Время и судьбы.
Мои коллеги.
Тополева Клавдия Ивановна.
.
Человек, признающий божественность
Своей души и живущий ею,
Имеет все то, чего может желать
Для своего блага.
Л.Н. Толстой.
Мы не виделись с ней восемнадцать лет. Я ехала к ним в Белгород с огромным желанием и душевным порывом. Можно было поездку отложить и до лета, как говорят, до тепла, но радость встречи с ней, моей коллегой и другом, уже заранее волновала мою душу, и желание увидеться с ней было сильнее всяческих бытовых и материальных предлогов.
. . Я ехала к ним, как к самым дорогим родственникам, ехала, ни на секунду не сомневаясь, что и они с мужем также рады встрече со мной, как и я. Меня не смущали те неудобства дороги, которые предстояло мне преодолеть. Я не знала, как буду добираться до хутора, в котором они живут, как буду искать ее дом, не имеющий своего порядкового номера в данном поселении. Желание встречи было сильнее всех этих мелочей.
И вот мы с внучкой уже среди бескрайних просторов белгородской лесостепи. Вот и он, долгожданный хутор Верхне-Ольшанский. Вот и домик Клавдии Ивановны, беленький, по-хозяйски аккуратный, стоит он в окружении старых яблонь и молодой поросли клена, которая разросшейся стеной закрывает дом от дороги с трех сторон. Забора нет. Вообще, в наше время странно видеть вместо забора «живую» изгородь. К тому же я не увидела поблизости соседей. А идея отгораживаться от соседа, думаю, в первую очередь возникла по одной причине - закрыться от его недоброго глаза. А им отгораживаться было не от кого.
- Красота.- подумала я .- Ничей нос лишний раз не сунется в твой двор, здорово!. Через густые кусты кленового молодняка просто невозможно пробраться. А главное, один кислород от зелени во дворе. Воздух чистейший, дышится легко. А тут еще и яблони , стоящие посредине двора, ну просто одно загляденье!.
Все увиденное перед домом и внутри двора радовало мой глаз. Вдыхать аромат цветущих яблонь и наслаждаться чудной картиной русской провинции, не выходя из двора, – было одно удовольствие! Чувство радости переплеталось с ощущением внутренней свободы. Точно такое же состояние я испытывала в Кабаново Костромской области, когда была в гостях у Шанских. Я долго не могла унять свои эмоции, ибо простота и естественность жизни русской провинции была всегда близка и дорога моему сердцу. Мне оставалось только ею наслаждаться. Что я и делала. А хозяева были ближе к реальности:
- Все не на что поставить забор.
А мне опять невдомек, как это жить , не отгородившись от людей? От соседей. От непрошенных «гостей» по ночам. У нас на Кубани только и смотри в оба, что днем, что ночью. А Клавдия Ивановна, как будто угадывая мои мысли, оборвала разом все мои сомнения по этому поводу:
- Хотя и отгораживаться нам не от кого. Соседи от нас далеко. А люди живут на хуторе пожилые, все пенсионеры, им чужого не надо. А нам нечего прятаться и скрывать от людских глаз то, что построено собственным трудом, кровью и потом
- А где молодежь хуторская?
- А что им здесь делать, работы нет, они все в город поуезжали. Вот и живем по-стариковски.
Мне показалось, что это слово совсем не отражало сути их жизни. По-стариковски, это, может быть, соседи живут, а моим землякам до стариковской жизни еще далеко. Клавдия Ивановна тут же обратила мой взор к озеру за их огородом, к зеленеющим островкам и бескрайним, радующим глаз, просторам белгородщины:
- Да, посмотри, в каком чудесном местечке мы живем, красотища –то какая кругом!- на этой высокой эмоции мы вошли в дом.
Наша встреча, действительно, была трогательной. Эмоция при этом была самой честной. Объятия были от всего сердца. Минуты две мы разглядывали друг друга. Все-таки прошло восемнадцать лет. Время изменило нас, но не настолько, чтобы мы не могли узнать друг друга, даже если бы просто судьба где-то случайно свела нас на улице.
