Покои Елизаветы Йорк в Вестминстер Холле. Елизавета сидит на стуле, перед ней стоит мальчик-паж с подносом, на котором стоит ваза с хрустящим печеньем, чаша с мёдом, кувшин вина и кубок. Елизавета макает ломтик печенья в мёд и, запрокинув голову, отправляет его в широко разинутый рот, потом, причмокивая, обсасывает пальцы.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ох, вкусно! (Пажу.) А ты, малявка, хочешь попробовать?
Паж, крепко сжав губы, отрицательно качает головой. Елизавета, обмакнув указательный палец в мёд, пытается засунуть его мальчику в рот.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. На, пососи!
Паж отворачивается, плотно сжав губы. Елизавета водит измазанным пальцем по его лицу, пытаясь заставить его открыть рот.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ты чё?.. Дурной?.. Ну хотя бы лизни! Лизни, говорю! Тьфу, дурак! Весь вымазался! И я из-за тебя тоже (Вытирает ладонь о его ливрею.) А вина хочешь?
Елизавета наливает в бокал вино и протягивает бокал пажу. Паж отрицательно качает головой.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. А я говорю, пей!
Елизавета прижимает бокал с вином к его губам, вино льётся по его лицу на ливрею.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (отводит бокал). Фу, как изгваздался! Не хочешь? Ну и зря! Мне больше достанется! (Пьёт.) Я такого вина могу бочку выпить и не опьянею! Спорим? Чего молчишь? Дурак какой! Ну-ка, давай поиграем. Иди, посиди у меня на коленках!
Елизавета хлопает себя по бедру, паж не двигается.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ну чё ты, как истукан? Давай, присядь сюда! (Хлопает себя по бедру.) Сначала я тебя пощекочу, а потом ты меня, где хочешь!
Паж отрицательно качает головой.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Вот зануда! А давай так: сначала я тебя потрогаю, а потом ты меня, где захочешь!
Паж отрицательно качает головой.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Да ты чё, вообще?! Ты говорить-то можешь?
Паж стоит, закусив губу, и с ненавистью смотрит на Елизавету.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (обиженно откидываясь на спинку стула). Фу, какой! (Лукаво прищурившись.) А смотри, чё у меня есть!.. (Начинает расстёгивать лиф платья, собираясь оголить грудь.) На-ка, потрогай! (Оголяясь.) Смотри, какая круглая! Потрогай, тебе понравится!
ПАЖ (закусив губу, яростно мотает головой). Мм-м-м-м!
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (разочарованно). Ты чё, немой?
ПАЖ (насупившись). Позвольте мне уйти, миледи...
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (радостно улыбаясь). Чё, пи-пи захотел? Вон у меня горшок под кроватью! Давай-ка вместе присядем, я твоему птенчику покажу своё гнёздышко. (Хихикает.)
ПАЖ (возмущённо отступает). Миледи, я дворянин!
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. И чё? (Зачерпнув указательным пальцем мёд, струйкой отправляет его к себе в рот.) А мне плевать, дворянин ты или кто... Я сама дочь короля... раньше была... А теперь... (Облизывает пальцы.) не знаю кто... Может ещё дворянка, если ты мне служишь. (Внезапно нахмурившись.) А ты мне плохо служишь, выродок вонючий!
ПАЖ (испуганно). Миледи...
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (хлопнув себя по колену). Ко мне иди!
Паж приближается к ней на шаг.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (резко). Ближе!
Паж подходит к ней вплотную. Елизавета резко снизу бьёт кулаком по подносу, поднос опрокидывается и все предметы, стоящие на нём, сваливаются на пажа. Елизавета хохочет, заваливаясь на спинку стула. Паж, перепачканный мёдом, печеньем и вином, растерянно стоит перед ней, разглядывая свою ливрею.
ПАЖ. Позвольте мне уйти, миледи, мне надо... сменить одежду.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (глумливо улыбаясь). Не-а! Здесь переоденешься, а я посмотрю!..
ПАЖ. Я должен уйти, простите меня. (Поклонившись, поворачивается и идёт к двери.)
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Куда пошёл?! Стоять!
