"Нежные прикосновения этой стервы Дженифер"
Продолжение от:
1. http://www.proza.ru/2016/02/28/272
2. http://www.proza.ru/2016/02/28/335
3. http://www.proza.ru/2016/02/28/642
4. http://www.proza.ru/2016/02/29/495
5. http://www.proza.ru/2016/02/29/2456
6. http://www.proza.ru/2016/03/02/264
7. http://www.proza.ru/2016/03/03/2439
8. http://www.proza.ru/2016/03/04/242
9. http://www.proza.ru/2016/03/05/634
10 http://www.proza.ru/2016/03/05/657
Вот перед нами фотография отнюдь ни из шпионских источников, а взятая юбилейного издания АЭХК, выпущенного в свет, в том числе, и для того чтобы успокоить общественное мнение относительно слухов о якобы зловредности этого великолепно устроенного производства, вобравшего в свои цеха всё самое лучшее, что выработала к настоящему времени человеческая мысль, поприжатая так, что ей ничего не оставалось кроме как найти решение в проблеме, до некоторого времени считавшейся немыслимой, невероятной, невозможной в принципе, да, к тому же, и сомнительно необходимой..
Принципы принципами, однако же, вот до чего может дойти прогресс.
Вот три цитаты, которые лучше всяких беллетристских изысков введут в курс темы:
1.«Решение о строительстве в Ангарске комбината атомной промышленности было
принято Советом Министров СССР 10 марта 1954 года (№ 409-179). Предполагалось
строительство комбината по крупномасштабному производству шестифтористого
урана, а также обогащенного урана, применяемого в качестве ядерного топлива для АЭС
и для изготовления атомных боеголовок. Выбор места строительства не был случаен.
Развитая инфраструктура юга Иркутской области, намеченное строительство Ангар-
ского каскада гидроэлектростанций и большие запасы холодной ангаро-байкальской
воды обеспечивали необходимые условия для создания энергоемкого газодиффузион-
ного производства. Промышленный комплекс комбината предусматривал объединение
ряда химических переделов урана в единый технологический цикл. Кроме основных
цехов и заводов требовалось создать мощную ремонтную базу, ряд вспомогательных
производств и одну из крупнейших в стране ТЭЦ мощностью более миллиона киловатт.
Место для стройки было выбрано в 7 км от молодого города Ангарска возле реки Ки-
той. На окраине города закладывался жилой микрорайон для строителей и будущих
работников комбината. Опыт подобного производства уже имелся — в городах Кирово-
Чепецке, Томске-7, Верх-Нейвинске, где уже работали аналогичные производства. Этот
опыт был всемерно использован при строительстве АЭХК. Часть уникальных специа-
листов приехала с этих производств в Сибирь, чтобы помочь в строительстве нового
комплекса.
Без всякого преувеличения можно сказать, что Ангарский электролизный комби-
нат строила вся страна!
В музее трудовой славы записано на одном из стендов: «В марте 1955 года начата
вырубка леса на территории будущего завода. 28.10.1957 г. в 21 час 35 минут начат
выпуск продукции завода».
За этими скупыми строчками кроется многое. За ними — трудовой подвиг послево-
енного поколения, сумевшего в условиях международной изоляции воплотить в жизнь
самые смелые мечты, сложнейшие проекты. То, чем мы теперь по праву гордимся!
В сентябре 1954 года в приангарской болотистой тайге, удаленной от гравий-
ного Московского тракта почти на 10 км, вдоль речушки Еловки, сбрасывающей
свои воды в Китой, были развернуты широкомасштабные строительные работы.
В марте 1955 года директор строящегося комбината В.Ф. Новокшенов уже непо-
средственно на промплощадке собственноручно срубил первую сосну. И закипела работа.»