Внешне Клавдия Ивановна все такая же, как и восемнадцать лет назад. На лице ни одной морщинки. Глаза, как и прежде, светились изнутри. В них не было видно усталости от жизни. В них , как и прежде, была все та же мудрость и жизнелюбие, в них была все та же убедительная искренность и честность.
Волнение встречи выдавала только ее суетливость. Еще бы, не виделись с 1990 года.
- Я с тобой поговорила по телефону, разволновалась и забыла тебе сказать, когда уходит последняя электричка на Прохоровку. Вчера бы еще приехали. Не успеем наговориться.
-Считайте, что это только наша разведка. – перебила я ее.- Сейчас мы дорогу знаем, приедем еще.
Она легко и ловко собирала на стол. Все у нее кипело под ее натруженными руками. А я, наблюдая за ней со стороны, перескакивая с одной мысли на другую, рассказывала ей о судьбах наших коллег, с кем поддерживала связь. Конечно, в первую очередь, как это и полагается, вспомнили всех, кого с нами уже нет. Как-то получилось спонтанно, само собой, по воле Божьей. И вот только тогда я обратила внимание на опущенные к земле ее плечи, в каком бы положении она не находилась и как бы быстро она не двигалась. Они не говорили о ее возрастной сутулости. Ее плечи несли накопившийся годами груз тяжелой жизни.
- Еще бы. – подумала я про себя.- Дом, в котором они живут, построили своими руками, не прибегая ни к чьей помощи. Как же тут не согнуться!
-Мне ведь нынче семьдесят исполнилось. – как-то подчеркнуто уважительно к своему возрасту сказала она.
-Да , бросьте. –резко оборвала я ее.- Насколько лет вы себя ощущаете в душе?
- На пятьдесят.—не задумываясь, ответила она
-Вот столько вам и лет, моя дорогая. И нечего своей семидесятилетней цифрой прикрываться. Она вам совсем не к лицу.
- Да посмотри на меня, я уже старая.
- Да у вас ни одной морщинки на лице. Вы-то к себе уже пригляделись, а мне –то после стольких лет разлуки видней, постарели вы или нет. Как говорят в народе, заматерели, помудрели, но до старухи вам еще далеко.
Она согласилась со мной, но посетовала на то, что последние годы давление дает о себе знать, но тут же добавила:
- Некогда думать о болячках. Вот и козочек держим для того, чтобы не лежать долго по утрам в постели и не думать про давление. Аппарат вон для правильного дыхания купили. Дышим с Геннадием два раза в день по тридцать минут. Мне кажется, лучше себя стала чувствовать. А самое –то главное, Зинаида Геннадьевна, что мы живем с Богом в душе, ну и конечно, в согласии с собой.
Она рассказала, как они пришли к Вере. Я слушала и думала про себя:
-Вот уж действительно, «праведный верою жив будет и спасен будет надеждой и терпением».
-А сейчас мы все, и Андрей с Верой, и Петя с Ольгой, живем во власти Господа нашего Иисуса Христа.
Клавдия Ивановна старше меня на четырнадцать лет, но разница в возрасте не мешала нам понимать друг друга во все времена. Как принято говорить, мы были всегда на одной волне. И тогда, когда нас связывала работа, и тогда, когда нам обеим было трудно, одним словом, мы были всегда родными по духу. . А сегодня, когда наши душевные струны направлены в одну сторону, сторону Вечную, понимание друг друга стало еще ближе.
