя совсем прохудилась, а...
- Знаю, Семёновна, знаю... Вот вам накладная, получите у кладовщицы.
- Ой спасибочки вам, дорогая!
- Людмила Исаевна, так никакой экономии...
- Ладно, Леночка... Нашли, где экономить. От такой уборки одна пыль и клочья от сопрелой тряпки... Вчера просила вас выдать новые мелки в классы:
- Бегу...
Прошло семь лет...
Сколько мытарств и унижений... Сколько слёз и проклятий...
Усадили в поезд, набитый такими же обездоленными и - подальше, свет за очи, в казахстанские просторы...
Цепок человек к жизни. Казалось бы - всё, конец, дальше, ни жить, ни дышать... Ан-нет! Начали рыть землю, на склоне, у речки... Как же трудно в степи достать, что-то похожее на дерево, но как-то доставали, тащили волоком, на плечах, реже на арбе... Стремительно росли землянки, изредка - саманные халупы, крытые очеретом... Ели всё, что можно было пережевать... Как остались живу, в первую зимовку, один Бог знает, да председатель недалёкого колхоза - выручал изредка, то лепёшкой, то молочком-перегоном. Да и как не помочь, если, почитай все приезжие, так или иначе - трудились там, больше было негде...
Людмила, возвращаясь с работы, преодолевая усталость, шла по землянкам и мазанкам, учила малышей писать палочки и нолики, учила слушать старших, любить Родину. Так и встретили весну, которая пришла сразу. Зазеленели травы и кустарники. Глазу веселее, а желудок требовал воего... И невоздержанные, пережившие зиму, умирали на глазах... Что тут мог поделать местный фельдшер? Только констатировать...
Колхоз, на свой страх и риск, выделил поселенцам посевной фонд, в виде репы, кукурузы и чечевицы.
И вчерами, люди находили силы, чтобы вскопать грядки и посеять зёрна в землю. Никто понятия не имел раньше обрабатывать землю, посадить и ждать урожая. Спасибо - колхозники, что бывали изредка, по семейным делам, подсказывали, что и к чему.
На целине урожай удался такой, что глаза пугались: что с ним делать? Но и тут подсказали! Часть сдали в колхоз, как налог, а часть уложили в погреба - на зиму. Как-то заглянувший, к Людмиле, агроном посоветовал6
- Пока есть возможность, заготовляйте травы - подскажу какие,. Зимы суровыеА травы и лечение, и если перетрёшь, то какой-никакой, а хлебушек. И своих научите...
А где-то, на просторах советских шла война. Слухи доходили страшные и с опозданием...
Людмила открыла летнюю школу. Занимались на открытом воздухе, на высотке, над речкой. Весной она настояла, чтоб её учеников поэкзаменировали и все получили высокие оценки.
Однажды вечером, когда она, на ручной мельнице исмельчала дикие семена ржи и травы - постучали в дверь.
- Да... Открыто.
В её конурку, ввалился безрукий молодой человек ..
Здрасьте, Людмила Исаевна?
- Да, с кем...
-Я к вам в помощь... Назначили учителем. Наливайко Павел... Ильич.
_ Так у нас школы нет.
- Теперь будет! Вот документы из кишлака.
- Ну, Павел Ильич, добрый вы вестник!
- Подождите... Люда, Людочка... Степан? Ну точно! У меня - вам послание! Надо же... Гора с горой... - он вытащил из кисета свёрнутый руллончик и подал Людмиле. Только, не обольщайтесь... трехлетней давности, но что есть...
- Как же он у вас оказался?
- А там, в лагере, такой закон: уходишь на волю, передай послание души друга. Вот так...
Она взяла тряпичный руллончик, расправила и узнала мужнин почерк... И очнулась только когда Павел напомнил о себе...
- Не подскажете,где бы мне определиться?
- Сейчас пойдем к соседке, она старушка весёлая, места хватит, думаю, не откажет...
Каким образом, из каких источников он вычерпал её адрес?
Появился к вечеру, когда солнышко готовилось к зоряной посадке, за степные дали. Людмила натёрла злаков и травки лебеды сухой, и готовилась испечь лепёшки...Степан наблюдал, какое-то время за Людмилой, потом просклизнул в щель и обнял жену, так крепко, что она только ахнула и осела в его руках...
- Ну-ну, родная! Этого мне не хватало... - Он нежно поцеловал её, отнёс на топчан. Люда пришла в себя и похоже, не удивилась, как будто, не семь лет пролетели, а несколько часов...