2. «…Во второй половине декабря начался завоз оборудования. Морозы стояли до
минус 45 градусов. База оборудования не была оснащена освещением, а в то время
года самые короткие дни. Для перевозки шеститонных балок использовались бор-
товые пятитонные МАЗы и потрепанная до предела бортовая «Татра». На ходу
эта машина окутывалась облаком дыма, проникавшего в кабину, отчего водители
заметно угорали. На складе такелажники загружали машины при свете фар. Рабо-
тали двумя бригадами по очереди, менялись через 30 минут. Освободившиеся шли в
конторку обогреваться. Условия не блестящие. Посреди штабелей, где скапливались
клубы пара и смога, в слабом колеблющемся свете люди появлялись и исчезали как
призраки, производя строповку грузов. Добавьте к этому рев моторов перегруженных
автомашин и автокранов. По своей работе я был вынужден постоянно находиться
на базе, контролировать комплектацию, однако нужно было не забывать и работу в
отделе. Так что в течение полумесяца мне удавалось спать в собственной постели
только через ночь. Но самое удивительное, за все время этой сумасшедшей работы
я не слышал ни единой жалобы, ни одной претензии, не было никакой, даже самой
пустяковой травмы».
3. «Уже говорилось о том, что решение о строительстве мощнейшей теплоэлектроцен-
трали, призванной обеспечить производственные мощности электроэнергией, теплом
и охлажденной водой, было принято еще в марте 1954 года, когда стало ясно, что
мощностей Иркутской и Братской ГЭС будет недостаточно для снабжения строящегося гиганта. При этом возведение теплоэлектроцентрали было признано важнейшим фактором успеха всего дела.
Действительно, когда в 1962 году был закончен ввод в эксплуатацию электролизного (разделительного) завода на АЭХК, ( а несколько ранее были введены разделительные заводы на Урале(УЭХК) и в Томске (СХК). Но разделительный завод на АЭХК был самым мощным в отрасли и отличался от них установленным оборудованием. Тут в четырех километровых корпусах располагалось более семи тысяч газодиффу-зионных машин, в состав которых входило более 14 тысяч мощных компрессоров, сжимающих в несколько раз гексафторид урана. Эти компрессоры имели суммарную мощность примерно 1,5 млн кВт, а за год потребление электроэнергии достигало 14 млрд кВтч, что составляло 4 % всей электроэнергии, вырабатываемой в СССР в 1962 году. По-видимому, в это время электролизный завод АЭХК был самым энергоемким предприятием страны.»
Для сравнения - Иркутская ГЭС имеет установленную мощность - 662,4 МВт, поэтому для обеспечения энергией областного центра нужно было построить Новоиркутскую ТЭЦ, по мощности сравнимой с расположенной рядом ГЭС. Теперь, чтобы выработать энергию для города, нужно было подать электроэнергию в угледобывающие районы, там с помощью этой электроэнергии добывать уголь, его грузить в вагоны и, эшелон за эшелоном, электровозами перевозить его навстречу электрическим потокам в город, где сжигать в топках, образуя огромное количество шлако-золовых отходов и газовых выбросов в атмосферу.
Если абсурдность этого круговорота веществ и энергии не убедит упёртого наблюдателя, то можно к этому добавить ещё и то, что по правилам гарантированного энергоснабжения электрохимического производства, рядом с комбинатом пришлось выстроить ещё одну тепловую электростанцию – ТЭЦ 10 – мощностью сравнимой с опять же находящимися в радиусе не более 50 км уже упомянутых ТЭЦ Новоиркутской и ГЭС Иркутской, вместе взятыми. Но и этого оказывается недостаточно для надёжного электроснабжения комбината. Но теперь уже нужно говорить о ГЭС Братской – есть необходимость её построить, да проложить ещё воспетую народом ЛЭП – это, действительно, непростая линия.
Ещё цитата
«И вот как решалась эта крупномасштабная, стратегическая задача.