- А дом –то какой вы большой построили!- не переставая восхищаться их житьем, продолжала я
-.Да, сначала три комнаты слепили , а потом кухню с баней пристроили еще. Сама проект чертила. Мы ведь купили старенький домик, в котором во время войны была военная комендатура. Домиком –то его не назовешь, больше похож был на сарай. Сейчас там скотину держим. Тяжело было. Ни денег, ни помощников. Стены слеплены(шутит) из самого , как говорят сейчас, экологически чистого и безопасного для здоровья материала, из камыша и глины. Геннадий мне все заготовит, замесит, а я целый день забиваю глиной простенки между камышами . Порой тяжело было, а я успокаивала себя: Мама вон с отцом три дома своими руками построили, а мы что с Геннадием без рук!? Пойдем, посмотри, наше с Геннадием творенье.
Гордостью за себя , за свой труд, за его плоды был пронизан ее рассказ о тех тяжелых днях, которые пришлось пережить им, да и всем северянам, которые в 1992 году были брошены на самовыживание. Даже смешно писать о самовыживании. Деньги северян обесценились в один день, страна при этом развалилась, работы приезжим хоть с Севера, хоть с Луны не было, никому мы не нужны были. В такой водоворот экономической разрухи попали почти все, кто уехал с Севера в это время, да и те , кто остался там, в Усть-Омчуге так же месяцами не получали зарплату. Учителям пирожки в долг под запись давали в столовой. Выжили. Не сломались, – это и радует душу.
- Если бы не хозяйство, да наш труд, не знаю, как можно было перенести всю эту разруху. - продолжала она.- А как иначе в деревне выживешь! Корова была , да не одна, бычок, поросята, курочки, огорода тридцать соток. Не поработаешь – не полопаешь. Сама знаешь. Даже болеть было некогда. Скотина она уход требует.. Сейчас вот только одни козочки да две курицы с петухом остались. А как без хозяйства? - опять повторилась она,- Без него не прожить на земле,- подтвердив еще раз эту житейскую мудрость жизненным опытом, пошла она доить своих козочек. А я смотрела ей вслед и думала:
- Эти золотые руки умеют делать все: и вязать, и вышивать, и кроить , и шить. А теперь еще и козочек доить. А ведь она была еще и хорошим учителем! А мать, какая она замечательная!. Об этом можно писать отдельный очерк. Слава Богу, Господь дает ей сегодня еще силы и энергию. А земля уж точно любит ее.
Постарел Геннадий Алексеевич, муж Клавдии Ивановны. Жизнь как-то согнула его , некогда высокого, стройного, а белая его голова являлась уж точным подтверждением того, что чем больше лет, тем дороже седина.
Жизненные обстоятельства не скрючили его душу. Ржавчина не коснулась ее. Жизнь возвысила его во времени. Жизнь, которая не была порой благосклонна и к нему и к ней. . Жизнь, которая с небес не посылала подарков. Жизнь, в которой зарабатывалось все кровью и потом.
Мы вспоминали всех. И тех, кто был особенно дорог нам, и тех, кто прошел мимо, так и не коснувшись наших сердец, и тех, кто , как нам казалось, завидовал нашим успехам и был к нам не особенно благожелателен.. С особенным упоением говорили обо всех учениках
Память возвратила ее в свой класс, где она была классным руководителем. Они окончили школу в 1979 году. Класс, где учились звезды нашей школы: активистка, спортсменка, и просто хороший человечек Денисюк Тамара; красавица, талантливая танцовщица Боева Марина; добрейшей души человек Романов Андрей, всегда жизнерадостная Савина Танюшка; спокойные, благодарные, добрые по натуре девчонки Ира Полянская и Ира Васильченко; всегда уравновешенный, спокойный Саша Покровский; с чувством собственного достоинства Валера Виноградов; отличница Наташа Карпунина; неравнодушная ко всему происходящему в жизни Ира Волкова. Я не запомнила все ею перечисленные фамилии учеников ее класса. Да простят меня они. . Клавдия Ивановна вспомнила их последний поход в 10 классе, выступление на смотре песни. Инициатива в выборе песни для конкурса была Тамарина. Она была в пионерском лагере и ей понравилась испанская песня, которую она там и разучила. Выступили на общешкольном смотре песни с «Венсеремес….» на ура, а первое место им не присудили. А в Магадан жюри постановило отправить их класс с этой песней. Девчонки обиделись и решили никуда не ехать. Клавдия Ивановна поддержала их решение, за что пришлось побывать в кабинете директора Виктора Николаевича Аниковского.