Паж, не останавливаясь, отрицательно качает головой и уходит.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (кричит вдогонку). Я на тебя пожалуюсь, паскуда! Щенок паршивый! (С брезгливой гримасой.) Он, видите ли, дворянин!.. (Растерянно.) А я кто?.. Я родилась принцессой, дочкой короля. Теперь объявлена вот незаконной... Это мой дядя, король Ричард, постарался... Нашёлся там один епископ у него, который объявил при всех, что мой отец, король английский, Эдуард Четвёртый, был многожёнцем. И к тому времени, как он женился на моей матери, вдове с двумя детьми, да ещё мелкопоместной дворянке, к слову сказать, тоже рождённой от брака незаконного и тайного, у моего отца уже было два заключённых брака с другими женщинами и ещё был брачный договор подписан с французскою принцессой Боной. Но моя мать всё-таки вышла за него... А отчего ж не выйти, если переспали... и не один раз? Вот она и заставила его на ней жениться. А он, не будь дураком, согласился на третий незаконный брак. А матушка, не будь дурой, прознав про его предыдущие тайные браки, жалобу на моего отца написала Папе Римскому, что, дескать, отец не желает её ко двору представлять и собирается жениться на французской принцессе, имея её как законную и тайную жену. Ну, Папа Римский и заставил моего отца признать этот брак официальным, хотя родители после того ещё один раз обвенчались в церкви, уже при всех. А потом матушка к одной из предыдущих папенькиных жён своих людей послала, они и отравили её вместе с её, сыном, ублюдком, братом, стало быть, моим. А про вторую его тайную жену она не знала. Это потом открылось, когда отец мой умер и его престол достаться должен был моему брату младшему – старшему сыну моей матери и моего отца, Эдуарду. Вот тут и объявился этот гад, епископ, который один из предыдущих папенькиных тайных браков заключал. Он-то и выступил при всех с разоблачением! А потом уже собрался и парламент, и его представители от трёх сословий объявили моего дядю Ричарда, младшего брата моего отца, законным наследником престола и уговорили его стать королём. А нас всех – и двух моих младших братьев, и моих младших сестёр, – признали незаконными. Дядя Ричард тогда был посмертной волей моего отца назначен Регентом и Лордом Протектором Англии, а моя матушка, не желая признавать наше низложение, попыталась организовать заговор и отобрать власть у дяди Ричарда. Она даже королевскую казну похитила, чтоб дяде Ричарду не с чем было управлять страной. А потом она спряталась в убежище Вестминстерского Аббатства, потому что против неё парламентом выдвигали обвинения в государственной измене и колдовстве. Меня с младшими сёстрами она с собой взяла. Вот мы там десять месяцев и просидели взаперти, пока новый король, наш дядя Ричард, нам не позволил оттуда выйти. И не то, чтобы он нашу матушку простил, а просто потому, что к тому времени один из его приближённых, герцог Бекингем, обвинил нашего дядю Ричарда в том, что он убил в Тауэре моих братьев, низложенных и отстранённых от наследия престола принцев. Всё это было неправдой. Дядя Ричард их не убивал, а содержал под надёжной охраной в королевских апартаментах в Тауэре, чтоб с ними не случилось никакой беды из-за их отстранения от трона. Но вот народ наш в клевету поверил и началось восстание в королевстве. Все требовали низложения дяди Ричарда как узурпатора и детоубийцы, хотя на самом деле, он ни то и ни другое. Дядя Ричард восстание подавил, а когда волнения улеглись, он договорился с одним из своих рыцарей, сэром Джеймсом Тиреллом, которого одновременно с дядей тоже обвиняли ложно в убийстве принцев, чтобы он их разместил в одном из его родовых имений, которое было расположено в графстве Саффолк. И вот, когда всё было там готово для приезда моих братьев, мой дядя, король Ричард Третий, распорядился их перевезти туда из Тауэра вместе с необходимым количеством слуг и придворных. Тогда же он и нашей матери позволил покинуть убежище в Вестминстерском Аббатстве и жить в этом имении в Саффолке, вместе со мной и братьями, но тайно от всех, чтобы с нами какой беды не случилось из-за нашего отстранения от престола. Ну, мы вдвоём с матушкой и приехали под надёжной охраной в Джиппинг Холл, – так называется это имение, а моих сестёр наш дядя Ричард отправил жить в Йоркшир, в его замок Шериф Хаттон. Они там и сейчас живут. А мы с нашей матушкой и моими братьями, бывшими принцами, полгода жили в Джиппинг Холле, как одна семья. Нам было там довольно хорошо, но только скучно. Нас ото всех там прятали – такое было условие у дяди Ричарда. С хозяевами этого поместья мы тоже не общались. Им даже не сказали, кто гостит у них, но они потом