По воспоминаниям тогдашнего министра Минсредмаша Е.П. Славского, в мае 1954 года стало ясно, что электроэнергии Иркутской ГЭС не хватит для удовлетворения потребностей комбината. Необходимо было срочно подписать документ у Н.С. Хрущева, чтобы строительство Братской ГЭС попало в титульный лист будущего года. Сроки поджимали, а Хрущева в Москве не было. Он ездил по стране и находился в Волгограде. Пришлось Ефиму Павловичу ехать в Волгоград и там ловить Никиту Сергеевича, когда тот шел из гостиницы по аллее к машине. Славский объяснил Хрущеву ситуацию, и Никита Сергеевич, взяв документ, обратился к своему помощнику: «Давай спину». Тот повернулся спиной, и на его спине Хрущев подписал документ на строительство Братской ГЭС.»
Да уж – лучше не скажешь про наше всё. Наше всегдавешнее головокружение от успехов, в результате которых только и остаётся с улыбкой и гордостью констатировать, что опять мы вступили непонятно во что.
Тому, кого это отступление утомит, могу посоветовать вообще не думать ни о чём, а безмятежно жевать социально гарантируемую жвачку бытия, живя надеждой, что уж его то, все нелепости жизни обойдут стороной. Или величаво гордиться великими свершениями
Или вот ещё говорят строители комбината:
-«Я пришел на площадку будущего комбината в 1954 году в должности старшего прораба. Строительство начали в лесу, главной трудностью было полное бездорожье. Масштабы строительства были колоссальными, работали днем и ночью. Перерабатывать 400 кубов бетона в смену — таков был приказ. Параллельно с комбинатом строили пятый лагерь для заключенных, он располагался за четвертым поселком»
-«Приступили к строительству химического завода, на площадке был лес и больше
ничего. Прорубили просеку, сделали зону, коридор (для лагеря) из колючей проволоки,
по нему водили заключенных прямо на территорию комбината. На одной только
этой площадке в одну смену было занято до полутора тысяч человек. Трудились де-
сятки тысяч рабочих, в основном заключенные и военнослужащие. На площадке ца-
рил здоровый микроклимат [вот и славненько!], создаваемый самим директором. Он уважал строителей, которые не жалели ни сил, ни времени, ни здоровья, вкладывали всю душу в будущий комбинат, монтировали уникальное оборудование, какого нигде
больше не было».
-«А теперь спустимся с небес на землю. На строительстве использовался труд заклю-
ченных. Об этом тоже не стоит забывать. Показательна запись в дневнике В.Ф. Но-
вокшенова от 6 октября 1955 года: - «На строительство приехали четыре с половиной тысячи солдат. Встретили плохо, нет соответствующей одежды, нет бани, в бараках холодно…».
Запись от 10 октября 1955 года: «…на строительстве работают 2400 зеков».
Но показательно, что руководитель стройки думает о судьбе несчастных людей, понимает сложность их положения, делает все, чтобы облегчить их участь. Это говорит о его высочайших человеческих качествах."
И замечательно!
Всегда приятно осознавать, что ты не просто единица рабочей силы; что от тебя не только ожидают трудового энтузиазма и рабочей сметки, но и заботятся, чтоб ты хорошо отдохнул, набрался сил для нового трудового дня, да с лёгким сердцем, соединившись с работниками другими, продолжил путь к высоким достижениям.
Моментальный снимок на тему: Матушка Мария в интерьере эпохи.
Что значит один человек в совокупном движении миллионов подобных?; как можно сравнить значимость современников и их взаимовлияние на судьбу каждого?; и можно ли заявить о том, что сравнительный этот анализ может быть введён в некий аппарат, синтезирующий значения из такой категории как Справедливость, вовсе не предполагающие их использование в качестве аргументов при установлении, сколько либо заметной, обоюдной ответственности сторон, кроме как возбуждение Совести, подрёмывающий в каждом при обстоятельствах повседневной жизни?