-Клавдия Ивановна, вы же понимаете, что вы защищаете честь школы. Вы должны поехать и выступить так же хорошо, как и в нашей школе.
-Да к нам же не присудили первого места, Виктор Николаевич.
-Дело не в первенстве, дело в той честной эмоции, которая прозвучала в этой песне. Душу вложили в нее ребята А это самое главное. Так что собирайтесь.
-Вообще за все дела класса я никогда не переживала. Знала, что на Тамару можно положиться во всем. В ней было столько энергии и желания сдвинуть с места даже горы, что я ей всегда была благодарна . Уж если Тамара взялась за дело, то знала, что не провалит его никогда. Интересно, где она сегодня, как сложилась ее жизнь?
Я рассказала о Тамарином существовании, где она, одним словом , какой информацией владела о Тамаре в Интернете, обо всем ей поведала.
-Интересно, а где Романов Андрей, как сложилась жизнь у Боевой Марины, у Полянской Иры. Как сложились отношения с людьми у Карпуниной Наташи.
В учебе она была «звездой « их класса, но в общественной жизни коллектива никогда не принимала участия и по отношению к ребятам класса всегда была высокомерна.
- Не знаю, мне уже семьдесят, но простые и открытые люди меня до сих пор больше притягивают, чем те, которые о себе высокого мнения. Может, я и ошибалась. Пусть она меня извинит. Время , думаю, все расставило по своим местам. Вот Ира Васильченко тоже умница была, но характер у нее совсем другой был. Простая и добрая. А Ира Волкова тоже ее никогда не забуду. Она после школы в Райкоме комсомола работала. Это она организовала встречу ребят нашего класса в первый год после окончания школы. Хорошие у меня были девчата. Да и мальчишки меня всегда радовали. Саша Покровский, вот он мне нравился. Спокойный, всегда уравновешенный, умница был парень. И Валерку Виноградова тоже любила. Она по-матерински продолжала вспоминать всех своих учеников, достала фотографию класса и как будто заново окунулась в дела их прошлой классной жизни А я смотрела на нее и думала:
- До сих пор каждый из ее учеников живет в ее сердце. И неважно, сколько прошло лет, а память о них, тех, с которыми связала ее когда-то судьба, хранит самые чистые и благодарные воспоминания.
- Ты же там, в Интернете, часто бываешь. Попроси у всех моих учеников от моего лица прощения . Все равно где-то и неправа была, где-то предвзята, одним словом, просто напиши: Простите Клавдию Ивановну . Я ведь более двадцати лет проработала в начальной школе, а малыши –они ведь долго помнят свои обиды. Это с большими легче. Им можно было объяснить, в чем он прав, и в чем неправ, а малыш, он ведь всегда прав.
А в моей голове стояли строчки из письма Тамары Денисюк » Она , как фея, всех старалась обогреть, приголубить, для каждого из нас было свое слово, свой подход»
- Вот уж , действительно,- говорила я себе,- «разумное, доброе, вечное» было посеяно в добротную почву ее класса.
Воспоминания об учениках переплетались с воспоминаниями о своих коллегах. И мы поймали себя на мысли, что помнится только все хорошее. Обиды растворились временем. Мы искренне были благодарны всем, кто коснулся нашей судьбы.
- А помнишь ли ты, что с моей подачи тебя назначили завучем в нашей школе?
-Забыла, Клавдия Ивановна.