догадались сами и обещали тайну сохранить, чтоб не навлечь на нас и на себя беду. Потому, что после того, как мои браться перед всем народом были объявлены убитыми, их жизнь находилась в опасности, так же, как и жизнь тех, кто с ними общался и знал, что на самом деле они живы. Вот так. А если б не было тех слухов про убийство моих братьев, то не было бы и переселения в Джиппинг Холл, и мы бы с матушкой моей и сёстрами так бы и просидели взаперти в Вестминстерском Аббатстве, а потом бы нас развезли по разным монастырям, замаливать грехи наших родителей. Нет, всё-таки мой дядя Ричард очень добрый человек. Он матушке моей пособие назначил в семь сотен марок доходов годовых. Ещё и ко двору нас пригласил на Рождество и окружил нас роскошью и всем необходимым. А за то время, что мы здесь живём, он переправит моих братьев в Бургундию, под опеку герцогини Бургундской, которая приходится ему старшей сестрой, а нам – родною тёткой. Жаль было расставаться с братиками, но они теперь уже не маленькие и тоже понимают, что им надо перебраться в убежище гораздо более надёжное, чем это имение Джиппинг Холл. В Бургундии они будут жить под чужими именами, чтобы никто не знал, кто они на самом деле. Это всё очень грустно, конечно, но так им будет легче выжить на новом месте. Они сейчас начинают новую жизнь, с чистого листа. Дядя Ричард обещал мне и моим сёстрам найти женихов богатых и знатных. Сёстры ждут не дождутся, а я покуда здесь живу, скучаю. У дяди Ричарда конечно двор богатый и пышный, но уж больно скучный. Куда ни взглянешь, все работой заняты, снуют, как муравьи, туда-сюда, торопятся куда-то, поручения выполняют. Опять же, нравы строгие при дядином дворе, всё из-за этой чахлой королевы! Ей аббатисой следовало быть в монастыре, а не сидеть на троне! Да... вот при батюшке моём здесь было веселее! Пиры да оргии чуть ли не каждый день! Те самые придворные, что нынче по коридорам бегают с пакетами и свитками, тогда ходили пьяные, весёлые и девок зажимали по углам! Да, нынче времена не те, что раньше, когда здесь всем весельем заправляла миссис Шор, папашина любовница. Вот была шлюха знатная и настоящая моя наставница! Я тоже у неё кое-чему училась, когда отец мне разрешал повеселиться с ними. А то, бывало, как он опьянеет, я захожу к нему на пиршество, к столу пристроюсь и тоже что-нибудь попью, поем, с пажом потискаюсь или с пьяным придворным поваляюсь на полу. Бывало и наставницы мои кутили с нами, а маменьке всё было недосуг за дочерьми присматривать получше. Она политикой всё больше занималась и всё интриговала против всех, повсюду ей мерещились враги, да ещё деньги из казны тянула постоянно. А в остальном-то было всё неплохо. Мы даже радовались, что она так снисходительна к забавам и позволяет развлекаться на пирах. Жаль, дядя Ричард при дворе у папеньки не жил в то время. Всё больше он тогда на севере служил и от шотландцев защищал границы наши, а в Лондоне бывал он крайне редко, когда с отчётом приезжал к отцу. И то старался отдалиться от веселья и приглашений на пиры не принимал, всё норовил к себе на север возвратиться и побыстрее к своей службе приступить. Он вообще слишком серьёзный человек, вот от того и при дворе своём он завалил работой подчинённых! Здесь даже фрейлины работают у королевы! То с книгами сидят в библиотеке и выписки оттуда делают, то бегают со свитками по коридорам и собирают подписи то здесь, то там. Я слышала, что даже миссис Шор теперь остепенилась и замуж вышла за адвоката своего, который её спас от смертной казни тем, что у дяди Ричарда за неё вымолил прощение! Да! А была бы моя воля, я только бы за дядю Ричарда и вышла замуж. И сразу бы здесь королевой стала! И что с того, что он мой близкий родственник и ко всему пока ещё женат? Я в этом для себя препятствия не вижу! Я всегда получаю то, что хочу. А я, чем дольше здесь живу, там больше хочу всё, что недоступно! Ох, дядя Ричард упоительный мужчина! Я от него пьянею, у меня прямо голова кружится, когда я его вижу! Вот так бы обхватила я его, вот так бы и прижала к себе, крепко-крепко!.. И целовала бы его, и целовала, целовала... без конца. А потом мы вместе бы легли... (Оглядывается.) вот хотя б сюда... (Указывает на кровать.) Нет, сначала мы бы разделись друг перед другом... Медленно... Вот так бы я снимала с себя платье, потом бельё... Да... А потом всё остальное... чего там? Ну, не важно. Потом я бы предстала перед ним, как эта... Ну... как же её... эта... Да! Как Ева в раю! И начался бы здесь наш бесконечный рай! Я бы уселась перед ним на этом стуле... Он бы склонился близко так к моим коленям... Что бы такое мне ещё придумать?.. (Задумывается.)
