(Фрагмент романа "Крепостная герцогиня")
Шло время. Роберт Гриффит попал в надёжные аморальные длани нового приятеля своего маркиза Декарабаса. Мать чада распутного не возражала ввиду бесполезности деяния сего. Отец же недальновидный сам был очарован обаянием порочным сего франта престарелого.
Пребывая в состоянии угнетённом, молвил как-то герцог Гриффит супруге:
- Не могу я более интересовать тебя аки мужчина. А посему не буду возражать, коли найдёшь ты утешение в объятьях тех субъектов, коии сие могут. Думаю, излишне упоминать тебе об искусстве контрацепции, коим ты прекрасно владеешь.
Минуло два года, и молвила как-то Джейн супругу с улыбкой на устах:
Сегодня нашего приятеля Макдауэлла видела. Совсем старичком стал, а ещё хорохорится. Представляешь, имел наглость предложить мне уйти от тебя к нему!
Герцог вовсе не улыбнулся в ответ. Наоборот, побагровел и закричал:
- Ну и убирайся к хахалю своему! И не одна, а вместе с вашим ублюдком общим Уолтером рыжим! А Роберта не получишь!
Герцогиня побелела, аки полотно. Засим подобие улыбки выдавила и промолвила:
- Принято глаголить, будто у бабы орган мышления ея меж ног расположен. Вижу теперь, что у некоторых мужчин он там же. В частности, ядро, нанесшее тебе ущерб меж ног, причинило ущерб и мозгам твоим!
Засим повернулась герцогиня и удалилась с гордо поднятой главой.
… Вернулась она поздно вечером. И молвил супруг ея с видом покаянным:
- Похоже, погорячился я. Уолтер вполне может и моим сыном быть. Надеюсь, не сердишься ты более?
- Сейчас уже нет, а поначалу зело сердита была.
Прошла пара недель, и явилась Джейн к супругу с видом не менее покаянным:
- Помнишь, милый Джордж, слова мои, что поначалу ссоры нашей я зело сердита была.
- Не хочу ворошить старое.
- Я тоже не хочу, но придётся. Дело в том, что пребывая в состоянии сердитом, умышленно пренебрегла правилами контрацепции. А старичок Колин до того возбудился, что кое-что худо-бедно смог. Конечно далеко ему до тебя … догохштедтского, но меня уже мутит от любви его старческой.
Долго сидел герцог, обхватив главу, наконец, заглаголил:
- Любимая (даже теперь!) Джейн. Понимаю, что это я своей ревностью стал причиной положения пренеприятного, в коем ты оказалась. Честь велит мне признать своим твоё чадо макдауэлльское. Но весь парадокс в том, что следуя законам чести, буду я обесчещен! Ибо ведает народ о неспособности моей прискорбной. А посему единственный выход для нас – избавиться по-тихому от сего плода нежелательного.
- Нет, любезный супруг! Ибо являюсь я противницей прерывания беременности без противопоказаний медицинских. Не до такой, конечно, степени, аки расейский нарушитель порядка общественного века минувшего Стенька Разин, коий за аборт княжну бросает в набежавшую волну!
- Тогда – развод! – промолвил герцог.
- Не вижу (увы!) иного выхода. А Уолтера, хоть он и твой сын, я бы забрала с собой в Эдинбург.
- Бери, коли он согласится.
Увы! Уолтер не согласился. Юноша учился в колледже Кембриджа и был любимым учеником великого сэра Айзека Ньютона. Хоть и любил он мать, но науку любил того более. Примирился младший сын с вынужденным уходом матери, но так никогда и не примирился с новой фамилией ея!
Супругов Гриффит ввиду их обоюдного согласия быстро развели, опосля чего герцогиня в родной Эдинбург вернулась. Чрез некоторое время дошли до герцога слухи, что бывшая супруга его обвенчалась с графом Макдауэллом. По законам наследования остался за ней более высокий титул герцогини.
Впоследствии выяснились подробности сего бракосочетания. Престарелый граф Макдауэлл не хотел свободу терять, но банкиры знакомые объяснили ему, что Джейн Гриффит – гений финансовый. Опосля чего сердце старого скряги дрогнуло… Невеста хотела пригласить на свадьбу родню свою лондонскую, но жених ревнивый отговорил ея от затеи сей.
***