-Галина Александровна Малахова поручила мне перед педсоветом провести анкетирование в девятых классах . Провела, опросила, обработала материал и выступила на педсовете. Зачитала мнения ребят. Большинство ребят , а особенно 9»В» писали следующее: «Вот если бы все так вели свой предмет , как Зинаида Геннадьевна, тогда бы мы хорошо знали и другие предметы.» Как же ты могла такое забыть? Я же тебе зачитывала еще тогда перед педсоветом . После этого педсовета тебе и предложили вакансию завуча. Долгов прислушался к мнению моих ребят. А я всегда говорила всем, что он не ошибся в выборе. Ты все-таки была неплохим завучем.
-Спасибо, Клавдия Ивановна, за добрые слова. А все эти тонкости моего карьерного продвижения подзабыла. А то, что тогда ребята так написали в анкетах, это был 1982 год, конечно, было приятно, я еще молодая была, да и опыта не было. А тут на тебе, такой аванс доверия! А вообще, вы знаете, я никогда не была тщеславна, поэтому и не помню этот факт.. Я работала, как и вы, не за страх, а за совесть. Старалась учить сердцем. И Слава Богу, что мои душевные порывы и неравнодушное отношение к работе ребята оценивали уже тогда, а не спустя десятилетия. Но Вы были для меня всегда примером в работе.. Вы были настоящим Мастером своего дела.
Я не льстила ей. Говорила ей это и тогда, когда нас связывала работа. Повторила это и сейчас. Говорила искренне, с благодарностью. Говорила со знанием ее профессионализма и мастерства.
- Мы всегда с Вами понимали друг друга, мы выстраивали честные деловые отношения, поддерживали друг друга в творческом поиске, а главное мы ценили порядочность в наших отношениях. Это , наверное, и сейчас соединяет нас, а время и расстояние только укрепляет наши взаимоотношения, человеческую привязанность и дружбу.
Она вспомнила друзей семьи: Казьяниных, Гомзяковых, Бруев.
-Как быстро пролетела жизнь.- с грустью сказала она. - Вроде бы совсем недавно все были молоды, и дети наши крутились возле нас. А вот уже и Бруев нет в живых. Какой веселый человек был Иван Александрович, пел как здорово, одно удовольствие было его слушать. А байки как умел рассказывать! Очень интересные люди были, я благодарна судьбе, что она связала нас с ними там, на Севере. У Димы Гомзякова спроси, где его родители? А с Казьяниной Любой Андрей переписывается. Тоже вот Любиного папы Василия нет в живых . Какие люди были замечательные, жаль, что уже больше не увидимся……
Ностальгия по молодости брала за душу. Это и естественно, ибо мы постоянно в разговоре уходили в свое прошлое. Оно не тяготило нас, оно возвышало наши души, еще раз подтверждая мысль, что Север был для нас яркой вехой в нашей жизни, поэтому было понятно, что суровый край до сих пор не отпускает нас. И наша встреча была очевидным доказательством того, что мы в суете жизни не растеряли благодарности ко всем, любящих и не любящих нас когда-то , мы сумели сохранить этот отрезок жизни в своей памяти как драгоценное, как святое в нашей жизни и в нашей судьбе...
Трех дней нам так и не хватило, чтобы окунуться с головой в наше прошлое и объять настоящее. Мы не прощались.
А я ехала домой и осмысливала радость нашей встречи. На ум пришли рассуждения Пауло Коэльо из «Воина Света»: «После того, как сумеешь преодолеть трудности, возвращайся памятью своей не к тому, сколь тяжко тебе это далось, а к радости, что ты с честью сумел выдержать эти испытания. Оправившись после тяжелого недуга, думай не о страданиях, которые пришлось пережить, а о благодати Бога, позволившего тебе исцелиться.»
Действительно, теперь –то я понимаю, что исцелиться временем в нашей жизни помогала Благодать Божия. Она –то и позволила нам сохранить благодарность о друг друге, позволила всколыхнуть память нашего прошлого и порадоваться настоящим, а главное возвысится душой над суетностью жизни. «До гробовой доски будем хранить то хорошее и доброе в нашей жизни, что родилось из трудностей ее». Они-то и стали испытанием нашей воли и нашего духа. Да будет так.
12мая 2008года.