Асфальт кончился за пять домов до конца деревни. Трое вышли за околицу и пошли по грунтовой дороге, взрыхленной траками пробежавшего ДТ-75. Слева от дороги шумели листвой березовые колки, справа деревья были редки, больше было полянок.
Увидев в тени берез валяющийся чурбак, Митька показал на него рукой:
- Сядем на пенек, съедим пирожок! А? Все равно Сема подъедет за нами, когда разгрузится.
- Когда он еще разгрузится! – возразил Геннадий. Митяя поддержал Бубнов:
- А мы не будем долго сидеть – так, раздавим еще один пузырек и вперед. Идти будет веселее!
- А то, так тебе сейчас скучно! – буркнул Гена, но направился к пеньку, снимая с плеча сумку. Бубнов с Митяем перемигнулись за его спиной. Митька показал Бубнову большой палец:
- Генка всегда был с понятием!
- Не меняется старая гвардия! – отозвался Бубен. Он поставил чурбак вертикально.
Гена расстелил на него газетку, поставил бутылку «Портвейна» и стакан, положил плавленый сырок. Спросил:
- Хлеб доставать?
- Что мы сюда, жрать пришли! – отреагировал Митька, подхватил бутылку и ловко набулькал полстакана. – Держи, Гена! Тебе первому полагается, как отпускнику.
После выпитого Бубнов с Митькой закурили, Гена достал яблочко и захрустел. Напротив, на другой стороне дороги щипал травку привязанный к колышку теленок. Около него пасся беспривязный козел.
- Теленочек, наверное, тоже пить хочет, - переваривая портвейн блаженно протянул Митька. Бубнов неожиданно расхохотался:
- Не знаю, пьют телята или нет, но вот у моего соседа хряк брагу выжрал!
- Трепло ты, Бубен! - Гена размахнулся и остатки яблока швырнул в сторону козла – может, подберет животное.
- Точно тебе говорю, - возмутился Олег, - двухведерный бачок! Сосед его от бабы спрятал и завалил сверху соломой, а свиньи по запаху нашли, скинули крышку и выпили. Он увидел, что хряк валяется, думал заболел. Хотел уже колоть его, а потом, глядь – а браги то нету. А от хряка перегаром прет. Он его рассолом потом отпаивал.
- Вот, трепло! А за пивком для хряка он наутро не сбегал?
- Это что, - включился в разговор Митька, - мне вот рассказывали – уже забыл кто – такой случай, один мужик на спор с козлом бодался…
- И кто победил?
- Козел победил…
- Дохляк твой мужик! – Бубнов сплюнул в сторону. – В козле весу то – двух пудов не будет!
- Ага, а ты айда! Спробуй!
- Спорим на ящик пива? Спробую! – завелся Бубен.
- А, спорим! Гена разбей!
Гена ударил ребром мягкой интеллигентской ладошки по грубым ладоням друзей:
- Разбиваю!
Бубнов поднялся, отряхнул штаны и направился к козлу. Неожиданно повернулся и пошел обратно.
- Что, собздехал? – разулыбался Мякишев.
- Чего? Сам ты… Мне сто грамм положено перед поединком!
- Гена, дай ему сто грамм! – распорядился Митяй как своим. - Что он потом нам скажет…
Геннадий без возражений достал поллитру. Митяй от души бухнул в граненый стакан:
- Вот тебе, Бубен, сто пятьдесят для храбрости. Своей –то у тебя видать не осталось..
Бубнов вылил стакан себе в глотку, утер губы ладонью и решительно двинулся к противнику.
- В древнем Риме, Митяй, гладиаторы тоже дрались с животными, - глядя вслед Олегу, задумчиво сказал Гена. Они поднялись и направились в сторону поединка двух млекопитающих.
Между тем Бубен подошел к козлу со стороны головы и уперся своей башкой ему в морду. Козел не понял, чего от него хочет гомо сапиенс. Он в задумчивости потряс головой и легонько, как будто проверяя на прочность, боднул Бубнова.
Бубен еще ниже наклонил голову и уперся всеми четырьмя конечностями. Неожиданно козел подался назад - скотина эдакая - поднялся на задние ноги и, подпрыгнув на них, со всего маху саданул в лоб своего спарринг- партнера. Бубнов, не ожидавший такого коварства, перевернулся со своих четырех точек опоры на одну – заднюю.