Потом они сидели, за маленьким столиком, Степан открыл банку тушонки и достал из чемодана брус черствого ржаного хлеба. От давно не виданного богатства, у неё шла кругом голова, а когда Степан плеснул в кружки, по капле "Наркомовской", да когда выпили, за встречу и за всех живых и мёртвых - и совсем захмелела. Она внимательно слушала мужнин рассказ, горький и страшный, но не могла с собой совладать... Она поднялась, на полуслове, подняла Степана и утащила его за занавеску...
- Эх, погуляю на свежем воздухе! Целых девять дней впереди! - Людмила только головой качнула да горько улыбнулась...
Она заторопилась в колхоз, предстояла уборка осеннего покоса сена.
- Так и я с тобой, чего мне здесь одному?
И они пошли вдоль речки... Так Степан и проработал свой отпуск, рядом с женой и понял, что это за труд такой, у землицы-кормилицы Вот тебе и десять дней!
Председатель, как активному помощнику, выделил коня и сопровождающего старичка. Обняв и поцеловав жену, на прощание, Степан взлетел на коня и был таков...
Через пару недель, Людмила почувствовала недомогание... Временами кружилась голова, подташнивало, на пищу глядеть не могла..Соседка, встретив её утрицем, заулыбалась:
- С прибавкой тебя, молодица!
- Какой?
- Ха, вота младёжь... Родить собирайся, бабонька!
"Этого ещё, не хватало!" - подумалось Люде, но когда дошло, она засветилась, от счастья.
Рожала как все тогда, принимала соседка, она же стала крёстной матерью, А сын получился беспокойный, требовательный. Намучились с ним - будет чего вспомнить... От Степана приходили редкие письма. Сначала грустные и дремучие. Всего не напишешь... А потом пошли почаще и пободрее. Людмила понимала, по настроению письма, что там делается, на фронте.Иванушка подрастал шустрым, уже атаманил, меж сверстниками. Казак! Третий год, а гляди ж ты!
... Обещал, ведь "Жди, вернусь!"
Не вернулся Стёпушка... Не вернулся...
Летела "как на крыльях" - поезд стоял себе, у каждого столба, а душа её летела впереди... " Как же так, родненький, на кого бросил? И сына не увидел..."
Орёл встретил далёкой канонадой, развалинами, патрулями и молодым лейтенантом, как оказалось, ординарцем мужа...
В машине сидел замполит части.
_ Простите, Людмила Исаевна, но мужа вашего пришлось захоронить вместе с павшими бойцами и командирами. Приказ срочно выступать. Простите ещё раз. Вы наверное, сначала на могилку? - Людмила только кивнула, в знак согласия.
Братская могила расположилась километрах в трёх, от города, на красивом холме. Временное захоронение выдавало себя скудностью и простотой На могиле стояла сорокопятка, искорёженная прямым попаданием снаряда.
Могила мужа выделялась пирамидой, как она поняла, из ствола, с красной звёздочкой. Она долго сидела опустошённая, не до конца сознававшая случившееся. Вывел её из этого состояния Иванушка.
- Мама, это кто?
- Сыночек, это твой папа
- А он к нам придёт?
Нед, дорогой, Папа навсегда будет здесь...
В части, где стояла суматоха сборов, ей вручили личные вещи и награды мужа, выдали какое-то пособие, как после оказалось, приличные деньги и проводили в только что организованный Исполком. Тут её встретил старый знакомец - председатель, часто бывавший в школе... В той жизни...
- Здравствуйте, дорогая Людмила Исаевна! Вот и встретились... Вы нам нужны, голубушка. Принимайте вашу старую школу, нужно, как можно скорее начать занятия. И так запаздываем, с расписанием. Сожалею, но ваша квартира, не уцелела... Я навёл справки. Придётся пока потерпеть. Подберите в здании техническое помещение, о мебели и прочем - выручим. Вот пожалуй и всё. Устраивайтесь, что-нибудь серьёзное - звоните, приходите. И будьте здоровы. Да, садик ребёнку будет обеспечен. И он встал.
.... Через несколько месяцев её пригласили в Москву, для вручения "звезды героя", посмертно...
Возвращаясь, она испытывала двойственное чувство... Гордость за Степана.
И крамольную мысль. " Это ж надо умереть, чтоб тебя признали и оценили?...
05.03.16