Решение моей задачи сильно бы упростилось, если бы я смог преодолеть известное сомнение в допустимости использовать здесь групповую фотографию работников завода 820, опубликованную в числе многочисленных прочих в книге, изданной по случаю полувекового юбилея предприятия. Любопытная, между прочим, эта публикация, из которой - если рассматривать опубликованные в ней воспоминания работников без предполагаемых восторгов, но и не язвительно, как это можно предположить для человека удалённого от участия в деле создания высоких достижений - можно разглядеть много важного для понимания вообще рассматриваемых нами категорий.
Однако же просто взять фотографию любой, допустим, из работниц представляется мне непозволительным имея ввиду, а не обидится ли этот человек от того, как вплетётся мной его портрет в канву событий - а ведь у него есть родные и близкие, да и знакомых широкий круг и тогда получится, что рассматривая события дней прошедших, я причиню неудобства большому кругу людей, заслуги которых перед историей окажутся далеко не однозначными.
Другое дело, если, рассматривая изображение конкретного человека, я помещаю его в контекст окружавших его событий и даю себе возможность составить собственный словесный портрет рядового работника комбината. Пусть это будет контролёр за контролёрами работы смазчиков подшипниковых опор - достаточно ответственная и объёмная работа, составленная из более миллиона точек смазки высокотехнологичного оборудования, при том, что каждая из них требует выполнения над собой строго регламентированных процедур.
Это, допустим, женщина средних лет, полная жизненных сил, но не особенно полного телосложения, да и не сказать, чтобы и слишком уж миниатюрная.
Она смотрит уверено, она, видимо, довольна собой и тем впечатлением, какое производит на окружающих. У неё на груди поблёскивает правительственная награда - даже не медаль, а пусть будет это орден за труд. Скоро закончится смена, и, вместе с тысячей других работников комбината, она выйдет из проходной и на автобусе доедет до "квартала" – где, в широко известном для взыскательных жителей других городов области, гастрономе она прикупит чего-нибудь вкусненького для семьи, придя в которую, она споро приготовит ужин. Отужинав вместе со своими близкими, она ещё найдёт в себе силы пойти в дом культуры на избранный кружок кройки и шитья, где весело проведёт некоторое время с подружками по интересам. Вернувшись в семью она проведёт остаток вечера, как и подобает матери и жене, да и, вполне отдохнув за ночь, снова направится на комбинат - делать важное для обороны страны дело.
Не зря же существует мнение, что именно трудом вот таких работников, страна в достаточной мере нарастила свою обороноспособность и отодвинула угрозу ядерной войны.
Все, кто не связан с тайнами такой работы могут быть уверены - они под надёжной защитой государства.
А так оно и должно быть среди людей в ладно организованном обществе, где интересы людей надёжно обеспечены и есть все условия для плодотворной деятельности.
Ну, теперь, когда мы прошлись по теме жизни работников комбината 820, да не забыли об участи советского зека, о которой тоже не забывает директор строящегося комбината, подумаем мимолётно и мы о том, каков же был тогда статус строительных солдат; а уж потом вспомним, что дело это грандиозное разворачивалось действительно не в пустыне, что до этого в этих местах была своя жизнь. Интересно же – какая? после всех известных переломов перегибов, военных лет; процветал ли местный житель, даже и не подозревающий о реализации совсем рядом с ним дерзновенных планов переустройства жизни?
А ведь именно среди них то и была уже знакомая нам Матушка Мария.
Она была в числе тех, кто свободен от ответственной работы на сверхтехнологичном предприятии; уж они то, наверное, безмятежны, они сибаритствуют, и, изо дня в день, озабочены лишь тем, чтобы найти, чем бы занять себя в этой жизни?