В это время дверь открывается и в комнату тихо проскальзывает леди Тилни. Елизавета, не замечая её, продолжает.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (улыбается, закрыв глаза). Да, я вот так себе и представляю, как он склоняется к моим коленям, а я их медленно так раздвигаю... Мой дядя Ричард бы погладил их ладонью и прикоснулся бы губами к ним... А губы у него горячие и чувственные!..
ЛЕДИ ТИЛНИ (появляется перед Елизаветой). У кого это горячие и чувственные губы? О ком это вы говорите, дорогая? Это вы нашего короля называете дядей Ричардом?
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (испуганно открывает глаза). А кого ж ещё? Разве он мне не дядя?
ЛЕДИ ТИЛНИ. Ох, простите, я помешала вашим фантазиям! Вы ведь только мечтали о нём, не правда ли? Сами вы ни за что не позволили бы себе соблазнить женатого мужчину, да ещё близкого родственника и нашего короля, который к тому же обожает свою жену и ни на кого больше не смотрит.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (злобно). Он на меня смотрит! И ещё как! Вот... я перед ним себя вообще голой чувствую. Как взглянет на меня, так будто бы и раздевает меня взглядом! Мне аж жарко становится! И между ног так сразу начинает сладко потягивать. И сразу хочется ноги сжать, крепко-крепко!.. И на стуле раскачиваться... Вот так...
Постанывая, Елизавета начинает раскачиваться на стуле и, увлёкшись, сваливается вместе со стулом на бок.
ЛЕДИ ТИЛНИ. Дорогая, вы такая молодая, красивая! Вам надо поскорее замуж выйти!
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. А я и выйду замуж! За нашего короля Ричарда!
ЛЕДИ ТИЛНИ. Но он женат!
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. На этой чахоточной? Так она скоро помрёт. А после неё он женится на мне!..
ЛЕДИ ТИЛНИ. Да, вы были бы очаровательной королевой! Вы и моложе, и здоровее! Такая пышная, цветущая, как роза! Но почему вы думаете, что он женится обязательно на вас?
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. А на ком же ещё? Мы с ним любовники, он меня соблазнил и теперь должен на мне жениться!
ЛЕДИ ТИЛНИ. Ах!.. Как соблазнил? Вы хотите сказать, что у вас с ним уже... (Понижает голос.) что-то было?..
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (хвастливо). И было, и есть, и будет, пока я этого хочу!
ЛЕДИ ТИЛНИ. Так это вы хотели с ним сблизиться, а не он?
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. И он тоже! И ещё больше, чем я! Вот тут, где вы сейчас стоите, он передо мной стоял на коленях и просил меня стать его женой!
ЛЕДИ ТИЛНИ. Но он пока ещё не овдовел!
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Так овдовеет скоро! Что за беда? Женой его я стать всегда успею, а пока буду только любовницей! Когда он нас с матушкой сюда приглашал, он мне столько всего наобещал! На рождественский бал пригласил, разрешил бальное платье сшить у его портных, за его счёт... Да!.. Это будет его подарок...
ЛЕДИ ТИЛНИ. Ну, знаете, дорогая, мужчины так быстро отказываются от своих обещаний!
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ой, нет, что вы! Наш король меня так любит! Так любит! Он мне сам сказал: «Так как тебя, я ещё никого не любил!». А про жену сказал, что она ему надоела: всё кашляет и кашляет, скорей бы уж она умерла!
ЛЕДИ ТИЛНИ. Так и сказал?
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Да, так и сказал! А ещё прибавил: «Ты такая красивая, как наливное яблочко!..»
ЛЕДИ ТИЛНИ. Да, да, да! Но вы действительно очень хороши, дорогая!
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. А ещё он сказал, что в постели я лучше, чем его жена!
ЛЕДИ ТИЛНИ. Ну да, ведь она же часто болеет, а вы такая красивая, молодая!..
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ага! А вы знаете, как я его утомляю? Мы начинаем тискаться сразу же после ужина, а заканчиваем перед завтраком. Он мне говорит: «Я с тобой могу всю ночь не спать...». Это... как же он сказал... И ещё сказал: «Мне с тобой хорошо, а жена мне надоела...». Он меня знаете, как ласкает? Он меня сюда целует и сюда. Вот здесь должен был ещё след остаться... (Расстёгивает лиф.) Где же он?.. Ай нет, уже стёрся... Но вот такое было пятно... (Показывает.) И ещё следы от его зубов!..
