Кириллу три с половиной года, Елисею – четыре. Оба занимаются в художественной студии «Каляки – маляки».
Елисей – темноволосый крепыш, модно постриженный «под горшок». В клеенчатом фартуке, нарукавниках, он похож на маленького мастерового, пришедшего в класс не живописи, а ваяния. Старший брат Елисея ходит в школу, младший – сидит на руках у мамы, дающей последние наставления перед занятиями:
- Помни: не драться, не вредничать, не командовать.
Худощавый, невысокого роста Кирилл словно частица броуновского движения мелькает то в одном уголке класса, то в другом. Кажется, он умудряется побывать в нескольких местах одновременно. Пока Елисей степенно расставляет свои баночки с гуашью, Кирилл успевает поползать наперегонки с восьмимесячным малышом, пришедшим на занятия вместе со старшей сестрой, налить во все емкости воду, чтобы мыть кисти и, не дожидаясь общей команды, пристраивается что-то рисовать на своем листе. Светлоголовый, кареглазый, он упрямо делает только то, что хочет сам. И бабушка никаких наставлений не произносит – знает, что бесполезно.
Тема занятий «Ваза с цветами». Молодая преподавательница быстро рассказала ребятишкам о «Подсолнухах» Ван Гога, поставила каждого к мольберту и раздала кисточки. Можно начинать творить.
Мазок, другой, по мольберту Кирилла струйками течет гуашь.
- Кирюша, ты какие цветы рисовать будешь?
- Я горы рисую.
- Ладно, пусть горы, но у подножия цветы расти будут? – соглашается учительница.
В ответ молчание.
Елисей, старательно вырисовывая контур, напоминающий вазу, с неодобрением искоса поглядывает на рисунок Кирилла. Наконец не выдерживает:
- Какие это горы? Даже подъемника нет.
- В горах не бывает подъемников, - не отрываясь от мольберта бросает Кирилл.
- Не бывает?
Возмущенный Елисей откладывает кисточку, поворачивается к Кириллу лицом, щурит глаза:
- Как же, по-твоему, люди туда поднимаются?
- Ножками ходят.
- Ножками ходят, ой-ой, - передразнивает Елисей.
И, словно козырный туз, выкладывает главный довод:
- Я в Италии был, там к каждой горе – подъемник.
- Я тоже был, - бормочет Кирилл.
И находится:
- Это в городе к горе подъемник, а настоящие альпинисты на горы ногами ходят.
Слово «альпинисты», судя по всему, Елисею не знакомо, но остановить его уже ничто не может.
- Глупый какой, - переходит Елисей на личности и, изловчившись, проводит по мольберту Кирилла две длинные черные полосы.
- Вот так надо, вот такой подъемник! Вверх и вниз!
- Нет! – Кирилл отбрасывает кисточку, которая конечно же случайно, попадает в Елисея, и обдает мальчика фонтаном черной краски.
К спорщикам уже спешат и преподавательница, и бабушка, а они стоят как два молодых петушка, выставив тощие грудки и, пыхтя, пытаются оттолкнуть друг друга от мольбертов.
- Не спорьте, мальчики. Вы оба правы. Бывают в горах подъемники, а бывают горы, на которые альпинисты долго и с трудом поднимаются…
- В Италии везде подъемники, - упрямо говорит Елисей.
- А в Будапеште подъемник в городе, я видел, - кричит Кирилл.
Подавленная весомостью аргументов, бабушка вспоминает свое детство. Как же все изменилось.