Чисто инстинктивно он уперся руками, что позволило ему остаться в сидячем положении. Лопатки его не касались земли, так что побежденным считать его было рано. Но вряд ли он все это осознавал, так как после сверкнувшей в его голове молнии из глаз посыпались искры. Он потряс головой, пытаясь понять, где он, и что пил вчера. Козел воспринял этот недружественный жест, как приглашение к бою и, с подскоком разогнавшись, нанес сокрушительный удар прямо в лоб. Такого не выдержал бы и титулованный Мохамед Али. Бубен лежал не шелохнувшись. Бой без правил завершился.
Друзья поспешили ему на помощь:
- Митяй, неси бутылку с водой, - скомандовал Геннадий, наклонившись над телом. Митька подбежал к пеньку, схватил бутылку с портвейном, налил целый стакан, залпом выпил и только потом, как бы вспомнив, зачем его послали, нашел в сумке бутылку с водой и с готовностью подбежал к павшему в поединке Бубнову. Наклонившись над лицом, стал брызгать водой.
Пытаясь привезти Олега в чувство, друзья потеряли бдительность. Тем временем не угомонившийся козел разогнался и со всей козлиной мощи таранил наклонившегося Митяя прямо в корму. Тот рухнул на тело поверженного друга, бутылка с водой покатилась по земле.
- Убью, козлиная морда!- страшно возопил Митька. Он двинулся навстречу зверю, вытянув вперед обе руки. Ему удалось ухватить противника за рога. Они закружились вдвоем в боевом танго: козел в попытке вырваться, Митяй - в стараниях повалить козла. Долго бы им топтаться, как боксерам в клинче – весовые-то категории были почти одинаковы – но Мякишев заметил на земле палку, отпустил рога, и, схватив палку, замахнулся.
Но об козла в свое время сломали столько батогов, что хворостины он ничуть не боялся. Снова разбежался и, хоть Митька успел его вытянуть по хребту, козел-таки достал его опять же на уровне задницы, но только спереди.
- О- о-о!! Падла! – Заорал благим матом Митька, схватившись двумя руками за ушибленный аппарат и, скорчившись, рухнул наземь…
Когда Семен подъехал на своем «Москвиче», глазам его предстала картина: два друга лежали на земле, Бубнов – молча, Митяй – матерясь и подвывая. Гена сидел на дереве – на нижнем сучке, на высоте примерно двух метров. Поодаль козел с теленком мирно пощипывали травку.
Семен, хлопнув дверью легковушки, приблизился к ним.
- Что, эти двое уже опохмелились? - спросил у Геннадия. - А ты чего на дерево забрался? Адреналин заиграл?
- Это у козла адреналин заиграл или крышу сорвало – на людей нападает! Осторожнее, Сэм, он бодается!
Поскольку Семен был в состоянии «ни в одном глазу», он быстро разрулил ситуацию: снял с колышка веревку, обмотал вокруг березы и свободным концом привязал козла.
- Слезай уже, городской житель! – крикнул Бодрикову.
Тот, убедившись, что козел не достанет, спрыгнул на землю. Митяй, постанывая, поднялся.
Бубен открыл глаза:
- Пацаны, что со мной было? Где это мы?
Семен вопросительно посмотрел на Геннадия.
- Солнечный удар у тебя, Олежа, солнечный удар. Пить меньше надо!
Встать можешь? Может тебя домой отвести? – Геннадий протянул руку Бубнову. Семен тоже помог ему подняться.
- Только не домой, парни, жена картошку полоть заставит, -пошатываясь Бубнов пошел к машине. Гена посмотрел ему вслед, покрутил пальцем у виска:
- Соображать начал, - пояснил он Семену, - а я уже думал дураком останется! Такой нокаут перенес, все мозги, наверное, стряс.
- Было бы что стрясать! – Сплюнул Семен. – А дураком он и так останется, это я после восьмого класса понял.
Повернувшись к Митяю, прикрикнул:
- Говорил тебе, не садись на пеньки, не пей! Нечего сейчас за причиндалы держаться – такого работника из строя вывел…
Уселись в «Москвич», поехали.
- Я вспомнил, - встрепенулся Митька, - вспомнил, кто мне про козла рассказывал! Когда я лежал в хирургии, у нас в палате мужик был со сломанными ребрами – так это он и бодался.
- Гад же ты, Мякиш! – процедил сквозь зубы Семен. – Вот, же какой гад! Ни на минуту нельзя оставить.
Старенький«Москвич» бойко катил по ровной грунтовой дороге, поднимая за собой облако пыли. Через десять минут друзья уже подъезжали к садовому участку Геннадия Бодрикова.