Да только – что это, Маруся; зачем пугаешь ты нас своим измождённым видом; своим взглядом, исполненным какой-то безысходности; как так получилось, что ты вроде как бы обделена щедротами широко развернувшихся благодеяний; что ты оказалось вроде как и незащищена от невзгод и напастей, тогда как в двадцати семи тысячах девятьсот восьмидесяти метрах от тебя развёрнут комбинат, при городе, в котором есть столько много хорошего?
Может быть ты, Маруся, подвержена нездоровому образу жизни; или, может быть родилась не вполне развитой и болезнь какая-то с тех пор не отпускает тебя? Ну не может же человек просто так довести себя до такого – пугающего всякого впечатлительного человека - состояния?
Говоришь – это ты в молодости? Ничего тут не скажешь, кроме того, что – хороша! – пышешь здоровьем и полна надежд – и не без основания!
А здесь тебе девяносто лет?! Поразительно, сколь могучие силы заложены в тебе!
Тогда в чём же дело, что случилось с тобою в середине двадцатого века в стране, столь богатой своими высокими достижениями?
Да ничего особенного не случилось. Просто она была – если сказать по старинному – крестьянка, до самых своих генеалогических и душевных глубин, пытливая, умная и порывистая; не пейзанка пасторального облика, нет; а, напротив того – колхозница волею исторического случая.
И вот это последнее обстоятельств объясняет решительно всё!
Причём, не только случившееся только с нею, а и с каждым из нас: где бы, на каких высотах положения мы ни оказались – это мы изъяли из жизненного пространства её, как и миллионов других соотечественников по капле того благополучия, на которое они имели полное право, много того, что составляет нашу и вашу, герои страны, гордость.
Пройдут года, достижения ваши повергнутся в прах, но неизбывна останется ваша вина перед ни в чем не повинным соплеменниками за соучастие в грандиозной в веках авантюре, в какие величественные покровы её бы не наряжали.
Ведь не бездействовала же Матушка Мария, а напротив того была занята работой едва ли круглые сутки, урвав для сна часа три-четыре. И так изо дня в день, годы, десятилетия.
И ведь пребывала она отнюдь не в статусе заключённой под стражу; не призвана была на действительную военную службу. Не осуждена она никак. А просто суждена ей была участь колхозницы, чьей обязанностью было, кроме как самостоятельно обеспечивать жизнеспособность себя и двоих детей-безотцовских, ещё и отработать в коллективном хозяйстве норму выходов, да ещё и сверх того по полной программе до 357 выходов в год, да еще и выполнить дополнительное задание в виде какого то там пайка в 1 гектар, допустим, турнепса – его надо было ей со своими ребятишками прополоть за лето пару раз, проредить, да по созревании вырвать из земли, обрезать ботву и найти способ вывести с поля, чтобы сдать в хранилище и заработать за всё это, символические какие-то деньжонки, да заплатить из них налоги, да самообложение, да обязательные поставки молока, масла, мяса и яиц выполнить, чтобы было чем кормить героев наших великих строек. Не мудрено при этом, что в свои пятьдесят лет выглядела она не очень импозантно, а похуже зека - невесомой была Матушка Мария в те славные годы доходягой. Но больше всего приняла на себя страдания её душа. А ведь надо было ещё так спрятать страдания своей души, чтобы никто - а, более всего, дети – не узнали про это. Поэтому, когда подступит край душевным силам, надо найти себе укромный уголок, забиться в самую его глубину и завыть нечеловеческим голосом – беззвучно – как это умеют делать русские бабы в лихую годину. Только бы дети об этом не догадались.
А дети знают всё. И это знание – оно нерушимо, оно ограждает и их души от самой даже изощрённой лжи о величии державы, так изуверски расходующей человеческий потенциал, что и врагу не пожелаешь.
Не хочу считаться, но всё же интересно: сколько же получал за свой труд рядовой работник комбината, при том, что Матушка Мария – обратите на это внимание! - в год имела триста пятьдесят семь выходов на работу и зарабатывала в день один рубль тридцать копеек?