ЛЕДИ ТИЛНИ (понизив голос). Так он вас и кусает?..
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК (хвастливо). Да, ему это нравится! И мне тоже! (Понизив голос.) Он сегодня ночью меня в попу укусил! Показать не могу по понятным причинам...
ЛЕДИ ТИЛНИ. Да, да, да! Но вы такая красавица! Ни один мужчина не устоит!
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ага! Вот и дядя Ричард тоже мне сказал: «Я как тебя увидел, чувствую, с ног валюсь! И даже за трон ухватился, чтоб не упасть!». Он теперь все ночи со мной проводит! И нам так хорошо!
ЛЕДИ ТИЛНИ (понизив голос). А правду говорят, что у него позвоночник слегка искривлён?
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Не-а, никакого искривления я у него не видела! Он спину держит прямо, но ростом не высок, это все знают!
ЛЕДИ ТИЛНИ. А я слышала, что в раннем детстве он постоянно тяжёлый отцовский меч на своём поясе носил, двуручный! Да, с десяти лет! И только на ночь его с пояса снимал... Вот из-за этого у него и искривился позвоночник у поясницы. Перетянуло его на одну сторону.
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Да? Ну я не знаю... про позвоночник... Со мною он всё больше на спине лежит. Так что туда я не заглядываю. И вообще, ночью же темно...
ЛЕДИ ТИЛНИ. Да, да, да! И свечи вы не зажигаете...
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ну... ночник горит до утра...
ЛЕДИ ТИЛНИ. Ну, при ночнике-то разве разглядишь? Вот если бы вы какие-то особые приметы на нём заметили... Вот было б интересно!..
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ну... у него есть родинка на груди!
ЛЕДИ ТИЛНИ. Да что вы говорите! Правда?..
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Да, вот тут!... Я так люблю её целовать!..
ЛЕДИ ТИЛНИ. А шрамы вы какие-нибудь видели?.. Я слышала, он в битве при Тьюксбери был ранен... (Вкрадчиво.) Хотелось бы узнать, куда именно?..
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ну я-то его раны не разглядываю... Шрамы видела...
ЛЕДИ ТИЛНИ. Где?!
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ну... я так не помню... На ощупь чувствовала... Я в следующий раз специально посмотрю и вам скажу...
ЛЕДИ ТИЛНИ. Да, очень интересно было бы узнать! А вас не смущает тот факт, что ваш возлюбленный, король наш, Ричард Третий, является убийцей ваших братьев?
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Я в этот факт не верю!
ЛЕДИ ТИЛНИ. Как так, не верите?! Ведь вся страна была возмущена! Народ восстание поднял по призыву герцога Бекингема, который Ричарда разоблачил и обвинил в убийстве ваших братьев!
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. За это он расстался с головой, а перед казнью объявил народу, что короля оговорил безбожно, в чём и раскаялся, спасая свою душу!...
ЛЕДИ ТИЛНИ. Трудно понять, когда Бекингем правду говорил: когда он короля в убийстве обвинял, или когда покаялся, признавшись в оговоре...
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. У меня есть причины верить в невиновность короля Ричарда.
ЛЕДИ ТИЛНИ. Какие?
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Тот факт, что мы с моею матушкой его опеку принимаем, как и другие милости его, уже сам по себе говорит, что мы его убийцей не считаем, иначе я не то, что не влюбилась бы в него, но даже в его сторону не посмотрела и приглашение ко двору не приняла, и не стремилась бы за него замуж выйти. А вся причина в том, что мы-то с матушкой уж совершенно точно знаем, что обвинения Бекингема ложны, а большего сказать я не могу, мне велено хранить наши секреты.
ЛЕДИ ТИЛНИ. Как интересно! (Вздыхает.) Но, к сожалению, я вас должна покинуть! Мне велено сходить к портным и справиться о платье королевы...
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Мне тоже надо бы туда сходить, заказать платье!
ЛЕДИ ТИЛНИ. С вас уже сняли мерки?
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Нет ещё!
ЛЕДИ ТИЛНИ. Тогда идите туда поскорее! Портные сейчас так загружены работой, что скоро перестанут обшивать придворных и будут принимать заказы только от Их Величеств!
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Ой, хорошо, что вы сказали! А где их мастерская?
ЛЕДИ ТИЛНИ. Пойдёмте, я вам покажу...
ЕЛИЗАВЕТА ЙОРК. Я только ненадолго загляну, а платье закажу попозже...
Уходят.
Читать дальше: http://www.proza.ru/2016/06/03/180