Можно было б узнать об этом, но я не стану делать этого, дабы не оказаться человеком меркантильным до крайности.
Как раз в тот день, когда был начат выпуск продукции завода автор этих заметок, выполнял первые свои школьные задания в коровьем хлеву (лишив на лето кормилиц Таньку и Зорьку их законного пристанища) - при свете керосиновой лампы находясь буквально в 27980 метрах от стен нашего энергоненасытного монстра.
Таково вот нам было находиться под сенью замечательно ядерного щита.
Ну, ладно – мы, дети, - несмышлёныши, нам всё ни почём, словно так и должно быть в этой жизни. А вот Матушка наша Мария была ли она одна такой, немножко вроде как бы, обездоленной?
Вопрос!
И вы хотите, чтобы я на него дал ответ?
Нет уж, потрудитесь сами, и посмотрим тогда - куда же устремятся телячьи восторги и гордость ревнителей славы отечества.
Но пищи для размышления всё-таки подброшу.
Рассказывает как-то Матушка Мария про своё житьё-бытьё и, ненароком упоминает что была, дескать, у них в тракторной бригаде женщина, да попала под очередную компанию в заключение, где и пробыла совсем мизерное по тем временам количество лет; а, вернувшись, делилась своими тамошними впечатлениями до крайности скупо; но вот это сказать всё-таки не удержалась: Ой, бабоньки – там, на зоне, всё ж таки полегче было, чем здесь, на воле!
Не в этом ли кроется отгадка того странного факта, почему же ветераны так горой стоят, за то, что тогда было хорошо. Конечно, миллионам тружеников, не попавших в число строителей гигантов индустрии, а которым досталась доля ничтожных кормильцев героев труда, может быть и вправду так невыносимо было на чудесной той свободе, что лагерные порядки порой казалось, что полегче были. Но, где теперь эти люди? Они обратились в прах, канули в безвестность, так и не оставив своих воспоминаний, а дошли до нас свидетельства людей более высокого уровня, которые, действительно хлебнули лагерной баланды по полной программе, но все-таки избежали на своих конторских, писательских, актерских местах - чудовищно изматывающего пресса социалистического труда. Здесь нет места каким либо противопоставлениям одних другим. Это надо знать, чтобы твоё понимание существовавшей проблемы было адекватным.
Кем же в результате этих открытий предстанут выдающиеся командиры производства, чаще всего сначала поджаренные для большего эффекта на сталинских нарах – да уж после этого выпущенные на народ.
И есть ли среди них иные?
Тут уж я могу сказать, что знаю – одного. Со сладкой фамилией, но не сахарной судьбой. Честен он был, как всякий порядочный человек, прежде всего перед собой. Потому, видимо, и был прикончен, буквально на наших глазах, «агрессивно послушным» большинством - в самый разгул свалившейся на нас свободы и демократии.
Траектория упадка.
И всё равно, верно – «это кажется чудом — как в далекие 50-е годы на суровой сибирской земле, вдали от научных центров, среди глубоких сугробов и непроходимой тайги был построен сложнейший технический комплекс с высоким научным потенциалом и строжайшей технологической дисциплиной, который и сегодня, полвека спустя, поражает воображение своей мощью, размахом и эффективностью. В один кулак были собраны колоссальные материальные ресурсы, привлечены лучшие ученые, строители и специалисты-атомщики со всех уголков нашей Родины, применены новейшие технологии, реализованы фундаментальные научные открытия и наработки. Создание уникального промышленного комплекса по обогащению урана требовало привлечения огромных средств, людских и материальных ресурсов
Ангарский электролизный химический комбинат, в развёрнутом по полной программе виде, включал в себя три крупных объекта:
завод «Т», завод «С», ТЭЦ-10, соцкультбыт и объекты сельского хозяйства — Савватеевка, тепличное хозяйство. Завод «Т» — это четыре корпуса — № 801, 802, 803,804. В корпусах № 801, 802 монтировались машины ОК-26М и Т-52, делители которых при монтаже проходили модернизацию — наращивание этажности и увеличение числа насадок. Комплекты модернизации поставляли заводы-изготовители: Горьковский машиностроительный завод, завод им. Кирова (г. Ленинград).
Сегодня в цехах комбината кроме основного технологического оборудования установлено более 20 тысяч единиц механического и энергетического оборудования. Для обеспечения выпуска продукции комбинат потребляет до 70 тысяч наименований материально-технических ресурсов с общим весом, превышающим 300 тысяч тонн в год, поставляемых 1 200 заводами и организациями снабжения.
На комбинате проводится комплекс научно-исследовательских и опытно-конструк-
торских работ по созданию и совершенствованию технологических процессов, поддержанию высокого уровня безопасности производств. По объему фондов и оборотных средств, численности работающих комбинат относится к крупнейшим предприятиям страны.
За 50 лет существования в результате самоотверженного труда нескольких поколений его работников комбинат превратился в комплекс современных производств, ориентированных на производство и обогащение гексафторида урана, который применяется для изготовления топлива ядерных энергетических установок. Благодаря постоянному развитию и модернизации технологических процессов и оборудования комбинат прочно удерживает свои позиции в ряду аналогичных предприятий ядерного топливного энергетического цикла.
Надежность и высокое качество предоставляемых Ангарским электролизным химическим комбинатом услуг признаны предприятиями и организациями многих стран
мира. Экспортная составляющая занимает существенную долю в реализации его продукции.
Комбинат расположен в Восточной Сибири, на реке Ангаре, давшей имя красивому
городу и самому комбинату, в 100 км от ее истока из самого глубокого и чистого озера мира — Байкала."
А теперь вот что говорит заместитель генерального директора ФГУП «Ангарский электролизный химический комбинат» о предпосылках создания на площадке в Ангарске Международного центра по обогащению урана стоимостью 2,5 млрд. долларов в рамках инициативы Президента РФ: -"История создания и деятельности разделительного производства ФГУП «Ангарский электролизный химический комбинат» сформировала необходимые предпосылки для создания на его площадке Международного центра по обогащению урана. Площадка АЭХК площадью около 800 гектар расположена в 5 км от Ангарска и в 30 км от Иркутска. Основой комбината являются два завода – конверсионный завод (по производству гексафторида урана) и завод по разделению изотопов урана.»
Эта небывалая разговорчивость комбинатовских специалистов - подозрительна. Что из того, что теперь у нас торжествует свобода и демократия в форме сорвавшейся с цепи гласности. Но всё же и она, подозреваем мы, имеет свои пределы, которые преодолеваются – ясно же - только силой едва ли не чрезвычайных обстоятельств. И уж тут начинает казаться, что эти обстоятельства для комбината, действительно непростые.
На чём же основываются эти предположения? Ведь вот же, как уверенно смотрят в будущее руководители предприятия:
«В 1983 году на АЭХК была начата реализации программы модернизации разделительного завода путем замены газодиффузионного оборудования 1-го и 2-го корпусов на центробежное оборудование, что позволяло увеличить разделительную мощность завода более чем в два раза при резком сокращении энергопотребления. Последний блок газовой диффузии был остановлен в 1991 году.
В настоящее время в 1-м корпусе ведутся работы по обновленному проекту реконструкции с ориентацией на дообогащение накопленных отвалов газодиффузионного завода и наработку дефицитного сырьевого гексафторида урана. По планам реконструкция 1-го корпуса должна быть завершена в 2013 году, что позволит комбинату существенно улучшить технико-экономические показатели разделительного производства. Промышленная площадка АЭХК размещена рядом с открытым городом в отличие от других разделительных производств, находящихся в ЗАТО. На площадке имеются два готовых и свободных промышленных корпуса с остаточным ресурсом порядка 50 лет. Размеры корпусов позволяют разместить в них разделительный завод любой разумной потребности международного центра. В непосредственной близости от корпусов расположены ЛЭП достаточной мощности, магистральные трубопроводы промышленной воды, канализации, пара и горячей воды.»
Обратите внимание на то, что в потоке этой бодрой информации чувствуется желание отдаться кому-нибудь в крепкие руки, что есть пустоты, едва ли не девичьей, души на выданье. И какой-то женишок уже есть на примете, с соответствующим «любой разумной потребности международным (!) центром правильной ориентацией на дообогащение накопленных (где только?!) отвалов.»
Так что же, комбинат 820 в Ангарске, - на самом деле был таким уж монстром из монстров в нашей стране? Конечно, и энергопотребление и производственные мощности были таковыми, какими их заявляют ангарчане, но исследователь из принстонского университета добросердечно делится с нами своим пониманием российского комплекса по обогащению урана и говорит что на Ангарский ЭХК приходится - 8;
Северский ХК – 14; Зеленогорский ЭХК – 29 ; Новоуралький ЭХК -49 процентов всех мощностей.
Вот так вот обувают нас с вами наши радетели!
А сейчас уж, что называется – припёрло; монстр этот махонький, оказывается, испытывает проблемы, настали времена некоего отрезвления от некогда захватывающих дух перспектив и сейчас наши герои готовы на любую (далеко не благо-) глупость, чтобы хоть чем-то занять себя, высочайших специалистов в весьма специфичной области человеческой деятельности.
Сможет ли кто ещё им помешать в осуществлении непонятных ещё нам планов, кроме каких-то там человечков, к тому же ещё и зелёных, иногда чрезвычайно, (нам так говорят) возбуждающихся в разных краях?
«12.12.2005 Санкт-Петербург – ворота для западных радиоактивных отходов
7 декабря в 18 часов 15 минут активисты Гринпис России предприняли попытку остановить сухогруз «Капитан Куроптев» при входе грузовой порт Санкт-Петербурга. На борту судна находятся 450 тонн обедненного урана.
Три лодки с активистами Гринпис пытались перекрыть огромному кораблю путь, но тот только ускорил ход, не обращая внимания на зажженные сигнальные огни и буйки со знаками радиационной опасности. А моряки, несмотря на инструкции администрации порта ни в коем случае не использовать силу, применили против активистов водометы.»
Ну, прямо я не знаю – что это? - и, думаю, что вряд ли могу поставить в этом случае правильный диагноз, и дать, сколько либо убедительный, прогноз на будущее, которое нас совсем рядом, - напомню: может быть и в двух десятках километров, - ожидает.
А потому предпочитаю оставить тех высоких специалистов в покое, в тайне надеясь, что уж покоя-то им не будет, что найдётся кому, в дополнение к тем «зелёным человечкам,» и в дальнейшем прессовать их - и по полной программе, чтобы не удалось им сделать нечто такое, не то что бы совсем уж непоправимое, но проблем нам всем подбросившее изрядно и надолго.
Как ни пытайся доказывать, что подобные предприятия - есть составные части, уже всеобъемлющего, силового организма, декларирующие своей целью защиту населения от угроз куда как более значительных, нежели проблема Филофея и его – уже известного нам аналога - из которых угроза, именно от защитников-то исходящая, и является доминирующей во всех сферах нашего обитания – а всё же есть аргументы и в пользу того, что это не военное всё-таки предприятие, а, напротив того коммерческое; и тут, по этому определению, возможны корыстные интересы, при существовании которых высокого порядка и государственной дисциплины ожидать не приходиться.
Поэтому я и собираюсь обратиться к сферам, более возвышенным, в смысле дисциплины и порядка, к тому же - так уж случилось - джениферски коснувшимся меня более чем все иные атомные.
Далее http://www.proza.ru/2016/03/05/1785